Кровавый разлом Теорин Юхан

18

Дорогой читатель!

В этой книге я хочу не только поделиться впечатлениями о своих встречах с эльфами на Эланде, но и рассказать, как наладить с ними контакт. Это намного легче, чем люди себе представляют. Эльфы передвигаются вдоль древних путей, чаще всего по прямой. Эти пути известны многим старожилам, так что постучите в любую дверь и спросите.

Вендела весь понедельник провела в Боргхольме. Провизия для вечеринки закуплена, так что она вполне может сесть и написать предисловие к своей книге.

Макс был в Кальмаре — читал какую-то лекцию. Вендела сидела в глубоком кресле в гостиной. Она наконец придумала название для книги: «Мои встречи с эльфами».

У нее и в самом деле было чем поделиться. И не только детскими воспоминаниями. Когда ей было тридцать, она поехала в Исландию — там вера в эльфов сохранилась до сегодняшних дней. Она встречалась с пожилыми людьми, которые видели эльфов собственными глазами, и ездила с группой туристов на ледник к северу от Рейкьявика, где, по слухам, часто видели эльфов. Она сидела в гроте у ледника и ждала эльфов, но они так и не появились.

Не надо бояться эльфов, написала она. Они не злые. Они не всегда хотят с нами встречаться, но зла они нам не желают, если мы, конечно, относимся к ним с уважением и не портим их владения. Наоборот, иногда они помогают нам найти пропавшие вещи и даже найти самих себя.

Пять лет назад ей попался на глаза анонс в газете «Искатель». Оказывается, можно поехать на Готланд и пройти курс общения с эльфами. Вендела втайне от мужа записалась на этот курс и в солнечную пятницу в начале мая полетела в Висбю. Максу она сказала, что едет на гончарные курсы.

Гид в страну эльфов оказался тридцатилетним парнем с конским хвостом. Он называл себя Адам Люфт. У него был хутор на юго-западе от Висбю, в лесу, как раз там, где пересекались тропы эльфов. Адам даже не стриг траву на газоне — говорил, что эльфы очень ценят девственную природу.

— Их тропы чаще всего пролегают между орешником и можжевельником, — сказал он. — Там как раз и находятся врата в их мир.

Адам садился в позу лотоса и говорил об эльфах часами. Особенно его интересовала их сексуальная жизнь. Он говорил, что эльфы совершенно свободны и лишены предрассудков. Вендела почему-то в этом сомневалась, и, когда Адам говорил о сексуальном общении людей и эльфов, ей всегда казалось, что речь идет скорее о его собственных нереализованных желаниях. Но как только Адам сворачивал с этой тропинки, его мысли становились интересными и глубокими. Вот, например, что он говорил:

— Важно отойти от традиционного способа мыслить. Когда европейцы в Средние века впервые увидели комок ваты, они понятия не имели, что это за штука и каково ее происхождение. Предполагалось, что вату дают маленькие летающие овечки, которые вьют гнезда на деревьях…

Адам сделал паузу, чтобы дать публике отсмеяться, и продолжил:

— Так и сегодняшние ученые. Им рассказывают о людях, повстречавшихся с эльфами… — Он поднял руки. — И что, по-вашему, они должны думать? Как они могут истолковать эти рассказы? Ученые-исследователи, так же как и все остальные, не в силах объяснить необъяснимое.

Вендела подняла глаза от тетради. Прислушалась, не приехал ли Макс. Но все было тихо.

Люди встречались с эльфами во все времена.

В Исландии существование эльфов считается само собой разумеющимся. В Великобритании многие имели тесные контакты с эльфами. Например, Анни Джеффри из Корнуэлла. Она специально ходила в определенное место на лугу и пела для эльфов.

В конце концов они увели ее с собой. Это было в середине семнадцатого века. Через несколько дней она вернулась в свою деревню, вооруженная неслыханными доселе знаниями о лечении больных, и умела предсказывать будущее.

Все это и многое другое рассказывал Адам. На Венделу эти двухдневные курсы произвели огромное впечатление. Маленькая группа слушателей бродила по весеннему лесу, а когда заходило солнце, они вставали в круг и пели для эльфов. Многие очень скоро начали их видеть. Самая молодая слушательница, двадцатилетняя девушка из Стокгольма — она и сама имела отношение к потустороннему миру: работала медиумом, — эта девушка утверждала, что видит эльфов так часто, что у нее уже появились среди них двое знакомых. Она даже дала им красивые и необычные имена: Галадриель и Дунсани.

