Остров везения Самарский Михаил

Глава 6

Вот наивный пес – посмеивался над жилищем Игис. Дурачок! Да ее дом – это пятизвездочная гостиница по сравнению с жилищем Григория. На самом деле никакого жилища у Григория не было. Он жил на… (держитесь крепко) на дереве. Да, на самом настоящем дереве. Правда, это не стройная рязанская березка, и не тополь московский, и даже не кедр красноярский. Это какое-то могучее дерево, в дупле которого и в самом деле можно выдолбить однокомнатную квартиру. Но Григорий не стал портить ствол дерева, его шалаш был расположен на скрестившихся ветвях, сверху крыша из каких-то огромных листьев, как я потом убедился, они дождь не пропускали.

Думаю, вы читали о природе далеких тропических островов и разных стран. Конечно, самое интересное – это леса. Помните, в джунглях среди диких зверей жил любимый многими герой Маугли. А через африканские леса пробирался отважный пятнадцатилетний капитан Дик. Все переживали за героев романа Артура Конан Дойла «Затерянный мир», которые пробирались сквозь дебри Амазонки. А теперь вот и я добрался до джунглей.

Первый раз я взобрался в апартаменты Григория с его помощью. Но потом очень быстро наловчился и заскакивал на трехметровую высоту словно рысь. Кстати, это Гриша меня сравнил с рысью. Смеется и говорит:

– Скоро у тебя кисточки на ушах начнут расти.

Сначала я даже не понял, к чему это он. Оказалось, это он так подшучивает надо мной.

– Ну как, Царевич, не думал, что на дереве жить будешь? – смеялся мой тропический хозяин.

Кстати, Царем он назвал меня всего один раз, при знакомстве. А все остальное время называл Царевичем. Я смирился, все-таки, согласитесь, это звучит благозвучнее какой-то там Уачи.

По вечерам Григорий либо что-то записывал в свои тетради, либо рассказывал мне разные истории. Так я узнал, где он подсмотрел идею создания апартаментов на дереве. Здесь недалеко, за деревней, где живет Игис, есть поселение каких-то местных староверов – древнее племя, не пожелавшее развиваться по законам цивилизации. Местные власти не мешают им жить по своим обычаям, оберегают их от непрошеных гостей, правда договорились с главами семей, что те не будут заниматься людоедством. Гриша говорит, что однажды каким-то образом пробрался к ним в деревню и еле ноги унес. С его слов, как ему показалось, они не всегда соблюдают договоренности со светскими властями, и белому человеку можно угодить к ним на ужин.

Аборигены живут на деревьях – и стар, и млад, и даже собаки с кошками. Хотя кошек этим вряд ли удивишь, те небось только рады – прямо рай, и в доме живешь, и тут же по деревьям лазаешь. Словом, все жители там заядлые верхолазы. Домики небольшие и расположены на высоте от двадцати до пятидесяти метров. Представляете? Можно сказать, свои небоскребы, только на свежем воздухе! Стены в таких клетушках изготовлены из сплетенных пальмовых листьев и древесной коры. По мнению жителей, это серьезная защита и от животных, и от всяких там комаров, мошкары и прочей нечисти.

Добраться до поселения не так уж и легко, как может показаться на первый взгляд, их как бы отгораживает небольшая речушка. Речушка маленькая, но зато там водятся большие крокодилы. А за рекой горы. Тоже не очень высокие, но населенные тысячами змей разных пород. Никогда не знаешь, сразу после укуса помрешь или через неделю. Я был потрясен, как туда Гриша забрел, что он там забыл, чего потерял? Но со временем тайна все же была раскрыта. И только для своих читателей я расскажу об этом уникальном случае. Только для вас, друзья. И вы согласитесь со мной, что Россия всегда гордилась и всегда будет гордиться своими сынами! Потрясающая, незабываемая история, но о ней попозже.

Каты, так зовется это необычное племя, до сих пор не пользуются металлическими предметами, у них в ходу каменные топоры и костяные ножи. Главные орудия для охоты – лук и копье! Ученым… Ой! Вспомнил Василия Михайловича со Львом Давидовичем! Научным работникам здесь, наверное, раздолье. Ходи и изучай, как жили древние люди. Вот оно, все на твоих глазах. Каменный топор – это же фантастика! Откровенно говоря, хотелось бы и мне туда попасть, посмотреть и на людей, и на их собак, хотя Гриша рассказывает, что обыкновенные собаки, как и здесь, только обученные по деревьям лазать.

Нас этим тоже сильно не удивишь, лазали, знаем. Собаки они такие, к чему приучишь, то и будут делать! Впрочем, люди такие же. Кто на кого учился!

