Летучий корабль Белянин Андрей

– Да поговорить же! Вот те крест, бабуленька, только разговору ради! На подворье-то люди кругом, стрельцы, слуги, гости разные, народу – не протолкнись! Где ж мне было еще втайне, да с глазу на глаз подробный допрос вести?

– Все последствия твоих допросов будут ясны уже завтра, а сейчас отдыхай – ночью идем на задание.

Митька просиял, забыл про сон и резко захотел отужинать. Со двора доносились голоса сменной стрелецкой стражи – видимо, Еремеев уже пришел. Надо поторапливаться…

– Ох, Никитушка, да надо ли тебе на ночь-то глядя по притонам разбойничьим шарить? Нешто Фома там один шороху не наведет? Или вон возьмите всю сотню разом да и накройте гнездо злодейское!

– Не получится, – вздохнул я, между делом пытаясь решить, брать с собой царскую саблю или не брать. – У них вполне законный бизнес, налоги в казну отчисляют регулярно, законопослушный имидж поддерживают, их и ухватить-то не за что. Нельзя прикрывать коммерческое заведение на основании одних только слухов и подозрений. Вот сегодня наши стрельцы прочешут весь трактир, если что-то серьезное найдут – тогда да! Если же нет, я очень вежливо побеседую с хозяином, попытаюсь склонить к работе внештатным информатором.

– А ежели он, супостат, откажется?

– Замучаю финансовыми проверками… – В некоторых случаях мы позволяли себе расширять милицейские права до полномочий налоговой инспекции и полиции нравов.

Баба Яга подумала и согласилась:

– Митьку с собой возьми, чую я, этой ноченькой он тебе понадобится.

– Возьму, непременно, только вы меня не ждите, ложитесь спать. Раньше полуночи мы все равно не освободимся…

Выезжали верхами. Фома Еремеев взял с собой шестерых проверенных бородачей да плюс еще мы двое – отряд получился вполне солидный. Саблю я, кстати, так и не захватил… Скакали легкой рысью, больше молча. Я пытался выстроить в уме логическую схему преступления, но все разваливалось на пустом месте. В деле кражи чертежей мы не сдвинулись ни на шаг, в деле убийства Николая Сухарева – тоже. Вообще-то именно такие, простенькие на первый взгляд дела и оказываются обычно самыми неразрешимыми. Никаких особых событий, никаких свидетелей, никаких подозреваемых, никаких улик, ни-че-го… Тихая, будничная рутина, засасывающая не хуже болота. Единственный положительный момент – это знакомство с Олёной. Очень приятная девушка, практически без изъянов… и кольцо тоже, кстати, потеряла. Потеряла или украли – сейчас без разницы… Главное, что доблестный младший лейтенант уже готов очертя голову броситься в самый бандитский притон, перевернуть там все вверх дном и вернуть племяннице владельца кожевенной лавки золотое колечко ее мамы! Вот такой я герой… В лепешку расшибусь ради интересов следствия! И надо же было Гороху так не вовремя влезть со своими похищенными чертежами?!

Трактир или, правильнее, постоялый двор действительно находился не очень далеко. Он стоял у развилки дорог, в одну сторону шел большой Кобылинский тракт, по нему купцы ездили в европейские страны. Другая дорога, поменьше, вела к Подберезовке, от нее – к Сморчкову, а там за лесом – к небольшому городку Емцу-на-Яузе. Довольно обширный двор был обнесен высоким тыном из добротных бревен, внутри – конюшня, два сарая, овин; само здание трактира представляло высокий двухэтажный терем. Светились узкие окна, слышались музыка и песни, а духмяный запах сивухи мы почувствовали еще за полверсты. Ворота открыл разбитной малый, кривой на один глаз. Показал, куда привязать лошадей, и с поклонами повел нашу группу внутрь. Митьку я оставил у коновязи. Во-первых, кони при нем сохранней будут, а во-вторых, ему в трактире на дух появляться нельзя – напьется же, гад! Пусть постоит на ночном холодке, ему полезно… Но, видимо, кто-то из сердобольных стрельцов, пожалев парня, сунул ему тайком фляжку. Кто именно, так и не признались, хотя на следующий день я спрашивал! Для того, чтобы вынести нарушителю… благодарность.

– Добрый вечер, граждане. Кто здесь хозяин?

