Любовь не по сценарию Ребер Тина

Глава 33

Крушение

Следующая неделя пролетела быстрее. Физически я чувствовала себя лучше, а возможность забегать из квартиры в паб успокаивала нервы. Я прежде и не сознавала, насколько полезно для души живое общение.

Постоянные клиенты радовались при виде меня. Многие переживали, но кое-кто не мог удержаться от шуточек по поводу аварии, о которой постоянно напоминал осточертевший гипс.

– Тарин, что ты делаешь? – заорала на меня Мэри.

– Убираю напитки в холодильник, – удивилась я.

– Тебе не положено нагибаться и поднимать тяжести. – Она потянула меня за плечо. – Иди посиди. Не спеши. Не хочу, чтобы тебе поплохело перед отъездом.

Спорить с ней насчет допустимых физических нагрузок было бесполезно. Она не могла понять, какой это кайф – снова двигаться и разминать мышцы.

– А пиво откупорить можно? – пошутила я.

– Давай, только тяжелых ящиков не поднимай. – Мэри погрозила мне пальцем.

Предстоящий перелет во Флориду меня изрядно страшил. Райан вел себя… странно, уклончиво. Время звонков приходилось соотносить с его графиком, но в последнее время он слишком уж строго назначал сроки переговоров на безопасное время.

«Безопасное» – именно так он однажды выразился. Чем опасна беседа со мной? Не тем ли, что Лорен постоянно находится рядом даже вне съемок?

Райан не раз повторял, как раздражает его присутствие Кайла, как будто считал меня в ответе за того. Кайл несколько раз появлялся на съемочных площадках… пока Райан не положил этому конец.

По словам Райана, он напрямую переговорил с директором охранной фирмы и потребовал немедленно удалить Кайла со съемок. И что-то еще, как видно, произошло между ними, потому что Райан был в ярости.

Кайл получил приказ воздерживаться от попыток увидеть меня, от контактов любого рода… в любое время. Я не сомневалась, что Райан был предельно категоричен в общении с боссом Кайла.

Хотелось бы и мне потолковать с кем-нибудь, способным оторвать Лорен от Райана и приказать ей держаться от него подальше. Будь у меня власть, я вручила бы ей предписание «прекратить и воздерживаться впредь».

Мне приходилось постоянно напоминать себе, что Райан – актер и ему все равно, с кем целоваться на камеру – с Лорен или с Сюзанной. Бывало, что я, рассчитывая унять ревность, воображала Лорен с лицом Сюзанны, но представить это было нелегко, ибо я никогда не видела Лорен, не знала ее и потому не доверяла ей.

Райан постоянно клялся, что любит меня, но мне невольно вспоминалась неудачная помолвка и все уверения, которыми Томас прикрывал свои измены. Бывают воспоминания, от которых трудно отделаться.

Перемена в тоне Райана тоже не помогала делу. Он нервничал и возбужденно обсуждал мой прилет в Майами. Время вылета, время прибытия, когда мне выезжать… Все было продумано до минуты.

И мои друзья вели себя необычно… То и дело неловко улыбались, словно знали что-то, неизвестное мне. Так же загадочно они смотрели, когда считали меня дурой, не замечающей измен Томаса.

Наконец настал день отлета. На сей раз я должна была добраться благополучно: об этом позаботился Райан. Он нанял шофера, чтобы довезти меня в аэропорт, а мой новый телохранитель Джамаал – здоровенный, как полузащитник из НФЛ, – сопровождал меня всю дорогу. Мне полегчало от мысли, что Райан заботится о моей безопасности, особенно при разгуливающей на воле Анжелике.

– Кажется, Флорида слывет теплым и солнечным местечком, – обратилась я к водителю, чтобы нарушить молчание.

Тяжелые серые тучи омрачали день. По стеклу, скрывая пейзаж, текли струи дождя.

– Так и есть, мадам, – с сильным ямайским акцентом ответил шофер и хмыкнул: – Только не сегодня.

– Не потребовать ли мне деньги назад? За обман в рекламе. – Я засмеялась в одиночестве, так как шофер то ли не расслышал, то ли не понял юмора.

Несмотря на ненастье, центр Майами кипел жизнью. Я старалась запомнить дорогу и постукивала пальцами в такт движению дворников на ветровом стекле.

