Большая книга ужасов – 54 (сборник) Артамонова Елена

— Нет, она сказала: «Желаете узнать свою судьбу?» — перебила подругу Рита.

— Неважно. Короче, мы согласились. Она начала рассматривать наши ладони. Смотрела-смотрела, а потом как проведет по ним ногтем, прямо по линии жизни, да так, что кровь выступила и у меня, и у Риты.

— Юля, ты самого главного не сказала! Про то, как гадалка рассмеялась и заявила: «На ладонях написано — ваши тела переживут ваши души». Потом она вытерла кровь носовым платком и пошла своей дорогой. Это она так пошутила?

— Конечно… — вмешался в разговор я. — Сейчас модно так прикалываться. Кстати, как выглядела эта гадалка?

— Обыкновенная девушка… постарше нас. Волосы пышные, завитые, каштанового цвета… — Юля задумалась. — Джинсы, куртка от спортивного костюма — синяя с красной полосой. Короче, самая обычная девчонка, не какая — нибудь цыганка.

Несомненно, речь шла об Амалии, которая была одета именно так, как описала Никитина. Я перевел взгляд на Вику — она восприняла рассказ девчонок совершенно спокойно, будто не принимала деятельного участия в кознях Часовщика. Расспросив Юлю и Риту о том, где они повстречались с необычной гадалкой, я опрометью через три ступеньки сбежал с лестницы и бросился на ее поиски.

Обнаружить Амалию так и не удалось — ребята тонкими ручейками стекались к школе, но никого похожего на коварного механического монстра среди них не было. Зато я нос к носу столкнулся с Ивойловым, и эта коротенькая встреча произвела на меня жуткое впечатление. Сергей как столб стоял посреди тротуара, глядя себе под ноги потухшими безжизненными глазами.

— Ивойлов, привет! Спишь на ходу?

— Здравствуйте, — он поднял голову. — Если вы меня знаете, подскажите, куда я иду.

— В школу… Это же я — Петька!

— Очень приятно.

Мне захотелось схватить Сережку за плечи и трясти до тех пор, пока он не станет прежним: веселым, неунывающим фантазером, любителем гонконгских боевиков и таинственных историй. Ивойлов все так же неподвижно стоял на дороге, а потом равнодушным тоном спросил:

— Вы утверждаете, что люди моего возраста должны посещать школу?

— Конечно!

— Тогда я пошел…

— Постой! Ты же живой человек, значит, ты должен жить!

— Зачем? — спросил он и, не дождавшись моего ответа, пошел в сторону школы.

До звонка оставалось совсем мало времени, и я торопливо последовал за Сережкой. У расположенного на первом этаже медпункта собралась небольшая толпа. Стоявшая в дверях врач говорила с завучем:

— Это какая — то крайне опасная игра! Они режут друг другу руки, а потом жалуются, что не могут остановить кровотечение. Ко мне обратилось уже восемь человек!

Не задерживаясь, я поднялся на третий этаж. Было понятно, что с появлением новых автоматов Часовщик стал действовать более масштабно, неудержимо приближаясь к какой — то известной только ему цели.

Игнорируя объяснения исторички, я оглядывал класс — вот опустевшее место Татьяны Панкратовой, которая так и не пришла в школу, вот равнодушно смотрящие поверх пустых тетрадей Ивойлов и Подбельский, вот встревоженные необычными царапинами Савина и Никитина… Внезапно на мой стол упала аккуратно свернутая записочка. В ней Акулиничева предлагала встретиться на большой перемене у здания школы и обещала сообщать очень важную информацию. Слово «очень» было дважды подчеркнуто красным фломастером, и эта мелочь неожиданно разозлила — неужели Светка, или та, кто выдавала себя за Акулиничеву, надеялась таким образом повлиять на мое решение?! Возможно, это была обычная, подстроенная Часовщиком западня, но я подумал, что лучше встретиться с врагом лицом к лицу, чем трусливо бежать от него. Вскоре прозвенел звонок, и мне ничего не оставалось, как идти на опасное свидание.

Светка стояла у низкорослой, с перекрученным стволом яблони и нервно обрывала ее молоденькие листочки. Я предложил Акулиничевой перейти в более людную часть школьного двора и все время следил за тем, чтобы она не подходила ко мне слишком близко.

— Петя, почему ты мне не доверяешь? Этой ночью я отважилась в одиночестве погадать по стеклу…

— Опять заглядывала в кастрюлю?

— В аквариум. Не смейся — Вика в большой опасности.

— Это в воде плавало или Часовщик рассказал?

