Волшебство на льду Бонетти Матильда
Жасмин посмотрела на нее, приподняв подбородок:
– И что?
– А разве не ты говорила нам, что надевать гольфы надо как можно толще? – спросила Садия, вскочив с места.
Жасмин улыбнулась ей с невинным видом. С Садией ей нравилось быть хорошей…
– Плотные гольфы? – спросила она так, будто в первый раз об этом слышала. – Кто вообще о них говорил? Я просто предложила вам носить носки, которые лучше защищают ногу. И имела в виду носки с гелем внутри.
– Да, они идеальны для таких мозолей как у тебя! – добавил Макс, указав на вздувшийся красный пузырь Анжелики. – По крайней мере, гель защищает кожу, и ты не чувствуешь боли. Жаль, что они так дорого стоят! Они есть даже в магазине Паластеллы, – заключил он, указав рукой на витрину лавки на противоположной стороне катка, где продавались товары для фигурного катания.
Клео проигнорировала его слова, испепеляя взглядом Жасмин. Она готова была взорваться.
– Ты говорила о махровых гольфах, и ты это знаешь.
И вот последовал второй удар.
– Это невозможно, – вмешался Давиде. Он поднялся со скамейки и возвышался над Клео в полный рост, вопросительно глядя на нее. – Джаз – серьезная фигуристка, – добавил он, обняв подругу, – она никогда не стала бы говорить такую ерунду!
Клео почувствовала, как ее щеки делаются пунцовыми; она не знала только от чего – от довольной физиономии Джаз или оттого, что Давиде не поверил ей и тут же выступил в защиту этой ведьмы. Вдруг девочка поняла, что слезы вот-вот потекут у нее по щекам, и отвела взгляд, чтоб не доставить этому противному парню такой радости – видеть, что ее ранили его слова. Но почему она чувствовала себя такой уязвленной? Какое ей дело до того, что он не верит ее словам?
– Я никогда не вру, – сказала Клео, вставая с места. Неужели у нее и голос дрожал? – Но так как вы сделаны из одного теста, я не претендую на то, что ты мне поверишь. – В этот момент она повернулась к Максу: – Пойдем с нами… купим эти защитные носки.
Макс надел чехлы на коньки, поднялся и улыбнулся.
– С тремя такими прекрасными девушками я пошел бы на край света, – попытался он шуткой снять напряжение.
Произнося эти слова, он силился смотреть на Клео. Только в самом конце фразы он перевел взгляд на Анжелику…
Неужели улыбка мелькнула на ее губах, прежде чем она опустила глаза?
6. Где двое, там и трое
Клео все еще злилась, выходя на каток. И конечно, она никак не ожидала, что в следующие пятьдесят минут ее ожидает новый удар. Причем намного хуже предыдущих.
– Сегодня мы продолжим изучать сальхов, – сказала Бетти после обычной разминки: пара вращений вперед и назад, повороты со сменой ребра, серия из троек и дорожек вперед и назад к центру по часовой и против часовой стрелки.
Давиде, Джаз и Макс с улыбкой переглянулись: понятно было, что они легко справляются с прыжком, о котором говорила Бетти. Джаз показала Максу большие пальцы, а потом, когда была уверена, что Анжелика на них смотрит, взяла его за руку.
Анжелика сделала вид, что поправляет розовую юбку для фигурного катания.
– По вашим довольным лицам я вижу, что вы считаете себя молодцами по части сальхова, – продолжила Бетти, посмотрев на ребят.
Джаз улыбнулась и гордо выпрямилась, как одна из победительниц на конкурсе красоты.
«Уверенность этой девочки просто бесподобна. Жаль, что она так высокомерна», – подумала Бетти про себя.
– Но вы все делаете одну ошибку, – подчеркнула она слово все. На самом деле у Давиде, Макса и Садии сальхов получался идеально, но она не хотела, чтоб кто-то чувствовал себя слабее. – Мы уже знаем, что прыжки делятся на зубцовые, когда вы отталкиваетесь от льда носком конька, и прыжки, которые выполняются непосредственно с ребра. С этим пока все понятно?
Ребята кивнули.
