Сансара Гордина Дарина

ТЕАТР

20 октября 2005 года

Маленький перламутровый мобильник балерины Литвиновой трясло и подкидывало в лихом ритме мелодии Хачатуряна «Танец с саблями», которая предупреждала о внедрении бюрократической структуры на территорию искусства. Взволнованный и восторженный голос Вандикоза Мурьяновича с отдышкой задекламировал:

- Сбылась мечта идиота! Я имею в виду в первую очередь вас! Простите, вернее, в первую очередь имею в виду себя, нет, себя все-таки во вторую…

- Так что же все-таки вы имеете в виду?

- Видите ли, на ваше имя… но почему-то ко мне в кабинет, попал пакет! Вы представляете, я по неосторожности раскрыл его, и оттуда… выпали документы на ваш, на наш, долгожданный детский театр.

- Я не поняла, документы, что ли, подписали?

- В том-то и дело, что нет! Вернее, да! Берите больше! Здание предают нам, а точнее вам - в собственность! Такой баснословный подарок, подумать только, в самом центре Москвы! - пыхтел Вандикоз.

- Этого не может быть! Как в собственность, это невероятно! Дорогой вы мой, я сейчас приеду и вас расцелую! - Эльвира отбросила в сторону лак для ногтей и бросилась одеваться. - Лечу, срочно выезжаю! Как такое случилось?! Ну да после все расскажете!

Вандикоза самого трясло в безумной пляске, он чувствовал себя как ребенок, получивший на Новый год любимую игрушку. Но вот о том, как и почему это произошло, Вандикоз не имел ни малейшего понятия.

Тяжба за передачу здания бывшего клуба моряков под детский театр была многолетней и утомительной. Об этом давно мечтала балерина Литвинова. Вандикоз же видел в проекте свои перспективы. Долго ли его, обломка былой империи, будет носить по волнам театральных революций. Он уже и так еле держал в руках вожжи правления. А к старости руководить детским театром дело спокойное, почетное и радостное, гораздо лучше, чем торжественный выход на пенсию. Литвинова при желании открывала своей ножкой любые двери, но уж больно непомерной казалась сумма - шесть нулей и впереди еще одна циферка.

Балерина могла сутками работать с детьми, то ли потому, что не обзавелась своими, то ли потому, что они любили ее. А с теми, от кого не ждешь подвоха, можно и душой отдохнуть. У Эльвиры была своя небольшая детская студия в одном из ДК столицы. Среди маленьких артистов уже обнаружился собственный гений - Руслан Цагоев. Выросший в малоимущей семье ребенок стал для нее близким, как родной сын. Так или иначе, но тема создания детского театра бесконечно то возникала, то удалялась на горизонте со времен приватизации собственности и великого передела имуществом. Лет пять назад она казалась выгодной, как схема ухода от налогов, а теперь представлялась инвесторам пустой выкачкой денег. И мало-помалу идея и вовсе легла на дно. На имя директора театра из высших инстанций пришел официальный отказ. У Вандикоза же оказалось природное чутье на подобные проекты, он чуял, с кем и когда нужно оказаться рядом, всегда был готов присвоить и приписать себе любые заслуги, разумеется, при положительном исходе дела. Наблюдая несколько лет карьерный рост балерины Литвиновой, он верил, что нужно быть где-то поблизости, а потому с легкостью ставил свои подписи на всех ее обращениях. Но тем не менее новость шокировала обоих и заставила напряженно думать о мистике, силах небесных или о тайнах земных.

Презентацию нового театра не откладывали, ее ускоряли. Вандикоз дал информацию журналистам, и ее решили провести в воскресенье, 14 октября. Толпа журналистов уже с утра топталась у входа, каждый первым хотел разгадать, кто же все-таки делает Литвиновой такие подарки! В пригласительных значились имена едва ли не всех звезд, поэтому ни одно уважающее себя СМИ не рискнуло отказаться от аккредитации. Не говоря уже о том, что одно только появление Эльвиры Литвиновой на банкете само по себе могло стать предметом светского события, так как могло приоткрыть тайны ее биографии.

Поклонники балерины, в основном поклонницы, также создавали ажиотаж, перетаптываясь у входа с охапками цветов всех сортов и названий. Несколько машин с муниципалами, представителями власти и культуры, артисты Большого, все воспитанники студии с родителями. Любопытных оказалось больше, чем можно было ожидать. Эля вышла из машины под восторженные ахи публики. Она была, как всегда, неприступна для создателей сплетен и немногословна для прессы. «Светская хроника» яростно заклацала вспышками фотокамер с многократно звучащими одними и теми же вопросами:

«Кто подарил вам театр? Кто ваш новый покровитель? Какова его реальная стоимость? Вы намерены скрывать ваш роман?» - Настойчивые корреспонденты, перебивая друг друга, тыкали микрофоны ей в лицо.