Вендела ей не завидовала. Хотя сама она эльфов и не видела, но курсы все равно были замечательные. Природа на Готланде казалось вечной и неизменной, чем-то напоминала Исландию. Она вернулась домой с вновь вспыхнувшей верой в эльфов и страстным желанием найти их на острове своего детства, Эланде.

Вендела взяла ручку и написала:

Что касается меня, мне повезло: я выросла на Эланде, острове, который давно известен как излюбленное место прогулок эльфов. Может быть, их привлекает альвар, наша знаменитая каменная степь, а может быть, можжевельник.

Эльфы обожают можжевельник. К счастью, там, где я жила, кусты можжевельника растут целыми рощами. Поэтому эльфам там так нравится.

Ей очень хотелось вернуться к камню эльфов. Она не могла противиться этому желанию, но Максу решила ничего не рассказывать. За десять лет их совместной жизни она всего один-единственный раз заговорила об эльфах. Он хохотал до упаду и тут же предложил организовать чартерные рейсы в места компактного проживания эльфов.

Вендела продолжала писать:

Но если мы знаем, где находятся эльфы, почему так редко удается их увидеть? Ответ на этот вопрос прост: в нашем мире эльфы почти не появляются. А врата между нашим миром и их миром открываются очень редко и только в определенные моменты. Мы не знаем, могут ли сами эльфы открывать шлюзы между разными измерениями или они тоже, как и мы, пользуются моментом. Но одно совершенно точно: легче всего их встретить весной и летом, в сумерках или на рассвете.

Когда солнце садится и стихает ветер, границы между нашими мирами становятся менее отчетливыми. И тогда тот, кто оставил за плечами все стрессы и тревоги, кто хочет соединиться с природой, кто жаждет этого соединения, — такой человек вполне может почувствовать, как меняются законы времени и пространства, как открываются шлюзы в другие миры. Если хочешь встретиться с эльфами, нужно, чтобы душа была открыта.

Это как раз и было то, на что она надеялась. Она конечно, не была уверена, что ей удастся самой встретиться с эльфами, но если ты пишешь книгу — отбрось все сомнения. Верь в то, что пишешь. Так всегда говорил Макс.

Легко сказать — верь! Не так-то просто — быть уверенной. Иногда Венделе казалось, что повстречаться с эльфами могут только дети, как те английские девочки, которым удалось сфотографировать эльфов в Коттингли. В таком случае она опоздала, и никакой надежды нет.

Но Адам Люфт говорил: встретиться с эльфами легче тому, кто не потерял веру, но потерял надежду. Потерял надежду, но не веру. И имейте в виду, подчеркивал не раз Адам, увидеть эльфа можно только уголком глаза. Они терпеть не могут, когда на них глазеют: они не выносят прямого человеческого взгляда.

Эльфы почти совсем не имеют веса. Это невесомые создания с поблескивающими крылышками, они движутся так легко, что, кажется, почти не касаются земли. Их сверкающий след иногда удается увидеть в траве, если хорошенько присмотреться.

Эльфы известны своей верностью. Если тебе, дорогой читатель, удастся подружиться с эльфом, знай, что ты приобрел самого преданного друга. Он всегда будет с тобой, даже если ты его не видишь. Его присутствие иногда можно распознать по необъяснимому шороху травы.

Вендела оторвала взгляд от тетради и посмотрел в окно на темную каменоломню. Она опять вспомнила таинственный шорох у эльфовой мельницы — а если это был тролль? Самолюбивый, жестокий, опасный тролль?

Ей не хотелось думать о троллях, особенно когда она была одна.

19

Во вторник на Пасхальной неделе к Герлофу с визитом явились двое: отец и сын. Как показалось Герлофу, они не особенно симпатизировали друг другу.

Он разогрел ланч, пообедал и пошел в сад — почитать газету и послушать птиц. Потом подремлет — так и день пройдет.

