Сансара Гордина Дарина

КОНФУЦИЙ

- Я не понимаю тебя, Конфуций, - потел от напряжения Птоломей. - То ты говорил, что захватил всю верхушку этих сверхъестественных тэдов, то уже сразу, раз и никого нет. Давай по порядку еще раз! - Агент Конфуций стоял навытяжку у доски, как школьник на уроке, и чертил маркером Пирамиду на геопатогенной карте Земли.

- Ну не понимаю, Виктор Семенович, что тут непонятного! - не выдержал школьник тупости экзаменатора. - Вот товарищ генерал все понял, - Конфуций взглядом поискал поддержки у сидящего за столом генерала Евсеева.

- Воронов - главный в этой Пирамиде у нас, в Москве. Но его невозможно арестовать, потому что он сам, как ты говоришь, захвачен этой же Пирамидой! - возмущался Птоломей, ходя туда-сюда по комнате, от доски и обратно к своему месту. Была уже глубокая ночь, а они так и не могли прийти к правильному решению.

- Но не в Москве, а в Пирамиде! - взвизгнул Конфуций, срывая голос до хрипа. - Я уже третий час вам объясняю, что у них там что-то вроде государственного переворота или заговора, или его просто подставляют, чтобы выгородить себя.

- Так ты думаешь, что Воронов просто жертва интриги этой твоей Лари? - Костя скривился, как от уксуса. - Я бы попросил не путать работу с личным, она, к великой радости, не моя, а уж кто в итоге станет чьей жертвой - время покажет!

- И ты вроде у них теперь главный? - с надеждой взглянул на Конфуция Птоломей.

- Да не главный он у них! - наконец не выдержал уже сам генерал Евсеев. - Ты опять искажаешь факты. Птоломей, ну какой ты твердолобый, правда. Конфуций наш у них, - как у нас на зоне смотрящий. Он может их всех построить и пересчитать.

- Хотя руководить и приказывать он не может! - опять указал на недостатки Птоломей.

Евсеев закатил глаза к небу:

- Ну вот на этом месте я тоже не понимаю.

- А кому приказывать, кого брать, опять упорхнули, невидимые? - продолжал Птоломей гнуть свою линию. - А нужно было всех брать, скопом!

- Воронов был практически у меня в руках, но Лари не могла не отомстить Эльвире, у нее был срыв на фоне любовной драмы, ну вы видели, я заснял, что мог, на свою камеру.

- Ты заснял финальную сцену, когда стреляет Воронов, но его уже здесь нет. Еще видны два каких-то головореза и эта Лари, но так размыто, расплывчато. Ну, давайте возьмем хотя бы ее! Ну, хоть в качестве доказательства, как реально существующую материальную субстанцию… Но и это невозможно, потому что она с тяжелыми пулевыми ранениями сейчас находится в Пирамиде!

- Тьфу ты, ёшь твою двадцать! - опять выругался Птоломей. - Мы ждали тебя, как Бога, думали, что сейчас возьмем все их воронье гнездо, а тут снова-здорово!

- Ну что ты на него наезжаешь! - вступился за своего любимчика Евсеев. - Парень сделал такое, что нам и не снилось! Не все так уж безнадежно: мы знаем, что их цель - Байкал, и знаем, что центр - Пирамида - находится где-то в том районе. Потом, Конфуций наш у них в законе, поэтому и они все у нас под отчетом! - Евсеев похлопал рукой по толстенной кожаной папке Конфуция. - Можно сказать, что это мировая победа над засильем инопланетного разума, а ты все: «Взять, взять!» А потом взяли же эту Вороновскую кредитную линию, ту, что он Конфуцию выделил! Она-то Воронову уже не понадобится! А это пару лимонов на личные нужды! Мы наконец-то закупим всю наимоднейшую технику, не хуже тэдов экипируемся. Закупим машин для каждого нормального сотрудника, у нас будет свой наградной счет в банке, и первым мы наградим, конечно, тебя, Конфуций!

- Спасибо, - скромно потупил глаза в пол Конфуций, - за время своего честного служения, сразу у двух господ, я уже накопил кое-что на безбедную старость, - тихо прошептал он, но, похоже, шепот его уже не был услышан генералом, который активно проектировал «город будущего».

- Да и штат за эти средства можно увеличить, - воодушевился Толубеев, - и новых людей можно обучить! Да что там говорить, Конфу - наша слава, гордость и надежда! Но уж больно хитро у них там все понаворочено, башку можно сломать.

- А вы относитесь проще, Виктор Семеныч, ну знают они кое-чего, так это и наши дети будут скоро знать, мир так быстро меняется… И потом, они такие же запутанные, как и мы, у них, как и у нас, проблемы и в личной жизни, и в общественном устройстве.

- Но ты же говоришь, у них порядок и беспрекословное подчинение, что Тана у них, как Сталин? Значит - дисциплина!

- Поймите, знаю я очень мало, но понял одно, вещество Тоу-ди выпущено из этой самой Пирамиды и самый лучший способ остановить эпидемию - это взорвать ее к чертовой матери.

- Однозначно! Взорвать! - вскочил с места Евсеев. - Про6урить скважину к центру Земли!

- Ура, товарищи! На какую глубину, в каком месте прикажешь бурить и на сколько километров? И где находится сама Пирамида? Под озером, недалеко от него, под землей, координаты? Ну, ткни наконец пальцем, в каком месте бурить! - выходил из себя Евсеев, подскакивая как мячик к висящей на стене карте. - Ни один спутник, ни один наиразвитейший сканер этой Пирамиды в недрах земли не выявил!

- Но она же есть! - ответили дуэтом Птоломей и Конфуций.

- Птоломей лично с геологами и геодезиками вчера четыре часа здесь штаны протирал! - объяснил Евсеев Конфуцию. - Чем мы докажем, что она вообще существует?

- Ну а если все-таки мы отправим экспедицию к Байкалу, найдем следы этой Пирамиды совместно с учеными всего мира, - опять стал возводить воздушные замки Птоломей.

- Вот по поводу «совместных усилий с учеными всего мира» я бы подождал! - оборвал его мечты Конфуций. Птоломей и Евсеев настороженно переглянулись.

- Сдается мне, среди них много таких, что стоят на службе у этой самой Пирамиды! - Эта версия привела в ужас еще больше. Евсеев подошел к столу и налил себе минеральной воды. Они с Птоломеем только сейчас начинали понимать, с чем предстоит иметь дело.

- Значит, ее нужно взрывать! Немедленно! - постановил Птоломей.

- Хорошо! - согласился Евсеев. - Мы отправим не одну, а две, три экспедиции, они пробурят в земле дыру, заложат в нее ядерную бомбу, наружу вырвется сжатая вулканическая природа, разнесет Пирамиду в клочья, уничтожая попутно и Землю со всеми ее обитателями.

- По-моему, единственное, что мы можем в этой ситуации сделать, это пойти на контакт с экселендцами и, объединившись, уничтожить этих врагов человечества! - примиряющее заключил Конфуций. - Экселендцы обладают силой и знаниями поболе наших, но до сих пор они еще не уничтожили тэдов.

- А кстати, Конфуций, ты, как смотрящий, видел живьем хоть одного из них?

- Никого пока… - соврал Конфуций. - Но знаю точно, они не что тэды, они значительно лучше!