Наше появление было встречено самыми неодобрительными взглядами. Ресторанный зал, если так можно выразиться, занимал половину нижнего этажа. Три длинных стола с широкими лавками, нечто вроде барной стойки тут же за перегородкой и кухня с отчаянно чадящей печью. За столиками пьянствовала пестрая публика, человек двенадцать, может, больше. На вид – явные бомжи, разбойники и душегубы. Двое терзали залапанные балалайки, один без устали орал похабные частушки, заткнувшись только под моим пристальным взглядом. Девок заметно не было, во всем остальном – типичный притон, примерно как у нас в Москве, естественно, с поправкой на эпоху…

– Я, я – хозяин! – Из-за стойки неслышно выплыл скользкий мужик с необъятным пузом, редкой бородкой и масляными волосами, аккуратно расчесанными на пробор. Улыбка во всю ширь, а голубенькие глазки так и лучатся плохо скрываемой ненавистью. – Никак сам батюшка сыскной воевода пожаловать изволили?! Прошу, прошу всех к столу, сейчас мы живенько все…

– Не надо, я по делу. Ваша фамилия, имя, отчество?

– А… Погановы мы, Селивестр Петрович. Только что ж…

– Не волнуйтесь, гражданин Поганов, – хладнокровно пояснил я, – проводится обычный милицейский рейд. У вас ведь тут ничего противозаконного не происходит? Тогда не потейте заранее, стрельцы осмотрят помещение, а мы с вами пока побеседуем.

– Ка…как прикажете, батюшка.

– Фома, проверьте всех здесь присутствующих, обыщите двор и все подсобки. Если что подозрительное, сразу докладывайте мне. Граждане, прошу всех сохранять спокойствие и не мешать работникам отделения! Ведь никто не хочет, чтобы у Селивестр Петровича были неприятности с законом?

Стрельцы споро взялись за дело, а мы с хозяином уселись в дальнем уголке. Трактирщик явно нервничал, и я не торопился облегчить ему жизнь, у негодяя, несомненно, рыльце в пушку…

– Давно занимаетесь гостиничным бизнесом?

– А? Чего?! Не понял я…

– Я говорю, давно содержите постоялый двор?

– Давненько, ужо годков двадцать содержу, – облегченно зачастил хозяин. – Дело-то нехитрое, но ить и небогатое. Все в казну государеву уходит, сам-то едва концы с концами свожу. Цены на все – эвон какие, а гостей да постояльцев – почитай и нет! Кручусь, с хлеба на квас перебиваючись…

– Знакомая песня, – подтвердил я. – А что у вас тут за контингент?

– За… кто?

– Что за люди, я спрашиваю?

– Ох, да разный народец… Бывает, купцы заглянут али служилый люд, крестьяне с соседних сел бывают, цыгане, богомольцы, кого только ни принесет нелегкая…

– Ну а что касаемо уголовного элемента? Воры, разбойники, бандиты, убийцы…

– Да избави Господь! – не постеснялся дважды перекреститься гражданин Поганов. – Али уж на нас креста нет?! Мы лихих людишек стороной обходим, забором отгораживаемся, ни в каких таких связях не замечены…

– Селивестр Петрович, я ведь тут при исполнении, мне особо уши лапшой завешивать не стоит. Давайте поищем пути к разумному компромиссу, мне от вас понадобится…

– А вот это мы завсегда! – по-своему истолковывая мои слова, перебил трактирщик, извлекая из-за пазухи объемистый кошель.

– Уберите деньги, – ровно приказал я. – Увижу еще раз – получите срок за попытку подкупа должностного лица при исполнении им служебных обязанностей.

– Ви… вино… виноват, батюшка… не так расслышал…

– Мне от вас понадобится некоторая информация.

– Да уж не хочешь ли ты, ищейка милицейская, чтоб я у тебя на свою братву стукачом барабанил?! – мгновенно ощерился трактирщик, побагровев лицом.

Это тоже своеобразная роль, он наверняка продаст и маму родную, но хочет, чтобы поуговаривали…

К столу неторопливо прошествовал Еремеев, бухнулся на скамью рядом, беспристрастно доложив:

– В конюшне два жеребца, чернилами перекрашенные. У гостей сегодняшних восемь ножей засапожных взяли, четыре кастета да два кистеня, а у одного так и пистоль самопальный. В овине подвал нашли, в нем рухлядишки всякой – на десятерых одеть достанет. А уж водка здешняя никак не царевых винокурен, тут же на кухоньке самопально гонят да по-воровски продают. Наверху четыре комнаты пустые, постояльцев нет, но в одной с полов кровь замывали. Как ни верти, Никита Иванович, а местечко-то ох какое интересное…

– Ну что, гражданин Поганов, будем говорить? – Я оторвался от блокнота, аккуратно записав все, что выдал начальник стрелецкой сотни.

– Будем, – прошипел прижатый к стенке хозяин.

– Вот и отлично, а теперь скажите, вы слышали о недавней краже в царском тереме?

