Мой бывший враг Берзина Наталья

Перебравшись в крошечный кабинетик завуча, Леонида Марьяновна привычно включила простенький алюминиевый электрочайник, достала из застекленного шкафчика две чашки, положила на стол пачку печенья и жестом пригласила Але-сю присаживаться.

– Спасибо, – кивнула Алеся, усаживаясь напротив.

– Что послужило причиной вашего увольнения?

– У меня погиб муж. К тому же я потеряла ребенка. Оставаться там у меня просто не было сил. Поэтому меня отпустили без задержки.

– Понятно, а почему же тогда не переводом? Вы ведь потеряли стаж!

– Так получилось, я не могла там оставаться и после выписки из больницы вернулась к маме. Понимаете, моей дочери всего четыре годика, за ней необходимо присматривать. Здесь мы вдвоем, с мамой. – Она пожала плечами, чувствуя, что и здесь могут отказать.

– Мне это знакомо. Я сама после развода вернулась в город и тоже, как и вы, к маме. У меня ведь дочь без отца растет. Десять лет скоро.

Заметив удивленный взгляд Алеси, Леонида Марьяновна пояснила:

– Я родила Танюшку еще в институте. Едва ли не на лекции. Всей группой растили.

– А из-за чего развелись? Изменял? – спросила Алеся.

– И изменял, и пил, всего хватало, вот я от него и ушла. Почувствовала, что еще немного – и убью негодяя.

Алеся кивнула, соглашаясь, а в памяти всплыло: пуля вонзается в грудь человека. Как она смогла пережить то, что случилось, Алеся даже не пыталась понять. Просто иначе она поступить не могла. Оставить Диму неотомщенным было, по ее мнению, натуральным предательством.

– О чем вы думаете? – спросила Леонида Марьяновна и поставила перед Алесей чашку с горячим, вкусно пахнущим чаем.

– Спасибо, – очнувшись от собственных мыслей, сказала та.

– Да не за что! Печенье берите, не стесняйтесь!

– Спасибо.

– Алеся! Что вы заладили – спасибо да спасибо! Скажите лучше, как вы ладите с детьми? – остановила ее Леонида Марьяновна.

– Вроде нормально. Никто на меня не жаловался.

– Это понятно! Но там, где вы работали, насколько мне известно, разные национальности перемешаны и даже язык особый. Вам не было трудно?

– Нет! Что вы, Леонида Марьяновна! Они абсолютно все владеют русским, и школа у нас русская была. Между собой там люди действительно разговаривают на странной смеси языков. Даже сразу и не понять.

– С этим ясно. А как же вы ухитрились работать и одновременно родить ребеночка?

– Это совсем просто. Я в свое время много занималась спортом, вот и беременная работала едва ли не до последнего дня. Да и после родов только две недели с дочкой посидела – и снова на работу.

– Но тогда кто же с ребенком оставался? – удивилась Леонида Марьяновна.

– Муж с дочкой сидел, иногда няня, – пожала плечами Алеся.

– Вы зарабатывали достаточно, чтобы нанимать няню? – удивленно вскинула брови Леонида Марьяновна.

– Ну, в общем, у меня муж по образованию ветинженер, как только разрешили кооперативы, собственную звероферму создал. Так что денег хватало, – чуть запнувшись, ответила Алеся.

– Значит, как я понимаю, из-за этой фермы он и погиб, – медленно, но твердо сказала Леонида Марьяновна.

– Я не хочу это обсуждать! – резко заявила Алеся.

– Понятно. Я не вправе подписывать ваше заявление, но вы сможете подписать его в роно. Надеюсь, директор не будет против.

К работе Алеся приступила спустя две недели. Заявление подписали и директор школы, и заведующий районным отделом народного образования. Вот только с огромным трудом добытая коробка конфет, предназначенная Леониде Марьяновне, так и осталась неврученной. Завуч находилась в отпуске. Каникулярное время не подразумевало особо серьезной нагрузки, тем более что планы уроков у Алеси были в полном порядке, а других занятий в школе не планировалось. Неделя прошла в мелочных хлопотах, помощи в ремонте и частых чаепитиях с коллегами. Потом Алесю вызвал к себе директор. Анатолий Николаевич, довольно солидная величина в городе, депутат горсовета и прочая, прочая, оказался невысокого роста, круглолицым, с седой щеточкой усов и солидным, но крепеньким на вид пузиком.

– Присаживайтесь, Алеся Игоревна. Вы у меня уже неделю работаете, а мы до сих пор незнакомы! Непорядок.