- Ну, да, они типа Зорро, мочат из мести. Но если они такие хорошие, то почему ни разу не попытались объединиться, с законной властью? А все потому, что для них не существует наших законов! - генерал говорил, «как надо», но чувствовал, что надо не так…

Константин решил для себя твердо: сдавать ФСБ только тэдов, а тех, кого нужно оставить для искусства, прикрыть собственным телом. Костя не мог простить себе такого вынужденного бездействия по отношению к Эле и следующего за этим падения в глазах бывшего «шефа». Но не мог же он в тот роковой момент пойти на крушение всей сложнейшей операции только ради спасения Воронова. Хотя, как знать, может быть, перейди он на его сторону вовремя, многое бы изменилось… Но нет, Лари прямо при Косте разговаривала с Тана, и тот дал приказ арестовать Моро, так что он лишь мелкая пешка в шахматной партии дам и королей. Не мог же он сорвать операцию, только начав ее, и для того, чтобы ему поверили, пришлось сдать Эльвиру, Для Кости тоже все его новые способности и связанные с этим открытия давались нелегко. Напротив, очень хотелось пообщаться с кем-то, кто бы разъяснил, что именно с ним происходит, все время было ощущение, что растет и прорывается изнутри новый незнакомый Константин. Лари, конечно, дала ему несколько компьютерных программ с философией и историей ордена Номо-тэдов, там было и про организацию «Сансара» и про всех Элионов в истории. Но поскольку Элионы уже давно не сотрудничали с тэдами, опыта у Лари было мало, она все обещала показать его специалисту, но уж слишком долго держала эту операцию в секрете от всех, даже от своих, что так и не успела. Она настолько упивалась перспективой власти над миром, что выпустила из виду потрясение Кости и на происходящие с ним перемены, а они были. Не говоря уже, что Лари он увидел другими глазами, даже услышал какой-то особенный низкочастотный гул, который каждый раз нарастал при ее приближении. Потом ее охрана: от них гул становился еще сильнее, как на аэродроме, и какой-то одинаковый синий цвет их ауры бросался в глаза. Совершенно другое ощущение он почувствовал, когда новыми глазами Элиона увидел Элю: это был необыкновенный серебряно-лунный свет, вдобавок сопровождавшийся нежными звуками, видимо, это был звук ее сердца. Еще он начинал понимать незнакомые языки, узнавая отдельные слова, а порой ощущал в себе разные неведомые доселе способности. Кроме того, он не хотел продолжать сводить с ума начальство, видя, как тяжело переваривалась их могучими лбами любая нетрадиционная информация. И как последний аргумент, почему нельзя было сдавать ФСБ экселендцев: он очень боялся повторения репрессий тридцать седьмого года. Даже ночью он просыпался в холодном поту, видя во сне, как по его доносу весь мир делится на тех, кто «стучит» на них тэдам, получая за каждого дьявольскую метку на руке. Константин только выполнил долг - внедрился в верхушку и нашел логово. Но разжигать охоту на ведьм не планировал и лично очень не хотел в ней участвовать, не говоря о том, чтобы являться зачинщиком. Он был за то, чтобы выловить тэдов-главарей, разобрать но кирпичику их структуру, но только потому, что устраивали они беспредел на его любимой Родине. Костя был патриот и Родину любил. Нападали тэды на мирное население с элементом Тоу-ди, стреляли из пистолета в красивых и талантливых женщин и выбивали нематериальные дары электрошоком у его хороших знакомых - было за что отомстить. Но эксы-то ему лично ничего плохого не сделали, напротив, к их числу принадлежали две милые девушки, жена шефа и, как ни странно, жена Ивана, а с девушками чемпион кунг-фу не дрался. Но начальству было не до выяснения тонких вселенских разногласий, для них и те и другие были преступной организацией, действующей беззаконно, поэтому он и не считал необходимым говорить больше, чем может вместить их материалистичное сознание.

- Значит, на контакт мы тоже пока не можем выйти, - выдернул его из размышлений Птоломей. - Ну а Лари, познакомила ли она тебя хоть с кем-то из руководства, ты же говорил, у них целые подпольные казематы?

- Это правда, казематы еще те, но везли меня туда с завязанными глазами. Доверяй, но проверяй, называется. Не доверяют мне особенно, хотя я вроде в бою проверен.

- И какие будут, Костя, твои предложения?

- Я предлагаю забросить хорошо подготовленный спецназ вместе с группой исследователей на Байкал и прошу мне дать возможность возглавить всю эту операцию. Я могу видеть тэдов, они наверняка выходят на поверхность, не сидеть же им все время в Пирамиде, вот там их и возьмем. Найдем их точное месторасположение и тогда уже можно готовить взрывчатку.

- Категорически не согласен! - расставил руки в стороны Птоломей, как Родина-мать, не пускающая сына на фронт. - Мы тебя не за этим внедряли, чтобы так глупо потерять. Вот вернется твоя Лари, станет тебя искать, что ты ей скажешь?!

- А если тэды тебя в экспедиции обнаружат, поймут, что они рассекречены, что тогда? - поддержал полковника Евсеев. - А если у них в этой Пирамиде свои войска, новые навороченные бомбы или новые вирусы, и все это приведется в действие только из-за одного твоего неверного шага? Я тоже категорически против, ты можешь прекрасно руководить операцией здесь, на месте! А потом, с минуты на минуту, вернется твоя Лари и обнаружит, что тебя нет, она же весь мир на уши поставит, лучше такую даму не злить.

- А что, если она не вернется совсем? С такими ранениями скоро не возвращаются, много времени потребуется на излечение.

- Такие, как она, обычно бессмертны, как подлость, но нам лучше чтобы вернулась именно она, как говорится: «бороться лучше со знакомым злом…» - блеснул эрудицией Евсеев.

- Да-да, - закивал Птоломей, - тогда тебя найдут и передадут в подчинение новому «шефу», не волнуйся, свято место - пусто не бывает.

- И что же я должен делать? - занервничал Константин.

- Ничего, пока они не выйдут на тебя или пока мы не обнаружим местонахождение Пирамиды!

- Но они же меня потом, - Костя провел себе рукою по горлу «чик», - ни за что не отпустят, товарищ генерал. Виктор Семеныч… жалобным голосом заныл Костя.

- Я считаю, что выходить из игры рано, как рано и паниковать по поводу того, что ты не можешь из нее выйти. Неужели ты думаешь, что если мы смогли тебя к ним внедрить, то мы не сможем тебя защитить и из игры вывести?! - раздувал щеки генерал, прохаживаясь взад вперед по комнате, как маленький Наполеон. Это был блеф, это был натуральный перевертыш. Конфуций сам внедрился к Воронову и к Лари, сам продумал и вытянул всю безнадежную операцию по обнаружению «невидимых», рассчитывать на их помощь в этом деле - было безответственно и поверить в это мог только идиот, совершенно утративший чувство опасности. Так глупый кролик, положившись на честность тигра, засовывает голову в его широко раскрытую пасть.