И тут он увидел на дороге седого пожилого человека в мятом пальто. Сигарета в углу рта. Сравнительно молод, подумал Герлоф, особенно если сравнивать со мной. Но что-то с ним не так. Больной, что ли?

Или заблудился. Постоял с минуту у калитки, затянулся и огляделся. Потом нерешительно открыл калитку, вошел в сад и опять стал оглядываться, словно не понимая, где он и как сюда попал. Левая рука его бессильно свисала вдоль туловища. Наверное, парализована.

Герлоф сидел, не говоря ни слова. Сегодня ему не особенно хотелось вступать в разговоры.

Наконец старик неуверенным шагом, по-прежнему растерянно глядя по сторонам, пошел к нему. Закашлялся, бросил окурок на газон и растоптал. Потом посмотрел на Герлофа и тихо сказал:

— Джерри Морнер.

У него был хриплый, дребезжащий голос, с заметным сконским акцентом.

— Вот как, — сказал Герлоф, — это ваше имя?

— Джерри.

— Значит, нас зовут почти одинаково. Я — Герлоф.

Джерри вынул из пачки еще одну сигарету, но закуривать не стал, молча ее разглядывал. На левой руке у него было две пары наручных часов: металлические и золотые. Шведское время показывали только металлические. Герлофу это показалось странным.

— У вас все в порядке? — спросил он.

Старик уставился на Герлофа с полуоткрытым ртом, словно бы вопрос показался ему чересчур сложным, потом сказал:

— Джерри. — И уселся на стул.

— Понятно…

Герлоф понял, что его собеседник не в себе, и не стал больше задавать вопросов. Они помолчали, но Джерри, похоже, наслаждался моментом.

— Работаете где-нибудь?

Ответа не последовало.

— А я пенсионер, — продолжил Герлоф. — Отработал свое.

— Джерри и Бремер.

Герлоф ничего не понял. Джерри довольно улыбнулся и закурил. На зажигалке был изображен американский флаг.

— Джерри и Бремер? — спросил наконец Герлоф.

Джерри опять закашлялся.

— Пелле, — сказал он.

— Пелле?

Джерри кивнул.

— A-а… вот оно как.

Они снова замолчали.

— Джерри! — крикнул кто-то с дороги. Герлоф поднял голову. Там стоял молодой парень, наверное, один из владельцев новых вилл у каменоломни.

Должно быть, сын этого Джерри.

Парень открыл калитку:

— Джерри… я тебя повсюду ищу.

Джерри не шевельнулся, даже не повернул голову, словно этот парень был ему незнаком. Потом выпрямился на стуле и произнес:

— Пелле…

— Надо говорить, куда идешь, Джерри.

— Бремер, — сообщил Джерри с заметным волнением. — Бремер и Маркус Люкас…

Он встал и шаткой походкой двинулся к калитке. Молодой человек задержался и кивнул Герлофу, и тут Герлоф сообразил, что видел его и раньше. Давно это было.

— Ты же родственник Эрнста Адольфссона! Пер…

— Пер Мернер.

— Точно! Я тебя помню… Ты приезжал к Эрнсту, когда был пацаном.

— Да, с матерью. Мы довольно часто к нему приезжали. Вы были друзьями?

— Мы-то? Еще какими… Меня зовут Герлоф. — Он кивнул в сторону Джерри: — А это твой отец?

— Джерри? Да… отец.

— Он не особенно разговорчив.

— Нет… не особенно. У него дисфазия… или как они там это называют. После удара.

— Вот оно как… а почему у него двое часов на руке?

— Это вы мне скажите… Одни показывают американское время. Джерри всегда был поклонником США.

— А кто такие Бремер и Маркус Люкас?

— Он о них говорил? — Пер кинул взгляд на отца. — Ганс Бремер — его компаньон. А кто такой Маркус Люкас, я и сам не знаю. Он замолчал. Потом сказал, точно извиняясь: — Я должен отвести его домой.

Он двинулся к выходу, но Герлоф остановил его вопросом:

— Будете жить здесь?

Пер кивнул:

— Я — да. И мои дети. Эрнст оставил мне дом.

— Это хорошо. За домом надо следить.

Пер опять кивнул — что тут возразишь? За домом следить надо.