– Случая не было, Анатолий Николаевич, – отрапортовала Алеся, по-прежнему стоя у двери.

– Не стойте вы! В ногах правды нет.

– Как нет ее и выше! – в тон ему сказала Алеся и почувствовала, как липкий взгляд директора раздел ее, повернул и так и эдак, перегнул, разогнул и снова одел. Алеся уже давно не испытывала столь гадкого ощущения. Безумно захотелось залезть под душ, смыть следы этих маленьких поросячьих липких глаз.

– Да садитесь же! – воскликнул Анатолий Николаевич, смешно всплеснув руками.

Алеся опустилась на предложенный стул и немного напряженно посмотрела в глаза Анатолию Николаевичу. Не такого знакомства с директором она ожидала. Хотя… с другой стороны, ей стало немного смешно. Ну, куда этому толстячку еще и женщина, возраст у него отнюдь не юношеский, здоровьице не самое лучшее. Вон какой склеротический румянец на щеках. А туда же!

– О чем вы хотели со мной поговорить, Анатолий Николаевич? – прямо спросила Алеся.

– Для начала просто познакомиться, Алеся Игоревна. Пока просто познакомиться! Вы у нас молодой специалист, я обязан вас курировать лично. В вашем личном деле написано, что вы одна растите дочь. Это верно?

– Да, так. Но разве это может повлиять на мою трудовую деятельность?

– Что вы! Разве я такое сказал? Наоборот, зарплата учителя начальных классов невелика. Категория у вас всего лишь вторая, значит, и денег будет немного. Вот я и подумал, а не найти ли для вас дополнительную нагрузку. Живете вы вместе с мамой?

– Больше негде, – согласилась Алеся, не понимая, куда клонит директор.

– У нас в ближайшее время будет возможность записаться на кооперативную квартиру, сами понимаете, решение правительства. Если мы с вами найдем общий язык, моя помощь в этом вопросе вам будет гарантирована.

– Спасибо вам! – искренне поблагодарила Алеся. – Вы хотели предложить мне что-то конкретное?

– Пока нет, мы ведь только знакомимся. Так что ваше будущее в ваших руках. Вы можете идти! – отпустил ее Анатолий Николаевич и еще раз обласкал спину Алеси взглядом.

Едва Алеся вернулась в учительскую, на нее набросились коллеги.

– Что?! Что он от тебя хотел? – взволнованным шепотом спросила учительница физики.

– Ничего! – удивленно ответила Алеся. – Сказал, что просто познакомиться хочет. А что вы все так всполошились?

– Просто… – краснея, сказала физичка. – Мало ли что! Ты девушка симпатичная, молодая, без мужа. Всякое бывает.

Ничего не добившись от коллег, Алеся на время успокоилась. Не за горами было первое сентября, активность в школе возросла на порядок. На пустые разговоры попросту не было времени.

Учебный год начался с волнения и цветов. Почти весь месяц ушел на знакомство с первоклассниками и их родителями. Вечерами Алеся ходила знакомиться с условиями проживания учеников. Беседовала с родителями, домой приходила только поздно вечером. Короткие минуты отдыха она все чаще проводила с Леонидой Марьяновной. Они сильно сблизились, возможно, из-за того, что судьбы их были в чем-то схожи. Леонида, или просто Леня, оказалась на редкость отзывчивой и деликатной женщиной, после того разговора в ее кабинете она ни разу не спрашивала о муже Але-си. За время отпуска завуч очень сильно изменилась, стала выглядеть моложе, привлекательнее.

Как-то в личном разговоре с Алесей Леня призналась, что познакомилась с мужчиной.

– Ты знаешь, он совершенно не такой, как другие! Замечательный, добрый, внимательный! А уж Танюшка как к нему привязалась, не передать словами! – рассказывала Леня.

– Может быть, ты замуж за него выйдешь? – спросила мечтательно Алеся.

– Не знаю. Мы знакомы-то с ним всего ничего. Хотя…

– А я вот замуж не хочу! Зачем? Ребенок у меня есть. Нам никто не нужен. Главное ведь работа, верно?

