Хрустальное сердце Корсакова Татьяна

– Как – приезжать? – От волнения пальцы Лизы не попадали по клавишам.

– Просто! Садись на поезд и приезжай. Тебя что-то держит? Семья, любимый, работа?

– Ты же знаешь, что нет.

– Тогда тебе нечего терять. Приезжай, я тебя встречу.

– Как я тебя узнаю?

– Лови мое фото!

Приятное лицо, короткая стильная стрижка, сдержанный макияж, смешливые морщинки вокруг глаз – Эвелин оказалась именно такой, какой ее себе и представляла Лиза, – красивой, интеллигентной, доброй.

Лиза решилась. Почти решилась. Остались только технические вопросы, один из которых был принципиальным. Стоимость консультации и лечения. На черный день у нее имелось четыре тысячи долларов, оставшихся после продажи тетушкиной квартиры. Для московских реалий это много или мало?

Лиза спросила об этом Эвелин. Та ответила:

– Этого хватит, и еще останется. Успокойся.

Лиза вздохнула с облегчением. Думать о том, что денег не хватит, было страшно, а думать о том, что Эвелин от денег откажется, – стыдно. В конце концов, Лиза не бедная родственница и подруга не обязана взваливать на свои плечи ее финансовые проблемы. Все же успокоиться до конца ей так и не удалось – какое уж тут спокойствие, когда решается твоя судьба? – но на душе стало немного легче. Появилась хрупкая надежда, что все будет хорошо.

Сборы заняли меньше недели. Этого времени Лизе хватило, чтобы купить билет до Москвы, закончить набор рукописи Ивана Семеновича, приобрести самое необходимое в дорогу и попрощаться с Ленкой.

Ивана Семеновича ее решение уехать огорчило. Его можно было понять. Работа встанет на неопределенный срок, а новую помощницу еще поди поищи. Странной показалась Лизе реакция Ленки. Подруга к ее затее отнеслась, мягко говоря, настороженно.

– Куда ты поедешь?! Ты была раньше в Москве?! Не была! Мегаполис, другая страна, какая-то тетка мутная!

Лиза не считала Эвелин мутной теткой. Она считала ее порядочным, добрым и очень искренним человеком, о чем и сообщила Ленке.

– Ты что, до сих пор веришь в добрых тетенек? Московских фей с волшебными палочками? – продолжала гнуть свое подруга. – Ну подумай сама, кому ты нужна, девчонка из глухой белорусской провинции? Кто станет тебе помогать? Что ей с этого, твоей драгоценной Эвелин? Подруга выискалась! Лизка, я твоя подруга, и я говорю тебе – это афера чистейшей воды! Ки-да-ло-во!

«Ты просто ревнуешь».

– Я ревную?! – Ленка смяла листок, на котором Лиза излагала свои аргументы. – Да зачем мне ревновать? Ты знаешь меня полжизни, а как долго ты знакома с этой Эвелин? Пару месяцев? О да! Это очень большой срок!

Лиза упрямо покачала головой. Не получался у них диалог. Видно, и правда сытый голодному не товарищ.

– Тебе же сказали, что все это должно пройти!

«Когда?»

– Ну, когда-нибудь, – Ленка немного растерялась.

«А я не хочу когда-нибудь! Я хочу как можно быстрее!»

Подруга беспомощно развела руками, сказала уже спокойнее:

– Лиз, ну не пори ты горячку, подумай немного. Я бы сама с тобой съездила в эту Москву, но Илюшка теперь меня никуда не отпустит. Можно подумать, что беременность – это болезнь.

Лизе стало стыдно. Ленка ведь не отказывается ей помочь, просто просит немного подождать. И не Ленкина вина, что Лиза больше не хочет ждать. У каждого свои приоритеты. У Ленки – будущий ребенок. У нее – афазия.

Лиза обняла подругу, чмокнула в щеку. Ленка махнула рукой, тихо всхлипнула. Так расстроилась?

– Все равно ведь поедешь, – сказала сердито.

Лиза кивнула.

– Ох, и отчаянная ты девка, Тихомирова! Я бы так не смогла – в неизвестность…

Лиза пожала плечами.

– Ты мне позвони, как приедешь.

Лиза удивленно приподняла брови – как она, немая, позвонит?