— Знаешь, Толкачев, я бы не стала говорить с таким грубияном, как ты, но… С тобой хочет повидаться один человек. До сих пор ему это не удавалось, и вот он попросил меня свести вас вместе.

Акулиничева обернулась, указывая на середину залитого солнечными лучами двора, — там стоял тот самый черный человек со жгучим, пугающим взглядом. Как и обычно, он возник непонятно откуда и, ко всем прочим странностям, не отбрасывал тени.

— Кто это? — я невольно отступил к забору.

— Как?! Ты его не узнал? Ведь вы же встречались, тогда, прошлой зимой…

И тут с моих глаз будто упала пелена. Несомненно, это был он — тот самый горячо любимый Барышевой призрак, из — за которого она и связалась с Дмитрий Дмитричем! Теперь Незнакомец в Черном уже не казался таким страшным, особенно когда он улыбнулся своей характерной невеселой улыбочкой.

— Проблема в том, что в контакт с призраками вступают только те, кто в них верит. Для остальных мы просто не существуем, — вместо приветствия произнес он. — Мне потребовалась помощь этой очаровательной сеньориты, дабы достучаться до тебя, Петр.

— Но я же вас видел.

— Подсознательная связь. Кстати, чем больше ты меня боишься и недолюбливаешь, тем более жуткое я буду производить впечатление. В этом мире все держится на субъективных оценках, и при общении с призраками это особенно хорошо заметно.

— Я вас оставлю… — Акулиничева быстренько исчезла из поля зрения.

— А я думал, что после похорон на освященной земле вы наконец — то обрели покой.

— Увы. — Незнакомец развел руками. — Кое на кого я произвел слишком сильное впечатление. Вика мечтает обо мне, тем самым вызывая в мир живых. Да и мои чувства еще не угасли, мешая думать о покое. Я попытался предупредить тебя о нависшей над Викой опасности, но не успел, и теперь бедная девочка оказалась во власти Часовщика.

Школьный двор опустел. Я искоса посмотрел на часы — с начала урока прошло уже четыре минуты.

— Знаешь, почему Часовщик посвятил тебя в свои тайны? Дело не в умении ловко закручивать гайки — он почувствовал сходство характеров и потому вместо уготованной роли жертвы сделал Петра Толкачева своим помощником. Ты ему нравишься. Когда — то он и сам был таким — рассудительным, пунктуальным, верящим только в силу человеческого разума и никогда не останавливающимся на полпути.

— Будь я таким пунктуальным, не пропускал бы занятия в школе, болтая с призраком.

— Прости, что задерживаю тебя. Сила, которой я противостою, очень велика, она не позволяет указать верный путь, и все же кое — что из моих речей может пойти на пользу.

— Короче, мне во всем придется разбираться самому.

Обойдя Незнакомца в Черном, я направился в сторону школы.

— Вспоминай обо мне, и тогда я приду вновь.

— Может быть…

Признаюсь, меня и раньше раздражал этот любивший глубокомысленные рассуждения унылый призрак, а теперь, когда стало понятно, что помощи от него не дождешься, и вовсе обидно было тратить на него время. Представляя его бледное худое лицо, я просто диву давался, что нашла в Незнакомце вообще — то совсем не глупая Барышева.

— Часовщик — не тот, за кого себя выдает, ищи разгадку в старых камнях, — послышалось за спиной, но я даже не обернулся.

Выйдя из школы, я сразу увидел стоявшую у ворот Арину.

— Что с Викой? — поинтересовалась она.

— Трудно сказать. На вид Барышева не изменилась, будто и не было сегодняшней ночи.

— А если чары Часовщика дали осечку?

— Вряд ли.

Я собирался рассказать о своей встрече с призраком, но в последний момент передумал, представив, как нелепо буду выглядеть в глазах здравомыслящей Арины. Тем временем мы прошли в соседний дворик и устроились на стоявшей там карусели.

— Амалия покалечила как минимум восьмерых ребят, две пострадавшие — девчонки из нашего класса, — делился я неутешительной информацией. — Ивойлов забыл мое имя, а Панкратова вообще не пришла в школу. Такое с ней редко случается, значит, произошло что — то очень серьезное. Амалия смеялась над…

— Подожди, Петька, не об этой ли особе ты говоришь? — Арина указала на стоявшую поодаль девушку.