– Отчасти ты права, Алеся. Но смотря как жизнь повернется. Я бы на твоем месте не зарекалась. Думаешь, я такой не была, как ты? Ошибаешься! После развода мужиков на дух не переносила! Но потом начались проблемы. Сколько я по врачам ходила, не рассказать. Только все без толку, пока не попала в женскую консультацию. А там врач-мужчина! Стеснялась я, конечно, страшно. Я сколько живу, столько гинекологов боюсь. Как представлю, что во мне ковыряться кто-то будет, в пот бросает. А тут! Понимаешь, он меня просто сначала разговорил. Мы беседовали, наверное, полчаса! Только после он меня осмотрел, и причем совсем не больно и не страшно. Но главное – он у меня спросил, давно ли я занималась сексом. Пришлось сказать правду. Представляешь, он ужаснулся совершенно искренне. Сказал, что, если я не хочу серьезно заболеть, мужчина мне просто необходим. Когда он мне такое выдал, я подумала, сейчас пригласит на свидание, а он мне начал рассказывать о своей жене, с которой познакомился через три года после ее развода. Даже фотографии жены показал, до и после их знакомства. Представляешь, две совершенно разные женщины. Вот тогда я и призадумалась.

– И что? – с расширенными от интереса глазами спросила Алеся.

– А то, в общем, с Женей я познакомилась в поезде. До Симферополя ехали в одном купе. Сначала он мне показался замкнутым, а затем помог мне Таню устроить поудобнее, да и так, по мелочи, стал оказывать разные незначительные услуги. Мы ведь, женщины, чувствуем!

– Не знаю, у меня такого никогда не было! А дальше что?

– Женя проявил активность только на вокзале в Симферополе. Предложил отправиться вместе в Судак. Я согласилась. Как-то спокойнее, когда рядом мужчина. В общем, мы отдыхали вместе.

– Так вы прямо там? Жили вместе? А как же дочка? – с округлившимися от изумления глазами спросила Алеся.

– Нет, по-настоящему мы стали встречаться только здесь. А там только жили по соседству да время вместе проводили.

– Но здесь у тебя дочка, и родители рядом! Или вы у него?

– Нет, у него тоже не часто получается. Выкручиваемся.

После разговора с Леней Алеся серьезно задумалась, как жить дальше. Конечно, было бы неплохо завести роман, но память о Диме была еще слишком ярка. Вскоре Алеся забыла обо всем, работы было столько, что отвлекаться на разные мелочи просто не оставалось сил. Тем более что директор все чаще вызывал ее по совершенно незначительным вопросам, вынуждал проводить в школе все больше времени. Пока однажды в конце октября не случилось следующее.

Для подготовки к празднику был устроен школьный субботник. День выдался прохладный, к тому же дождливый, с реки дул пронизывающий ветер. Пока убирали территорию школы, пока наводили порядок во дворе, перетаскивая какие-то ржавые железяки, все учителя вымотались, замерзли и устали. Одно светлое событие произошло в тот день: у заведующей школьной библиотекой был день рождения. Пожилая Варвара Васильевна почему-то благоволила к Алесе, она оказалась в числе приглашенных. Там была и Леня. Отношение к ней учителей в школе было весьма неоднозначным, но все же большинство уважало отзывчивую женщину, умеющую, когда нужно, становиться бескомпромиссной. Всех присутствующих Алеся уже достаточно хорошо знала, два месяца работы рука об руку не прошли зря.

Прямо в библиотеке накрыли стол. Как по мановению волшебной палочки появились испеченный кем-то торт, пирожки с капустой, бутылка водки. За поздравлениями и разговорами незаметно пролетело время. Только ближе к вечеру Леня спохватилась:

– Совсем из головы вылетело! Я же обещала маме чеснок сегодня на даче посадить!

– Я помогу! – невольно вырвалось у Алеси.

– Боюсь, втроем нам не справиться, – ответила Леня.

– Почему втроем? – невольно спросила Алеся.

– Муж приедет, – просто и обыденно ответила Леня.

– Как – муж? – удивилась Яна, учительница черчения. – Совсем недавно вроде никакого мужа не намечалось.

– Не совсем еще муж, но живем вместе, а оформить отношения всегда успеем, – чуть потупившись, ответила Леня.

– Послушай, а где у тебя дача? – уточнила Яна.

– Возле Улан. А что?

– Просто я в Уланах живу. Давай я родителям позвоню, пусть баню приготовят. После такой холодрыги попариться будет в самый раз! – предложила Яна.

– Позвони! Я не против! А как ты, Алеся?

– За! Только за, уже полгода в настоящей бане не парилась! – обрадованно воскликнула Алеся.

На все телефонные разговоры ушло не более двадцати минут. Собравшись, три женщины вышли из школы. До остановки было уже рукой подать, когда Яна воскликнула:

– Девочки! С нами же мужчина! Нужно что-то взять! Леонида Марьяновна нам жениха будет демонстрировать. Что наш муж пьет?