Через час Костя вышел из конспиративной квартиры Евсеева и пошел бродить по Москве, хотелось побыть одному и подумать. Подумать было над чем: прошло уже два дня с того момента, как перевернулся мир. Вынесли вперед ногами Лари из Элиной квартиры, вывели и Элю. Он потерял любимого шефа и, скорее всего, навсегда потерял работу, доставлявшую радость, и дважды потерял свое лицо. Первый раз - в глазах шефа, а четыре дня назад потерял свое истинное лицо, променяв его на лицо ради безопасности людей, он позволил сломать шпагу над своей головой и пережить чудовищное падение в глазах бывших друзей. Ну, какой разведчик, какой страны сделал бы для своей отчизны что-либо подобное? Допустим, Штирлиц или Зорге, но они жили в другую историческую эпоху. Костя никогда не думал, что он способен на такие подвиги. В детстве он мечтал о приключениях и опасностях, воспитанный в патриотическом духе героическими блокбастерами Голливуда, он мечтал стать чемпионом кунг-фу и стал им, потом он мечтал стать ниндзя и агентом 007 и этого добился. А теперь агент очень хотел жить как нормальный свободный человек. Вначале, когда игра только началась, не было ни интереса, ни смысла ее сворачивать. Его гнал азарт - больше всего вдохновляла сама возможность водить за нос двух таких сильных противников, а вернее, уже трех. Потому что сегодня их стало трое. После честно нажитых за время «романтических похождений» с Лари капиталов Костя мог больше не работать никогда, эта нервная и опасная игра велась не за деньги, и даже не за славу, а для самоутверждения. Она была испытанием самого Кости, ибо его неуемный потенциал нуждался в играх космического масштаба. Шахматные партии для развития ума, а опасные сражения - для оттачивания мастерства, и эти жестокие игры приносили в его жизнь драйв, придавая ей остроту и смысл. Ему было что рассказать потомкам, и было, за что уважать себя. Но все это было ровно до того момента, пока он не выполнил «последней просьбы Лари», не забрал у Ивана этот мало понятный и совершенно не нужный ему дар. Конфуций шел по Гоголевскому бульвару к метро «Кропоткинская» и удивлялся тому, что первый раз за все время ему никуда не нужно ни звонить, ни бежать, можно так просто бродить по Москве и думать о своем, о личном. Накрапывал мелкий дождик, безжалостно уничтожая красоту только что выпавшего снега - зимы опять в этом году не будет, и на Новый год наверняка будет такая же сырость, слякоть и дождь, думал про себя Костя. И вот что он понял внезапно и неоспоримо, что открылось ему как истина - что теперь его никогда не отпустят тэды, во всяком случае, живым, и никто: ни Птоломей, ни генерал Евсеев не в силах будет этому помешать! Мало того, они выжмут из него все соки и выбросят как отработанный материал. И никто не будет за него бороться. Но и Костя не был доверчивым агнцем и не хотел идти на добровольное заклание. Он конструировал в своей голове план исчезновения, ухода в темноту. За время своего «внедрения» он сказочно разбогател, грамотно купил себе несколько домов за границей и оформил их правильно - на подставных лиц. У него было несколько счетов в крупных банках, и теперь Костя хотел только одного: выйти из игры и пожить по-человечески. Для этого как минимум нужно было поменять документы, как максимум изменить лицо. Сделать несколько пластических операций у разных хирургов, в разных точках планеты, можно и цвет кожи поменять, перекраситься в негра, ну, по крайней мере, в мулата. Нужно выбрать самый неожиданный имидж - сделать химическую завивку, этакий пушистый коктейль из волос, ноздри расширить, расплющить переносицу, чтобы нос был как у настоящего афроамериканца, губы увеличить, подколоть до такого же неузнаваемого состояния. «А что, неплохая маскировка, можно еще и пол поменять», - сам с собой дурачился Костя. Лицо, конечно, жаль, но жизнь куда ценнее, а тем более с таким количеством денег внешность не так важна. Костя представлял, как ищут его и те и другие: одни - своего Конфуция, другие - мастера кунг-фу, а он, свободный и счастливый Константин, в это время ныряет с аквалангом за жемчугом и варит креветок на своем частном пляже. Неплохо бы еще завести на море маленькое фермерское хозяйство, женившись на местной фотомодели. Это было единственное верное решение, поэтому Костя даже не сел в свою машину, он взял такси и отправился прямо в аэропорт Домодедово. Предусмотрительно Константин обзавелся тремя паспортами на разные фамилии, и все они были нашпигованы несколькими мультивизами. Костя не любил опаздывать, он стремился просчитывать три хода вперед и опережать события быстрым и точным действием. Не любил ждать, пока «дойдет до жирафа», а стремился просчитать скорость инертности мысли, зная, как секунды решают исход поединка. Но в этот раз он как никогда боялся опоздать и чем ближе подъезжал к аэропорту, тем больше боялся. Итак, любое окошко, любая страна, любой рейс и на любой самолет. Костя вбежал в просторное здание аэропорта через непроходимую вечную стройку и неудобно расставленные леса. Они словно специально были сооружены для отпугивания приезжих, подготавливая их для дальнейших и тяжелых испытаний в этой стране. Костя поражался своему промедлению, как он мог так долго медлить с принятием такого решения, два дня он мог уже находиться в безопасности с новым паспортом, в другой стране. Костя увидел за столом представительства «Аэрофлота» симпатичную блондинку и решил снять стресс.

- Девушка, здравствуйте, скажите, в какой стране живут лучшие пластические хирурги? Вы же должны это знать, - Костя показал глазами на раскрытый глянцевый журнал «Красота и Мода», который только что отложила в сторонку представительница компании «Аэрофлот». Девушка уставилась на Костю в четыре глаза: два своих и еще два отразились в дорогих очках «Кобра».

- Вы что, со мной заигрываете? - с надеждой спросила девушка.

- Нет, знаете, я с вами советуюсь… Я, знаете, серьезен как никогда: моя любимая девушка требует, чтобы я что-то сделал со своим лицом.

- Ей что, не нравится ваше лицо? - с недоумением уставилась на него девушка.

- Наоборот, очень нравится! Ей не нравится то, что оно очень нравится другим! - загнул Константин и сам поразился своей изобретательности.

- Так, может, вам лучше девушку поменять? - и в качестве альтернативы она выставила вперед глубокое декольте. Но Константину было не до него.

- На самом деле я устал от славы, от чужой славы, - грустно сказал он. - Все меня за Киану Ривза принимают. И все-таки, куда летим?

Девушка уставилась на него, как уставился бы Менделеев на новый химический элемент, не вошедший в его таблицу.

- В журналах пишут, что лучшая пластическая хирургия - в Германии и в Израиле, в Италии и во Франции. Но я бы если бы делала себе операцию, то только в Америке.

- Почему?

- Потому что - Голливуд, вы что, с Луны свалились? Все лучшие пластические хирурги делают пластику звездам Голливуда!

- Ну что вы, в Голливуд мне тем более нельзя, там же настоящий Киану!

Девушка часто заморгала, стараясь уловить взаимосвязь. А Константин просматривал в памяти все свои визы - в каждом паспорте их по две, американская мультивиза стояла в его настоящем паспорте, следовательно, из игры выходила. Купи он билет по своему родному паспорту и через пару часов - он уже труп!

- А в какие страны можно без виз?

Девушка посмотрела на Константина как на инопланетянина.

- А что, если вам полететь в Израиль? - осенило ее. - Там и медицина потрясающая, и визы отменили. Да и регистрация в Тель-Авив уже началась…

Константин сегодня был сговорчив, он достал паспорт на имя Олега Рябчикова и протянул девушке:

- В Израиль так в Израиль! Бизнес-класс, пожалуйста!

- Москва - Тель-Авив, рейс 557, регистрация уже проходит с двадцать шестое по тридцатое окно.

- Спасибо, летим! - он протянул в окошко золотую «мастер кард».

Мужчина в длинном черном пальто, похожий на Киану Ривза и немножко ненормальный, выхватил билет и побежал к окнам регистрации. Девушка проводила «Рябчикова» мечтательным взглядом. «Господи, достаются же кому-то такие красивые дураки!» - подумала она.

Через три минуты пассажир рейса 557 Москва - Тель-Авив уже держал в руках посадочный талон. Начинать новую жизнь нужно было с пластических операций, а в Израиле сейчас тепло, там море, да к тому же уже идет регистрация, да здравствует безвизовый Тель-Авив!

КНИГА ВТОРАЯ

СИЯЮЩИЙ У ВЛАСТИ

ОШИБКА РЕЗИДЕНТА

Первое, что получила Лари, очнувшись после операции, нет, не поздравления по случаю возвращения с того света, а взбучку от Великого Са, как могла она, агент класса «А», не проверить чемпиона кунг-фу на сканере подсознания, не узнать, что происходит у него в мозгах?! Как могла не выяснить, какие сны он смотрит, какие мечты скрывает? Ах, они все время были рядом, она читала его мысли! Но это не положишь на стол для отчета! Истинная причина кроется в другом, объект, видимо, слишком хорошо удовлетворял ее сексуальные потребности, и она потеряла бдительность! Именно в таком, а не в другом порядке получала Лари заслуженные «аплодисменты». Ей не дали даже отлежаться в больнице, медицинские технологии тэдов легко залечивали подобные рапы в течение нескольких минут, да еще так, что следов практически не оставалось. Лишь несколько некрасивых синюшных рубцов, но и те можно было со временем убрать лазером. Перед долгожданным отдыхом и перед гигантским корпоративным гуляньем, которое обычно устраивали «на базе» на Новый год, Лари обязана была завершить начатое дело - доставить в Пирамиду свою гордость, свое детище - нового Элиона. Никаких иных вариантов не рассматривалось, а еще кто-то говорил о пожизненном иммунитете! Доставить-то она его доставит, но ей порядком надоело быть постоянно недооцененной, и в голову сами собой лезли мысли о справедливой мести.