— Вот на всякий случай мой мобильник. — Он протянул Герлофу визитку. — Если он опять заблудится…

Он догнал Джерри у калитки:

— Пошли, Джерри.

Герлоф проводил их взглядом. Отец и сын явно устали друг от друга.

Странно это — старики и их дети. Ближе вроде и нет никого, а отношения не ладятся.

Джерри напомнил Герлофу некоторых совсем уж дементных обитателей Марнесхеммета. С ними тоже не получалось поговорить. Все равно что с пьяными. Они жили где-то далеко, в мире своей памяти, и только иногда — и чаще всего неожиданно — возвращались в действительность. Но иногда их прорывало. Мысли, истории… а иногда какие-то и совсем уж бесстыжие признания.

Двое дорогих часов на руке…

Интересно, как он заработал такие деньги?

20

Когда Пер был маленьким, он очень любил смотреть, как солнце садится в пролив. И сейчас, во вторник вечером, он не упустил случая постоять у окна и полюбоваться волшебной игрой красок над горизонтом. Он усадил Джерри перед телевизором, и тот как будто успокоился. Надо позвонить Нилле и договориться, когда за ней приехать, но сначала он решил насладиться закатом.

Было начало девятого. Солнце потеряло свой белый сухой блеск, но смотреть на него все равно было трудно — огромный оранжевый диск над проливом. Лишь когда оно наполовину опустилось в воду и стало совсем красным, небо заиграло — холодный бирюзовый задник горизонта прорезали пурпурные жилы, похожие на кровавый разлом в каменоломне, который когда-то показал ему Эрнст.

Солнце исчезло внезапно. В небе еще несколько минут стояло зарево, напомнившее Перу позавчерашний пожар, но потом стало быстро темнеть.

Пер подошел поближе к окну и смотрел, как сгущаются тени в провале каменоломни. Подумал о сломанной лестнице. Ему показалось, что тени вовсе не тени, а живые существа. Вон они… тихо и бесцельно бродят вокруг груд невостребованных камней… нет, конечно, показалось.

Из полиции никто не звонил, и Пер им тоже не звонил. В среду утром он поехал в Кальмар за Ниллой. В больничном кафетерии на столе лежала вчерашняя вечерняя газета. Он перелистал и наткнулся на заметку:

ПРИ ПОЖАРЕ ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК

В воскресенье вечером, в лесу, недалеко от поселка Рюд, в 60 километрах к югу от Векшё, сгорела большая вилла.

Когда пожарные и полиция приехали на место происшествия, пожар уже охватил все здание, поэтому главной целью пожарных было не дать огню распространиться. Работы по тушению пожара продолжались до полуночи.

Вилла полностью сгорела, и в настоящий момент еще неясно, есть ли человеческие жертвы. Владельцу недвижимости удалось выбраться из огня. На допросе в полиции он заявил, что о причинах пожара ему ничего не известно.

Свидетель показывает, что видел в горящей вилле как минимум одного человека. Помощник и сотрудник владельца, который использовал виллу и как офис, и как жилое помещение, пока не дал о себе знать, и полиция опасается, что он погиб в огненном аду.

Как только будет возможно, пожарные специалисты и криминалисты осмотрят остатки сгоревшего здания. Тогда и станут известны причина пожара и вероятные жертвы.

Пер сложил газету и сунул в карман. «Владелец недвижимости» — это его отец, а пропавший «помощник и сотрудник» — не кто иной, как Ганс Бремер.

Сам он — «свидетель», который «показывает». Так-то лучше. Потому что, когда газеты узнают, что владельцем виллы был Джерри Морнер, они найдут, что написать.

Как бы то ни было, скоро все выяснится.

Он направился к лифту.

Нилла уже переоделась и ждала его в отделении, в комнате для посетителей. Она была причесана и широко улыбалась, но вид у нее был так себе — Перу показалось, что она еще похудела за эти несколько дней. Он обнял ее — узкие, худые плечики.

— Все в порядке?

Она кивнула:

— Все анализы уже взяли. Мама говорила с врачами утром перед отъездом.

— Хорошо, я ей позвоню, — сказал Пер. — Ну что, вперед, на Эланд? Йеспер тебя ждет не дождется, и Джерри тоже там.

— Джерри?

— Джерри. Твой дедушка.

