Серая эльфийка. Пророчество Кучеренко Владимир
Перекусила, затем вернулась в большую комнату – чародей назвал ее залом. Но в моем понимании так принято именовать помещения намного большие по размерам – а тут ни бал не провести, ни пир закатить. Половина одежды в гордо стоящем вдоль стены шкафу относилась к женскому гардеробу. Брать без спросу чужие вещи, конечно, нехорошо. Но я вспомнила реакцию человека на обнаженную Теоларинэ и решила нарушить правило. Выбрала наряд, похожий на тот, в котором ушла темная, только белый. В отличие от Легенды мне одежда пришлась впору.
Затем немного полистала книги. А когда почувствовала первые признаки переутомления, отложила чтение, решив, что уже достаточно овладела языком Вотара Ой Сергея Серого. Пейзаж за окном окончательно меня убедил, что попала я в другой мир: сквозь медленно опускающиеся снежинки просматривался клочок небосвода – группы звезд на нем не выстроились ни в одну знакомую фигуру. Незнакома была мне и странная архитектура прямоугольных башен-близнецов, тесно прижимающихся друг к другу. Предположила, что в точно такой же сейчас нахожусь и сама. Что это, город магов? Такого на Пангее точно нет. Даже бедные деревья, сиротливо расставленные вдоль каменных тропинок, были не из нашего мира. Конечно, у нас тоже растут тополя, но тут они другие. Или виной всему этот вызывающий тошноту отравленный воздух? Определенно это чужая планета. Самостоятельно здесь предпринимать какие-либо действия опасно. Поэтому решила, пока есть возможность, немного отдохнуть и дождаться возвращения хозяина башни. Зевнула, свернулась калачиком в уголке кровати и уснула.
Так и не поняла, что меня разбудило первым: шум от сильного удара по входной двери или слабенький, но противный писк установленной мной же охранной сигнализации. Впрочем, это неважно, главное, что успела включить невидимость и юркнуть в уголок. Снаружи послышалась какая-то возня. Второй атаки дверь не выдержала и с грохотом влетела на середину прихожей. Следом вбежала с ног до головы забрызганная кровью темная с человеком на руках.
Теоларинэ
– Осталось немного, потерпи, милый, – шептала я Вотару, пытаясь упокоить больше себя, нежели его.
Вот и наш дом, крайний подъезд, перед глазами замелькали ступеньки. Остановилась на восьмом этаже. Хорошо, что по пути не встретились посторонние – и так нарушила обещание не убивать. Если человек выживет (пусть только попробует умереть!), думаю, он поймет, что другого выхода не было. И простит.
Боясь причинить лишнюю боль Сергею, не стала искать в его карманах ключи и просто вошла, используя вместо отмычки удар ногой. Дверь слетела с петель. Но к этому звуку примешался посторонний шум. Будто еще кто-то упал. Совсем рядом. Я навострила ушки. Так и есть, за нами подглядывают. В глазок из квартиры напротив. Потом разберусь.
Осторожно уложила Вотара на диван и прильнула к его груди: тишина… удар… тишина, долго уже… сердце стукнуло еще раз, но уже тише. Значит, не показалось! Жив! Только слишком много крови потерял.
– Милый, потерпи еще немного, – прошептала я и молнией кинулась к соседям.
Сконцентрировалась и начала читать испуганные мысли соседки: «Девка смотрит на меня и, кажется, видит сквозь дверь. Значить, услышала, как я свалилась с тубуретки. Ой, что теперь будет?»
– Помоги мне, пожалуйста, Полина, – обратилась я к соседке по имени.
«Так и есть, ведьма. Красивая и почти голая – точная ведьма!» – подумала старушка за дверью и перекрестилась. Затем закричала как можно громче:
– Щас милицию позову! Хойдють тут бандиты всякие.
– Помоги, Полина! Сергей много крови потерял. Он умирает.
Страх бабы Поли моментально исчез. То ли виной тому инстинкт, выработанный у бабки много лет назад, то ли я действительно ее околдовала (пожилые люди иногда поддаются на мой дилетантский, по сравнению с настоящим магическим, гипноз), но старушка отворила дверь.
Проверила, что у нее в голове: перед моими глазами мгновенно пронеслась ее молодость, война… Полечка – ласково называли санитарку солдаты. Скольких раненых она вытащила на себе из боя. Полечкой кликал ее и батюшка, и сестрицы, и даже он – жених ее, Ванюша… единственный, которого не донесла… И которому так и не нашла замены…
«А эта дивчина молодец – дотащила. Жалко Сережку, хороший парень. Единственный из соседей, кто всегда хорошо относился к старухе. Ведь много ли мне надо: в магазине хлеба да крупы купить (у самой ноги не ходят почти), мусор иногда вынести да по хозяйству с мелочовкой помочь (телевизор настроить или лампочку поменять). Правильно молодка делает – такого на руках носить надо».
Убедилась, что соседка не враг, и отключилась.
Схватив аптечку, старушка торопливо поковыляла к раненому.