Мы остановились у отеля «Ридженси». Наконец-то я добралась и через несколько минут увижу любимого. Мне не терпелось обнять его и позабыть обо всех тревогах.

Стальная дверь гаража плотно закрылась за автомобилем, скрыв нас от любопытных глаз и объективов.

Я поневоле чувствовала себя королевой: телохранитель подал мне руку, помогая выйти из лимузина; шофер выгрузил багаж, а охрана отеля встречала меня у частного входа.

Трепеща от волнения, я вставила ключ-карту в замок номера Райана.

– Багаж можно оставить здесь, – указала я на пол в прихожей.

– Ничего, мэм, я отнесу в спальню, – нервно ответил коридорный.

– Я сама, – возразила я.

Мне хотелось скорее спровадить его и встретиться с Райаном наедине. Об этом свидании я мечтала много дней. Даже наряд подобрала: простая хлопковая блузка и его любимые джинсы – чтобы не тратить лишней секунды, избавляясь от одежек. К тому же, кто его знает, Райан мог лежать в спальне голым, дожидаясь меня. По крайней мере, я на это надеялась.

– Нет, я должен отнести, – упрямо возразил парень, чуть не крича на меня, и, не дав мне сказать и слова, поволок вещи в спальню.

– Держите, – улыбнулась я, вручив ему десять долларов на чай.

Коридорный выхватил деньги и бросился к двери, так и не встретившись со мной взглядом. Я сочла его хамом. Он даже не поблагодарил.

Райан, само собой, занимал великолепный номер. Отдельная спальня, огромная гостиная, большой обеденный стол со свежим пышным букетом – чисто королевские апартаменты.

– Райан? – окликнула я, дивясь, что он не встречает меня у входа, и поспешно отворила двери спальни. – Ты здесь?

Я обошла все комнаты – его не было.

Где же он? Мы договорились встретиться здесь. Я взглянула на часы. Думала, он встретит меня в дверях, подхватит на руки и первым делом утащит в спальню…

Я решила позвонить ему на мобильник и сообщить, что прибыла, однако улыбка моя растаяла, едва вместо Райана ответила голосовая почта.

С трудом протянув гипс сквозь рукав, я сняла куртку и повесила на спинку стула с шелковой обивкой. Все ткани здесь были переливчато-синие, черные или кремовые. Рядом со столом красного дерева стояла передвижная вешалка.

Я нерешительно подошла ближе, восхищаясь висевшими на ней изысканными вечерними платьями. Перебрала пальцами шелк. Одно выделялось среди остальных: лиф из маслянисто поблескивавшей кожи цвета слоновой кости, сходившийся к талии. Меня разобрало любопытство. «Студия Версаче» – значилось на ярлычке. Святотатством было даже прикасаться к этим нарядам.

На полу были сложены обувные коробки: «Джимми Чу», «Кристиан Лабутен» – кого тут только не было, все до единого знаменитые модельеры.

Зачем Райану дамский гардероб? Должно быть, на актрисе они смотрятся неплохо – со всеми этими аксессуарами. Стоп, где я? В номере Райана или у Лорен?

В смятении озираясь, я поспешно вернулась в спальню, отыскала чемоданы Райана и его гитару. Проверила бирки на багаже и с облегчением прочитала: «Шелл-Би энтерпрайзес». Ну ладно, номером я не ошиблась…

Потянувшись к своему чемодану, я заметила лежавший на кровати конверт.

Хм, странно. Коридорный оставил счет?

Вскрыв конверт, я достала сложенный вдвое листок. А, Райан оставил записку. Мой взгляд упал на строчки… Почерк был не Райана.

Доброе утро, малыш.

Жаль, что меня не будет рядом, когда ты проснешься. Я сбежала к себе, чтобы не возбуждать подозрений. Знаю, что тебе будет нелегко, но лучше сразу дать ей понять, что все кончено. Я понимаю, ты не хочешь обижать Тарин, но это тянется слишком долго. Жду не дождусь вечера, когда мы снова останемся вдвоем.

Оставляю тебе мое сердце,

вечно твоя, Лорен.

Что это, шутка? Нет, не может быть! Я силилась осознать прочитанное. Нет, не мог он так со мной поступить. Только не сегодня. Не в мой день рождения!

Я снова взглянула на дрожавшую в моей руке записку.

