Я смотрю на тебя Као Ирэне
– Ты знаешь, мне понравилось представление. Из твоих рук выходят произведения искусства, они такие красивые, что даже жалко их есть.
Он склоняет голову набок.
– А кто сказал, что красивые вещи нельзя есть? – говорит он, окидывая меня странным двусмысленным взглядом. – Чем красивее то, что я вижу, тем больше мне хочется это попробовать.
– А кто сказал, что красивые вещи нельзя есть? – говорит он, окидывая меня странным двусмысленным взглядом. – Чем красивее то, что я вижу, тем больше мне хочется это попробовать.
Почему у меня ощущение, что это он обо мне? Внезапно он берет меня за руку и поднимается.
– Пойдем. Я хочу, чтобы ты попробовала что-то особенное!
Он тащит меня за собой на несколько метров вперед, к столу, уставленному разнообразными видами рома и шоколада.
– Я их только что приготовил, – Леонардо берет с одного из подносов шоколадное пралине с вырезанными на нем ажурными узорами цветов (на первый взгляд это похоже на драгоценное украшение). Подносит к моему рту. – Давай! – убеждает он меня с убийственным взглядом.
Открываю рот и чувствую, как шоколад разламывается на зубах, высвобождая сладкий крем с апельсиновыми нотками. Удерживаю языком этот восхитительный вкус, сладостно разливающийся по всему телу.
– Он потрясающий!
Смотрю на Леонардо беззащитным взглядом. Думаю, у меня на лице сейчас выражение как после оргазма. Надеюсь только, что это не очень заметно.
– Я поместил туда кое-что, с чем ты уже хорошо знакома, – доверительно сообщает он мне с лукавой улыбкой.
Я в изумлении распахиваю глаза. Кажется, я поняла, что он имеет в виду.
– Да-да, сок граната, смешанный с апельсиновым экстрактом и цветами померанца, – он проводит пальцем по моей верхней губе, будто смахивая остатки шоколада.
Боже! Похоже, Гайя права – он подкатывает ко мне. Я внезапно вспоминаю о ней и начинаю рыться в сумочке в поисках мобильного. Леонардо наблюдает за мной со снисхождением.
– Если ты ищешь Гайю, то я видел, как она уходила с Якопо, – предупреждает он меня. – И не думаю, что она вернется, – добавляет он с довольным видом.
– Она что, оставила меня здесь одну?
– Ты не одна, а со мной, – поправляет он, нахмурившись. Если это было сказано, чтобы успокоить, то прием не сработал. Одна часть меня польщена его интересом, а другая напугана до смерти и норовит сбежать сию же минуту.
– На самом деле уже довольно поздно, – замечаю с нервной улыбкой. – Мне пора.
– Я тебя провожу.
– Не стоит, у тебя, наверное, здесь еще много дел.
– Обойдутся и без меня!
Он закрывает вопрос решительным жестом руки.
– И потом, мне просто нужно пройтись.
В его глазах загорается удовлетворение хищника, сжимающего жертву в зубах.
Я попалась.
Большую часть пути мы проходим в молчании, по запутанным улочкам, которые я знаю как свои пять пальцев и, несмотря на темноту, двигаюсь по ним с ловкостью кошки. Ужасно болят ноги, но я стараюсь не показывать этого, изо всех сил изображая уверенный шаг.
Улица пуста, с каналов поднимается густой пар, проникающий в ноздри и пробирающий до костей. Внезапно перед нами предстает собор Фрари [23]– так неожиданно, словно кто-то только что выстроил его в одну минуту.
Я киваю на церковь.
– Там внутри находится мое самое любимое произведение Тициана, – говорю, желая заполнить неловкое молчание, – иногда я укрываюсь здесь и смотрю на него. Мне кажется, его творение меня вдохновляет.
– Давай зайдем, посмотрим? – предлагает Леонардо.
– Это невозможно – по ночам все закрыто.
– По-моему, это не проблема, – улавливаю в его голосе отзвук возбуждения.