– Вот тут прижми!.. Теперь поверни чуток, ага так… Все, красавица, заматывай! – командовала баба Поля, потому как у самой руки плохо слушались. Но память пока не подводила, и опыт, приобретенный в медсанбате, пригодился. – Течь мы остановили, тепереча зараза никакая в рану не попадет. Пущай дале сам борется, он парень сильный. Хотя все же в больницу его, касатика, надо, слишком много руды потерял.
– Спасибо тебе, еще раз, Полина. Нельзя в больницу, – поблагодарила ее я. В мозгу старушки вспыхнуло возмущение по поводу того, что обращаюсь с ней на «ты» и просто по имени. Но потом переживание о Вотаре отодвинуло эту мысль на второй план:
– Ох, тяжело ему придется – кровушки-то совсем не осталось. Не знаю, что там у вас стряслось, но ведь жалко парня, совсем плохой, боюсь, не выдюжит. Доктору бы показать. Ладно, пойду еще водички согрею. А ты, голуба, губы-то ему марлечкой увлажняй, увлажняй.
Цветаниэль
Старуха и темная хлопочут над Вотаром, но тот все равно умирает.
Думаю, настало время обнаружить себя. Предугадывая реакцию темной, к тому же в таком состоянии, решила не сразу показаться, а сначала мысленно прозондировать почву:
«Он в чрезвычайно тяжелом состоянии. Если ты пообещаешь не убивать меня, то я попробую ему помочь».
Теоларинэ замерла. Затем мельком взглянула на бабу Полю, убедилась, что сигнал пришел не от нее, и спросила:
«Кто ты?»
«Я маг жизни».
«А почему я должна желать твоей смерти?»
«Потому, что я светлая эльфийка. Одна из тех, кто были с тобой в пещере черного дракона».
По лицу Легенды было видно, что она на грани срыва. Захрустели костяшки пальцев, темная еле сдерживала себя.
«Я была против идеи Ахаара. Вынужденные обстоятельства заставили меня принять участие в засаде. Клянусь, я никого не убивала. Лишь отвечала за подпитку силовой сети. Да и ту сняла намного раньше, чем могла бы продержать», – попыталась я оправдаться.
Сеющая смерть, казалось, не слушала и пыталась магическим зрением просканировать комнату. Знаю, что определить мое местонахождение ей не удастся. Но все равно страшно. Видеть-то она меня не видит, но стоит издать малейший звук – мне конец. Против идеальной машины для убийства, оттачивающей свое мастерство не одну тысячу лет, у меня нет ни единого шанса. Даже затаила дыхание, чтобы колыхания воздуха не выдали меня. От недостатка кислорода кровь запульсировала в висках, причем так громко, что казалось, будто этот шум слышим уже не только мы с Теоларинэ, но и старуха.
«Ты уверена, что сможешь ему помочь?» – после долгой паузы спросила дроу.
«Я, Цветаниэль, дочь Светлого Леса, клянусь Древом Жизни, что приложу все свои умения, чтобы спасти этого человека».
Темная кивнула и выжидающе взглянула на меня. Она смотрела прямо в глаза. Видела меня! Но как?!
«Этого недостаточно. Продолжай».
«Не понимаю, что ты имеешь в виду».
«Не притворяйся. Пойми, у тебя выбора нет: если не согласишься, это будет твоя последняя минута».
Теперь я догадалась, о чем речь: открыв портал, Вотар спас мне жизнь. Настала моя очередь отплатить тем же. Хорошо, раз уж сама Теоларинэ на это решилась, то мне чего терять?
«Человек, приношу тебе клятву серебряных локонов», – сказала я и отключила невидимость.
Ответ пришел незамедлительно:
«Я, Теоларинэ, дочь Темных Подземелий, прощаю тебя, Цветаниэль и клянусь Древом Смерти, что не убью до тех пор, пока ты сама не спровоцируешь такой ситуации».
Ну и на том спасибо.
Серебряные локоны – врожденный магический дар, которым, независимо от склонности к магии, обладают все темные и светлые эльфы. Только проявляется это по-разному. Черноволосые дроу благодаря дару могут высасывать энергию из всего живого, а их златовласые родичи, наоборот, получают способность делиться своими силами с флорой и фауной.
Первое слово в названии эльфийской клятвы произошло оттого, что после вызова божественных сил и использования дара волосы у представителей обеих рас становятся серебряными. Но седеет не вся голова, а только часть, величина которой прямо пропорциональна умению эльфа и количеству принятой (у темных) или отданной (у светлых) энергии. Примечательно то, что волосы обесцвечиваются не хаотично, а небольшими прядями. От этого свойства вторая половина названия.
Дав клятву серебряных локонов, эльфы обещают всюду сопровождать этого счастливчика и спасать с помощью дара его жизнь, как свою (выпивая силу у врагов или излечивая раны избранного), до тех пор, пока вся голова не станет белой. После этого долг считается выполненным. А сила богов не возвращается около трехсот лет (пока волосы не приобретут первоначальный цвет), потому что восстанавливается по одному волосу в сутки.