Нилла сделала большие глаза:

— Как он туда попал?

— Отпразднует с нами Пасху.

Больше она ничего не спрашивала.

— Но я должна взять с собой эту штуку… в багажнике найдется место?

Только сейчас он заметил в углу сложенное кресло-каталку.

По спине побежали мурашки. Почему Нилле нужна каталка? Он посмотрел, кого бы спросить, но ни одного врача поблизости не было.

— Конечно, найдется, — сказал он, стараясь казаться спокойным, — багажник пустой.

Через час они уже были у каменоломни.

— Помнишь эти хоромы? — спросил Пер, когда они подъехали к дому.

Нилла кивнула.

— А ты сказал, что покрасишь тем летом…

— Не успел.

— А ремонт?

— Обязательно, как только будет время. Мы построим лестницу к пляжу. А сегодня мы идем на вечеринку.

— Вечеринку?

— Соседи приглашают. Всех, кто здесь живет. Праздник для соседей.

Пер быстро вышел из машины и помог Нилле. Взял под руку и повел к двери.

— Я могу идти сама, — сказала Нилла, но руку не отняла.

Они вошли в дом.

— Это твоя комната. — Он показал на дверь из кухни. — Прибранная и проветренная.

Нилла осторожно села на кровать, а Пер пошел за вещами. И креслом-каталкой.

Йеспер сидел за «Геймбоем», а Джерри куда-то исчез.

Пер вышел на залитую солнцем веранду. Джерри сидел на стуле с закрытыми глазами, надвинув на глаза бейсболку. Шоколадного цвета портфель, как собака, лежал у его ног.

— Привет, Джерри. — Пер сел рядом и протянул ему газету.

Но Джерри даже не посмотрел на газету — он уставился на что-то за спиной Пера.

Пер оглянулся. Там стояла Нилла. Она улыбалась, но руки бессильно повисли вдоль туловища.

— Привет, дедушка, — сказала она. — Как ты себя чувствуешь?

Джерри кивнул, медленно протянул ей руку и откашлялся.

— Привет, — коротко сказал он.

Пер затаил дыхание. Отцовский инстинкт подсказывал ему, что Ниллу надо защищать от Джерри, но сейчас необходимости в этом как будто бы не было.

— Дедушка почти не говорит, — сказал он Нилле. — Предлагаю поесть что-нибудь.

Нилла молча кивнула и зашла в дом.

Пер показал Джерри заметку:

— Джерри… похоже, Бремер был в доме. Полиция говорит, что его нигде не могут найти.

Отец выслушал его, но, кажется, не понял. Или не среагировал.

— Бремер, — только и сказал он.

Задрал сорочку и показал повязку на животе. Пер и так все знал. Он покачал головой:

— Джерри, с чего бы это Бремер мог на тебя напасть?

Джерри пожевал губами, пытаясь выговорить нужное слово.

— Боится, — сказал он наконец.

Пер пожал плечами. Он не собирался бросать отца в беде, но мысль взять его с собой на вечеринку к соседям казалась все более неразумной.

21

Вот так. У кого-то соседские ссоры и свары, а у них — мир и взаимная благожелательность, все соседи собираются на вечеринку. И все благодаря ей, Венделе Ларссон. Она, конечно, ни в какой благодарности не нуждается, но без нее ничего бы и не было.

В шесть часов она уже накрывала на веранде праздничный стол. Тарелки, приборы, бокалы для вина. На западе над проливом садилось большое оранжевое солнце. Через два часа оно закатится. Вендела предполагала, что на веранде будет довольно холодно, поэтому собиралась предложить гостям одеяла. Впрочем, это не так уж важно — всегда можно включить инфракрасный обогрев.

Макс вышел из кабинета — закончил рабочий день. На нем был купальный халат — судя по всему, собрался в сауну. Он остановился в дверях веранды.

— Как дела? — спросила она.

— Хорошо. Очень хорошо. Начало почти готово… скоро сможешь посмотреть.

— С удовольствием, — сказала Вендела. Собственно, она уже видела это начало: именно она набросала введение и накануне отдала наброски Максу.

— А дальше пойдут рецепты и фотографии, — сказал Макс. — Сотворим что-нибудь.

