Отрываясь от земли Рейдо Диана

Черт! Не идти же ему в кино на первый попавшийся сеанс?!

Когда его недавно вытащили на фильм друзья, это не закончилось ничем хорошим. Вернее, закончилось морализаторством и попытками пробудить в нем волю к жизни.

Может быть, если попадется какой-то интересный фильм…

Что, и даже не с кем будет перекинуться парой слов до сеанса и после него?

Идеально подошел бы кто-то отдаленно знакомый, но при этом веселый. Приятный в общении. Легкий.

Кому на самом деле нет дела до Джастина.

Кто не в курсе свалившейся на него трагедии…

С кем не придется вести душещипательных бесед, оправдываться за свои собственные чувства. Болтать или молчать, если хочется.

Джастин босиком прошлепал в гостиную, нашел там обрывок салфетки с номером мобильного телефона Джастины и набрал номер.

Пока в трубке слышались гудки ожидания, он спросил сам себя: а ей-то что от этой встречи? Зачем ей встречаться с ним?

Ну… Какой девушке не хочется, чтобы ее развлекли субботним вечером?

Он готов заехать за ней и отвезти ее домой после сеанса. Он оплатит билеты в лучший кинотеатр на лучшие места, на вечерний сеанс. Он купит содовую, сандвичи или шоколадки, словом, все, что необходимо для просмотра фильма…

В конце концов, разве не об этом мечтают многие юные девушки? Сопровождение и необременительная болтовня без обязательств, дружеское общение (в крайнем случае — невинный флирт) без последствий, угощение и развлечения без последующего интима.

У девчонок даже есть такое понятие — выгулять свой новый наряд. «Я должна выгулять мою дизайнерскую сумочку!» «Мне совершенно некуда пойти, чтобы выгулять мое обалденное новое платье». «Я бы выгуляла свои феерические шпильки, но не кататься же для этого в общественном транспорте?»

— Таким образом, — подытожил Джастин, друг для друга мы — идеальная компания. В самом деле.

Честное слово, это просто детский сад какой-то.

Нет. Это даже хуже.

Хотя… собственно говоря, а что может быть хуже?

— Джастина, не отвлекайся. — Строго, самой себе.

Ладно, не так уж и сильно она отвлекается. Время есть. Если быть точной… Времени осталось сорок пять минут.

Что? Как?! Только что до выхода оставался час пятнадцать! И уже…

Надо брать себя в руки. Надо что-то делать. И надо, наконец, уже досушить волосы!

Щетка дергала и ломала спутанные блестящие волосы, черными прядками застревающие в ней. Джастина торопилась и оттого еще больше нервничала.

Нервничать не было ни малейшего повода.

Она сразу поняла, что они интересны друг другу. Как люди. Как отличающиеся друг от друга представители рода человеческого, привлекательные друг для друга за счет этой разницы.

И нет ничего удивительного в том, что Джастин, пригласив ее один раз на чашку кофе, пригласил ее и второй раз — теперь в кино.

Но именно поэтому Джастина не знала, на каком наряде ей остановить свой выбор.

Когда она встречалась с Ником, то уделяла своему гардеробу недостаточно внимания. Могла даже, заночевав у Мэгги, явиться на новую встречу в том же, в чем была.

Да и какие должны были быть церемонии между ними, если он время от времени жил у нее, а она оставалась у Ника на выходные? Они уже были друг для друга своими.

То, что из этого ничего не вышло, — это уже совсем другая история. Не об этом сейчас. Она уже не ночует у Мэгги, значит, можно выбрать из всего содержимого своего шкафа.

Это не свидание. Значит, можно забыть про непременную юбку. Про высокие сапожки, да и декольте тоже отменяется. Ни на кого не нужно производить это чертово впечатление. Но и одеваться в повседневном стиле — серые джинсы с вышивкой, простая кофточка — почему-то тоже не хотелось. А найти компромисс между двумя этими стилями Джастине не удавалось.

Она бегала от фена к зеркалу в прихожей (там оно лучше всего освещалось). На ней было только белье нежного персикового оттенка и хлопковые носочки. В ушах угрожающе покачивались внушительного размера серьги-подвески (бирюза и кораллы).

А что надеть, Джастина по-прежнему не могла выбрать. Черные волосы были досушены, стрелки часов неумолимо приближались к той отметке, когда Джастин должен был позвонить в домофон.