Питаются катцы (как думаете, правильно я их называю?) саговым деревом. Уникальное дерево, без преувеличения, дерево – кормилец! Из его листьев, плодов и даже древесины аборигены научились готовить разнообразные блюда. А еще в пищу употребляются коренья, личинки бабочек, всякие жучки, насекомые, черви и так далее. Правда, люди не брезгуют и мясом диких коз, а также рыбой и морепродуктами.

Знаете, что похвально? Казалось бы, дикари, а о завтрашнем дне думают. Они на месте вырубленных саговых деревьев всегда сажают новые. Я вот и думаю. Дорогие друзья, это что же выходит? Значит, и ваши далекие предки заботились о вас сегодняшних? Верно? Срубили деревце, тут же посадили. Нам бы поучиться всем у предков и жителей племени Каты. Хорошая традиция.

Уважительно катцы относятся и к свиньям. Если кабан попал в ловушку, его не убивают, а приручают. Со временем кабан превращается в сторожа, ну по типу сторожевой собаки. А когда необходимо, его запрягают в повозку, и кабанчик трудится на благо общества – возит поклажу, детей, стариков. Вот вам и дикие кабаны! А у нас охотники гоняют бедолагу по лесу полдня, догнали, застрелили, шашлыков пожарили и уехали. Нет, точно, иногда посмотришь, дикари ведут себя гораздо достойнее, чем современные и избалованные цивилизацией люди. В деревне у дикарей настолько уважают помощников-свиней, что женщины племени иногда выкармливают маленьких поросят собственной грудью. А самое страшное здесь преступление – украсть свинью. Если кого-то застают за кражей поросенка, преступник не жилец – по закону племени ему грозит высшая мера наказания, то есть смерть. Убивают сразу, на месте преступления.

Дикари не любят белых людей и потому не хотят, чтобы те посещали их поселение, а тем более входили в их дома, прикасались к их детям, женщинам, утвари и так далее. Со времен Миклухо-Маклая ничего не изменилось. Они до сих пор думают, что под видом белых людей к ним проникают злые духи, способные полностью разрушить их мир. Катцы предпочитают держаться от посторонних подальше.

До сих пор удивляюсь Гришиной смелости. Наверное, только наш земляк может пробраться мимо крокодилов, через клубки ядовитых змей, пройти несколько километров по забитым всякими неожиданными обитателями джунглям, чтобы зайти в гости к дикарям-людоедам, которые готовы тут же открутить ему голову, принимая незваного гостя за злого духа.

Мужчины племени совсем не носят никакой одежды, а женщины немного модничают – они надевают набедренные повязки и украшают грудь ожерельями из ракушек и зубов кабана.

Живут катцы большими семьями, они не признают никаких вождей и командиров. Им это просто не нужно. Особенно не любят колдунов. Именно поэтому они и забрались на деревья. Жители племени почему-то уверены, что колдуны ходят только по земле и до их жилищ не смогут добраться. Утром жители спускаются на землю со всем скарбом, живностью, а вечером возвращаются обратно. Ночью никто не должен оставаться на земле, ночь – время колдунов. Прямо как у нас в России, только у нас другие «колдуны» бродят по ночам, вернее ездят на автомобилях.

Глава 7

Григорий как-то ночью затеял разговор на тему, как он оказался здесь и почему живет в таких условиях.

– Ты вот смотришь, Царевич, на меня и, наверное, думаешь: вот бомжара Гриша, и чего он тут забыл, на этом проклятом острове? Скажи честно, думаешь?

– У-у! – смутился я. Об этом, конечно, думал, но бомжарой Григория не обзывал. Я ведь уже не раз убеждался, как странно иногда складываются обстоятельства. Да и сам-то я кто? Каким боком я очутился на этом острове да еще и живу с Гришей на дереве.

– Ты знаешь, друг, я ведь не случайно тут оказался. Я нарочно тут остался. Да, сам так решил. У меня ничего нет – ни документов, ни денег, ни жилья… в смысле другого, кроме этого, – Григорий похлопал по «дивану» из лиан. – Я сам избрал такую судьбу. Да… А знаешь, почему?

– У-у! – отвечаю. Откуда же мне знать. Но интересно.

– Устал я, брат, от всего устал: от лжи, вранья, предательства, от жажды наживы. Вот решил несколько лет пожить вдали от родины и без ничего. Я прилетел сюда три года назад на отдых по путевке. И в первый же день взял и все уничтожил, карточки, паспорт, телефон. Вот, – он погладил гитару и добавил, – только ее оставил. Без нее не могу. Без нее точно с ума сошел бы. А с ней хоть на край света. Веришь, три года не знаю, как там моя бывшая жена, как партнер по бизнесу, как друзья, подруги… Ничего не знаю. Но самое печальное, знаешь что? И не хочу знать. Не-хо-чу!

Григорий потрепал меня по шее и, отвернувшись, засопел.