Он всегда бывал в хорошем настроении после работы за письменным столом, особенно если его ждала сауна.

— Не слишком горячая, Макс, — крикнула она ему вслед, — помни, у тебя сердце.

Сама она почти весь день простояла в кухне. Сейчас на подогреве в духовке стояли несколько сортов мясных и сырных пирогов.

В половине седьмого все было готово. Макс вышел из сауны розовый и веселый, переоделся. Она заставила его принести на веранду все имеющиеся стулья и зажечь чайные свечи в низких хрустальных подсвечниках, а потом попросила помочь старому капитану по другую сторону дороги.

Через пятнадцать минут он вернулся с Герлофом Давидссоном в кресле-каталке. Герлоф был в смокинге, которому на вид было не меньше лет, чем его хозяину. Процессию замыкал Йон Хагман в черном костюме с коричневыми заплатами на локтях.

Макс провез Герлофа по каменной дорожке, но у дверей на веранду Герлоф поднял руку, медленно встал и, выпрямив спину, перешагнул порог. Оказалось, он чуть не на голову выше Макса.

— Я могу идти сам, — сказал Герлоф, подумал и добавил: — Иногда. — С этими словами он передал Венделе небольшой пакет. — Прошу вас, — церемонно сказал Герлоф, — я связал это для вас.

— Да что вы! Спасибо!

Она открыла пакет и в нос ей ударил сильный запах смолы. Это был затейливо связанный из тонкого корабельного каната коврик.

— Связано китовым узлом, — пояснил Герлоф. — Приносит дому удачу.

У Венделы от резкого смоляного запаха слегка закружилась голова, как от самых сильных ее таблеток, но она приветливо улыбнулась Герлофу.

Соседи оказались довольно пунктуальны. Молодая пара Курдин пришла ровно в семь… если быть точным, в одну минуту восьмого, со спящим младенцем в коляске. Кристер Курдин улыбнулся Венделе и похвалил дом — ей показалось, что он симпатичнее своей неприветливой жены в темно-сером льняном костюме. Мари Курдин только небрежно кивнула хозяйке и проследовала на веранду с гордо поднятым подбородком.

Семья Мернер пришла через пять минут — папа Пер и двое близнецов. Девочка, Нилла, опиралась на руку своего брата. Она была маленькой и бледной, казалось, ей трудно идти. Уж не анорексия ли у нее, забеспокоилась Вендела.

Пер протянул руку Максу. Вендела внутренне сжалась — двое мужчин не виделись после пятничного происшествия на парковке.

Ни тот, ни другой не улыбнулись.

— Все спокойно? — спросил Пер.

— Разумеется, — ответил Макс.

С ними был еще один — Вендела раньше его не видела. Пожилой сутулый дядька с толстым животом и зачесанными назад седыми волосами. Он споткнулся на пороге, но Пер подхватил его и кивнул хозяевам:

— Мой отец, Джерри Морнер.

Глаза у Джерри были совершенно сонные. Он пожал руку Венделе и, очевидно по привычке, посмотрел на ее бедра, но вид у него был совершенно отсутствующий. Под мышкой он сжимал старый кожаный портфель.

Он проковылял в комнату как был, в мятом пальто. Даже уличные башмаки не снял. Вендела сжала челюсти, но ничего не сказала и пошла в кухню — принести последние пироги.

Макс пригласил всех к погребцу у окна. Там стояли бутылки виски, джина и сухого вермута. И сок, конечно.

Беседа, хоть и началась со скрипом, постепенно оживилась. Говорили главным образом о новых домах. Макс и Кристер Курдин оживленно сравнивали свои постройки.

— Я заметил, у вас много стекла, — долетали до Венделы обрывки разговора, — но наши дорожки в жару, наверное, будут попрохладнее…

— Полуподвал? Да… если думать об открытой планировке…

— Время ламинатов прошло вместе с фантазиями о народном доме…

— Не только пространственное решение, но и гармоничные пропорции…

Через четверть часа Вендела принесла последнее блюдо с пирогами, и Макс пригласил гостей на веранду. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, все это напоминало живописное полотно на популярный мотив «Заход солнца на море». Вода в проливе то и дело подергивалась красноватой рябью — там, очевидно, гуляли шквалики, хотя на веранде было совершенно тихо.