Большая книга приключений для чемпионов и чемпионок (сборник) Иванова Вера

Глава 23. Катастрофа

Они сидели рядом, ее душистые волосы щекотали ему нос. Упоительное, обморочное счастье переполняло обоих. Время, начертив на стенах полосы лунного света, остановилось.

– Что это? – Она осторожно дотронулась до синяка у него на локте. – Откуда?

– Это гелик, – объяснил он. – Завтра еще больше будет, сегодня здорово наломался.

– А это? – она коснулась вспухшего пальца.

– На деласале выбил. Неудачно руку поставил. А это, – он показал на спину, – бочка, а коленки я сшиб на червяке…

– Тебе больно?

– Я привык. На каждой тренировке что-нибудь вылезает. Однажды ногу сломал. Неудачно приземлился после арабского сальто. Ничего! Два месяца с костылем ходил, зато тартлы отработал – зашибись! И свечки. Иногда и не знаешь, откуда, просто смотришь на следующий день – синий весь. Или с загривка кожа слезла, или еще что!

Тина осторожно обняла его, и Димон вдруг понял, что она стала частью его, такой же, как ноги и руки, и от этого ему стало страшно – если вдруг с ней что-то произойдет, то и он не сможет жить, как не смог бы жить без своего сердца или мозга.

Звонок телефона прозвучал резко и пугающе.

– Может, ну его? – Димон прижал к себе девочку так сильно, словно боялся, что она превратится в птичку и упорхнет.

– Нет, нельзя, – вздохнула она, отрываясь от него. – Может, это сестры. Или мама Димы. Ты сиди, я сама подойду.

Мама Димы!

– Да, конечно, – нехотя, словно предчувствуя недоброе, он отпустил ее, надеясь, что телефон перестанет звонить раньше, чем она добежит до него. Виски вдруг сдавило мучительной болью, перед глазами все поплыло.

Назойливый звонок не умолкал, и Тина успела снять трубку.

– Да! – ответила она.

– Димон там? – грубо произнес голос Витька.

– Димон? – улыбаясь, переспросила Тина. – Какой Димон? Здесь нет Димона!

– Есть, есть! – усмехнулись в трубке. – Живет он там. Так дома или нет?

– Кто это говорит? – нахмурилась Тина.

– Не узнала? Витя я, Виктор. Правда, для некоторых в последнее время я был Димой…

– Димой? – тупо глядя перед собой, переспросила Тина. – Ты – Витя? А кто же тогда… Ну, а он – кто?

– Оба-на, да ты прям ежик в тумане! Он – Димон. А ты его как называешь? Витьком? Или, может, Витенькой? Милым Витюнчиком? Я смотрю, этот затейник еще не доложил тебе про наш невинный розыгрыш.

– Розыгрыш? – Тина начала вдруг мерзнуть. Она прижала трубку ухом к плечу, обхватила себя руками, но по коже все равно ползли мурашки.

– Ну, да! Маленький такой прикол. Кстати, он придумал, не я. Это он у нас такой. Чумовой парень! Предложил нам с ним временно поменяться местами.

– А зачем? – вырвалось у нее. – Зачем это вам?

– Не вам, а ему, – поправили из трубки. – Да чего тут понимать-то! Надоели вы парню до чертиков. Свалились на его шею из глуши, три незнакомые тетки. Вот он и сбежал из собственного дома, а потом подослал меня вместо себя на вокзал. Неужели он ничего не рассказал? Решил, наверное, сюрприз сделать.

Теперь уже дрожь колотила Тину так, как будто ее опустили в прорубь. Что он такое говорит? Что все это значит? Ей захотелось бросить трубку, чтобы не отравляться больше льющимся оттуда ядом, но что-то удерживало ее, и она со страхом слушала, что же ее мучитель скажет дальше.

– Не веришь, можешь проверить. Он паспорт с собой носит, в куртке.