Сумевшие добиться клятвы от эльфа встречаются крайне редко, и их по праву считают везучими. Однако зачастую (иногда светлые и почти всегда дроу), освободившись от клятвы, вчерашние телохранители сразу убивают опекаемого. Потому как по доброй воле редко кто дает такое обещание. Да еще за время службы таких унижений приходится натерпеться.
Вотар же даже не подозревал, что стал счастливчиком вдвойне. И что самое интересное: обе эльфийки присягнули ему на верность, пока тот находился в бессознательном состоянии.
Цветаниэль
Собрав остатки сил, я влила их в Сергея. Хватило только на то, чтобы залечить внутренние повреждения. О внешней ране пока можно было не переживать – умело наложенная старой женщиной повязка остановила кровотечение. Вообще баба Поля здорово помогла: несколькими грубыми стежками быстро зашила разрез (хотя видно было, что с дрожащими руками это дается ей с большим трудом), потом вколола какое-то лекарство и постоянно говорила растерянным нам, что делать дальше.
Все равно жизнь человека висела на волоске, он лишился огромного количества крови. Темная тоже это чувствовала.
Теоларинэ
Полина вернулась с кухни и уставилась на Цветаниэль.
– Светка, ты что, тоже ведьма?
– Ага, еще похлеще меня, – кивнула я на светлую.
Эльфийка посмотрела на меня, удивленно приподняв бровь. А старуху, наоборот, такой ответ устроил, и она снова наклонилась над Сергеем.
– Ой, дивчины, плохо ему. Треба «скорую» вызвать, – запричитала бабка. – Врача срочно надо.
– Сами справимся! – ответила я ей, потом скомандовала светлой: – Начинай!
«Я ни разу не использовала дар. Боюсь ошибиться», – послала мне испуганную мысль Цветаниэль.
«Как ни разу? Тебе сколько лет?»
«Семнадцать».
Тьфу ты. Что за невезение? Совсем неопытная.
«Ладно, слушай внимательно: для начала закрой глаза и, насколько сможешь, маленьким потоком направляй энергию в область живота», – подсказала я.
Цветаниэль послушалась.
«Так. Вижу. Хорошо. Теперь постепенно увеличивай канал и скорость передачи. Но будь готова мгновенно закрыться».
Надо же – у малышки получалось! Правда, часть энергии расплескивалась мимо, но я страховала и забирала себе. Не пропадать же добру. Мне тоже не помешает восстановление.
Баба Поля с интересом наблюдала, как потоки светящихся искр мчатся из ладоней «младшей ведьмы» на рану парня.
Все шло хорошо. Но вдруг светлая девчонка то ли ошиблась, то ли потеряла контроль, а из-за отсутствия опыта не успела разорвать связь и в итоге моментально вошла в транс. Тело ее забилось в конвульсиях, а пропускная способность энергетического канала возросла в разы. Цветаниэль седела на глазах. Вот появился один серебряный локон, второй, третий. Если не остановится, человек превратится в младенца. Нужно помочь, но как? Схватила ее запястья и прижала к старухиной голове. А сама сиганула в ванную комнату.
Санитарка стояла, боясь пошевелиться. А не контролирующая себя светлая магичка обрушивала на нее огромную порцию жизни. Недолго думая, я окатила их ведром ледяной воды. Универсальное средство! Цветаниэль тут же пришла в себя, закрыла поток и осела на пол. Тем не менее половина волос на ее голове стали серебряными. А Поля помолодела! Лет на семьдесят, не меньше. Девяностолетняя девушка все еще стояла, зажмурившись и не обращая внимания на потоки холодной воды, струящиеся вдоль ее вновь обретенного стройного тела, одетого в обвисший и мокрый махровый старушечий халат с желтыми лилиями.
– Теперь все будет хорошо, Полинка, – сказала я ей немного ослабевшим голосом и улыбнулась. – Сними повязку с Сережки – она уже не нужна.
«Так и есть, ведьмы», – открыла глаза и уже окончательно удостоверилась испуганная женщина.
Двадцатилетняя бабушка разрезала бинты. Под ними розовела молодая кожа. Парень проворчал что-то, повернулся на бок и погрузился в здоровый крепкий сон.
– Что… здесь… происходит? – спросила ошарашенная баба Поля и привычно схватилась за левый бок. Но сердце, как ни странно, до сих пор не закололо от всего пережитого.
– Эта крошка только что спасла ему жизнь, а тебе вернула молодость, – объяснила я.
– Как же так? Ничего не поняла, милочка, но уяснила: Светка, ты ведьма! Не фея, не волшебница, а именно ведьма, хотя и добрая. Да, добрая ведьма! – высказала свои рассуждения соседка Сергея. – Ты уж прости старушку, но иначе назвать не могу.
Стало весело – женщина еще не поняла, что произошло. Я захохотала и спросила:
– Полинка, а почему ты называешь себя старой?
