Сандэр. Убийца шаманов Теоли Валерий

Синекожий монотонно перечислял места пропажи, я в уме на воображаемой карте делал заметки и позже попросил дать информацию о находящихся на землях улиточников средоточиях Силы. Издревле они почитались троллями. Рощи, древние деревья, развалины, холмы, насыщенные айгатой и привлекающие духовных сущностей, будто свет лампы – мотыльков. Возле них мог таиться похититель, используя в качестве дневных укрытий норы, дупла, пещеры. Не исключаю, завтра придется обойти лес, выслеживая убийцу. Гарантии успеха планирующейся западни никто не даст, учитывая хитрость и изворотливость нашего врага.

На землях улиточников шесть священных мест, не считая разномастных деревьев-старожилов и точек поклонения местным духам, способствующим охоте и рыбалке. Кстати, Гал-Джин у них спрашивал совета относительно похитителя. Они деликатно промолчали, предоставив шаману возможность самому разбираться в запутанном деле.

Духи в последнюю седмицу какие-то странные, точно обмершие. На запросы поклонников не отвечают, в астрале проявляются еле-еле. Мутная история, словом. Я, конечно, люблю загадки, да в меру заковыристые. Доживу до прихода Гварда – дальше ему передам клубок таинственных происшествий распутывать.

Итак, средоточий Силы в лесах Зеленых Улиток минимум шесть. Обойти горстку мест особого труда не составит. Проблема в расстояниях. До Кроведрева, плачущего алым соком, похожим на кровь, полдня пути. До Каменной Головы, выйдя из деревни на рассвете, дойдем к вечеру, не говоря уж об остальных достопримечательностях, расположенных в дальних уголках владений улиточников. Тролли пропадали везде, без привязки к определенной местности.

Нам бы транспорт пошустрее, да где его сыщешь! Духов подпрячь хлопотно, звери не всюду пройдут. Морлоки взяли бы под контроль трехрога, к примеру, в аранье диких буйволов предостаточно, но в чащу он не полезет. Не побоится, а тупо не пролезет тушей.

Ладно, о проверке средоточий Силы позже подумаем. На повестке дня подготовка к ночному визиту похитителя.

– Почтенные сыновья Озерной Улитки, не прикажете ли накормить и напоить моих троллей?

Парням отдохнуть не помешает и плотно позавтракать. Нам с ними в аранью идти скоро, за отшельником-гадателем. Морлоки себе пищу сами добудут. Они сырой рыбой питаются в гостях.

– Наша еда – ваша еда. – Шаман подозвал ученика, стоявшего у тлеющих палочек третьеглаза, и приказал организовать трапезу уважаемым союзникам.

Паренек опрометью бросился из хижины. Дисциплина у улиточников железная.

– Почтенный Гал-Джин, слышно ли что-нибудь о твоем славном учителе, обосновавшемся в окрестных лесах? – Говорящие с Духами, равно и целители, лишними на охоте и на войне не бывают.

Верховный помрачнел. Поздно спохватились?

– Вчерашним утром я послал к нему отряд охотников во главе с моим учеником. Барн сообщил лесными птицами, будто бы к ночи они не успевают в деревню и заночуют у него. Сегодня никаких известий от них не было.

Хм. Настораживает. В лесу-то беда ходит. До похищения Слинка тварь где-то шлялась, и существует вероятность, что она охотилась на застрявшего в аранье старикана. Исходя из ее «подвигов», для нее парочка колдунов посреди леса – легкая добыча.

– Я приведу твоего славного учителя в селение, почтенный Гал-Джин.

Живого или не совсем, смотря по обстоятельствам. Со стариком желательно обсудить происходящее наедине. Не повезет – место преступления обследую.

– Хорошо, Кан-Джай. Улук выделит охрану и проводника. Верно, брат?

Командир бодигардов хмыкнул и качнул головой.

– Дам дюжину воинов. Все неплохие следопыты.

На том аудиенция завершилась.

На улице у тотемного столба со Слинком возился Лаклак. Возлагал на лоб ихитана перепончатые руки, ощупывал запястья и щиколотки, к груди склонялся, точно проверял сердцебиение и пульс. Раненый морлок лежал без движения и видимых признаков жизни не подавал. В метре от него сидел в молитвенной позе на походной ритуальной циновке Бал-Ар, медитировал. Услышав шаги, он встрепенулся и устало посмотрел на меня.

– Злых духов в нем больше нет, – проговорил он.