– Может, и слышал, да мало ли люди спьяну болтать будут.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Ладно, участковый… Скажу, что ведаю, только спрос с меня малый, сам не был – не видал, за что купил – за то и продаю. Так вот, сидели у меня вчерась двое ночных работников из тех, что при солнышке спят, а при луне вольного хлеба ищут… И шел промеж них спор о воре диковинном! Ну, будто бы появился в столице знатный вор, такой смелости да ловкости, что на ходу подметки режет. И нет ему ни в чем равных! Так будто бы похвалялся тот вор самого царя обокрасть-обобрать до ниточки… Веришь – нет, а все злато-серебро из казны государевой повытаскать!

– Не самая лучшая сказка… – печально вздохнул я. – Если вы действительно в курсе дела, то знаете, что из царских апартаментов было похищено нечто иное.

– Да знаю… – небрежно почесал у себя в бороде хозяин трактира, – бумажонки какие-то пустяковые унесли. Только в нашем государстве их не купишь – не продашь, какая ж в том корысть?! А только крал их тот самый заезжий вор!

– Гастролер, значит… Откуда такая уверенность?

– Дак… работнички те же с ним вместе работали, на стреме стояли. Свою долю честно получили да здесь у меня и тратили…

– Кто они? Имена, фамилии, адреса… – Я вновь взялся за блокнот.

– Не серчай, сыскной воевода, – широко улыбнулся Селивестр Петрович, разводя руками, – что знал – сказал, а чего не знаю – уж не взыщи…

– Угу, – переглянулись мы с Еремеевым. – Фома, опечатывайте помещение, всех посетителей под замок, а гражданина Поганова в отделение до выяснения обстоятельств.

– Юрка Боров да Борька Свин, брательники они… – сквозь зубы процедил трактирщик, – живут в Лукошкине, на Колокольной площади.

– Большое спасибо.

– И тебе тем же подавиться, аспид милицейский…

Я удержал руку Еремеева, хотя дать мерзавцу по морде, несомненно, стоило. Однако полученные сведения с лихвой перекрывали мой моральный ущерб. А так как время явно пошло за полночь, стоило собираться домой.

– Селивестр Петрович, хочу поблагодарить вас за содействие органам и от души предупредить: следующая ревизия будет у вас в конце этого месяца. Если за оставшиеся пять-шесть дней вы не исправите обнаруженные нами недостатки – я попросту прикрою заведение. А теперь, пожалуйста, по кружечке кваса всем стрельцам, за мой счет, разумеется, и мы едем…

Хозяин, видимо, хотел достойно ответить, но, встретившись взглядом с начальником стрелецкой сотни, передумал:

– Настасья! Квасу для… дорогих гостей!

Из кухни, покачивая бедрами, выплыла грудастая рыжеватая красотка из разряда «ночных фей» привокзального уровня. Она несла жестяной поднос с колоннадой глиняных кружек, следом появился и запотевший деревянный жбан с квасом. Деваха ловко черпала его половничком, разливая по кружкам. Я даже как-то не сразу осознал, почему так пристально вглядываюсь в ловкие движения ее рук… На мизинце левой играло маленькое золотое кольцо с розовым камушком посередине!

Я автоматически отставил кружку, даже не успев отхлебнуть. Знойная Настасья проследила мой взгляд, удовлетворенно улыбнулась, повела полными плечами и, опустив ресницы, отправилась назад на кухню.

– Кто эта женщина?

– Настька-то? – ухмыльнулся хозяин. – Работает тут у меня, на все руки мастерица. Где прибраться, где сготовить, а где и постель гостям постелить… А ты что ж, и ее допрашивать будешь? Так я возражений чинить не стану… Твое дело милицейское, иди да спрашивай!

По его скабрезной улыбочке было ясно, о чем и как мне надо «допрашивать» эту гражданочку. Подлецы подобного рода всех меряют на свой аршин. Я спокойно встал и направился в кухню, вслед за золотым колечком.

Настасья, убедившись, что я «на крючке», прошествовала через все помещение мимо печи, чана с грязной посудой и корзин с продуктами к высокой лестнице на второй этаж. Пришлось еще и подниматься…

– Гражданочка!

Уже в коридоре у каких-то дверей она соизволила удивленно обернуться.

– Поклон вам, сыскной воевода!.. А мне-то и невдомек, кто там позади топает… Надо чего?

– Надо, – кивнул я и показал пальцем: – Колечко красивое у вас, позволите взглянуть поближе?

– Смотрите, не жалко… За погляд денег не возьму. – Она с самым царственным видом сунула свою руку буквально мне под нос.

Тонкий ободок, пятилепестковая ромашка с розовым самоцветом посередине, все сходилось.