– Ну как-никак девяносто годков летом стукнуло, – не сразу сообразила она, что и ответить.
– И? – удивилась я, продолжая хихикать. – Ты разыгрываешь меня, Полинка? Я раз в двадцать старше тебя и никакая не бабуля.
– Так ты ж тоже колдунья! Поэтому так и сохранилась, – поняв шутку, подыграла старушка. – А у меня и здоровье уж не то, и морщины.
Полинка
– Экая ты выдумщица, Полинка! Какие морщины в твои годы? А со здоровьем что, лентяйка? Ну-ка бери тряпку и вытри пол в подъезде, пока никто не увидел кровь. Потом мастера позови, пусть дверь починит. А нам отдохнуть надо, сил набраться, – произнесла все это ведьма маминым голосом и тем же тоном, совсем как в детстве.
Да так, что я сразу же послушалась и кинулась мыть пол, словно меня накажут, если не успею. Странно, но радикулит с ревматизмом будто замерли, позволив легко сделать уборку. Раззадоренная, я сильно отжала тряпку, почти досуха. Пришлось снова мочить.
Закончила уборку в подъезде, потом в квартире. И даже не устала! Да что со мной?
Волосы вылезли из-под косынки. Я подошла к зеркалу, чтобы поправить прическу. И от неожиданности вскрикнула: в отражении на меня смотрела прежняя Полинка. Молодая, статная деревенская красавица. Какой я была еще до войны – семьдесят лет назад. Дрожащими руками стянула платок – седые волосы вновь стали каштановыми. Их так любил гладить Ванюша.
А ведьмы сидели у изголовья Сережки и улыбались. Значит, все правда? Мне вернули молодость?!
В слезах я убежала к себе.
Когда шок прошел, набрала номер «Мастеров на все руки» и произнесла звонким молодым голоском:
– Здравствуйте, примите заказ, пожалуйста…
Прошло уже полтора часа, а я все рылась в сундуке: на мою вновь полную грудь ничего не налазило. Отбрасывала одну вещь за другой. Вдруг в дверь постучали. «Плотник пришел!» – мелькнуло в голове. Накинув второй любимый старушечий халат (с бордовыми лилиями), я отворила.
– Мастера на все руки вызывали? – спросил высокий парень с голубыми глазами.
– Да. Вон в тридцать второй квартире дверь хулиганы выбили, надо на место постав… – Но я не договорила, а закричала не своим голосом: – Ванюшка?!
– Полинка?! – Ящик с инструментами упал на пол. – Как долго я искал тебя, любимая!
– Иван!
Глава 11
Начальник следственного отдела Силантьев
– Что скажешь, Федор, выяснили что-нибудь по второму делу? – спросил я сидящего напротив старого друга и сослуживца майора Васильева.
– Судя по показаниям старшины Сидорчука, группа вневедомственной охраны, прибывшая по факту срабатывания сигнализации, обнаружила около объекта двоих подозреваемых: парня и девушку. Они не пытались скрыться с места происшествия и объяснили, что случайно разбили витрину. Готовы были даже заплатить штраф, но Сидорчук конечно же отказался от денег и приступил к проверке документов. В течение минуты подъехал и сам господин депутат вместе со свитой. Очевидно, сигнализация дублируется и его личной охране.
– Ты не находишь странным такую перестраховку для обычного малоприбыльного магазинчика?
– В точку, Саша! Магазинчик тот оказался непростой. При обыске складских помещений мы случайно обнаружили крупную партию героина. Причем сами наркотики там же расфасовывались небольшими дозами в различные сувенирные товары: табакерки, пирамидки, статуэтки, песочные часы и прочую мелочь. Дерзко, очень дерзко гад работал. Представляешь, практически у нас под носом Леонид Семенович наладил розничную торговлю этой дрянью? Поэтому и охрана была усиленная. Ох и делец! А мы-то полагали, что прозвище он получил за странное увлечение антиквариатом, редкими сувенирами и тому подобными безделушками.
– Да, неплохую ширму соорудил. Но разве не надежнее было бы оставлять сторожей прямо в магазине?
– Думаю, боялся привлечь излишнее внимание конкурентов. Уверен, что его орлы постоянно патрулировали неподалеку. Не зря же говорится: хочешь что-то хорошо спрятать – спрячь на самом видном месте.
– Ладно, майор, рассказывай дальше.
– Так вот. Когда прибыл господин Добровольский, он отпустил милиционеров, мотивировав это тем, что ничего не пропало, а витрина – это такой пустяк, мол, сами разберутся.
– Это же грубейшее нарушение. Как старшина объясняет свои действия?
– Сидорчук вообще сначала дал ложные показания. Утверждал, что стекло разбила группа несовершеннолетних хулиганов в нетрезвом состоянии. Которые якобы увидели приближающийся уазик и поспешили скрыться в направлении близлежащего парка. Естественно, задержать малолетних преступников не удалось. Видно, прикармливал рублем нашего старшину Леонид Семенович.
– А почему изменил показания?
