Осколки сердец Распопов Дмитрий

От ее слов мои дурные предчувствия просто взвыли.

«Точно, сплю», – подумал я.

Не видя никакой реакции на свои слова, Белинда удивленно спросила:

– Ты чего, Каин? Или ты с самого начала знал, что все так и будет?

– Будет что? – недоуменно переспросил я.

– То, что случилось этой ночью. Как ты умудрился уничтожить семь сотен орков, будучи уже у нас в лагере?

Я присвистнул. Семь сотен – на такой результат я даже не надеялся.

– Мне нужно осмотреть место, – ответил я. – Тогда смогу рассказать, что произошло. Ничего подобного я не предполагал.

Пока мы шли к лагерю орков, я принялся выпытывать у своих ночных компаньонов обстоятельства произошедшего. И вот что они мне рассказали.

Рано утром часовые обнаружили странное шевеление в лагере орков. Об этом было доложено капитану, и та послала их проверить, что происходит. Подобравшись поближе, они увидели, что семь сотен орков лежат обескровленные возле своих костров, а оставшиеся три сотни удирают без оглядки, бросив все пожитки.

Добравшись до лагеря, я собственными глазами увидел то, в чем меня убеждали эльфы. Войдя на территорию стана, я принялся изучать трупы, не понимая, как мои четыре – хоть и сильно концентрированные – Облака могли причинить такой урон неприятелю. Подсказку я нашел у костров, которые почти прогорели, но все же кое-где светились еще не остывшими углями. Рассматривая обескровленные тела возле одного из них, я почувствовал слабое дуновение теплого воздуха в спину. Удивленно повернувшись, я ничего, кроме костра, не увидел, но, подойдя поближе, явственно ощутил, как от него тянет теплым воздушным потоком. Обойдя почти все костры, я обнаружил, что там творится то же самое. Обратив внимание на то, что возле каждого костра валяются странного вида мешочки, от которых ощутимо веяло магией, я развязал один из них и вытряхнул содержимое на землю. Этим содержимым оказались пучки неизвестной мне травы, пропитанной непонятным плетением. Было похоже на то, что кто-то, так же, как и я недавно, вложил в траву небольшие сгустки энергии, которые подпитывали какое-то заклинание.

Продолжая эксперимент, я кинул несколько травинок в костер, и сразу же почувствовал, как в лицо задул теплый ветерок. «А-а-а!» – едва не вырвалось у меня, когда я понял смысл этого действия, осмотревшись и сообразив, чего вокруг не хватает. Над теми трупами орков, которые лежали вдалеке от костров, вились многочисленные мухи и слепни, а вот рядом с тлеющими кострами не было ни единой из этих крылатых тварей. Было похоже на то, что эту траву орки использовали для борьбы с ночными кровососами. Заклинание вместе с теплым воздухом отпугивало их от спящих.

«Выходит, орки сами виноваты в своей смерти», – хмыкнул я про себя, а затем рассмеялся вслух, вспомнив, как переживал вчера за результат опыта.

Услышав смех, ко мне подошли эльфы. Я рассказал им принцип опыта и то, из чего я исходил, когда плел всю вчерашнюю конструкцию. Тогда я рассчитывал, что Облака, гонимые ветром от одного конца лагеря к другому, убьют по пути столько орков, сколько смогут зацепить. А из-за этой травы, с помощью которой орки отгоняли летающих паразитов, мои Облака путешествовали от костра к костру по всему лагерю, убивая всех на своем пути. На их вопрос, как же уцелели все остальные, я предположил, что выжившие орки либо не использовали траву, либо же она у них закончилась.

Выслушав объяснения, они тоже рассмеялись, и мы, довольные, вернулись в лагерь. Они разошлись по своим сотням рассказывать новости сослуживцам, а я отправился доложиться капитану.

Выслушав мои объяснения, Белинда улыбнулась.

– Это моя первая операция, завершившаяся подобным головокружительным успехом, – сказала она. – Еще ни разу отряд не обходился без серьезных потерь, столкнувшись с орками, да еще и настолько превосходящими нас числом, – и все это только благодаря тебе!

Я пожал плечами:

– Капитан, ваша благодарность ни к чему. Вы знаете, для чего я это сделал. Зачем ненужные слова?