Но Эля не могла ответить, она и сама бы хотела это знать, но до сих пор ни по одному каналу не получила никакой информации. Она узнала, что строительные работы ведет фирма «Зевс», а о том, кто вложил деньги в здание, - понятия не имела.

Вандикоз самоотверженно загораживал Элю от журналистов своим пышным задом так, что эта часть его тела наверняка надолго застрянет теперь на глянцевых обложках.

После недолгого топтания у дверей и церемонии ленто-разрезания оркестр заиграл Моцарта. Толпа хлынула внутрь.

Для завистников было на что поглазеть: здание было приведено в боевую готовность - отполировано, отреставрировано с дальним прицелом. Оно с успехом могло стать резиденцией английской королевы, во всяком случае, по внутреннему убранству. Принимать царскую династию любого государства здесь было бы не стыдно, нашлась бы династия. Зрительный зал напоминал уменьшительную копию Большого, разве что ярусов только два, но кресла, отделка, занавес, освещение… все было с размахом и на века.

Вандикоз даже побагровел от напряжения, пересчитывая в уме всю внутреннюю и наружную смету здания.

- Подождите, ничего не понимаю… - шептал он Альберту Даниловичу - Наружка - как минимум лимон, плюс внутренний ремонт - лимон, плюс обивка, столярка, трубы, плюс сцена со всеми новомодными прибамбасами, занавес… Вы понимаете, чем это нам угрожает?! У меня плохо с сердцем! - Вандикоз и правда трудно дышал…

- Вам это действительно угрожает! - забеспокоился Альбертик Данилович. - Не хватало еще, чтобы презентация совпала с панихидой! Я бы посоветовал не о нулях думать, а кошку искать.

- Какую еще кошку?

- Черную, в черной комнате! Ведь на все же должны быть свои причины. Кто этот ремонт обтяпал, кто здание купил? Где он этот спонсор, я уже люблю его! - Альберт Данилович был взволнован не меньше Вандикоза.

- Верите, не имею ни малейшего… - Вандикоз и впрямь не имел представления. Всю презентацию готовил голос по телефону, который строго попросил Вандикоза ни во что не вмешиваться и только помочь с выступлением артистов Большого театра. Артистов Вандикоз с радостью задействовал, а вот кто стоял за всем этим, так и не выведал.

Зал заполнялся вяло, публика все больше ходила по театру и разглядывала золоченые канделябры и картины на стенах. Все было как в лучших дворцах Европы, да еще маленький фонтан в центре фойе. Светские дамы не могли разгадать головоломку, кто и на какие деньги отгрохал этакую красоту. Сердца от зависти застывали даже у людей, пресыщенных материальным благополучием. Поэтому, когда из динамиков раздалась просьба занять свои места в зале, чтобы наконец разгадать тайну меценатов, гости послушно прошли и заняли места, чтобы не упустить главного.

А главное появилось на сцене под звуки оркестра Большого: в свете софитов обворожительный и серьезный на сцене появился Константин. Он сиял необычайной гордостью и сам бросал свет на все светское общество, демонстрируя высокое чувство стиля. Роскошный фиолетовый костюм от лучших дизайнеров, стрижка - как блистательная скульптура. И главное, новое чувство - чувство обладания крупным банковским счетом и домиком на Багамах превращали политтехнолога в кинозвезду. Костя ослеплял голливудской улыбкой Киану Ривза и излучал высокую самооценку.

- Дамы и господа, товарищи артисты, я прошу минуточку внимания!

Внимания можно было и не просить, все и так, как завороженные, смотрели на сцену, ожидая как минимум появления на ней китайца Лоу. Костя уловил волну и продолжал интриговать.

- Вы сейчас станете свидетелями того, как мечта сбывается. Этот театр, можно сказать, дань мечте! Это дар в первую очередь ее обладателю - балерине Эльвире Литвиновой! Много лет она видела в мечтах образ детского театра, видели его в мечтах и дети, эти подвижники, репетирующие много часов в старом ДК, с кривым танцполом, в котором часто не было ни воды, ни отопления. Но вот наконец трудности позади и наступает новая эпоха Ренессанса. Это эпоха невиданных возможностей и расцвета молодых талантов. Но какой талант не нуждается в покровительстве?! И раньше нуждался и сейчас нуждается. Если в XIX веке эту миссию брали на себя такие великие личности, как Дягилев, Третьяков или Мамонтов, то в наш век их благородные начинания продолжают скромные представители среднего бизнеса. Поаплодируем, господа, виновнику этого радостного события!