– Его подчиненные недолюбливали, а тут выпал такой шанс. Вот и рассказали правду, а не ту версию, которую приказал говорить Сидорчук. С них-то спросу мало – он старший, а остальные лишь выполняли приказы.
– Знаешь, Федор, во времена нашей молодости таких поганцев вроде бы было меньше. Или мне уже память изменяет?
– Да и тогда, Саша, мрази хватало, – вздохнул Васильев и продолжил: – Передав задержанных охране Добровольского, старшина с командой сели в дежурный автомобиль и некоторое время наблюдали за дальнейшим развитием событий. По свидетельским показаниям тревожной группы, парень, видимо, снова попытался договориться и загладить свою вину материальной компенсацией. Но произошла потасовка: кто-то из шестерок оскорбил девушку. Кавалер заступился, завязалась драка, в ходе которой молодой человек получил проникающее ножевое ранение в область живота. Парня сразу же транспортировали в автомобиль Добровольского. По тому, как грубо его тащили, и тому, что засунули не в салон, а в багажное отделение, стало ясно: вовсе не для оказания первой медицинской помощи. Затем старший охранник Леонида Семеновича сунул стражам порядка взятку в размере пятисот долларов США, посоветовал обо всем забыть и поскорее покинуть место происшествия. После чего старшина Сидорчук приказал возвращаться в отдел и зафиксировать версию с малолетними хулиганами.
– И? Что дальше? Ты полагаешь, что какая-то там девушка в отместку за парня учинила кровавую расправу над четырьмя вооруженными мужиками с помощью двух сувенирных шашек? Не обижайся, Федор, но это бред. Я скорее поверю в то, что ребята разбили витрину и успели позвонить знакомым или родным, которые как нельзя вовремя подоспели. И допускаю возможность того, что друзья у нашей парочки оказались тоже не пальцем деланными, поэтому и наказали обидчиков. Странно еще, что обошлось без перестрелки. Как тебе такая версия?
– Весьма правдоподобно, Саня, – согласился Васильев. – Хорошо у тебя работает фантазия. Поэтому ты и начальник.
Польщенный, я продолжил:
– А вот еще вариант: о делах, творящихся в магазинчике, прознал кто-то из конкурентов. И все произошедшее развивалось по чьему-то сценарию. А когда дело дошло до конфликта, из засады подоспела подмога и переиграла последний акт спектакля. Ты, кстати, в театре давно был?
– Да с женой, еще когда дружили, посещали.
– Сходи, сильно помогает развивать воображение.
– Знаешь, а насчет разборок криминальных авторитетов ты, возможно, и прав. Далеко ведь не простая на вид была девушка.
– Поясни. И еще ты говорил, что у парня документы проверили. Данные его хоть запомнили?
– Только фамилию: некий Тарасов. Ну и описание внешности.
– Работнички! Им паспорт дали с пропиской, датой рождения, полным именем. А они фамилию только запомнили. Небось на девку пялились?
– И опять ты прав. Вот все хочу о ней еще кое-что рассказать.
– Так говори!
– Подозреваемый объяснил, что стекло треснуло оттого, что его спутница неожиданно увидела те самые шашки. И так резво кинулась к витрине, что не смогла вовремя остановиться. Мотивировал гражданин Тарасов такую страстную заинтересованность спутницы к холодному оружию тем, что дама выступает в ночном клубе. И как раз репетирует танец с саблями. Причем фехтует ими, со слов свидетелей, в высшей степени профессионально.
– Не понял? Каких свидетелей?
– Ну после того как парня пырнули и отнесли в машину, Добровольский уговорил девушку исполнить что-нибудь из ее репертуара. Часть этого представления вохровцы и наблюдали через стекло удаляющегося уазика.
– У нее парня зарезали, а она им за это стриптиз устроила?
– Не совсем стриптиз, хотя, судя по описанию, наряд на подозреваемой был чересчур откровенным.
– Да почему ты ее так называешь? Опять пытаешься мне навязать версию с местью самурайки?
– Скорее возмездие казачки, – парировал Васильев.
– Послушай, майор, у моего деда еще со времен Гражданской войны осталась кавказская гурда. Так вот, когда я из армии вернулся, то по вечерам в сарае махал ею, как Чапай. Был я тогда красавец: косая сажень в плечах, два метра роста и бугры мышц, намеков на теперешнее пузо еще и в планах не было. Девчонки передо мной, как говорится, падали и сами в штабеля укладывались.
И вот однажды дед заколол поросенка и подвесил его тушу в том самом сарае. Зима была – не боялся, что испортится. Думаешь, к чему тебе это рассказываю? Объясняю: одно дело размахивать в воздухе шашкой да сносить макушки бурьяну, и совсем другое – рубить плоть. Поэтому я – глупый детина – пробрался к тому кабанчику и ну его кромсать. В итоге от деда получил, конечно, но и урок извлек: отсечь конечность врагу со всей дури не каждому здоровому мужику по силам. И это с условием, что оружие хорошо заточено и нападающий знает, как правильно нанести удар. А уж о том, чтобы перерубить человека пополам, и речи быть не может.