Любопытная судьба у Григория. Почему так происходит? Говорят, что человек стремится к богатству, роскоши, комфорту. Как я понял, Гриша не бедствовал в России. Но почему он избрал себе такую жизнь? Страшно ведь то, что случись с ним что-то, кто узнает, кто он и откуда? С другой стороны, Григорий говорит, что это все миф, иллюзия. Зачем кому-то что-то знать, мол, мы все под Богом ходим. А Он-то знает о нас все. Все равно странно. Хорошо, надоест ему такая жизнь, вернется он домой. И что? Снова начнется все то же самое. Тогда к чему весь этот маскарад? Зачем все бросать и ехать куда-то за моря, океаны, чтобы жить на каком-то дурацком дереве? Разве нельзя было жить дома и приносить пользу людям? Ну не нравятся тебе поступки некоторых людей, обманули тебя, обворовали, оклеветали, оболгали… И что с того? Сделай так, чтобы этого зла в мире было меньше. Во всяком случае, можно было жить в России и помогать другим людям.

Конечно, мне сложно судить обо все этом, я ведь не был человеком. Но как собака скажу: если ты создан Богом для служения людям, не пытайся найти себе другую стезю. Служи людям.

Неожиданно представил себе такую ситуацию: работаю-работаю поводырем, и вдруг мне все надоело. Я взял и сбежал в лес. Вырыл себе нору и живу там один три года. Ну кто назовет меня умной собакой? Напротив, скажут: ну и дурачок же ты, Трисон, бросил слепого человека и сбежал в лес, у тебя судьба такая – помогать людям.

Нет, что-то Гриша мне либо недоговаривает, либо у него еще есть какие-то секреты. Ладно, пора спать…

Перед тем как уснуть, вспомнил очень смешной рассказ Григория, как его на родине чуть в психушку не упекли. И смех и грех. Собрались они как-то в общежитии у кого-то на дне рождения. К концу вечера закончились все напитки. Кстати, порядки у них в общежитии были очень строгие – никакого алкоголя. Но ведь и безалкогольные напитки тоже когда-то заканчиваются. Кто побежит? Решили бросить жребий. Выпало идти в магазин парню со странной фамилией Кот. Ни Котов, ни Котовский, а именно Кот. Кратко и понятно. А что, вполне приличная фамилия.

У Гриши в то время была страсть, он все время слушал свой плеер с закрытыми глазами и любил подпевать исполнителям. Друзья никак не могли отучить его от дурной привычки. Он со своим плеером однажды даже чуть под трамвай не попал.

Гриша наказал гонцу купить для него томатного сока. Он никаких других соков в то время не признавал. Как только посыльный ушел, наш меломан воткнул в уши свои наушники, прикрыл глаза и предался музыке. Друзья решили разыграть товарища, они тихонько все вышли из комнаты и остались в коридоре. В общежитии этажом выше жили врачи. Один из приятелей поднялся к докторам и пожаловался, так мол и так, у нас у товарища крыша съехала, боимся в комнату заходить. Двое медиков согласились посмотреть на несчастного. Надевают халаты и к нему.

По дороге приятель предупреждает врачей:

– Когда ему становится дурно, он начинает командовать разными воображаемыми животными, котами, собаками и как бы посылает их в магазин за томатным соком. Вот такой бзик у парня.

– Ясно, – закивали врачи, – сейчас разберемся, если что, вызовем «Скорую».

– Вы его, главное, из комнаты не выпускайте, а то он побежит на кухню за ножами.

– Хорошо-хорошо, – кивает врач.

Дальше умора полная. Доктора (парень и девушка) входят в комнату, видят за столом одинокого парня с закрытыми глазами, который, качаясь в такт музыке, подпевает невидимому плеерному певцу. Доктор прикоснулся к плечу Григория, тот открывает глаза, видит перед собой людей в белых халатах и от неожиданной смены декораций, естественно, пугается. Он вынимает наушники и, испуганно вертя головой по сторонам, спрашивает:

– Что случилось? Где все? Вы кто?

– Не волнуйтесь, молодой человек, – отвечает врач, – все в порядке. Мы ничего плохого вам не сделаем, мы пришли вам помочь.

– Зачем мне ваша помощь? – возмущенно спрашивает Гриша. – У меня все в порядке. Может, вы перекусить хотите? Так присаживайтесь.

– Как же в порядке? – подыгрывает ему врач. – А томатного сока на столе и нету.

– А вы что, тоже любите томатный сок? – обрадованно спросил Григорий. – Обычно я один его тут пью, все то колу, то лимонады, в общем, всякую гадость. Но вы не волнуйтесь, сейчас принесут.

– Кто принесет? – осторожно спрашивает врач.

– Кот! – не улавливая никакого подвоха, отвечает Григорий. – Я ему сказал, чтобы без томатного сока не приходил.

– Понятно, – с серьезным лицом кивает доктор. – А вы думаете, ему в магазине отпустят томатный сок?

Григорий не сразу сообразил, что происходит. На какое-то время воцарилась тяжелая пауза.

– А что, у нас соки строго по часам отпускают? – наконец-то ехидно спросил Григорий.

– Нет, просто, насколько мне известно, в последнее время обычно котов в магазины не пускают.

– Ну вы и юморист, доктор, – рассмеялся Григорий. – Юмор заценил! Это в каком же вузе, подскажите, у нас врачей-петросянов выпускают? Это же не простой кот, понимаете? Это Серега Кот, мы с ним в одной группе учимся.

– Понимаю, – закивал врач. – Я все понимаю. Значит, у него и имя человеческое есть?

– Я что-то не понял, – уже основательно заволновался Григорий и начал привставать со стула, – а вы можете мне объяснить, что здесь происходит, куда все подевались?

– Сидите-сидите! – доктор положил руку на плечо «больному».

– Да уберите вы свои руки, – повысил голос Григорий и оттолкнул руку врача. – Что это значит?

– Как вас зовут? – спросила врач-девушка.

– Гриша, а что? Вы познакомиться со мной пришли?

– Гриша, вы, главное, не нервничайте, потерпите немного.

– Что я должен терпеть? – втянул голову в плечи «больной» и развел руками. – Ничего не понимаю.

– Уважаемый, – предложил доктор, – давайте поступим таким образом: дождемся вашего кота, а потом сядем вместе с ним и поговорим. Хорошо?

– Погодите, – нахмурился Григорий, – но при чем тут Кот?

– Так вы же сами только что сказали, что отправили кота в магазин. Правильно?

– Правильно! Вот я его сам и подожду, а вы выметайтесь из комнаты. Кто вы такие?

– Вам нужно успокоиться, молодой человек, вы кем сейчас себя чувствуете? – улыбаясь, спросил доктор.

– В каком смысле? – вытаращил глаза Григорий.

– Ну, там, котиком, собачкой, может, белочкой? – мужчина при помощи своей руки изобразил беличий хвост.

– Слышь, мужик, ты идиот? – вскочил со стула Григорий и рванул к двери, но отважный врач перегородил ему дорогу.

– Спокойно, гражданин, спокойно, – шумно выдохнул он, – пожалуйста, присядьте.

– Мужик, отойди с дороги, иначе я за себя не отвечаю, – стиснул зубы «больной», – я не отвечаю за себя. Я тебе сейчас сделаю и котиков, и собачек, и зайчиков фиолетовых. Ты меня понял?

За дверью в коридоре, видимо, уже не смогли сдерживать эмоции – оттуда раздался громкий смех, и в комнату ввалилась толпа однокашников Григория. Через пять минут пришел Кот с томатным соком и долго не мог понять, почему доктора требуют от него предъявить им паспорт. Доктора успокоились только после того, как тот показал им документ. У девушки-доктора от смеха случилась настоящая истерика, уже ей нужно было оказывать помощь.

– Так меня еще никто не разыгрывал, – утирая слезы, повторял врач. – Это ж надо! Кот с томатным соком. Вот подлецы! Ну и подлецы…

Таким образом ребята отучили Григория слушать свой дурацкий плеер в компании. Вот вам и Серега Кот.

Глава 8

У нас с вами уже есть несколько традиций. Не станем от них отходить и в этот раз. Расскажу вам один из великолепных снов, приснившихся мне на чудо-острове. Навеяли мне его, скорее всего, воспоминания о необычной фамилии однокашника Григория. Как всегда, снились звери и всякие смешные истории. Можно сказать, сон наизнанку, поскольку здесь, наоборот, животные решили обзавестись человеческими именами и фамилиями. Выглядело это, конечно, забавно.

Собрал как-то медведь всех лесных жителей и объявил:

– Дорогие друзья, – присев на пенек, начал он свою речь, – реформу я задумал. Вот мы тут живем-живем, а ни имен у нас, ни фамилий, словно дикари какие, а между тем, говорят, уже двадцать первый век в лесу наступил.

– Да уж давно, медведь, зим десять, не меньше, как в двадцать первом веке живем, – поддакнул заяц.

– А ты откуда знаешь? – изумленно спросил медведь и уставился на зайца.

– Ну, я это, – смутился косой, – иногда выбегаю из лесу, бегаю там вдоль дороги… Словом, слышал. Водители на обочине останавливаются, сами разговаривают, радио у них там всякое говорит. В общем, да, двадцать первый век давно наступил.

– Понятно, – кивнул медведь и продолжил, – так значит, у меня вот какое предложение: всем лесным жителям присвоить имя, фамилию и, если это возможно, отчество. Паспорта введем через зиму, в этом году уже не успеем. Кто «за»?