– Не наш, а мой! – поправила не в меру разошедшуюся Яну Леня. – А мой муж, как ни странно, предпочитает пиво. Водку он не любит.

– С нами полюбит! – заявила Яна.

– Может, действительно хватит? Купим пива, на всех. Я его тоже люблю, – предложила Але-ся. – Хорошо бы еще и мяса, чтобы шашлычки сделать.

– Ты, подруга, размечталась! В лучшем случае курицу у соседей купим! – остановила ее Яна. – Девочки, а это идея!

Когда они добрались до Лениной дачи, на грядках уже возился крепкий мужчина в армейском маскировочном комбинезоне и грубых солдатских сапогах. Положив ножовку на недоструганную садовую скамейку, он быстро подошел к Лене, нежно поцеловал в упругую, замерзшую щеку и только после этого поздоровался с Алесей и Яной.

И Алеся, и Яна внимательно приглядывались к суженому Лени и не могли понять, что она в нем нашла. До темноты успели повтыкать в холодную землю зимний чеснок, и только теперь Леня сообщила Жене о предстоящей бане.

– Баня так баня. Только топить ее долго, до утра придется ждать, – спокойно сказал Женя волнующим женское сердце низким, бархатистым голосом.

Теперь Алеся поняла, чем тронул душу Леониды ее мужчина. С таким голосом вполне можно не обращать внимания и на не самую фотогеничную внешность, и на то, что Женя значительно старше. На вид ему было лет сорок, может, чуть меньше. Она посмотрела на Яну, та, тоже искоса, поглядывала на жениха Лени. Пока добрались до дома Яны, совсем стемнело. Фонарь во дворе освещал солидный стационарный мангал и… только что зарубленную курицу.

– Дамы, займитесь перьями, – скомандовал из уже топящейся бани отец Яны.

– Стоп! – остановил их Женя. – Я сам!

Действительно, на то, чтобы ощипать курицу, Жене понадобилось всего несколько минут. Немного дольше он разделывал ее. Нанизывая на шампуры куски мяса, Женя спросил:

– Девочки, а вы, часом, пива не купили?

Девочки тем временем, укрывшись под зонтом от накрапывающего дождя, увлеченно наблюдали за действиями Жени.

– Не беспокойся, Жень, купили! Целых три литра! В банке стоит, разливное, как ты любишь. Тебе принести? – тут же откликнулась Леня.

– Сам, – остановил ее Женя и отправился за пивом.

– Леня, а вы давно с ним? – шепотом спросила Яна.

– Не очень, а что?

– Тогда выходит, у вас еще эйфория! Интересно, как он будет себя вести через полгода?

– Не думала, но хочу верить, что так же, – тоже шепотом ответила Леня.

На шампурах, шипя и истекая сладким соком, жарилось мясо. В предвкушении шашлыков девочки потягивали холодное пиво и, наверное, оттого мерзли еще больше. Наконец Женя заявил, что еще немного – и все будет готово.

– Можете идти в баньку! Греться.

– А ты не хочешь? – игриво спросила Яна.

– С Леней – куда угодно! – сдвигая с жара шампуры, ответил Женя.

– Тогда пошли! – вдруг заявила Леня. – Я замерзла!

Женя внимательно посмотрел на нее, взял в руку несколько шампуров с нанизанным на них мясом, подхватил банку с пивом и неторопливо направился к бане.

– Решил их тут потчевать? – спросил отец Яны. – Правильно, места хватит, нечего девчонкам мокнуть и мерзнуть. А ты со мной, может, попаришься?

– Нет, я с женой! – совершенно спокойно ответил Женя и добавил: – Я там шашлыков вам оставил и пива.

– Спасибо, – растерянно сказал мужчина, но из предбанника вышел.

Женя уверенно разложил на столе шампуры, поставил банку с пивом, наполнил стаканы и невозмутимо посмотрел на Леню.

– Начнем? Отведаем немного шашлыков, пока горячие, а после баньки закончим. Как тебе мое предложение? – спросил он, совершенно не обращая внимания на Яну и Алесю.

– Согласна! Только сначала в баню, – смело отозвалась Леня и начала раздеваться.

Женя в мгновение остался в одних трусах и скрылся за дверью парилки.

– Что, Алеся, дадим им минут десять, пусть потешатся?

– Вы о чем? – спросила Леня, стаскивая джинсы.

– Об этом самом! Или вам нужно двадцать? – потешаясь, поддержала Яну Алеся.