Сделав вид, будто увлекся катанием на карусели, я проехал несколько кругов и остановился точно напротив подозрительной девицы. Одетая в джинсы девушка с пышными каштановыми волосами ростом и телосложением очень напоминала любимое детище Часовщика. Правда, на ней не было спортивной куртки, но это ничего не доказывало — солнце припекало все ярче, и она вполне могла раздеться, делая вид, что страдает от жары. Стоя у подъезда, подозрительная особа пристально наблюдала за нами, точнее, за Ариной, с которой не сводила глаз.

— Я должен остановить ее.

— Петя, ты же сам говорил, что сперва подозреваемых надо фотографировать и только потом переходить к решительным действиям.

— За это время она покалечит десятки людей. Это Амалия, я уверен.

— Ты стал слишком крутым. — Арина подняла свои белесые брови и скептически улыбнулась. — Для начала просто уйдем отсюда. Если девчонка подослана Часовщиком, она наверняка отправится за нами.

Не дожидаясь ответа, она поднялась с карусели и неторопливо пошла прочь. Не успела Арина сделать несколько шагов, как девица встрепенулась, будто увидела что — то интересное, и быстро пошла ей навстречу. Заметив валявшийся под ногами булыжник, я подхватил это оружие, и когда прикидывавшийся девчонкой автомат поравнялся с каруселью, схватил его за руку и занес камень:

— Сгинь, Амалия!

— Папа! Папа! — взвизгнула она.

Шедший по дороге мужчина с овчаркой резко окликнул меня:

— Стой! Иначе… — и потянулся к карабину поводка.

Я отпустил девушку, и она, рыдая, подбежала к отцу:

— Папа, он хотел меня убить! За что? Дверь захлопнулась, а у меня не было ключей, я решила подождать вас с Янтой и просто стояла у подъезда. Они странные, особенно девушка, которая ушла. Может быть, им не понравилось, что я на них смотрела?! Потом я увидела тебя и поторопилась навстречу, а он… он…

Стараясь как можно меньше обращать на себя внимание, я быстренько шмыгнул в кусты, услышав напоследок глухое рычание рассерженной Янты. Поджидавшая меня в соседнем дворе Арина только покачала головой:

— Супермен… А если бы ты раскроил ей череп?

— Арина, я, наверное, скоро свихнусь. Мне всюду мерещатся эти монстры: восковые лица, стальные пальцы…

— Знаешь, о чем я думала, наблюдая за этой трогательной семейной сценой? О том, что у автоматов не может быть родственников и друзей! Они одиночки, пришедшие ниоткуда. Следовательно, надо поболтать с ребятами, узнать, не появились ли у них сегодня новые знакомые, и все такое… Давай — ка рванем к кинотеатру, там наверняка тусуется кто — нибудь из наших.

Арина умела давать дельные советы. Прикинув, как быстрее попасть к кинотеатру, мы пошли по узенькой дорожке между нашей школой и детским садом. Внезапно послышался треск ломаемых кустов, и не успел я до конца понять, что происходит, как Арина оказалась в руках выскочившего на дорожку человека. Не растерявшись, она заехала нападавшему ногой по колену и неожиданно вскрикнула от боли — металлический лязг выдал истинное происхождение того, с кем мы имели дело. Удар был неплох — манекен пошатнулся и ослабил хватку. Арина золотой рыбкой выскользнула из его рук и бросилась прочь. Я немедля последовал за своей напарницей… Однако собранное моими собственными руками механическое чудовище не отставало. Вскоре бежавшая впереди Арина начала прихрамывать:

— Черт! Я, кажется, разбила ногу об этого истукана.

— Я его уведу, только продержись до угла!

Выбежав на перекресток и оказавшись вне поля зрения преследователя, я подтолкнул Арину к ближайшему подъезду, а сам помчался вперед, прямо по проезжей части безлюдного переулка. Выскочивший из — за угла манекен на миг замешкался, а потом устремился в погоню за мной. Довольно скоро стало очевидным, что автоматы не знают усталости. Мы пару раз обежали центральные улочки города, я выбивался из сил, а механический преследователь двигался так же легко и уверенно, как и в начале погони. Помощи ждать не приходилось, встречавшиеся на пути прохожие делали вид, будто не видят вокруг себя ничего подозрительного, а появлявшиеся раза три патрульные машины, не тормозя, проехали мимо. Расстояние между мной и механическим монстром неуклонно сокращалось, и я уже собирался заорать во все горло, привлекая внимание равнодушных горожан, когда увидел впереди знакомое здание почты. Вспомнив, что в жаркие дни ведущий во двор служебный вход держали открытым, я рванул из последних сил, скрылся из глаз преследователя за вовремя подвернувшимся грузовиком и ринулся в отдел доставки. К счастью, спасительная дверь была распахнута настежь, и за ней виднелся зеленый, заросший подорожником двор…

Отдышаться мне удалось только на автобусной остановке, находившейся за два квартала от здания почты. Дела складывались совсем неплохо — погоня отстала, а в конце улицы маячил направлявшийся в мою сторону автобус. Почувствовав себя в безопасности, я плюхнулся на скамейку рядом с ветхой старушкой. Она подняла голову:

— Милый, ты автобуса не видел?