– Ну, постучи три раза по трубке, – сказала Ленка. – Я буду знать, что с тобой все в порядке. А если вдруг понадобится помощь или, не дай бог, что-нибудь случится, постучи четыре раза.

Лиза кивнула – ну постучит она, постучит. Да ничего с ней плохого не случится. Все самое плохое с ней произошло год назад…

Как они и договаривались, Эвелин вышла на связь за день до Лизиного отъезда в Москву.

– Заболела я, грипп свалил. Сама встретить тебя не смогу – температура под сорок. Но не волнуйся, за тобой приедет мой брат. Его зовут Леша. Номер твоего вагона он знает. Просто стой на перроне, Леша сам тебя найдет. Все, Лиза, я тебя жду!

Сообщение Лизу огорчило. Эвелин заболела, лежит с температурой. Ничего удивительного, грипп сейчас везде свирепствует. Ох, как не хочется больного человека загружать своими проблемами! Но билет уже куплен и день консультации назначен. Ее примет профессор Полянский, нейрохирург с мировым именем. У него в Москве свой реабилитационный центр. Лиза проверяла в Интернете – все правильно. Есть в Москве реабилитационный центр, которым руководит профессор Полянский. И один раз в месяц он проводит консультации для иногородних. Все правильно, все сходится. Ленка ошибается насчет Эвелин.

Лиза сошла на перрон Белорусского вокзала, зябко поежилась под пронизывающим январским ветром, огляделась по сторонам. Вокруг бурлила жизнь: пританцовывали на морозе встречающие, прибывшие спешили укрыться от непогоды в здании вокзала. Где же он, Алексей?

Холод вдруг забрался не только под шубу, но и в душу, сжал ледяными пальцами желудок. А что, если ее никто не встретит? Что, если Алексей не придет? Или придет, но не найдет ее в такой толпе? Может, он перепутал вагоны и ждет ее в другом месте? Может, застрял в пробке? Говорят же, что пробки в Москве – обычное дело. Господи, как же ей быть?! Как она здесь сориентируется одна, в чужом городе, немая?

В панике Лиза заметалась по перрону, потом вспомнила, что Эвелин велела ждать Алексея у вагона, вернулась обратно. Толпа уже давно схлынула, Лиза стояла у пустого вагона, клацала от страха и холода зубами, озиралась по сторонам. Она уже потеряла надежду, когда ее окликнули. Похожий на студента молодой человек в короткой дубленке, с непокрытой головой улыбался ей вежливо-вопросительной улыбкой.

– Лиза? Здравствуйте, вы же Лиза, верно?

Она кивнула, протянула незнакомцу озябшую руку. От невероятного облегчения захотелось плакать. Улыбка молодого человека сделалась еще шире:

– А я Алексей, младший брат Оксаны.

Оксаны? Какой еще Оксаны? Ах да, Эвелин же на самом деле зовут Оксаной.

– Извините, ради бога, что задержался. Попал в пробку. Ой, да вы совсем замерзли. – Парень чуть сильнее сжал ее пальцы. – Пойдемте скорее в машину.

Алексей подхватил ее сумку, бодро пошагал по перрону.

– Впервые в Москве? – спросил, не оборачиваясь, но потом, вероятно вспомнив, что Лиза немая, замедлил шаг, посмотрел на нее участливо и немного смущенно.

Она кивнула в ответ, ободряюще улыбнулась. Мол, ничего страшного, мне не привыкать.

– Я завтра покажу вам город, – пообещал Алексей. – А сегодня – домой, отогреваться, отдыхать с дороги. Я сварю вам кофе. Вы любите кофе, Лиза?

Она снова кивнула. Парень нравился ей все больше и больше. Холод, все это время сжимавший желудок, отпустил. Все, теперь с ней ничего плохого не случится. Теперь все будет хорошо!

Они ехали по празднично расцвеченному вечернему городу. Лизе хотелось посмотреть, какая же она, Москва, но Алексей все говорил и говорил, а вертеть по сторонам головой во время беседы ей казалось невежливым. В салоне автомобиля было тепло и уютно. Лиза расслабилась. На Москву она посмотрит завтра, при свете дня.