Тина молчала, и приободренный Витек продолжил:

– Он мне такое про тебя и сестричек рассказал, умора просто! Как вы на московских парней вешаетесь и все такое. Говорит, что ты ему проходу не даешь, прилипла, как пиявка деревенская… И сестрички такие же!

Ну, нет! Этого Тина вынести не могла. Она отбросила трубку, села на пол, обхватив руками колени. Сердце дрожало в груди, на глазах закипали слезы. А потом Тина стукнула кулаком по полу, резко вскочила и вихрем ворвалась в комнату.

– Предатель! – накинулась она на Димона. – Что ты там наговорил Урлову про меня и сестер? А ну отвечай!

Краска сбежала с лица опешившего Димона:

– О чем ты? Я не понимаю… – Он потянулся к Тине, но она сердито его оттолкнула.

– Ах, не понимаешь? Как с Урловым на пару розыгрыши устраивать, понимаешь, а на простой вопрос у тебя ответа нет?

Происходящее все еще никак не укладывалось у Димона в голове. Неужели эта фурия – его любимая? Еще недавно мягкая, женственная, нежная, она вдруг стала настоящей мегерой! Он сидел и смотрел на Тину широко открытыми жалобными глазами. А она набрасывалась на него, выкрикивала обвинения, размахивала руками…

– Да что случилось-то? – пробормотал он, теряясь от произошедшей с Тиной метаморфозы.

В ответ девочка сердито топнула ногой и спросила:

– А ну-ка говори, как тебя зовут?

– Я не… – пробормотал Димон, задохнувшись и вдруг поняв, как все плохо. – Ты все знаешь… – упавшим голосом произнес он, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Что же делать? Как выкручиваться?!

– Как тебя зовут?!! – грозно повторила она.

– Дима, – промямлил он, опустив голову.

– Дима?! Дима… Тот самый, которому три сестры надоели до чертиков… На которого вешается прилипчивая деревенская пиявка… Значит, ты врал мне, все это время врал!.. А я-то думала, ты настоящий! Дура… Поверила тебе… Витя! До конца поверила… А ты… Ты просто ничтожество! Неудачник… И я больше ни минуты, ни секунды не останусь в этом доме! И знать тебя больше не желаю, понял?

Димон не успел произнести ни слова, как Тина выбежала в коридор, хлопнула дверью. Он рванулся за ней, но опоздал – двери лифта закрылись перед его носом.

Тина исчезла. Чувствуя, что все кончено, Димон выбежал на улицу, но Тины нигде не было, девочка растворилась, растаяла в синих сумерках. Он пошел наугад, не понимая, куда, не слыша гудков машин и отчаянной ругани шоферов. Было зябко, ветер рвал полы куртки, но Димон ничего не замечал. Неужели он потерял ее? Тина была единственной, и никогда ему больше не найти такой девочки – с тремя именами, гордой и смелой, красивой и нежной.

Когда он окончательно изнемог, ноги сами принесли его в темный пустынный парк. Он не помнил, как очутился под кустом, свернулся на земле калачиком и закрыл глаза. События и провинности последних дней навалились тяжелым грузом, не давая вздохнуть. Холод стиснул его тело ледяными пальцами, но ему было все равно. У него ничего больше не оставалось – только омерзительная усмешка Урлова, мелочная суета и скука, вечное невезение и пустота – без друзей и без любви.

И больше ничего.

Глава 24. Исполнение желаний

Димон проснулся от того, что ему на щеку капнуло что-то теплое. Он открыл глаза и зажмурился, ослепленный яркими солнечными лучами.

– Ну наконец-то, – раздался голос, который он уже и не надеялся услышать. – Наконец-то я тебя нашла!

Сердце сладко замерло, и Димон понял, что готов провести так всю оставшуюся жизнь… Или это только сон?

На лоб ему снова капнуло что-то теплое – нет, это точно сон, такое не может быть явью: Тина склонилась над ним, плачет, и это ее слезы чертят дорожки у него на щеках.