На следующее утро разведчики доложили, что к нам движется обещанное подкрепление. Каково же было удивление командиров других отрядов наемников, когда они узнали о том, что орки разбиты, а оставшиеся в живых три сотни бежали. Вначале они не поверили словам Белинды, но после показанных трупов, удивленно качая головами, выслушали наш подробный рассказ. И все равно то, что ее пятьсот мечей разбили отряд орков в две тысячи ятаганов, было выше их понимания.

Узнав же о том, что и пострадавших у нас всего десяток, они стали требовать от Белинды, чтобы она перестала морочить им головы и честно призналась, кто еще из наемников помогал ей в битве. Устав их убеждать, она махнула рукой и отдала приказ сворачивать лагерь и выступать назад.

Всю дорогу я чувствовал на себе взгляды солдат из других отрядов, так как наши наемники держать столь поразительную информацию при себе вовсе не собирались.

Также выяснилось, что новости имеют обыкновение мчаться быстрее любой лошади. Стоило нам прибыть в лагерь, как на торжественную встречу отовсюду набежали не участвовавшие в походе солдаты. А уж мне уступали дорогу везде, куда бы я ни направлялся. Слух об ужасном маге-вампире разошелся по всей округе, а количество убитых мною лично орков приближалось уже к пяти тысячам.

Вечером этого же дня нас всех собрала капитан и сказала, что ее подозрения подтвердились: король не выплатит нам денег за прошлый месяц. Сославшись на вре€менные трудности, он объявил, что денег для всех наемников не будет в течение трех месяцев, однако же после этого срока он оплатит все долги и даже выдаст премию за ожидание. Многие командиры были против, но все же решили подождать эти три месяца, правда, сведя при том к минимуму деятельность по охране границ. Наш капитан также заявила, что считает целесообразным все же подождать, а если кто-то из солдат против такого решения, то он может разорвать контракт с отрядом и, заплатив штраф в двадцать золотых, покинуть его. Двадцать золотых были слишком большими деньгами, поэтому несогласных с капитаном не нашлось.

После того как закончился общий сбор, капитан подошла ко мне и напомнила, что я задолжал ей ужин, который – если я не возражаю – состоится сегодня вечером в ее шатре. Я кивнул, вспомнив о своих намерениях поподробнее расспросить ее о королевстве эльфов, а особенно об Алондруине.

Вечером капитан меня снова удивила, одевшись в другой брючный костюм, который прекрасно сочетался цветом с ее глазами. Раньше я и не замечал, что они у Белинды светло-зеленые.

– Я почему-то считал, что у вас только один костюм, капитан, – сказал я, когда мы сидели за столом. – Ваша броня.

– Обо мне вообще мало кто что знает, Каин, – улыбнувшись, ответила она.

Я разлил вино по стаканам и взял немного мяса. Есть не очень хотелось, я больше надеялся получить нужную информацию.

– Продолжим нашу игру в честные ответы? – предложила она.

Я кивнул.

– Сколько тебе лет, Каин? Я вижу по твоей коже и глазам, что не меньше ста, но после бесед с тобой у меня всегда появляется ощущение, что я разговариваю с подростком.

Поразительно, но я почувствовал, что краснею. От ее необычного вопроса мне стало неловко. Она же, заметив это, весело засмеялась.

«Неужели в разговорах я выгляжу, как подросток? – удивленно думал я, не зная, что ей ответить. – Что же теперь, совсем не разговаривать, что ли? И так вроде бы ни с кем, кроме нее, не общаюсь».

– Ну так как? Я уверена, что угадала, но хочется узнать от тебя твой истинный возраст, – по-прежнему улыбаясь, подтолкнула она меня к ответу.

– Двадцать восемь, – нехотя признался я.

Она пораженно ахнула.

– Ого, значит, ты еще не прошел первое посвящение? Я думала, ты намного старше, ну минимум тебе лет пятьдесят, а оказывается, ты практически ребенок.

Я сделал себе мысленную пометку:

«Интересно, откуда она так хорошо знает наши обычаи и то, как выглядят вампиры разных возрастов?»

И тут же с неудовольствием понял, что ее слова меня задели.