За секунду Леонардо находит дверь черного хода, ведущего в ризницу, и без особых усилий открывает ее, а затем проскальзывает внутрь, увлекая меня за собой. Ну почему я никогда не могу сказать ему «нет»? Я боюсь, что сработает сигнализация или кто-нибудь нас увидит. Чувствую себя возбужденной, и вместе с тем мне очень страшно.
Из ризницы проход через боковое крыло выводит нас к центральному алтарю, над которым расположено « Вознесение Богородицы». Несмотря на полную темноту внутри, подсветка над алтарной картиной осталась включенной, а заодно, наверно, и камера охраны. Прекрасно! Меня арестуют за осквернение святыни.
– Вот эта картина, – говорю, стараясь ни о чем не думать.
– Она огромная. Не ожидал, что она таких размеров.
– Да, высотой почти семь метров.
Леонардо смотрит с восхищением.
– Очень сильное впечатление, много красного.
Я киваю.
– Тициан сделал рискованный для своего времени шаг: никто до него не рисовал Возносящуюся Марию в красном облачении.
– Так вот почему она тебе так нравится?
– Не только… Дело в общем напряжении, которое пронизывает картину по вертикали, – объясняю, изображая руками направление действия на картине. – Видишь вон того, повернувшегося спиной, апостола? Такое ощущение, что он рвется в воздух, вверх к небесам.
– Так вот что ты видишь.
– Да.
Мы стоим плечом к плечу, и это прикосновение пробуждает во мне дрожь возбуждения. На мгновение встречаюсь с ним взглядом, но сразу же поворачиваюсь к шедевру Тициана, продолжая объяснять:
– Здесь есть еще одна интересная деталь. Если посмотреть внимательно, лицо Девы озарено не полностью – в знак того, что она еще не вознеслась на небеса: тень – это намек на земную сущность, которой Мадонна останется верна до самого конца восхождения.
Леонардо кивает, молча разглядывая алтарный образ, может, его и правда интересует то, что я рассказываю. Мне бы хотелось знать, что у него в голове. Видно, что он что-то обдумывает, но я не решаюсь спросить.
– А теперь пойдем, – умоляю я, – пока нас не арестовали.
Выйдя на улицу, идем дальше, причем я задаю ритм движения и направление, а Леонардо сопровождает меня без тени сомнения, как будто ему больше нечем заняться. В какой-то момент осознаю, что он отстал. Поворачиваюсь. Стоит, облокотившись на перила мостика, и наблюдает за освещенной цветными огнями гондолой. Подхожу поближе. Только теперь я понимаю, что на самом деле он смотрит не на гондолу: его взгляд не отрывается от воды.
Этот город настолько озабочен тем, чтобы удержаться на поверхности, что никто не беспокоится о том, что происходит в его недрах.
– Тебе никогда не было интересно, что там внизу? – задает он мне вопрос.
Я тоже смотрю вниз и понимаю, что действительно никогда об этом не задумывалась.
– Этот город настолько озабочен тем, чтобы удержаться на поверхности, что никто не беспокоится о том, что происходит в его недрах, – говорю вслух.
Он молчит мгновение, которое кажется мне нескончаемым, потом поворачивается ко мне и спрашивает вкрадчивым шепотом:
– А у тебя не возникает желание узнать, что скрывает в себе каждая вещь, дойти до самой сущности?
Его глаза не отрываясь смотрят на меня темным, пронизывающим взглядом, в котором читается нечто хищное. Через минуту, вежливо улыбнувшись, он отходит от перил и продолжает идти вперед. Я следую за ним в легком недоумении. Близость этого мужчины, его манера разговаривать, его прикосновения и опьяняющий запах – все в нем заставляет меня нервничать. Мы подходим к дому, и я уже готовлюсь к моменту прощания. Он попытается меня поцеловать? Образ Филиппо проносится в моей голове и, отскакивая, как резиновый мячик, пропадает, я будто не в состоянии удержать его.