– Хорошо, – продолжила Бетти. – Мы говорили также, что самое важное в прыжках – не притормаживать перед тем, как вы отрываетесь от поверхности льда, – со стороны это заметно. Каждый прыжок начинается с разбега, а не с торможения: если вы замедляетесь перед тем, как взлететь в воздух, и потом прыгаете, будто с места, выполненный вами элемент теряет силу, становится неестественным.
Бетти остановилась, чтоб посмотреть, какой эффект произвели ее слова, но ребята смотрели на нее с недоверием. Они были убеждены, что не делали ошибок.
– И кто же станет тормозить перед прыжком? – ехидно спросила Жасмин.
– Все вы, – подтвердила Бетти. – Кто больше, кто меньше. – Она снова сделала паузу, а Джаз расстроенно отвела глаза. – Теперь я хочу, чтоб вы сделали сальхов, думая о том, чтоб не притормаживать. Когда вы на ребре, с которого начинаете прыжок, то есть на левом заднем внутреннем, – объясняла она, оттолкнувшись назад, – избегайте такого перемещения на острие… – И Бетти наклонила зубчатый кончик так, что он неприятно проскрипел по льду. – Видите, как вы замедляетесь? Думайте о том, чтоб катиться по льду, как будто кто-то тянет вас сзади за пояс, и, когда отталкиваетесь, делайте движение как ногой по мячу.
– Я отойду на минутку поговорить с одним человеком. Я буду вон там, у края катка, но не думайте, что я не увижу, что вы тут делаете, – заключила Бетти, напустив на себя строгий вид.
Некоторое время спустя… Бетти наблюдала за своими подопечными с края катка и слушала маму одной из своих младших учениц, которая рассказывала ей о смелости своей дочери на первых соревнованиях.
Клео выполнила поворот-тройку, который предшествовал сальхову, со своей обычной торопливостью и неизбежно вошла во вращение. Кажется, она разозлилась и сделала элемент с еще большим напором, чем обычно. Эта девочка обладала невероятной силой, но на льду сила – ничто, если не можешь ее контролировать… Она должна научить ее дозировать свои возможности.
А сейчас она точно шлепнется на лед.
Но Давиде, стоявший немного позади, поймал ее за талию и без усилий поставил обратно на лед.
Бетти продолжала наблюдать за ребятами, прикрыв глаза. Она увидела, что Давиде смотрел на девочку, качая головой, а Клео, судя по ее лицу, была в ярости. Это было не в первый раз: на одном из предыдущих уроков Давиде показывал ей, как зафиксировать плечи, а она разозлилась. Эти двое не упускали возможности уколоть друг друга…
Бетти улыбнулась про себя. Ее это совсем не удивляло: Давиде был таким точным, методичным, выполнял все правила, всегда хорошо одевался – ни одного растрепанного волоска; а Клео, наоборот, была легкомысленной и необязательной, эксцентрично одевалась и два раза из трех опаздывала. Что уже говорить о волосах, которые она еще ни разу не видела собранными хотя бы в конский хвост. Понятно, что они не выносили друг друга.
– Но, может быть, каждому из них есть чему поучиться у другого, – думала тренер, наблюдая за ребятами со стороны.
– Ты просто невыносим! – прошипела Клео в ответ на насмешливую ухмылку Давиде. Сегодня она была вне себя от ярости. Сначала была история с гольфами, потом он бросился защищать Джаз. А теперь еще посмел сказать перед всеми, что она была «безнадежной»! – Знаешь, в чем твоя проблема? – продолжила она с горящими щеками. – Ты думаешь о себе невесть что, а на самом деле ты никто!
Остальные фигуристы прекратили упражнения и остановились посмотреть на разгневанную девочку.
– Вообще-то я сейчас уберег тебя от падения! Ты должна бы поблагодарить меня вместо того, чтоб устраивать истерику.
Клео только открыла рот, собираясь что-то сказать, как подоспела Бетти и перебила ее:
– Что происходит?
– Я просто только что сказал ей, что, если она не научится фиксировать поворот-тройку, у нее никогда не получится прыгнуть, – сказал Давиде, пожав плечами. – И я не дал ей упасть.