– Посвящение я прошел, – буркнул я и набросился на еду, чтобы скрыть досаду.

– Насколько я знаю, обычно первое посвящение не проходят досрочно, – снова удивила она меня своими познаниями.

– Это ваш второй вопрос, капитан? – спросил я.

– Давай договоримся: когда мы одни, называй меня Белинда и на «ты», – сказала она, нежно улыбнувшись и вызвав у меня этим дрожь во всем теле. – Хорошо, это мой второй вопрос.

– Досрочное посвящение пройти можно, но, чтобы у кандидатов не возникло мысли о том, что это очень легко, его обычно делают трудновыполнимым, – сказал я.

Она заинтересованно на меня посмотрела:

– И сколько вампиров в год проходят посвящение досрочно?

Я улыбнулся:

– Третий вопрос?

Она кивнула.

– В год – нисколько. Количество вампиров, посвященных досрочно, можно пересчитать по пальцам, – честно ответил я.

– И какой ты по счету?

– Одиннадцатый.

Я имел в виду посвященных досрочно в моем бывшем клане. Сколько таких было в роду Носферату, я не знал и даже не интересовался у Учителя. Хотя он и упоминал, что во время войны бывали досрочные посвящения.

– Значит, я сижу рядом с легендой рода? – засмеявшись, спросила она.

– Ты даже не представляешь себе, Белинда, насколько ты права, – горько усмехнулся я и подумал, что первый вампир, изгнанный из рода Серебряного Тумана, точно войдет во все легенды.

Увидев мою усмешку, она задумалась и сменила тему:

– Спрашивай, у тебя целых четыре вопроса ко мне.

– Можно, я вместо вопросов попрошу рассказать об эльфийском государстве и его столице? – спросил я прямо.

Она в упор взглянула на меня:

– Зачем тебе это?

Я понял, что, если не открою хотя бы часть правды, она мне ничего не расскажет.

– Ну, скажем так, у меня в Алондруине есть друг, которого я бы хотел навестить, но не знаю, как это сделать.

– А твоя клятва имеет к этому какое-нибудь отношение?

– К посещению – нет, к другу – да, – ответил я. Не мог же я ей сказать о том, что для встречи с Ал’лилель придется пройти по трупам множества эльфов.

– Рассказать по-прежнему не хочешь? – не сводя с меня глаз, спросила она.

Я отрицательно покачал головой. Она задумалась.

– Не уверена, что поступаю разумно, но ты, хоть и не сказал всей правды, честно отвечал на мои вопросы, поэтому я не откажу тебе в просьбе.

Расстались мы только под утро. Я был очень рад, что согласился на ужин – узнать столько необходимой информации за такой короткий срок было верхом моих надежд. Придя к себе, я еще долго лежал, вспоминая и закрепляя в памяти ее рассказ. Все, что она поведала, должно было обязательно пригодиться мне в будущем.

Следующие три месяца прошли спокойно для всех солдат, кроме меня. Поскольку из-за невыплаты денег количество обходов границ и, соответственно, столкновений с орками резко уменьшилось, я упросил Белинду, чтобы она поговорила с капитанами других отрядов, кто все же выходил в рейды. Неделями дожидаться, пока до нашего отряда дойдет очередь, было выше моих сил, я не мог терять столько времени напрасно. Хотя я и занимался вечерами с Белиндой, но мне нужно было тренировать и магическое искусство тоже.

Капитаны с удовольствием согласились на время принимать меня в свои команды – иметь в своем составе мага-вампира, который убивает орков сотнями, хотели все. Тем более что денег за это платить мне было не нужно. Никто мне не отказывал, так что я отправлялся в походы еженедельно.

Орки, словно узнав о том, что количество отрядов на границе снизилось, развернули очень активную деятельность. Все чаще стали приходить вести из пограничных деревень о нападении небольших отрядов орков, которые грабили и разбойничали. Практически каждый рейд, в который я ходил, заканчивался стычками с такими отрядами. Поскольку все они были маленькими, то обычно хватало пары-тройки Облаков крови и болтов арбалетчиков нашего отряда. Нередко бывало и так, что солдатам вообще не приходилось вступать в битву, я справлялся один. Вначале они даже радовались этому, так как отпадала необходимость подставлять свои голову под орочьи ятаганы. Но когда с каждым походом я все больше натренировывался в скорости постановки Облаков и выпуске Призрачных мышей, начало проявляться недовольство – походы для всех остальных участников сводились лишь к наблюдению за моими действиями.

