Принцесса для младшего принца Чиркова Вера
– Только постарайся не очень долго, а я пойду пока с сёстрами посоветуюсь… все планы нам эти вояки сломали. – Дриада поднялась со скамьи и помахала в окно мужу: – Я к девочкам.
– О, вот и мать, – обрадовалась Лира, глядя на Элинсу, вошедшую в просторную, лишённую пока перегородок тёплую половину дома. – Мы тут гадаем, кто этот кузнец по национальности?
– По расе, – поправила Апраксия, – ну, судя по росту и силе, оборотень.
– Наполовину, вернее, на три четверти, – рухнув в сено, буркнула мать, – у него дед чистый оборотень, а отец смесок. Но все же знают, что у оборотней кровь передаётся по сыновьям. А вот мать у него из наших, выпитая колдуном дриада. Я позвала его в замок Хингреда. Зарон уже давно живёт с людьми, со своими ему будет трудно. Да и то, что они его до сих пор не увели, что-то значит. Может, не сошлись характерами, может, кому-то он мешал, вот и ушёл. Жена его бросила… как проговорился, ничто не держит. Если пойдёт, дала слово, что подчинения требовать не станем.
– Ну и правильно, – задумчиво сказала Апраксия, – что позвала. Тоскливо ему тут, и он не злой. Только недоверчивый… и любопытный, слышишь, Зарон?!
– Слышу, – раздался под окном совершенно спокойный голос, и дриады захихикали, ощутив, как стремительно удаляется горячее пятно, сидевшее за стеной.
– Нам нужно забрать свои вещи и бабушку, – глядя в потолок, перечисляла Элинса, – и решить, куда сейчас идём. Вы можете смеяться, но я вдруг поняла… что совершенно отвыкла от этой жизни. И мне нужен хоть один день… привыкнуть или, как говорят на Земле, акклиматизироваться.
– Знаете… – вдруг решительно села Юниза и пристально оглядела новых подруг, – я хочу признаться… я знаю проход в одно место… куда одна никогда бы не пошла. И даже вспоминать про него не хотела. Но вот сегодня посмотрела на вас… и поняла: нужно идти. Всем вместе. И оборотня взять.
– Мне уже интересно, – подскочила Лира, – давай колись.
– Агдесар, ну, мой бывший хозяин, имеет ещё один замок. Недалеко от озера Саткен, в горах. Там у него несколько десятков рабов и пятеро привязанных кровавой клятвой охранников. И куча сокровищ, но главное – артефакт, который он выменял у гоблинского шамана. Если другие колдуны поймут, что Агдесар сгорел… то обязательно ринутся захватить это место. Но сначала выждут несколько дней, ведь Агдесар уже устраивал такие ловушки со своей мнимой гибелью.
– Мать, – Лира смотрела на Элинсу умоляюще, – идём? Там же рабы!
– Отца сначала спросим. И Апи. Ты, Апи, как думаешь?
– Кого ты спрашиваешь, – несчастно сморщилась магиня, – для меня же слово «артефакт» как огонь для мошки. Их не больше трёх десятков в нашем мире, и треть утеряна.
– А ты, Илли? Вот оттуда и поговоришь со своим принцем. Как я понимаю, то место даже ближе к столице, чем эта Полья?
– Мне всё равно, откуда говорить, – согласилась Илли и припомнила виденное в зеркале, – а вот рабы там, по-моему, все гоблины.
– Нет. Служанки, которые готовят и убирают, – люди. И живётся им очень несладко, Агдесар наказывал за любую мелочь.
– Нужно идти, – вздохнула магиня, – только перебросьте меня в пещеру первой, я немного резерв пополню.
– Иди, – шагнула было к принесённому старостой зеркалу Элинса, но замерла, глядя в оконный проём.
– Я решил, – возникла на фоне зелени лохматая голова кузнеца, – иду с вами.
– Вот и молодец, тогда отправлю сейчас с Апраксией в пещеру, ей к источнику нужно. А через полчасика открою, заберу вас и сумки.
В пещерке нашлась только травница, которую они оставляли в деревне, и Элинса мгновенно обменяла на неё Апраксию. А потом получила в обмен на кузнеца спящего воина и задумалась, как провести обмен с замком колдуна.
– Я их обману, охранников, – уверенно сказала Юниза, – скажу, что колдун жив и приказал привести их ему на помощь. Переброшу вместо графа и кузнеца, можно ещё захватить кого-то из тех людей в смешных штанах, которые в погребе остались. А охранников колдуна вы тут усыпите и спеленаете.
– Давай запишем, чтобы потом не путаться, – не выдержала Илли, доставая из кармана карандаш и бумажку, – а самых здоровых девушек можно будет поменять на нас… ну, с остальными позже разберёмся. Капюшоны там есть?
Пришедший в дом через десять минут Хингред, к своему удивлению, обнаружил совершенно не ту картину, какую ожидал увидеть. Но едва узнал, о чём речь, сразу позабыл, что намеревался заставить девушек отдохнуть силой своего авторитета.
– По-моему, неплохой план, – одобрил он, прочтя записи Илли, – и до дворца оттуда действительно ближе. Хотя и Тригон тоже недалеко. Но надеюсь, мы останемся там недолго. И ещё, вам нужно запомнить одно – ходить можно только в те комнаты, в которых жили рабы или Юниза. На свои помещения колдуны любят ставить защиту и ловушки. Пока Апи не проверит, никуда не лезьте. Ещё нужно, чтоб она обновила нам защитные заклинания. Амулеты все надели? Илли, а у тебя есть амулет? А у тебя, Юниза?
– Я надела, папа, и Юни мать тоже выдала, – кротко сообщила Иллира, с тоской посматривая на зеркало.