– Дорогие мои девочки, Женя, если у него меньше часа свободного времени, даже начинать не станет! – с чувством превосходства заявила Леня, удаляясь вслед за мужем в парилку.

Яна с Алесей только переглянулись. Все же они выждали несколько минут, прежде чем раздеться. Алеся, по причине небольшой груди обычно игнорировавшая лифчик, на секунду замялась, прежде чем снять свитер. Яна, всех подзадоривавшая и откровенно пытающаяся дразнить Женю, вдруг растерялась, стянула, не снимая майки, бюстгальтер и остановилась перед дверью.

– Что? Пойдем? – дрогнувшим от волнения голосом спросила она Алесю.

– А ты думаешь, мы будем здесь мерзнуть? Мне, честно говоря, уже холодно, да и есть очень хочется.

– Тогда ты первая! – предложила Яна, зябко пожимая плечами.

Алеся, внутренне сжавшись в комок, распахнула дверь и вошла в парилку. С трудом сдерживаясь, чтобы не прикрыть обнаженную грудь, окунулась в жаркие облака пара. Леня, распростершись на полке, блаженствовала. На нежной коже уже выступили прозрачные капельки пота. Глаза были полузакрыты, губы растянулись в счастливой улыбке. Но более всего Алесю умилил размякший березовый листок, прилипший к белоснежной ягодице. Женя, совершенно обнаженный, уверенно орудовал веником, распаривая восхищенную Леню.

– Перевернись! – негромко скомандовал Женя, и Леня послушно легла на спину. Женя что-то сказал, и женщина как-то очень стеснительно прикрыла грудь руками.

Алеся присела на деревянную, разогревшуюся в раскаленном воздухе бани лавку и исподволь наблюдала за Женей. Он совершенно не походил на ее погибшего мужа. Крепкий, широкоплечий, в мешковатом комбинезоне он показался неуклюжим и неповоротливыми, но здесь, в бане, Алеся невольно залюбовалась его сильным телом, рельефными мышцами, длинными могучими руками, крепкими накачанными ногами. Она невольно поймала себя на мысли, что обнаженный Женя не вызывает у нее отвращения. Более того, ей приятно смотреть на совершенное мужское тело. Женя, словно оживший библейский Давид, только более зрелый и оттого еще более привлекательный, совершенно не смущался собственной наготы и абсолютно не обращал внимания на то, что находится в окружении обнаженных женщин. Раскрасневшегося, с выступившими бисеринками пота на упругой коже, его не портил даже старый шрам, располосовавший левую щеку от виска до подбородка. Шевеление сбоку привлекло ее внимание. Рядом сидела Яна в майке, натянутой едва ли не до колен, она не сводила восхищенных глаз с Жени.

– Геркулес! – взволнованно сорвалось с ее губ.

Напарив Леню, Женя принялся нежно и в то же время сильно массировать ее. Не обращая внимания на Алесю и Яну, он увлеченно занимался своим делом и, как видно, получал от этого немалое удовольствие. Когда Женя закончил заниматься Леней, окатил ее водой, усадил отдохнуть, Алеся, поддавшись неясному порыву, поднялась и, преодолевая врожденную застенчивость, спросила:

– А меня попаришь?

– С удовольствием! Только ты всегда в баню в трусиках ходишь?

Робея еще сильнее, Алеся оглянулась и увидела, что Яна, та самая Яна, которая всех все время провоцировала, откровенно бросая вызов, сидит, укутавшись в длинную черную майку. Преодолевая себя, Алеся едва ли не сорвала с себя последнюю одежду и со злостью швырнула на скамью. Одним прыжком оказавшись на полке, вытянулась на животе и едва не застонала от наслаждения, когда распаренный березовый веник, не касаясь кожи, обласкал ее нежным и раскаленным воздухом. С Алесей творилось нечто невероятное. Она просто получала удовольствие, изысканное, несказанное. Когда Женя предложил ей перевернуться на спину, она сделала это уже без тени стеснения. Женя стал для нее другом, братом, чем угодно, но ни в коей мере не мужчиной, который может представлять хоть какую-нибудь опасность. По большому счету он даже не волновал ее как мужчина. Просто стал своим. Наверное, именно по этой причине она лежала перед ним – обнаженная и восхитительная.

– Прикройся, – тихонько сказал Женя.

– Что? – не поняла она. – Зачем?

– Смущаюсь! А если серьезно, грудь прикрой. Соски. Чтобы не обжечь, – пояснил он и, обернувшись к каменке, еще поддал пара.