Капитаны опасались, что король и его министры узнают о маге-вампире, который справляется с работой целого отряда, и пригласят таких же вампиров, оставив наемников без заработка.

Очень скоро в рейды меня брать перестали, и хотя потери в отрядах резко возросли, все, кроме меня, были довольны. Мне приходилось воевать только со своим отрядом. Правда, теперь и мои сослуживцы тоже были не слишком рады моему присутствию.

Как я узнал позже из случайно подслушанной беседы двух солдат, я стал обладателем довольно мрачной репутации. Выяснилось, что я злобный, кровожадный монстр, бросающийся на все живое, лишь бы в его жилах текла кровь. Даже причины, по которым меня перестали брать в отряды, оказались совсем другими: солдатам было объявлено, что я неуравновешен и могу в любой момент напасть на свой же отряд. Только поэтому отцы-командиры рискуют жизнями своих солдат, но не включают маньяка в свои ряды.

Так что теперь, где бы я ни появлялся, мне не только уступали дорогу, но и вообще разбегались в разные стороны. Одно было хорошо – эти же самые слухи дошли и до орков, и те перестали связываться с отрядами наемников, предпочитая сразу убегать. Только относительно крупные отряды рисковали ввязываться в сражения.

Наконец настал день, когда король обещал выплатить деньги. Все ожидали его с нетерпением, предвкушая, кроме платы за предыдущие месяцы, еще и обещанную премию. Весь день солдаты вглядывались в дорогу, высматривая появление королевских латников с казной для наемных отрядов, но они так и не показались. На следующее утро весь лагерь провожал взглядами хмурых капитанов, уезжавших к королю за объяснениями.

Через пять дней командиры отрядов вернулись, хмурые и раздраженные. Собрав сразу весь лагерь, они поведали о встрече с королем. Тот извинялся за задержку с оплатой, но денег не дал и заявил о необходимости подождать еще три месяца. Единственное, чего капитаны смогли от него добиться, так это увеличения содержания солдат до шести золотых, за предыдущие и предстоящие месяцы. Все без всякой искренности прокричали здравицу королю. Без вознаграждения никто не жаждал рисковать своей жизнью. Капитаны также объявили, что поскольку денег нет, то количество патрулей уменьшается еще вчетверо, и так будет продолжаться до тех пор, пока король не выплатит все причитающееся наемникам золото.

После собрания я улегся на койку в своей палатке и принялся размышлять о том, что мне предпринять дальше. Поскольку и до того я в походы почти не ходил, а с новыми веяниями эта возможность вообще начала стремиться к нулю, то единственным выходом из этого безделья оставался разрыв контракта. Двадцать золотых на выплату штрафа у меня имелись, так что осталось только определиться с датой ухода.

«На этой неделе у нас рейд, значит, сразу после него буду прощаться со всем этим», – подумал я.

Размышляя, сообщать ли Белинде о своем уходе сейчас или поставить ее перед фактом в день ухода, я решил, что она своим хорошим отношением ко мне заслужила то, чтобы не узнавать новости последней. Заодно и штраф заплачу, чтобы она поняла, насколько серьезно мое решение.

– Белинда, можно к тебе? – спросил я, входя в шатер.

– Конечно, Каин, проходи, устраивайся за столом, я сейчас, – раздался ее голос за ширмой.

Я подождал немного, пока она не вышла ко мне. Почему-то теперь всегда, когда мы встречались наедине, она меняла воинскую броню на мирную одежду.

Так оказалось и в этот раз. Присев к столу, она вопросительно посмотрела на меня.

– Белинда, у нас сложились неплохие отношения, поэтому я хочу заранее сказать тебе о своем решении после рейда уйти из отряда, – я бросил на стол мешочек с монетами.

Она взглянула на него и снова перевела взгляд на меня, словно пытаясь что-то прочесть на моем лице.

– Могу я узнать причину твоего ухода? – мягко поинтересовалась она тем голосом, от которого обычно разбегались все, кто ее знал.