– Неправда! – уточнила Клео, испепеляя его взглядом своих зеленых глаз. – Ты сказал, что я безнадежна! Даже если ты показал мне, как фиксировать тройку, я ничего не поняла. Сам спроси Анжелику, как делать жете, и попробуй сразу повторить его!
Давиде не хотел признаваться Клео, что не знал, что такое жете, но вопросительно посмотрел на Анжелику, надеясь на объяснения.
– Это один из важнейших прыжков в балете, – машинально объяснила девочка. – И один из самых сложных.
Клео покосилась на нее.
– Ребята, всё, хватит, – вмешалась Бетти. – Пока что я здесь тренер, поэтому, если у вас есть какие-то сомнения, вы знаете, к кому обратиться. – В этот момент она посмотрела на Давиде: – Никто не запрещает тебе давать советы товарищам, но не перебарщивай. И помни о том, что тебе тоже еще предстоит многому научиться. – Тренер сказала об этом с улыбкой, но Клео заметила, что голубые глаза Бетти стали очень серьезны, и мысленно возликовала.
К сожалению, она недолго праздновала победу…
Полчаса спустя урок закончился, и Клео вместе со всей группой направлялась к выходу с катка, когда Бетти попросила ее задержаться:
– Подожди одну минутку, Клео. Я хотела еще раз посмотреть, как ты выполняешь дорожки шагов назад.
Девочка нахмурила лоб. У нее очень хорошо получались дорожки, как по часовой, так и против часовой стрелки. К тому же она умела сильно отталкиваться и всегда набирала высокую скорость. Только мальчики умели двигаться в таком же темпе. Странно, что Бетти попросила ее повторить эти элементы…
– Давиде, ты тоже останься, пожалуйста, – сказала тренер, когда он оказался поблизости.
Парень задержался, чтоб попробовать новую последовательность шагов, поэтому уходил последним. Его белая майка с длинными рукавами была мокрой от пота после напряженной тренировки, и он сразу же надел спортивную куртку, которая до этого была повязана у него на поясе. Когда он только начинал заниматься фигурным катанием, он не представлял, что на льду можно так вспотеть.
– Я? – удивился он.
– Да, я знаю, сегодня был длинный, трудный день, но я хотела с вами поговорить.
Давиде и Клео удивленно переглянулись, затем снова посмотрели на Бетти. Неужели она снова хотела сделать им выговор?
Бетти поигрывала с длинной светлой, спускавшейся на грудь косой.
– Я внимательно за вами наблюдала, – сказала она, пристально глядя на обоих. – И мне в голову пришла одна мысль, но с этого момента вам придется привыкнуть к некоторым переменам.
– …?
– Ты, Клео, должна как следует убирать свои волосы.
– Но я же сделала косички, – запротестовала девочка. – Они убраны.
– Под убранными волосами я подразумеваю волосы, заколотые в пучок или заплетенные в косу. Максимум в две. Не в двести, которые подпрыгивают как маленькие хлысты.
Клео поджала губы, сделав вид, что не понимает, в чем дело.
– А ты, Давиде, должен носить футболку с короткими рукавами.
– Почему косички не подходят? – возмутилась Клео.
– А что не так с моей футболкой с длинными рукавами? – удивился Давиде.
– Когда вы будете кататься вместе, косички будут бить Давиде по лицу, – сказала Бетти, обратившись к Клео. – А короткие рукава удобнее для поддержек: Клео должна крепко держаться за твои плечи и запястья, трикотаж будет только мешать, – добавила тренер, улыбнувшись.
– Что?
– Кататься вместе?
– А… я забыла вам сказать? – озорно улыбнулась Бетти. – Вы новая пара Паластеллы по фигурному катанию, ребята.
– Ты что, будешь кататься с ним? – спросила Садия, снимая эластичный бинт, купленный перед занятием в магазине Паластеллы. Покраснение на ноге заметно побледнело.
Клео догнала их с Анжеликой в раздевалке, но до сих пор не пришла в себя от шока.
– Не понимаю, что взбрело в голову Бетти! – взорвалась она. – Не хочу танцевать в паре с этим зазнайкой!
– Вы уже пробовали что-нибудь вместе, когда задержались на катке? – спросила Анжелика.