Так вот, повторяю: неужели ты полагаешь, что слабенькая девушка (пусть даже научившаяся в танце, не порезавшись, произвести несколько движений клинками) нашинковала, как баба новогодний салат, четырех вооруженных бандитов с помощью сувенирных сабель? А Добровольский был боров не хуже дедова поросенка – его вообще пополам. И всего одним ударом! Лучше узнай, где она работала. Не так уж и много у нас клубов, в которых практикуют именно такие танцы. Попытайтесь выйти на ее тренера. И я не удивлюсь, если в дальнейшем выяснится, что в ту ночь он как раз и проходил мимо.
– Так в «Метелице» она танцевала!
– Что? Откуда известно?
– Парень зарезанный так сказал. Эту информацию хлопцы, слава богу, запомнили.
– Это там же, где туалетный маньяк покрошил троих бедолаг?
– Да, Санечка, да. Но как показала экспертиза, там орудием убийства послужил большой топор или что-то на него похожее. Но точно не сабли. И в клубе потрудилась, скорее всего, не женщина. Ведь тела обнаружили в мужском туалете.
– Чую, что оба преступления связаны. А доверить найти эту ниточку и распутать весь клубок событий могу только тебе.
– Спасибо, дружище, мало мне на старости лет головной боли. На мне ведь сорок семь расследований висят.
– Это не вопрос. От всех дел будешь освобожден. И, зная твои методы, даю зеленый свет на все мероприятия. Хоть из-под земли, но достань убийц. Ты пойми, на тебя вся надежда. Мы имеем семь трупов, среди которых депутат Думы и одновременно криминальный авторитет. А убийца или несколько убийц-маньяков свободно бродят по городу. Догадываешься, во что это нам выльется?
– Угу.
Базирог
Ну не все так плохо, как показалось на первый взгляд. Проводник активировался, за девяносто лет это первый случай, но, надеюсь, не последний. Главное – схема работает! Кроме того, местонахождение отворившего врата удалось отследить по маячку, встроенному в коробку диска. Остается только найти его и повторить попытку. Только быстрее, пока новолуние. Надеюсь, сам проводник не сумел протиснуться в пятидюймовые врата (ведь после прочтения заклинания отражающая поверхность диска тоже превращается в маленький портал) и улететь на Пангею.
Итак, необходимые вещи у меня с собой, сигнал маячка устойчивый, запас времени еще есть. Но все же следует поторопиться.
Неожиданно дорогу преградили микроавтобусы «скорой помощи» и милицейские (или уже правильнее говорить «полицейские»?) автомобили. Мельком взглянул на ярко освещенную прожекторами часть тротуара и увидел несколько накрытых красными от крови простынями тел. Создалось впечатление, будто бедолаг прокрутили через мясорубку. Знал бы я тогда, как недалеко был от истины.
Рисковать не стал. Тем более с секирой за спиной и замазанной кровью одеждой. Поэтому предпочел сделать крюк.
«Вот эта улица, вот этот дом…» – радостно прозвучали в голове слова старой песни, далее сымпровизировал по ситуации: «…только как бы найти проводника в нем?» Я разглядывал двухсотквартирную девятиэтажу на улице Шевченко под номером семьдесят семь. В нескольких окнах горел свет, но это еще ни о чем не говорило. К сожалению, мой прибор не позволял определять с большей точностью, но подъезд я вычислил. Зашел в него и стал тихонько прислушиваться к происходящему за каждой дверью. Так как я не длинноухой породы, то пришлось воспользоваться заблаговременно приготовленным фонендоскопом. Темп поиска замедлился, и пока не было никаких результатов.
Мне это уже не нравится – время новолуния подходит к концу, и скоро спутник Земли перестанет преграждать путь солнечным лучам, которые уже не позволят сработать заклинанию. Если в ближайшие минуты не найду проводника, то следующая попытка отложится на целый год. Но и по этому поводу не стоит волноваться – главное, отпирающий врата есть. Останется лишь войти к нему в доверие. Тут тоже я уверен, ибо коммуникабельность гномов – штука такая же бесспорная, как красота эльфов и непревзойденная мощь орков.
Все, не успел. К рассвету я нашел только двух разразившихся громким лаем мосек и трех неожиданно открывших двери хозяев квартир. А от визга и ругательств одной такой дамы пришлось спасаться бегством через несколько лестничных пролетов и потом бесконечно долго (минут пятьдесят!) ждать, пока снова все утихнет. И это тетка еще не видела мою Герду, которую мне хватило ума предусмотрительно упрятать в рюкзак.
А того, кого хотел, до сих пор не обнаружил. Ничего, два этажа осталось. Даже один – восьмой оказался последним. В тридцать второй квартире жил проводник. Я хоть и не могу похвастать острым слухом, но даже без помощи фонендоскопа, приложенного к двери, услышал и узнал его голос. Он принадлежал тому парню, который последним приобрел «Мифриловый меч», кажется, для сестренки. Подумать только, а ведь незадолго до встречи с ним я уже собирался покинуть рынок!