Он по закону подлости приехал даже раньше. Джастина бросилась надевать первое, что подвернулось ей под руку.

Это оказалась широкая и короткая юбка цвета молочного шоколада, с кожаными аппликациями. К этой юбке Джастина схватила почему-то блузку цвета топленого молока с высоким воротником-стойкой и чересчур острыми манжетами. Сунув руки в рукава, она пробежалась пальцами по пуговицам. Пальцы замерли, приблизившись к верхней петле. Они обнаружили отсутствие верхней пуговицы…

Джастина принялась лихорадочно соображать, что же можно надеть к этой юбке — снимать ее и искать что-то другое по времени вышло бы дольше.

Тонкая красная водолазка с высокой горловиной? Кажется, ее уже неделю как неплохо было бы постирать.

Джастина в отчаянии рылась в вещах. Пришивать пуговицу было совершенно некогда. Наконец ей удалось извлечь из вороха одежды странного вида сатиновую тунику, которую давно пора было выкинуть, да все не доходили руки. Туника была короче юбки, поэтому Джастина быстренько натянула ее. Надо же проверить, будут ли сочетаться нежный лавандовый цвет туники и насыщенный шоколадный тон юбки.

За неимением лучшего Джастина, оценив свой внешний вид в зеркале, уже была готова схватить сумочку и выбежать на лестницу. Но, случайно опустив глаза, она бросила взгляд на грудь. Чуть ниже ее расплылось яркое оранжевое пятнышко.

Это мог быть фломастер, гелевая ручка, или же это могла быть хурма, мандарин — что угодно. Выяснять было некогда, выводить пятно — тоже. Джастину осенила, как ей тогда показалось, спасительная идея. Вязаная жилетка в крупный рубчик могла прикрыть пятно.

То, что жилетка была интригующего изумрудного цвета, уже не могло смутить Джастину. Из-под жилетки торчали лавандовые рукава, почти закрывающие пальцы с необработанными (не было времени! ну правда!) ногтями.

В довершение всего Джастина уже в прихожей обнаружила, что на каблуках весенних полусапожек окончательно стерлась набойка. В том месте, где она была стерта, каблук угрожал трещиной. Но для туфель было в любом случае еще слишком прохладно…

Вот так и получилось, что Джастина спустилась к Джастину, терпеливо ожидающему ее у подъезда, в резиновых сапогах веселенькой желтой расцветки. Разумеется, эти сапоги как нельзя лучше подходили к ее оранжевому пальто…

Впопыхах Джастина и не подумала застегнуться.

Глаза Джастина Брайта разбегались, не зная, на каком цветовом пятне им остановиться. Джастина начиналась желтыми сапогами, дальше шел кусок коричневой юбки, из-за обшлагов оранжевого драпового пальтеца выглядывала нежная лавандовая ткань…

Джастина была растрепана (пока собиралась, от прически, вернее укладки, не осталось и следа). Джастина была практически не накрашена. Джастина выглядела словно персонаж какого-нибудь детского комикса. Как пугало, творчески наряженное в барахло из лавки старьевщика…

И угораздило же Джастина на их встречу надеть не джинсы с футболкой или джемпером. Нет, он вырядился в классические брюки со стрелками, светло-серую рубашку в тонкую угольную полоску, и, хотя оставил пиджак на вешалке, темно-вишневый галстук все-таки надел.

Сидя рядом с ним в машине, Джастина сгорала от стыда. Даже если бы она надела примитивное темное платье-свитер, было бы лучше. Какое счастье, что в зале кинотеатра темно. Никто не сможет над ней потешаться.

Джастин, конечно, молчит, но это потому, что он джентльмен. Да он вообще не слишком-то разговорчив. Но одет, как лорд — давно Джастина не видела столь респектабельных мужчин, как сдержанных, так и шикарных… И все это — одновременно.

Джастин затормозил неподалеку от огромного торгового центра.

— Разве мы уже приехали? — удивленно уточнила Джастина.

Ей не хотелось вылезать из машины, демонстрируя всему миру вопиюще жизнерадостные (а проще говоря — доходящие до идиотизма) желтые сапожки.

— Да, приехали, — кивнул Джастин.

— Но это же не кинотеатр. Он дальше…

— Я знаю. Джастина, времени еще много. Может быть, по чашке кофе?

