Пособие для настоящих волшебников Шумская Елизавета

– Да пока повременю.

– Не боишься, что как с Яринкой будет? – вновь улыбнулся Ло.

– Да что бояться, авось я сестре родной дорожку-то любовную не переходила.

– А что, Яринка Чаруше дорожку перешла? – удивилась Ива.

– Ой, вы ж не знаете всю эту историю, – обрадовалась Бажена, сообразив, что знахарка уехала до того, как оная началась. – У нас все про это знают. Ну или почти все. Вроде как нехорошо об этом говорить, а чего нехорошего-то? Уж вам-то это точно надо знать.

Чародеи сделали заинтересованные лица.

– Ты, Ива, должна помнить, как семья Лютомира решила податься в город, – начала Бажена свой рассказ. Знахарка согласно кивнула, подтверждая, что сохранилось такое в памяти. – У них там родня какая-то. Вроде как им рабочие руки да доверенные люди понадобились. Вот и вызвали родственничков. Это было…

Травница наморщила лоб, припоминая:

– Лет шесть назад. Если не семь.

– Да, около того, – согласилась Бажена. – Лютомир тогда совсем пацаном был.

– Да мы с тобой сами совсем соплячки были, – рассмеялась знахарка. – А Лютомир нас старше.

– Ну и что? Это он тогда казался почти взрослым. Теперь-то мы обе знаем, что он даже юношей не был.

– Это да, – согласилась Ива.

– Отож, – значимо припечатала Бажена. – Они тогда уехали, и с тех пор о них ни слуху ни духу не было. А где-то с полгода, может, больше Лютомир вернулся. Один. И с деньгами. Хату новую поставил, красоту там навел – смотреть больно. В общем, чуть ли не первым женихом стал. Хотя не первым, нет. Первый – это… Впрочем, неважно. В общем, вернулся. Но про свое житье-бытье особо не распространялся. Родители, говорит, померли, а без них ему тут лучше, чем в городе. Как обустроился немного, так сразу стал за Яринкой ухаживать. Цветы ей дарил, подарки всякие. Слова разные говорил, хоть обычно от него ни полслова не добьешься. Только Яринка его сначала не особо привечала. Ей мой брат Окула нравился. Да только вот ей. – Девушка сложила недвусмысленную комбинацию из пальцев. – Окуле всегда Чаруша нравилась. Так нравилась… – Девушка скорбно вздохнула. Видимо, она совершенно искренне переживала за брата. – Только такая глупость вышла – Чаруша как дура полная втюрилась в Лютомира. Вот такой замкнутый круг получился, просто слов нет. А как Окула предложил Чаруше под венец пойти, так Яринка сразу к Лютомиру переметнулась. И трех седмиц не прошло, как она с ним рядом начала по всей деревне показываться. Мы тогда с девками еще смеялись, что, мол, она надеется, что Окула одумается. Тем более Чаруша ни да ни нет не сказала. Все думала. Думала-думала да и отказала. Окула так убивался, так убивался, вот нет бы ее кто-нибудь!.. Эх… одно расстройство. В общем, Окула не выдержал и в город уехал. Редко теперь весточки шлет. Но вроде уже не так переживает. Я очень на это надеюсь… Однако Яринка с Лютомиром не разошлась. Кто знает, может, сердце и растаяло. А может, назло сестре все сделала. Только где это видано, под венец идти назло кому-то?

– Как где? А сестры Верка и Донька? – тут же припомнила Ива сплетню, которую ей еще тетушка рассказывала.

– Ну эти да, но они всегда были дурные на всю голову.

– А Яринка и Чаруша не такие, думаешь?

– Да вроде нет. Хотя, конечно, кто знает. Только я не удивлюсь, если вдруг без Чаруши во всей этой истории с убийством не обошлось.

Бажена, нисколько не смущаясь некоторой нелогичности своих высказываний, фыркнула и подняла ведро. Но слова Ло ее остановили:

– А я слышал, Кышек за Яринкой увивался.

– Этот не увивается, – хихикнула Бажена. – Этот с хмурой миной ходит. Уж какие года, а все никак жену себе не выберет. Бирюк, одно слово. Но Яринка ему нравилась. Точно-точно. Может, это он ее и порешил? Вот запросто, кстати!