– Что случилось? – разгибая закоченевшее тело, он с трудом сел. – Почему ты ревешь? Я опять что-то не так сделал?

В ответ она закивала и разразилась настоящими рыданиями. Он осторожно обнял ее за плечи, погладил по волосам:

– Ну прости, я не хотел… Ты же знаешь, я всегда впросак попадаю… Могла бы и привыкнуть…

Нет, не везет ему в это чудесное солнечное утро! Его неуклюжие попытки пошутить вызвали у Тины новый приступ плача, и теперь уже все приникшее к нему худенькое тело содрогается от рыданий. Смешная… Еще вчера гнала его, а сегодня плачет… Не понять этих девчонок! А он – он так счастлив, просто оттого, что она рядом…

Но вот наконец Тина немного успокоилась, и ему удалось разобрать слова:

– Прости меня, пожалуйста! Я такая дура! Поверила Урлову… А он просто счеты с тобой хотел свести, вот и наговорил на тебя. За то, что ты у него драгоценности выиграл. И за то, что я тебя выбрала! Мне сестры все рассказали.

– Так ты и вправду меня выбрала? – задохнулся от счастья Димон.

– Ну да… Но только ты не думай, что тебе теперь все прощается!

Димон сжал плечи Тины и виновато произнес:

– Я и не думаю… Самому стыдно. Натворил дел…

– Да уж! Мы чуть с ума не сошли. Тебя же всю ночь не было! Сбежал, исчез… Домой не вернулся. Разве можно так поступать? Мы весь город обегали, все больницы обзвонили. Бог знает что воображали. Может, ты под машину попал. Или замерз. Или в историю какую-нибудь влип… С твоим-то характером!

– А я, вообще-то, действительно замерз… И, похоже, капитально влип. – Димон озадаченно почесал затылок. – А как ты меня нашла?

– Не знаю… Просто вспомнила, что ты любишь здесь гулять… И решила на всякий случай проверить. Но я никак не думала, что найду тебя под кустом! Разве можно спать на голой земле? Ты же простудишься!

– Ты говоришь, как моя мама! – Димон широко улыбнулся и громко чихнул.

– Она, кстати, сегодня приезжает! Так что вставай, и пошли домой лечиться! – Тина схватила его за куртку, с неожиданной силой подняла. – Ну? Что же ты стоишь?

– Угадай с трех попыток! – промурлыкал Димон и заключил девочку в объятия.

Глава 25. В ритме вальса

Даже в этот поздний вечерний час солнце палило так, что мир вокруг казался раскаленной духовкой. Три девочки стояли на перроне в окружении друзей. Вещи, оттащенные заботливыми парнями, уже покоились в купе.

– Внимание, пассажиры! Поезд Москва – Иваново отправляется в двадцать один час тридцать минут с первой платформы шестого пути, – равнодушно объявил голос диктора.

– Осталось пять минут! – Глядя на часы, Тина чуть не плакала. – Куда же он подевался?

Друзья сочувственно вздыхали и пожимали плечами.

– Да не волнуйся ты так! Он обязательно придет, – уверенно успокоил девочку Светляк. – Димон же последние дни за тобой, как привязанный, ходит.

Это было правдой. После того как Тина нашла Димона в парке, они действительно не расставались ни на минуту. Вечером мама чуть ли не насильно разгоняла влюбленных по комнатам, хотя к их очевидным отношениям относилась вполне лояльно. Ребята говорили, что сама тетя Люда в последнее время изменилась – никогда не повышала на сына голос, стала мягче и внимательнее и даже, несмотря на все произошедшее, разрешила ему с друзьями из «Би-боя» ехать на Казантип.

– Ну, твоя мама и зажигает! – позавидовал другу Светляк. Остальные поддержали его, порадовавшись за Димона. Теперь они снова были вместе, прошлые недоразумения были забыты, их дружба стала еще крепче.