– Трудности? – подошел я.

Синекожий отмахнулся.

– Мелочь пакостная. Мошкара Серых Пределов.

– Ничего серьезнее?

Ученик Трон-Ка подумал секунду.

– Он ушиб голову. Его дух бродит по граням миров. Лаклак пытается вернуть дух рыбоголового в тело.

– Дедушка Тланс вернет. – Я присел на корточки возле морока. – Имею в виду: в нем никто не прячется?

Тролль размышлял дольше.

– Нет. Старший лоа обнаружил бы себя при изгнании мелочи. Поворочался, огрызнулся – чего, мол, беспокоят.

Логично. Но перестраховаться стоит.

– Бал-Ар, отдыхай пока. Сил много ушло на ритуал? Эй. – Я окликнул вышедшего из хижины вождя паренька с ученическим амулетом. – Как тебя зовут? Ронг? Ронг, влей Силу в моего товарища. Они будут нас подпитывать и лечить, – пояснил я на слегка удивленный взгляд ученика Трон-Ка и обратился к ихтиану, спросив о состоянии Слинка.

«У него осталась капля Дара Дагона, в ней его жизнь, – проквакал по мыслеречи морлок. – Он спит. Дух его затерялся в мутной воде случившегося несчастья. В сознании бродят обрывки воспоминаний».

«Лаклак, он помнит нападавшего?»

«Очень быстро все произошло. Слинк не видел его во тьме и едва чувствовал исчезающую сущность».

«Объясни, каким образом исчезающую?»

«По-твоему, мы ощущаем психическую энергию. Так вот, Слинк чувствовал ее вспышки. Исчезнет – и вспыхнет. Понимаешь, Кан-Джай? Яркие вспышки смешанных эмоций. Голода, злости, ненависти».

Лоа их испытывают в первую очередь. Они вечно голодные, злые и ненавидят окружающий мир. Чего и следовало ожидать от сэкки.

С исчезновениями интереснее. Тварь умеет скрывать свою психическую энергию. Точнее, наличие у нее оной подтверждает догадку о физическом существовании оборотня. Убийца присутствует в нашем мире не в качестве материализовавшегося лоа, а в качестве живого существа. И не просто живого: находящегося на промежуточной стадии между живым и мертвым.

У одержимых те же «симптомы». Дух хозяина тела угнетается овладевшей им сущностью, психическая энергия временно затухает в периоды бодрствования лоа. Блин, ненавижу одержимых. От них куча проблем.

Схожие признаки и у защищенных от магии разума шаманов. Они подавляют в себе пси-энергию, становясь практически необнаружимыми для морлоков, кошаков-магенов и прочих любителей покопаться в чужих мозгах. Шаман, передвигающийся быстрее зверя и не оставляющий следов, запросто похищающий собратьев по ремеслу, – по-настоящему грозный противник, не хуже одержимого зверя. Он не боится света, отсюда дневные пропажи синек.

Твою же дивизию. Приехали. С колдунами мне воевать не приходилось.

«Мне плыть с ним до озера?» – булькнул морлок, прервав ход моих мыслей.

«Погоди, поищу в нем след той твари. Злой дух в него вряд ли вселился, зато соединиться с ним она могла. Ума не приложу, как она в астрале к детям улиточников присасывается. Словно на них метка, указывающая, кого выбирать».

«В моей помощи не нуждаешься?»

«Нет, Лаклак, спасибо».

Заклятия обнаружения злых духов изобрели на заре магии. Тогда древнейшие расы начинали общаться с сущностями умерших и научились ими управлять. Поисковики по сей день остаются простыми и эффективными.

Бал-Ар прав, при изгнании злой дух реагирует на действия колдуна. Недовольно ворчит, порывается завладеть телом, дабы остановить чаротворца. Даже старейшему лоа неприятно, когда его будят и нагло намекают на выдворение из тела, ставшего ему домом.

Труднее выявить частичное проникновение духа. Соприкоснувшись с живым, он оставляет след, своеобразную метку, по которой позднее влияет на разумного вплоть до полного вселения в него. Именно отметину твари-похитителя я ищу.

Достав ритуальный нож, делаю тонкий надрез на груди раненого. Вырезаю знак Воздушного Короля, ангела очищения, почитаемого троллями духом-подателем жизни. Копию знака изображаю на лбу Слинка. Дедушка Тланс потом залечит и шрамы сведет. Лежащего морлока окружаю ритуальным защитным кругом, прочертив в земле борозду клинком. По краю кольца знаки пяти великих духов, символизирующих стихии и загробный мир.