В глазах девушки загорелся тот особый огонек, по которому Ива безошибочно поняла, что через пару часов вся деревня будет говорить об убийце Кышеке.

Шагая по тропке к лесу, Ива думала о том, не выйдет ли Кышеку боком их болтливость. Одно дело, если он виновен. Но ведь не факт. Уж кто-кто, а знахарка помнила, как это ужасно быть несправедливо обвиненной.

Ло шел рядом и тоже о чем-то сосредоточенно размышлял. Девушка совсем уж вознамерилась поделиться с ним своими сомнениями, когда вампир заговорил:

– Я вот чего не могу понять… – Начало обнадеживало, и Ива порадовалась, что не она первая заговорила на волнующую ее тему. – Да, никак не могу, – кивая своим мыслям, продолжил Ло. – Зачем лешему куриные яйца?

Травница остановилась как вкопанная. Глядя в ее изумленно уставившиеся на него глаза, юноша забеспокоился.

– Нет, ну я честно не понимаю. Ива, делай скидку, что я в городе вырос. Я про леших только в теории и знаю… – Он готов был продолжать в том же духе, когда девушка его прервала самым неожиданным образом:

– Тьфу на тебя.

– Нет, а что такое? – в свою очередь возмутился Ло. – По мне, так яиц в лесу должно быть множество. Бери не хочу.

– Так то от лесных птиц яйца! – ответила Ива, смирившись с толстокожестью некоторых вампиров. – А то от домашней птицы. Чуешь разницу?

– Э-э-э… от домашней крупнее?

Знахарка украдкой вздохнула и подумала, что некоторые вещи тяжело объяснить. Когда что-то усвоил с детства, кажется, это знают все. Объяснять очевидное кажется таким глупым…

– Леший дюже до яиц охоч. Но он не любит разорять птичьи гнезда. Хоть и делает это порой. Но в любом случае у лесных вкус другой. Так что домашние для него деликатес, так сказать. К тому же я ему хлеба захватила, пшеничного и ржаного. И ватрушек сладких для детишек.

– У него и дети есть?

– Конечно. И жена, и детки. Что он, монстр какой, без семьи-то всю жизнь куковать?

– Да, я, кажется, что-то слышал про свадьбы леших, – вспомнил вампир.

– Уже хорошо, – вдруг рассмеялась Ива. – Свадьбы у них и правда шумные. Часто рассказывают, что попавший в свадебный караван лешего человек приходит в себя за много верст от места, где его затянуло в эту круговерть. Ничего не помнит, и голова дурная, как с похмелья… Хотя почему как? С похмелья и есть. И между прочим, эти сплетники не врут. Так все и есть. Поэтому в числе прочего лешие и зовут на свои свадьбы ведьм. Дабы хоть те следили, чтобы всякие дурни не попадали куда не надо. Мороки потом не оберешься. Я помню, – знахарка вновь хихикнула, – тетушка рассказывала, раз пригласили ее на свадьбу, все чин чинарем, несутся по лесам и полям, и затянуло одного придурка в свадебный караван. Приглашенные ведьмы вместе с моей тетушкой уже к тому моменту набрались так, что себя не помнили, не то что за придурками следить. Так пока этого неучтенного обнаружили, он успел уже за какой-то лесовичкой поухлестывать. Они же частенько как люди выглядят. И часто прехорошенькие. До того доухлестывался, что потом пришлось ее в жены ему отдавать, совсем девка по нему с ума сошла. До сих пор живут где-то душа в душу… Или что там у леших вместо души.

– Врешь! – не поверил вампир.

– Я? Никогда! – тут же соврала Ива. – Да сам у тетушки спроси.

– Интересно, кто у них родился? – мгновенно озадачился Ло.

– Кто-кто, или мальчик, или девочка, – фыркнула знахарка. – Кстати, насчет лешего. Я его на полянке заветной буду ждать. Но ты вместе со мной не стой, – неожиданно серьезно сказала она. – Не будет при тебе леший со мной откровенничать.

Вампир предполагал нечто подобное, так что даже спорить не стал.

– Если что, кричи, – попросил он. – «Щиты», может, повесишь на себя?

– Не, нельзя. Нельзя с такой магией к лешему.