Под гром аплодисментов на сцену вышел Воронов. Зал встал, ему хлопали стоя. Воронов раскраснелся, он явно не ожидал такой реакции. Костя был прав: дети, животные и секс - вот темы, которые безошибочно действуют на публику.

Все состоялось благодаря тщательной проработке гениального креативщика. Воронов вышел уверенным широким шагом, потрясая невообразимо белым костюмом, черной рубашкой и белой бабочкой.

- Раз уж речь зашла о спонсорах, то сегодня я выступлю в роли белого лебедя или ангела-хранителя. А если проще - разрешите преподнести вам и вашим детям этот скромный дар отечественного предпринимателя!

Разгадка была простой и до боли узнаваемой: в белом костюме она предстала перед онемевшей от неожиданности Элей и Вандикозом Мурьяновичем.

Все взгляды были направлены на них, а на сцене театра уже появился кордебалет белых лебедей и зазвучала мелодия «Лебединого озера». Неожиданно для самой Эли из-за кулис выплыли лебеди ее балетной студии во главе с Русланом Цагоевым. Она просто задохнулась от «сюрприза».

«Руслан! Как ты мог! Как я могла узнать об этом позже всех! Заговор, диверсия!»

Но детские старания перекрыли все негодование, лебеди, еле касаясь земли, взлетали, размахивая в воздухе тоненькими ручками-крылышками, и старались как никогда вытягивать свои длинные шейки. Руслан Цагоев, как настоящий принц Зигфрид, пытался отличить двойников Одиллию и Одетту и от этой трудной задачи уходил в головокружительный мир фуэте с таким рвением, что Вандикоз Мурьянович схватился за сердце, предчувствуя провал. Но Руслан доказал свою состоятельность, чем вызвал град заслуженных оваций. После студии на сцене появились знакомые всем попсовые звезды, лидерский состав со всеми присущими случаю штампами. Зал постепенно переполнялся так, что и на галерке не хватило мест. Не успел народ дождаться финала, как музыка зазвучала уже в фойе. Костя не давал присутствующим опомниться. Торжественно открылись двери, и он широким жестом пригласил всех присутствующих на банкет. Публика не заставила себя долго упрашивать. Вот только Воронов, неожиданно выросший из-за Элиной спины, остановился в проходе.

- Они танцевали ужасно, это вы с ними репетировали? - мгновенно атаковала Эльвира.

- Победителей не судят, - широко улыбнулся Воронов своей роскошной улыбкой и, взяв ее за руку чуть выше локтя, попытался проводить к выходу.

- Я привыкла передвигаться без посторонней помощи, - она одернула руку. - И как прикажете это все понимать?

- Как жертву, видите ли, в древности жрецы для того, чтобы получить желаемое, всегда приносили богам жертву. Я принес ее вам, как богине Терпсихоре.

- Вы хотите так все обставить, чтобы после этого принести в жертву меня, но кому и зачем? Вы меня пугаете!

- Можете считать, что я задабриваю судьбу! Очищаю душу от тяжелых гирь крупных денежных капиталов, которые тяжким грузом тянут к земле, особенно если их вовремя не отбелить.

- Все понятно, правды от вас не дождешься, значит, это будет мне стоить еще дороже! - Эля не хотела выказывать свою радость, не понимая, во что может вылиться этакий «подарок». Поверить в «такую» любовь хотелось, но это был скользкий путь, сносящий голову и ослабляющий чувство самосохранения. Но остаться неблагодарной было не вежливо. Меткий выстрел Константина попал в цель. Эльвира не могла не испытывать чувство счастья, не каждый «аллигатор» способен на подобный поступок. И хоть Эльвира не могла позволить себе сдаться без боя - она понимала, что царапает скалу.

- А вы, Эльвира Алексеевна, оказывается, злая и циничная женщина, - делано обиделся Воронов.

- А вас, Роман Анатольевич, добрые и покладистые, как бормашина зубного врача, раздражают своей однообразной вибрацией.

- Значит, это вы для меня стараетесь?

Эля попыталась освободиться от неотступно поддерживающей ее под локоток цепкой вороновской руки.

- А вы, можно подумать, для меня? - она опять попыталась вывернуться от его руки.

- Считайте, что я стараюсь не для вас, а для искусства! - врал Воронов. - Не все же вам получать аплодисменты от благодарных зрителей. Я никогда не испытывал счастья всенародного признания, так можно хотя бы за свои собственные деньги получить признание публики?

- Главное, чтобы подарок ваш, Роман Анатольевич, был бескорыстным и не потребовал от меня взамен того, чего я вам дать не смогу…

- Что вы, я надеялся только на то, что сможете!

- А если НЕТ? Назад заберете?

Так они ворковали бы до самого утра, если бы Константин активно не потребовал героев дня к банкету. Все уже стояли на изготовке с налитыми пенящимися бокалами в руках. Событие проникло в самое сердце зала, публика была явно заворожена проявлением чуда в повседневной жизни. Это чудо пробуждало веру в таинственных благодетелей, и народ размяк. Всем хотелось воплотить свою хоть маленькую, но мечту, с помощью сказочно богатых спонсоров из таинственной страны бизнеса. Вышколенные официанты честно выделывали кренделя, летая по скользкому паркету. Под вспышки камер они сбивались с ног, не успевая открывать шампанское и наполнять фужеры. Столы прогибались от груза деликатесов: подносы с красной и черной икрой, натуральные соки и напитки покрепче, гора фруктов и двухметровый торт с шоколадной скульптурой театра - в рекламе не нуждались. Гость шел потоком, рекой, не ограничиваясь коротким фуршетом, он заполнял все коридоры, комнаты и фойе. Весть о дорогом подарке звенела над воскресной Москвой на все мелодии мобильных телефонов. Сарафанное радио распускало слухи о важном событии в жизни высшего общества. С мобильников журналистов во все стороны света неслись восторженные возгласы:

«Это Воронов, он подарил Литвиновой театр!»

«Да все было изначально ясно - она лишь часть его пиар-кампании!…»

«Но зато какой информационный повод!»

«Что вы, прямой репортаж будет стоить гораздо дороже…»

К театру подъезжали все новые и новые машины, тех, кто не хотел очутиться на задворках истории. Прибывали все новые журналисты, светские львицы и мелкие тусовщики торопились на банкет. Костя, не скупясь, проливал реки шампанского и своего красноречия до голосового срыва. В душе он был далеко отсюда, он ликовал - черные откаты и белые расходы смешались, утонув в главном - в успехе мероприятия. Для разминки он сочинял в уме слоганы к сегодняшнему случаю. Получалось что-то вроде: «Презентация без банкета - что киллер без пистолета», «Покорение мира начинается с разлива!».

А вслух восклицал:

- А теперь, господа, поднимем бокалы за искусство! За счастливое детство! За братство между народами и мир во всем мире!

Костя понимал, что можно зачитать всю телефонную книгу, его уже давно никто не слушает. На десятой минуте банкет вышел из-под контроля, как Везувий. Музыканты Большого на совесть отрабатывали гонорар, народ пустился в пляс и разгул. Каждый занимал себя сам, тем, кому нужно было налаживать связи - имел уникальную возможность, кто мечтал напиться - пил, кто хотел на дурыку съесть тазик красной икры - накладывал ее ложками. Пресса брала интервью, и что было особенно ценно: каждый был счастлив по-своему.

Альберт Данилович сбился с ног, перебегая от Кости к Воронову, гак и не решив для себя, кто же из них ближе его «творческому гению».

Вандикоз Мурьянович уже пятнадцать минут пытался перехватить инициативу: с наполненным бокалом шампанского ему, несмотря на Костин самоотвод, никак не удавалось оказаться в центре внимания.

- Уважаемые граждане, сестры, братья, разрешите сказать тост! Ведь как все начиналось, я знал балерину Литвинову, когда она еще сама была, как вот эти дети, но мы тогда уже мечтали о театре… - Дальше было длинно и скучно, не интересно.

Застольные карты давно перемешались, Воронова отбросила от Эли толпа репортеров, которые дорвались наконец до политики.