В воздухе повисла тишина.

– Будем делать все, как у людей? – визгливо спросил шакал.

– Нет, – загоготал медведь, – как у вас, шакалов. Что за вопрос? Ну, конечно, как у людей. Зачем нам тогда реформа? Все по-людски, по-человечески. Пусть мы животные, пусть мы звери, но должны же мы хоть чем-то быть похожими на людей. Может, люди, узнав о таком новшестве, охотиться на нас станут меньше. Все польза… Так я не понял, кто «за»?

Зверье один за другим стали поднимать лапы.

– Медведь, а ты будешь себе имя придумывать? – хриплым голосом спросил ворон, разместившийся на дереве прямо напротив председателя собрания.

– Ну а как же? – медведь развел лапы в сторону. – Зовите меня Михайло.

– А отчество?

– Придумаем, да хотя бы вот: Андреевич. Красиво? Слышал от нашего лесника. Он вечно кому-то на весь лес в трубку орет: ждем Андрея Михайловича, приготовьте баньку. Но поскольку я Михайло, то у меня будет наоборот. Нормально звучит? Михайло Андреевич! Мне кажется, солидно.

– Очень хорошо! – тявкнул шакал.

– Отлично! – закивал лось.

– Превосходно, Мишенька! – взвизгнула лиса.

– Ну вот и хорошо! – довольно почесал бок медведь и хотел продолжить свое выступление, но тут снова вмешался ворон:

– А фамилия? Что же ты, самый уважаемый и самый восхваляемый и будешь без фамилии?

– Ты, ворон, больше всех сегодня разговариваешь, вот и подскажи мне, какую фамилию взять?

– Тебе ее носить, ты и придумывай, – каркнул ворон и перелетел на другую ветку, – но возьми такую, чтобы не забыл. Что ты любишь больше всего?

– Малину! – медведь вывалил язык и, прикрыв глаза, погладил свое лохматое брюхо.

– Ну вот, и фамилию себе такую придумай. Никогда и не забудешь.

– Точно! Молодец, ворон! Объявляю тебе благодарность. Запоминай, народ: значит, с сегодняшнего дня я ваш хозяин Михайло Андреевич Малинов… Нет, что-то не так. Малинов не очень звучит.

– Мишенька, – завиляла хвостом лиса, – может, лучше Малинин?

– Тоже не нравится, – замотал головой медведь. – А! Вот! Придумал! Мали… Михайло Андреевич Малинский! Нравится?

– Очень хорошо! – тявкнул шакал.

– Отлично! – закивал лось.

– Превосходно, Мишенька! – взвизгнула лиса.

– Ну и отлично! – медведь стукнул лапой по пеньку. – Продолжим. Кто следующий? Ты, шакал. Забирайся сюда! – Михайло Андреевич указал на пенек поменьше.

– Зовите меня, пожалуйста, Шура, – опустил глаза шакал.

– А чего это ты захотел быть Шурой? – удивленно спросил медведь.

– Я частенько шакалю в соседней деревне, там есть дом на краю. Слышал такое имя человеческое.

– А отчество? – спросил медведь.

– Даже не знаю, – испуганно ответил шакал.

– Ну, раз не знаешь, тогда я сам тебя нарекаю Шур Шурычем. Ты вечно какие-то тут шуры-муры с лисой наводишь.

– А фамилия? – жалобно произнес шакал. – Фамилия у меня будет?

– Конечно, у всех все будет, – кивнул медведь. – Фамилия у тебя пусть будет… так-так-так… какую ж тебе фамилию придумать… Во! Фамилия твоя будет шакал Достовалкин!

– А что это значит? – удивился шакал.

– Понимаешь, Шур Шурыч, ты такой, как бы тебе сказать и не обидеть, хитрый, лживый, лестелюбивый, в общем, часто достаешь меня, шакалья морда. Вот и будешь Доставалкин Шур Шурыч. Будешь со мной спорить?

– Нет-нет, что вы, Михайло Андреевич. Ваше слово для нас – закон! Так – значит так.

– Так, следующая лиса. Придумала себе имя?

– У нашего лесника жену зовут Ириной. Можно я ее имя возьму?

– А почему нельзя? Тебе же имя носить, ты и выбирай.

– А можно, Михайло Андреевич, я побуду пока без отчества? – Лиса встала на задние лапы.

– А чего так? – спросил медведь.

– Пока подумаю.

– Хорошо! – согласился медведь. – А фамилию придумала?

– Я бы хотела покрасивее…

– Красивая фамилия будет только у меня, – неожиданно рявкнул медведь. – Понятно?

– Да-да, конечно, – подобострастно закивала лиса. – И что же вы мне придумаете?

– Нарекаю тебя Ирой Бесхвостой!