Вот мое имя…

Тарин.

Казалось, мир обрушился на меня всей тяжестью, сокрушая кости. Сердце порвалось в клочья и рассыпалось прахом.

Лорен.

Это ее подпись, это она торопит моего парня меня бросить. Слухи, ложь, фотографии – значит, все правда?

Все кончено.

Слова метнулись ко мне со страницы, метя в сердце, как острый кинжал.

– Нет, черт побери! НЕТ! – выкрикнула я. – Он меня любит. Меня, а не ее!

Неужели он действительно заставил меня прилететь, чтобы порвать со мной? Или нет? Или так и было задумано, чтобы я увидела следы его измены? Как он мог поступить со мной так? Неужели он в самом деле настолько бессердечен, что оставил мне это письмо?

Почему бы и нет? Томас обошелся со мной так же.

Нет. Райан не такой. Он хороший человек… И он мне изменяет.

Я задыхалась. Миллион картин вставали перед глазами. Райан целует мне руку и улыбается так, что сердце заходится; тысячу раз повторяет, что любит меня…

Нет, этому должно найтись разумное объяснение. Должно! Я пошатнулась, вдруг испытав головокружение.

Нога задела какой-то предмет на полу, совсем рядом с моим чемоданом. Я нагнулась, подняла блестящий клочок ткани. Развернула, и в руках у меня оказались черные шелковые трусики. Новое доказательство измены, словно подкрадывающаяся смерть. Все счастливые воспоминания стерло видение Райана, занимающегося любовью с Лорен на этой самой кровати.

Звонок мобильника заставил меня вздрогнуть. Сердце заколотилось, и я чуть не упала.

– Да, – всхлипнула я.

– Это Тарин Митчелл? – резко осведомился мужской голос.

– Да. Кто говорит? – пробормотала я, утирая щеки рукавом.

– Не важно. Запишите адрес, – велел голос. Звучал он сдавленно и хрипло.

– Что? – не поняла я.

– Он с ней прямо сейчас, – настойчиво проговорил неизвестный. – Мы их снимаем. Возьмите ручку.

Слушая щелчки камер, я добралась до стола и нашла гостиничный блокнотик – такой же, каким пользовалась Лорен.

– Взяли чем писать? – выкрикнул мужчина.

– Да, но я не понимаю…

– Вы должны увидеть все как есть. Поспешите. В отеле вам предоставят такси. Приезжайте на Вест-Палермо-авеню – ресторан на углу. Снимайте… Он опять ее целует! Ах, как он завелся… Вест-Палермо, две тысячи девятьсот пятьдесят.

– Кто говорит? – спросила я. – Алло?

Конец связи.

Вырвав из блокнота листок, я подхватила сумочку.

– Вест-Палермо, две тысячи девятьсот пятьдесят, – прочитала я адрес шоферу такси и засунула листок в карман.

Дождь лил как из ведра, на ветровом стекле блестели капли. Шторм, трепавший Майами, затянул небо чернильными тучами. Темные, зловещие, они неслись по ветру, сдувавшему ливень вкось. В промежутках между вспышками молний рокотал гром.

Я ютилась на краешке заднего сиденья, ошалело уставившись в переднее стекло. Вот указатель: Палермо-авеню. Горло у меня перехватило.

Таксист остановился у тротуара.

– Здесь, – указал он на высокое офисное здание. – С вас четырнадцать пятьдесят.

Я выхватила из бумажника двадцатку и сунула ему дрожащей рукой.

– Чек нужен? – хрипло спросил он.

– Нет. – Я уже поворачивала дверную ручку.

Захлопнув дверцу, я бросилась сквозь ливень под козырек крыши. С неба страшно загрохотало. Я инстинктивно пригнулась, когда эхо раската отразилось от высокого здания. Гром пугал меня: при моем сегодняшнем везении могло и молнией ударить.

Я рассмотрела крупные цифры на серой стене… Две тысячи девятьсот пятьдесят. Банк, а над ним несколько этажей контор.

Я была в полном смятении. Какого?.. Может, кто-то жестоко разыграл меня… Послал ловить ветра в поле? Я выхватила из кармана листок, но вместо адреса перед глазами снова оказалось письмо Лорен. Эта записка точно не шутка.