Наконец убеждаю себя, что зашла слишком далеко в своих фантазиях. Наверное, Леонардо встречается с той красавицей из моторной лодки, а сегодня вечером он просто хотел пройтись и даже не думает меня целовать. Хотя, надо признаться, эта мысль вызывает во мне сожаление.
– А скрипачка – это твоя девушка? – вырывается у меня. Я не верю, что сказала это вслух.
Леонардо усмехается.
– Нет, Элена. Я не тот тип, чтобы иметь девушку.
– Понятно.
На самом деле не понимаю совсем ничего. Что значит «не тот тип, чтобы иметь девушку»? Что ему нравится быть одному? Он не создан для семейной жизни? Какое-то время надеюсь, что он скажет еще что-нибудь, даст мне ключ к этой загадке, но Леонардо продолжает молчать. А я стараюсь больше ничего не спрашивать. Я и так уже слишком далеко зашла.
Наконец-то мы дошли до дома.
– Спасибо, вот я и дома.
– Не за что. Провожать тебя домой становится приятной привычкой, – говорит он теплым, волнующим голосом.
– Ну, пока! – делаю шаг вперед.
Леонардо приближает рукой мое лицо и накручивает на палец прядь моих волос. Чувствую, как дыхание обрывается. Он смотрит на меня, и я осмеливаюсь ответить ему взглядом. Потом внимание переходит на его губы, я хочу ощутить их на своих. Но он опускает глаза, одаривает меня своей странной, ускользающей улыбкой и трогает за плечо.
– Пока, Элена, я провел действительно приятный вечер.
Слегка касается губами моего лба, отдаляется на несколько шагов, потом разворачивается и уходит, запустив руки в карманы пиджака. Я провожаю его взглядом, оглушенная, как после пощечины.
Взбегаю по лестнице. Врываюсь в квартиру, сбрасываю с себя платье и швыряю его на пол. Надеваю первую попавшуюся футболку и заваливаюсь в кровать, даже не смыв макияж.
Лежу, уставившись в потолок, в то время как мысли лихорадочно путаются в голове. Какая же я дура: думала, что такой мужчина, как Леонардо, может мной заинтересоваться. Ты просто наивная девочка, Элена! Не могу выбросить из головы его взгляд, его палец на губах и прикосновение руки к волосам… Все, Элена, спать! А то завтра утром не встанешь и никогда не закончишь фреску.
Беру айпод с тумбочки и надеваю наушники. Подходящий момент для тибетских мотивов – средство для самых тяжелых случаев. Обычно от них я мгновенно засыпаю.
Спокойной ночи, Элена. И прекращай думать.
Глава 7
Сегодня ночью я спала так крепко, как уже давно не случалось. Наверно, благодаря тибетским напевам, а может быть, причиной всему усталость последних дней, но вчера вечером я словно погрузилась в состояние комы и проснулась сегодня с таким ощущением, будто путешествовала во времени.
Открыв глаза, я опять стала заложницей вчерашних мыслей: образ Леонардо навалился на меня в полной своей соблазнительности и недостижимости. Собрав волю в кулак, я приказала себе не думать о нем, чтобы вернуть остатки здравомыслия.
Теперь, когда я на работе, вспоминая вчерашнее на спокойную голову (это еще как сказать), я понимаю, что опять позволила своим фантазиям завести меня слишком далеко: Леонардо был просто галантен со мной. То, что он почти соблазнил меня, сам того не желая, это уже мои проблемы. Проблемы, которые я обязана выбросить из головы. Когда он пройдет мимо, я поздороваюсь с ним как обычно, будто и не было никаких ночных прогулок и будто я не почувствовала ничего из того, что, к сожалению, не могу заставить себя забыть. Забыть даже сейчас. Нужно будет очень постараться – я же чемпионка по самоконтролю. Леонардо, конечно же, ни о чем не догадается, потому что он, в отличие от меня, ни о чем таком не думает.
«А теперь, Элена, сосредоточься на работе», – мысленно говорю я себе.