Как только Константин почувствовал свободный и пьянящий дух Тель-Авива, он сразу же охмелел от счастья и мгновенно рванул в Хайфу. Во-первых, там теплее, там курорт, там можно хотя бы на пару дней пройти восстановительную терапию: нервы после всех перебежек пошаливали. А главное, он нашел то, что искал - самую лучшую в стране косметологическую клинику «Элиша». Остановился в отеле четыре звезды «Dan Gardens Hajfa», специально выбрал не самую фешенебельную гостиницу, чтобы не привлекать внимание, зато она находилась близко и от пляжа, и от клиники. Оформил номер и сразу же отправился в клинику. Врач, как и предполагалось, был из наших, из бывших - еврей Исаак Шухмерзян. Не сразу светило понял, для чего такому красивому юноше новый африканский нос, все пытался образумить клиента. Но когда Константин намекнул, что дело политической важности, доктор мгновенно оставил уговоры, замкнулся и официально заявил, что он таки ничего не слышал, не видел - глух и нем от рождения. Он сделал рентген Костиного носа и выдал ему предварительную компьютерную распечатку всех возможных вариантов и комбинаций его будущего носа, глаз, губ, подбородка, скулы и надбровных дуг. Костя был поражен таким творческим подходом и решил не перебегать от хирурга к хирургу, а все сделать здесь и сейчас. Два дня на подготовку и к делу - вперед, к новому телу! Он взял с собой на пляж для изучения компьютерную распечатку носов, ртов, щек и век и, удобно расположившись в шезлонге, принялся создавать из деталей свою внешность. Пусть лицо будет чужим, неузнаваемым, но сексуальным и мужественным. Творчество увлекло Костю: хоть и жаль было расставаться со своей исключительностью, но жизнь того стоила. Вот, пожалуйста, глаза: Костя рассмотрел все восточные варианты, хотел их удлинить, но хирург посоветовал наоборот: изменить форму, округлить и расширить, подрезав веки в уголках, и поменять цвет, поставив темно-карие линзы. С носом оказалось сложнее - аккуратный Костин нос уменьшать было некуда, можно было приделать горбинку и самую малость расширить ноздри - и получался редкостный урод. Костя никак не мог объединить в одно разрозненные детали так, чтобы они сочетались органично. Ну, точно, как у Гоголя в «Женитьбе»: «Если бы губы Никанора Ивановича да приступить к носу Ивана Кузьмича…» А вот подбородок, оказывается, тоже можно трансформировать - из Костиного заостренного сделать грубый квадратный с ямочкой. Врач гарантировал, что после операции он сам себя в зеркале не узнает. «Отлично! Но как же таким жить?! Но лучше жить уродом, чем быть знойным, но мертвым красавцем». Костя был настроен решительно, но не мог не ощущать некоторого волнения перед роковым шагом. Пару часов операции и поди, докажи, что ты когда-то был вылитым Киану Ривзом! И вдруг нечаянно легким ветерком пролетела крамольная мысль: «Господи! Ну, придумай что-нибудь, чтобы избавить меня от той операции!» Косте уже стало казаться, что он и так неплохо замаскировался. Прямо в аэропорту Тель-Авива он произвел расправу со своими роскошными волосами, беспощадно уничтожая знаменитую стрижку от Зверева. Безжалостно нарастил себе косматые, свалявшиеся валики с клоками седых волос. На всклокоченную, словно годами нечесаную гриву он водрузил традиционную круглую еврейскую шапочку, купил длинный черный халат и черные сатиновые шаровары и мгновенно стал похож на местного раввина, как будто всю жизнь им и был. А на следующий день, уже в другой парикмахерской, приделал себе накладные пейсы. И сам себя в зеркале испугался. «А если еще к этому маскараду добавить бороду, нос горбинкой, маленькие круглые очки, взять в руки палку и согнуться в три погибели, то может быть можно оставить лицо в покое? - невесть кого вопрошал Костя. Кто вообще его здесь найдет? Он сам себя в зеркале не узнает!» Но Костя знал, что узнают те, кому нужно, наметанным глазом враз определят! Хотя ни один прохожий еврей никогда не признает в нем ряженого русского. Костя пригляделся к этой теплой стране и решил, что она идеально подходит для того, чтобы затеряться в ней на первое время. Во всяком случае, огромное количество красивых русских женщин склоняли Костю в пользу Израиля. «Ну, так и зачем тебе операция? Откажись от нее!» - предательски прошептал кто-то внутри. Как хотелось внять этому внутреннему голосу, но Костя знал, что не одного беглеца подводила эта иллюзорная беспечность, и не слушал подсказку. Вот он немного поездит по миру, заметет следы, вернется на берег Хайфы, выучится на раввина, пойди, найди его! За проведенные в отеле четыре дня Костя успешно поставил на себе все оздоровительные эксперименты: добровольно испытал прелести всевозможных видов массажа, процедуры спа, грязевые ванны, шоколадные обертывания и даже экзотические массажи живыми змеями по сто долларов каждый. Они были обязаны снимать стрессы не хуже, чем пиявки. В результате стрессы они только добавляли, зато волю воспитывали. Целый день он активно наверстывал упущенное за целую жизнь: катался на катамаране, летел с высоты трехметровых волн на серфинге, прыгал с вышки в восемнадцатиградусное море и лихо рассекал на водных лыжах. Утро начиналось с прихода официантки, которая доставляла столик на колесиках со свежайшими круассанами, треугольными пирожками с маком и кофейником горячего кофе со сливками. А после короткого заплыва он продолжал в режиме нон-стоп исследовать местную кухню. На обед шли: цимес, форшмаки, паштеты, куриные шейки, нашпигованные авокадо с чесноком, хумус, кугел, обязательно два-три сорта рыбы в кисло-сладком томатном соусе с красным вином, щука печеная с экзотическими овощами и обязательно ломтики прозрачной форели. Овощи подавались отдельно в апельсиновом соусе, затем шли многообразные десерты и после такой разминки он дрых еще несколько часов, до ужина. Один в двухместной кровати, в номере с видом на море. На террасе он подолгу наслаждался шумом моря и его удивительным острым запахом. Казалось, ничто в мире не может забрать у него это счастье. Мог же он за все свое пережитое хоть раз в жизни отоспаться и отдохнуть, отметить свое второе рождение! Выросший в малоимущей и многодетной семье мальчик все детство в основном наблюдал, как пили-ели и развлекались другие. Поэтому и рвался в чемпионы кунг-фу, чтобы убежать подальше от нищеты. И вот, после всех видов борьбы и бега - долгожданное райское наслаждение. Осталось несколько часов до помещения его в клинику, и Костя решил провести их на пляже, который, благо, находился рядом с гостиницей. Людей, кроме него на лежаках загорало человек десять, да и то в основном парочки. День выдался не очень теплый, солнце светило честно, но грело слабо, стол6ик термометра добирался всего до двадцати градусов. Ветер дул с моря и для полного комфорта приходилось укрываться еще и плотной махровой простыней. Проплыв пару километров брасом, перекусив между завтраком и обедом бурекасами и парой картофельных драников, запив их свежевыжатым ананасовым соком, он наконец задремал, как честный труженик курорта. Уютно расположившись на белом лежаке, покрытом чистым белоснежным матрацем, он беззаботно накрыл лицо от солнца листком с распечаткой своего будущего лица. Разморенный и счастливый Константин решил вздремнуть всего пару минут. Сон сразу же сомкнул веки сладким предвкушением счастья, ему снилось его новое отражение в зеркале: на него смотрело лицо раввина с широкими пейсами и огромным еврейским носом. И вдруг, во сне, Костя осознал, что с таким вот носом он уже никогда не будет нравиться красивым девушкам, они, наоборот, всегда будут избегать его, издеваться над ним, они станут его жестоко высмеивать. Вот он слышит, как одна из них говорит: «Какой потрясающий еврейский нос!» «Представляешь, какой страстный поцелуй у человека с такими губами!» - смеется другая. «Нет, это не чемпион кунг-фу», - отвечает первая. «Скорее - это чемпион по поеданию бурекасов», - вторит ей подруга. Костя дернулся всем телом и проснулся. То, что он увидел, перед собой было явью, но лучше бы это был сон! Напротив него, издевательски высмеивая варианты его будущего лица, стояли две одинаковые женщины-статуэтки. Две дивы - в огромных, круглых, солнцезащитных очках-бабочках. Они, как близняшки, были в одинаковых широкополых шляпах и в одинаковых желтых платьях в белый горох, на руках у них были одинаковые белые до локтей перчатки. Они одинаково гримасничали, тыкая пальцем в обведенные Костей носы, губы и подбородки, и пили одинаковую колу. Если бы даже их было не две, а одна, Костя узнал бы ее и мертвый из гроба вскочил бы и побежал в море топиться! Уж лучше сражаться с акулами, чем общаться с Лари! Но, рванувшись с мягкого логова вверх, сразу получил подсечку, удар в ухо от обоих и наставленное в лицо дуло пистолета, который для приличия был обмотан в его же собственное полотенце.

- В следующий раз, когда захочешь драпануть от меня, - проговорила та, что целилась в лицо, - снимай с руки часы!

«А что часы? - Костя взглянул на левую руку: многофункциональный мини-компьютер, платиновый корпус, водонепроницаемые… ох, какой же он дурак! Ведь была же мысль выбросить подарок Лари в Москву-реку, да не смог! Такого украшения ни у кого нет, в любой стране можно дорого продать. А теперь эти часы его продали! Такого провала ни один резидент себе бы не простил, была бы ампула с ядом, он разгрыз бы ее мгновенно. Но получить пулю в лицо, в то самое лицо, которое стало уже почти собственностью пластического хирурга!» Костя дотянулся рукой до ножки топчана и рванул его, оно больно ударило по ногам обоих дам, ловким движением руки он выбил пистолет у той, что целилась в лицо, и, исполнив пару кульбитов, кинулся в море. Бежать было некуда, он готов был переплыть вплавь границу и просить политического убежища у арабов, но только не попадать в плен к этой «сладкой парочке». Вода была ледяная, но Косте было все равно: не оглядываясь назад, он мчался как дельфин, таранил волны, быстро проплывая привычное дневное расстояние, он бросился в открытое море, как страус бросается в песок. Нет уж, лучше он утонет, пойдет на корм акулам, но никогда не вернется к тэдам! Костя плыл, не оглядываясь, он не желал знать, где сейчас Лари, он очень боялся это узнать, а что, если она плывет за ним, или настигает его, нет уж, лучше попасть в плен к пограничникам! Костя прибавил жару, плыл долго, по ощущению около часа, на пути стараясь расстегнуть тяжелые компьютер-часы, которые подарила Лари, но они, как заговоренные, с руки не снимались. Датчик, конечно же в них элементарно встроен микрочип! «Я осел», - подумал Костя, пытаясь расстегнув застежку, но не тут-то было, Лари сама застегнула часы у него на руке, браслет плотно облегал запястье, и застежка не раскрывалась, проще было руку откусить. Неужели это конец! Они и не будут гоняться за ним - все дело в часах. Приплыла бы акула, он бы дал ей кисть на съедение, но только кисть, зато все остальное тело получило бы свободу! Но акула не приплывала, и никто Костиных страданий не уменьшал. Константин выдохся и на секунду остановился, и тут же услышал прямо у своей головы рев моторной лодки, которая неслась прямо на него. Костя нырнул, уйдя глубоко под воду, последний раз рассмотрел внизу ее зеленую глубину и вынырнул, ибо не смог утопиться. Катер затеял с ним жестокую игру, наезжая на него и спереди, и сзади, каждый раз норовя снести беззащитную Костину башку. Приходилось подныривать, набирая воздух, выныривать и подныривать вновь. Это продолжалось до того момента, пока Костя, измотанный бесконечной морской охотой, добровольно не забрался на борт к Лари. Она гостеприимно скинула ему лестницу, небрежно вертя в руке маленький дамский пистолет.

- Все, наплавался, чемпиончик? - Лари абсолютно беззлобно бросила ему полотенце и бутылку коньяка. - Молодец, что поплыл, я хотя бы на катере покаталась! А то все эта работа! Мы уже два дня на море - и никаких удовольствий. - Костя смотрел на нее с тоской, не разделяя радости.

- Да ты не кори себя, ты все сделал правильно! Если бы в гостиницу рванул - было бы еще хуже! Там мои ребята дежурят: все твои документы, все вещи и у них, так что никуда тебе от меня не уйти, красавчик! - Лари нагло протянула губы для поцелуя. Костя сделал вид, что не заметил откровенного жеста, отвернулся и сплюнул за борт горькую от соли воду, которая текла и текла из носа. - Неужели ты настолько не рад меня видеть? - прошептала Лари, томно прикрывая глаза.

- Мне достаточно того, что ты рада! - сквозь зубы процедил Константин.

- Дурак ты, дурак, а еще чемпион кунг-фу! - как заботливая мамаша Лари растирала полотенцем Костину спину. - Во-первых, я тебя спасла от самой роковой ошибки твоей жизни, уберегла от расправы твое замечательное лицо! А это, согласись, дорогого стоит! А во-вторых, тем, что нашелся, ты спас и мою задницу! - Костя мужественно терпел ее растирания, думая о том, как через пару минут выкинет ее с борта и отделается от нее навсегда!

- Лари умеет быть благодарной! - чирикала она. - Если ты так уж не хочешь играть с нами в наши игры, отработай хотя бы полученные гонорары! Предлагаю сделку: ты появляешься со мной перед главным - владельцем мира сего, будешь вести себя как пай-мальчик, немного поработаешь на нас, и потом я сама помогу тебе бежать. Или хочешь, бежим вдвоем! - Лари страстно закусила нижнюю губу, навязчиво напоминая Константину о пережитых удовольствиях. Только, в отличие от тебя - я грамотно инсценирую нашу гибель. На этот случай я приготовлю дублеров: у меня, как ты видел, дублерша есть, а тебе двойника мы подыщем. Автокатастрофа на дороге, все сгорели и только экспертиза ДНК докажет, что это были мы, но экспертизу-то я проконтролирую. Ну, как, этот вариант лучше, чем скормить себя акулам?

- Этот вариант заканчивается двумя контрольными выстрелам при попытке к бегству? Не верю я тебе, никогда ты меня не отпустишь!

- А вот и не угадал, мой дорогой чемпиончик, у меня тоже есть свои личные планы. Я тоже хочу, как и ты, бежать, так почему же нам не объединить наши усилия? Только я одна знаю, как сделать так, чтобы никто на свете не заподозрил нас в «предательстве». А с таким мужчиной, как ты, я могу пойти на край света!

- Ты уже пошла за мной на край света, Лари! - Костя заметил, что «игрушку», Лари держит в руке уверенно и не выпускает. Он уже мысленно выбил у нее из руки этот пистолет, мысленно выкинул ее за борт, но хитрая Лари словно поймала его мысль.

- Ничего у тебя не выйдет, чемпион! - С этими словами она всадила в него несколько тонких и острых иголок, Костя почувствовал, что тело задеревенело, он не мог больше двигаться.

Сканер подсознания выявил у чемпиона кунг-фу несколько скрытых от мира образов, которые тут же отразились на экране. Продвинутый прибор вытаскивал из Костиной головы, расслабленной легкой дозой наркотика, весь видеоряд последних событий. Увидев на экране полковника Птоломея и генерала Евсеева, Лари получила колоссальный шок, так ее давно никто не удивлял. А когда ее чемпиончик сам проявился в форме курсанта спецподразделения, Лари быстренько выставила из кабинета всех специалистов-расшифровщиков. Абсолютно не нужны в данный момент свидетели! И дальше она проводила сканирование самостоятельно! Ай да Костя, ай да колобок, и от бабушки ушел, и от дедушек укатился! Давно Лари не была так сконфужена, ФСБ, значит! Еще раз убедилась в невероятной чувствительности Тана-Са, не зря он ее отчитывал.

«Не я, значит, тебя завербовала, это ты сам на меня вышел! - восклицала Лари, прокручивая на мониторе ленту Костиной памяти. - Милый мой, хороший, значив, я и Моро, мы в тебе не ошиблись. Ты очень ценный кадр, вот только все твои файлы мы бережно перекачаем на мой компьютер». - Лари перебросила видеоряд на свои часы и зашифровала тройным паролем. Дело сделано, а все остальное - ее тайна, получилось бы нелогично, если бы Тана получил результаты сканирования сознания нового Элиона с такими подробностями. «Вот вам, Са: беседа старшего лейтенанта с генералом и полковником о том, как взорвать Пирамиду. Вот какого я вам Элиона приготовила!» Нет, не нужен ей преждевременный Карцер, лучше поискать в его памяти другие картинки, и Лари начала монтировать на экране собственный видеоряд, комбинируя одну за другой яркие сексуальные сцены, в которых сама принимала участие. У кого есть стыд, те смотреть не будут, а у кого его нет - получат полное удовлетворение. Небольшой монтаж и досье готово.

Костя пробудился будто ото сна, никогда еще он не чувствовал себя таким уязвимым, ну ладно детектор лжи, его учили, как с ним работать, но сканер, передающий тайные картинки памяти мозга, это совершенно новый прибор, не изученный. Теперь уж точно придется впрягаться к ним в узду по новой. Костю долго гоняли с завязанными глазами по каким-то лабиринтам, никаких посторонних звуков, только топанье ног по железному полу, потом его везли стоя в каком-то трясущемся ящике. Потом опять начались коридоры, только повязку сняли, и опять ничего особенного: входы и выходы, КПП, подъемы и спуски. Создалось ощущение, что специально запутывают, хотят создать иллюзию, заставить Костю поверить в масштабность предприятия. Но спроси у Кости, что собой представляет Пирамида изнутри, не расскажет. Ничего особенного: коридоры кривые, прямые, разные, в зависимости от этажа. С двух сторон закрытые двери, нет, вот одна дверь открыта настежь - это кафе или столовая с раздачей. Все как в городских концернах, стильно, по-европейски чисто. Ходят люди, похожие на офисных работников, все сосредоточены. Искусственный город, искусственная микромодель микрогосударства. Лари выглядела сегодня необыкновенно роскошно: черный блестящий комбинезон необыкновенно подчеркивал ее фигуру. Она водила Константина по этажу, на котором он должен будет получить инструктаж и психологическую обработку, и только после того, как его представят хозяину Пирамиды, начнется работа на поверхности.

- Это помещение для таких, как ты, я имею в виду сотрудников. Здесь живут обыкновенные люди, по разным причинам выразившие желание сотрудничать с нами. - Лари проводила экскурсию для своего протеже. - Вот кафе - работает четыре раза в день: утренний кофе, сок на выбор, потом завтрак, меню можно выбирать в кафе или заказывать в номер. К удовольствиям прилагались: бассейн с чистой байкальской водой, спортзал, теннисные корты, массажный салон и сауна.

- Вот твои апартаменты, - Лари сама открыла ключом и провела Константина в роскошный пятизвездочный номер. Кровать, на полкомнаты рабочий стол, компьютер, библиотека на русском, английском, аквариум с причудливыми рыбками и ванная комната, в которой джакузи, как мини-бассейн. Живи, казалось бы, радуйся никаких тебе материальных проблем! Но очень уж все это похоже на заигрывание. Лари распахнула створку шкафа-купе: богатый выбор дорогих, на Костю сшитых костюмов и рубашек на выбор висели и ждали его выбора.

- Можешь отдыхать и книги читать, пока я за тобой не вернусь. - В комнате действительно стоял шкаф с книгами. - По внутреннему телефону закажи себе обед. Ах да, чуть не забыла - общение с твоими соседями - свободное! Но о чем можно говорить, а о чем - нет, решай сам! Ты уже видел, как работает сканер, спроси у соседей, и они расскажут, как он стирает память.

ГОЛУБЕВ И ЗОНА «G»

Голубев вздрогнул от рева сирены, которая в очередной раз выдернула его из дурного сна и вернула к реальности, которая казалась нереальной и Голубев верить в нее отказывался. Сирена давала команду подъем в шесть утра, все должны подскакивать и выполнять предписанные уставом утренние обязанности: душ, утренняя проверка, кофе и тренировки. Этим изматывающим тренировкам не было конца, что хорошо и плохо одновременно. Хорошо, что они постоянно поддерживали свою боевую форму, плохо оттого, что Голубев и его команда работали на «врагов человечества». Голубев всегда любил тренироваться, но только тогда, когда было понятно, для чего он это делает. так вот тупо и бессмысленно тренировать свое сорокалетнее тело он уже устал, как устал и от нескончаемого сна, в который превратилась его жизнь, а может быть, он сам превратил свою жизнь в сон. Каждое утро Голубев начинал прокручивать в уме кинопленку того самого злополучного дня, с которого все началось. Дался ему этот брифинг, ну не ходил бы, так нет - звезды ему на погоны захотелось, лучше бы всю жизнь проходить в майорах, чем терпеть такое! Вспоминал, что возомнил о себе и о своих парнях, но на каждую силу, как он теперь понял, есть своя сила, превосходящая. Как только они с мастером Лоу прибыли в зону, тот сразу задекларировал, что в зону их доставит, но дальше не пойдет. Подробно объяснил, как из той зоны назад выбраться. Что обязательно нужно оставить в месте прибытия часового, чтобы не потерять это место, чтобы часовой никуда не отлучался от него ни на шаг. И очки выдал, но это потом, а теперь по порядку, как дело было. Лоу честно старался его отговорить, пугал всяко-разно, но тогда казалось, деваться было некуда: либо вещдоки Птоломею на стол, либо прощай карьера и место под солнцем. Риск, как известно только прибавляет капельку адреналина, и Голубев решил рискнуть. Взял троих лучших парней из экспериментальной команды, с которой занимался Лоу: смекалистого украинского парня Филиппенко, ему созвучного закадычного друга Никитенкова и самого умного Рахманова, и двинулись в путь. Сели в «Газель» и поехали на окраину города, за МКАД. На самом деле зоны никакой и не было, была забытая и заброшенная стройка где-то за городом и вырытый в ней глубокий котлован. Лоу, со свойственной ему двусмысленностью, еще раз предупредил, что путешествие может быть опасным, что можно еще и передумать. Но оказалось, что неизвестность и тайна всех еще больше притягивает, во всяком случае, повернуть обратно желающих не нашлось. Тогда Лоу провел небольшую пятиминутку на тему о том, что на Земле существуют пространственные дыры, соединяющие определенные точки земли короткими тоннелями. Часто в них попадают люди, которых считают без вести пропавшими, иногда пойдет кто-нибудь в магазин, исчезнет и вернется, лет этак через пять, в той же одежде, с теми же продуктами, что купил в магазине, которого уже не существует. Обычно такой «возвращенец» напрочь не помнит, где был и что с ним случилось, ни на какие вопросы не отвечает и продолжает жизнь с того момента, на котором остановился. Есть еще аномальные зоны типа Бермудского треугольника, в них налажены линии связи с другими мирами. А здесь, в Москве, есть зоны, находящиеся на пересечении пространств, и для мистиков они служат тоннелем, сокращающим расстояния. Этот механизм очень скоро будет раскрыт учеными, они научатся находить эти зоны и строить пространственные тоннели, сначала на земле, а потом и в Космосе. Здесь правила простые - главное, попасть в пересечение потоков, которые и являются входом другое пространство. Несколько энергетических потоков земли в этих точках объединяются, завинчиваются в воронку и всасывают в нее все, что в этот момент находится в радиусе нескольких метров, все предметы, одушевленные и нет, через пару минут окажутся на другой стороне земли. Вот и стройку здесь поэтому никогда не закончат, в аномальных зонах ничего не работает! После коротких инструкций все потихоньку поскользили по жирной, скользкой глине в центр котлована. Лоу походил по центру, как бы пристраиваясь к местности и разведя руки в стороны, словно искал нужную точку в пространстве, покружился на одном месте и, удовлетворенный, вытащил из рукава маленькие солнцезащитные очки и протянул их Голубеву.

- Смотри! - Голубев одел себе на нос старомодного фасона очки с фиолетовыми стеклами. - Человек, обладающий внутренним видением. может увидеть эти потоки без посторонней помощи, вам же потребуются очки для того, чтобы увидеть поток и свободно проникать в него. С помощью очков вы сможете проникать в зону и выходить из нее.

Голубев недоверчиво оглядел дно котлована и увидел, как из земли выходит голубоватый свет. Прямо из воздуха формируется воронка и втягивается в невидимое отверстие в земле. Как будто водоворот в реке, а лишь только снимешь очки, как все мгновенно исчезает. Вся команда бойцов: Никитенков, Рахманов, Филиппенко по очереди очки примерили, и все подтвердили, что видят в центре котлована одну и ту же голубоватую воронку.

- Так вот, - продолжал завораживать Лоу, - очки для вас, что паспорт для перехода через границу, что зрение, без них не выйдете!

- Так можно же место зафиксировать, засечки сделать, - изумился Голубев.

- Вот то-то и оно, что поток не стоит на одном месте, а все время гуляет, в радиусе нескольких метров, его чувствовать нужно, или, в крайнем случае, видеть, - сказал Лоу внушительно, забрал очки у Никитенкова и опять вложил в руки Голубеву. - Пусть у тебя будут! Достаточно одного видящего, чтобы всех правильно расположить вокруг места воронки и одновременно сходиться к нему. - Лоу сомкнул всех в тесный кружок вокруг видимой им и без очков воронки и мелкими шагами приказал всем сходиться к центру. - А теперь нужно ввинчиваться в поток, синхронизироваться с его вращением!

После того как все крепко обхватили друг друга за плечи и круг сомкнулся, он заставил их двигаться по кругу сначала медленно, потом быстрее. Все пританцовывали, как крестьяне, раздавливающие виноград на вино. Голубев так и не смог зафиксировать тот момент, когда пространство всосало их, как пылесос муху! Их сначала подбросило вверх, а потом втянула в себя некая сила, как воронка на реке, сопротивляться ей было бесполезно, она всасывала в свои глубины и несла всех по закрученному белому тоннелю. Похоже, у этого потока было свое направление и свои законы. Голубев подумал, что именно так описывают люди состояние клинической смерти, когда душа, умирая, несется навстречу светлому существу, которое встречает у входа в иной мир. Однако вместо ангела-хранителя впереди всех несся мастер Лоу, но это и успокаивало. От бешеной скорости свистело в ушах, и дух из тела норовил выскочить. Невозможно было установить точное время, казалось, прошло минут пятнадцать, и неведомая сила прижала всех друг к другу и выбросила наружу неожиданно, как пробку из бутылки шампанского. Все оказались лежащими на снегу, словно земля поигралась и выплюнула их на незнакомую часть суши. Они оказались на белом снегу, под ярким зимним солнцем и чистым небом, в бескрайнем заснеженном пространстве. Голубев радостно, как новорожденный, глядел в небо, лежа на снегу и расставив руки. Рядом так же безмолвно лежали его товарищи, все молчали, пытаясь осознать случившееся. Голубев испытывал невероятное чувство счастья от того, что оказался посвященным в такие сверхсекретные тайны земли-матушки. Первым нарушил молчание Игорь Рахманов.

- Это здесь мы так хорошо лежим, на чистом снежочке, а обратно в котлован приземляться… нахлебаемся, значит, грязи?

- Да, братва, кому рассказать, в психушку сдадут! - философски изрек Филиппенко.

- Я надеюсь, предупреждать не надо, что это разглашение государственной тайны! - предупредил Голубев.

- Товарищ майор, так это же прекрасный способ деньги зарабатывать! Это же новый мировой аттракцион! - подскочил на снегу Рахманов. - Даем рекламу в газеты: «Делаем быструю доставку на другую часть суши, без поездов и самолетов и самым коротким путем!»

- По крайней мере, можно развести на бабки любителей острых ощущений! - поддержал Никитенков. - Патент только оформим…

- Для начала я бы хотел понять, в каком месте, на какой точке земного шара мы очутились, а потом уже барыши подсчитывать, - ответил Голубев. Он поднялся, отряхнул с себя снег и стал кружиться на месте, изучая пространство. Снежная равнина без всякой растительности и признаков жизни простиралась впереди. Сзади, на расстоянии трехсот метров раскинулся бесконечный хвойный лес, высоченные ели и могучие кедры надели на свои кроны огромные снежные шапки, как сказочные заколдованные богатыри.

- В любом случае, бойцы, мы стали свидетелями тайны земли. А как нам известно, хороших свидетелей не бывает, поэтому прошу вас пока молчать обо всем и никому не рассказывать.

- Тем более что рассказывать-то особо некому, - резонно заметил Никитенков.

- Неужели тайга? - Рахманов запрыгал на снегу, радуясь, как ребенок. - Мать его за ногу! Я в Сибири вырос, я эти леса вдоль и поперек исходил, это же кедровый лес, значит, орехов немерено, а воздух-то какой, с ума сойти!

- Опа, пацаны! - вдруг присвистнул Филиппенко. - Едрическая сила! А мастер-то тю-тю! - И все только сейчас обнаружили, что мастер Лоу исчез! Все забыли о нем в первые минуты приземления, а как только опомнились, кинулись искать мага в бескрайнем поле заснеженном.

- Ушел ведь! Ушел! Вот это Сусанин-герой! Он нас в лес завел и кинул! - завопил Виталька Никитенков.

- Можешь не орать! - цыкнул на него Рахманов. - А вдруг он сидит в сугробе и подсматривает, за нами наблюдает, на вшивость проверяет, как мы ведем себя в экстремальных обстоятельствах?!

- Он не подсматривает, - вступился за гуру Голубев, - он пообещал, что в зону доставит, обещание выполнил и исчез! Зачем он нам? Очки у нас есть, где эта воронка, знаем, и без него сможем вернуться! Нужно успеть прочесать местность: в поле нет ни одного физического объекта, поэтому будем лес прочесывать, на все про все у нас час времени.

- Но как же, Сергей Викторович, мы без лыж по колено в снегу увязнем, не пройти ведь! - Рахманов сделал пару шагов по снегу, оказалось, что сугробы гораздо выше ботинок, глубоко, но все-таки передвигаться можно.

- Здесь наверняка есть что-то такое, из-за чего Лоу нас сюда отправил, объекты или поселения. Не зря же этот тоннель именно сюда выходит! И прошу заметить, что, кроме нас, о нем никто еще не знает, а значит, мы все можем совершить мировое открытие, попасть в Книгу рекордов Гиннесса, или еще чего!

- Ну, на крайняк, хоть кедровых орешков в Москву на продажу притараним - и то хорошо! - подпрыгивал на снегу Филиппенко.

- Я думаю, что место нашей посадки, вход в зону нужно кому-то остаться охранять. Ведь никто не знает, что это за место такое. А охранять его будешь ты! - Голубев ткнул пальцем в Никитенкова.

- Зачем его охранять, Сергей Викторович, очки же есть! А мы продублируем!

И тут сам Голубев, не понимая зачем, что за черт его за руку дернул, решил Витальке очки отдать, на нос повесить. Вдруг в лесу за ветки заденет, или случись что - выронит. Вот и повесил он Витальке эти очки бесценные.

- Ты тут сиди, на солнышко любуйся! Ну что, воронку эту, вход в зону видишь?

- Ну вижу, - недовольно буркнул Никитенков, - но лучше б я с вами, товарищ майор! А то у меня ж… к снегу примерзнет.

Но Голубев уже не обращал на него внимания, он проверял рацию, связь работала исправно.

- При любом, самом обычном на первый взгляд объекте, сообщать! Мы не знаем, что или кто нас в лесу ожидает, может быть, там находится резиденция этих невидимых, да собственно в лесу может твориться что угодно.

- Например, разврат? - предположил Рахманов.

- Отставить пересмешки! Это вам не цирк, на другую часть суши проваливаться! Наверняка что-то кем-то подстроено, поэтому соберитесь!

- Собрались! - Рахманов и Филиппенко вплотную подошли друг к другу. Им бы только ржать! Никак не могли понять, что тоннель из Москвы в Сибирь - это не аттракцион бесплатный!

- Далеко уходить в лес я не планирую, а там, в зависимости от обстоятельств. - На прощание он кивнул Никитенкову: - Лесок обшарим маленько и вернемся! - эти слова Голубев произнес ободряюще, как будто чувствовал, что за это время может случиться непредвиденное, так оно и вышло. Голубев решительно развернулся и двинулся по направлению к лесу, как трактор пролагая трассу своими могучими ботинками сорок пятого размера, оставляя позади идущим нечто вроде вспаханной борозды. Рахманов и Филиппенко послушно двинулись по его следам. То, что к дальнему броску команда оказалась не готова, было понятно сразу - снег кое-где был по колено, обмундирование опять же оказалось легким не по погоде, в лучшем случае до минус пяти, а тут все градусов пятнадцать, в таких куртках пару часов только пробегать и можно. Но Голубев не рассчитывал на пару часов, все еще надеялся за час уложиться и хотя бы к концу брифинга, но успеть. Вещдоки! Какие вещдоки можно добыть в этой жутковатой зоне, лес и шишки? Ну, точно, как в той сказке - один попросил то - не знаю что, а другой привел туда - не знаю куда! А положить на стол нужно что-то конкретное, за что можно было бы звездочку повесить. Лес буквально проглатывал в свои недра маленькие черные фигурки, которые как большие дикие вороны чернели на белом снегу. Он удивленно качал с высоты кронами, словно с момента своего рождения на свет никогда не встречал человеческого существа. Голубев то и дело проваливался в снег, то по колено, то по ягодицы, парни следовали за ним на расстоянии нескольких метров, оставляя по пути засечки на могучих соснах и елях. Сергей как танк пробирался вглубь, пытаясь ответить себе на самый главный вопрос: «Зачем все-таки их закинул сюда Лоу? Что же все-таки в этой зоне особенного?» Голубев полностью доверял китайцу, и подумать, что он заманил их в ловушку, не мог. Но почему исчез? Знал, что произойдут события, к которым не должен быть причастен? Но тогда, почему они блуждают здесь по лесу, почему чувствуют себя обманутыми? Каждый раз, натыкаясь на ветку или проваливаясь в очередной сугроб, Сергей ругался и не понимал, для чего все это затеял. Сердце било тревогу, стучало что есть силы: «Есть еще время, поверни назад!» Голубев объяснял настойчивому стуку: «Стыдно ведь - ни с чем назад возвращаться! Погоди, - успокаивал он его, - вот только выясним, что за место такое, и сразу же обратно вернемся!» Деревья огромные, таежные, одной такой снежной шапкой можно всю группу завалить. Снег ровный, не тронутый - ни тропки, ни людских следов, ни звериных не видать, только мелкие птичьи лапки оставили на снегу свои автографы. По такому снегу и на лыжах-то пролагать борозду не просто, а пешком сплошное издевательство. Минут через двадцать все трое вышли на большую поляну, и Голубев решил для экономии сил и времени разбежаться в разные стороны, осмотреть зону сколько кто успеет, и снова собраться здесь. Поляна была приметная. Посредине росла одна большая сосна, и лежало выкорчеванное с корнем сухое дерево, видно упавшее от молнии. Это место легко запомнить. Вот и разошлись три богатыря в три стороны. Все это вместе с природой и правда сказку напомнило. Наметили маршрут: Рахманов пойдет направо, Филиппенко - налево, а сам Голубев будет продолжать двигаться прямо. Голубев приказал, для верности, ставить засечки на стволах, рации проверили - исправны. И разошлись, каждый в своем направлении. Голубев полез прямо в глухую чащу. В лесу тишина, холодно и на первый взгляд безжизненно. Но преследует странное ощущение, что за тобой наблюдают. Снег искрится и переливается, красота такая, что дух захватывает! Давно уже Голубев в снежном лесу не был, в Москве уже много лет настоящей зимы не видели. Да только снег - не вещдок, его в Москву не доставишь! Тяжело передвигаясь, постоянно натыкаясь на засыпанные снегом коряги, он преодолел еще около километра. Ничего! Никаких признаков жизни - ни тропинки, ни следов: ни звериных, ни человечьих. А время идет, дальше блуждать здесь совершенно бессмысленно, наконец заключил Голубев. Рация молчала. Наверное, и у ребят глухо! «Вот дурак я, дурак!» - твердил Голубев и, увидев поваленное дерево, решил, что самое время покурить. Сгреб с него шапку снега, присел и раскурил сигарету. Сделал пару затяжек, и взгляд его остановился. Прямо за деревом - следы лыжные! Свежие, словно только что кто-то по снегу проехал! Голубев охнул, соскочил с дерева, прислушался, огляделся - все тихо. Этот кто-то наверняка где-то рядом и, возможно, за ним сейчас наблюдает! Голубев потушил сигарету и пожалел, что закурил - дым от табака разнесся на несколько метров. Жарко стало, от волнения он покрылся испариной. Решил по рации пока не сообщать, лишних звуков не издавать, но двигать за лыжником по его следам. И побежал что есть силы. На каждом шагу проваливался в след, и все казалось, что лыжник где-то рядом, что он уже слышит его дыхание. Бежал, вымок весь, ноги все снегом засыпало, свитер промок. И вдруг он издал вопль, сам от себя не ожидая. Он очутился на том самом месте, на той поляне, с которой они и начали обход! Вернулся на то же место, как это часто в незнакомом лесу бывает. А лыжные следы на этом месте круг описывали и опять же уводили назад. Кто-то водил его по кругу! Все закружилось в глазах, и от досады и отчаяния Голубев рухнул навзничь, уткнулся в холодный снег разгоряченным лицом и завыл от бессилия. «Нужно срочно возвращаться в Москву!» - принял он решение, и сразу стало легче. Но вдруг он услышал звук выстрелов, ясный и отчетливый, доносящийся со стороны зоны, с того самого места, где Никитенков на посту стоял. Стрелял кто-то из своих - это было слышно по звуку, но в ответ, а вот ответный выстрел был какой-то странный, неопознаваемый на сто процентов, чужой. Голубев, матюгаясь, бросился бежать на звуки выстрелов, по дороге безуспешно пытаясь связаться по рации с Рахмановым и Филиппенко, но ничья рация не отвечала. «Что за черт!» - подумал он, но бежать продолжал по направлению к Никитенкову. Парни, оказалось, тоже слышали выстрелы и тоже бежали по направлению к зоне, не меньше Голубева обеспокоенные молчанием рации. Уже издали стало попятно, что случилось нечто ужасное и неправдоподобное - основательно примятая снежная поляна оказалась пуста. Никитенков исчез, словно не было вовсе! Рахманов и Филиппенко подбежали одновременно, и оба бросились на снег изучать следы - обнаружился один-единственный чужой лыжный след, который тянулся из леса и обратно в лес, тот самый след, который водил по кругу Голубева. Сергей почувствовал сильный озноб, словно по голой спине пробежал холодный ветер. Он залег на снег, чтобы не светиться в полный рост, но на холодном снегу его внезапно ударило в жар. Кто стрелял, куда делся Никитенков? Почему рация не отвечает? Операция еще не началась, а первая потеря уже налицо, и если учесть, что она скрытая от начальства, не санкционированная, то возвращаться без Никитенкова было равносильно самоубийству. Виталика нужно достать, пусть даже из-под земли!

- Да он же под землю ушел! - догадался Рахманов. - Раз его следов нет, он наверняка увидел нечто такое, от чего тут же под землю и провалился! Он же наши очки унес, как мы теперь без очков-то! - возмутился Игорь Рахманов.

- И без очков уйдем, место-то мы знаем! А только не мог Виталька нас бросить, я с ним много раз под пули ходил и натуру его знаю, - заступался за друга Филиппенко. - Он тихий и неприметный, но твердый как кремень, на него понадеяться в любой ситуации можно!

- Он все равно обязан был по рации сообщить! Что могло произойти такого, из-за чего он мог исчезнуть? Никого нет! Кто стрелял? Куда все исчезли? - И тут Рахманов выдвинул новую версию: - А не ушел он под землю! Потому что если бы даже и ушел, то наверняка обратно бы вернулся, чтобы нас спасти и очки отдать!

- А если его ранило и вернуться он не может!

- Если бы ранило, то на снегу бы кровь была!

- А если он в тоннеле застрял? - Вариантов было несколько, а выхода ни одного.

- Что делать будем, братва? Если и правда Никитенков увидел нечто такое, от чего пришлось оставленный пост бросить и даже об опасности не сообщать, то, что это могло быть такое? А если он не в зоне, то значит, здесь какие-то жуткие дела творятся, и уходить нам отсюда без Никитенкова никак нельзя!

- Ему без нас можно, а нам без него нет!

- А может, его кто похитил? Ну, тот, кто на лыжах?!

- Ага, похитить! Такого обученного бойца с автоматом?

- Не верю я, что он, нас не дождавшись, в «зону» ушел, - прошептал Рахманов. - Не такой человек Виталька, чтобы всех бросить и с очками слинять. Нет, не мог он с нами так поступить, не верю я в это! А если он такую подлость устроил, я сам ему в морду дам.

- Да ты смотри, тут-то следы в лес только наши!

- Если бы он шел по нашим следам, мы бы его встретили.

- Да, пост покидать он не имел права!

Все наперебой кричали друг на друга, не в силах хоть как-то объяснить случившееся.

- Я думаю, что тот, кто стрелял в Витальку, успел сзади подойти к нему и оглушить, - предположил Голубев, указывая на мятый снег. - Вот тут, наверное, драка была, вроде тащили кого-то…

- Так это ж мы здесь изрядно покувыркались, когда на снег попадали - воскликнул Рахманов. - Только один вариант! Виталька давно в Москве!

- Или?