Клео досадливо поморщилась:
– Дорожки вперед и назад по кругу… и еще пробовали делать толчковые движения, держась за руки.
– И как всё прошло? – спросила Садия.
Ей был симпатичен Давиде, потому что чем-то напоминал Балраджа: он был таким же правильным и надежным, как ее брат. Она надеялась, что и Клео рано или поздно сумеет с ним поладить.
– Ну, вы знаете, как я отталкиваюсь… – ответила Клео, едва улыбнувшись. – Так что я не отставала от него и не дала возможности ничего сказать. Но я не понимаю, почему Бетти поставила его со мной… Могла бы определить эту гадюку Джаз ему в пару.
Садия вытаращила свои глаза кофейного цвета и подавала ей какие-то странные знаки. Анжелика оцепенела, но Клео уже невозможно было остановить.
– Они оба невыносимые зазнайки! Они прекрасно бы смотрелись вместе! Триумф антипатии!
Джаз появилась в дверях туалета, которые располагался в раздевалке. Наверное, она приняла душ, потому что выглядела свежей, словно роза, яркий блеск подчеркивал красиво очерченные губы, и на ней было надето мини-платье из красной шерсти с вырезом лодочкой.
– Это кто невыносимый зазнайка? – спросила она, сощурив глаза.
Клео обернулась, открыв рот от неожиданности, и Жасмин воспользовалась этим, чтоб пойти в контр атаку.
– Знаешь, Клео, мы с Давиде слишком похожи, чтоб танцевать в паре: оба высокие, красивые и яркие, – сказала она, улыбаясь, но по выражению ее лица было видно, что она считает Клео дурнушкой. – А теперь извините, – продолжила она, направляясь к выходу из раздевалки, – Макс ждет меня. Сегодня мы отмечаем наш первый месяц вместе.
– Вы с Максом встречаетесь? – с недоверием спросила Садия.
Макс был симпатичным парнем, очень открытым и вежливым, и, судя по тому, что и как он говорил, он был достаточно серьезным. Но почему тогда он встречается с Джаз?
Жасмин про себя улыбнулась – она была рада, что разговор пошел так, как она и предполагала.
– Я подумала, что лучше сразу прояснить для вас ситуацию, – бросила она, пригладив челку. – Потому что, как мне кажется, одна из вас нафантазировала себе невесть что насчет Макса, – добавила она, бросив взгляд на Анжелику.
Девочка почувствовала, что покраснела до корней волос, но заставила себя выдержать насмешливый взгляд Жасмин.
– Ты ошибаешься, Джаз. Нас он совершенно не интересует. – Анжелика подчеркнула слово нас, чтоб не выглядеть так, будто это относилось конкретно к ней.
– Тем лучше, – ответила Джаз. – Увидимся. – И она вышла, откинув назад длинные черные волосы.
Джаз улыбалась про себя, направляясь к выходу из Паластеллы, и обрадовалась еще больше, заметив сквозь стеклянную дверь припаркованную за воротами хромированную «веспу».
Брат Садии примостился у заднего колеса и что-то проверял, сидя к ней спиной.
Джаз затаила дыхание на мгновение, потом отступила назад и бросила рюкзак с коньками. Затем она прокралась через заднюю дверь и вышла в гараж с машиной для очистки льда.
– Привет, Ренато, – сказала она служащему, который в это время протирал кузов желтым полотном: видимо, пока она переодевалась, он успел поправить лед на катке. – Я возьму Бирру прогуляться, – добавила она, доставая крольчиху из клетки.
– Да я с ней полчаса назад гулял, – ответил мужчина. – Не слишком утомляй мою девочку.
Жасмин улыбнулась. Ренато всегда был таким угрюмым, но с появлением Бирры он просто преобразился: теперь он улыбался и болтал со всеми. А крольчиху он называл «моя девочка». Он даже установил частую сетку вдоль всего забора во дворе, чтоб она не выбежала на дорогу во время одной из каждодневных прогулок.
– Не беспокойся, Ренато, – заверила Джаз мужчину. – Я тебе ее верну через пять минут.
С этими словами она вышла из ангара и подошла к центральному входу в Паластеллу.