– Ты ее прекрасно знаешь, Белинда. Мне не хватает битв для усиления магической практики, – ответил я.

– Действительно, ты самый кровожадный ублюдок из всех, кого я знаю, – жестким, грубым голосом заявила она. – Ты ни о чем не можешь думать, только об убийствах и своей дурацкой клятве.

Я удивился. Никогда до этого, как бы сильно она ни была раздражена, Белинда к крепким выражениям не прибегала.

– Я не ублюдок, – спокойно ответил я. – Я знаю своего отца и свою мать.

Она еще более раздраженно уставилась на меня:

– Значит, от «кровожадного» ты не отказываешься?

– Меня задело только слово «ублюдок».

– А я все это время пыталась найти в тебе что-то хорошее, – глядя на меня с прищуром, сказала она. – Видимо, правы те, кто говорит, что ты злобный кровожадный монстр.

Я встал и молча вышел из шатра. Слушать новые оскорбления мне не хотелось.

Белинда с такой силой пнула стул, на котором сидел этот несносный вампир, что ни в чем не повинная мебель отлетела в другой конец шатра.

«Он действительно злобный кровожадный монстр, – убеждала она себя.

Тогда почему же я так бешусь оттого, что он уходит? – задавала она себе вопрос и не находила ответа. – Да и вообще, с каких это пор меня стало интересовать, чего хотят вампиры? Пусть поступает, как хочет, посвящение прошел, значит, сам за себя отвечает. Я в его дела лезть не собираюсь. Да еще наряжаться для него каждый раз, как на свидание… Меня ведь никто не заставляет переодеваться. Сидела бы в броне, и он бы смотрел на меня как на капитана, а не как на красивую женщину».

Через несколько минут ее мысли потекли в прямо противоположном направлении. Белинда начала злиться на себя. Вместо того чтобы попытаться остановить его, предложить что-то другое, она сорвалась на бессмысленную брань. Ведь могла же она наконец, плюнув на договоренности с капитанами, уходить в рейды с прежней частотой? Конечно, могла бы, ей никто не указ. Нет же, надо было наговорить вампиру гадостей!

«Да что же такое на меня нашло?» – снова спрашивала она себя.

Белинда никак не могла объяснить причину, по которой она не хотела отпускать этого вампира от себя. Правда, в одном она была уверена точно: если она его сейчас не удержит, то без общения с ней, без общения вообще с кем-либо этот угрюмый и вселяющий страх подросток вскоре может превратиться в жуткое чудовище. Та фанатичность, с которой он шел к своей цели, ее пугала. Белинда прекрасно видела его нынешние силы и вполне представляла, до каких пределов они могут развиться (если они вообще есть, эти пределы), и ей до колик в желудке было страшно представить, что€ Каин может сотворить лет через двадцать, если у него будет постоянная магическая практика.

Она ведь чувствовала, что после бесед с ней его взгляд смягчался, переставали проскальзывать в разговорах постоянные утверждения о том, что все вокруг ему необходимо постольку, поскольку это способствует поставленной им перед собой цели – делать себя и свою магию сильнее и сильнее. Находясь с ней наедине, он улыбался и даже шутил.

«Сегодня нам обоим нужно успокоиться, – решила она. – А завтра с утра я с ним поговорю».

С этими мыслями она легла спать.

Я вышел из шатра взбешенный.

«Да что эта эльфийская дрянь себе позволяет!»

Если бы не сведения, получаемые от нее, а также обучение мечевому бою, то послал бы ее сразу и перестал общаться.

«Может, плюнуть на все и уйти сейчас?» – подумалось мне.

Но я сразу же отбросил эту идею. Цель оправдывает средства, напомнил я себе, недопустимо из-за каких-то чувств мешать исполнению своей клятвы. Я уже унизился до того, что делю кров и пищу с эльфами. Что мне стоит еще неделю потерпеть выходки этой бабы, если это сделает меня сильнее?

– Каин, к тебе пришел человек! – крикнул, увидев меня, часовой у входа в наш лагерь.

Я удивился. Ко мне? Человек? Стало любопытно, и я прошел на пост.