Влив в фигуру половину запаса айгаты, я обернулся к ихтиану. Зачерпнул земли, смочил ее слюной, дунул, прочитав коротенькое заклинание обращения к владыкам Серых Пределов, полоснул по ладони ножом и выцедил в смесь каплю крови. В завершение ткнул дымящейся палочкой третьеглаза в получившуюся массу.

Четыре стихии и дух, слившиеся вместе, не дадут отметке перейти ко мне. Духовный барьер воспрепятствует воздействию сэкки, пожелай он в данный момент укрепить связь со Слинком и напасть через него на меня.

Размешанной землей я намазал знаки на лбу и груди морлока, питая их энергией.

Кровь – универсальный проводник в колдовстве синекожих. Смешав свою с ихтианской, закрываю глаза и ощущаю постепенно проясняющуюся ауру рыбоида. Малейшие изменения в ней и чужие влияния отражаются в моем сознании. Кажется, осязаешь сразу весь организм.

Аура Слинка чиста, без повреждений. Полный порядок, не считая крайней степени истощенности. Мои зверушки хорошенько наелись айгаты, прежде чем их вышвырнули. Следов твари никаких. В принципе мелкие лоа могли сожрать неактивированную метку, не поморщившись, за что им отдельная благодарность.

Гал-Джину с каналами, выкачивающими жизненную силу из детей, гораздо сложнее. Метки активированы и превращены в полноценные щупальца, соединяющие детские астральные тела с чудовищем. Их необходимо обрезать, остатки удалить. Труд адский, требующий предельной концентрации и филигранного владения духовным инструментарием. До уровня верховного мне расти и расти.

Ощущение осязания погасло, я открыл глаза. У тотемного столба ученик шамана улиточников наблюдал за мной.

– Я – Мейзо, – представился он. – Меня приставили лечить вас с воинами и восполнять твою Силу.

– Ну и чего ты ждешь, Мейзо? – Голова кружится, не свалиться бы.

Я с трудом вышел из круга, разрушив его черты стиранием ступней. Оперся о подбежавшего мальчишку, присел в сторонке на расстеленную циновку.

– Есть будешь? – Синька сложил пальцы домиком и приложил к моему животу в районе солнечного сплетения.

От его ладоней растекалось приятное тепло. Дурнота прошла, за нею миновала сонливость. Оскудевший запас стремительно пополнялся щедро вливаемой в него энергией. Под ложечкой засосало. Я же не завтракал.

У хижины вождя наши ребята уплетали жареное мясо с гарниром из мелко нарезанных тушеных овощей, приправленных острым кровяным соусом, и запивали перебродившим соком молочного дерева. Акела в сторонке хрумкал кости. От источаемых ароматов живот возмущенно заурчал.

Самое удивительное, на ступеньках пристроилась проснувшаяся Алисия и ела наравне с троллями, не брезгуя вкушать дикарскую и непригодную для цивилизованных людей, по мнению образованных мужей империи, пищу. Она приветственно помахала мне рукой, приглашая к завтраку.

Чего не бывает в жизни. Глядишь, и императора повезет увидеть, сражающегося в одном строю с троллями.

«Можешь забирать его, – передал я по мыслесвязи Лаклаку. – Тебе лодку и гребцов выделить?»

«Нет, у нас в воде свои пути, проложенные Отцом Дагоном».

«Как хочешь. Доставишь Слинка на озеро – и возвращайся до наступления темноты. Прихвати с собой кого-нибудь из ваших для передачи сообщений на остров и оповести дедушку Тланса о случившемся».

«Да, Кан-Джай».

Лаклак с Мунком на носилках потащили раненого к воротам, а я, повинуясь настойчивому требованию желудка, зашагал к моим бойцам. Аэромантка, улыбаясь во все тридцать два, подвинулась и уступила мне ступеньку, накрытую циновкой. Непривычно ей на голой земле сидеть, не то что синькам. Я приземлился рядом с нею, присвоив бесхозную порцию жаркого в глиняной миске.

– Мы уж думали, нам твоя доля еды достанется, – ухмыльнулся пережевывающий кусок жесткого мяса Полг. – Держи, Кан-Джай.

Он протянул неказистую кружку с соком.

– Не дождетесь, – вернул я ухмылку и принял напиток.

В перебродивший сок добавляют дикий красный перец для остроты. Любят синьки пожар во рту.