— Идет, бабушка, — бодро ответил я и тут же почувствовал тяжелую ладонь на своем плече.

Высокий парень с правильными, немного мелковатыми чертами лица ухмыльнулся и взял меня за руку:

— Мы не закончили одно дело, приятель.

Захлопнулись двери отъехавшего от остановки автобуса, улица опустела, и я остался один на один с механическим монстром.

— Отпусти меня!

— Секунду, — с этими словами он провел пальцем по давней, почти зажившей царапине, края ранки разомкнулись, и она начала кровоточить. Манекен с невозмутимым видом промокнул кровь носовым платком и добавил: — Больше вопросов нет.

Он уехал на следующем автобусе. Я остался один. Царапина не болела, но кровоточила, а на душе становилось все тоскливей и тоскливей. Казалось, даже весеннее солнце над головой померкло и стало светить вполнакала, а в чириканье воробьев слышалась злобная насмешка. Спасения не было — отныне Часовщик распоряжался моей душой и в любой момент мог превратить меня в равнодушного, лишенного чувств зомби.

Остаток дня прошел в глубоком унынии и ожидании грядущих кошмаров. Даже звонок благополучно избежавшей встречи с автоматом Арины меня не обрадовал, а скорее наоборот — расстроил. Стыдно признаться, но я предпочел бы увидеть в Арине товарища по несчастью, готового разделить мою печальную судьбу.

Небо за окном медленно темнело, и вместе с сумерками в комнату вползала волна леденящего душу страха. Я решил не гасить на ночь свет, но это не помогло — стоило только отвести взгляд, как висевшая на крючке одежда начинала шевелиться, протягивая ко мне пустые рукава.

— Убирайся прочь!

Окрик успокоил не в меру резвую рубашку, но в это время за моей спиной шевельнулась штора…

— Петр, что случилось? — раздался из — за стены голос деда.

— Все под контролем, просто воюю с комарами.

Самым ужасным было то, что я не мог поделиться своими «нелепыми» тревогами с близкими людьми и потому тихонечко в одиночку начинал сходить с ума. Мне следовало отвлечься от мрачных переживаний, но шорох страниц попавшейся под руку книги очень напоминал шелест савана вылезшего из гроба покойника… Я попытался припомнить какой — нибудь приятный денек своей жизни, например, тот, когда мы с отцом рванули на рыбалку в Борисовку, но перед глазами проходили совсем другие воспоминания — проникающие сквозь стену мертвецы, вампиры, стремившиеся открыть проход в царство мертвых, бесчисленные призраки и самый странный из них — Незнакомец в Черном… Нет, это были не сюжеты из фильмов ужасов — за последние полтора-два года в такой непрекращающийся кошмар превратилась моя, раньше столь спокойная и размеренная жизнь.

— Но такого просто не может быть! Это бред! бред! бред! — пробормотал я, с силой сжимая виски. — В жизни нет места чудесам!

— Не было до поры… — Потертое кресло в углу комнаты занимал непринужденно рассевшийся черноволосый мужчина. — Я не отвлекаю тебя от важных дел, Петр?

В голосе Незнакомца звучала ирония, видимо, он был обижен за проявленное сегодня утром невнимание к его призрачной персоне. Признаюсь, на этот раз я очень обрадовался неожиданному визиту — разговор по душам, пусть даже и с привидением, помог бы скоротать полную страхами ночь.

— Раньше вы говорили, будто чудеса возможны, поскольку наш город стоит на перекрестке миров и разномастная чертовщина так и норовит проникнуть к нам из соседних реальностей, не так ли?

Незнакомец растянул уголки губ в улыбке. Не дождавшись ответа, я продолжил излагать свое мнение:

— В ваших теориях, господин Незнакомец, есть одна неувязочка. Дело в том, что в этом городе появились на свет мои родители, мой дед, прадед и прабабка, но никто из них никогда не сталкивался с разгуливающими по улицам мертвецами или даже с обычным полтергейстом. Следовательно, раньше никакого прохода между мирами не было.