Брат Садии все еще проверял шину на заднем колесе «веспы».
Быть может, увидев такого милого зверька, как Бирра, он не будет так спешить, как в тот раз. Ведь Бирра смягчила даже сердце Ренато…
Жасмин погладила крольчиху и встряхнула своими длинными волосами. Лучше воспользоваться всем тем, что есть у нее на вооружении, включая улыбку.
– Привет, – сказала она парню, продолжая поглаживать Бирру. – Ты, должно быть, брат Садии.
Джаз
Балрадж поднял глаза, обнаружив перед собой ту же девочку, которая подходила к ним в первый раз, – ту самую, что его сестра не могла «разгадать», как она выражалась.
На ней было красное платье и курточка на пуговицах, она улыбалась, держа на руках крольчиху, но выражение ее лица было капризным – на Балраджа это никогда не действовало.
– А ты, наверное, Жасмин.
– Джаз, – поправила она, хлопая ресницами. – Ты знаешь, как меня зовут?
Балрадж поднялся с корточек, улыбаясь.
«Невероятно, как блестят его зубы на фоне смуглой кожи», – по думала Джаз.
– Конечно, – ответил он, посмотрев на нее с той же загадочной легкой улыбкой. – Садия много о тебе рассказывала.
Много рассказывала. Это замаскированный комплимент или просто шутка?
В первый раз в своей жизни Жасмин почувствовала, что значит быть неуверенной в себе: этот парень не смотрел на нее как послушный теленок и, кажется, даже не робел перед ней. Может быть, потому, что был старше: ему, наверное, восемнадцать или девятнадцать. «Все-таки девятнадцать, ведь он ездил за рулем „веспы 125“, – размышляла Джаз, взглянув на мопед. – Может быть, и старше».
Что она могла сказать ему, чтоб заинтересовать? Она же принесла крольчиху – может, пришло время использовать ее?
– Ты слышала, Бирра? – промурлыкала девочка, демонстративно прижав крольчиху к груди с расстроенным выражением лица. – Обо мне говорят всякое!
Балрадж посмотрел на девочку и покачал головой, улыбаясь.
«Конечно, она очень симпатичная», – подумал он про себя.
– А это, должно быть, Бирра… – Балрадж хитро взглянул на девочку. – Садия и о ней много рассказывала, если что.
Жасмин решила включиться в игру:
– Ну, на самом деле Бирра та еще плутовка. Когда ее нашли, она напивалась пивом! Хочешь погладить ее?
Балрадж засмеялся:
– Садия все мне рассказала… А вот и она.
Джаз обернулась как раз в тот момент, когда сестра Балраджа подошла к ним.
Садия замедлила шаг, когда увидела Джаз с братом, и решила действовать осторожно. Она не знала, что и думать об этой девочке. Иногда она была просто отвратительной, а иногда очень милой. Как тогда, когда подарила ей пакетик карамели, или в другой день, когда она увидела, как Джаз в гараже в одиночестве гладила Бирру и шептала ей ласковые слова. «Ты самая красивая крольчиха в мире», – говорила она, почесывая у нее за ухом. То, что поразило Садию больше всего, так это нежность в глазах Джаз, когда та смотрела на Бирру. Садия не ожидала этого от такой заносчивой и строптивой девочки.
Но ведь до этого, когда они были в раздевалке, Жасмин показала себя с неприятной стороны. Неудивительно, что Клео вспылила…
Садия улыбнулась и принялась чистить брюки от своего костюма для танцев с резинками под коленкой. Это была единственная модель, которая не делала ее похожей на шар, поэтому она надевала их на каток.
– Привет, Жасмин, – сказала она. – Привет, братишка, – добавила она, обратившись к Балраджу.
Джаз улыбнулась ей, будто лучшей подруге:
– Привет, Садия. Ты потрясающе выполняла сальхов сегодня. Ты обязательно должна как-нибудь пригласить брата посмотреть на тебя. – Она бросила быстрый взгляд на парня: – Кстати, как, говоришь, тебя зовут?
Он с любопытством посмотрел на нее, и в его глазах появился озорной блеск.
– А я и не говорил тебе. Меня зовут Балрадж.
Садия никогда не думала о том, чтоб пригласить Балраджа на занятие, но ему могло бы понравиться… Но почему же Джаз еще здесь?
– А ты разве не должна была пойти на свидание с Максом сегодня? – спросила она.
– Что? – Джаз казалось удивленной. – С каким Максом?
7. Карри и дипломатические ошибки
– Как по мне, то она просто избалованная зазнайка, – говорил Балрадж о Джаз, паркуя свою старенькую красную «Веспу 125 Примавера», с таким трудом отремонтированную.
Он получил ее от одного из папиных коллег за то, что работал посудомойщиком в его баре. Это была просто проржавевшая колымага, пока Балрадж не приложил к ней руки. В ремонтной мастерской в конце улицы ее бесплатно перекрасили для него. Конечно, «бесплатно» – не совсем верное слово, ведь целый месяц ему приходилось вставать в пять утра и чистить инструменты, убираться в офисе и смазывать маслом механизмы на автомойке. Но это того стоило. Теперь у него не просто был легендарный мопед – наконец-то ему стало намного удобнее ездить в лицей, находившийся на другом конце города: на мопеде он добирался быстрее, чем на метро. Еще в прошлом году каждое утро ему приходилось совершать долгое путешествие, а в конце лета, благодаря «веспе 125», его жизнь изменилась. Садия сняла шлем.
– Я так и не раскусила эту Джаз, – сказала она брату. Она хотела что-то еще добавить, но голос матери, доносившийся из кухни их маленького семейного ресторанчика, прервал их беседу:
– Садия, во сколько придет Клео?
Задняя дверь ресторана выходила во двор блочного дома, ее мать была там и приводила в порядок оборудование.
В ресторане был выходной, но, вместо того чтоб отдыхать, как все нормальные люди, ее родители пользовались этим днем, чтоб сделать все то, что не успевали в рабочее время: проверяли оборудование, инвентарь, убирали помещение. И если вдруг было нечего делать, они придумывали себе занятие, как в тот раз, когда нарисовали ранголиу центрального входа в ресторан. Конечно, ранголибыл очень популярным видом искусства в Индии, в нем использовались земля и песок для декорирования стен и пола геометрическими фигурами, но все же Садии казалось, что родители вкладывали слишком много души в этот ресторан.
– Она будет к шести, – ответила она матери.
Клео должна была прийти к ним на ужин и остаться ночевать: сегодня вечером у ее отца была важная игра, и мама отправилась вместе с ним. Садия про себя улыбнулась.
Когда она рассказывала, что отец ее лучшей подруги – знаменитый нападающий Мануэль Цукко, никто ей не верил. Если однажды Клео станет чемпионкой по фигурному катанию, возможно, они будут соревноваться с папой, кто из них популярнее!
Мать высунулась из задней двери, вытирая руки о фартук:
– Спроси ее, как насчет цыпленка в соусе карри на ужин!
Садия и Балрадж переглянулись.
– Если это твой фирменный карри, я уверен, что ей очень понравится, – вмешался Балрадж. – А вот если папин… – Он развел руками.
– Смотрите не сболтните лишнего, ребята, – предостерегла их мама.
Карри синьора Джайраджа стал легендарным в кругу семьи и у постоянных клиентов, потому что был очень острым, но не всем это нравилось. Проблема заключалась в том, что отец Садии очень обижался на критику в адрес своих персональных рецептов, поэтому нужно было быть аккуратнее в выражениях.
К сожалению, Клео нельзя было назвать дипломатичной…
И действительно, пару часов спустя, когда они все сидели за столом в маленькой пестрой гостиной, Клео принялась с энтузиазмом наворачивать цыпленка с карри.
Отец Садии закашлялся. Наверное, подавился чем-то… Он поднял глаза от тарелки и спросил:
– Ты хочешь сказать, что мой карри не божественный?
– Ваш слишком острый на мой вкус, – ответила Клео как ни в чем не бывало.
Садия спрятала лицо в ладонях, Балрадж и мама посмеивались. Клео была просто необыкновенной – ничего не боялась. Если б только она, Садия, умела так разговаривать с собственным отцом!