«Ресторан на углу», – поспешно подсказала мне память. Я посмотрела направо и налево, не понимая, куда идти, так как стояла прямо посередине квартала.

Улика, зажатая в кулаке, подстегнула меня. Я быстро зашагала по тротуару. Дождь вымочил меня насквозь, сапожки противно липли к ногам. Старательно уложенная прическа погибла. Вздрагивая под ветром, я поправила сумочку на плече.

Жаль, нет зонтика. Я подняла ворот блузки, чтоб вода не текла за шиворот.

На углу к стене жались двое мужчин в непромокаемых куртках. В руках у обоих были камеры с длинными белыми объективами, прикрытые прозрачными пластиковыми чехлами. При виде их у меня перехватило дыхание. Вот ресторан, а в нем Райан, его можно увидеть с улицы. Я задохнулась, рассмотрев его. С волос лило, пряди липли к лицу, тушь стекала и обжигала глаза.

Я увидела, как Райан взял руку Лорен. Камеры защелкали, зажужжали.

Он надел ей на палец кольцо.

Я чувствовала, как слезы выступают на глазах, а грудь распирает невыносимая боль.

Он накрыл ее ладонь своей, улыбнулся и поцеловал ей кончики пальцев.

Ужас и недоверие взметнулись у меня в голове ядовитым вихрем.

– Нет, – мучительно выдавила я.

И тогда Райан встал, наклонился к ней и поцеловал в губы. Прямо на людях… Щелчки камер лезвиями рассекали мне сердце.

Гнев, презрение и ненависть заполнили оставленную им пустоту. Я устремилась через улицу и только на середине остановилась из-за потока машин.

Автомобиль заскрипел тормозами и, взметнув фонтаны воды, миновал меня в нескольких дюймах. Я застыла, прикипев взглядом к лицу Райана. Все прочее не имело значения.

Водитель засигналил, но я не двинулась с места. Мне почти хотелось, чтобы он задавил меня, раз и навсегда покончив с болью.

Давай, жми на газ, прикончи меня!

Над головой полыхнула молния, но я на сей раз не вздрогнула. Только прямой электрический разряд мог бы снова запустить мое сердце.

Водитель, теряя терпение, нажал гудок и не отпускал.

– Почему? – всхлипывала я.

Потеря неродившегося ребенка была ничем в сравнении с этой нестерпимой болью.

Я видела все своими глазами: моя большая любовь превратилась в очередного мужчину, которого я не заслуживала.

– Эй, леди, уходите с дороги! – рявкнул на меня сквозь открытое окно машины водитель и снова загудел в клаксон.

Я оглянулась. Яростный окрик вывел меня из оцепенения.

– Что с вами, черт побери? Покончить с собой решили? – орал водитель.

Что со мной, черт побери?

Фары машин взрывались искрами в слезившихся глазах. Я плакала так, что на секунду забыла, где нахожусь. Ноги сами переступали по желтой полосе, в надежде вынести меня туда, где боль прекратится.

Пальцы нашарили в темноте дверную ручку. Я выронила письмо Лорен. Пусть валяется на мостовой – оно мне больше не нужно. Я видела все воочию.

«Тарин», – глухо прозвучало в памяти воспоминание о голосе Райана, но я уже не могла отозваться. Темнота поглотила меня.

– Вам куда, мисс? – спросил кто-то. – Мисс?

– А… домой, – выдохнула я.

– И где у нас дом? – осведомился мужчина.

Дрожащими губами я сумела выговорить:

– Аэропорт.

Одиночество и отчаяние вновь захлестнули все, не давая дышать. Всем надеждам и мечтам о будущем с Райаном конец.

Заиграл дурацкий рингтон, напомнив о его величайшей лжи, сокрушившей мне душу… Он уже не мой.

Я опустила стекло и вышвырнула мобильник вместе с музыкой на ветер.

– Тарин, – позвал меня мужской голос.

Должно быть, схожу с ума. Теперь вот слышу голоса. Вот как выглядит нервный срыв? Но я хоть больше не плачу.

– Тарин, подожди.

Ноги сами переступали, унося меня вслед за потоком людей. Если уйти достаточно далеко, может быть, эти вспышки перестанут мелькать в глазах?

– Эй, что ты делаешь в аэропорту?

Глаза мои скосились вправо, на голос. И я увидела лицо Кайла.