Там меня действительно ждал солдат. Раньше я его не видел, хотя и походил со всеми отрядами два с лишним месяца.

«Может, из новеньких?» – подумал я, подходя к нему.

– Добрый вечер, уважаемый, – произнес он традиционное для вампиров приветствие и поклонился. Обычно так младшие вампиры приветствовали Старших.

– И тебе доброй ночи, – ответил я, не став отступать от правил общения.

– Не мог бы уважаемый Каин уделить мне десять минут своего времени? – снова склонился он в поклоне.

– Не знаю, кто тебя послал, но он точно плохо разбирается в наших обычаях, – сказал я, заставив его вздрогнуть. – Люди не имеют права разговаривать с нами, а тем более – говорить по нашим правилам этикета. Но не волнуйся, ты меня заинтересовал, так что я тебя выслушаю, – добавил я, видя, что лицо человека исказилось от страха.

Интересно, чего он боится?

– Может быть, пройдемся? У меня есть для вас личная информация, уважаемый, – сказал тот, показывая глазами на часовых.

Я кивнул. Мы отошли от лагеря, и я кивнул еще раз, давая понять, что здесь он может говорить свободно.

– Уважаемый, до моего нанимателя дошли вести, что вы очень недовольны сложившейся в лагере обстановкой, – начал тот, сделав серьезное лицо. – Он также узнал, что вас мало интересуют обычные для людей или вампиров наслаждения – деньги, женщины, кровь. Но вас интересуют изыскания в области магии, поэтому вам необходимо участвовать в как можно большем количестве боев для проведения своих магических опытов. Наша информация верна?

– Я не делал из этого тайны, – ответил я.

Он кивнул и продолжил:

– Мой наниматель может дать вам то, что вас интересует. Вам будет предоставлен отряд в сотню бойцов для вашей охраны, и вы сможете нападать на любые отряды или поселения, кроме территории, принадлежащей моему нанимателю. Помимо того, он гарантирует выплату вам любого возможного вознаграждения за воинские операции, которые вы проведете по его просьбе.

Предложение меня взволновало и насторожило. Интересно, кто это так заинтересовался мной, что готов предложить столь выгодные условия?

– Сделка очень выгодна для меня, не спорю, но что получает ваш наниматель в таком случае? На его бескорыстность и щедрость можете не ссылаться, я не поверю.

– Для моего нанимателя польза от ваших действий на его стороне будет несомненной. Дело в том, что практически все молодое поколение клана Белых Черепов, который возглавляет досточтимый Агар-тор, было вами убито в той первой, памятной битве с нами, и влияние клана с утратой столь значительного количества молодых бойцов сильно пошатнулось. Поэтому мудрый Агар-тор решил, что лучше предложить выгодную сделку врагу, который смог нанести ему такое поражение, чем допустить поглощение своего клана более сильным. Тем более что такие попытки уже были. Ведь остальные кланы знают о нашем уроне, и не проходит нескольких дней, чтобы клан не подвергся нападению. Именно поэтому я с вами предельно честен.

– А что мешает достопочтимому Агар-тору предложить мне сделку, а когда я явлюсь на место встречи, убить меня, чтобы отомстить за смерть своих сыновей?

– Только то, что он высоко ценит вас и не может знать наверняка, хватит ли ему сил вас убить. Еще одной такой бойни клан ему не простит, тогда ему придется умереть. Более того, ваша смерть не решит имеющихся затруднений с остальными кланами, и на нас продолжат нападать. К сожалению, сегодняшняя ситуация такова, что или ты силен, или тебя поглотят более сильные.

– А что вас заставляет служить оркам? – удивляясь такой находчивости вождя, спросил я. – Вот лично ты, почему работаешь на орков?

– Я предвидел ваш вопрос, поэтому принес с собой ответ, – улыбнувшись, ответил солдат, доставая какой-то мешочек.

Я на всякий случай накинул на себя Броню Повелительницы.

– Вот, посмотрите, – не заметив моих действий, сказал он, что-то высыпая себе на ладонь.

Я посмотрел и присвистнул при виде крупных алмазов. На ладони у солдата лежало богатство, на которое можно было купить замок.