Яна, пока Женя парил Алесю, наконец разделась, но по-прежнему стыдливо прикрывалась руками. Отказалась она и от услуг банщика.

Окончательно осмелев, Алеся, увидев, что Леня принялась мыть волосы, предложила Жене:

– А хочешь, я тебя попарю, а то ты о нас позаботился, а сам…

– Давай! – согласился Женя и не раздумывая забрался на полок. – Только не скромничай, можешь хлестать сильно. Особенно спину.

– Да, Алеся! У него проблемы со спиной и правым бедром. Так что не стесняйся! Действуй! – подсказала Леня, которая, оказывается, все слышала.

Алеся старательно поработала со спиной Жени, так, что сама упарилась, попросила его перевернуться на спину. Когда он это сделал, взгляд Алеси невольно задержался на бедрах. С усилием отведя глаза, она, стараясь повторить интонацию Жени, сказала:

– Прикройся!

– Стесняешься? – с усмешкой спросил Женя.

– Нет, чтобы не повредить! А то вдруг еще пригодится! – улыбнулась Алеся.

Конечно же шашлыки остыли, а пиво согрелось, но все равно удовольствие получили все. Потягивая пиво из эмалированной кружки, Яна вдруг сказала:

– Хотела бы я вот так в баньке очутиться с Анатолием Николаевичем. С его охотой до молодых женщин это было бы очень интересно!

– Брось, я его немного получше знаю, – заявила Леня. – Он бы в спортивном костюме в уголке сидел.

– А ты откуда знаешь? – спросила Алеся.

– Знаю. Женя, погуляй пока, покури, мы тут посплетничаем немного. Хорошо?

Женя молча встал, взял со стола сигареты и, поправив полотенце на бедрах, вышел за дверь, прямо под непрекращающийся дождь.

– Он не замерзнет? – обеспокоилась Алеся.

– Нет. С его темпераментом можно согреть всю улицу или растопить айсберг. А что касается нашего директора, будьте осторожны, не думаю, что он что-то может, разве что полапать. Вот только слухи распускает хуже бабы. Я недавно узнала, что на обкомовских пьянках он меня так ославил, что разговоры дошли даже до моей мамы. Представьте, оказывается, я – его любовница! Он со мной и по командировкам ездит, и в баньке парится, и чего только не делает! Я, когда стала завучем, долго не могла понять, почему ко мне так все мужики из городской верхушки липнут. Каких только предложений не поступало, едва не в открытую предлагали постель со всеми вытекающими последствиями. А когда дошло до мамы и состоялся откровенный разговор, я все поняла. Дело в том, что источник может быть только один. Никто не знает, что было в тех гостиницах, где мы останавливались во время командировок. А слухи полны очень точных подробностей. Но и это еще не все! Только я не вправе говорить о других. Вы заметили, что наш Анатолий Николаевич последнее время резко изменил свое отношение ко мне? Дело в том, что я кое-что рассказала Жене, и он с ним поговорил. Нет, не бил, просто выяснил отношения. Так вот, Анатолий Николаевич тут же написал заявление в милицию, так что Женю буквально затаскали по допросам. Благо все обошлось. Так вот, я хочу вас предостеречь! Это касается в особенности тебя, Алеся, ты явно ему приглянулась. Наш дорогой Анатолий Николаевич предпочитает, как я поняла, женщин незамужних, то есть незащищенных. Ты, Алеся, как раз подходишь под эту категорию. Яна не так рискует, у нее есть родители, которых директор побаивается. Да и сама она девушка бойкая, в обиду себя не даст.

В дверь постучал Женя.

– Заходи, – разрешила Леня.

Женя, несмотря на заявление жены, основательно замерз. Даже кожа на руках посинела.

– Девочки, вы как хотите, а я пошел греться! – сказал он и нырнул в парилку.

– Пошли и мы? – предложила Леня, обрывая на этом свою историю.

После того случая прошло два месяца. Вскоре после Нового года Анатолий Николаевич в очередной раз вызвал Алесю к себе, долго мурыжил ее ничего не значащими разговорами, а затем огорошил предложением:

– Дорогая Алесенька, у нас уходит на пенсию мой заместитель по начальной школе. Как вы смотрите на то, чтобы занять ее место, я уверен, вы справитесь.

В памяти Алеси вдруг всплыл разговор в бане. Решения она умела принимать мгновенно, решительность ее не подводила. Вот и сейчас она не сомневалась в своей правоте.

– Нет! Я не готова к административной деятельности. Извините меня, Анатолий Николаевич, я лучше буду заниматься своим делом.