Она с трудом отбилась от отряда журналистов и отошла за колонну, к окну, откуда хорошо было видно все происходящее. Вот ведь что интересно: Воронов совсем забыл о ней. После ее острых шпилек он на нее вообще не реагировал. Уединился с журналюгами и раздает интервью кому попало. А на нее ноль внимания! Все ясно как день - он использовал ее популярность в целях личного пиара! Если бы он оказался тэдом, было бы хорошо, она бы вызвала его на бой и убила! Эля пыталась проследить за ним отсюда, ей не давала покоя недосказанность. Нет такого повода, за который можно вот так легко и свободно несколько миллионов бухнуть на ее каприз. Любая пиар-кампания обойдется дешевле! Если бы это была роковая страсть, он бы появился сначала в театре с букетом, как все, зачем так уж миллионы выбрасывать. Ведь ни один бизнесмен просто так на ветер и копейки не потратит. Что все-таки стоит за этой маской «меценат Воронов»? Вот он оглянулся и заметил ее, ага, опять отвернулся, его интересуют только фотокамеры, он даже украдкой на нее не глядит! Значит, не страсть, что-то другое. Он просто играет в свою игру, хитрый обманщик! Эля еще не знала, почему обманщик и в чем заключается сама хитрость, но подчеркнутое невнимание восприняла как войну. Так прошел битый час ее полного игнорирования. Она ходила между гостей, улыбалась, принимала поздравления, обнимала Руслана Цагоева, кормила его тортом, но на этом празднике жизни чувствовала себя жертвой, а не хозяином. Журналисты ее атаковали, но она категорически не желала ни с кем разговаривать, не отвечала ни на один вопрос. Опять спряталась за штору и начала ощипывать растущий в горшке цветок, не замечая, как сыпятся на пол его лепестки. Похоже, ее простое задание: «Пробить кандидатуру Воронова на принадлежность к тэдам перерастало в запутанную лав-стори».

«Ах ты гад!» - Эльвира увидела из своего укрытия, как Воронов нагло заигрывает у нее на глазах с кокетливой журналисткой, которая извивалась перед ним с кинокамерой. Он оглянулся на Элю, как на пустое место, и обнял журналистку за талию!

«Ну что ж, черт с тобой! Все! Она уходит! Может быть, так оно и лучше! И больше никогда… И ни за что! Забирай свой театр, он мне не нужен!»

Эля, стараясь быть незамеченной, проскользнула к выходу и сбежала по ступенькам. Пусть только попробует к ней подойти! Это страшный олигарх-акула!… Эля бросилась к машине, открыла дверь, как вдруг ее локоть сцепила знакомая стальная хватка.

- Добро пожаловать в мою! - Воронов насильно повел ее к белому лимузину, больше напоминающему длинную акулу, чем машину. - Ну, слава богу, вы созрели к поступку, а то я все жду-жду, когда вы уже наиграетесь!

- Я не участвую в опытах на людях и не позволяю их ставить на себе! - вырывалась из его рук Эля.

- Прошу прощения, мадам, но это похищение! - Воронов взял ее в охапку и закинул в свою машину. - Вас ждет корабль! Увлекательная прогулка на белом теплоходе - недавно купил, заодно и обкатаем!

КОРАБЛЬ ПЛЫВЕТ

В этот день сюрпризы для Эльвиры только начинались. Бывают дни безликие, как капли воды, ничем друг от друга не отличаются, а бывает один день, который так резко повернет жизнь на триста шестьдесят градусов, что и днем его назвать трудно: век или жизнь можно прожить и не в каждой жизни такой день случится. Воронов и Эля плыли на корабле, который был куплен специально для продолжения банкета. Она хотела отклонить все просьбы Романа Анатольевича, но испытанная ею сердечная горечь по поводу его якобы невнимания как сторожевой пес напомнила, что без него эта горечь будет грызть сердце постоянно.

«… Эта смертная тоска,

Ты не скажешь брысь ей,

Волчьей ягодой с куста -

Надави и брызнет!…»

Эля знала таких мужчин - вцепится, не отпустит, а наскучит - выкинет, и ничем уже не вернешь его внимания. Все они любят неприступность, а потом в два счета пресыщаются. Таким людям необходимы препятствия.

Они стояли на борту под холодным ветром и делали вид, что наблюдают за природой. На самом деле их интересовало только одно - природа друг друга. Они с гудком отплыли от станции и пошли вверх по живописным берегам Москвы-реки.

Яхта, как и все, к чему прикасался Воронов, поражала воображение. Ослепительно-белая, новейшей конструкции, разработанная по специальному чертежу и заказу, она вызывала немой восторг. Все было продумано и механизировано до мелочей: от самовыдвигающегося трапа и смотровой площадки с телескопом, до спортивного зала и бассейна с горячей водой. Воронов понимал толк в наслаждениях. Три спальни, одна лично для него, с прозрачным потолком, в который можно смотреть на звезды, бар с дорогими винами, аквариум с морскими продуктами.

Справа и слева по борту проплывал обычный осенний пейзаж: последние мгновения третьего этапа бабьего лета. Красные тучи на фоне заходящего солнца, теплый ветер и холодные брызги от волн. Эля и Воронов стояли на палубе и любовались закатом. Оба чувствовали, как невероятная сила притяжения прыгает между ними, как маленький юркий предатель. Она хорошо скрывалась под маской враждебности и от этого становилась опасной. Это напоминало войну против себя самого. Но это и было тем самым острым ощущением, которое так искал Воронов. Нет у охотника радости от подстреленной дичи, если она дается ему без погони! Они некоторое время молчали: после долгой битвы в машине обоим хотелось помолчать, отношения плавно переходили в мирную фазу. Молчание получалось хорошим, наполненным, так молчат люди, которые могут и без слов разговаривать друг с другом.