Увидеть Кандирда хотелось неимоверно, но ещё очень рано… а принц, когда нет никаких важных дел, поднимается с постели значительно позднее. Увидеть же его комнату в тот момент, когда он спит или купается, она пока не готова… хотя и видела его довольно небрежно одетым в ту ночь, когда их пытались усыпить ядовитым дымом. Но ведь то же были исключительные обстоятельства!
– Хочешь, я сейчас поищу его? – тихо шепнула мать, приобняв девушку за плечи. – Если он спит, поговоришь позже.
– Он рано не просыпается, – смутилась Илли, – я уже думала. Ну вот как он будет себя чувствовать, если проснётся и увидит в зеркале меня?
– Как дурак, – припечатал граф. – Не забывайте, что летом молодые сеньоры имеют обыкновение спать в чём мать родила.
– Правда? – в глазах Лиры заплескался живой интерес. – Это хорошо, что вы мне рассказали.
– Лира! – дружно рявкнули родители.
– А что опять Лира? – обиделась девушка. – Вы что снова придумали? Я всё-таки дриада, а это то же самое, что врач. Да и в Интернете я человеческое тело уже изучила. Поэтому мне неинтересно смотреть на своего будущего принца, когда он спит. Просто полезно знать про такие привычки, чтобы не влипнуть по простоте в пикантное положение.
– Всё, прекращаем болтовню, – постановил граф. – Эли, открывай путь в пещеру, заберём Апраксию.
Через пару минут кузнец, похожий в балахоне на накрытое чехлом вьючное животное, и скромно державшая в руках одну корзинку Апраксия стояли рядом посреди комнаты. А ещё через пять Юниза открывала дверь в заповедное место своего бывшего владельца.
– Четырех здоровых женщин и четверых охранников, – произнесла она появившемуся в зеркале старшему охраннику таким бесцветным голосом, что в её покорность сгоревшему колдуну почти поверили стоявшие рядом с ней дриады в низко надвинутых на лоб капюшонах.
– А где хозяин? – Встревоженный подручный всё-таки не выдержал, спросил, прежде чем вызывать затребованных рабов.
– Ждёт, – так же уныло пробормотала Юниза, – кричит: «Срочно, скотина!»
Наверное, это были слова, после которых за неисполнение приказа последует жесточайшее наказание, поняла Илли, потому что стоявший за зеркалом вооружённый человек как-то сжался и неимоверно заторопился. Засвистел в магический свисток, заорал команды прибежавшим опрометью девушкам и таким же вооружённым, как он сам, мужчинам.
И уже через пару минут они стояли тесной кучкой сначала напротив зеркала, потом напротив Апраксии, лекаря и кузнеца. Но стояли недолго: всего через несколько секунд охранники начали валиться под ноги магине. Ждавший только этого момента Зарон с нечеловеческой ловкостью обирал с них амулеты и оружие и складывал в большой мешок. Разобраться с этим железом можно позднее.
Дриады, оказавшись в неизвестном месте, смирно стояли тесной кучкой, под прикрытием балахонов держась за руки, и старались состроить самые кислые гримасы, словно неимоверно опечалены своей судьбой. Согласившихся им помочь селян прикрывал Хингред, державший наготове выданный Апраксией шарик с заклинанием.
– Отойдите в сторону, сядьте вон там, у стены, – рявкнул на них старший охранник, не обнаружив в этой нагруженной мешками толпе ни хозяина, ни Юнизы.
Он начинал постепенно успокаиваться: раз колдун захватывает новых рабов и товары, значит, он жив и просто был занят. И хотя в глубине души бывший наёмник истово ненавидел хозяина, такой поворот всё же считал для себя намного лучшим, чем появление в замке королевских воинов, магов или других колдунов. К хозяину он уже как-то приспособился, выучил привычки и вкусы и почти не получал наказаний. А иногда получал и мелкие подачки. А от нового хозяина ничего, кроме места обменного раба, ждать не приходится.
– Двое мужчин и две женщины, из старых, – в осветившемся зеркале появилось унылое личико дриады, и охранник поторопился выполнить приказ.
Новые рабы, появившиеся из зеркала в сопровождении самой Юнизы, были немного необычными, сразу бросался в глаза крупный мужчина и решительно сбросившая балахон женщина, при одном появлении которой на груди охранника заволновался, заиграл огнями амулет.
– Вон туда, – попытался призвать их к порядку страж, но тут же свалился кулем под ноги Апраксии.
– Снимешь с него амулет, или мне самой? – небрежно спросила магиня Зарона, и он, снисходительно усмехнувшись, шагнул к спящему, подцепил отросшим когтем цепочку и учтиво подал амулет магине.
Апраксия стёрла с губ усмешку и спокойно приняла магическую вещицу, подержала в ладонях, снимая мелкие, но неприятные заклинания, повешенные на неё колдуном, хмуро усмехнулась – изобретательный был гад! – и не жаль, что она его убила. Хотя и не много сейчас в их мире сильных магов, но лучше, если таких будет ещё меньше. Оглянулась на сбросивших балахоны дриад, смело отправившихся на прогулку по небольшому залу, приспособленному колдуном для переходного помещения, и скомандовала:
– Девушки, давайте отправим селян по домам, да я заберу своих жуликов, и будем отдыхать.
Оглянулась на кузнеца, бдительно следившего за нею жёлтыми глазами, и неприметно усмехнулась. Он оказался очень смел и очень неглуп, этот полукровка, не пожелавший стать в родном герцогстве самым последним существом. И нахальное в своей сути предложение, которое он в очень обтекаемой форме успел сделать ей там, в пещере травницы, всё больше нравилось Апраксии своей простотой и практичностью.