Кладу на пол инструменты и отхожу в центр холла, метра на два от фрески. Иногда мне нужно прервать работу, чтобы проверить издали общее впечатление от цвета и понять, в каком направлении работать дальше. Концентрирую взгляд на фоне, потом перевожу его на гранат, который с этого расстояния кажется выпуклым. Хорошо получился, я горжусь собой.
Делаю два маленьких шага назад и сталкиваюсь с чем-то. Не успеваю обернуться, как две сильных руки обнимают меня сзади. Леонардо! Чувствую неповторимый запах амбры, в то время как мое тело, плененное объятием, прижимается к нему.
Не говоря ни слова, он зарывается носом мне в волосы, потом чуть наклоняется и целует меня в шею. Шероховатость его щетины щекочет лицо, всплеск горячих мурашек разбегается по всей коже, в то время как тянущее ощущение внизу живота разгорается в ожидании его прикосновения. Я ошарашена: даже не осмеливалась надеяться на это, а он меня действительно хочет. Вот он, пришел, чтобы взять меня.
Леонардо стягивает бандану с моих волос, решительным жестом отбрасывая ее на пол. Потом с силой оттягивает волосы и шепчет мне на ухо.
– Элена… – его голос полон ожидания.
Я горю и даже не нахожу сил ничего ответить, просто чувствую, как все мои самые запретные фантазии воплощаются в жизнь. Я действительно этого хочу?
– У нас проблема… – И его губы сжимают мочку моего уха.
Я хочу его…
Он проводит рукой по моей скуле, затрагивая пальцами подбородок, потом скользящим жестом добирается до молнии на комбинезоне и опускает ее до груди.
Мое дыхание учащается вместе с сердцебиением.
– Серьезная проблема… – его шепот становится все более горячим и чувственным. – Я хочу тебя…
Я горю и даже не нахожу сил ничего ответить, просто чувствую, как все мои самые запретные фантазии воплощаются в жизнь.
Рывком он поворачивает меня к себе, как безвольную куклу. Повинуюсь в молчании, но при встрече с его взглядом опускаю глаза. Он берет меня за подбородок, приподнимая его, потом крепко сжимает мое лицо обеими руками и впивается в меня поцелуем. Он целует меня. Прямо сейчас. Этого не может быть!
Никто и никогда со мной так не обращался. От силы и безудержности этого поцелуя у меня кружится голова. Я чувствую, что полностью теряю контроль.
Не отрываясь от меня, Леонардо расстегивает молнию до конца и высвобождает меня из комбинезона, который приземляется на пол среди кистей и краски. Через минуту я и сама с опозданием понимаю, что лежу на том же полу, грязном от пыли и штукатурки, в окружении разбросанных инструментов. Это кажется сном, но все происходит на самом деле: холод каменной плитки, тепло наших тел, и я не желаю ничего другого в этот момент.
Прежде чем я могу понять, что происходит, Леонардо склоняется надо мной и руками зажимает мои запястья над головой, будто хочет помешать любой попытке моего бегства. Случайно задевает емкость с краской, и фонтан цвета разливается по полу. Красный пурпур на плитке, его ладонях и моих бледных руках. Я чувствую, как краска разливается подо мной, мне совсем не нравится это ощущение, и я пытаюсь подняться, но он рывком укладывает меня обратно.
– Что ты пыталась сделать, Элена? – шепчет он. – Этот цвет сводит меня с ума, – проводит пальцами, замазанными краской, по моему телу, сверху вниз, оставляя кровавые следы на моем лице и белой футболке.
Это кажется сном, но все происходит на самом деле: холод каменной плитки, тепло наших тел, и я не желаю ничего другого в этот момент.
Я полностью в его власти. Ощущение прикосновения его руки взрывается у меня в сердце безумным фонтаном желания и страха. Целуясь, я в то же время не перестаю оглядывать внутренним взором себя и его, это пустое палаццо и думаю о том, что будет дальше.
В волнении отрываюсь от его губ.
– А если кто-то зайдет… – произношу тихо.
– Тс-с… Ни о чем не думай, – Леонардо оглядывает меня, прикрывая мне рот пальцем. Он настолько уверен в своих действиях, что это возбуждает меня еще больше.