– Вы рискуете вызвать мое неудовольствие! – пригрозил Анатолий Николаевич.

– Ничем не могу помочь, – твердо сказала Алеся. – Я приняла решение и не отступлю от него.

И тут произошло непредвиденное: директор поднялся из-за стола и вдруг с покрасневшим лицом надвинулся на Алесю. Прижав ее к столу, левой рукой грубо схватил за грудь, больно сжал, а правой начал задирать юбку. Опешившая Алеся в первые секунды даже не сопротивлялась, но, переборов замешательство, резко ударила коленом между ног, на мгновение ощутив напряженную плоть директора.

Анатолий Николаевич утробно ойкнул, согнувшись в три погибели, присел и отпустил Алесю. Отскочив, она в первую очередь начала приводить себя в порядок.

Директор, мучительно пытаясь распрямиться, сквозь зубы прорычал:

– Ты, сучка, свое получишь! Уволю на…! За несоответствие!

– Только попробуй, гад! – не сдерживаясь, крикнула Алеся и выскочила из кабинета.

Через неделю директор снова вызвал Алесю к себе. Едва не дрожа от страха и странного возбуждения, она вошла в кабинет и остановилась у двери.

– С завтрашнего дня ты работаешь в классе ОПР. Знаешь, что это такое? Мария Филипповна возьмет твой бывший класс. Все. Иди. Приказ получи в приемной.

Оказавшись в приемной, Алеся заплакала. Такого она не ожидала.

– Распишись, Алеся, – сказала секретарша. – Ты пойми, я тебе не враг, но увольняться тебе нужно, этот изверг любого достанет. Ты не представляешь, сколько молоденьких учительниц он выгнал взашей. Лучше уж самой уволиться.

ОПР – особенности психического развития. Страшный диагноз, но в этом районе явление частое. Работать с такими учениками – не просто мучение, настоящий ад. Не прошло и недели, как Алеся получила первый выговор. Класс, мол, отстающий, необходимо воздействие. Но просто так сдаваться она не привыкла, достала институтские конспекты, вечерам пропадала в библиотеке, изучала новейшие методы обучения и воспитания сложных детей. В методическом кабинете роно стала практически своим человеком, наведывалась туда каждую свободную минуту. Сказывалась и поддержка Леониды Марьяновны. Подруга, коллега, почти сестра, та стала частой гостьей в скромном старом двухэтажном доме, впрочем, и Алеся не стеснялась появляться у Лени в любое время. А побеседовать им было о чем. Вместе они разрабатывали планы, готовились к занятиям, изучали новинки. Позиция, занятая Женей, вполне устраивала женщин, он помогал им, чем мог, в то же время не маячил перед глазами.

Два месяца упорного труда, недосыпания, изнурительной нервной нагрузки дали свой результат. Пусть за это время Алеся почти не уделяла времени дочери, но зато класс подтянулся, и на фоне этого очередной выговор, влепленный директором за отсутствие на рабочем месте в то время, когда сам же он и отправил Алесю с каким-то дурацким пакетом в горсовет, выглядел вызывающе. Ну и пусть! Алеся усиленно готовилась к проверке, о которой ее предупредили в методкабинете.

Пришел май. Сразу после затянувшихся праздников республиканская проверка нагрянула в город. В числе проверяемых оказалась и школа, в которой работала Алеся. Директор буквально сдвинулся от страха. Шустро перебирая короткими толстыми ножками, он бегал по коридорам и метал громы и молнии. Испуг его был вполне объясним. Школа, как всегда, оказалась не готова к проверке. Весь год он занимался собственным депутатством, а в школе предпочитал наводить внешний лоск. Что-то красил, что-то белил, а учебный процесс проходил как-то мимо него. Сейчас он, осознав неотвратимость расплаты, зверствовал, лишал премий, раздавал налево и направо выговоры. И в то же время, вместо того чтобы хоть как-то подтянуть учащихся, дать возможность педагогам заниматься своим непосредственным делом, загружал их оформлением никому не нужных стенгазет за прошедший год, ремонтом спортзала и прочей ерундой. Леня, как могла, сопротивлялась неразумным действиям директора, но успеха это не приносило. Школа разваливалась на глазах.

Алеся старалась не попадаться ему на глаза, даже в учительскую почти не заходила. Иногда просто пряталась у Лени. Но получалось это далеко не всегда. По плотоядной улыбке Анатолия Николаевича Алеся догадывалась, что он готовит какую-то подлость, только пока неизвестно, какую именно.