А действительно, почему бы не согласиться? У неё восстановились способности и начинается в жизни новый период, а прежнего не возвратишь, как ни бейся головой об стену. И хоть залей вселенную слезами и мольбами, вечность не отдаст то, что считает своим.
Да и не так-то просто магине прожить одной в этом мире! А как только магистры узнают, что она восстановила способности, замучают настойчивыми ухаживаниями. Впрочем, пожив рядом с дружной семьей Хингреда, она и сама всё чаще задумывалась о том, что неплохо бы иметь в жизни собственный кусочек тепла и если не счастья, то хотя бы покоя.
Некоторое время дриады упорно занимались непростой работой по отправлению на место селян и обмену их на спящих в подвале заложников магини, а когда всё же разобрались с этой задачкой, над замком вовсю светило солнце.
– Ну, Илли, пора, – притянув к себе невесёлую дочь, решительно сообщила Элинса, – не думаю, что он валяется до сих пор. Положи ладони на стекло, потом, когда хорошо научишься, будешь обходиться и без контакта, а пока – так надёжнее. И вспоминай его, тянись не мыслью, а живицей, ну, это как бы руками, но ставшими очень длинными. Ищи – влюблённая дриада может отыскать милого хоть за морем.
Представить Кандирда оказалось очень легко, она про него и не забывала ни на минуту, даже когда выращивала траву или лечила мелкие порезы и ожоги – всё, что ей доверяли подруги. Стояло в глазах хмурое лицо, несчастные глаза, туго стиснутые губы и выпачканная пылью щека.
Зеркало посветлело, и в нём возникло помещение, где она однажды сидела, кабинет Бенгальда на первом этаже королевского дворца. Кандирд сидел в кресле Бенгальда за его столом и мрачно вертел перед собой пальцами, пытаясь состроить какую-то фигуру. Сбоку от него сидел на высоком стуле немолодой мужчина в тёмно-сером строгом костюме, в каких ходили люди главного прокурора, и деликатно поправлял его, когда что-то не получалось.
Но изображение было каким-то нечетким, и стоявших в зеркале дриад находившиеся в кабинете мужчины явно не замечали и не слышали.
– Это он? – с любопытством шепнула за спиной Илли сестра. – Ничего, но похож на обычного парня. С виду не сказала бы, что принц. А почему они на нас не смотрят?
Илли вопросительно оглянулась на мать, начиная подозревать, что догадывается о причине такого странного поведения зеркала.
– Заперто зеркало, – сочувственно вздохнув, подтвердила её подозрения мать. – Они очень чётко выполняют твои инструкции, дочка. Можешь ещё посмотреть на своего принца да идём отдыхать. Позже я попробую пройти другим путём.
Глава 4
– Кандирд! – Ворвавшийся в собственный кабинет Бенгальд был оживлён и озабочен. – Потом научишься языку жестов, сейчас иди встречать гостей. Я не могу, через полчаса приезжает Джер.
– А кого там принесло в такую рань? – нехотя оторвался от своего занятия младший принц.
– Филдирцев. На юбилей. Королева со свитой.
– А не рановато они? Ещё пять дней.
– Канд! Ты сам прекрасно знаешь: все, кто живёт далеко, выезжают с запасом. Мало ли что может задержать! А если не задержало – что ж им, в окрестной деревушке ждать назначенного дня? Иди развлеки их часочек, а я, как встречу Джера, приду на помощь.
– Неужели ты решил, что я поверю? – саркастически фыркнул принц. – Да вы как встретитесь, самое малое полдня из покоев не выйдете.
– Что мне делать с Джером полдня в покоях? – наигранно возмутился старший. – Ты хоть при моих людях таких ужасных вещей не говори. Ну, идёшь или нет?
– А где Рантильд?
– Казначея проверяет, – терпеливо пояснил Бенг, – они меня вдвоём убьют, если я им стану мешат-ь. А Анги уехал проверять, как устроились вой-ска.
Младший с тоской вспомнил, как возмущалась Илли, когда он мешал ей копаться в бумажках, и мрачно вздохнул. Придётся идти – ясно же, что Бенг не отвяжется.
Что Бенг его крупно подставил, Кандирд понял, едва вошёл в гостиную королевы и разглядел присутствующих. Ну, саму королеву Акселинию он увидеть ожидал, потому загодя приготовил учтивую улыбку и несколько комплиментов на приятную тему «Почему в Филдире женщины всё молодеют?». Как будто он сам не знает, что с помощью природных магов. Как приветствовать её фрейлин и нарочито некрасивых воспитанниц, даже в уме не держал. Скажет что-нибудь банальное, они же всё равно ничего иного не ждут от «милого простодушного мальчика», как назвала его Акселиния пять лет назад. Но, обнаружив кроме королевы и придворных дам принцессу Ельзбетту, Канд почувствовал, что скулы сводит, словно он случайно вместо яблока откусил лимон. Ну, Бенгальд, эта шутка тебе даром не пройдёт!
Вот уже пять лет, как у него такая реакция на принцессу Лиззи или «просто Лизу», как иногда, приторно улыбаясь, звала дочь филдирская королева. Тогда, в прошлый юбилей, Лиззи было всего четырнадцать, и она не нашла ничего лучше, чем объявить Кандирду, что считает его своим доверенным лицом. Потому что он честный и справедливый и ему можно доверить все тайны. Канду абсолютно не нужны были её тайны, но прямо сказать об этом королевской любимице он не мог. Леодия чрезвычайно дорожила дружественными отношениями с Филдиром, к тому же её король приходился королеве Интарии дальним родственником. Поэтому в прошлый раз он постарался как можно реже попадаться на глаза настырной девчонке, хотя это было не так-то просто.
– Кандирд! – Принцесса уже заметила его и приветственно махала ручкой, затянутой в кружевную перчатку. – Мы так рады тебя видеть!