Его глаза не отрываются от меня в голодном нетерпении, пока он срывает с меня футболку и джинсы, язык снова внутри меня, без стеснения. Я так хочу этого, что тоже начинаю раздевать его с необъяснимой естественностью, так мне не свойственной: медленно расстегиваю рубашку, потом ослабляю кожаный ремень. Под брюками нет нижнего белья, он полностью обнажен и возбужден, готовый войти в меня.
Леонардо наклоняется над моими бедрами, чуть раздвигая их рукой. Целует, ненасытно, скользя языком все выше по внутренней поверхности бедер, захватывая зубами трусики из черного кружева, которые одним движением его рук тоже оказываются на полу в общей куче одежды.
Хорошо, что сегодня утром я не надела мои обычные спортивные трусы из хлопка…
Его язык пробирается внутрь, в самый центр влажности, который открывается под его касаниями.
– Ты такая вкусная, как я себе и представлял… Хочу распробовать получше…
Его язык мечется, забираясь в самые потайные уголки, и я не сдерживаю стон удовольствия.
– Браво, Элена, мне нравится… – его голос полон желания.
Я приподнимаю его голову, слегка потянув за волосы, пока он снимает с себя остатки одежды, брюки в одно мгновение падают на пол рядом с моим комбинезоном. Раздвигаю пошире ноги, позволяя его твердому, гладкому члену подобраться сквозь мои распухшие от желания половые губы.
Я больше не помню, кто я. Мне страшно. Но в то же время я не хочу, чтобы Леонардо остановился. Смотрю на его нахмуренный лоб, напряженные мышцы и чувствую всю мощь энергии, которую он готов высвободить во мне. Он входит в меня резким толчком, останавливается на мгновение, опускает свои глаза и ищет мои, затуманенные в забытьи.
– Элена, – шепчет, покусывая мне ухо, – я чувствую, что ты тоже этого хочешь.
Приоткрываю глаза со вздохом.
– Да, хочу, – мой голос подрагивает от возбуждения.
Он начинает двигаться внутри меня, осторожно, словно боясь что-то повредить. Двигается с опустошающей медлительностью. Потом – энергичный толчок поглубже, заполняющий меня. Сжимаю зубы в стоне. Леонардо начинает двигаться быстрее, и у меня замирает дыхание, грудь подымается и опускается в такт его движениям, а бедра прижимаются к нему в немом спазме. Он наращивает ритм, не переставая покрывать поцелуями мою шею, пробуя меня на вкус.
– Элена, я хочу, чтобы ты кончила!
Это звучит как приказ, но в нем нет нужды.
Я чувствую вес его тела, сильную хватку пальцев вокруг моих запястий, он сделал меня пленницей! Пленницей, которая и не собирается бежать.
Я задыхаюсь, кровь продолжает бешеную гонку по венам, приливая к моему лону. Мощная, непреодолимая волна желания поднимается от моих бедер, чтобы взорваться тысячей вспышек по всему телу. На какой-то бесконечно тянущийся момент каждая молекула моего тела превратилась в оргазм. Из горла вырывается крик. Я не могу удержать его, потому что сейчас в этом крике вся моя сущность, хотя я не узнаю себя. Я опустошена и удивлена своей реакцией: никогда не думала, что мне может быть настолько хорошо.
Леонардо тоже кончает с оргазмом, с почти животным стоном у моего уха. На его лице зарождающаяся улыбка. Он еще красивее в этот момент, и я – источник его удовольствия.
Я даже не знаю, сколько времени мы провели вот так, обнявшись, он еще внутри меня. Глаза к глазам. Губы к губам. Кожа вплотную к коже. И прислушиваясь к дыханию друг друга. Оно – звук жизни, звук нашей плоти, и вызывает во мне море эмоций.
– Не двигайся! – приказывает Леонардо шепотом.