– Рад вас видеть в добром здравии, Алисия.

Вправду очень рад. Красивая девушка всегда радует глаз, тем более на фоне носатых и клыкастых синих громил. Интерес к магии аэромантки тоже играет не последнюю роль в моей радости.

– Взаимно, – улыбнулась она. – Давай на «ты»? Так удобнее. Мы же не на светском приеме во дворце императора.

– Я только «за». Поделишься впечатлениями от встречи с неведомой магам тварью? Не расхотела с нами охотиться?

– Ой, нет, – активно замотала головой Алисия. – У нас в академии на полную не выложишься. Тренировки тренировками, но практики ничто не заменит. И на теоретические занятия уставшей не походишь. Опоздаешь – грозят отчислением. Не приведи Создатель, проявишь невнимательность – угрозу воплотят в жизнь.

– Ого. Я полагал, если за обучение уплачено, руководство академии снисходительно к студиозусам.

– Куда там! Деньги в Салютусе значат все – и ничего. Все – потому что без них не примут в академию. Ничего – ибо, будь ты трижды графом и богатейшим человеком в столице, имей в родственниках хоть самого императора – к тебе отношение преподавателей и руководства ничем не будет отличаться от отношения к дочери плотника, чудом наскребшего ей на учебу. Мессир Ректор и деканы строго следят за выполнением законов академии, в числе коих непредвзятость к учащимся.

Неплохие порядки. Лильку туда, к сожалению, не просунуть. Больно дорого.

– Хм… а какое наказание уготовано за взяточничество?

Помнится, в нашем мире с коррупцией определенные проблемы.

– Ты об империи или академии? – не поняла девушка. – Папа сказал, ты издалека и из лесу редко выходишь. – Она прикрыла рот ладошкой, точно сказала не то. – Извини, приблизительная цитата.

– Он недалек от истины. В лесах я провожу довольно много времени. Ну, откуда я, ты знаешь.

– Из Митрана, – вспомнила она. – Не будучи знакома с законами твоей родины, скажу: в империи взятки называются подношениями, они легальны и облагаются налогом. Единственно, в Салютусе запрещены. Мессир Ректор презирает их и жестоко наказывает нарушителей запрета. Преподавателя увольняет, студента отчисляет, независимо от статуса и богатства родителей. В том году выгнал герцога Буронского, крестника императора, представляешь?

– И император не вступился за «ребенка»?

– Нет конечно. Правители побаиваются мессира Ректора.

Вполне оправданный страх. Престарелый архимаг, возглавляющий академию, сильнейший волшебник империи. Гвард уверен, магистры-супремы Императорского Магического Круга ему в подметки не годятся.

За разговором об академии я очистил миску и выпил напиток из кружки. Алисия вообще очень общительная девушка. Столкновение с сэккой еще больше раскрыло ее. Критические ситуации сближают. Вряд ли бы она студенткой села за один стол с неотесанными синекожими.

Поскольку посуда опустела, к нам подошли женщины с подносами. Немолодая троллиха раздавала приказы. Невероятное количество цветных бус и пестрая тканевая юбка свидетельствовали о ее высоком положении, девчонки безоговорочно подчинялись ей. Никак, жена кого-то из верхушки клана.

– Зела, шевелись! – прикрикнула она на нерасторопную разносчицу и милым голоском со щербатой улыбкой поинтересовалась: – Храбрые потомки Водяной Крысы желают еще еды?

Я вежливо отказался. Нельзя нам наедаться, предстоит целый день работать.

– Захотите поесть – кликните Зелу или Пенаи, они скажут мне.

– А тебя как зовут, красавица?

О-хо-хо, Шор-Таз, не смотри на нее, не по тебе ягода. Мне межплеменной скандал на почве ревности ни к чему. Синьки ревнивы до жути. Положишь глаз на жену местного военачальника – быть беде. Вызовет на бой, и кто-то умрет. Родичи убитого возжаждут мести, и пошло-поехало.

– Гарана, смельчак. – Троллиха не прочь позаигрывать с видным парнем.

– Чья ты жена, Гарана? – вмешался я.

Вяленый Бык – мужчина серьезный, обязан понимать, к кому не стоит подкатывать.

– Бена-Джака, – погрустнела женщина.

Ясно. Она в расцвете, ей бы рожать, да с Глухим Черепом не особо о детях помечтаешь. Синекожим, сколько бы ни было у них отпрысков, детей недостаточно. Смертность высока, и продолжение рода значит многое. Чем многочисленнее потомство, тем выше шанс стать основателем клана, оставив по себе добрую память и трансформировавшись в духа-покровителя.