– Я его последний раз сегодня утром видел, – сообщил Светляк. – Но мы даже и словом перекинуться не успели. Ты не дергайся, он обязательно придет!

Но вряд ли это могло успокоить девочку. Истекали последние минуты перед отходом поезда, а Димона все не было. Она вспомнила, как странно он выглядел, когда они сегодня расстались – это было сразу же после обеда. Димон, пошептавшись с мамой, вдруг неожиданно куда-то исчез.

И вот теперь его не было, и Тина не знала, что и подумать. Она бросала на окружающих отчаянные взгляды, но те, казалось, не замечали их, болтая о своем.

– Если он не появится, я остаюсь, – не очень решительно заявила Тина.

– Зачем? Будешь искать его по всему городу? – невозмутимо пожала плечами Марфа. – Тебе понравилось?

– И билет теперь за полную стоимость не сдашь, – поддержала Аглая. – К тому же вы ведь не навечно расстаетесь. И не на разных планетах живете.

– Легко тебе говорить! – расстроенная Тина была так же хороша, как и Тина довольная, и ни один из пассажиров или провожающих не смог обойти ее взглядом, с легкой завистью думая о том счастливчике, который станет ее парнем.

А этот счастливчик был неизвестно где, но никого, кроме самой Тины, это, похоже, не волновало. Вон как они веселятся, затеяли какую-то возню и беготню по перрону, как будто не видят, как ей плохо!

– Молодые люди, вы едете или нет? – Нелюбезная проводница хмуро оглядела шумную компанию. – Отправление через минуту.

– Едем, едем. – Провожающие и отъезжающие начали обниматься, быстро говорить друг другу на прощание последние, самые важные слова, а у Тины по щекам струились слезы. Марфа рванулась было к ней, но твердая рука маленькой Аглаи остановила ее.

– Не сейчас, – прошептала старшая.

Поезд, дернувшись, тронулся, и Тина, махнув на прощание рукой ребятам, сразу же прошла в купе. Девчонки что-то еще кричали бегущим за составом парням, но Тина ничего не замечала. Уткнувшись в скрещенные руки, она горько и безутешно рыдала. Как он мог так поступить с ней? После всего, что между ними было…

Перед ее мысленным взором пробежали последние события. Долгое и трудное объяснение Димона с директором школы, назначенная на август переэкзаменовка по математике, литературе и русскому – в эти тяжелые дни они были вместе, и она, Тина, как могла, подбадривала и поддерживала своего парня и радовалась, видя, как крепко он теперь стоит на ногах, стойко выдерживая все удары. Она знала, что это их любовь дала ему силы, и гордилась захватившим их невероятным чувством. А потом – торжественное вручение друзьям и сестрам аттестатов, композиция брейк-данса, исполненная Димоном на пару с Марфой, после чего директор, невзирая на недавние объяснения, собственнолично пригласил Димона возглавить школьную студию брейка… А потом их с Димоном танцевальная бальная программа. Вначале – румба, та самая, которая впервые соединила их и которая стала «их» танцем. Томная, знойная, тягучая… Идеальная для золотисто-зеленого платья, которое сидело на Тине как влитое, контрастируя с черным строгим костюмом Димона, оттеняя его таинственно мерцающими блестками. А затем, словно устав от напряженных, медленных жестов и поз предыдущего танца, они от души оторвались в джайве – наверное, никто никогда в мире не танцевал этот танец с таким лихим бесшабашным задором. Джайв сменили ча-ча-ча и самба – страстная мелодия все еще стояла у Тины в ушах, напоминая о волнующих встречах с Димоном и заставляя плакать еще сильнее – где, где он теперь? После «латины» были вальс, фокстрот – в «стандарте» Тина выходила в белом, они с Димоном порхали, как эльфы…

Колеса разогнавшегося поезда застучали в ритме вальса, унося Тину все дальше от Москвы и от любимого. Раз-два-три, раз-два-три… Вот и вся любовь, раз-два-три! Танцуй, моя куколка!