Отдаляется от меня и ложится рядом на бок, потом целует, сначала в грудь, затем в лоб и, наконец, в губы. Подкладывает мне руку под голову. Обнаженные, замираем на время в этом объятии, не замечая холода плитки, пыли и разлитой по полу краски. Моя щека лежит на его груди, лицо поднимается и опускается в такт его дыханию.
Я не могу понять, что происходит. Где я, кто я? Кому я принадлежу? Элена, которая была здесь час назад, сейчас кажется мне такой отдаленной, нереальной.
Ощущение полного удовлетворения и в то же время потерянность овладевают моим сердцем, моими мыслями. Я не могу понять, что происходит. Где я, кто я? Кому я принадлежу?Элена, которая была здесь час назад, сейчас кажется мне такой отдаленной, нереальной.
Чувствую легкое дуновение на шее.
– Нет, не надо, – прошу я, – у меня от этого мурашки по коже, холодно! – и свертываюсь клубком.
Леонардо смеется, обнимая меня сзади, защищая меня своим теплом.
– Пойдем ко мне в комнату?
Да?.. Нет?.. Я и сама не знаю, чего хочу в этот момент. Я чересчур взволнована, чтобы вообще о чем-то думать. Потом вспоминаю, как мы занимались любовью с Филиппо. И мне кажется, что эти два события не имеют ничего общего между собой. Или просто я полностью потеряла способность трезво мыслить и мне нужно побыть одной, чтобы понять, что произошло.
– Будет лучше, если я вернусь домой, – спешу ответить. С трудом поднимаюсь, голова кружится, но мне все равно удается встать на ноги. Нахожу перемазанную футболку и надеваю ее, забыв про лифчик, затем добираюсь до трусов, забившихся между чашечкой для краски и пустой бутылкой растворителя, и надеваю их.
Похоже, Леонардо прекрасно понимает мое состояние и развлекается тем, что манипулирует моими желаниями.
Леонардо тоже встает. В полный рост, обнаженный, он выглядит еще более впечатляюще. У него широченные плечи, узкие бедра и крепкие ягодицы. Мускулы на ногах удлиненные и мощные. Его смеющиеся черные глаза с лучиками-морщинками в углах смягчают взгляд, по-прежнему полный желания. Я с восхищением смотрю на Леонардо, онемев от этой мужественности, и пока он надевает брюки, замечаю между лопаток татуировку. Какой-то странный символ, похожий на готический знак, который я не могу распознать. Это либо якорь, либо буквы, сплетенные между собой и соединенные канатом. Что-то морское, отдающее античностью. И подобно всему, что касается Леонардо, – с налетом трагичности и тайны. Я уже поддаюсь желанию спросить у него о значении этих символов, но, когда он поворачивается ко мне, не нахожу в себе смелости.
Приблизившись ко мне, заправляя расстегнутую на груди рубашку, он касается моей руки.
– Эй, все хорошо?
– Да, – отвечаю, чуть смущенная. Вспоминаю о нашей прогулке после открытия ресторана, как он не отрываясь смотрел на меня, проводил до дома, а потом так и оставил, с горьким привкусом разочарования во рту.
– А почему ты не попытался поцеловать меня вчера вечером? – спрашиваю.
– Потому что ты ждала этого, – отвечает, притягивая меня к себе за бедра и прижимаясь. – Некоторые вещи более приятны, когда их не ждешь.
А он прав. Вчера вечером я была полна надежд, очень нервничала и, наверное, не смогла бы расслабиться до конца. Похоже, Леонардо прекрасно понимает мое состояние и развлекается тем, что манипулирует моими желаниями. Даже не знаю, что думать об этом, чувствую себя неуверенно.
Я понимаю, что мне необходимо отдалиться, спрятаться от этого пронизывающего взгляда. Высвобождаюсь из его объятий.
– Да… ну я… пойду.
Собираю остатки своей одежды и, насколько это возможно, привожу себя в порядок, выхожу в спешке, унося с собой неразрешимый ребус вопросов.