— Проход существовал всегда, с самого сотворения мира. Знаешь, почему он и другие аномалии никак не проявляли себя в течение многих лет? — Я молча пожал плечами. Любивший поболтать Незнакомец не замедлил продолжить свою лекцию. — Дело в том, Петр, что за последние десятилетия жизнь очень изменилась, люди незаметно для себя нарушили Равновесие, а когда оно смещается, происходит вспышка паранормальных явлений, наступает время чудес.

— И что у нас сдвинулось?

— Мозг человека склонен к извращенным, чудовищным фантазиям. Люди, обладающие талантом, позволяли монстрам воображения выйти в реальность — чудовища жили в книгах, полотнах, старинных преданиях.

— Сказки не сегодня начали придумывать.

— Верно. — Незнакомец пригладил свои длинные блестящие волосы и поудобней устроился в кресле. — Да, монстры воображения существовали всегда, но никогда прежде они не чувствовали себя так вольготно, никогда не завладевали душами миллионов людей. В конечном счете они торжествуют благодаря достижениям научно-технического прогресса, не так ли, каро амико?[1]

— Вы имеете в виду телевидение?

— Можно сказать и так. — Он снова невесело улыбнулся. — Благодаря тому, что информация стала такой доступной, произошел качественный скачок — образы, рожденные в человеческом сознании, стали влиять на реальность. Потому и открылись старые раны — проходы в бездну.

— Милое дело! И как от этого избавиться?

— Никак. — Незнакомец развел руками. — Вы же не можете все забыть. Кстати, возвращаясь к нашим проблемам, я знаю, ты стал настоящим часовых дел мастером, не подскажешь, на сколько частей разделен циферблат обычных часов?

— Что? — вопрос призрака меня озадачил. — На двенадцать. Кажется, были еще циферблаты, разделенные на двадцать четыре части, но они не получили широкого распространения.

— А сколько делений на неправильных часах?

— Я не знаю, что это такое.

— Верный ответ: столько же, сколько месяцев в году.

— Простите…

Разглядывая тощего черноволосого итальянца с мрачной улыбочкой, я гадал, могут ли призраки сходить с ума, или это прижизненное состояние души не проходит и после смерти.

— Мио амико, трудно отыскать путеводную нить в паутине, но хорошо знать, что она все же существует. Я не случайно припомнил пауков. В конце концов, именно Паук торопит нашего знакомого, заставляя откладывать иные дела. Путеводная нить приведет к неправильным часам. Разбей их! Но для начала посмотри на небо. Астрология — древнейшая из наук…

— Послушайте, господин Незнакомец, если вы решили помочь нам, выражайтесь чуть поконкретней, я не понимаю всех этих шарад и иносказаний.

— Если бы я мог! Рассуждения на абстрактные темы даются мне значительно лучше, Петр. Тебе не доводилось видеть сотни тысяч горящих на снегу свечей?

— Доводилось. На спиритических сеансах у Акулиничевой. Раньше меня никогда не посещали видения, я посмеивался над Светкой и вдруг…

— У Светы особый дар, а твои видения связаны с сознанием Часовщика. Ваши души сильно сблизились.

— Это опасно?

— Не поддавайся его воле и живи своей жизнью.

— Вы начали рассказывать о свечах.

— Пикколо люмэ делла кандела[2] во мраке вечной ночи. Свеча горит — человек живет, когда она догорает — приходит смерть. Но теперь некоторые свечи гаснут, не сгорев до конца. В вашем мире существование человека, чья свеча безвременно угасла, еще длится какое — то время, но в этой жизни нет места чувствам и желаниям. Жизнь по инерции… Они гибнут от полного равнодушия, им ничего не нужно. Чем больше у человека эмоций, тем скорее все завершается, но даже самые твердолобые субъекты, утратив свой огонек, живут не больше года.

— Я видел такие погасшие свечи.

— Правда, это хорошая месть — погасить все свечи, превратить людей в бесчувственных зомби и наблюдать, как медленно умирают их тела? А как все начиналось — благоденствие человечества, вечная жизнь без страха и скорби… Ты и сам знаешь, куда ведут благие намерения.

— Почему Часовщик одержим местью? Как он дошел до такой лютой ненависти ко всему живому?

— Я думаю, он сам тебе расскажет. — Незнакомец поднялся с кресла и стал рассматривать висевшие по стенам фотографии.

— Неужели ничего нельзя изменить?

— Можно. Но времени осталось не так много. При определенных условиях я бы и сам мог избавить мир от этого одержимого маньяка, но пока не произойдет нечто, сей подвиг выше моих сил. К сожалению, Петя, я не могу разъяснить, что необходимо сделать, — это запретная для меня тема. Остается надеяться — ты сам пройдешь весь путь.