По меркам троллей, Гарана весьма привлекательная особа, несмотря на возраст. Стройна и крепка, в прошлом настоящая красотка. Шор-Таз ей под стать. Немного старше, отличный охотник и прекрасный воин. Сын от него вырастет сильным и ловким.

Ну, Вяленый Бык, делай выводы. Оно тебе надо конфликтовать с племенем? Оскорбишь вождя – все улиточники ополчатся. За эдакую союзную помощь дома Ран-Джакал по головке не погладит. В тайне сохранить загул «налево» и у женушки не получится, на то шаман имеется. Духи ему доложат. Те самые, выступавшие свидетелями на свадьбе с Бена-Джаком и приглядывающие за обоими супругами, особенно за женой.

– Ступай, красавица. Захотим поесть – скажем, – признал ошибку Шор-Таз.

Жена вождя отошла, и Змеиная Шкура тихонько захихикал, из-за чего помрачневший Вяленый Бык от души двинул ему локтем под ребра. Полг задохнулся и смеяться перестал.

– Кан-Джай, вы с шаманом придумали, как поймать сэкку? – отвлек троллей от назревающей драки Бал-Ар.

Я вкратце изложил план, опустив моменты, касающиеся применения умений ученика Трон-Ка и аэромантки. С магессой и наследником знания главы разведки Водяных Крыс переговорю без свидетелей. Публично беседовать о секретах магии колдунов – дурной тон в среде синек.

– Мы приведем отшельника в деревню, – знакомил я команду с первоочередными задачами. – Он учил нынешнего верховного шамана улиточников. Беру Шор-Таза и Полга, Крам и Граж остаются с Алисией.

– Э, почему я остаюсь? – Девушка осеклась, вспомнив уговор. – Ой, нет-нет, ничего.

– Мунк и Бал-Ар идут со мной. Отшельник живет неподалеку, и к полудню мы обязаны возвратиться в деревню с ним либо без него. Алисия, медитируешь, копишь айгату. Приду – обсудим твое задание.

– За четыре часа полностью восстановлю запас. Энергия у меня быстро вырабатывается. Тот ученик, Варк-Дан, утром наполнил резерв наполовину. И здесь напитали. У меня сейчас около трех четвертей заполнено. А что ты мне поручишь, Сандэр?

– Позднее расскажу подробно.

На старика мы наткнулись в часе пути от деревни. Он в сопровождении дюжины троллей направлялся к Улиткоголовым по узкой лесной тропе. Худого сморщенного отшельника нес на плечах здоровенный синекожий, шаман же взирал свысока на живую цепочку охраны, точь-в-точь гордый орел на утесе, если бы не портящая сходство лысина и хохолок седых волос на макушке. Вкупе с морщинистой шеей и прикрывающим впалую грудь куском медвежьей черной шкуры он походил на грифа, высматривающего добычу. Десяток троллей тащили на себе кожаные тюки и корзины, из которых торчали листья сушеных трав и колдовских приспособлений – вардов и деревянных конструкций непонятного назначения.

– Стоять! – каркнул он носильщику и защитникам, заприметив нас издали. – Вы кто?

Шедший первым Шор-Таз сплюнул.

– Мы из племени Водяной Крысы, союзника Зеленых Улиток. Небось слыхал о нас? – проворчал он.

– Положим. Но не припоминаю, чтобы в племени свободных троллей жил человек. Ты кто?

О, старик, ты отстал от жизни лет на двадцать пять. Гвард в аранье с троллями водится столько.

– Я – Кан-Джай, ученик верховного шамана Водяных Крыс Гин-Джина. Мы пришли проводить тебя до деревни Улиткоголовых, почтенный Анг-Джин.

– Громкое имя и сладкий язык. Впервые вижу человека, соблюдающего обычаи нашего народа. – Пожилой тролль внимательно оглядел меня, остановив взгляд пронзительных черных глаз на охотничьем ожерелье. – Ловец духов, сладкий язык, великий охотник. Тебе пристало бы родиться с синей кожей, мальчик.

– Мы не можем хулить создавшего нас Владыку Духов, – развел я руки в стороны. – Ему виднее, кого наделять синей кожей и острыми клыками.