Он снова улыбнулся, увидев мою реакцию:

– Это я заработал за год службы у орков. Теперь вы понимаете мои стремления? Если я сейчас смогу уговорить вас, мне повысят жалованье. Вдвое.

С человеком, работающим за деньги даже с врагами всего рода людского, было приятно иметь дело. За деньги он был готов сделать все, и это было понятно. Если он видит личную выгоду в том, чтобы привести меня в клан, то в лепешку расшибется ради достижения цели.

– У меня два условия, – сказал я, вспомнив и собственное желание уйти, и разговор с эльфийкой. – Во-первых, я хочу лично пообщаться с вашим вождем. Второе условие я назову, если результат общения меня устроит и я соглашусь на ваше предложение.

– Мудрый Агар-тор предусмотрел такую возможность. Если вы пройдетесь со мной, то ваше требование номер один будет выполнено уже сейчас, – он показал направление.

Странно, но в указанной стороне я не чувствовал никаких аур, даже спрятанных контуров не было видно. Хмыкнув, я двинулся за ним. Не прошло и десяти минут неспешной прогулки, как перед нами возник одинокий всадник на огромном волке. Я видел его только обычным зрением, взгляд Поглотителя ничего не обнаруживал. Вблизи вождь выглядел в точности как знатный, тупой, вальяжный орк: огромный, тяжеловесный, с большим ятаганом на боку, кучей трофейных ушей на шее и бараньим взглядом простого рубаки.

Я подумал, что вождь далеко не прост, если смог придумать такую хитроумную комбинацию, уже не говоря о том, что он так ловко скрывает свою ауру. Внешность дубового вождя – просто маскировка.

– Вовсе не было нужды уважаемому вождю так измываться над своим видом, – поприветствовал я его. – Что-то мне подсказывает: это не повседневный ваш облик.

– Приятно иметь дело с умным вампиром, – он раскатисто засмеялся и начал меняться прямо на глазах.

Исчез тупой взгляд, распрямилась спина, глаза заблестели умом, губы изогнула улыбка – и я понял, что был прав: вождь очень даже не прост.

– Ваше замечание, уважаемый, бьет прямо в корень проблемы. К сожалению, весь этот маскарад нужен для того, чтобы скрыть мое отсутствие в деревне. Если другие кланы узнают об этом – атака на деревню будет неминуема.

– Дела обстоят настолько серьезно? – спросил я, нахмурившись. – Вы готовы даже заключить сделку с врагом?

Он поморщился:

– Мне тяжело это признавать, но дела у клана обстоят так, что хуже некуда. Если вы не примете мое приглашение, вскоре – максимум через полгода – от клана останется только воспоминание. Именно поэтому я хотел встретиться с вами лично, а также сделать все возможное для того, чтобы вы согласились.

– Хорошо, но с условием, – сказал я. – Отрядом буду командовать только я, никаких половинчатых решений, никаких советов. Мое слово должно быть законом, это понятно?

– Более чем, уважаемый, – твердо ответил вождь. – После той злосчастной для клана битвы мы потеряли всех молодых воинов. Да, еще остались опытные, закаленные в боях солдаты, но у нас мало женщин для того, чтобы родить новых. Свежая кровь нам просто необходима, так как сила любого клана в молодых воинах. У нас же их осталось меньше сотни. Именно поэтому со мной перестали считаться на совете вождей кланов, и потому же на нас нападают соседи. Можете поверить мне, те воины, что я дам вам, – лучшие, и они осознают все то, что я вам только что сказал. Они – последняя надежда на восстановление клана.

– Отлично, тогда у меня нет больше вопросов, мы можем отправляться прямо сейчас, – я был очень доволен разговором и позицией вождя.

Вождь удивленно взглянул на меня:

– Вы даже не заберете свои вещи из лагеря?

Я уже прикинул, что в лагере из моих вещей остались только пояс с остатками денег да балахон. Ни то, ни другое для меня теперь не представляло никакой ценности. А встречаться с Белиндой после сегодняшнего разговора мне категорически не хотелось.

– Все, что я имею – это знания, – ответил я, постучав себе пальцем по голове. – К счастью, они всегда со мной.

Вождь и солдат переглянулись, но ничего не сказали, и мы двинулись в путь к деревне клана Белых Черепов.