Но это была только первая ошибка за тот вечер…
– Вздор! – сказал папа. – В настоящем карри должно быть много перца, ну и все остальные специи.
– А я предпочитаю тот, что готовит Аниша, – повторила Клео, имея в виду маму Садии.
Женщина довольно улыбнулась.
– Это потому, что я соблюдаю правильные пропорцииперца, куркумы и тмина, – сказала она. – Секрет приготовления карри в том, чтоб правильно смешать всеспеции, составляющие его, и не переборщить с чем-то одним. – С этими словами она с притворным укором посмотрела на мужа.
Отец Садии развел руками.
– Ну вот, мой карри никому не нравится… – вздохнул он. – Даже тебе, Садия? – спросил он, положив кусочки цыпленка в соусе на рис басмати. – Может, из-за этого ты похудела?
И тут Клео сморозила очередную глупость:
– Да это все из-за занятий фигурным ката нием!
Едва эти слова вылетели у нее изо рта, как она тут же поняла свою оплошность.
На миг девочка запаниковала.
Садия оцепенела, вилка застыла у нее в руке, а соус капал на тарелку.
Аниша поднесла руку ко рту.
Балрадж сжал зубы, будто кто-то его ужалил.
Тишина и аромат специй вдруг стали невыносимыми.
– Что? – спросил синьор Джайраджа. – Какое еще фигурное катание?
Садия невозмутимо подняла на него глаза и ослепила ангельской улыбкой:
– Ну, вы же знаете, иногда мы ходим в ледовый дворец по субботам. Как в тот раз на день рождения Лауры… До самого января это сезонный спорт, верно?
Балрадж снова принялся жевать.
– В мамином карри почти не чувствуется кориандр, – размышлял он, будто основной темой разговора еще был соус.
Отец Садии, кажется, расслабился.
– Постарайся не слишком разбрасываться карманными деньгами, – сказал он дочери.
– Вход в ледовый дворец стоит недорого, – осмелела Садия.
– Конечно, если б у нас были свои коньки… – вмешалась Клео. Она знала, что Садия носит чьи-то старые коньки, и знала также, что родители всегда сомневаются, что подарить детям, и в девяносто девяти случаях из ста дарят совсем не то, что нужно.
– И сколько раз в году вы ходите в ледовый дворец? – спросил отец Садии. – Четыре, пять?
– Около того, – ответила его дочь, истязая кусок курицы вилкой.
– И сколько стоит прокат коньков?
– Десять евро, – сказала Клео.
– Десять на пять будет пятьдесят, верно?
Девочки кивнули.
Тогда синьор Джайраджа продолжил рассуждать:
– Пара коньков стоит, как минимум, сто, верно?
Садия видела, сколько стоят коньки в магазине Паластеллы. Самая простая модель вместе с лезвиями стоила больше ста евро.
– Около того, – ответила она.
– И скорее всего, на следующий год ботинки будут тебе малы. Так что в этой покупке просто нет смысла. Она невыгодная.
Девочки печально переглянулись. Садия часто жаловалась на то, что у отца кассовый аппарат встроен в голову.
– Это была просто идея, – сказала Клео. – В конце концов, через полтора месяца Рождество.
Рождество приближалось, а напряжение перед зачетом все нарастало. Через несколько уроков, когда Бетти объясняла детали предстоящего спектакля, разгорелся настоящий скандал.
Все ученики сидели в просторном атриуме напротив раздевалок, а Бетти раздавала всем листы с программой показательных выступлений. Она распределила их в соответствии с возможностями и способностями каждого из фигуристов, чтоб ребята могли показать себя с лучшей стороны, выполняя те фигуры, которые получались у них удачнее всего. Но видимо, в чем-то она ошиблась…
– Я тоже хочу тулуп после перекидного акселя! – протестовала Жасмин, подсмотрев программу Анжелики. – Его сделать намного проще, чем сальхов после акселя. И почему я должна делать сальхов?
– Зато у тебя вход в пируэты гораздо проще, чем у меня! – раздраженно ответила Анжелика, указав в листке Жасмин на раздел с вращениями. Ее ужасно бесило, что Джаз считала ее программу самой легкой.