– Проверяла?

Ива немного помолчала.

– Знаю.

– Делай как считаешь нужным. Я буду неподалеку.

Отчего-то вдруг сжалось сердце, и захотелось забрать свои слова назад и обязательно сказать ему что-нибудь нежное, но слова застряли в горле, удалось лишь вымученно улыбнуться. Почему-то подумалось, что она до сих пор так и не поняла, что такой юноша, как Ло, нашел в ней. Пожив в большом городе и наслушавшись разных модных идей, девушка знала: такие мысли до добра не доведут. Они могут все разрушить. Да и, по сути, являются оскорблением для того, в чьей любви сомневаешься. Кому понравится, что объект его симпатии унижают, даже если этим занимается сам предмет страсти? Да и потом, неужели ее не за что полюбить? И все же… все же эти мысли приходили в голову, и избавиться от них порой удавалось далеко не сразу.

– Нет, все-таки кто же родился… человек или пенек? – уходя глубже в лес, услышала Ива.

Идти меж деревьев – словно домой вернуться. Девушка знала каждое из них. Ей казалось, что они все обладают своими, совершенно отличающимися друг от друга лицами, говорят по-разному, чувствуют, а уж характер… За этот месяц она не раз сбегала сюда. Просто чтобы побродить меж стволов, полюбоваться на просветы неба, сверкающие в вышине крон, послушать рассказы старых друзей. Она так скучала по ним.

Девушка чувствовала особую магию – песнь Природы – и часто ловила себя на том, что полностью погружается в нее. Перестает замечать что-либо иное. Даже уйдя из леса, она снова и снова мыслями возвращается в его торжественную и одновременно уютную тишину. Он зовет ее. Не хочет отпускать. Иногда это пугало девушку. Здесь все чувства, сама ее душа оказывались словно без одежд и защит. Это было страшно… и упоительно.

Она обещала Ло не уходить далеко, но просто не могла остановиться. Все шла, шла и шла. Постепенно исчезающая тропка будто сама несла ее вперед. Каждый шаг давался легче предыдущего. И все чаще хотелось улыбаться. Не просто улыбаться – вскинуть вверх руки и закружиться от счастья. И бежать, бежать туда, куда зовет ее лес, в его глубину, к самому сердцу. «А Ло… он просто волнуется. Реальной же опасности нет… Кого мне тут бояться? Это мой лес. Леший мне друг. А от всего прочего я магией отобьюсь», – подумала Ива, ускоряя шаг.

«Ага, – тут же ответил внутренний голос, вечно ворчащий и лишающий ее удовольствий. Правда, иногда знахарка подозревала, что это голос разума. – Если это не что-то неучтенное».

«Да что тут может быть неучтенного?»

«Что-то сворачивающее всяким дурам шеи и попивающее их кровь».

Знахарка затормозила, будто перед ней выскочил Грым без штанов. Друзья всегда ругали ее за пренебрежение мерами безопасности. «Вот ты, Ива, вроде умная. И бережешься всегда, «щиты» на себя накидываешь где надо и где не надо, – будто наяву услышала она голос Златко. – А потом раз – и стоишь без всего, только глазами хлопаешь. Как тебя вообще можно куда-то одну отпускать?» Да, с ней такое случалось. В основном из-за общей рассеянности, но порой и из-за того самого внутреннего вредителя, утверждавшего, что все будет хорошо. Надо признаться, пророчества ему удавались не особо.

Ива тряхнула головой и вздохнула. В расстройстве села на лежащее неподалеку поваленное дерево и задумалась. Вот почему всегда так? Только отпустишь себя на волю, только развеселишься – так на тебе. Одно огорчение…

– Ты чего пригорюнилась, Ивушка?

Девушка подскочила и тут же выставила три магических «щита»… которые вряд ли бы помогли, если бы на нее действительно хотели напасть. Увидев, кто ее так напугал, чародейка с трудом заставила себя убрать защиту.

– Вот зачем было подкрадываться? – совершенно нелогично вопросила знахарка. Леших всегда не видно, пока они того не пожелают. – Чуть концы не отдала.

– Вот те раз, – возмутился лесной хозяин, усаживаясь на похожий на трон пень. – А ты что же, не меня искала?