Новый приступ рыдания был таким сильным, что девочка вначале не услышала тихого покашливания. И только набрав воздуха в грудь для возобновления безутешного плача, она вдруг отчетливо осознала, что в купе кто-то есть. С верхней полки доносился странный шорох… Она резко развернулась – ее покрасневшие глаза встретились с веселым взглядом Димона.

– Девушка, что с вами? Кто вас обидел? – сладким голосом проворковал он.

– Ах, ты… ты… – смеясь и плача, Тина замахнулась было, но он проворно ускользнул в глубь полки, и ей пришлось подпрыгнуть, чтобы дотянуться до него, и тогда он обхватил ее руками за талию и втащил к себе. И тут же их губы почему-то оказались рядом, и разделявшее их расстояние мгновенно сократилось до нуля. Прошло много времени, прежде чем до Тины дошло:

– Но ты же… Поезд ведь уже едет! Как же ты сойдешь?

– Никак! Мне и здесь хорошо!

– Но ты же без билета! Тебя на ближайшей станции высадят! – забеспокоилась девочка.

– Да? И кто это тебе сказал? – закинув руки за голову, Димон беспечно засвистел.

– Так ты… – только тут до Тины начало доходить. – Так ты едешь с нами!

– Ну, наконец-то! И долго же ты соображаешь! – вздохнул Димон. – У вас там в Плесе что, все такие полные блондинки? Или ты одна?

– Я одна, – признала Тина, погружаясь в его объятия. Слезы мгновенно высохли.

– Ну, что? Нашла пропажу? – нарушил идиллию сочный бас Марфы.

Тина смущенно обернулась, встретилась глазами с насмешливыми взглядами сестер…

– Так вы все знали! – ахнула она, скатываясь сверху. – Знали и не сказали мне! Разыграли! Ой, ну я точно блондинка!.. Но и вы хороши!

– Тихо, тихо. – Марфа перехватила замахнувшуюся на нее руку с пластиковой бутылкой. – Уймись, убогая.

– Да, угомонись, – устало добавила Аглая. – И дай присесть. А то мы уже уморились в коридоре торчать, пока вы тут отношения выясняете.

– А как же Казантип? – расспрашивала Тина, все еще не веря, что любимый – вот он, рядом, и поэтому боясь выпустить его руку. – Ты же ведь туда собирался?

– А ну его! – Димон улыбался во весь рот, разливал по пластиковым стаканам газировку. – Чего я там забыл? К тому же надо будет математикой позаниматься к экзамену, Лайка поможет мне в Плесе, а Светляк – в Москве. Лучше на будущий год поедем все вместе, идет?

– Годится, – кивнула Марфа.

– Но вы не думайте, что я как привязанный около учебников засяду! Кто-то обещал рыбалку, и грибы, и еще много чего – я, между прочим, все помню!

– И мы помним, – кивнули девочки – в этот момент они были так похожи, что любой посторонний сразу же угадал бы в них сестер.

Тине очень хотелось спросить, надолго ли Димон едет к ним в Плес, но она боялась внести грустную ноту в хороший разговор – любой срок показался бы маленьким. Но ведь, в конце концов, они же действительно не в разных странах живут! И не на разных планетах… И если постараться, можно уговорить Димона остаться до конца каникул – а это уже целая эпоха!

Поезд стремительно разрезал пространство, за окном сгустилась темнота, а веселая четверка в одном из вагонов и не думала о сне. В купе дурачились и веселились, пока усталость не сделала свое дело, угомонив разошедшихся подростков.

– Спокойной ночи! – прошептала Тина, протягивая руку в темноту.

– Спокойной ночи! – ответил ей тихий голос Димона, их пальцы встретились и переплелись.

Раз-два-три, раз-два-три – в ритме вальса стучали колеса, но теперь это был совсем другой танец – танец счастливой любви.