Я провела весь день в состоянии близком к трансу. Все это время я беспорядочно двигалась по квартире, словно молекула, стараясь занять себя чем-нибудь полезным, но мысли постоянно возвращались к Леонардо. Порой ощущения, пережитые с ним несколько часов назад, заново забирали власть над телом, отдаваясь спиралями в животе и сжимая в судороге желудок.
Уже девять вечера. Я только что съела немного риса басмати, который приготовила в безуспешной попытке отвлечься. Включаю айфон (все это время он был выключен: я хотела побыть наедине со своими мыслями, без вмешательств извне). Дисплей загорается, вибрирует, потом еще и еще раз, мигая. Три эсэмэски – все от Филиппо.
Биби, как дела?
Почему не отвечаешь? Я волнуюсь…
Увидимся в скайпе вечером?
Я чувствую, как загорелось огнем лицо, живот опять свело в судороге. То небольшое количество риса, который я только что съела, наливается свинцом. Я все это время летала в облаках, но сообщения Филиппо возвращают меня к реальности. «Извини, не могла ответить, я занималась любовью с другим» – вот что я должна написать, если быть до конца честной. Но похоже – и меня это не удивляет, – я не такая честная.
Колеблясь, сажусь на диван и включаю планшет. Филиппо уже в сети и отправил мне сообщение в скайп. Мне не очень нравятся видеозвонки, но это единственный способ видеться, а после всего случившегося сегодня не знаю, как теперь мне смотреть на него на экране.
Глубоко вздыхаю и нажимаю на зеленую кнопку, чтобы начать звонок. Он отвечает сразу же. Этот ракурс ему совсем не идет: лицо кажется совсем другим, более уставшее, небритая несколько дней щетина. У него растрепанный вид.
– Биби, ты куда пропала сегодня? – начинает он с взволнованным видом. – Ты видела мои сообщения?
Его лицо и голос, такие знакомые, обжигают мне сердце. Присутствие Филиппо, даже виртуальное, обдает меня спокойствием, возвращает к реальным фактам моей жизни, к необыкновенной уверенности.
– Да, извини. У меня телефон полностью разрядился, а зарядки не было. Я поздно вернулась.
– Ты все еще со своей фреской?
– Э-э, ну да… – сглатываю, пытаясь задушить неловкость. (Совсем не умею врать.)
– Ну, ты же обещала не бросать все на свете ради нее, – укоряет меня он. – А вообще, я рад, что ты так стараешься. Может быть, сможешь закончить работу над ней раньше.
– Надеюсь, – мои губы расплываются в неуверенной полуулыбке.
К растерянности примешивается смущение и чувство вины. Несмотря на расстояние между нами, Филиппо все-таки меня видит, поэтому стараюсь отогнать от себя эти ощущения. Я уверяю себя, что никому не изменяла и ничего плохого не сделала. Спешу перевести разговор на другую тему.
– А ты что, бороду отращиваешь? Тебе хорошо!
На самом деле, немного растительности на лице ему идет, это делает его старше, даже сексапильней. «Ведь Филиппо очень сексапильный», – напоминаю себе.
– Ты не поверишь, но иногда по утрам мне просто не до бритья, – он проводит ладонью по щекам. – Работы по горло!
– Ренцо Пьяно заставляет тебя вкалывать? – смеюсь над его выражением лица.
– Ой, давай не будем об том. Я один раз видел его издалека во время инспекции на стройке, и больше он нас своим присутствием не осчастливил.
Наступает молчание. И в этой недолгой тишине я спрашиваю себя: какой вообще смысл в этом разговоре? Я болтаю с Филиппо, словно ничего не произошло и все по-прежнему, однако сегодня утром какая-то часть меня сильно изменилась. Задаю вопрос наугад, стараясь ни о чем не думать:
– Ну и как там, в Риме?
– Мне нравится, Биби. Но я скучаю по тебе. А вообще здесь всегда весна.
– Как я тебе завидую.
– Слушай, у тебя сегодня вечером глаза блестят, – внезапно замечает он, – ты еще красивей обычного.