– Я отвезу вас к Оксанке домой, – сказал Алексей. – Она подъедет через часик. Не волнуйтесь, с ней все в порядке, просто отправилась на прием к врачу. Я ей говорил – вызови участкового на дом, но она у меня идейная, не хочет попусту людей беспокоить. А у самой температура тридцать девять. – Алексей улыбнулся. Чувствовалось, что свою сестру он очень любит. Лиза ему даже позавидовала. Здорово, когда у тебя есть брат или сестра.

Когда они подъехали к компактному двухэтажному особняку, уже совсем стемнело. Лиза вопросительно посмотрела на своего спутника – особнячок был похож скорее на памятник архитектуры, чем на жилой дом. Эвелин живет в нем одна?!

– Это дом на две семьи, – словно прочитав ее мысли, объяснил Алексей. – Там, с обратной стороны, есть еще одно крыльцо. Оксанкины соседи улетели всей семьей в Египет неделю назад. Теперь ей, бедной, приходится ночевать в этой домине совсем одной. А она знаете какая трусиха? От малейшего шороха готова бухнуться в обморок. Предлагал ей завести собаку, чтобы не так страшно было, но она отказывается, говорит, что с собакой гулять нужно, а сестра целыми днями на работе. Теперь, когда вы приехали, Оксанке веселее будет. Вдвоем же не так страшно. Правда, Лиза?

Она смущенно улыбнулась, кивнула в ответ. Вдвоем всегда не так страшно. Кто же будет с этим спорить?

– Ну, вот мы и дома, прошу! – Алексей гостеприимно распахнул тяжелую металлическую дверь.

Лиза переступила порог, оказалась в неожиданно маленькой для такого большого дома прихожей, немного удивилась, а потом вспомнила, что дом рассчитан на две семьи. Наверное, соседям Эвелин принадлежит большая его часть.

Алексей помог ей раздеться, пристроил шубку на вешалку у двери, сказал с улыбкой:

– Проходите в гостиную, чувствуйте себя как дома, а я пока сварю кофе. Извините, полноценный ужин не предлагаю. Оксанка страшно не любит, когда я хозяйничаю на ее кухне. – Он виновато улыбнулся. – Но она через полчаса приедет и все организует наилучшим образом. Потерпите?

Лиза кивнула. Ей было неловко, что из-за нее у людей возникло столько хлопот: встреть ее, привези на место, кофе напои, ужином накорми! А у Эвелин, между прочим, температура. И у Алексея наверняка были другие, куда более приятные планы на этот вечер…

Гостиная тоже оказалась небольшой, но уютной. Мягкий велюровый диван, удобные кресла, россыпь журналов на низком стеклянном столике. Плоский телевизор на стене. Лиза села в одно из кресел, пошевелила замерзшими пальцами ног, полюбовалась смешными полосатыми носками, подаренными Ленкой перед самым отъездом. В носках был вывязан каждый пальчик, и от этого они походили на используемые не по назначению перчатки. Где-то в кухне загремела посуда, по квартире поплыл аромат свежесваренного кофе. Кофе, вот чего ей не хватало в дороге. В гостиную с подносом в руках вошел Алексей:

– Извините, не знал, какой именно вы предпочитаете, поэтому сварил черный с сахаром.

Черный кофе с сахаром ее вполне устраивал. А на подносе еще стояла вазочка с шоколадными конфетами. Не нужен ей теперь никакой ужин! Кофе с конфетами вполне достаточно. Не стоит загружать болеющую Эвелин лишними заботами.

Алексей тем временем смахнул со стеклянного столика журналы, поставил на их место поднос, сел в кресло напротив Лизы, сказал радушно:

– Ну, угощайтесь!

Кофе был очень горячим и очень сладким. Даже чересчур сладким. Лиза потянулась было за конфетой, но передумала. Конфета – это уже перебор.

– Что, слишком сладко? – озабоченно спросил Алексей.

Лиза покачала головой, сделала глоток. Не хотелось огорчать такого хорошего молодого человека. Выпьет она этот сверхсладкий кофе. Ничего с ней не случится.

Алексей удовлетворенно кивнул, отхлебнул из своей чашки, отправил в рот конфету и с блаженным видом откинулся на спинку кресла.

– Я очень люблю сладости, а Оксана меня все время ругает, говорит, что это прямой путь к сахарному диабету.

Кофе они допивали в молчании. Алексей ел уже четвертую конфету и о чем-то сосредоточенно размышлял. Лизе не хотелось ему мешать. То ли от тепла, то ли от слишком сладкого кофе ее вдруг разморило. Спать захотелось так сильно, что она испугалась, что заснет прямо здесь, в этом удобном кресле, не дождавшись возвращения Эвелин. А ведь еще совсем не поздно. Что же это с ней?

Комната неожиданно качнулась, Лиза вцепилась в подлокотники кресла. Кресло тоже куда-то поплыло. Оно качалось, как маленькая лодка на волнах, и от этого уютного кчания спать хотелось еще сильнее. Наверное, она давно бы уснула, если бы не мысль, что это невежливо. Мысль занозой сидела в мозгу, не позволяла поддаться искушению.

Над Лизой склонился Алексей. Она уже не могла различить его лица, видела только расплывающееся серое пятно. Алексей коснулся ее запястья, успокаивающе погладил по волосам. Лиза закрыла глаза, бороться с дремотой не было сил…

Ей ничего не снилось. Да она и не спала вовсе. Она плавала в мутном тумане, где-то между реальностью и сном. Она слышала голоса. Надо бы открыть глаза, посмотреть, кто пришел. Может, это Эвелин?

Голоса стали громче. Лиза приподняла тяжелые веки, в обрывках мутного тумана увидела двоих: Алексея и представительного седого мужчину. Мужчина был похож на какого-то артиста, если бы не туман, она бы вспомнила, на кого именно.

– Она в сознании? – спросил мужчина приятным баритоном.

– Это исключено. – Голос Алексея утратил недавнюю приветливость, стал деловитым и немного подобострастным.

– Но она на нас смотрит.

– Не может она на нас смотреть. Это всего лишь спонтанные движения глазных яблок. Я дал ей дозу, способную свалить с ног здорового мужика.

Веки налились свинцом. Она уже не могла ничего видеть, она только слышала.

– Все в порядке? – спросил приятный баритон.

– Все как обычно. Мне же не впервой.

– А что проводник, не заинтересовался?

– Я подошел к ней, когда проводник уже вернулся в вагон. И потом, она же немая, никому ничего рассказать не могла…

– Это хорошо. – Кто-то погладил Лизу по бедру. – Славная девочка.

– Да, девочка что надо, молоденькая, хорошенькая. Заберете ее прямо сейчас?

Лиза понимала, что происходит что-то неправильное. То странное дремотное состояние уже отняло ее силы, но еще не до конца лишило способности соображать. Эвелин нет. Есть незнакомый мужчина с приятным баритоном. Есть Алексей. Есть чужие руки, ощупывающие ее тело. Есть кофе, слишком сладкий для обычного кофе. Есть доверчивая дура Лиза Тихомирова, которая, кажется, попала в беду.

Эта последняя мысль напугала ее так сильно, что вернула способность двигаться. Лиза усилием воли приоткрыла глаза: комната кружилась и плавала, мужчин не было видно. Их голоса доносились откуда-то сверху, наверное, со второго этажа.

Бежать! Бежать немедленно – вот ее цель. Лиза чувствует себя сквернее некуда: ее тошнит, у нее кружится голова и хочется спать, но если она не начнет действовать прямо сейчас, то потом может оказаться поздно.

Управлять непослушным, словно бы чужим телом было тяжело. Если бы не животный ужас, заставлявший сердце бешено гнать по венам бурлящую от адреналина кровь, у нее ничего бы не вышло, но страх – это очень сильная мотивация.

Лиза сползла с кресла, пошатываясь, держась за стены, вышла в прихожую, нашарила сапоги, сдернула с вешалки свою шубу. Только бы дверь не была заперта! Господи, сделай так, чтобы она была открыта!

Дверь оказалась заперта, но в замочной скважине торчал ключ.

Пальцы не слушались, дрожали и соскальзывали. Голоса за спиной зазвучали громче. Все… Ей конец…

Дверь поддалась неожиданно. Лиза вывалилась на заметенное снегом крыльцо, обламывая ногти, вцепилась в край двери, не позволяя ей с шумом захлопнуться.

Теперь бежать! Бежать куда глаза глядят, только бы подальше от этого места.

Бежать не получалось, земля продолжала предательски раскачиваться под ногами. Лиза упала на четвереньки, ледяная поземка ударила в лицо. Холод придал сил, взял на себя управление бестолковым Лизиным организмом. Она ползла, по самые плечи зарываясь в пушистый снег, пытаясь побыстрее отползти от освещенного пятачка перед особняком. Руки замерзли так, что перестали чувствовать холод, джинсы намокли, снег забивался за шиворот и в незастегнутые сапоги. Но холод бодрил, заставлял действовать. Лиза поднялась на ноги, выписывая затейливые вензеля, побежала прочь от особняка, к стоящим невдалеке многоэтажкам. Только бы добраться до людей…

Она забежала в ближайший двор, прижалась спиной к стене, огляделась. В окнах домов еще горел свет, но не во многих. Который же час? Неужели так поздно?

Тихо поскрипывали на ветру детские качели. Это мерное поскрипывание убаюкивало.

«Не смей спать, – приказала она себе, – не сейчас! Сейчас надо бежать».

Лиза была уже в подворотне, ведущей на улицу, когда увидела Алексея. Чтобы не заорать от ужаса, до крови прикусила ладонь. Боль привела ее в чувство. У нее еще есть шанс…

Безлюдная улица была ярко освещена – не спрячешься. Задыхаясь от страха и бьющего в лицо ветра, Лиза метнулась к стоящему на остановке троллейбусу. Ей повезло – в самый последний момент удалось вскочить в пустой, стылый салон. За спиной со змеиным шипением закрылись двери, за обледеневшим стеклом мелькнуло и исчезло растерянное лицо Алексея.

Она добралась до пассажирского сиденья, запахнула поплотнее шубу, села, прижалась виском к холодному окну. В троллейбусе было не намного теплее, чем на улице. Не было лишь ветра. И то счастье… Ей повезло – опасность позади. Как же хочется спать…

– …Нажрутся и катаются, уроды! – Кто-то грубо тряс ее за плечи.

Лиза открыла глаза, испуганно посмотрела на толстую тетку в телогрейке.

– Что зыришь?! – рявкнула тетка и сдернула ее с сиденья. – За проезд плати, убогая!

Лиза затрясла головой, попыталась встать на ноги. Где она? Что с ней?

– Что?! Денег нет?! – орала тетка у нее над ухом. – На водку деньги есть, а на проезд – нет?! А ну, вали отсюдова, шалава! – Лизу дернули за воротник, потащили по грязному полу к дверям. Она пробовала сопротивляться, но для этого требовались силы, а их у нее больше не осталось…

Земля встретила ее ласково – пушистым снегом. Девушка почти не почувствовала боли от падения.

– Скажи спасибо, что ментов не вызвала! – послышалось откуда-то сверху. – У-у, ненавижу вас, пропойц!

Лежать на снегу было хорошо, ничуть не хуже, чем сидеть в холодном троллейбусе. Земля тоже качала и баюкала.

Спать, так хочется спать… Нужно только отойти куда-нибудь подальше от света, куда-нибудь, где темно и можно поспать…

Она не помнила, как оказалась посреди дороги, помнила только невыносимо яркие, стремительно приближающиеся огни. Чтобы не видеть их, Лиза зажмурилась…

…А когда снова открыла глаза, оказалось, что она уже не на улице, а в чужой квартире, на чужом диване, укрытая чужим пледом. Первая же осознанная мысль повергла ее в панику – Алексей нашел ее, привез обратно в тот страшный особняк. Лиза рывком села, схватилась за раскалывающуюся от боли голову. Когда боль и головокружение немного улеглись, осмотрелась.

Нет, это не та квартира. Тут все по-другому: другая мебель, другие шторы на окнах, даже пахнет здесь как-то иначе. Только телевизор на стене похож на тот, что она видела раньше.

А может, это просто другая комната? Не гостиная, а спальня? Нет, это определенно гостиная. И потом, если бы Алексей ее нашел, то не стал бы больше оставлять без присмотра. Тогда где она? Кто ее сюда привез? И где ее одежда?

Под пушистым банным халатом на Лизе не было совсем ничего. Кто-то снял с нее даже носки…

Ой, мамочки! Нужно было слушаться Ленку! Если бы послушалась, не очутилась бы сейчас в такой жуткой ситуации!