Изобразив на лице добродушную улыбку, потянулся к звонку, но рост не позволил нажать кнопку. Ну что ж, мне не привыкать. Снимаю рюкзак и становлюсь на него сверху.
Глава 12
Ахаар
Вот же неудача! Такое прибыльное дело обернулось провалом. Особенно не повезло Далотиатусу. Раз за разом прокручиваю в голове последние события. Как же мы не смогли узнать Сеющую смерть? У нее ведь и имя Теоларинэ, и за спиной висели два цветных клинка. Чем были заняты наши головы, если ни один из нас не понял, что это Черный Мститель и Белое Возмездие? Если и есть на свете две вещи, которыми можно запугать эльфов, так это именно эти два меча.
Равновесие и мир между эльфами поддерживала именно Легенда. Ее оружие более двух тысяч лет назад помогло прекратить Великую войну. Никто из противоположных сторон до того дня не мог долго соблюдать договоренности. Каждый находил лазейки и использовал их для оправдания убийств. Очаги сражений вспыхивали то тут, то там. Война длилась не одну сотню лет. Лорды светлых эльфов и матриархи дроу никак не могли заключить мир, хотя и понимали, что обе расы ослабевают и постепенно вымирают. А вот орки и гномы процветали и наживались на нашей вражде. Да что там – даже короткоживущие люди умело использовали сложившуюся ситуацию.
И тогда, за миг до начала крупнейшего сражения, посреди поля, выбранного для крупнейшего столкновения наших армий, появилась она – темная эльфийка с парными мечами, провозгласившая себя гарантом мира. Многие (да почти никто) не восприняли ее слова всерьез, особо рьяные попытались даже убить. Именно они стали первыми жертвами Теоларинэ. Разделив чертой землю, королева клинков сказала, что любого из противоборствующих сторон, кто посмеет нарушить эту импровизированную границу, ожидает смерть. А в дальнейшем семьи тех, кто не будет соблюдать последний принятый закон перемирия, она вырежет до последнего члена.
Легенду о тех событиях передавали из поколения в поколение не только эльфы, но и другие расы. Еще бы, одна дерзкая девчонка перерезала, как щенят, семьсот воинов – да не простых, а представителей дворянства старших народов. Клинки миротворицы не щадили ни светлых, ни темных (поговаривали, что дроу пострадали даже больше). Семнадцать кланов, погибших в течение следующего года ужасными смертями, только укрепили союз двух государств. А история обросла новыми невероятными подробностями (даже ходили слухи, что в мстящую Теоларинэ вселилась какая-то неизвестная богиня из чужого мира).
Но самой королеве клинков не повезло: темные не простили ей убийства сородичей, исключили из своего общества и нарекли Серой эльфийкой (то есть ни темной, ни светлой). Девушка немного попутешествовала по городам, проверяя соблюдение законов, и исчезла. Раскаявшиеся дроу поняли наконец, как много сделала она не только для эльфов, но и для всей Пангеи, но попытки найти и вернуть героиню не увенчались успехом. Одни говорят, что легендарная дроу покинула мир, выполнив свое предназначение (однако продолжает пристально наблюдать за нами и, если почувствует, что требуется ее вмешательство, – вернется в любой момент), другие рассказывают, что серая осела в одной из провинциальных деревушек темных. В память о ней благодарные дроу по сей день нарекают девочек именем Теоларинэ, а собратья светлые эльфы на свой лад – Теолариэль. Именно это и ввело меня в заблуждение: я не предполагал, что она – настоящая. Что же теперь делать?
Занзир
Уже несколько часов без передышки бежим подальше от пещеры черного дракона. Или спасаемся от Сеющей смерть? Еще неизвестно, кого из них нужно бояться больше.
– Думаю, достаточно оторвались. Пора бы сделать привал, – предложил я Ахаару.
– Не возражаю. Давай у того озера.
Немного отдышавшись и освежившись в воде, сделали перекличку: из клана Далотиатуса осталось меньше двух десятков, из наших с Ахааром – почти по тридцать воинов. Маги погибли все. Особенно жаль, что не выжила Цветаниэль – нет, я не питал к ней особых чувств. Просто архимаг Крайтис мне не простит потери этого дарования. Те, кто покидал Шакруну последними, сообщили, что дракон вызвал землетрясение и завалил вход в пещеру. Значит, погони со стороны ящера можно не опасаться. Мести королевы клинков тоже. Спрашивается: что же мы так улепетывали? Остается проблема с успевшими телепортироваться дроу. В том, что теперь информация о предательстве дойдет (если уже не дошла) до первой матери и первого лорда, можно не сомневаться. Нужно придумать, как будем выпутываться. Решили разбить лагерь и собрать совет.