— Послушайте, вы ставите не на того! Кошмары вернулись, Часовщик сделал меня жертвой! Смотрите… — я протянул ладонь с кровоточащей царапиной. — Это значит, что скоро погаснет и моя свеча.

— Совершая магические действия над кровью жертв, Часовщик усиливает пришедшие из детства страхи. Это позволяет ему забирать эмоции, но помни, Петр, у человека есть выбор, ты можешь защитить себя.

— Легко сказать!

Незнакомец в Черном собрался уходить. Приблизившись к двери, он протянул руку, и дверная створка распахнулась сама собой.

— А я думал, что духи просачиваются сквозь стены.

— Предпочитаю человеческий стиль посещений, — усмехнулся призрак.

— Не напугайте деда. Один раз по вашей вине он уже попадал в больницу.

— Прости, но в этом не было злого умысла. Чем моложе человек, тем легче он воспринимает все, выходящее за грань возможного, а твой дедушка не смог принять чудо таким, какое оно есть. Я не прощаюсь, Петр, нам еще предстоит встреча.

Незнакомец уверенной, полной достоинства походкой прошествовал в прихожую, силой взгляда открыл запертую на три замка дверь и вышел из квартиры.

День десятый. Под созвездием Арахны

Остаток ночи я провел без сновидений, а проснувшись, решил воспользоваться советом Незнакомца и пополнить свои весьма скудные астрологические познания. Поскольку школьная программа не включала в себя курс древней лженауки, пришлось проигнорировать занятия в школе и отправиться на поиски других источников информации. Рассчитывать на библиотеки не приходилось — туда уже лет десять не поступали новые книги — и оставалось только совершить набег на книжные магазины. Подумав так, я вышел из дома и направился к Кутузовской улице, где располагался самый большой из них.

Солнечное утро настраивало на благодушный лад, и сжавшее сердце предчувствие опасности напомнило гром среди ясного неба. Плохо соображая, что делаю, я подскочил к дому, вжался в покрытую растрескавшейся штукатуркой стену и в тот же миг едва не оглох от рева мотора — окутанный облаком пыли автомобиль вылетел из — за поворота, пронесся прямо по тротуару и почти мгновенно скрылся в конце улочки… Кажется, это был серый, с затемненными стеклами драндулет сороковых-пятидесятых годов, обладавший необычной для своего возраста и устройства скоростью.

— Эй, что вы делаете! Стойте! — закричал я, но улица опустела, и только в ее конце еще клубилось легкое облачко пыли.

Немного придя в себя, я отправился дальше, раздумывая о том, что школьные прогулы неожиданно могут обернуться весьма опасным времяпрепровождением. Книжный магазин на Кутузовской открылся минут пятнадцать назад, и в нем почти не было покупателей. Миновав турникет, я начал бродить вдоль стеллажей и прилавков, разыскивая нужный раздел. Наконец мое внимание привлекли разноцветные обложки с броскими заголовками, обещавшими раскрыть тайны пирамид, загадки Атлантиды, рассказать о визитах НЛО и научить правильно толковать сны. В углу полки стояло около десятка книг, посвященных гороскопам и предсказаниям судьбы по звездам. Я начал наугад вытаскивать напечатанные на газетной бумаге пухлые тома, перелистывал их, но не находил ничего, заслуживавшего внимания.

— Толкачев, а я думала, ты в школе!

— То же можно было сказать и о тебе. — Сзади меня стояла бледная, невыспавшаяся Акулиничева. — С каких это пор вы, сударыня, сделались прогульщицей?

— Примерно с тех самых, как некий Петр Толкачев стал интересоваться «Практической магией для начинающих» и «Гороскопами на каждый день».

— Сегодня ночью меня посетил Незнакомец в Черном, наговорил много непонятного и посоветовал изучать астрологию.

— Зачем?

— Сам не пойму.

— А у меня проблема…

Акулиничева продемонстрировала руку — из — под полоски розового с дырочками пластыря выступали капельки крови.

— Когда это случилось?

— Вчера вечером у мусоропровода. В подъезде крутился незнакомый парень, он подошел ко мне и без объяснений поранил руку. Скажи, Петя, теперь со мной будет то же, что и с Татьяной?

Увидев Светкину царапину, я, вопреки всему, обрадовался — то, что Акулиничева стала жертвой Часовщика, опровергало все теории Арины и доказывало, что Светка — живой человек, а не манекен с механической начинкой.