Хотел бы он честно сказать то же самое!
Но пришлось выдавить на губы самую учтивую улыбку и благодушно кивнуть в ответ.
– Его высочество совсем не изменился, – мило улыбнулась Акселиния, и Кандирд не стал задаваться вопросом, было ли сказанное комплиментом или всё же шпилькой.
– А я только что подумал то же самое про вас, ваше величество. Определённо в Филдире волшебный воздух, вы молодеете с каждым годом.
– Если ты скажешь, что я тоже помолодела, рассержусь, – надула губки Лиззи, и он с величайшим удовольствием сказал бы это, чтоб она рассорилась с ним навсегда, но вынужден был сказать совершенно другое.
– Увы, так я сказать не могу, потому что просто не узнаю эту старушку, – пошутил Канд и только намеревался сообщить, что неимоверно занят и уезжает на пять дней, как принцесса порывисто вскочила с кресла и спросила дорогую тётушку Интарию, можно ли ей погулять с Кандиком.
– Только полчасика, не больше, – приветливо улыбнулась ей Интария, бросив сыну извиняющийся взгляд, – его величество выдал сегодня Кандирду очень важное поручение.
«Спасибо, матушка, – мысленно поблагодарил младший принц королеву, выходя с Лиззи под руку из гостиной, – но почему ты не сказала – десять минут? Или пять?»
– Канд, если ты меня не спасёшь, то мне уже никт-о не поможет, – трагичным тоном объявила Лиззи, едва они ушли по аллее парка достаточно далеко, чтобы разговор не слышали вездесущие придворные.
В честь приезда филдирской королевы Лангорд был вынужден отменить для них вход во дворец строго по пропускам, поставил лишь охрану у лестниц на верхние этажи. Справедливо рассудив, что придворным за глаза хватит места и на первом.
– Вообще-то преступников у нас ловит его высочество Бенгальд, – попытался улизнуть от великой чести стать спасителем Кандирд.
Возможно, он и был простодушным мальчиком пять лет назад, но с тех пор получил бесценный опыт общения с четырьмя фаворитками и отлично догадывался, что ничего хорошего такое начало разговора ему не сулит.
– Канд, – капризно надула губы Лиззи, – но Бенгальд мне не настолько хороший друг, как ты! Неужели ты не можешь в честь старой дружбы сделать мне небольшое одолжение?
До встречи с Илли Кандирд как-то не задумывался над тем, что говорят придворные дамы, считая лёгкую болтовню особенностью мышления знатных сеньор. И даже постепенно привык, что все, кроме матушки и слуг, всё время городят какие-то непроходимые дебри из непонятных оханий, просьб, жалоб, претензий и неуёмных восторгов. Однако после того как провёл в общении с сеньоритой-секретарем несколько дней и с изумлением обнаружил, что может легко разговаривать с ней на любую тему, не тратя усилий на извлечение смысла сказанного из причудливой шелухи лишних слов, он просто не желал разговаривать иначе.
– Ты уж определись, что тебе от меня нужно, – насмешливо предложил он принцессе, – спасти от жуткой опасности или небольшое одолжение?!
– Но это одно и то же! – Как показалось принцу, спутница готова была притопнуть от негодования ножкой, но в последний момент ограничилась тем, что обиженно насупилась.
– Поясни.
– Матушка решила выдать меня замуж.
– Поздравляю. Я знаю имя избранника?
– Знаешь. Это герцог Онгильд.
– Из Блансии? Но ведь это неплохая партия!
– Ну да. Неплохая. По мнению моего батюшки. А я не желаю.
– Так, может, нужно сказать ему об этом? Неужели его величество отправит тебя замуж насильно?
– Его земли на границе с нашим королевством, и ничего иного его величество не видит.
– Лиззи, – начиная понимать, что придуманный ею способ спасения может ему сильно не понравиться, осторожно поинтересовался Кандирд, – но как я могу помочь? Объявить королю, что он не прав?
– Значительно проще, – сделала несчастное личико Лиззи, – давай объявим, что мы помолвлены! Он сразу оскорбится и перестанет меня осаждать… что ты так сердито смотришь?! Это же не на самом деле! Просто небольшая шутка, через некоторое время объявим о расторжении помолвки, и я буду спасена. Он ужасно самоуверенный и второй раз свататься не приедет.
– Нет. Извини, Лиззи, но этого я сделать никак не могу. Попроси кого-нибудь другого, Рантильда, например. Пообещай ему выгодный контракт в будущем, и он согласится.
– Как ты можешь мне такое предлагать? Вот она, цена твоей дружбы! А ведь я специально ехала… так надеялась, всё-таки пять лет дружбы! Неужели ты все эти годы просто притворялся моим другом? Тогда зачем в письмах слал уверения, что поможешь в любой момент?
Да откуда ж ему знать, чего там писал в этих письмах Джигорт, которому он раз и навсегда поручил самому решать, как отвечать, но не забывать об интересах королевства? Джиг вообще на все подобные письма отвечал сам и подпись ставил сам, наловчился за столько лет. А он, Канд, их даже не читал никогда, ему хватало серьёзных дел. А оказывается, он там чего-то наобещал… и даже по шее никому накостылять нельзя, потому что перед бывшим секретарём он и так теперь в долгу.
– Канд, ты что молчишь? Ну, знаю я всё про принцессу, с которой тебя обручили родители! Но ей же никто ничего не скажет! Я обещаю, всего несколько дней… я сама позабочусь, чтобы герцогу сообщили как можно скорее! Я же не прошу всерьёз на мне жениться, только пошутить!
– Нет, – категорически отказался младшее высочество, при упоминании о незнакомой принцессе вспомнивший, что так и не удосужился прояснить этот вопрос с матерью, хотя был почти уверен, что верно угадал смысл этого обычая, – извини ещё раз. И разреши тебя проводить, меня действительно ждёт очень важное дело.
Обратно они шли молча, обмениваясь только краткими и вежливыми ничего не значащими фразами, хотя принцесса старательно держала на лице мечтательную улыбку. Впрочем, и Кандирд старался не подавать виду, что неимоверно сердит, растягивая губы в притворной ухмылке.
И в гостиную, где щебетали королевы, вошёл с повисшей на руке принцессой, так же усмехаясь, с блаженством предвкушая миг, когда наконец сможет от неё отделаться.
– Ваши величества, – громко воззвала Лиззи, едва они оказались напротив столика, за которым устроились королевы, – можете нас поздравить! Мы с Кандирдом обручились!
И с этими словами юная аферистка подняла вверх левую руку, длинный, свободный рукав упал, и все увидели на её запястье брачный браслет с Леодийской эмблемой, почти точную копию того, что принц хранил в тайнике.
Но об этом он подумал значительно позже, в тот миг потрясённо застыл, оглушённый неслыханной наглостью и подлостью девушки. А едва попытался возмутиться, раздался звон и грохот осыпающегося со стены огромного зеркала.
Илли поспала всего пару часов и проснулась, сгорая от неясной тревоги. Осторожно оглядываясь на мирно сопящую рядом Лиру, сползла с широкой деревянной кровати, застелённой новым бельём, взятым в обнаруженном Апраксией складе. Иначе трудно было назвать огромную комнату, заваленную тюками, сундуками и корзинами с разнообразными товарами. Впечатление, что колдун занимался в свободное время грабежом на больших дорогах, создалось не только у Илли. Но пока разбираться в истоках этого богатства утомлённые путницы не стали, просто заняли спальни, принадлежащие раньше охранникам и Юнизе.
Осторожно выглянув в пустой коридор, девушка потихоньку, на цыпочках, прокралась в зал, где висело зеркало. Почти не дыша пробираясь мимо спальни наставницы, невольно вспомнила потрясшие их всех слова магини, когда та спокойно объявила, что она, Апраксия, и кузнец поселятся в одной комнате.
Поздравлять магиню казалось неуместным – какие поздравления, если та знакома с оборотнем всего несколько часов? – а спорить или советовать глупо, ведь Апраксия, несмотря на внешность, много старше Хингреда. Потому все просто сделали вид, что так и нужно и что ничего особого они не услышали. Однако Лира, устроившаяся в одной комнате с сестрой, ещё с полчаса истерично хихикала и бормотала, что это побочный эффект от общения с цветущими дриадами.
Возле зеркала Илли на минуту замерла, успокаивая разволновавшееся сердце, потом осторожно коснулась ладонями стекла, вспоминая, как делала это вместе с матерью, потянулась волновавшейся сущностью вдаль, ища зеркало, за которым может быть он.
Нашла не сразу: высокая фигура принца сначала мелькнула в холле, направляясь в широкие проходные залы левого крыла, где находились гостиные и столовые, и Илли, помня расположение комнат, уже увереннее перевела путь на следующее зеркало. Теперь она, несмотря на смазанность изображения, разглядела его получше и даже девушку, которая шла с принцем под руку, заметила, хотя в тот момент не придала этому особого значения. Проследила, в какую гостиную они вошли, и потянулась к тому зеркалу, почти сразу найдя к нему путь. Мать снова оказалась права: когда приспособишься, ничего сложного.
Что в гостиной расположились не просто фрейлины, Илли догадалась, рассмотрев, как принаряжена королева и как важно держится сидящая напротив неё дама. А потом распахнулась дверь, и вошёл Кандирд со своей спутницей. Как-то криво улыбаясь, прошёл к матери и остановился. А девушка что-то объявила, и даже сквозь лёгкую дымку Илли увидела её счастливую улыбку. Ну а когда та подняла руки и прямо перед глазами дриады сверкнул хорошо знакомый ей браслет, в душе Илли что-то словно взорвалось.
– Остановись, не делай этого, я сказала неправду! – рвались из сердца девушки слова, а руки, не эти, тонкие её пальчики, а те, что были за сотни лиг отсюда, рвали, ломали закрывавший зеркало знак, чтобы вынести свою хозяйку туда, к её принцу.
И старинный знак не выдержал, треснул, а вместе с ним и далекое зеркало, осыпая разбитыми кусочками образ любимого.
– Илли! Что стряслось? – Первой, как обычно, принеслась Апраксия, а следом за ней мать и сонные дриады.
Подняли сидящую на полу у потемневшего зеркала девушку, усадили к столу, обступили тесной кучкой. Поглаживая по волосам и плечам горько рыдающую дриаду, постепенно успокоили, уговорили рассказать, что произошло.
– И о чём ты плачешь? – выслушав нехитрый рассказ, мягко спросила Элинса, прижимая дочь к груди.
– Мне его жалко… – всхлипнула Илли, – если он поверил, что я не люблю его, и решил жениться на той, что выбрали родители, он же будет страдать.
– Умная девочка, – усмехнулась магиня, – а почему ты решила, что Интария этого не понимает? Я знаю о ней намного больше, чем ты, и уверена, королева вовсе не из тех правителей, что пытаются решать проблемы государства ценой счастья своих детей. Да и король её поддерживает. Так что давай ты уже начнёшь соображать трезво… а то это ваше цветение совершенно испортило твой характер.
– Я предлагаю послать ему весточку, – с умным видом предложила Лира, – назначить встречу и ждать. Он же мужчина? Вот и пусть принимает решение.
– Она уже послала, не переживай, – хмыкнула мать, – даже дурак поймёт, что зеркала в королевских гостиных ни с того ни с сего сами не лопаются.
– Этого маловато, – невыспавшаяся Лира всегда была слегка кровожадной, – мужчинам такого намёка недостаточно. Ему нужно точно сообщить, где и когда.
– Ну и где? – насмешливо уставилась на неё Апраксия.
– Где-нибудь подальше от мам и пап, – отрезала Лира, – пусть решает сам.
– Подальше от королевы у него дворец, – расстроенно буркнула Илли и вдруг уставилась на сестру нехорошо заинтересованным взглядом, – я тебе говорила, что обожаю тебя?
– Вроде да, – пожала плечами та и великодушно добавила: – Но можешь повторить.
– Повторяю. И объявляю: ты идёшь со мной. Мам, где наши праздничные платья?
– Не поняла, – сообщила окружающим Лира, – но пойду обязательно. Сейчас одеваемся?
– Немедленно. Матушка, я не хочу, чтоб он заранее знал, что я дриада. Вообще чтобы никто из них не знал. Для этого мне нужна Лира, ты не против? А если нужно будет, позовёте.
– Не против, – обменявшись взглядом с мужем, легко согласилась Элинса. – А там зеркала не за-крыты?
– Я знаю в округе столько зеркал, что хоть одно, да пропустит. К тому же у меня поместье недалеко. Если не пройдём во дворец, пойдём туда, – Илли была настроена очень решительно.
– Лучше сразу идти туда, – задумчиво сообщила магиня, следя, как Лира потрошит сумки, – ведь у тебя есть повозка или карета? Вот и приедете во дворец как приличные сеньориты. И не забудь из каждого дома давать нам привязку.
Глава 5
– Кандирд! – Интария, быстрее всех сообразившая, что произошло, рванулась к белеющему сыну, повисла на нём, сунула в рот тревожный свисток.
– Убью, – с тихим рыком Кандирд двинулся к озадаченно оглядывающей кучу осколков принцессе, в бешенстве даже не замечая повисшей на нём матери, – сумасбродка.
– Что случилось? – в комнату толпой вломились охранники и дежурный маг.
После попытки захвата власти магистр Транбиус по приказу короля подобрал себе ещё пяток молодых способных учеников из тех магов, кому осталось учиться всего ступень до получения звания мастера. Они получили большое жалованье и хорошие комнаты в специально выделенной части третьего этажа, возможность заниматься в башне магистра и единственную обязанность – по очереди дежурить неподалёку от того места, где находилась королева.
– Успокойте его, – приказала королева таким отчаянным голосом, что маг, не сомневаясь ни секунды, швырнул из заряженного магистром амулета такую порцию сна, что принц покачнулся.
Но в тот же миг вспыхнуло вокруг него голубоватое свечение, доказывающее, что королевскому артефакту такие воздействия не нравятся.
– Ещё. – Королева, уже почти зажатая между Лиззи и сыном, безуспешно дергала его за воротник и хлопала по щеке, а Канд только уворачивался от рук матери, как от назойливой мухи, твёрдо помня где-то в глубине подсознания, что этой женщине причинять вреда он не желает ни в коем случае.
Зато вот ту, вторую, надменно поджавшую капризные губки, с вызовом глядящую ему в глаза и упрямо застывшую на месте, желает просто убить, придушить, как бешеного волчонка, раздавить, как ядовитую змею. Движимый одним затмившим разум желанием Канд уже обманным движением освободил одну руку, протянул к тонкой шейке и почти сомкнул на ней пальцы, как спохватившийся маг разрядил в него сразу два сонных амулета.
– Всем стоять на местах, не двигаться! – В гостиную влетел Бенгальд в сопровождении своих людей, бросился к неудобно, боком лежащему на полу брату и стоявшей возле него на коленях королеве. – Кто его?
– Лиззи нужно допросить, но где-нибудь рядом, не у тебя, – даже в такой момент королева не переставала думать о том, что нужно постараться избежать ссоры с дружественной страной, – она объявила, что они помолвлены… и тут лопнуло зеркало.
– Дьявол! – с чувством ругнулся Бенг и оглянулся на помощника. – Тил, проводите гостей в другую гостиную, его высочеству стало плохо. А принцессу Ельзбетту – в отдельную комнату, и развлеки до моего прихода.
– Я протестую, – поднимаясь с дивана, поджала губы королева Акселиния, глянула в укоризненные глаза хозяйки и молча направилась к выходу.
– Канд, ты идиот! – стоя напротив кресла, в котором полулежал младший принц, сердито выговаривал брату Бенгальд. – Почему ты категорично не заявил этой избалованной фантазёрке, чтоб даже думать не смела про такое? Почему не пригрозил, что сообщишь королю Федриху? Они же все его как огня боятся! Просто не представляю, как ты теперь посмотришь в глаза Илли.
– Бенг, ты что-то себе навоображал, – устало вздохнул Канд, едва пришедший в себя при помощи снадобий магистра Транбиуса. – Ну с чего ты взял, что Илли беспокоят мои личные дела? Ну объясни! Ты же ничего не знаешь о наших отношениях! А она мне прямо сказала, что не любит меня и никогда не полюбит.
– Когда это было? – подозрительно нахмурился Бенгальд.
– Когда мы сидели в клетках у колдуна.