Ахаар
Пока рядовые члены кланов плескались в озере, Занзир созвал уцелевших командиров. Из дома Далотиатуса такой спасся всего один. Я, как и положено, заговорил первым:
– Всем вам известно, на что мы шли и чем рисковали? Богатство и слава против позора и смерти.
Раздался недовольный ропот.
– А вовсе не желание помочь темным нашим собратьям, – подключился Занзир. – Давайте хотя бы себе не будем лгать.
Голоса затихли.
– Тем из нас, кто не погиб, впору бы радоваться, – продолжил я. – Но лучше бы мы остались погребенными в той проклятой пещере.
Кажется, не все еще понимали ситуацию, потому что некоторые не потупили взоры, а продолжали смотреть на меня выжидающе. Тогда я спросил у них:
– Разве вы не поняли, кем была эльфийка с цветными клинками?
– Сеющая смерть! – не выдержал один из командиров.
– Серая эльфийка! – подключился второй десятник.
– Королева клинков! – догадался третий.
– Мстящая Теоларинэ! – хором ответили четвертый и пятый.
– Но она же погибла? – с надеждой в голосе произнес Занзир.
– А кто видел ее труп? А вдруг легенды не врут, и она действительно богиня? Тогда даже черный дракон ее не остановит.
– Да нет, сказки все это. Была бы бессмертной, мы бы тут сейчас не разговаривали, – засомневался эльф из рода Далотиатуса. – И вообще, с чего вы взяли, что это именно она? Не спорю, девчонка отлично владеет мечами. Но этим никого не удивишь. Просто на ее стороне была неожиданность вкупе с мощным амулетом против стрел плюс дорогая мифриловая броня. А девочек таким именем хоть уже и реже, но все-таки называют. Поэтому за семьи не переживайте – никто не вырежет наши дома.
– Не было на ней мифрила, – попытался кто-то возразить.
– Это уже неважно, – произнес я, – главное, что темным удалось уйти. Наша участь незавидна, но не безнадежна.
Командиры уставились на меня, пожирая глазами и навострив уши. Выдержав эффектную паузу, я продолжил:
– Все зависит от наших дальнейших действий. Если мы виновны, то должны попытаться скрыться, рассеяться по лесам, с надеждой, что со временем – когда все утихнет – вернемся под другими именами. Или сначала захотим добраться до «лунных теней», уничтожить Лаэллесса и всех свидетелей, а потом все равно исчезнуть.
Ну а что, если кто-то ввел нас в заблуждение? Может, мы действительно хотели помочь темным, а нас самих обманули и бессовестно использовали? К сожалению, поняли мы это поздно, но в последний момент попытались спасти ситуацию. Мы заслужим прощение, если покаемся и выдадим настоящих предателей.
Даже Занзир не понял:
– Если нашел способ вывернуться, то не темни, а говори прямо, что делать.
– Объясняю: во всем виновен Далотиатус. Это он задумал с помощью наших кланов уничтожить своего давнего врага. Ведь именно его территория граничит с пещерой дроу. Он же и магов подговорил. Кстати, это хорошо, что все они были из его клана, – произнес я и посмотрел на эльфа, лидера которого посмертно пытался оклеветать.
Тот напрягся и, кажется, готов был метнуть в меня кинжал. Понимаю его, такого не прощают. Поэтому, предвидя ситуацию, я заранее предупредил лучников на наблюдательном посту. Не успел десятник Далотиатуса дернуться, как по моему сигналу две стрелы пронзили его сердце.
– Остальные плескаются в воде. Сделайте так, чтобы их тоже не стало, – приказал я решить судьбу других «виновных» эльфов.
Через минуту на озере раздался звук спускающихся с тетивы стрел, потом последовали сдавленные крики, плеск и тишина. Багровые пятна крови постепенно растворились в воде. Испуганные предсмертными воплями «предателей», птицы вновь защебетали. А единственный свидетель – мальчишка, удивший рыбу недалеко от места расправы, дал такого стрекача, что забыл не только улов, но и новые снасти. Метко пущенный вслед человеческому детенышу тонкий деревянный стержень пресек отчаянную попытку сбежать. В смерти ребенка тоже обвинят не нас – ведь наконечник и оперение у поразившей его стрелы орочьи.
– Соберите головы «предателей», – крикнул я вдаль, – нам их еще предъявлять в суде.
– Цветаниэль! – тихо произнес Занзир.
– Что Цветаниэль? – не понял я.
– Она была из моего клана. Единственная из магов. Не дам порочить это имя. Мне и так достанется за ее смерть. Архимаг пророчил ее в преемницы. Такие самородки не каждый век рождаются.
– Значит, она единственная, кто не шагнул назад. И благодаря этой смелой эльфийке нескольким темным удалось вырваться из купола. Более того, только с помощью Цветаниэль дракону удалось разрушить структуру силовой сети. Она вообще герой! Это все подтвердят.
Занзиру этот вариант понравился:
– Ох и скользкий ты тип, Ахаар. Надо же, как все перевернул. В подлости даже дроу переплюнешь. Не хотел бы нажить такого врага.
– Вот и дружи со мной!