– Достойный ученика верховного шамана ответ, – ощерился на удивление зубастой ухмылкой старикан. У синек в его годы зубы стерты до десен. – Зачем вы на земле Зеленых Улиток, Водяные Крысы?

– Славный Бена-Джак просил их помочь избавиться от кровожадного сэкки, – подал голос идущий подле носильщика ученик Гал-Джина.

– Не тебя спрашивал! – стукнул юнца по темечку массивным посохом с витыми концами отшельник, отчего тот охнул и отшатнулся. – Ах, сэкка, сэкка… скольких оборотней я перебил за мою короткую жизнь… пальцев не хватит сосчитать.

Да, короткую. Улиточники славятся долголетием. Старикану добрых сто лет. Дожить до его возраста тролли и не мечтают. Более того, не хотят. Старость идет рука об руку со слабостью. Синекожие ненавидят пожилую немощность и жаждут умереть в зрелости, запомнившись могучими воинами. Шаманы – исключение. Со старостью накапливаются опыт и знания, приумножается магическая мощь. Колдуны часто доживают до преклонных лет, и уж коли дожили, то седина – лучшее доказательство заслуженности их положения в обществе.

– Вам, молодым, не понять. С годами жизнь кажется короче и ценнее, – поведал отшельник. – Подойди, Кан-Джай, и иди рядом со мной. Прикажи своим воинам ступать впереди.

Хитрован старый. Просьба выставить моих бойцов перед его почетным эскортом, по сути, проверка на надежность и доверие. По замыслу старика, пришибить меня, оказавшегося в центре отряда улиточников, и ударить в спину моим ребятам проще, чем рыбу почистить. И он наверняка подозревает, что я догадываюсь об опасности. Не выполню просьбу – значит, замышляю против него зло и не доверяю ему. Подставлюсь – и проявлю высочайший уровень доверия, граничащий с крайней наивностью, не приветствующейся в тролльем обществе.

Шаман не в курсе морлока, таящегося в чащобе неподалеку. Ихтиан предупредит о подвохе до начала его действий. Кроме того, в кустах на старикана и его окружение нацелился Акела. Рыпнутся – и белая стрела вылетит к ним, тихо и смертоносно. Ауру свою белые волки умеют отлично скрывать, потому магическими средствами, ориентированными на айгату, их не засечь. Они же часть природы и неразличимы на фоне леса. Для магов разума Акела – глухая стена, точнее, валун, не подверженный ментальному воздействию. «Доверяй, но проверяй» – один из основных девизов синек.

Я подошел к пожилому шаманюге, распорядившись дюжине Улиткоголовых, посланных со мной, и Шор-Тазу с Полгом идти во главе образованной колонны. Через ихтиана связавшись с Бал-Аром, приказал ему следовать на расстоянии пятидесяти метров справа от нас, сканируя вместе с Мунком окрестности. Прояви отшельник недоброжелательность – в него и его отряд ударят с двух сторон псионической волной и, надеюсь, чем-то из арсенала теневой магии Трон-Ка.

– Почтенный Анг-Джин, ты, верно, слыхал о разразившейся в племени болезни и злобном сэкке. Не замечал ли ты в аранье странностей?

– Странности бывают чуть ли не каждую седмицу, – прокряхтел старик, удобнее устраиваясь на шее носильщика. – То птица сдохнет, то змеи из зимних нор выползут. Они обычны для леса. Необычно другое. Лес меняется. Трудно объяснить человеку… он уже не прежний. Понимаешь, Кан-Джай? В нем Сила меняется. Лесные духи будто обезумели, мечутся туда-сюда. Лешие стали угрюмее, свиты у них убавилось. Аранью что-то портит, и они уходят отсюда. Или меняются к худшему.

– Меняются к худшему? – переспросил ученик Гал-Джина.

Старик от него отмахнулся, точно от надоедливой мухи.

– Безумие, – изрек он. – Оно овладевает лесом. Злые духи плодятся и вселяются в зверей и растения. Словно гиблое место открылось в сердце наших земель.

Ох, твою дивизию, ну и хрень тут творится. Гибляком объяснить беды, свалившиеся на улиточников, проще всего. Чересчур скоординированно эти беды сыплются, бьют прицельно по синекожим. Невольно заподозришь стоящего за ширмой автора несчастий, действующего по некоему плану.

– На днях нашел однорога, забодавшего насмерть свое стадо, – продолжил престарелый шаман. – Выхожу из чащи, гляжу – он в крови весь посреди продырявленных туш стоит, жует кишки из выпотрошенного бычка.