Я болтаю с Филиппо, словно ничего не произошло и все по-прежнему, однако сегодня утром какая-то часть меня сильно изменилась.
Боже, мой вид выдает, что я только что занималась сексом! Стараюсь удержать волну стыда, растекающуюся по лицу.
– Спасибо…
– Знаешь, Биби, я не перестаю думать о той ночи, которую мы провели вместе, – Филиппо понижает голос, – умираю от желания спать с тобой в обнимку.
Я прикусываю губу.
– Я тоже скучаю…
А возможно, если бы ты был здесь, я бы занималась сегодня любовью с тобой, а не с Леонардо. Любовью… Сексом, скорее? Или нет… Кто знает?..
– Ты ведь уже решила, когда приедешь на выходные в Рим. Правда?
– Да, – лгу, надеясь, что он не заметит, – мне только надо получше подготовиться.
– Ну ладно, – в его глазах сожаление, – но, пожалуйста, не слишком долго.
– Что будешь делать вечером? – стараюсь отвлечь его от этой темы.
– Мне надо закончить один набросок по работе. И может быть, если на меня найдет вдохновение, я сделаю еще один набросок – тебя. Такой, какой помню тебя в ту ночь…
– Эй, я ведь и загордиться могу, – улыбаюсь, но внутри все сжимается. – Ладно, не буду тебе мешать.
– Ок, только давай не будем опять ждать неделю, чтобы увидеться. Я скучаю, и в голову лезут дурацкие мысли…
– Ок!
– Биби… – он смотрит на меня так, будто я действительно нахожусь перед ним. – Мне тебя не хватает! – и посылает поцелуй в камеру.
Я вздыхаю.
– Мне тоже.
Я больше не могу смотреть ему в глаза.
Ночь создана для размышлений, беспокойств и сожаления. Но утром под теплым душем в голове все проясняется. Лучшие идеи мне всегда приходят в эти десять минут, пока я наслаждаюсь ласковыми струями, которые смывают все раздумья. В этот момент, намыливая волосы и ощущая чувственный запах шампуня с миндальным маслом, принимаю самое простое решение: сегодня я не пойду на работу.
Не горю желанием встретиться с Леонардо. Я не знаю, что ему сказать, и самое главное – чего ждать от него. Кроме того, мы никогда не обменивались номерами телефонов (удачное совпадение), так что он не сможет найти меня. А у меня не возникнет соблазна отправить ему сообщение. Почему-то это успокаивает меня. Вчера все было прекрасно, всепоглощающе, не могу отрицать, это было бы лицемерием. Но все произошло так быстро и неожиданно, что я до сих пор не могу в это поверить. Секс с ним просто поверг меня в пучину новых, захватывающих ощущений, которые я еще не в состоянии пережить. А вчерашний звонок Филиппо только еще больше меня запутал.
Все произошло так быстро и неожиданно, что я до сих пор не могу в это поверить. Секс с ним просто поверг меня в пучину новых, захватывающих ощущений, которые я еще не в состоянии пережить.
Вот почему сегодня утром я осталась дома и делаю вид, что никуда не спешу. Займусь уборкой (в этом всегда есть необходимость, так что уборка – не просто предлог), а потом пойду за покупками. Холодильник опять пуст. Может быть, это меня отвлечет.
Внезапно раздается звонок в дверь. Мне кажется, я знаю, кто это. Только она может держать палец на кнопке звонка непрерывно в течение десяти секунд.
Поднимаю трубку домофона, готовясь к худшему.
– Гайя?
– Ты чего так долго не отвечаешь? – Ее вопль пронизывает мои барабанные перепонки. – Я могу подняться? Или у тебя там голый мужчина в постели? Хотя для меня это вообще-то не проблема…
– Поднимайся. Дверь открыта.
И что мне теперь делать? Рассказать ей или нет?
Я еще раздумываю над этим, когда вижу Гайю, приближающуюся ко мне своей кошачьей походкой.
– А ты почему дома? Я заходила в палаццо…
– Я сегодня не пойду на работу.
Читать бесплатно другие книги:
