Клинок выковывается Распопов Дмитрий
— Да?
— Вам послание, — слуга передал мне конверт и заспешил к выходу из зала.
Я вскрыл конверт и обнаружил внутри записку.
«Третьего сариса, второй ряд, третья палатка, Агрис».
«Угу, таронцы, — я скомкал и положил записку в карман. — Что-то герцог молчит, пора бы уже и дать о себе знать».
Остаток дня прошёл в нервном возбуждении, ещё более усилившемся вечером. После вчерашнего почти провала я очень боялся, что сегодня результат будет таким же. Мало того что люди перестанут в меня верить, так ещё и с убийцами не разберусь. Ведь я пообещал Антонию, что уеду через пять дней, на разборки с гильдиями мне оставалось всего два.
Карета ждала меня на том же месте, правда, в этот раз одеваться пришлось дольше. Учтя опыт прошлой стычки, и я, и нубиец надели кольчуги и латы, защищающие в числе прочего и ноги.
— Надеюсь, сегодня всё будет благополучно, — обеспокоенно сказал я, переодеваясь.
— Ага, мечтай, — отозвался нубиец. — Весь город гудит, самую свежую новость обсуждают: мол, на гильдии убийц наехала неизвестная компания, которая сначала всех убивает, потом разговаривает.
— То есть сегодня бандитские логова защищены ещё лучше, — тяжело вздохнул я.
— Да не волнуйся, Загиял отлично поработал, и мы знаем расположение почти каждого караульного у них внутри, не говоря уже о схемах домов, — обнадёжил меня нубиец.
— Если сегодня потерпим неудачу, это будет крах всему. — Настроение резко начало портиться. — Завтра наш последний день в этом городе.
— Значит, сегодня надо приложить больше усилий! — нубиец был категоричен и не допускал лишних рассуждений перед схваткой. — Так что выкинь всё из головы и приготовься к бою, не хватало ещё, чтобы люди тебя в таком настроении увидели!
— Понял я, понял, — отмахнулся я от него.
Я очень удивился, когда началась атака на притон. Все бойцы, в отличие от первого раза, не ломились внутрь гурьбой, а действовали тройками. Молча, без каких-либо дополнительных команд, наша атакующая волна разделилась на группы, которые принялись растекаться по дому, проникая внутрь через открытый нами потайной люк. Скользнув вслед за Роном, я едва не споткнулся о тело, лежащее недалеко от входа. Рон и все остальные выставили перед собой узкие, но высокие щиты. «И это нубиец учёл», — с завистью подумал я, ведь совсем забыл об арбалетчиках, которые в прошлый раз нам чуть всё не сорвали.
Меня задвинули за спину Ортеги, который своим щитом и телом мог прикрыть двоих таких, как я. К счастью, щиты не потребовались. Хотя меры по охране были приняты бандитами усиленные, но совместное планирование операции со стороны шамана, Рона и нескольких отставных гвардейцев позволило нам захватить здание практически без потерь. Три раненых бойца по сравнению с десятком убитых обитателей штаб-квартиры явно были не в счёт. Можно было подумать, что мы ошиблись с объектом налёта, так гладко всё прошло, но то, что все трупы были с оружием в руках, а на втором этаже мы разгромили довольно солидную оружейную, места для сомнений не оставляло.
— Отлично, — нубиец был в приподнятом настроении.
— К следующему? — спросил я.
Рон утвердительно кивнул и тихо отдал команду. Через пару минут к воротам подкатили несколько подвод, в них запрыгнули гвардейцы с щитами и оружием, и кавалькада растворилась в тёмных закоулках.
Закончили мы только под самое утро, когда предрассветный туман стелился по улицам бедных кварталов. За эту ночь мы вычистили и сожгли пять домов с находящимися там представителями разных гильдий, при этом, к сожалению, потеряли двоих бойцов. Один из них имел на иждивении жену и маленького ребёнка, а второй — престарелую мать. Я попросил друзей погибших передать их семьям вознаграждение за утерю кормильцев, двести и сто золотых соответственно, а также вручил небольшие премии всем раненым, чтобы те могли до выздоровления жить, не выходя в город.
Вернулся я, шатаясь от усталости, но очень довольный. Дома меня ждали обильный завтрак, мягкая постель и своя женщина, к которой я испытывал определённую симпатию. Привычно перемахнув через забор, в рассветной полутьме я направился к дому со стороны пристройки для слуг. Предыдущие покушения оставили в моей душе свой след, к тому же последнее из них доказало, что и здесь нельзя чувствовать себя в полной безопасности, поэтому двигался я осторожно, прислушиваясь к каждому звуку.
Неожиданно услышав тихие голоса, я сразу же насторожился и начал красться, стараясь не издавать даже шороха. Вскоре стало понятно, что говорят мужчина и женщина. Мужской голос был мне незнаком, а вот женский я распознал очень быстро. Сердце судорожно забилось, и я замер на месте, чтобы не выдать себя.
— Алан, я же предупреждала тебя, приходить ко мне сюда очень опасно, — в голосе Агнессы слышалась настоящая паника. — Это не мальчишка, а дьявол во плоти, а от его телохранителей у меня вообще мурашки по коже, особенно от старика. Когда он смотрит на меня, мне кажется, что его взгляд пронизывает насквозь.
— Вечно ты трясёшься по пустякам, — мужской голос звучал снисходительно, — обычный мальчишка, что с него взять?
— Мне кажется, что именно этот мальчишка режет ваши хвалёные гильдии, как цыплят!
— С чего ты взяла? — Голос мужчины сразу посерьёзнел.
— В первом нападении участвовали три человека, это раз, — Агнесса заговорила тише, мне пришлось лечь на прохладную землю и ползком подобраться поближе, скоро я уже различал стоящие возле стены силуэты. — Потом он договорился с бывшими гвардейцами, якобы для переезда в его края, и в следующем нападении участвовали больше дюжины опытных воинов, вырезавших гильдию Орка. И в— третьих, каждое утро я вижу на его теле явные следы драк, которые уж точно не могли появиться во дворце короля.
— Мальчишка и его телохранители, говоришь? — задумчиво протянул мужчина, стоявший ко мне спиной. — Что ещё ты про него узнала?
— Алан, прошу, не бери на него заказ. — Агнесса прильнула к мужчине. Когда я увидел, как их головы склонились друг к другу, меня с ног до головы окатила волна дикой ярости. — Я так боюсь за тебя!
— Ты же легко можешь его отравить, сама говорила, что он ест у тебя, не проверяя кушанья, — задумчиво ответил мужчина, оторвавшись от поцелуя.
— Нет!!! Ты что, Алан!! — истерично вскрикнула она. — Я никогда не посмею, я боюсь! Вспомни трактир, с какой жестокостью и хладнокровием они перерезали там всех, прямо как скот на бойне!
— Ладно, я сам разберусь, — его голос был полон презрения, — ты всегда была трусихой. Мною он не интересовался?
— Он мне вообще ничего не рассказывает и ни о чём не спрашивает. — Агнесса опять прильнула к нему.
— Ладно, попытайся выведать, что он сегодня-завтра планирует делать, — голос мужчины стал категоричен, — и где хранит деньги. Заказ заказом, а деньги лишними никогда не бывают.
— Хорошо, любимый, я постараюсь. — Женщина попыталась его поцеловать, но мужчина уклонился.
— Мне пора, Агнесса, буду ждать от тебя вестей.
— Хорошо, я пришлю девушку, как обычно.
Незнакомец направился в глубь сада, туда, где выхода, по идее, не было.
«Нам есть о чём с тобой поговорить, родной, — мои губы растянулись в дьявольской ухмылке, — о многом надо поговорить». Я поднялся с земли и скользнул за ним. Дождавшись, когда негодяй подойдёт к ограде, заросшей вьющимся плющом, и нагнётся, чтобы открыть невидимую калитку, я в два шага подскочил к нему и ударом каменной плитки, выдранной из дорожки перед домом, отправил в нокаут. Мужик пустым мешком рухнул на землю. Я осмотрелся по сторонам, ничего подозрительного не увидел и не услышал, поэтому, подхватив бесчувственное тело под мышки, отволок его в дальний угол сада. Проверив пульс, я забежал в дом прислуги и утащил одну из скатертей.
Когда я вернулся, там откуда-то уже появился Загиял, переводивший недоумённый взгляд с меня на валявшуюся на земле бесчувственную тушку. Раздирая скатерть на полосы, я быстро пересказал шаману содержание подслушанного разговора. Брови шамана немного поднялись, и он принялся помогать мне связывать мужика.
— Рон где?
— Одежду повёз в чистку, как обычно.
— Далеко?
— Не очень, скоро должен вернуться.
Мы обменивались скупыми фразами, затянули все узлы и под конец запихнули в рот неизвестному кляп. Вскоре тот стал похож на гусеницу, которая решила окуклиться.
— Рон вернулся, — шаман показал мне глазами в сторону дома. — Веди его сюда, я посторожу, кажется, он уже приходит в себя.
Я кивнул и побежал к дому. «Нужно побыстрее вывозить отсюда этого типа, — метались в голове мысли, — уже светает, и в саду нельзя будет так спокойно действовать».
С нубийцем я встретился на полпути. Не найдя шамана на месте, Рон сразу же отправился на поиски и столкнулся со мной на выходе из дома прислуги. Приложив палец к губам, я помчался обратно. Озадаченный Рон последовал за мной.
— Рон, нужна карета, и быстро, — закончил я краткое повествование, теперь уже для негра. — На карету мало кто обратит внимание, к тому же пленника можно пристроить на полу незаметно. Тем более что из сада есть потайной выход.
Я показал рукой на кусты ограды.
— Рано ещё, но попробую, — тут же отозвался негр и скрылся в указанном направлении.
— Пришёл в себя, — сообщил шаман, показав мне на мужика.
Тот, услышав эти слова, сразу повернул к нам голову. При виде меня и Загияла его глаза сначала расширились, а затем зажглись бешенством. Он дёрнулся всем телом, но не смог даже пошевелиться.
— Спокойнее, — тихо сказал я ему, — а то придётся повторить приём «камень по голове».
Мужик сразу притих, только яростно сверкал на нас глазами.
Рон отсутствовал уже двадцать минут, и я стал порядком волноваться, поскольку улицы оживали, а когда я в очередной раз высунулся из-за забора, чтобы проверить, приехал ли он, то увидел, что из некоторых соседних домов начали потихоньку появляться люди, направляющиеся по своим утренним делам.
Наконец шаман ткнул пальцем в сторону той части ограды, где находилась потайная калитка. Там показался Рон и быстро замахал нам рукой. Подхватив тяжеленного мужика, мы с шаманом потащили его к лазу. Вплотную к нему, на тихой, заканчивавшейся тупиком — что обеспечивало отсутствие движения — улице стояла наёмная карета.
Пристроив замотанного в путы пленника между сиденьями, Рон влез на козлы, а мы с шаманом уселись внутри, уперев ноги в лежащий на полу тюк. Карета тихо тронулась и неспешно поехала. Я не стал интересоваться направлением движения, так как Рон лучше меня знал, где можно было бы спокойно поговорить с пленником.
Теперь, когда волнение от стычки улеглось, я погрузился в раздумья, соображая, кого винить в случившемся — наивного себя или Агнессу. «Актриса она, конечно, замечательная», — текли мрачные, но какие-то вялые мысли, в полном контрасте с бушевавшим в груди ураганом чувств. Уже во второй раз меня бросали женщины, которые мне очень нравились, причём так, что и тогда, и сейчас на душе было так погано, хоть вой.
Гадко было чувствовать, что тобой воспользовались, хотя никаких, даже малейших поводов к этому ты не давал.
«Она говорила ему «любимый», значит, они давно знакомы», — продолжал тупо размышлять я, когда почувствовал, что карета съехала с каменной мостовой на немощёную дорогу. Выглянув в окно, я увидел, что мы покинули город и движемся к расположенной неподалёку деревне, за которой начинался лес.
«Ведь спала со мной, ласкала и что? Всё потому, что её любимый попросил добыть информацию!» — я старательно сдерживал себя, чтобы не пнуть лежащего пленника, злость просто клокотала во мне.
«Сатти хоть из страха спала, а эта тварь по расчёту». — Настроение моё портилось с каждой секундой, а пленник, поймав мой взгляд, с вызовом уставился на меня.
Наконец карета остановилась, и я увидел, что мы съехали с дороги в лес, скрывшись в густом кустарнике. Дверца экипажа открылась, и нубиец быстро сказал:
— Тащите его на поляну, тут неподалёку, а я пока карету спрячу да лошадям корм задам.
Поляна действительно оказалась совсем рядом, метрах в ста, и, свалив пленника на траву, я присел на поваленное бревно, весьма кстати оказавшееся в самом её центре.
Шаман подошёл к мужику, вынул кляп, а затем присоединился ко мне. Мы сидели и в ожидании Рона играли с молча скалившимся на нас пленником в гляделки. Вскоре появился нубиец и уселся на бревно рядом со мной.
— Ну что ж, давай знакомиться… — Я сделал тяжёлую паузу, — Алан.
Захваченный усмехнулся и сплюнул в нашу сторону.
— Какой невоспитанный, — скривился нубиец, приподнимаясь с бревна.
— Погоди, Рон, — я жестом велел сесть ему на место, нубиец нахмурился, но подчинился. — Я расскажу тебе кое-что, а после этого ты сам примешь решение, — обратился я к мужику. — Есть два варианта развития событий. Первый: ты нам всё рассказываешь, и мы тебя убиваем не больно, а второй — ты умираешь долго и мучительно, но при этом опять же всё рассказываешь. Я доступно выражаюсь?
Мужик, не переставая ухмыляться, смотрел на нас.
— Похоже, он принимает нас за Красный Крест, — поделился я своим мнением с окружающими. На меня недоуменно уставились все трое. — Есть такая организация, которая бесплатно помогает всем вокруг и ничего не берёт за свои услуги, — пояснил я.
— Бред какой-то, — не поверил мне нубиец. — Долго они тут прожили, интересно?
— В общем, я правильно тебя понял? Ты избрал второй способ? — Лично мне не хотелось прибегать к пыткам, но время сильно поджимало, поэтому выбора не было.
Мужик снова скривился, но ничего не сказал.
— Рон, достань, пожалуйста, точильный камень. — Я решил не трепать себе нервы и воспользоваться опытом гестапо во Второй мировой войне.
Шаман заинтересованно на меня посмотрел.
— Вставь ему в рот деревяшку пошире и стачивай зубы, сначала нижние, а затем верхние, пока не начнёт говорить.
Я сделал спокойное лицо и для виду зевнул, краем глаза наблюдая, как на лице у пленника впервые отразилась обеспокоенность.
— Интересно, — шаман посмотрел на меня, — никогда не слышал о таком методе.
— Сейчас увидишь, обычно он бывает очень действенным.
Я покрутил рукой в воздухе, хотя самого начало мутить — пытки пленных на меня по-прежнему действовали удручающе.
Через минуту пришлось сделать вид, что мне приспичило помочиться — невзирая на то что я догадывался о последствиях применения такой пытки, я оказался не в силах хладнокровно наблюдать её воочию. Под сдавленный вой дёргающегося тела мужика, который сопровождался брызгами крови и мелких осколков зубов, я метнулся в кусты, где меня вывернуло наизнанку.
Когда я вернулся, Рон вытирал руки о траву, а мужик лежал без сознания.
— Слишком эффективно, — прокомментировал шаман, — даже не ожидали такого. Я боюсь спрашивать тебя, Макс, чему ещё из области заплечных дел научил тебя твой учитель.
— Не очень многому. — При виде бесчувственного тела меня снова замутило. — У нас мало времени, надо привести его в чувство.
Через пять минут перед нами сидел совершенно другой человек, не тот, что до начала пыток.
— Ты по-прежнему настаиваешь на втором варианте? — Я снова делано зевнул, на самом деле мне нужно было глотнуть свежего воздуха, чтобы снова не замутило при виде того, что раньше было ртом человека.
— Нет, — со страшным сипом и шипением едва разборчиво ответил тот, шевеля окровавленными губами.
— Уверен? — Я едва снова не побежал к кустам, желудок опять подступил к горлу. — Если придётся тебя снова уговаривать сотрудничать, то применяться будут менее гуманные методы.
— Куда ещё негуманнее-то? — изумился Рон.
— Можно, например, разбить камнем каждый сустав на пальцах, — припомнил я ещё одну пытку. — Сначала рук, потом ног. Не поможет — перейти к локтям, коленям… В теле человека много суставов.
После моих слов настала тишина, видимо, каждый переваривал степень эффективности пытки. Больше всех проняло Алана.
— Нет, я всё расскажу, — прошепелявил он.
— Отлично, — я снова сел на бревно, — тогда повторяю свой первый вопрос. Ты кто такой?
— Алан, друг Агнессы, — ответил он, — мы давно знаем друг друга.
— Мне это вообще не интересно. Мало ли кто и с кем дружит, — скривился я. — Сам ты кто такой?
— Друг Агнессы… — начал было он.
Моё терпение лопнуло, я разозлился. «Он нас за дураков, что ли, держит? — подумал я, и внезапно меня осенила догадка. — Да ведь он не подозревает, что я слышал их разговор. Думает, что о заказе мне ничего неизвестно! Нужно сыграть на этом».
— Рон, разбей ему пальцы правой руки, — приказал я нубийцу, который тут же поднялся с бревна и принялся озираться в поисках камня.
На сей раз мужик мигом решил не проверять на себе эффективность пытки, так как сразу же прервал молчание.
— Стойте, стойте! — Он пытался говорить быстро, но стало только хуже, звуки, которые вылетали из его разбитого рта, были едва понятны. — Я просто маленький человек в банде Орка, вот и всё! Он послал меня взять заказ у вашей хозяйки, а почему, зачем, что там между вами случилось, — не знаю, не моё это дело!
— Алан, — я махнул рукой нубийцу, чтобы он приступал, — если ты думаешь, что попал к нам случайно, то лучше тебе отказаться от этой мысли как можно быстрее. Если я не услышу от тебя правдивую информацию о тебе и твоей гильдии, ты очень скоро превратишься в кусок мяса.
Мои последние слова дошли до него секундой спустя, перед этим нубиец опустил тяжёлый камень на его палец. Раздался даже не крик, а вой. Нубиец замахнулся во второй раз, но крик мужика его остановил:
— Стойте!!
— Слушай, Алан, — обратился я к мужику, — ты соврал мне уже второй раз, поэтому Рон закончит пока с твоей рукой, и мы сделаем перерыв. Если ты за это время не одумаешься, больше перерывов не будет.
Мне пришлось прикрыть глаза, чтобы не видеть завершение работы Рона. Правда, мужик её тоже не увидел, поскольку на последнем пальце опять потерял сознание. Пришлось приводить его в чувство.
— Надеюсь, до тебя всё дошло? Или ты хочешь, чтобы я вспомнил другие пытки из моего арсенала? — Я посмотрел ему в глаза, где метался самый настоящий ужас.
— Ты не подросток, — с натугой прохрипел он, — Агнесса была права.
Я подошёл ближе, наклонился над ним и, впившись в его лицо взглядом, перечислил несколько способов дознания, о которых читал как-то в Интернете. Лицо мужика сделалось белым, а Рон и Загиял удивлённо переглянулись.
— Так что говори всё, пока не испытал всё это на себе. И помни, таково моё последнее предложение. — Я уселся на место.
— Меня зовут Алан Аскал, — он хрипел от боли, задыхался, его речь была едва понятна. — Я возглавляю Гильдию убийц уже пять лет. Совсем недавно в городе появилось несколько нанимателей, которые давали за твою голову хорошие деньги. Морт согласился, а мы с Орком заподозрили в этом деле что-то неладное, слишком уж большие деньги предлагали за простого провинциального барона. Правда, после того как ты отбил несколько попыток покушения и особенно после массового убийства наших людей на их же собственной территории, что серьёзно подорвало репутацию гильдий, мы тоже решили принять заказ.
— Не понял, — озадаченно спросил я, — они что, не местные?
— Наниматели местные, а вот их хозяева — нет. — Алан устало откинул голову на траву. — Мы с Орком узнали, что те, кто предлагал деньги, были не истинными нанимателями, а всего лишь посредниками между нами и гномами.
— Гномами?! — в один голос воскликнули мы с Роном.
— Да, недорослики согласны были заплатить за твою голову триста монет.
— Неплохо твоя голова стоит, — хмыкнул нубиец, присматриваясь ко мне. — Если мне жить станет не на что, буду знать, как поправить свои дела.
— Очень смешно…
Я задумался. Ситуация становилась всё более запутанной. Я-то думал, что меня пытается убить местная знать, а на самом деле этим занимаются гномы.
— Хорошо. — Я слегка прищурился от лучей солнца, которые стали проникать сюда сквозь кроны деревьев. — Значит, говоришь, твоя гильдия ещё не приняла предложение?
— Для того чтобы прояснить ситуацию, я и встречался с Агнессой.
— Как долго вы с ней знакомы? — поинтересовался я, пряча от всех злость, которая будоражила меня при каждом упоминании этого имени.
— Лет пять, может, больше. Я как-то помог ей в весьма щепетильном деле, — Алан усмехнулся, — избавил от опасного любовника, которого она решила было пошантажировать, да нарвалась на неприятности.
— А как давно вы любовники? — Я постарался быть спокойным.
— Столько же. — Он пожал плечами, тут же скривившись от боли.
— Ладно, теперь рассказывай о гильдиях, местах их пребывания, постоянного сбора, где чаще всего бывают главари, ну и прочее. — Я отключился от своих любовных проблем и сосредоточился на деле.
— Я понимаю, что умру, — он сплюнул на землю кровь, — но одно обещание умирающему вы можете дать? Тогда я расскажу действительно всё, что знаю.
— Смотря какое, сам понимаешь. — Не был бы главарь убийц слишком опасным свидетелем, то составил бы мне отличную компанию.
К сожалению, из-за гордости он сначала отказался сотрудничать, а сейчас, после пыток, никогда не простит мне перенесённых страданий и унижения.
— Если дашь слово не трогать людей моей гильдии, я сдам тебе всех оставшихся, — удивительно внятно произнёс он.
— А если они возьмутся за заказ без тебя? — спросил нубиец.
— Я оставлю записку, — произнёс он.
— У нас нет письменных принадлежностей, — с сожалением сказал я.
— Это не проблема, развяжите мне только руку.
Рон подошёл и освободил ему неповреждённую руку. Алан со стоном пошевелился, а затем рванул свою белую сорочку, оторвал большой кусок и, положив его на землю, стал писать кровью, окуная палец в разбитые десна.
Я поразился его самообладанию и мужеству.
— Вот, — он протянул мне кусок сорочки, — если даёте обещание, я всё расскажу без утайки.
— С небольшим дополнением. — Я решил одним ударом избавить себя от ещё одной неприятности.
— Каким?
— Напиши, что в твоей смерти виновен виконт Бернар, что ты выяснил, будто он является одним из членов банды «Серые призраки», но попался, и за это он тебя убил, — сказал я. — Тогда я гарантирую, что если члены твоей гильдии не нападут на нас, то ни я, ни мои люди не причинят им вреда.
Алан сморщился, минуту подумал и дописал то, что я требовал.
— Даю слово дворянина, — сказал я, принимая от него кусок ткани, пропитанный кровью.
— Отлично, — он обессиленно откинулся на бревно, — тогда слушайте.
Закончили мы только через два часа, получив от Алана действительно исчерпывающую информацию по гильдиям убийц и самим нанимателям. Я тянул время, не желая убивать человека, который с таким мужеством принял всё на него свалившееся, к тому же не выторговывавшему ничего себе, а только для своих людей. Время шло, а мне всё труднее было принять решение о его ликвидации. Я уже не раз и не два раза сталкивался взглядом с нубийцем, который недоумённо смотрел на меня и показывал на Алана. Нужно было принять решение, ведь за все действия своих телохранителей был ответственен я и только я.
— Загиял, — я качнул головой в сторону Алана, и шаман понятливо кивнул.
Говоривший глава гильдии просто замер на полуслове и остался сидеть с открытыми глазами. Подошедший к нему нубиец пощупал пульс и тихо сказал:
— Готов.
— Жаль, сильный человек был. К сожалению, он не оставил нам выбора.
— Нельзя было его отпускать. — Рон, видя моё состояние, попытался успокоить: — Лучше уж тогда самим зарезаться, чтобы не мучиться ожиданием.
— Да я понимаю, — я махнул рукой в сторону трупа. — Можно вас попросить похоронить тело, а я пока посижу тут, что-то мне не по себе.
— Конечно, — откликнулись они и стали прибираться.
«Вот и ты стал хладнокровным убийцей, Макс, — я сидел на бревне и смотрел на кусок сорочки с письмом на ней, — вот и перешёл ты тот предел, после которого нет возврата назад. Если раньше свои поступки можно было объяснить заботой о посёлке или людях, то сегодняшние хладнокровная пытка и убийство незнакомого человека, ещё не сделавшего тебе ничего плохого, только ради того, чтобы получить нужные сведения, лучше всего показывают, как далеко ты зашёл. И насколько далеко ещё можешь зайти, — пришла следующая мысль. — Сколько тебе тут жить — неизвестно, а с каждым днём ситуация становится всё хуже».
— Мы закончили, можем ехать, — тихо сказал Рон, кладя руку мне на плечо. — Зря ты коришь себя, Макс, выбор у нас с тобой небольшой: или мы их, или они нас.
— Что-то это меня слабо утешает, — вздохнул я, вставая. — Мне ведь нужна была просто информация.
— Ты её получил. Не твоя вина, что таким способом. — Нубиец открыл передо мной дверь кареты, которую успел подогнать на поляну. — Думай лучше, как с хозяйкой себя вести будешь.
— Угу, — буркнул я, садясь в карету, — ещё не думал об этом.
«Сделать вид, что ничего не случилось, или прогнать её от себя? — думал я в пути. — Если выгоню, она догадается, что со мной что-то произошло, а уж когда станет известно о пропаже главы гильдии, с которым она разговаривала последней, всё сразу поймёт. По городу поползут уже не слухи, а достоверная информация, которая полностью меня засветит. Выходит, нужно оставить всё, как раньше, — с отвращением подумал я. — Придётся плюнуть на чувства, взять себя в руки и продолжать вести себя как ни в чём не бывало. Только вот смогу ли я обнимать женщину, зная, что она спит со мной по «заданию партии»?»
Всю дорогу я прокручивал в голове варианты своего будущего поведения и всё больше убеждался в том, что ничего, кроме притворства, мне не остаётся. Стоит Агнессе догадаться о моей роли в судьбе Алана, как она натравит на меня не только его гильдию, но и столичных стражей порядка, а то и сама легко подмешает яда в еду или питьё.
«В общем, нужно постараться, — твёрдо решил я, когда мы въехали на садовую дорожку к дому Агнессы, — нужно очень постараться и пересилить своё отвращение. Она ведь легко притворяется, что ей хорошо со мной, вот и я буду делать то же самое». При этой мысли мне стало немного легче, поэтому, когда карета подъехала к крыльцу дома, а Агнесса выбежала встречать меня, я даже улыбнулся и приветливо помахал ей рукой.
Поцеловав её на виду у всех, я с улыбкой спросил:
— Как прошла ночь у моей хозяйки?
С такой же улыбкой, как у меня, она, прижавшись ко мне, ответила:
— Думаю, утро будет гораздо лучше, господин барон.
Очень скоро я понял, что притворяться легче, чем мне казалось, главным было не вспоминать то, что заставляло меня стискивать кулаки при взгляде на лежащее рядом женское тело.
Поскольку сегодня был последний день моего пребывания в столице и завтра поутру предстояло уезжать, то следовало поторопиться на бал, ведь с человеком герцога я ещё не встречался, а операция по уничтожению паладинов предстояла нешуточная.
Оторвавшись от Агнессы, которая пыталась меня расспрашивать про мои дела, я, извиняясь и суля ей золотые горы, отправился во дворец.
Не успел я отведать и части блюд своего привычного банкетного меню, как ко мне приблизился неизвестный дворянин и, не представившись и даже не поздоровавшись, стал, едва шевеля губами, быстро пересказывать план нападения на паладинов и моих действий в это время. Всё, что мне оставалось, — слушать и запоминать. Закончив, неизвестный господин, не прощаясь, развернулся и отошёл от меня к другим дворянам. Выходит, никаких разговоров или обсуждений не предусматривалось, от меня требовалось только выполнять приказы.
«Как мне тут уже все надоели, — подумал я, догрызая крыло какой-то птички. — Скорее бы отправиться домой, отдохнуть от всех этих указчиков, как, что и когда мне делать. Достали уже, не барон, а мальчик на побегушках какой-то. Может, надпись у меня на спине висит «пни меня»? Так, ладно, что-то я загостился во дворце, надо смыться сегодня пораньше, после рассказа Алана у нас появились новые объекты для нападения. Сегодня зачистим заказчиков, которые платят за меня деньги, и, по возможности, логово банды Морта, чтобы не брался больше за подобные заказы».
Уже утром, встав за час до отъезда, я с каким-то внутренним удовлетворением вспомнил ночные события. Всё удалось прекрасно. Гномов, которые жили не в домах-крепостях, а в обычных арендованных домах, мы устранили быстро, попутно узнав много нового о том, кому же в правящей верхушке Подгорного королевства я так не угодил. Тот факт, что старейшины гномов всерьёз настроены избавиться от меня как от потенциальной опасности для своих доходов, очень меня обеспокоил. И хотя исполнители мало что знали об их планах, но и того, что они рассказали, оказалось достаточным, чтобы понять — и в гномьем королевстве мною будут манипулировать, как пешкой. Слишком явная угроза от меня и моего хозяйства стала исходить, чтобы старейшины остались равнодушными. Уже одно то, что они послали в город гномов для найма убийц по мою душу, говорило о серьёзности их намерений.
Также удалось подчистить обиталище банды Морта, куда мы нагрянули после визитов к гномам-посредникам. Самого предводителя мы, к сожалению, не застали, но его помощников, а также два десятка бойцов положили на месте. Договорившись с гвардейцами, что Рон приедет за ними через пару месяцев и заберёт всех к нам, я поблагодарил их за помощь и раздал свои последние деньги в качестве подъёмных.
Успешно была подброшена и предсмертная записка Алана. Рон пронаблюдал, как из открывшейся двери дома одного из членов его гильдии выглянул человек и, с удивлением оглядевшись по сторонам, увидел оставленную невесть кем у порога окровавленную тряпицу. Ему хватило одного взгляда на неё, чтобы помрачнеть и скрыться в доме. Нубиец не стал ждать дальнейшего развития событий, но, со слов Алана, я знал, что виконта можно было гарантированно считать покойником, гильдия таких вещей не прощала.
Так что в общем и целом последние сутки оказались самыми плодотворными со дня моего появления в столице.
— Максимильян, я провожу тебя, — заспанно сказала мне Агнесса, которая почувствовала, как я встал с постели.
— Спи, Агнесса, — я заставил себя подойти и поцеловать её, — незачем тебе подниматься в такую рань.
— Хорошо, любимый, возвращайся ко мне скорее, — она прикрыла глаза и не увидела, как при слове «любимый» у меня изменилось лицо и сжались кулаки.
— Да, конечно, — уже ровным голосом сказал я, выходя из комнаты.
Возле ворот нас уже ждали. Я с отвращением скривился при виде трёх священников, которые с гордым видом восседали на своих лошадях, и десятка паладинов в полном боевом облачении.
— Мы вас заждались, барон, — с неудовольствием произнёс один из них, когда я, зевая, вышел им навстречу.
— Это ваши трудности. — Ещё один зевок и вытаращенные глаза священников. — Напоминаю, это вы напросились ко мне, а не наоборот.
Я оглянулся в поисках своих телохранителей и отметил, что они уже ведут наших коней.
— Тогда ещё одна формальность, — заявил один из священников, которые явно были главными в этой компании, — командовать отрядом поручено мне.
— Да как угодно, это без проблем, — снова зевнул я, вызвав своим безмятежным ответом очередной приступ изумления, причём теперь уже не только священников и паладинов, но и Рона с шаманом, которые подвели коней.
— Отлично, — довольный священник надулся от гордости.
Я спокойно сел на коня и дал знак телохранителям пристроиться с боков. Они недоумённо переглянулись, но послушались.
Прошло десять минут. В отряде стали проявляться признаки нетерпения, а один из паладинов подъехал ко мне с вопросом, почему мы стоим.
— А чего вы это у меня спрашиваете? — посмотрел я на него, как на бестолкового, и ткнул пальцем в сторону священника. — У нашего отряда вон тот святой отец командир, у него и интересуйтесь. Куда он скажет, туда мы и поедем.
Нубиец и шаман побагровели и сдавленно закашлялись, стараясь удержаться от смеха, паладины же направились к своему «командиру».
— Барон, почему мы не трогаемся? — со злостью прошипел он, подъехав ко мне.
— Так вы командир, вот и ведите отряд. — Я был спокоен, это его и взбесило.
— Как я поведу их, если не знаю дороги?! — забрызгал он слюнями.
— Ну а мне-то что за дело, вы же командир, вот и командуйте.
Я опять зевнул.
— Барон, это уже саботаж! — всё больше распалялся священник. — Я сейчас отправлю весть брату Антонию, и вам не поздоровится!
— И что вы ему напишете? — поинтересовался я. — Что я не еду туда, куда вы меня ведёте, потому что я не знаю, куда вы хотите попасть?
— Вы едете к себе в имение, мы следуем за вами!! Что может быть в этом непонятного? — взорвался он.
— Вот! — я выставил указательный палец и воздел его к небу. — Вот вы сами всё и сказали, преподобный. Я еду к себе в имение, а вы всего лишь следуете за мной. И советую вам не забывать об этом.
Оставив взбешённого священника, который принялся грозить моей спине различными карами, я кивнул друзьям и направил лошадь по дороге к городским воротам. Оглянувшись минут через десять, я увидел, как отряд ордена потянулся за мной.
«Стоило сбить с них немного спеси, — удовлетворённо хмыкнул я про себя, — да и держаться теперь будут в отдалении, а для осуществления нашего плана это главное».
План, предложенный Валенсой, был прост: добраться до определённого места, находящегося уже на территории гномов, и завести отряд в засаду. Лучники и арбалетчики сделают своё дело, нам же останется добить тех, кто избежит стрел и болтов, а также спрятать тела.