– Но у меня же шикарный хвост, посмотрите! – лиса повернулась к медведю спиной.

– Ну что ты крутишься тут передо мной, рыжая? Я что, твоего хвоста никогда не видел, он у всех на виду. Твой хвост из нашего леса до донских степей тянется. Только вот виляешь ты им не всегда правильно. Добрее нужно быть, добрее! Но я даю тебе фамилию с намеком! Уловила? Будешь в лесу нашем пакостить, я тебе хвост и оторву.

– Упаси боже, Михайло Андреевич, – сложила на груди лапки лиса Бесхвостая. – Какие пакости? Я… да я…

– Замолчи! – рявкнул медведь. – Знаю я ваши с Шур Шурычем интрижки. Вечно бегаете по лесу со сплетнями. И еще дружок ваш этот толстолобый, где он, кстати? Лось, ты где спрятался? Только что ведь здесь стоял? Почуял, жареным запахло?

Из-за сосны вышел лось.

– Я здесь! – грустно отозвался безымянный еще лось.

– Имя давай! – приказал медведь. – Кем хочешь быть?

– Я хочу быть Веней, – тихо признался лось.

– Это что еще за имя? Из каких лесов занесло? – удивленно спросил медведь.

– У нашего егеря недавно так внука назвали. Вот я и решил стать лосем Веней.

– Утверждаю, – согласился медведь. – Ну а по фамилии будешь… будешь… в общем, нарекаю тебя Неродным!

– Это как же? – вскрикнул лось. – Как же так? Почему неродным? Я же свой, я ваш, я…

– Первое, – медведь поднял лапу, – имя явно из чужого леса. Второе, неродной, потому что с рогами. Нормально звучит: Веня Неродной. Ну, хочешь, будешь Веней Толстолобым или Рогатым, Сохатым. Выбирай.

– Нет уж, – тяжело вздохнул Вениамин, – пусть уж лучше останусь навсегда неродным.

– Вот и договорились. И запомните, Шур, Ира и Веня, будете плести интриги вокруг моего младшего брата медвежонка, потом не обижайтесь. Вырастет, не бегайте ко мне с жалобами. Это сейчас ты, Веня, рогами размахиваешь, ты, шакал, вечно воешь всякую чушь, ты, Бесхвостая, кусаешь медвежонка. Но вы и не заметите, как он станет взрослым медведем. Потом что будете делать? Вы взрослые животные, должны заботиться о подрастающем поколении, им наш лес обустраивать. Так что, пока не поздно, налаживайте связи с молодыми, поддерживайте их, помогайте… Все ясно? Понятно? Правильно говорю?

– Очень хорошо! – тявкнул шакал.

– Отлично! – закивал лось.

– Превосходно, Мишенька! – взвизгнула лиса.

– Так, ладно, – продолжил медведь, – кто следующий? Волк? Подходи сюда, уважаемый!

На поляну вышел благородный, подтянутый, слегка седой волк. Он медленно окинул толпу взглядом и сказал:

– Я был, есть и останусь всегда волком. А волки в кличках не нуждаются. Извини, медведь.

– Я не возражаю, – твердо произнес Михайло Андреевич. – Договорились, волк! Тебя ни с кем не перепутаешь. Ступай своей дорогой…

Тут что-то громко треснуло, и я проснулся. Ух ты – какой интересный сон приснился! Ах, как жаль, что он так быстро закончился. Может, когда повезет, да увижу продолжение. Впрочем, теперь это и не важно. Сон есть сон. Хотя есть над чем задуматься. Медведь прав – нужно находить ту нить, которая хоть и тонка, но прочно связывает детей и отцов. Так устроена жизнь, так устроена природа. Нарушил ее ход – получи проблемы. А ведь часто все живущие на земле (и люди, и звери) совершают неисправимые ошибки. У детей есть шанс – они повзрослеют и еще сто раз пересмотрят свои взгляды. А взрослые могут уже и не успеть. Тут нужно выверять каждый шаг. Иногда не только делом, а даже словом можно нанести смертельную рану. Вот возьмите меня. Я ведь могу невпопад так гавкнуть, что ребенок навсегда заикой останется. Верно? А потому я всегда в присутствии детей не рявкаю, а тихонечко авкаю, чтобы, не дай бог, не перепугать малютку. Берите пример, люди!

Глава 9

Сны – это хорошо. Но спустимся на землю. Рассказывать о работе своей новой или нет? Стыдно немного. Сначала даже не хотел затрагивать эту тему. Но что поделаешь, я ведь правдивый пес и ничего от вас не скрываю. Да и чего стесняться? Плохого я никому ничего не сделал.

Ну так вот. Трудимся мы теперь с Гришей вместе, в основном недалеко от того «руского» магазина. На самом деле там от русского магазина только название. Ничего там русского нет и в помине. Григорий объяснил, что хозяин этой лавки как-то побывал в России и ему там очень понравились наши продукты, их внешний вид. Он в российских магазинах наделал сотни фотографий с наименованиями наших товаров, а уже здесь, на острове, сам на обыкновенном принтере напечатал разных этикеток, наклеек и теперь выдает разный товар за российский. Например, Григорий приносил в нашу квартиру печенье «Юбилейное», сыр «Российский», масло «Вологодское». Гриша называл хозяина магазинчика прохвостом, но почему-то с ним дружил. Позже я понял, почему – просто Аракси (так звали хозяина «руского» магазина) иногда давал ему продукты в долг.

Когда мы стали «работать» вдвоем, Гриша перестал брать кредитные продукты. А все потому, что наш дуэт стал пользоваться успехом. Я старательно подвывал гитаристу, становился на задние лапы, и народ охотно бросал нам в шляпу мелочь, а иногда в кассу падали даже бумажные деньги, что для острова неслыханное расточительство. Рядом со шляпой у нас появился небольшой плакат. Чуть позже я узнал, что Григорий на местном языке написал на плакате такие слова: «Помогите накормить собаку!» Это что же получается? Деньги собираем на мой прокорм, а едим вместе с человеком? Но я сержусь в шутку, конечно! Мне не жалко. Я очень благодарен Григорию за то, что меня приютил. В Москве я тоже видел такие плакатики. И не только просят на прокорм собакам, но и кошкам, и даже лошадям. Почему-то люди нам, животным, охотнее дают деньги. Не замечали? Видимо, вы уже так друг другу опостылели, что легче помочь собаке, коту или коню, чем нуждающемуся, соседу.

Вообще-то это не очень хорошо. Я не раз уже замечал, что люди иногда относятся друг к другу агрессивно. Самое печальное – это то, что часто ссоры возникают на пустом месте из-за каких-то совсем незначительных разногласий. Поругаются, подерутся, наоскорбляют друг друга, а потом не могут даже вспомнить, из-за чего все началось.

Мой академик вечерами беседовал с Тамарой Исаевной и очень возмущался тем, что некоторые (хотя их в последнее время становится все больше и больше) люди оскорбительно отзываются о каких-то отдельных национальностях. Да, так и говорил:

– Ну при чем тут национальность, цвет кожи, разрез глаз? Нельзя обвинять сообщество, народ, нацию. Есть отдельный человек – он может быть порядочным гражданином, а может быть негодяем и преступником. Вот и все. А национальность здесь не имеет совершенно никакого значения. Везде есть свои прохвосты и свои гении.

Прав Василий Михайлович: у собак так же. Не порода, не рост, не окрас, а только воспитание и образование делают собаку сдержанной, уравновешенной, ласковой. Ведь можно и крошечную болонку воспитать так, что она будет бросаться на людей.

Все мы обижаемся, когда к нам кто-то относится грубо, невежливо, неласково. Но часто ли мы сами задумываемся над тем, как ведем себя с нашими близкими, друзьями? Я на прогулках частенько наблюдал за тем, как ребятишки играют на детской площадке. Вот один отбирает у малыша игрушку и не обращает внимания, что тот сидит в песке и льет слезы. К обидчику подходит мальчик постарше, толкает его, тот падает. Вскакивает и с плачем бежит к маме или папе жаловаться, напрочь забыв о том, что минутой ранее сам обидел пацана помладше. Часто, очень часто мы почему-то не придаем значения тому, как сами поступаем, но слишком обостренно реагируем, когда несправедливо или обидно поступают с нами. А ведь если мы сами будем нести в этот мир добро и радость, нежность и ласку, понимание и терпимость, мир непременно станет добрее и светлее. Вы как считаете?

Кстати, однажды за нашим выступлением наблюдали туристы из России. Как-то они совсем уж быстро вычислили, что мы их земляки. Рыбак рыбака видит издалека?

– Елы-палы, – вдруг завопил один из туристов, – да это же наш мужик.

– Как? Кто? Почему? – стали раздаваться голоса из толпы.

– Мужик, ну подтверди! – весело кричал самый догадливый, обращаясь к Григорию. – Ты же русский? Ты из России? Или из бывшего СССР, верно?

– Подтверждаю, – улыбнулся Гриша и снял очки.

Народ вокруг так обрадовался, имею в виду из российской группы, все стали подходить и обнимать Гришу, трепать меня за уши (ну, это как «здравствуй» – какой же русский не любит потягать собаку за уши), угощать всем, что у них было в руках. Перепала мне и пара гамбургеров, и мороженое, а Григорию кто-то даже пытался вручить бутылку водки. Но мой напарник категорически отказался, так и сказал:

– Ребята, дорогие, благодарю вас от всего сердца, но не пью.

Товарищ, который пытался вручить Григорию горячительный напиток, долго не сдавался и, громко икая, настаивал, чтобы Григорий согласился принять его драгоценный подарок:

– Ты чего, брат? Не понял! Ты это… серьезно, что ли? Ты не хочешь получить от меня приз? Может, ты вовсе и не из России?

– Да из России я, из России, – убеждал Григорий, – ну вот так получилось, не пью я вовсе…

– Ну и ладно! Все равно возьми. Я тоже не пью… почти… Понимаешь? Или ты меня не уважаешь?

– Уважаю-уважаю. Очень уважаю! – рассмеялся Григорий.

– Нет, вы посмотрите на него, – турист обратился к своим коллегам, – он смеется.

– Извини, – оправдывался Григорий.

– Послушай, – турист присел рядом с нами, – а может, ты мне не веришь? Скажи, ты мне не веришь?

– Да почему же не верю? – Григорий на всякий случай сделал серьезное лицо, но я-то видел, как ему сейчас сложно сдерживать смех, потому что турист оказался очень смешным и, как говорится, доставучим.

– А-а-а! Понял. А то смотри, мужик, если не веришь, я могу дать тебе честное слово! Ты понял? Честное слово! А мое честное слово – закон! Если я дал его, – турист со всей силы ударил кулаком по асфальту и затем на место удара поставил бутылку, – все! Ты поезжай в Ногинский район Московской области и спроси там у любого. Тебе каждая собака скажет, что я – это сталь, камень, гранит… ты п-понял? Так ты берешь мой сувенир или нет?

– Тебя как зовут, земляк? – спросил Григорий.

– Федя! – мужчина протянул руку для знакомства и добавил: – Федор Зубоскалов.

– Григорий, – отвечает мой компаньон. – Ты понимаешь, Федя, почему я не могу принять твой подарок?

– Почему? – замер Федор и открыл рот.

– Ну, подумай сам, – Гриша наклонился к собеседнику, – если я не пью, моя собака не пьет, друзей у меня пьющих тоже нет, и я возьму у тебя это, – Григорий кивнул в сторону бутылки, – ведь пропадет добро! Понимаешь?

– Елы-палы! – мужчина от такого неожиданного поворота даже прикрыл ладонью рот. – Точно ведь, пропадет. Ну, ты даешь! А чего ж раньше не сказал?

– Не догадался, – улыбнулся Григорий.

– Тогда ладно, – наконец-то смирился турист и, отправив бутылку обратно в свою сумку, поднялся и стал прощаться с нами.

– Ты, брат, поторопись, – сказал Григорий, – а то вон твои приятели уже далеко.

Компания и действительно маячила уже в конце улицы.

«Действительно, поторопись, а то придется нам тут еще трио организовывать. Купим тебе барабан и будешь греметь им на всю околицу».

Глава 10

Это хорошо, что мой Григорий не употребляет спиртных напитков. Не люблю я пьяных людей. Они становятся какими-то другими, непонятливыми, нудными, навязчивыми. А мы с Григорием вместо всех этих жизненных суррогатов отправились на рыбалку. Вот это дело. Рыбалку я обожаю. Особенно если есть возможность поплавать.

– Пошли, Царевич, рыбки половим. Знаю тут одно местечко – небольшой заливчик, рыбы там море, хоть консервный завод на берегу открывай.

На рыбалку так на рыбалку. Мое дело следовать за хозяином. Вы заметили, как быстро я смирился со словом «хозяин»? Но здесь и в самом деле по-другому не назовешь. Ну какой Гриша мне подопечный? Скорее тут подопечный я сам.

Удивило меня то, что Григорий не взял с собой удочку. Да и лески что-то не видать. Зато мой напарник прихватил какую-то палку. Позже я узнал, что это деревянный гарпун со специальным крючком на конце. Рыбу Гриша ловил с помощью этого гарпуна. Ловец, конечно, из него, как из меня баскетболист. Махал он своей палкой, наверное, с полчаса, и никакого толку. Два раза упал в воду, гарпун чуть не уплыл в море. Я уж было подумал, что он всю рыбу распугал и в мини-заливчике никого не осталось, но тут случилось чудо. Григорий поднял палку вверх, на ней трепыхалась огромная рыбина, ну, килограммов, наверное, не менее пяти-шести. Гриша с высоко поднятой головой вышел на берег и гордо заявил мне:

– Учись, салага! Вот как нужно ловить рыбу!

«Хм! Тоже мне Емеля с щукой нашелся. Слово-то какое придумал – «салага». Судя по сияющему лицу рыбака, должно быть не очень обидное».

Григорий аккуратно вытащил гарпун, замотал рыбу в тряпку и скомандовал:

– За мной, Царевич! Жара. Здесь нужно действовать пошустрее! Сейчас половину сварим, а остальное засолим.