— Часовщик хочет украсть наши чувства. Он и меня оцарапал, видишь?

— Мы обречены?

— Если верить Незнакомцу, человек может противостоять этим чарам и избавиться от наваждения. — Акулиничева только вздохнула. Я попробовал отвлечь ее от грустных мыслей. — Кстати, Свет, что ты делаешь в книжном?

— Вообще — то меня здесь часто можно встретить. — Акулиничева машинально доставала с полки книги, перелистывала не глядя и ставила на место. — А сегодня так гнусно на душе… Стоит только представить неживые лица Тани и Сережки, как сразу пропадает всякое желание идти в школу. Вот я взяла и не пошла! Просто так, без справок и оправданий. Ладно, довольно об этом. Так что тебе рассказал Незнакомец?

Прежде чем я успел ответить, одна из небрежно поставленных Светой книг соскользнула с полки и, раскрывшись, плюхнулась на пол.

— Сперва он допытывался, сколько месяцев в году и цифр на циферблате, потом упомянул какого — то паука и велел разбить неправильные часы. Информация полная, а главное — точная, в кавычках, разумеется.

— Я и раньше замечала, что Незнакомец выражает свои мысли в довольно странной форме. Может быть, все дело в том, что русский — не его родной язык? Вот когда Вика выучит итальянский… — Акулиничева подняла книгу, разгладила смятые страницы собираясь поставить увесистый том на полку, но внезапно спросила: — Постой, а что ты говорил об астрологии? Возможно, это имеет к нам отношение…

Я заглянул в «Энциклопедию чудес» и начал читать указанный Светланой абзац: «Привыкнув к современному исчислению месяцев, мало кто задумывается, что в году не двенадцать, а тринадцать лун (28 x 13 = 364). Для того чтобы понять, почему человечество отказалось от столь удобного календаря, следует вспомнить многовековую историю подавления женских лунных культов патриархальным солнечным правлением…» Пропустив непонятные рассуждения, я просмотрел заметку до конца и прочитал вслух заинтересовавшую меня информацию:

— «Некоторые исследователи высказывают предположения, что когда — то существовал и тринадцатый знак зодиака — Арахна, якобы находившийся между Тельцом и Близнецами и являвший собой вместилище лунной интуиции…» Да, Светка, похоже, ты уронила нужную книгу.

— Между Тельцом и Близнецами… — задумчиво повторила сведущая в гороскопах Акулиничева. — Петя, это где — то в конце весны, то есть — сейчас!

— Ребята, вы выбрали книги? — продавец-консультант смерила нас недобрым взглядом. — Почему вы не в школе?

Я попытался что — то объяснить, но не любившая шумных разборок Света, ни слова не говоря, вывела меня из торгового зала.

— С пауками и месяцами мы разобрались, — рассуждала она, стоя на ступеньках магазина, — осталось самое главное — неправильные часы.

— Свет, я не уловил насчет пауков, о них вроде бы речь не шла.

— Петя, Арахна — это и есть паук по — древнегречески!

— А ведь старик говорил Барышевой — надо поторапливаться, мы вступили под знак Арахны. Просто я не знал, о чем идет речь.

— Мог бы, между прочим, посмотреть в словаре, — заметила вредная от природы Светка. — Но как бы там ни было, загадка Незнакомца оказалась совсем несложной. Теперь мы знаем, что Часовщик неравнодушен к цифре 13. Он выбрал для своих действий тринадцатый месяц, и наверняка у него где — то припрятаны часы с тринадцатью делениями на циферблате, которые вполне можно назвать неправильными. Остается только найти их и разбить. Незнакомец не сказал, где они находятся?

— Ни единого намека. Я все время думаю, как проникнуть в подземную мастерскую, скорее всего часы нахо…

Разговорившись, мы задержались у дверей книжного магазина, и вдруг я увидел, как прямо на нас несется тот самый, едва не сбивший меня утром автомобиль. В последний момент я втолкнул Светку в вестибюль, а серое чудовище уже выскочило на тротуар, неудержимо стремясь вперед. Ослепительно вспыхнули фары, и в эту растянувшуюся до бесконечности секунду мне было отчетливо видно, как стальная туша медленно, миллиметр за миллиметром приближается к хрупкому человеческому телу — моему телу…

— Петька! Толкачев! Что случилось?!

В голубом небе сияло солнышко, спешили по своим делам редкие прохожие, и нигде не было видно следов пребывания страшного автомобиля-убийцы. Кажется, мне довелось пережить невероятно реальную галлюцинацию.

— Свет, ты видела стального цвета автомобиль с затемненными стеклами?

— Не обратила внимания. Ты так неожиданно толкнул меня за дверь. А что, собственно, произошло?

Рассказав Акулиничевой о донимавших меня кошмарах и галлюцинациях, я предложил ей присоединиться к нам с Ариной и помочь в расследовании этой запутанной истории. Даже упоминание о моей напарнице вызвало у Светки бурный протест, и мне пришлось потратить немало времени, убеждая ее в том, что интересы дела важнее эмоций его участников. Света все же согласилась встретиться с Ариной, но поскольку до окончания занятий в школе было еще далеко, мы решили пройтись по городу и заняться собственным маленьким расследованием.

— Неужели под этой плитой и в самом деле находится подземный ход?! — Забравшись под развесистые ветви бузины, Светка разглядывала присыпанную землей плиту. — А знаешь, я так и думала. Когда мы с Таней были маленькими, то часто приходили сюда играть в куклы. Мы устраивались на этой плите и представляли, как спускаемся в подземелье, разыскиваем несметные сокровища, находим волшебную палочку… В общем, это неважно.

Слушая болтовню Светки, я вновь попытался поддеть край тяжелой плиты, и вновь она осталась незыблемой, как скала. Вероятно, вход в подземелье закрывался изнутри, и попасть в мастерскую Часовщика этим способом не представлялось возможным.

— Петя, как ты узнал о подземном ходе?

Пришлось рассказать ей о слежке за Викой и наших с Ариной ночных похождениях:

— Мы подсмотрели, как Часовщик оживляет своих истуканов и заколдовывает Викторию. Дмитрий Дмитрич заставил ее выпить какую — то дрянь и сказал, что отныне они связаны навеки.

— Кстати, о Барышевой. Я хотела поговорить с тобой о ней, но все эти Арахны и зодиаки меня отвлекли. Мы встречались с Викой вчера — она рассказала, что после приснившегося ей кошмарного сна…

— Вика считает, что все случившееся у Часовщика — сон?

— Да. Так вот, Барышева говорила, что с тех пор она сама себя не понимает. Хочет что — то сделать, но не может или, наоборот, делает то, чего не желает.

— Пожалуй, такое со всеми случается.

Обследовав бугор и не найдя ничего интересного, мы вышли из парка, направляясь в сторону школы. Заметив на противоположной стороне улицы яркие зонтики летнего кафе, я внезапно почувствовал сильный голод и предложил Светлане немного перекусить. Она охотно согласилась. В этот момент в конце гористой улочки показалась уродливая морда призрачного автомобиля. Акулиничева не обратила на него внимания, а я, решив бороться с нелепыми страхами, специально замедлил шаг на середине проезжей части, дожидаясь, когда видение растворится в воздухе или пройдет сквозь меня, не причинив никакого вреда.

— Петька! — крик Акулиничевой слился с визгом тормозов. — Петька!

Достоверность иллюзии была так велика, что в последний миг до столкновения я все же отпрыгнул в сторону, уступая дорогу железному чудовищу. Из открытого окна остановившейся «девятки» донесся поток отборной брани, и мы со Светкой поспешили поскорее убраться с проезжей части.

— Ты решил покончить жизнь самоубийством? — удивилась она.

— Я думал, это тот самый автомобиль-призрак, преследующий нас.

— Но ведь эта машина была красной!

Замечание Светки не внушало оптимизма — еще несколько таких сумасшедших денечков, и я окончательно перестану отличать реальность от созданных волей Часовщика иллюзий. Акулиничева осматривалась в поисках свободного столика и вдруг тихонечко дернула меня за рукав:

— Петя, там нет ничего подозрительного?

Я посмотрел в указанном Светкой направлении и понял, что она не ошиблась, — в укромном уголке между фургончиком и оградой сквера происходили страшные магические действия, которые казались непосвященным безобидным развлечением. Несколько подростков, являвшихся, по всей видимости, отчаянными прогульщиками, игнорирующими школьную дисциплину, толпились вокруг опоясанной яркой шалью девицы. Гадалка держала за руку щуплого паренька, а над ее головой висел прибитый к дереву плакатик: «Предсказание судьбы по руке. Хиромантия для всех».

— Амалия!

Оторвавшись от своего занятия, пышноволосая гадалка подняла глаза, но руку своей жертвы не отпустила.

— Хочешь узнать свою судьбу, становись в очередь, — невозмутимо посоветовала она.

— Это — манекен? — испуганно прошептала подошедшая ко мне Акулиничева.

— Да.

— Не отличишь от человека.

Страницы: «« « 12345678 » »»