— По чашке? Или по стакану?

— По стакану? — недоумевающе переспросил Джастин. — Что вы имеете в виду?

— Ну как же. Бумажные стаканы! С крышечкой. Или с трубочкой. «Кофе с собой». Дешевле. То есть я хочу сказать, что обычно кофе на вынос продается дешевле…

— Джастина, вы пьете кофе на вынос?.. — В голосе Джастина прозвучало даже некоторое возмущение.

— Да. Почему нет?

— На ходу… Это не по-человечески.

— Это очень ограниченное мнение!

— Джастина, да как можно есть на ходу, пить на ходу? Вы же не спите на ходу?

— Иногда доводилось, — засмеялась Джастина.

— Интересно. Это когда же?

— Ну я ведь училась в школе. И в колледже… В старших классах, помню, засидишься в библиотеке… или, наоборот, застрянешь вечером в клубе или в кафе… с утра глаза не продрать. Купишь кофе и бежишь себе на учебу, пытаешься проснуться хоть как-нибудь. Вот вам и кофе, и сон на ходу.

— Звучит забавно.

— А вы как думали?

— Думал, что у вас не на все будет готовый ответ.

— Какой же это готовый ответ, — рассмеялась Джастина, — это импровизация.

— Ладно, пусть так. Но для вашего же здоровья куда полезнее есть нормально, а не перекусывать на бегу.

— А вы всегда едите полноценно?

— Разумеется.

— И на белой скатерти.

— Ну, это необязательно. — Джастин широко улыбнулся.

— И каждый раз после еды вы чистите зубы? Я угадала, да?

— Можно ограничиться полосканием рта.

— Странно, вы же дантист… Ну ладно. Как-нибудь покажете мне наглядный пример идеальной, по вашему мнению, трапезы?

— Каким образом? Имеете в виду еще один поход в ресторан?

— Ну нет. Покажете, как обставляете это дело у себя дома.

Повисла неловкая пауза.

Джастин не побледнел, нет. Просто сглотнул и как-то нервно моргнул. Джастина сидела с непонимающим видом.

Джастин воспользовался паузой для того, чтобы отстегнуть ремень. Джастина последовала его примеру, вылезла из машины, постаралась не слишком сильно хлопнуть дверцей.

Они пересекли тротуар. Джастин толкнул входную дверь. В следующее мгновение Джастина захотела оказаться где-нибудь подальше отсюда. Где угодно, лишь бы не здесь. О, это была отнюдь не типичная сетевая кофейня — шаткие столы, тяжелые стулья, в крайнем случае — низкие мягкие диванчики…

Кажется, это был вполне неплохой ресторан. Он выглядел так же респектабельно, как и Джастин. Джастина молилась, чтобы официанты были хорошо воспитаны. Чтобы не глазели на дурацкое сочетание цветов в ее одежде. Джастин, словно желая продлить эмоциональную агонию Джастины, уверенно и быстро прошел за столик в самом центре зала.

Столик, накрытый белой скатертью.

Столик, на котором в цилиндрической прозрачной вазе с камешками в воде стояли яркие герберы.

Столик, на котором поблескивали подставка для салфеток, солонка и перечница.

Джастина плелась в хвосте у своего спутника и чувствовала себя паршивее некуда.

Ну что ему не терпится? Выпили бы этот дурацкий кофе после сеанса. Или даже в баре кинотеатра, если уж он не может без порции кофеина.

Или Джастин вдруг взялся воспитывать ее? Наглядно показывать, в какой обстановке и в каких условиях на самом деле должен питаться уважающий себя человек?

В таком случае он выбрал не самую подходящую аудиторию…

Официант вырос за спиной бесшумной тенью, отодвинув для Джастины стул.

Она поторопилась спрятать под столом свои резиновые сапоги. Нет, они, может быть, даже и модные, и вполне современные… Но в антураже данного заведения слишком уж неуместные.

Даже не прикасаясь к меню, Джастин принялся перечислять:

— Томатный суп, лазанью с грибами, тирамису и двойной эспрессо.

Записав заказ, официант в ожидании уставился на Джастину.

— Только кофе, — пробормотала она, — спасибо.

— Эспрессо, капучино, латте, моккиато?

— Ух… Пожалуй, просто капучино, спасибо.

— Здесь подают замечательные штрудели, — заметил Джастин.

— Нет, спасибо.

— Вы уверены?

— Уверена.

В ожидании заказа Джастин с удовольствием уплетал хлебные палочки, намазывая их маслом.

— Откуда такой аппетит? — Джастина смотрела на него во все глаза.

— Я и сам удивляюсь.

Джастин действительно удивлялся. Но в отличие от Джастины он хотя бы догадывался о причине своего хорошего аппетита. Вот только он ни за что не сознался бы ей в этом сейчас.

Он с удовлетворением отмечал, что «эффект Джастины», вернее эффект, проявляющийся в результате ее присутствия рядом, остается неизменным. Комок в горле исчезал, сквозь серую туманную дымку начинали проступать яркие краски окружающего мира, громче были звуки, холод ощущался острее, а тепло — приятнее.

Джастин не задумывался о причинах этой панацеи, как больной не задумывается, из чего сделано лекарство, которое сбивает высокую температуру. Он был так измучен событиями в своей жизни, что в данный момент стремился лишь к тому, чтобы чувствовать и переживать хоть что-то, отличное от привычных эмоций и ощущений, которые к тому же здорово притупились.

А когда спадет температура, тогда уже можно будет изучать состав лекарства, читать инструкцию, гадать, почему оно так помогло организму…

Но для того, чтобы появились время и силы на поиски причин, нужно сначала выздороветь.

Джастин не занимался самоанализом, не копался в собственных мыслях. Это все проносилось внутри интуитивно, на догадках, на ощущениях. Но и до озарений было еще далеко.

Джастина неодобрительно смотрела на огромную миску из белого фарфора, до краев наполненную томатным супом.

— Неужели вы не могли поесть дома?

Невежливо было говорить с набитым ртом, но и оставлять Джастину без скорого ответа тоже было, по мнению Джастина, некрасиво.

— Я забыл. Вас это смущает?

— Нет.

— Напрягает?

— Ешьте, — улыбнулась Джастина. — Я просто удивляюсь. Мы ведь ехали в кино. Сюда зашли лишь выпить кофе. И то потому, что до сеанса оставалось слишком много времени — разумеется, по вашим словам.

— Я попал в это райское место и вдруг понял, что, оказывается, страшно голоден.

— Может быть, вы не завтракали? А полдник?

— Нет, не завтракал, — помотал головой Джастин, отправляя в рот очередную ложку супа.

— Что же мешало поесть?

Джастин не ответил.

— Заработались? — предположила Джастина.

Он лишь молча кивнул.

— Капучино отличный, — заметила Джастина, — и пенка на нем прекрасная.

— Рад, что вам нравится. Может быть, хотя бы десерт?

— Ну нет…

— Не едите вечером?

Она пожала плечами.

— Видимо, просто нет настроения.

А вот у Джастина оно стремительно улучшалось, невзирая на то, что эта малышка задавала не всегда удобные и желанные для него вопросы.

— Я догадался. Вы учуяли божественный запах этого супа, и теперь вам просто завидно.

— Завидно? Это еще почему?

— Вы не позволяете себе есть после захода солнца, — пояснил Джастин, — а моему томатному супу завидуете. Это хотя бы белая зависть?

Джастина рассмеялась.

— Сколько оттенков зависти вы различаете?..

7

Суп был съеден, но Джастин не торопился разделаться со вторым блюдом.

Он и сам не знал, почему привел Джастину именно в этот ресторанчик. Да, он хорошо знал его и любил, но… До настоящего момента Джастин предпочитал избегать любых мест, где они бывали вместе с женой. Ничто уже не будет так, как раньше…

Это раз.

И два — тягостные и царапающие, тревожащие душу воспоминания о тех сладких мгновениях, когда они были счастливы, неизменно будут посещать его в подобных местах. Будь то кофейня, ресторан, галерея, театрик или парк. Джастин старался не думать о том, что и его седан — тоже такое же место.

Почему он привел сюда Джастину — одному Провидению известно.

Поблескивая темными глазами из-под пушистых ресниц, Джастина спокойно пила кофе. Казалось, она уже забыла и о сеансе, и о том, что они зашли сюда ненадолго.

Лазанья остывала на тарелке Джастина. Он растерзал ее ножом и вилкой и отправлял в рот по одному кусочку.

Джастина бросила взгляд на настенные часы.