Лиза встала на ноги, пол качнулся, но уже не так сильно, как раньше, – и на том спасибо. Не надо паниковать. Ее не убили, кажется, даже не изнасиловали. Ее просто привезли в незнакомое место, раздели, уложили спать на мягкий диван, укрыли теплым пледом…

Зачем? С чего вдруг такая забота? А может, события минувшей ночи ей просто приснились? Может, не было никакого седовласого мужчины, похожего на известного актера? Может, она вообще никуда не убегала, а просто уснула в гостиной Эвелин? Может, ей все-все приснилось?

Лиза посмотрела на свои обломанные ногти и застонала. Не приснилось! Господи, не приснилось…

Паника снова накрыла ее с головой. Где одежда? Нужно найти одежду и… Что «и»? Снова бежать? Она уже бегала, ее поймали…

Осторожно, на цыпочках Лиза подошла к окну, отодвинула штору. Высоко, этаж четвертый-пятый. Через окошко не убежишь. Вышла в прихожую, увидела свою шубу, небрежно валяющуюся в углу, стоящие в сторонке сапоги. Вот если прямо сейчас одеться и выскользнуть за дверь…

Дверь оказалась заперта. И никаких ключей в пределах видимости! На сей раз ее похитители перестраховались: пятый этаж, запертая дверь. Теперь не убежишь… Можно попробовать разбить окно и позвать на помощь.

Наверное, Лиза так бы и поступила, но тут неожиданно включилась спавшая все это время логика. В случае похищения ее не оставили бы без присмотра. Связали бы, на худой конец. Нет, тут что-то другое…

Лиза вспомнила яркие огни, визг тормозов. Вчера ночью она лишь чудом не стала жертвой ДТП. Или все-таки стала? Все тело ломит…

Она ничего не узнает, пока сидит сложа руки. Нужно действовать! Лиза еще не знала, как именно будет действовать, но в душе ее вдруг воцарилось почти олимпийское спокойствие.

«Нужно просто спросить, – решила она, – за спрос не бьют».

В свете минувших событий это утверждение казалось спорным, но Лиза старалась об этом не думать. Она еще раз обошла комнату в надежде найти свою одежду. Не нашла. Решила идти на переговоры с «похитителями» в халате.

Комнату, одновременно похожую на рабочий кабинет, домашний кинотеатр и звукозаписывающую студию, заливал яркий солнечный свет. За компьютерным столом, вполоборота к двери, сидел молодой мужчина. Лиза могла видеть лишь аккуратно стриженный затылок и расслабленную спину, но это точно был не Алексей. У того волосы русые с рыжинкой, а этот – брюнет.

– Привет, – вдруг заговорил незнакомец, не отрываясь от компьютера.

Лиза сделала глубокий вдох, похолодевшими от волнения пальцами вцепилась в дверной косяк. Несколько минут в комнате было тихо, а потом мужчина развернулся вместе со стулом, посмотрел на нее чуть удивленно, спросил:

– Ты как?

Вид у него был совсем не злодейский, а очень даже наоборот. Таких стильных парней Лиза видела только по телевизору и на обложках модных журналов. Даже домашняя одежда: линялые джинсы и помятая льняная рубашка – не портила, а лишь усиливала это впечатление. Уверенная улыбка, трехдневная небритость, прическа волосок к волоску. Нет, не похож он на злодея, совсем не похож.

– А зовут-то тебя как?

Он не знает, как ее зовут! А те люди знали. Значит ли это, что он не из их банды? Ведь значит же! От облегчения голова у нее закружилась еще сильнее, ноги стали ватными.

О чем он спрашивал? Как ее зовут? Лиза обвела торопливым взглядом кабинет-студию: книги, папки, компакт-диски и ни одной ручки. Как же ей с ним общаться?..

Парень с обложки оказался человеком нетерпеливым: он вдруг сорвался с места, выбежал в прихожую, зачем-то стал перетряхивать ее шубу. Что он ищет? Не важно. Она нашла средство коммуникации – его ноутбук!

Лиза деликатно тронула парня за рукав, поманила за собой обратно в кабинет, к ноутбуку. Ведь ничего страшного не случится, если она на время свернет программу, с которой он работал? Судя по возмущенному возгласу, парень ее уверенности не разделял. Лиза торопливо набрала:

«Здравствуйте. Меня зовут Лиза. Я не могу говорить».