– Дьявол! Ну почему ты такой глупец? Как можно было поверить её словам?! Ведь она специально это сказала, чтобы ты не наделал глупостей, не разозлил колдуна и спокойно ушёл в безопасное место! Ей нужно было отправить тебя, чтоб иметь возможность действовать по плану и не волноваться за твою жизнь! Она же надеялась, что сумеет вернуться и всё тебе объяснить! Да ведь мы все видели, какими глазами она на тебя, дурака, смотрела! Только ты один слепой! А теперь она точно узнала про эту шутовскую помолвку… как ты думаешь, ты бы простил такое? Она тебя спасала, рискуя своей жизнью, а ты нашёл настоящую принцессу… нет… я бы на её месте никогда не простил…
– Бенгальд! – сделал бесплодную попытку приподняться младший. – Ты что-то темнишь! Признавайся! Ты ведь не зря уже полчаса подводишь меня к этой теме… почему ты уверен, что за зеркалом была Илли?
– Я как раз получил сообщение и шёл доложить королю лично, когда услышал свист, – нехотя сказал прокурор и оглянулся на дверь, – они сейчас придут, расскажу сразу всем.
– Ладно, – мрачно согласился Кандирд, помолчал и вспомнил, куда отправлялся брат, посылая его развлекать гостей. – А Найвина? Ты её хоть встретил?
– И даже успел разок поцеловать, – хмуро вздохнул Бенг, – а вот в мои покои её уже отводил Джер. Но ты меня просто поразил! Ведь знаешь, какой аферисткой и пройдохой Лиззи была ещё пять лет назад?!
– Откуда у неё браслет, выяснили? – Младший принц торопливо перевёл разговор на другое.
Вспоминать про инцидент, в котором он повёл себя не лучшим образом, было неприятно и досадно. Ведь мог бы он перевести всё в шутку, а мог просто отчитать завравшуюся принцессу ледяным голосом, как сделал бы Ангирольд, мог бы… да что теперь перебирать варианты несделанного.
– Украла! Из сокровищницы родного отца с помощью одного из казначеев. Думаю, не обошлось без подкупа или шантажа. Откуда только вызнала, что он там есть? Не помнишь, один из наших прадедов был женат на её двоюродной прабабке? Вот и надевал ей браслет с эмблемой рода. Так он там и остался. Хотя, по-моему, без её матушки всё же не обошлось, но с ней разговаривает его величество.
– Угадал – не обошлось, – входя в комнату, отозвался хмурый король, расслышавший последние слова сына. – Теперь обе рыдают и умоляют не говорить ничего Федриху. Он столько усилий потратил, устраивая её брак… но она возомнила, что ты в неё влюблён и просто стесняешься ухаживать. Что такое ты писал ей в письмах?
– Ничего. Джигорт их писал, – угрюмо признался принц, – мне было не до того.
– Тогда всё понятно, – раздосадованно буркнул король. – Пажи, выросшие возле фрейлин, обычно пишут очень душещипательные послания. Хотя до конца я всё равно этим интриганкам не верю… какая-то тёмная афера проглядывает за этой проделкой, но разбираться мы будем вместе с Федрихом. Я не могу допустить, чтобы наши гостьи преподнесли ему эту историю по-своему. Вестника уже послал. Бенг, а что за серьёзные новости?
– Анги и матушку ждать не будем? – осведомился Бенг. – Мне доложили, что они идут.
– Подождём, раз всё равно потеряли почти час на разбирательства. – Король присел возле стола, налил вина, отпил и задумчиво сказал: – Я замечаю странную вещь… почему-то в кувшины перестали наливать старые сухие вина. Нет, я не против, лично мне они никогда не нравились, но не пойдёт ли слух, что мы экономим на угощении?
– Это Илли… – Глянув на стиснувшего зубы брата, Бенг сжалился и закончил объяснение очень кратко: – Убедила нас, что не стоит пить ту кислятину.
– Вот и мы, – в гостиную торопливо вошёл наследник, ведущий под руку мать.
– Канд, как ты себя чувствуешь? – устремилась к сыну королева, успевшая переодеться в другое платье: прежнее пострадало, когда младшего принца уносили.
Его высочество только с горечью взглянул на мать и отвёл глаза. Он и сам до сих пор ещё не до конца верил в то, что хотел задушить ту самоуверенную дуру Лиззи. Хотя отчётливо помнит пылавшее в его душе бешенство.
– Ничего, скоро будет чувствовать себя намного лучше, – загадочно пообещал Бенгальд и развернул бумагу. – Сегодня ночью, после полуночи, отряд отборных егерских войск Тригона в количестве дюжины стандартных десяток, разделившись на три группы, почти одновременно напал на три небольшие деревушки, расположенные в верховьях Адарской долины, неподалёку от дороги на Тешвар. Правду об операции знал лишь командир, полковник Жистиго. Воинам сказали, что все жители этих деревень – оборотни и что там погибло несколько знатных господ из Тригона. И что имеется приказ сжечь деревни дотла.
– Дьявол, – ожесточённо рыкнул помрачневший наследник, – так там никого не осталось в живых? А кто тогда послал сообщение?
– Сообщение послал лекарь из небольшого соседнего городка, его привезли принимать роды в одной из деревень, – ответил Бенгальд и загадочно осмотрел семью, – но это не всё. Недалеко от той деревни, что оказалась на пути егерей первой, живёт в пещере травница, как теперь известно, у неё несколько лет назад скрывалась путница по имени Юниза.
– Что? Они живы? – ринулся с места Кандирд. – Да не тяни ты, Бенг!
– Не знаю, как назвать это совпадение, маги мне подсказали, что у дриад есть дар предчувствия, но именно в эту ночь в пещеру пришли гости из другого мира. Мужчина и несколько девушек, среди которых сильная магиня и дриады. Они и приняли бой с егерскими войсками. Несколько нападавших убито, остальные связаны и дожидаются суда в подвалах у селян.
– А селяне? – не выдержала королева.
– А дриады и их спутники? – волновался Кандирд.
– Селяне понесли потери только в той деревне, куда спасатели добрались позже всех, зато дриады вернули почти с того света всех тяжелораненых. Среди гостей потерь нет. Вот донесение лекаря и вторая подпись – граф Хингред ле Трайд.