Ошеломленные известием тролли аж притормозили. Шор-Таз с Полгом – и те переглянулись, кинув недоверчивые взгляды на старика. Травоядный дикий бык в бешенстве забодает любого, однако же не пожрет внутренностей. Одержимый на такое способен.

– Я на него охранных духов спустил. Они однорога вмиг порвали, и того, кто в нем сидел, тоже. Орава младших лоа из него прыснула, ловить пришлось по аранье, – сокрушался старик. – А позавчера набрел на задушенного медведя.

Обалдеть, блин. Медведя в лесу поздней осенью никто не задушит. Змеи попрятались по норам на зимовку, больше некому. Растерзать когтями, загрызть, разорвать бивнями – да, врагов у косолапого немало. С саблезубом не поделил добычу, на разъяренного карода наткнулся…

– Его лоза опутала, – пояснил шаман. – На верхушке сосны. Здоровый пещерный медведь, с годовалого трехрога.

Чего? Пещерные медведи по деревьям почти не лазают, тем более что огромную махину весом около тонны не всякое дерево выдержит.

– Лозу я изрубил и сжег, да толку-то. Злых духов не счесть, и лоз в аранье растет столько же. Она по-змеиному извивалась и брызгала кровавым соком.

Одержимое растение. О подобном я лишь читал в книгах, посвященных эльфийским гражданским войнам. Темные, отделившись от светлых, использовали против собратьев черную магию вызова злых духов. Короче, вселяли дрянь разную в деревья и кустарники, в траву, лозы для партизанских лесных засад. С виду растение неотличимо от нормального. Проходишь мимо – а оно потихоньку обвивает тебя ветками и внезапно сдавливает и протыкает, превращая в фарш. Темные ушастики те еще выдумщики в плане живых ловушек.

– Почтенный Анг-Джин, не узнал ли ты причины изменения леса?

– Она глубоко в аранье, Кан-Джай. Думаю, оттуда приполз тот сэкка, напугавший вас. Из непроходимой чащобы, куда и зверью хода нет. Выходит оттуда, поохотится – и назад, отдыхать.

– Где она, та чаща?

– Кабы я знал, – горько ухмыльнулся шаман. – Она сокрыта от троллей и зверья. И не чаща, может быть, вовсе. Холм, озерцо, пещера.

– Почтенный Анг-Джин, прошу, помогите нам найти ее. Если мы не остановим злых духов, Зеленым Улиткам придется уйти с родной земли и стать бродячим племенем. Озерная Улитка покинет своих детей, и они останутся без защиты и покровительства предков.

Старикан наморщил лоб, размышляя. Перспектива лишиться земли страшит синекожего, ибо на родине обитают духи-покровители. На чужбине чужие духи постараются чинить препятствия бродягам, отгонять от них добычу, запутывать. Тролли народ оседлый, кочевники у них презираемы – низший слой общества.

– Найдешь логово сэкки – найдешь чащу, – сказал отшельник.

Остаток пути мы проговорили о вчерашнем посещении троллями отшельнической землянки и об оборотне.

Оказывается, вчера шаман не пошел в деревню, потому что его тупо не застали дома в овраге. Он себе преспокойно собирал ингредиенты для зелий и составляющие для амулетов, когда к нему домой заявился отряд охотников с учеником Гал-Джина во главе. По следам отыскать старика не удалось, он специально их маскировал, чтобы недоброжелатели из соседних племен не подобрались. Вечерком застал дома дюжину Улиткоголовых и страшно удивился визиту. Страшно, поскольку перепугал бедных улиточников, без того сидящих на иголках из-за нападений наглого похитителя.

Представляю: набились в землянку двенадцать двухметровых синек во всеоружии, выставили часовых, и вдруг из вечерней мглы вырастает фигура круглого существа, из которого веточки торчат. Хворост для костра шаман домой тащил и гербарий осенний. Ветвистые оленьи рога нахлобучил ради удобства передвижения на голову, бычьи уши повесил на перетягивающую лоб наборную повязку-амулет. Естественно, воины его едва не закололи – бежать ведь некуда, в землянке засели. Крику было…

Ночью в лесу опасно и без гуляющего оборотня-убийцы. Порешили тролли с утра выдвигаться. Забаррикадировались, шаманюга защитные чары активировал, сторожевого духа на всякий случай вызвал и заставил у входа дежурить, часовых воодушевлять. Переночевали спокойно, правда, часть отряда не выспалась. Веки не смыкали особо впечатлительные индивиды: боялись атаку твари прозевать. К слову, и от присутствия сторожа трусили. Он у старикана пострашнее моего фантома и навредить может физически.

С рассветом старик быстренько сварганил завтрак на охранную дюжину, собрал необходимые в колдунском быту вещички, и синьки тронулись в путь к деревне, послав птицей весть о скором прибытии. На полдороге мы с ними и встретились. Пернатый вестник не донес сообщения верховному шаману до нашего ухода из селения.

О сэкке мы беседовали дольше. Видов призраков-оборотней множество – от лесных фантомных духов, сводящих разумного с правильного пути и ведущих в топь либо к хищникам на ужин, до колдунов, побратавшихся с лоа. Опасны они все, и лишь некоторые достаточно сильны и хитры для похищения и убийства шаманов. Таковых насчитывается около десятка. Злобные твари из старших и старейших лоа, причиняющие вред целым племенам. Они могут потягаться с покровителями кланов, в особенности если покровитель не относится к могучим духам.

Озерную Улитку сильной не назовешь. Крепкий середнячок в мире духов, в иерархии далеко отстоящий от старейших. На ее помощь в бою и на охоте полагаться не приходится. Тем более что она совершенно не агрессивна, кровавых жертв не требует, в отличие от, к примеру, духа-саблезуба Длинных Клыков, еженедельно жаждущего кровавых жертвоприношений и беснующегося без них, отваживая зверей из охотничьих угодий синекожих и натравливающего гигантских кошек на нерадивых поклонников. Улитка не откажется, разумеется, зарежь на алтарном камне у тотемного столба какую-нибудь дикую козу, однако без крови обойдется.

В конце концов мы сошлись на мнении, что выяснить вид оборотня подвернется случай сегодняшней ночью. Старик вызвался помочь установить следящие чары у деревни и настругать амулетов от магии разума.

На воротах отшельник остановил носильщика, похлопав ладонью ему по макушке.

– Спасибо за беседу, Кан-Джай. Э, я уж пешком дойду. – Он ловко для своих лет соскочил с плеч нагнувшегося здоровяка-тролля. – Поди, Гал извелся, меня ожидая. Ну, бывай, Огненный Ловец Духов. Эх, надо было тебе родиться синекожим. – Старикан цокнул языком. – Хитрющий ты. В следующий раз познакомишь с тем учеником шамана, плетущимся за нами, и покажешь неуклюжего морлока и белого волка. Зим сорок в наших краях этих зверей не видал.

Вот шаманюга. Засек мою страховку.

Солнце спешно катилось по горизонту, уступая небеса голубой и белой лунам. Слишком быстро для нас. Ученики и шаманы улиточников торопливо плели защитные чары, ограждающие от злых духов, мастерили амулеты. Бал-Ар пропадал в лесу у деревни, расставляя сигнальные варды и вырезая на земле и коре деревьев знаки, составляющие следящую систему.

В детали и принцип действия он меня не очень посвящал. Вроде бы его сигналка основана на магии теней, отбрасываемых духовными сущностями в астрале. Тонкие проекции улавливает следящая система из множества теневых духов, селящихся в проекциях и питающихся рассеянной в них айгатой. Духи переселяются из тени в тень, передвигаясь вместе с ее хозяином, и транслируют инфу шаману, призвавшему их.

Недостаток теневого слежения в невозможности обнаружения проекций, падающих на иных духовных сущностей и живых существ. По земле, воде, камням – пожалуйста, а вот летающую над густым лесом тварь не засечешь.

Похититель не оставлял следов в аранье, и я предположил, что он, возможно, летает. Заметить его в лесу нереально: мешают кроны деревьев, и на фоне ночного неба он не выделяется, – синьки бы в противном случае его увидели. Зато с воздуха за ним есть шанс уследить.

Воздушные элементали для слежки подходят идеально. Алисия, выслушав меня, принялась создавать над деревней воронку из невидимых сильфов. Страховкой служили птицы в вышине, несущие на крыльях более сильных элементалей. Тут уж возвратившийся Лаклак постарался, взяв под контроль пернатых.

К концу наших приготовлений полупрозрачный серп Матери висел под облаками на востоке, ниже сиял бледный голубоватый круг Целительницы. Запад полыхал алым небесным пламенем. За горизонт заваливался солнечный диск. По поверьям синекожих – в пропасть Серых Пределов, дабы осветить печальное существование мертвых.

День заканчивался.