– Ты немая?! – удивленно спросил он, четко выговаривая каждый звук, словно в придачу ко всему она была еще и умственно отсталой. Стало горько и обидно. Даже страх перед неизвестностью отошел на второй план. Впрочем, ей не привыкать.

«Что со мной случилось?» – написала она.

– Что с тобой случилось?! Это ты у меня спрашиваешь, что с тобой случилось?! – В его голосе прозвучали раздражение и искреннее недоумение. Он, кажется, действительно ни при чем, но как же в таком случае она оказалась в его квартире? Это-то он точно должен знать!

Лиза закусила губу, борясь с головокружением. Вслед за головокружением обязательно придут слезы. Она это точно знает, чувствует…

Парень, кажется, тоже почувствовал:

– Так, стоп! Никто не волнуется. Никто не плачет. Ясно? Давай разбираться. Идет?

Лиза кивнула. Ей как никому другому хотелось во всем разобраться.

– Значит, так. Я подобрал тебя вчера вечером на дороге, недалеко от своего дома. Ты была, мягко говоря, не в себе. Пила что-то или, может, дурь принимала?

Дурь принимала? Да не принимала она ничего такого! Во всяком случае, по доброй воле. Он что, считает ее наркоманкой?!

– Ничего не принимала? – Похоже, парень ей не поверил. – Ну, не знаю. Трезвой ты точно не выглядела, – он загнул указательный палец, – это раз. И еще ты была насквозь промерзшей – это два. Я тебя пожалел, привез к себе, разморозил, как умел…

Разморозил, как умел! А как именно? Почему она голая под халатом? Он что, ее…

– И не надо падать в обморок. Ничего нового я вчера не увидел. – Парень самодовольно ухмыльнулся. – Уж можешь мне…

Значит, раздевал! А зачем ее раздевать?! Неужели нельзя было «размораживать» ее в одежде?!

– Ну ты чего? Хватит мне тут истерики закатывать! Я, между прочим, человек нервный. Я тоже расстроиться могу. И вообще, на твою девичью честь я не покушался. Больно ты мне нужна…

Да что же это?.. Ехала в Москву к подруге, собиралась проконсультироваться у профессора с мировым именем. А попала сначала к каким-то мошенникам, потом в лапы к сексуальному маньяку, который подбирает беспомощных девушек на улице и «размораживает» их, как умеет…

В дверь ванной деликатно постучались. Лиза вздрогнула, торопливо вытерла полотенцем заплаканное лицо.

– Эй, кофе готов! Ты скоро? – послышалось из-за двери.

Стук повторился, а потом ее новый знакомый чертыхнулся, сказал раздраженно:

– Чего ты стучишь, Легостаев? Эта ж деваха не только ненормальная, но еще и глухонемая! Подкинул господь подарочек!

Вот она, оказывается, какая: ненормальная глухонемая деваха! Лиза решительно распахнула дверь, не обращая внимания на парня, прошла в кабинет. Ноутбука не обнаружила, зато увидела на том месте, где он стоял, слой пыли, на котором недолго думая вывела:

«У меня стопроцентный слух!!!»

Парень с минуту разглядывал ее послание, потом рукавом смахнул пыль, посмотрел на Лизу сверху вниз, спросил удивленно:

– Так ты слышишь?!

Она сердито кивнула.

– А разве так бывает?

Лиза болезненно поморщилась.

– Ладно, пойдем кофе пить. – Кажется, извиняться он не собирался. Да и с какой стати ему извиняться?! Это она должна извиняться, в ножки кланяться за спасенную жизнь. А она фыркает, характер показывает…

Обида и раздражение прошли, уступили место раскаянию. Лиза смущенно улыбнулась своему спасителю, стерла ладошкой остатки пыли, демонстрируя покорность и послушание.

Легостаев понимающе улыбнулся, поскреб щетину и неожиданно сказал:

– Ты меня прости за «ненормальную». Я не хотел тебя обижать.

Кухня была просторная. Даже слишком просторная для одного человека. Хотя с чего она решила, что он живет один? Пока хозяин разливал кофе, Лиза украдкой осмотрелась. Нет, не чувствуется тут присутствия женщины. Во всяком случае, постоянного присутствия. Впрочем, ей-то какое дело? Она здесь транзитом. Сейчас попьет кофе, поблагодарит его за радушие и пойдет куда глаза глядят…

– Сахар не клал, – сказал Легостаев, ставя перед ней чашку с дымящимся кофе.

Лиза благодарно кивнула, после вчерашнего происшествия она еще очень не скоро сможет пить сладкий кофе.

– Есть хочешь? Сделать бутерброд? – спросил он, усаживаясь напротив, локтем отодвигая включенный ноутбук подальше от края стола.

Есть не хотелось. От одной только мысли о еде подкатывала тошнота. Наверное, Лиза позеленела очень красноречиво, потому что Легостаев посмотрел на нее со смесью жалости и раздражения. Наверное, испугался за свой надраенный до зеркального блеска пол. Лиза успокаивающе махнула рукой – мол, все в порядке, отхлебнула кофе.

Кофе был очень вкусный, маслянисто-черный. Чудо, а не кофе! Ободренная Лиза отважилась на конфету. Конфета тоже оказалась вкусной, шоколадной, с благородной горчинкой.

– Может, теперь расскажешь, что с тобой приключилось? – спросил Легостаев, когда она отодвинула опустевшую чашку. – Любопытство, понимаешь ли, гложет мою журналистскую натуру.

Так он журналист?! Лиза впервые видела журналиста, да еще московского.

– Кстати, меня зовут Максим. Можно просто Макс.

Просто Макс – красивое имя для парня с обложки. Он – с обложки, стильный, самоуверенный, а она – в халате с чужого плеча… И под халатом – ничего…

«Где моя одежда?»

– На батарее сохнет. Я вчера как-то об этом не подумал, развесил только сегодня утром. Она еще сырая, так что придется тебе пока так…

«А белье?»

– А белье где-то в комнате. Не помню точно, куда его засунул. – Он снова улыбнулся улыбкой Казановы. Или это ей просто так показалось? – Но, если хочешь, могу поискать.

Лиза протестующе махнула рукой. Не хватало еще, чтобы он искал ее белье! Сама найдет.

– Ну так что с тобой приключилось?

«Долгая история».

– Ничего, до понедельника я совершенно свободен. Ты пока пиши сочинение на тему «Как я провела вчерашний день», а мне нужно сделать один звонок.

Лора к телефону не подходила, видно, разгневалась не на шутку. Ох, не миновать ему расплаты…

Макс вернулся в кухню. Его ночная гостья с сосредоточенным лицом барабанила по клавиатуре ноутбука. К слову, очень быстро барабанила, профессионально. На Макса она внимания не обращала – ушла в себя. Он посмотрел в окно на орудовавшего здоровенной деревянной лопатой дворника Васильича, вернулся к столу, уселся, подпер подбородок кулаком, взглянул на девчонку. Лиза – красивое имя, царское. Ему всегда нравились такие имена: Елизавета, Екатерина, Анна, Мария…

Эта Лиза на царицу походила мало. И даже на царевну не тянула, но, в принципе, была симпатичной. Вот только характер у нее, похоже, не сахар.

«У меня стопроцентный слух». Макс чуть слышно хмыкнул. Девчонка оторвалась от ноутбука, посмотрела вопросительно своими крапчато-каштановыми глазами.

– Не отвлекайся, – посоветовал он.

Она кивнула и снова уткнулась в комп.

…А еще она скромница. Вон как разнервничалась, когда узнала, что он ее «размораживал»: покраснела, побледнела, оскорбилась. А он, честно говоря, и не помнит, какая она была там, в ванне. Некогда ему было ее рассматривать. А жаль, все равно ведь его теперь подозревают во всех смертных грехах.

Пока Макс думал об упущенных возможностях, его гостья деликатно похлопала ладошкой по столу, привлекая его внимание.

– Что, написала?

Она кивнула, пододвинула к нему компьютер. Макс уселся поудобнее, углубился в чтение.

Авария, кома, немота, Интернет-переписка с несуществующей Эвелин, поездка в Москву «на консультацию», странные мужики, наркотики в чашке с кофе, побег, эпохальная встреча с ним, Максом Легостаевым…

Да, история стара как мир. Наивная провинциалка, Всемирная паутина, огни большого города, банда сутенеров, ловящих в сети вот таких доверчивых дур.