Проверка, как и ожидалось, была комплексной. Дотошно контролировалось абсолютно все – и хозяйственная деятельность, и учебный процесс, и методика преподавания. В школе работало с десяток серьезных профессионалов. В плане оказался и открытый урок в классе Алеси. Конечно, она волновалась, и ее волнение передавалось детям. Не важно, что у них замедленное развитие, рядом со своей Алесей Игоревной они стали чрезвычайно чуткими, остро реагировали на любую несправедливость, и вот теперь во время урока их было невозможно утихомирить. Сначала Алеся растерялась. Чтобы взять себя в руки и одновременно успокоить детей, начала урок с игры, постепенно, исподволь выводя детей на тему занятий. Как пролетели сорок пять минут, она не помнила, но, когда прозвенел звонок, Алеся только удивилась – почему так быстро?

– Алеся Игоревна, задержитесь на минуту, – остановила ее председатель комиссии.

– Да, я вас слушаю! – не в силах скрыть волнения, ответила Алеся.

– Вы знаете, что начинается республиканский эксперимент?

– Нет. А в чем он заключается? Дело в том, что это особые дети, и к ним необходим соответствующий подход. Вы понимаете, я регулярно изучаю литературу, но в…

– Стоп! Остановитесь. Вы прекрасно провели занятия, у меня лично никаких существенных замечаний к вам нет. Но я хочу сказать, что вы, уважаемая Алеся Игоревна, занимаетесь не своим делом!

– Простите, может быть, у меня есть какие-то ошибки, но поймите, я работаю с этим классом всего четыре месяца! Дети стали усваивать программу обычной школы! Поверьте, я смогу, я справлюсь! Только дайте мне немного времени! – едва не плача, умоляла Алеся.

– Девочка моя! Вы, очевидно, меня неверно поняли! Дело в эксперименте. Понимаете, мы собираем талантливых педагогов, которые после прохождения специального курса получат возможность защититься и будут направлены на соответствующие посты. Мера эта, как вы понимаете, вынужденная, «старая гвардия» ни за что не желает покидать насиженных кресел, а время давно ушло вперед. Многие просто не соответствуют настоящему. Нам нужна свежая кровь на руководящих постах. Нужны люди, способные не только учиться, но и учить своих коллег. Вы согласны?

– Где будет проходить курс?

– У нас, в столице. А что, у вас есть какие-нибудь препятствия?

– Дело в том, что у меня дочь, ей четыре года.

– А муж разве не сможет присмотреть за ребенком?

– Муж погиб, мы живем с моей мамой.

– В таком случае ваша задача – уговорить маму. Я буду готовить запрос на вас.

– А как же дети? – спросила растерянная Алеся.

– Ничего не поделаешь, ими займется кто-нибудь другой. Есть задачи более глобальные. Мы можем помочь не только этим двум десяткам, а тысячам детей. У вас будет немного времени, чтобы подумать, но прошу вас, не отказывайтесь.

Запрос действительно пришел через месяц. Алеся еще не приняла окончательного решения, она хотела обсудить этот вопрос с Леней. Подруга не была удивлена появлением Алеси в ее доме. Спокойно пригласила пройти в комнату.

– Присаживайся. Рассказывай, что произошло?

– Вызов пришел, я не знаю, что делать, – вздохнув, ответила Алеся.

– На курсы? – уточнила Леня.

– Да. А ты откуда знаешь? – удивилась Алеся.

– Дорогая, неужели ты думаешь, что я не в курсе? Я сама ставила тебя в план. Естественно, говорила почти со всей комиссией. Может быть, не знаешь, но директор по случаю проверки устроил пышный банкет, на котором мне по статусу пришлось присутствовать, поверь, это мероприятие тоже не прошло бесследно.

– Так что, фактически без меня меня женили? Так получается? – попробовала возмутиться Алеся.

– Не обижайся! Сама бы ты вряд ли решилась, вот и пришлось немного подтолкнуть. Я знаю, что именно тебя беспокоит: Лера. Не волнуйся! Мы поможем. И я и Женя. Присмотрим, если нужно, и за Лерой, и маме твоей окажем поддержку.

– Ты сама все решила? За меня?

– Почему сама? Я с Женей посоветовалась! – рассмеялась Леня. – Он о тебе очень высокого мнения. Наверное, после того, как ты попарила его в баньке!

– Леня! Я не знаю, что на меня тогда нашло! Может, из благодарности, может… нет, я не могу сказать! Просто так получилось! – начала оправдываться Алеся, чувствуя, как краска заливает лицо.