От злости скорее на себя, чем на кого-то другого, знахарка соврала:

– Нет! Просто медитировала!

– Че? – Леший помолчал, потом бесцеремонно приподнял салфетку и заглянул в корзинку. – Это в заморских землях так пожрать называется?

Ива уже открыла рот, чтобы негодующе все объяснить, потом вспомнила свои и друзей занятия в комнате для медитаций и смущенно пробурчала:

– Ну типа того. Но вообще это тебе.

– Да? Ну добре-добре, – даже просветлел ликом ее собеседник.

– Держи, – протянула ему корзинку девушка. Через минуту та была пуста, но куда все делось, знахарка так и не увидела.

– А тетушка твоя не поскупилась, – вдруг скрипуче рассмеялся леший. – Говори, что надобно.

– А то ты не знаешь!

– Знаю не знаю – дело десятое. Ты спроси, может, и отвечу.

– Когда ты таким вредным стал?

– А я всегда таким был. Ты просто подзабыла. Что, в ваших заморских лесах хозяева не такие?

– И вовсе даже не заморских. – Второй раз Ива уже не могла не поправить. – Ох, хозяюшка, знал бы ты… Я же тебе все про волшебства всякие рассказываю. Про Хмурый Лес там, про серебристые березы, про города с живой душой, но там, где я теперь живу… и долго еще буду жить… чужие леса. Понимаешь? Северные, суровые, да и те далеко. Мой дом теперь в городе. А город тот называют Каменным. И вокруг него только злое море да ветра. Наших лесов там нет. И лугов наших нет. Надо немало проехать, чтобы Природу почувствовать… Землю… как мы ее с тобой ощущаем.

Глаза лешего стали огромными и печальными.

– Так возвращайся! Доучишься – и возвращайся. Дома всяко лучше. Вон как тебе тетушка рада. Аж светится вся.

Иве внезапно захотелось плакать. Не от боли, от какой-то неизъяснимой печали, что то и дело охватывала ее этим летом.

– Уже не могу. Не знаю, как объяснить. А вот не смогу…

– Да, так бывает, – неожиданно понимающе кивнул леший. – Кто уехал, редко вертается. Хотя вот Лютомир вернулся.

Знахарка быстренько вытерла глаза и внимательно посмотрела на собеседника:

– А ты Лютомира знаешь?

– Конечно! Как не знать-то! Он же со… – Тут лесной хозяин запнулся и уже иначе посмотрел на девушку. – А тебе-то зачем Лютомир? Ты же со своим упырем приехала. Али не люб?

– Люб, люб. Только сдается мне, ты меня за нос водишь. Ни за что не поверю, что ты ничего не знаешь!

– Что-то да знаю. – Напрямую лесовик явно говорить не собирался. – А ты про что?

– Про то, что сегодня пополудни в лесу у деревни произошло.

– А что там произошло? – Взгляд у лешего так и светился невинностью.

Ива прикрыла глаза и подумала, что ей мешает спросить открыто. Ведь это совсем не тайна.

– Там убили человека, – произнесла она наконец.

– Да вы друг друга постоянно убиваете. – Судя по скорости ответа, лесовик его заранее приготовил.

– Можно подумать, звери друг друга не убивают. Кто за пропитание, кто за подругу, кто за власть. А кто-нибудь из них и вовсе мог бешенство подхватить…

– Вот бешенство куда чаще у людей бывает! Только вы его иначе называете.

– Да? Так что, Яринку бешеный какой-нибудь убил?

– Так это Яринку убили? Вот беда-то беда. – Лешак продолжил свою игру.

Ива помолчала. «Что на моем месте спросили бы Златко или Калли? Вот чего я всегда ушами хлопала, когда они свою дипломатию разводили? Нет чтобы запомнить вопросы умные».

– Знаешь, что народ в деревне говорит? – беззаботно «поделилась» девушка. – Говорят, Лютомир ее того, из ревности порешил. Или она ему все-таки отказала… Перед самой свадьбой…

От возмущения леший даже вскочил со своего пенька-трона:

– Да ты думай, что говоришь! Быть такого не может, чтобы Лютомир на свою Яринку руку поднял! Он же с нее пылинки готов был сдувать! Души в ней не чаял!