Первым нарушил тишину Воронов:

- Как хорошо, что я вас похитил! Я так давно вот так не расслаблялся, все работа, люди!

- И вы для этого меня похитили, чтобы пожаловаться на жизнь?

- А разве это не достойное занятие для мужчины?

- А вы всегда похищаете девушек для того, чтобы вести душевные разговоры?

- Я, знаете ли, мечтаю, чтобы кто-то похитил и меня! Или хотя бы мое сердце!

- Это скука? Или пресыщение - болезнь миллионеров?

- Скорей тоска по идеалу!

- Не верю в эти мужские излияния! Вы, Роман Анатольевич, настоящий стратег! Вот только зачем вам понадобилась эта экзотика? В воздухе холодно, сыро, я могу заболеть!

- Очень хотелось увидеть вас в непривычной атмосфере, сломать, так сказать, стереотипы. Природа расслабляет…

- И женщина теряет бдительность… - Эля повернулась спиной к ветру, ее золотые волосы рассыпались, и ветер трепал их, как флаг корабля.

- Но грех на душу я не возьму, давайте пройдем в каюту! - Воронов жестом пригласил даму в заранее подготовленное помещение.

Каюта для VIP-персон была выдержана в интимно-восточном стиле: восточные ковры на полу, разбросанные подушки и пуфы с золотыми узорами, запах благовоний и релаксирующая музыка. Эля уже хотела упасть на подушки, как вдруг, сделав пару шагов, обнаружила тихо сидящего в углу человека. Он сидел по-турецки сложив ноги и готовил все к чайной церемонии. Его красный халат с иероглифами полностью сливался со всей отделкой, и поэтому он был мало заметен. И уж только потом на его лице обнаружилась желтая китайская маcка. Эля вскрикнула от неожиданности и плюхнулась прямо на мягкий пуф напротив китайца. Тот, как ни в чем не бывало, слегка поклонился и мирно продолжал аккуратно переливать кипяток из одного чайника в другой. На его полянке располагалось несколько чашечек, деревянные дощечки и коробочки.

- Это сюрприз специально для вас!

- Я уже поняла, это тот самый знаменитый фокусник и предсказать?! Но насколько я знаю, ваши гастроли и консультации уже закончились?

Китаец кивнул.

- Но для господина Воронова нет ничего невозможного! Он попросил меня задержаться ради своей гостьи. - Китаец гостеприимно протянул Эле и Воронову ароматный чай, и Эля услышала, как дверь за ее спиной закрылась! - это Воронов вышел, оставив их одних!

Вот она - тайна корабля! То, что это был не «китаец» - как говорится, «к бабке не ходи», но сработано искусно, маска - не отличить. Подделка? Но вряд ли Воронов мог опуститься до подделки.

- Мистер Воронов просил выполнить меня любую вашу просьбу. Любой каприз такой прекрасной женщины!

- У меня, знаете ли, все есть! А просьб - нет!

- Тогда это я должен смотреть на вас, как на последнее чудо света, ибо не встречал еще в мире живого существа, у которого нет никаких просьб! Например, любовные… - Он хитро и выжидательно уставился на Элю.

- Это Воронов попросил вас выведать все о моих чувствах? - Она могла встать и уйти, но, во-первых, это были условия игры, и лучше сейчас доиграть партию, а во-вторых, куда бежать с корабля?!

- А их не нужно выведывать - все написано у вас на лбу! Вы хотите ребенка, маленького нежного ребенка, но не видите подходящее для него отца!

Эля неожиданно дернулась, тело отреагировало на правду, и китаец воодушевился…

- У вас есть тайна, у вас есть много тайн, одна из них - это знание языков. Вы свободно говорите на многих языках мира, часто и не зная, что эти слова значат. Такой феномен врожденной памяти. Есть и другая - вы не можете родить ребенка от мужчины, который будет хоть в чем-то уступать вам! Но смотрите… - Эля даже дернуться не успела, как китаец неожиданно протянул к ней руку и развернул ее ладонь.

Эля инстинктивно выдернула руку. Я вас об этом не просила!

- Просили, вы очень хотели, чтобы хоть одна живая душа сказала вам, что вас ждет! Все в порядке, вас ждут самые радостные события! События, достойные ваших возможностей!

- Вот это мы и проверим. Я надеюсь, вы отвечаете за свои слова! - Китаец учтиво поклонился.

- Есть еще одна мелочь! - объявил фокусник. Он протянул к Эльвире пустую ладонь, потом перевернул руку, опять развернул и на ладони, откуда ни возьмись, возникла маленькая перламутровая шкатулка в форме раковины. Китаец щелкнул крошечной кнопочкой, и коробочка раскрылась, издав нежную, как звон бубенцов, мелодию. - Этот подарок попросил преподнести вам господин Воронов! - Китаец осторожно переложил сувенир на ладонь Эльвиры.

- Что же он сам не подарит, почему вам поручил? - шепотом спросила Эля, не в силах отвести взгляд от удивительного предмета, «смотрящего» на нее из шкатулки. В обрамлении белого золота на розовой бархатной подушечке сияла огромная черная жемчужина. Поражали не только ее размеры, но и удивительное свечение, которое излучал этот роскошный предмет. Жемчужина была совершенно черной, но в самом ее центре находилось белое пятно, как светлый зрачок в черном глазу, отчего казалось, что она смотрит прямо на человека. Эля взяла ее, чтобы рассмотреть поближе.

- Это сокровище персидских царей, выкуплено на аукционе, специально для вас! - шептал китаец, не сводя с Эльвиры взгляд, словно ожидая от нее чего-то.

Жемчужина, несомненно, была какой-то редкой породы и наверняка стоила огромных денег. Эля, как завороженная, смотрела на это чудо.

- Нравится? - довольно спросил китаец. - Это украшение может носить только царственная женщина, такая, как вы!

- Я тронута…

Эльвира не спешила с благодарностью, ждала, что будет дальше.

- А, скажите, - замялся китаец, - что в этой жемчужине самое удивительное?

- Я не очень разбираюсь в драгоценностях, но, по-моему, необычным является ее размер! - простодушно ответила Эля.

- А вот и нет! - хитро потер руки фокусник. - Такая умная девушка не может не заметить в ней маленькое белое пятнышко! - Он тонким пальцем с острым ногтем ткнул жемчужину прямо в зрачок.

- Вот видите, как свет из тьмы сияет! Он так же притягивает, как и тьма в свете, не правда ли?! - Эта фраза прозвучала, как выстрел, как удар грома. Эле показалось, что она на миг оглохла. От неожиданности она даже качнулась. Что это? Ей не почудилось: он дважды произнес мантру боя, только на русском: «Свет во тьме и тьма в свете!» Что делать?! Эля почувствовала, как кровь прилила к лицу, только бы не показать, что она знает, только бы ничем не выдать…

Китаец поглощал глазами Эльвиру и, казалось, был абсолютно удовлетворен экспериментом. От его глаз не укрылась реакция балерины. Она тоже посмотрела в его глаза - пусть не думает, что она боится. Ему было проще - маска скрывала выражение его лица, но напряжение чувствовалось во взгляде колючих черных, совершенно не китайских глаз. Что же делать дальше? Может быть, затеять философский спор? Эля натянуто улыбнулась и вернула коробочку китайцу со словами:

- Не правда ли, удивительно, что свет и тьма постоянно живут рядом друг с другом?

- Да, - машинально взяв из ее рук коробку и не сводя с нее глаз, ответил китаец. - Они даже иногда воюют! - И, совершив над собою видимое усилие, добавил: - Но и те и другие лишь отражение этого мира. Скажите, мадам, вашим принципам не противоречит такая расцветка?! - Он усмехался! Точно! Эле не показалось! Больше она не могла этого терпеть и, стремительно развернувшись, выскочила на палубу.

Холодный ветер и мелкие брызги ударили ей в лицо и немного привели в чувство.

Что это было? Он тэд! Он проверял ее! А если они оба тэды! А что если Воронов попросил проверить ее! У них же нет Элиона! Эля стремительно побежала по палубе. Разряды мыслей молниями били в виски. Она в ловушке! Нужно спрятаться и все обдумать, где-то здесь она видела туалет. Как странно, Воронова нигде нет! Эля нашла наконец маленькую синюю дверь и бросилась в туалет, как в спасительный бункер. «Спокойно! Ты в ловушке! - сказала она себе. - Сейчас ты все обдумаешь, и все будет хорошо! Этот человек, который пытается выдать себя за Лоу, сто процентов тэд. Он пытался рассекретить ее и работал по заданию Воронова! Второй вариант - Воронов не знал об этом, и „китаец“ действовал сам.

Скорее всего, они оба тэды! Они вызывали ее на бой? И да, и нет. Если бы хотели вызвать, произнесли бы мантры, как положено. Значит, хотели проверить. И что? Наверное, он догадался, слишком уж внезапно был задан вопрос, он сумел застать ее врасплох. Ах, как жаль, что нет Элиона и не долететь до него, не достучаться!» Эля приоткрыла маленькую форточку-люк, поток свежего ветра и воды обдал ее разгоряченное лицо живительной струей. Люк маленький, выпрыгнуть из него невозможно, разве что уйти в канализационную трубу! «Так, чего ты испугалась, их всего двое. А если нет, если весь корабль?! Если они первыми произнесут мантру боя, она будет сражаться. Но первая она не произнесет вызов ни за что! Сейчас она медленно выйдет из туалета, спокойная, уверенная в себе, и решит, что делать… Двое мужчин - она одна! Вот Воронов и пощекочет ей нервы! Но нет, ведь „лжекитаец“ не ответил на ее слова, а дал ей спокойно выйти. Сейчас наверняка говорят о ней. Господи, неужели Воронов!… А может быть, это паника, может быть, игра воображения? Если бы Воронов был тэдом, он бы не смог удержаться от поединка… Понятно, что ничего не понятно! Если это тэды, то значит они изменили тактику. Одно из двух: или они оба тэды, или тэд только фокусник! Пора выходить, ее отсутствие становится подозрительным. Если это бой, то наверняка - последний, и никто ничего не узнает!» Стало невыносимо жалко себя. Эля открыла дверь и вышла на палубу.

Эльвира была права, в это время в каюте Воронов беседовал с лжекитайцем.

Воронов шепотом, чтобы не было слышно, отчитывал Азима:

- Мы так не договаривались, ты должен был только спросить и никакой самодеятельности!

- Так ведь, шеф! - сорвал с себя маску Азя, - факт налицо - она экселендка, так еще и на руке знак. Каста воинов!

- Знаешь, у разведчика главное чувство - чувство меры! Не ты ее «раскусил», а она нас с тобой, похоже, «вычислила», ты со своими загадками явно перегнул. Исчезни с моих глаз долой и навсегда забудь о том, что ты здесь увидел!

Шеф был зол, и Азя юркнул в маленький люк в полу, дабы не испытывать его терпение.

Эльвира прошла по корме, решив подойти к каюте с другой стороны, и наткнулась на Воронова. Он стоял тут же на палубе, облокотившись о перила, и курил. Эльвира сделала несколько шагов по направлению к нему - каблуки звонко простучали по железной палубе. Воронов тут же обернулся к ней навстречу и неожиданно, без предисловий бухнулся на одно колено.

- Простите меня за этого идиота! Это клоун из агентства «Земные радости». Я попросил этого дурака вручить вам подарок оригинально, с интригой. Он расстроил вас? - Воронов был искренне взволнован.

«Неужели это все плод разбушевавшейся фантазии? Нет, он точно не тэд! Слава богу!» - Эля почувствовала, как стокилограммовые гири сразу же упали с ее плеч.

- Да нет, все очень даже правдоподобно. Но если учесть, что с Сэн Лоу я встречалась, то есть видела его вблизи, то сразу стало понятно, что «казачок-то засланный»!

Воронов с облегчением вздохнул и засмеялся.

- Значит, вы на меня не в обиде? Тогда прошу в каюту, здесь можно простудиться и заболеть! - Он открыл дверь и пропустил вперед Эльвиру.

- На что я должна обижаться? На то, что хотели выпытать мои сердечные тайны?

- Да! Именно на это! - принял ее игру Воронов. - Я дорого бы дал, чтобы узнать, какая карта лежит у дамы на сердце!

- А где же ваш «Лжедмитрий»? - Эля оглядела опустевшую каюту - китайца и след простыл.

- Да сбросил я его с корабля, чтобы он вас не нервировал!

- Правда? - развеселилась Эля. - За это можно и выпить!

Воронов подошел к столу и налил бокалы. Они выпили по глотку и Эля задала себе вопрос: «Что дальше будет?» Воронов его словно услышал.

- Знаете, мне кажется, атмосфера на корабле перегрелась, а вечер только начинается. Что, если мы покинем корабль? - неожиданно предложил Воронов.

- Как, прямо сейчас? Ну, с вами не соскучишься, то с корабля, то на корабль!

- А что? Я привык к темпу жизни. От однообразия я быстро устаю! Тем более здесь, неподалеку, «совершенно случайно» оказался один маленький домик, где камин, тепло, там и поговорим! - Воронов стал веселым и обаятельным, и опять-таки это был его ход! Эле приходилось только подстраиваться под его игру, она даже не могла взять «пульт управления» в свои руки.