– Прекратите ее снимать! Хватит, ребята! – гаркнул он.

Передо мной, заслоняя меня, возникло его плечо.

– Ты почему такая мокрая? – тихо спросил Кайл. – Тарин, не останавливайся.

Что-то назойливо толкало меня в спину, принуждая двигаться быстрее.

Я была холодной, бесчувственной, совершенно опустошенной. Должно быть, внутри росла смерть, пожирая все.

Кайл пошарил взглядом у меня под ногами:

– Где твой багаж?

Я посмотрела на свои руки – пустые и дрожащие. Из рукава торчал краешек синего гипса, бинт пропитался водой.

Я не помнила, были ли у меня какие-то вещи. Снова сдавило грудь, дышать стало очень трудно.

– Эй, эй… – Кайл притянул меня к себе. – Успокойся. Ш-ш, все будет хорошо. Я здесь.

Я попыталась отгородиться от него ладонями. Хотела, чтобы он перестал меня трогать. Ни один мужчина больше не прикоснется ко мне.

Он зашептал на ухо:

– Не волнуйся, малыш, я о тебе позабочусь. Отвезу тебя домой.

Глава 34

Осколки

– Тарин, хорошая моя, слава богу! – Мэри бросилась к моей кровати. – Все наладится. Мы здесь.

Она обняла меня за плечи и прижала к себе.

Пит торопливо зажигал лампы в спальне. Снаружи было темно. Наверное, снова ночь. Глаза у меня опухли и никак не могли приспособиться к новому освещению.

– Позвонить девять-один-один? – испуганно спросила Тэмми.

Мэри ладонью отвела мне волосы с лица.

– Тарин, поговори со мной. Может, в больницу? – Голос Мэри срывался.

Горе переполнило мне грудь, и я опять разрыдалась. Вряд ли есть на свете больницы, где склеивают разбитые сердца.

– Думаю, врача ей не нужно, Тэмми, – ответил Пит с другой стороны кровати и потрепал меня по волосам.

– Ох, Тарин, все уладится. – Мэри крепко обнимала меня. – Миленькая, что случилась?

– Все… кончено, – выдавила я. Чистой мукой было произносить это вслух.

Мэри, взглянув на Пита, покачала головой.

– Расскажи, что случилось, – шепнула она.

– Я видела его с ней, – всхлипнула я. – Своими глазами. Он касался ее лица, целовал руку и в губы поцеловал. Прямо в ресторане, при всех. – Тяжесть этого признания вновь навалилась на меня.

– С кем, Тарин? С кем он был? – мягко спросил Пит.

– С Лорен. Он был с Лорен. Все слухи о них… правда. – У меня не было сил отвечать.

– Тарин, Райан снимался, – осторожно заговорила Мэри.

Я уставилась сквозь слезы ей в лицо. Как она может ему верить?

– Конечно снимался. Потому там и собрались папарацци, – пробормотала я.

Она поморщилась, глядя на меня:

– В чем у тебя блузка?

Я посмотрела себе на грудь. На ткани виднелись желтые пятна.

– Кажется, ночью меня стошнило, – бросила я, и невыносимая грусть снова стиснула сердце.

– Идем, сунем тебя под душ. – Она сорвала с меня одеяло и обняла, помогая встать с кровати.

– Ты что-нибудь ела? – спросила Мэри, провожая меня в ванную.

Я ничего не соображала от слабости. Не помнила, когда ела в последний раз. Я покачала головой, и перед глазами все поплыло.

– Тэмми, поищи ей чего-нибудь поесть, – крикнула Мэри.

– Я не хочу, – прошептала я.

Я заслужила эту пустоту в груди. В конце концов, всему виной моя глупость.

– Надо есть, Тарин, – упрекнула Мэри и включила душ. – Что с твоим гипсом?

Большой кусок отслоился у нее под рукой.

– Намок, – объяснила я, дергая за марлю, высунувшуюся из отверстия для большого пальца.

– Пит, клейкая лента есть? Ты посмотри, разваливается на глазах. Завтра позвоню ее врачу.

Пришел Пит с ящиком для инструментов. Лучше бы он просто срезал гипс, чем заматывал его серебристой лентой.

– Почему ты нам не позвонила, Тарин? Мы же друзья, – приговаривала Тэмми, стягивая с меня спортивные штаны. – Ты не одна.