– Ну вот любил-любил да и убил, – будто не замечая ярости собеседника, парировала Ива.

– Да никогда! Он ради нее даже… – Тут леший осекся и замолчал.

– Что даже?

– На все готов был, – пробурчал хозяин, хотя первоначально явно собирался сказать другое. – Никогда бы ее и пальцем не тронул. И если такое говорят, значит, дураки. Да люди дурни и есть. Лес бы только рубить да зверье на трофеи изводить. Ни ума, ни уважения, ничего в них не осталось. – Лесовик продолжил говорить, но было видно, что мысли его далеко от предмета разговора. И он явно беспокоился.

Ива боялась ошибиться, но, похоже, волновался он за Лютомира. «Но почему? Тот же обычный крестьянин. Даже не охотник. А до этого вообще в городе, далеко отсюда жил. Почему он может быть дорог лешему? Если бы Лютомир когда-либо оказал помощь ему, то вряд ли бы тот скрывал это. Разве что дело какое неприятное, о котором особо не расскажешь… Интересно, что же это?»

– Да я-то тебе верю. Мне Лютомир тоже убийцей не кажется. Но ты же знаешь этих деревенских. Я вот для них до сих пор ведьма. А что, я им добра не делала? Делала, а слово мое не шибко ценится. Мне бы какой довод повесомее. Может, кто из лесных что-то видел или слышал? Ведь убили же девку. Жалко все-таки.

– Может, твой упырек и погрыз, а? – прищурился, но уже без прежнего азарта, хозяин леса. – Это люди его клыков не видят, но от нас-то не скроешь.

– Вот знаешь что, – возмутилась Ива, – ты за Лютомира ручаешься, а я – за Ло. Так что, будь добр, свои домыслы в другую сторону направь-ка!

– Справедливо, – пожевал губами леший. – Так что ты там спрашивала?

– Не видел ли кто из лесных, что произошло? – покорно повторила травница.

– Не, не видел. Нам ваши людские разговоры без надобности. Но вообще кричали тогда… в лесу. Так ругались, что всех птиц распугали.

– Мужчина и женщина? Или две женщины?

– Этого не скажу. Но ругались. А вот что потом, того никто не видел. А если видел, то мне не рассказывал.

– Может, еще поспрашиваешь, а, хозяюшка?

– Поспрошаю, – вздохнул тот, – куда деваться. Только ты того… если на Лютомира наговаривать совсем сильно начнут, ты скажи мне, по рукам?

– По рукам, – согласилась Ива, гадая, чем же жених погибшей девушки заслужил такую заботу со стороны лешего.

Теперь Ива бежала уже обратно. Не терпелось рассказать Ло о странном разговоре. Может, он лучше поймет? Ей-то глаза застят знания о леших. Кто тут разберет, вдруг со стороны виднее?

Оказалось, что она забрела достаточно далеко. «Вот гоблин, Ло, наверное, волнуется. Ну что я за идиотка, а? И чего я так далеко зашла? Нет, ну слов нет! Ло точно там весь извелся! Надо быстрее его найти!»

Девушка все бежала и бежала. Однако до места, где она попросила вампира ждать ее, еще было далеко. Стоило об этом подумать, как что-то схватило ее за руку. По инерции знахарка пробежала еще пару шагов, но плененное запястье дернуло назад. Плечо пронзило болью, ею же отозвался локоть. Ива вскрикнула и тут же начала заваливаться навзничь. В следующее мгновение ее рвануло вверх, и девушка наконец увидела причину своего нынешнего плачевного положения.

По сравнению с Ло или тем более с Грымом Кышек не отличался высоким ростом, но все же считался выше многих мужчин в деревне. Без единой жиринки, он тем не менее не обладал стройной фигурой. Скорее его можно было назвать крепким, основательным, даже широким в кости. Но если бы Иву попросили дать описание внешности Кышека, она не употребила бы ни одного прилагательного, указывающего на цвет глаз или волос, форму носа или телосложение. Знахарка назвала бы его суровым, угрюмым, пугающим. И сейчас он оказался слишком близко. Уставился на нее злыми, обвиняющими глазами и прошипел:

– Ты зачем сюда своего упыря привезла, ведьма?

Ива опешила, растерялась и еле сумела произнести:

– Отпусти меня!

Вместо этого мужчина лишь ближе притянул ее к себе и процедил ей в лицо:

– Он убийца. Это он убил Яринку. Я точно знаю. И я этого так не оставлю. Вы с ним еще пожалеете, что покусились на мое!

Тут девушка все же пришла в себя и сумела-таки вырвать руку из цепких пальцев.

– Кого хочу, того и привожу! Тебя не спросила! Он не убивал твою драгоценную Яринку! И не упырь он вовсе!

– Ври больше! – скривился Кышек. – Мне охотники все-все про их племя рассказали! Упырь как есть. И учти, гореть вам обоим! Я Яринку без отмщения не оставлю!

– Да я как раз и ищу того, кто это сделал! Тебе не кажется, что мой спутник слишком умен, чтобы вот так бросать тело?! Что ему мешало спрятать ее куда-нибудь или раны на шее замаскировать… хм… другими увечьями?

– На твое заступничество понадеялся. Так и вышло. Твоя тетка обоих своею юбкой прикрыла. Ну ничего, это до поры. Есть справедливость на свете, и вы оба это на своей шкуре узнаете. Таким, как вы, лучше вообще не рождаться, а коль уж дожили до своих лет, так надо это исправить!

– Попробуй только! – вконец разозлилась Ива. – Только попробуй, и тут же узнаешь, чему я научилась за год в Магическом Университете! Не помилую! И жалеть не буду! Меня достали эти обвинения! И ваша дурь достала! Только приблизься, мокрого места не оставлю!

– И на силу найдется управа, – вновь зашипел Кышек. – Вот увидишь. Не надо было мою Яринку трогать!

– Да перестань уже! Ну не мог он, пойми! Кто-то другой Яринку порешил! Ло весь день со мной был!

– Ты уверена? – издевательски приподнял брови мужчина.

– Уверена!

– А что, ты уже научилась противостоять упыриному колдовству, которым они жертв подманивают?

Ива уже открыла рот, чтобы в запале ответить «да», но это стало бы ложью, в которую никто не поверил бы. Вместо этого девушка процедила:

– Он был со мной, тебе ясно?

В этот момент словно из ниоткуда появился Ло. Он как-то сразу оказался слишком близко и плечом отодвинул Иву, частично теперь прикрывая своим телом.

– Какие-то проблемы? – нехорошо прищурившись, спросил вампир.

– Скоро у вас будут. – Кышек смотрел на «упыря» так, что не оставалось сомнений в его желаниях. – Ты еще пожалеешь, что сделал это с Яринкой.

И мужчина, обогнув застывшую парочку, скорым шагом направился в деревню.

Ива, сдвинув бровки, смотрела ему вслед.

– Мне это не нравится.

– Да обычный помешавшийся на одной идее псих, – пожал плечами Ло. – Не бойся. Когда ты жила тут одна, вернее, только с тетушкой, это могло быть опасным, а когда я рядом, не стоит даже в голову брать.

– Но сейчас же ты был далеко. – Девушке стало обидно, что вампир так легкомысленно отнесся к ее извечным страхам о том, что рано или поздно ее отправят на костер.

– Что за глупости? – удивился юноша. – Я следовал за тобой, держа определенное, пусть и большое расстояние, но все же достаточное, чтобы успеть прийти на помощь в короткие сроки.

Знахарка уставилась на приятеля широко распахнутыми от удивления глазами:

– Я тебя не видела.

– И не могла увидеть. Я тебя тоже не видел. Твое местоположение я ощущал с помощью вампирских способностей. А ты что подумала?

– Э-э-э, – Ива хихикнула и извиняюще улыбнулась, – ничего.

– Да? – Ло явно думал о другом. – А ты обратила внимание на его слова о том, что охотники ему рассказали про упырей и их способности? И про подманивание он знает…

– Что? А что там с подманиванием? – заинтересовалась знахарка.

– А? Что? – Ло с удивительной точностью воспроизвел недавнюю улыбку Ивы. – Ничего. Не обращай внимания. Так что леший, говоришь, сказал?

«Квиты», – скрипнув зубами, подумала травница.

В это время Полонея стояла у котла, водруженного на бронзовую треногу, и сурово всматривалась в варево, бурлящее в нем. Ранее она уже кинула туда травы и многие другие ингредиенты, о которых при особо брезгливых лучше не рассказывать, помешала, произнесла заговор. И теперь ждала результатов. Неприятно зеленоватая субстанция в котле игриво булькала, но никак иначе не реагировала на усилия ведьмы. Женщина хмурилась все больше. В какой-то момент даже топнула ногой, отчего со стены свалилось с десяток пучков ароматных сушеных трав. Домовой поспешил удрать в гости к соседям. Но варево, несмотря на столь недвусмысленную угрозу, и не подумало как-то устрашиться и выполнить то, ради чего его, собственно говоря, сотворили.

Ведьма несколько раз шумно втянула воздух, пытаясь то ли успокоиться, то ли наоборот. Потом повторила заговор. Зелье под ее взглядом забулькало еще азартнее. Но, судя по выражению лица женщины, она ждала другого эффекта.

– Ну давай же!!! – прошипела Полонея. Здоровенная деревянная ложка в ее руках угрожающе повернулась. – Я кому сказала?!

Варево потемнело, ведьма нахмурилась еще сильнее.

Уже подозревая, что ситуация не изменится, Полонея скрепя сердце кинула в котел еще одну бесценную травку и вновь повторила заговор. Результат не изменился.

В гневе женщина бросила ложку в котел и прошипела:

– Ну что ж, не хочешь по-хорошему – будет по-плохому.

Ложка из рябины почернела, пошла трещинами и утонула в вареве.

Ива и Ло уже подходили к домику знахарок, когда в близлежащих кустах раздалось подозрительное шуршание. Вампир невольно удивился. Он чувствовал живых и неживых существ на приличном расстоянии, а здесь звуки совсем рядом, а по ощущениям – никого.

Юноша одним властным движением отодвинул подругу себе за спину и чуть выставил руки вперед. Если это нежить, то ей придется столкнуться с тем, кто ей точно не по зубам.

Знахарка сначала испугалась, но быстро взяла себя в руки и теперь наколдовывала «щиты», недоумевая, кто может прятаться в кустах так близко от деревни. И словно наяву перед ней встало произошедшее ее последней зимой в родном доме. Тогда погибли два ребенка и молодая женщина, недавно выносившая одного из них. Откуда же приходил тот заложный покойник? Самоубийц и других умерших «плохой» смертью иногда хоронили на дороге, особенно часто на перекрестке. Но откуда пришел тот? Ива вспомнила, какой ужас испытала, увидев его, как бросилась спасать ребенка, на которого тот нацелился, как в первый раз осознанно попыталась использовать магию. И еще крик… Кричали тогда все, но вопль убиваемой этим созданием Матинки, заказчицы этого преступления, знахарка не забудет никогда. Неужели беда вновь пришла в ее родную деревню? И снова чья-то злая воля будет забирать невинные жизни? В чем была виновата Яринка? Что красивая? Что нравилась мужчинам? Что любила не того? Разве это стоит отнятой жизни? Целой жизни, в которой так много могло бы быть! Нет, она, Ива, не позволит подобному повториться. Да, половина местных девушек – злословящие сплетницы, часто весьма недалекие, да, почти все не любят и даже осуждают ее, но смерти в столь юных годах они не заслуживают. Пусть живут как хотят, а она постарается их защитить. Да и себя в обиду не даст.

«Ну и где ты, гоблин побери?! – мысленно взъярилась девушка. – Выходи, зверь лютый или кто уж ты там!»

Будто откликаясь на ее зов, кусты зашевелились еще сильнее, что-то щелкнуло и зловеще хрустнуло. Наконец ветки дрогнули и раздвинулись.

В первую секунду Ива не могла поверить, что глаза ее не обманывают.

– Щапа!!! – в два голоса прокричали юноша и девушка.

Зверек с самым довольным видом воззрился на них. Даже глазки сощурил от радости. Потом пискнул свое коронное:

– А-э-у, – повел почти невидимыми усиками и вновь скрылся в кустах.

– Нет, ты это видел?! – оскорбленная в самых лучших чувствах, возопила девушка. – Я… Я… – Она всплеснула руками, совершенно иррационально считая, что этот жест передаст всю гамму ее переживаний, и продолжила: – А он!..

– Да вообще. – Ло тоже чувствовал себя обиженным. Он так надеялся спасти свою возлюбленную, разом покончить с неведомым монстром. А тут такое, хм… разочарование.

Однако Щапа не собирался только своим видом радовать тех, кто почему-то считал себя его хозяевами. У него был припасен для них замечательнейший подарок. Теперь-то они поймут! Что именно они должны понять, шуш еще не решил, но за этим пониманием, безусловно, следовало что-нибудь вкусненькое и много-много ласки. Вот он только покажет им, какую чудесную штучку нашел…

– Ой, смотри, что это у него? – Ива мигом растеряла воинственный пыл и, опустившись на корточки, протянула руку к вещице в зубах шуша. – Щапочка, а что это ты мне принес? – проворковала она.

Шуш услышал знакомые интонации, как правило ведущие к сладостям и почесанному пузику, и положил находку на ладонь травницы. Девушка не разочаровала зверька и принялась одной рукой поглаживать питомца, во второй держа «подарок».

– Что это? – спросил Ло, забирая у подруги небольшой круглый кулон с восточнолесской символикой.

– Не узнаешь? Хотя откуда… – Ива поджала губы, но потом все же ответила: – Это Яринки. Она всегда его носила на шее.

– Амулет?

Девушка кивнула:

– От сглаза, порчи, немного от нежити и нечисти. В Восточных Лесах такие часто носят. У многих в деревне подобные. Обычно их делает тетушка. Но этот я хорошо запомнила. Его Яринке привезли из города. Тетушка к нему отношения не имеет. Однако назначение то же – для защиты.

– Не помог, – с легким оттенком сожаления произнес вампир, рассматривая безделушку в руках. Потом перевел взгляд на шуша, млеющего в руках знахарки, и спросил: – Щапа, ты где это нашел?

Зверек довольно дернул лапой, больше никак не отреагировав на вопрос. Вампир на всякий случай посмотрел в указанном направлении, но не поверил.

– Щапа! Это важно!

Ива подхватила свое сокровище под передние лапки и постаралась заглянуть ему в глаза. Шуш довольно щурился и пофыркивал. Когда ей наконец удалось заставить его смотреть прямо на нее, Ива повторила вопрос Ло:

– Ты где это нашел?

Шуш облизнул влажный носик и произнес:

– А-э-у! – Всем своим видом он выражал готовность к продолжению сеанса ласк.

– Малыш, – Ло тоже присел на корточки и, уперев локоть правой руки в колено, покачал перед зверьком амулет, – отведи нас туда, где это нашел.

Щапа еще больше преисполнился гордости за свою находку и на радостях принялся, изворачиваясь, лизать девушке руки. Знахарка засмеялась, прижала зверька к груди и, почесывая его за ушком, извиняюще улыбнулась парню:

– Похоже, он не понимает вопроса.

Ло оглядел сияющую неземным счастье мордочку шуша и только покачал головой.

– Да, – пробормотал он, – у меня тоже сложилось такое впечатление.

Они немного помолчали. Вампир тоже погладил «добытчика» и, явно попутно размышляя, произнес:

– Я сомневаюсь, что Щапа мог забрать амулет с тела.

Ива поежилась и кивнула:

– Он хоть и не раз, так сказать, бывал в бою, но трупы всегда старался обходить стороной.

Маленькому зверю пришлось повидать немало на своем веку. Обладая превосходной интуицией и недремлющим инстинктом самосохранения, шуш всегда успевал спрятаться в моменты реальной опасности. Являясь хищником, Щапа тем не менее очень боялся трупов людей и близких к ним существ. Старался держаться от них подальше и очень долго потом отходил от подобных зрелищ. Ива не могла представить, чтобы шуш осмелился сорвать амулет с тела погибшей.

– Похоже, он где-то его нашел, – развивал мысль Ло. – И притащил тебе, как притаскивает крыс.

– Жалко, что не куриц, – хмыкнула травница, вспомнив то количество монет, которые были отданы хозяевам удушенной шушем птицы. – Хоть какой-то толк был бы от его проделок. – Ива посмотрела на Щапу и потрепала его по голове. – От твоих вот проделок, а? Твоих проделок…

Шуш млел еще больше и довольно пофыркивал.