Джастин заметил этот взгляд. Но он не хотел торопиться. Не хотел доедать свой обед. Он знал, что в следующий раз ему доведется поесть, только оказавшись дома. Вновь окунувшись в пустоту и одиночество. Ничего не скажешь — сильный контраст по сравнению с многолюдным кинотеатром, теплой и душевной атмосферой ресторана, компанией Джастины.

А в одиночестве ему совершенно точно кусок опять не будет лезть в горло.

Поэтому Джастин без зазрения совести пользовался ее присутствием. Оно помогало есть с ощущением вкуса, дышать, чувствуя живительный воздух, а не обжигающую легкие субстанцию. Оно позволяло не ощущать каменную пустоту в груди. Под взглядом Джастины этот камень словно теплел. Под улыбкой Джастины этот осколок словно проваливался в небытие, оставляя в груди Джастина живое и горячее сердце.

О том, что неплохо бы поддерживать какой-то застольный разговор, Джастину даже в голову не приходило.

А вот Джастину отсутствие беседы начинало понемногу напрягать. Как большой любитель делать из лимона освежающий лимонад, она начала с малого.

— Тебе нравится эта песня?

Джастин впервые обратил внимание на музыкальное сопровождение этого вечера.

— Что это? Что за композиция?

— Это «Мьюз», — сообщила Джастина.

— Никогда о таких не слышал.

— Да ну? Они вообще-то довольно популярные…

— Может, и так, — пожал плечами Джастин.

Остатки лазаньи были аккуратно подцеплены вилкой с тарелки.

— А какую музыку ты любишь? — не унималась Джастина.

— В основном классическую.

— Например?..

Он вздохнул.

— Бах, Моцарт. Оперы. Ну и так, по мелочи…

— По какой мелочи? — не отставала Джастина.

— Кое-кто из современных музыкантов.

— Кто же?..

— Лучано Паваротти. Хосе Каррерас. Довольна? Пласидо Доминго…

— Это же певцы. Не музыканты.

— Ладно.

— И что, совсем никого из современной эстрады?

— Разве что Стинг, — сдался Джастин.

Джастина хмыкнула и одним глотком осушила чашку с остывшим капучино.

По правилам хорошего тона и вообще дружеского диалога Джастин должен был бы поинтересоваться, а что же нравится самой Джастине.

И пауза в разговоре для этого имелась.

Но логичного вопроса не последовало.

Джастину не смутило молчание. И она продолжила свои расспросы:

— А какие фильмы ты любишь?

— Разные, — рассеянно отозвался Джастин. — Хичкок, старую классику… Черно-белые.

— Феллини?

— Феллини, Антониони…

— Понятно, — кивнула Джастина. — Знаешь, а я обожаю комедии, мелодрамы. «Свадьба лучшего друга», «День сурка»…

Джастин неожиданно встрепенулся.

— Неужели ты считаешь, что современный кинематограф в состоянии выдать что-нибудь хорошее?

— Почему нет?

— Да это же отрыжка современного искусства, — в негодовании произнес он.

— Значит, ты считаешь, что в Голливуде вообще не производят хорошей кинопродукции?

— Ключевое слово здесь именно «продукция».

Джастина хихикнула.

— Ты что же думаешь — актеры старой школы работали исключительно за идею? А как они оплачивали свои счета? По ночам работали грузчиками? Или махали метлой в качестве дворников?

Джастин пожал плечами. Кажется, она вот-вот одержит над ним верх в этой маленькой спонтанной баталии.

— Счета тогда были совсем не те, что сейчас, — протянул он. — К тому же, для того чтобы прожить, и требовалось человеку гораздо меньше. Это современное общество ставит своей целью лишь потребление. Особенно в Америке…

— Думаю, мы зря затеяли этот спор, — неожиданно поставила точку Джастина.

— Правда?

— Ну конечно. Словами ничего не докажешь. Может быть, я попробую составить для тебя подборку фильмов? Которыми, я считаю, даже Голливуд может по праву гордиться. Фильмы о настоящих чувствах. О мечте, о дружбе. А ты посмотришь и выскажешь мне свое мнение.

— Например?

— Пожалуйста. К примеру, «Идальго». Или «Первый рыцарь». Или, скажем, «Знакомьтесь, Джо Блэк». В них ведь тоже поднимаются вечные вопросы.

Джастин пожал плечами.

Страницы: «« « 23456789 » »»