– Нужно будет забрать его в штаб, – деловито прищурился Ангирольд, – мне такие люди нужны.
– Мне тоже, – ехидно фыркнул Бенгальд, – но мы опоздали. Отец уже предложил ему должность советника. И это знает Илли. Наверняка потому они и решили вернуться раньше, что у него теперь есть замок и работа.
– Я уезжаю, – с усилием приподнялся с кресла Кандирд и рухнул назад. – Бенг, прикажи Ингу собирать отряд. Сейчас нужно запрячь лёгкую коляску, потом я пересяду в седло.
– Только потому я тебя и прощаю, – с жалостью посмотрел на него брат, – что ты получил кучу усыпляющих заклятий и они ещё не до конца выветрились из твоих мозгов. С ним три дриады, значит, они и сами могут прийти куда угодно. Я уже послал магов снять знаки с зеркал в покоях Илли и в нескольких комнатах, где она была. Ясно ведь, что её мать и сестра пытались пройти сюда. Как только прибудет зеркало, разбудим сеньору Ленору и попытаемся с ними поговорить.
– Бенг, ты отправил в деревни своих людей? – больше всего Ангирольда сейчас волновали пленники.
– И своих отправил, и твоих велел прихватить. Нужно перевезти всех сюда, придётся разбираться с Тригоном. Они вроде мирный договор подпи-сали? А пытались столкнуть нас с герцогом обо-ротней.
– Необходимо собирать совет, я уже послал всем приказ, – решительно сообщил король, – всё это складывается в очень неприятную картинку. У меня одного создалось впечатление, что дядя Брандениз был просто чьей-то куклой? Умной, хитрой, расчётливой, амбициозной, но очень тонко управляемой? И кто-то срочно поправляет порушенные его отсутствием планы? Кстати, хочу сказать, пока тут только свои: в одной из нижних уцелевших камер старой башни теперь сидит его двойник, старайтесь не гулять поблизости. Там ловушка для тех, кто решит его «спасти».
– Но там вроде отдельный дворик, – нахмурилась королева, не переставая следить за примолкшим угрюмым Кандирдом, – куда никого не пус-кают?!
– А вдруг какой-нибудь Лиззи срочно захочется именно оттуда полюбоваться видом? – едко усмехнулся Бенг и тоже оглянулся на брата. – Канд, это не про тебя. А к примеру.
– Я понимаю, – вяло отозвался тот. – Но я ведь ей отказал наотрез. И считал, что она всё уяснила. А теперь понимаю, что она ещё тогда знала, что сделает по-своему, и спрашивала только для того, чтоб я не очень удивился. Надеялась, что я, как обычно, не стану спорить с женщинами и отложу объяснение на потом? Вот ты же умный, скажи, куда она хотела пойти с этим браслетом на руке? В мои покои или дальше? Кстати, а ты его отобрал? И где парный? Или где тот, кто его может носить? Ведь браслет сам не мог закрыться?
– Дьявол! – изумлённо уставился на брата наследник. – Кандик, ты меня сегодня второй раз потрясаешь. Когда ты научился так рассуждать?
– Жаль, что пока хорошо рассуждаю я только по прошествии времени, когда то, что можно было предвидеть, уже произошло, – с досадой отмахнулся младший, – а нельзя мне ещё того зелья… чтобы ноги ходили?
– Вот дриада придёт, и попросим подлечить, а пока сиди, – не повелся на жалостливый взгляд король, – а насчёт ле Трайда – считаю, что он заслужил за эту операцию особую благодарность. С Нелюдимым у нас отношения и так очень прохладные, представляю, что было бы, сунься мы к нему с вопросами.
В дверь постучали, и, получив разрешение, вошёл Тил.
– Пришло срочное сообщение, – подавая Бенгальду записку, объявил он. – Отвечать нужно?
– Я сам. – Пробежав её глазами, Бенг сунул послание в карман и решительно вышел прочь, не ответив ни на один заинтересованный взгляд.
Глава 6
– Я хочу быть похожей на себя, – упрямо повторила Илли и просительно глянула на мать, – там же слуги, стража… не хочу снова становиться для них незнакомкой.
– Да как хочешь, нет ничего проще, – мягко заявила мать, – вот зеркало, смотри и твори. И волосы можешь отрастить любой длины, но сначала подумай, как удобнее. А цвет глаз можешь сделать любой, но, если пробудишь в себе живицу, лечить кого надумаешь или путь открыть, они сразу снова позеленеют. Как и ногти… потому не забывай тотчас исправлять.
Через несколько минут две девушки, похожие так, как могут быть похожи лишь сёстры, но не близ-нецы, стояли возле зеркала, всматриваясь в его глубину. Та, что повыше, была чуть крупнее и ярче, золотистые волосы вились вокруг лица пышными прядями, а с затылка небрежно стекали на лопатки локонами. Вторая, что пониже, была изящна как берез-ка и так же неярко светла. И глаза у неё были серые, хотя отливали неуловимой прозеленью, а светлые волосы, поднятые надо лбом, свивались на затылке в затейливо уложенную прическу, сооружённую умелой Апраксией за пару минут.
– Пишите письма. – Едва открылся путь, Лира помахала, и они ушли во дворец.
Так решил Хингред, пока дочери переодевались. Расспросив Илли об устройстве дворца младшего высочества и наличии входных чёрных дверей для прислуги и охраны, он твёрдо заявил, что девушкам не стоит слишком усложнять момент своего появления. Раз они могли появиться с любой стороны, а охрана Илли знает, значит, никто не станет уточнять, почему не видел момент её приезда.
Читать бесплатно другие книги:
