Экзамен на любовь Нортон Хельга

1

– Мы недостаточно близки, чтобы заниматься любовью, – произнесла Рита Уинтер, нервно облизнув губы. Она смотрела в синевато-зеленые глаза стоящего в нескольких футах от нее человека.

Винс Сэвидж был высок, смугл и внушал чувство опасности. Тренированному мускулистому телу Винса позавидовал бы иной легкоатлет. Однако он не имел к большому спорту никакого отношения. Он являлся бывшим агентом ЦРУ, организации, с которой Рите частенько приходилось сотрудничать в ходе особых операций. Сейчас Винс находился здесь, потому что Рита Уинтер остро нуждалась в его помощи.

– Прости, дорогая, но в данном случае секс просто часть работы, – ответил Сэвидж, храня полное спокойствие.

Пронзительный взгляд его синевато-зеленых глаз соскользнул с лица Риты вниз и принялся неспешно путешествовать по стройному телу.

Придирчивый осмотр вызвал в Рите мелкую дрожь, которая проистекала отчасти из боязни, а отчасти – если уж говорить начистоту – из трепетного предвкушения близости. Рабочий характер отношений никогда не мешал Рите строить самые смелые фантазии относительно Винса. Ее грезы были чрезвычайно чувственными, вольными и даже в каком-то смысле дикими, однако она даже в шутку не помышляла о том, чтобы поделиться ими с кем-то, и в наименьшей степени с предметом своих мечтаний.

Рита гордо подняла подбородок.

– Секундочку! Я возглавляю службу безопасности Гордона Стейнхарта, а ты прибыл сюда по моему вызову. Иными словами, приказы здесь отдаю я.

Сэвидж пожал плечами.

– Если ты желаешь, чтобы мы отправились решать вашу проблему, тебе сначала придется переспать со мной.

В словах Винса сквозил явный вызов, а Рита была не из тех, кто пасует, столкнувшись с неожиданным поворотом событий. Вместе с тем ей было прекрасно известно, что Сэвидж придерживается точно таких же убеждений. Вероятно, именно поэтому он и счел себя обязанным вернуть будущую напарницу по работе к реальности.

Рита пристально вгляделась в его глаза, пытаясь проникнуть в мысли. Почудилось ей или за его бесстрастностью действительно таится едва уловимый намек на эмоции? Неужто он и впрямь испытывает нечто из области обычных человеческих чувств, чего ни за что не желает показать ей?

Как ей хотелось, чтобы так оно и было!

Визуальное исследование Винса не принесло Рите уверенности, поэтому она вспомнила о причине, сведшей их в этих роскошных апартаментах, – о семнадцатилетней девчонке, которой в эту минуту угрожает серьезная опасность единственно по ее, Риты Уинтер, вине.

Словно прочтя ее мысли, Сэвидж произнес:

– Послушай, ведь я уже не раз убеждал тебя прекратить обвинять во всем себя! Дочка Стейнхарта тщательно продумала свой побег. Мало того, она растворила в твоем кофе сильнодействующее снотворное. И заранее приобрела билет на автобус до Нью-Йорка. Чемодан спрятала в гараже. С моей точки зрения, тут не обошлось без помощника. И этот некто, несомненно, принадлежит к персоналу Стейнхарта.

– Ни один из наших людей не отважился бы на такое, – возразила Рита.

– Думаю, ты ошибаешься. – Винс пожал плечами.

Рита вздохнула, заставляя себя успокоиться. Если и впрямь в штат Стейнхарта затесался человек, ведущий двойную игру, ей предстоит вывести мерзавца на чистую воду. Но не сейчас. Сначала следует сделать самое главное: вернуть Синти домой.

– Я знаю лишь одно, – решительно произнесла она. – Стейнхарт доверил мне охрану своей дочери, а та ускользнула из-под самого моего носа. – Мой первый прокол за последние семь лет, добавила Рита про себя.

Она работала в охране фирмы «Стейнхарт индастриз», с тех пор как окончила колледж и отец попросил ее помочь в наблюдении за одним управляющим, который продавал конкурентам производственные секреты. Рита блестяще справилась с заданием.

С того момента и вплоть до нынешнего дня ее карьера неуклонно шла в гору. Рита окончила курсы самообороны, оперативного розыска и криминального расследования и быстро выделилась из числа работников охраны. Она уже давно проводила операции самостоятельно, но в данном случае ей требовалась помощь Винса Сэвиджа.

Он сделал то, чего не смогла Рита: через его сеть тайных информаторов вышел на след Синти и точно узнал, где та находится. На острове Орхидея в Карибском море, в плену у Криса Рэддинга, который многие годы исходил злобной ненавистью к Гордону Стейнхарту. Как только беглянка объявилась на Манхэттене, люди Рэддинга ловко похитили ее и быстренько доставили на его личный уединенный остров.

Синти находилась там уже пять дней и одному богу известно, в каком состоянии. С ней могли сделать что угодно.

Когда он выяснил, где содержится Синти, то прямо сказал Рите, что предпринимать спасательную операцию одной крайне рискованно. Но, верная своим обязанностям, она даже слышать ничего не желала, полагая, что если уж проштрафилась, то сама должна исправить положение. И чем скорее, тем лучше. Однако сначала следует кое-что прояснить.

– Хорошо, я понимаю: проникновение на Орхидею очень опасно. Попав туда, мы вынуждены будем тщательно придерживаться своих ролей. Но… зачем устраивать… э-э… репетицию сейчас? – спросила Рита, подавляя приступ паники. – Я хочу сказать, что там, на острове, никто не узнает, чем мы занимаемся в наших частных апартаментах.

– Боюсь, детка, на это надеяться не придется. – Губы Винса изогнулись в ироничной усмешке. – Насколько мне известно, Рэддинг помешан на своей безопасности. Поэтому в отведенном нам помещении наверняка будут установлены и видеокамеры слежения, и звукозаписывающие устройства. Уверен, все здания на острове просто напичканы подобной аппаратурой.

– Но видеозапись в частных номерах противозаконна и… аморальна. – Рита попыталась проглотить внезапно образовавшийся от волнения комок в горле.

– Именно так. Сама того не ведая, ты идеально описала царящие на Орхидее нравы. Когда попадаешь в подобное место, о праве на частную жизнь приходится забыть. Равно как и о собственной безопасности.

Рита понимала, что Винс отлично знает, о чем говорит. Покинув ЦРУ, он организовал частный охранный бизнес. У него скопилось немало информации об острове, на котором Рэддинг правил, подобно средневековому тирану.

Когда он заговорил вновь, его голос был тверд и резок.

– Персоны, прибывающие на Орхидею в качестве гостей Рэддинга, делают это по двум причинам. Им хочется организовать с ним совместный бизнес, или они желают отдохнуть в спокойной, не отягощенной условностями обстановке. Если гости приезжают с дамами, им хочется выставить спутниц перед остальными мужчинами во всей красе. Они покупают девушкам шикарные вечерние туалеты и не скупятся на драгоценности. Днем их подружки щеголяют в баснословно дорогих прикидах от-кутюр. И если мы хотим вписаться в царящую на острове обстановку, нам придется действовать в рамках представлений Рэддинга. Нельзя обманывать его ожидания. Если он догадается, что истинной целью нашего пребывания является освобождение Синти, он расправится с нами с такой легкостью, с какой давит тараканов.

От этих слов по спине Риты пробежал холодок. Умом она и прежде понимала всю опасность предстоящего путешествия, но только сейчас ощутила, насколько реальны поджидающие их на острове ловушки и почему Винс настаивает на неукоснительном соблюдении правил игры.

Он прищурился, словно угадав, о чем думает Рита.

– Ты вызвала меня, рассчитывая, что я помогу тебе попасть на остров, и это действительно мне по силам. Но, когда мы окажемся там, твоя жизнь будет напрямую зависеть от того, насколько точно ты станешь выполнять мои указания. Так что тебе лучше продемонстрировать мне свою готовность соответствовать этим требованиям сейчас, тогда я буду уверен, что в критический момент смогу рассчитывать на тебя. Если ты чувствуешь, что не справишься, скажи сразу и я еще успею подыскать подходящую партнершу.

Точно выполнять указания Винса, чтобы в критический момент он мог быть уверен, что я не подведу его…

Означает ли это, что он рассматривает интимную близость как некое серьезное условие, без исполнения которого не возьмет меня на Орхидею? Или он просто испытывает меня, хочет проверить, как далеко я готова зайти? Да, наверняка так и есть. Винс добьется, чтобы мы приблизились к самой грани, но в последний момент остановится. Не может быть, чтобы он действительно собирался затащить меня в постель. Подобная вольность как-то не вяжется с его имиджем. Обычно он руководствуется не эмоциями, а трезвым расчетом.

Что ж, если затеянная им игра подразумевает проверку границ доступности, то Рита готова включиться в нее.

– Что я должна сделать?

– Я хочу, чтобы ты отправилась в спальню.

Чувствуя себя так, словно все ее внутренности превратились в дрожащее желе, и изо всех сил стараясь не показать этого, она выполнила требование и вскоре оказалась в комнате, которая больше всего напоминала роскошную спальню люкса фешенебельного нью-йоркского отеля. Глава компании устроил их на последнем этаже принадлежащего ему здания на Манхэттене. Рите приходилось здесь бывать во время служебных обходов, однако она никогда не помышляла об использовании шикарной спальни в собственных интимных целях.

Помещение было обставлено антикварной мебелью, поверх безупречно натертого паркета лежал мягкий восточный ковер. Но прежде всего взгляд Риты упал на широкое ложе, поперек которого свободно могли бы уместиться четыре человека. При виде его она остановилась посреди спальни. От волнения у нее внезапно перехватило дыхание.

Шедший позади Винс запер дверь. Потом пересек спальню и остановился у камина. Повернувшись к Рите, он окинул ее взглядом, который проник в нее до самых костей.

– Думаю, начнем со стриптиза. Сними юбку, блузку и колготки. Но сделай это так, чтобы мне приятно было наблюдать за тобой. Аккуратно сложи вещи и оставь вон на том стуле.

Рита неплохо знала стоящего напротив человека. Работала с ним. Шутила. И всегда ощущала издавна возникшую между ними связь. Но до нынешнего дня ни один из них не пересекал известной черты, потому что оба привыкли следовать определенным правилам. Главное из которых гласило: никаких интимных отношений с коллегами. Прежде, грезя о близости с Винсом, она всегда представляла себе, что все начнется с романтического ужина при свечах, неважно где – в ее квартире или в его. За едой последует рюмка хорошего бренди. Обязательно должна быть тихая, под стать лирическому настроению, музыка. Возможно, они с Винсом немного потанцуют, медленно, чувственно. В какой-то момент он притянет Риту к себе, склонится к ее лицу, к самым губам. Ей хотелось, чтобы первый поцелуй был нежным. Ей очень недоставало того воображаемого поцелуя. И не только. Рита нуждалась в традиционной прелюдии, которая, по ее представлениям, должна являться началом всякой близости.

– Собираешься дать задний ход? – насмешливо спросил он.

Этого было достаточно, чтобы подстегнуть ее решимость. Если Винс вообразил, будто она задумала сорвать представление, то он ошибается.

– Нет. – Руки плохо повиновались ей, но все же она быстро сняла с себя все и осталась в одном белье, радуясь, что на ней лифчик и трусики персикового цвета, который превосходно гармонировал с оттенком ее кожи и белокурыми волосами.

Рита чувствовала себя слишком оголенной и потому уязвимой, чтобы прямо взглянуть в его глаза. Впрочем, ей и не требовалось смотреть на него, чтобы понять, что в эту минуту он жадно оглядывает ее, не пропуская ни малейшей детали. Взгляд Винса обжигал кожу.

Она была почти обнажена, а он по-прежнему находился в полном облачении, только пиджак, в котором он пришел сюда, сейчас отсутствовал.

– Подойди! – приказал он.

Рита заставила свои ноги двигаться и приблизилась к Винсу сначала на шаг, а затем, не сводя глаз с широкой мужской груди, пересекла всю комнату.

– Послушай, так нельзя! Мы не должны это делать. Дальше заходить просто невозможно.

– В обычных обстоятельствах ты, несомненно, была бы права.

– Мы недостаточно хорошо знаем друг друга.

– Это после двух лет совместной работы? – усмехнулся Винс.

– Но многое в тебе до сих пор остается для меня загадкой…

– Можешь вечером почитать на сон грядущий мое досье.

– Оно мне ни к чему. Мы должны поговорить. Надо, чтобы все происходило естественно. – Едва эти слова слетели с ее уст, как она поняла, что выдала свой страх и неуверенность.

– Детка, не стоит откладывать неизбежное. Я ни за что не возьму тебя на остров, предварительно не… овладев тобой.

– Почему? – с запинкой шепнула Рита.

– Потому что наша жизнь будет зависеть от того, насколько убедительно мы сыграем свои роли. У нас нет времени для постепенного развития отношений. Я собираюсь предложить Рэддингу сделку по перевозке наркотиков, от которой он не сможет отказаться. Не представляешь, каких усилий мне это стоило и сколько денег Стейнхарта пришлось истратить, чтобы добиться приглашения на прием, который Рэддинг дает через два дня. Он будет очень пристально наблюдать за нами. Ему захочется удостовериться, что я тот, за кого себя выдаю, а именно весьма состоятельный человек, не отягощающий себя соображениями морали, когда речь заходит о приумножении капитала. И сам Рэддинг, и вся свора его охранников должны думать, что наши с тобой отношения продолжаются по крайней мере несколько месяцев.

– Но мы можем просто сделать вид, что близки. Разве это так уж трудно?

– Нет, так не пойдет. Все должно выглядеть натурально, причем с любой точки зрения: с эмоциональной, сексуальной и какой угодно еще. Необходимо, чтобы все поняли: ты дорога мне. Рэддинг имеет обыкновение приударять за гостящими у него дамами. Мало того, он обладает репутацией человека… как бы это выразиться… Одним словом, добившись от дамы согласия и приведя ее в спальню, он начинает вести себя грубо.

– Я способна себя защитить.

– Не сомневаюсь. Только интересно, как все это будет увязываться с ролью моей любовницы, которую ты должна играть? Знаешь, чем кончится такое приключение? Нас обоих прикончат. Пойми, Рита, я не шучу. Плата за ошибку – смерть. – Винс окинул ее оценивающим взглядом. – Если предстоящее задание представляется тебе рискованным, ты вправе от него отказаться. Я могу найти замену – оперативницу, обладающую разносторонним опытом, в том числе и сексуального характера.

– Нет. Я сама все сделаю! – воскликнула Рита.

– Тогда приступим. Для начала раздень меня.

Рита зажмурилась. На миг искушение прекратить игру почти возобладало над ней. Однако в следующую секунду она напомнила себе, что несчастье произошло по ее вине. Она позволила Синти удрать из дому. Так что если в этом деле и существует хотя бы один весомый фактор, то речь идет именно о нем.

– Эй, я вовсе не хочу, чтобы ты закрывала глаза, как девственная новобрачная из восемнадцатого века, которая со страхом ждет, что сейчас в супружеские покои войдет благоверный и изнасилует ее! Ты должна смотреть на меня так, будто тебе нравится то, что ты делаешь.

Рита распахнула глаза. Ее взгляд остановился на белой рубашке Винса, затем переместился на вертикальную линию галстука. Молясь про себя, чтобы руки не дрожали, она принялась развязывать узел. Шелковистый материал выскальзывал из ее непослушных пальцев.

Справившись с галстуком, Рита оставила его висеть на шее Винса, а сама взялась за пуговицы. Когда она раздвинула полы рубашки, ее пальцы коснулись темных волосков, покрывавших грудь. Винс не пошевелился, однако судорожно втянул воздух. Впервые перед ней забрезжил свет надежды – что все происходящее не является следствием холодного расчета. Во всяком случае, не настолько, как это выглядит внешне. Ощутив прилив смелости, она продолжила предпринятое исследование.

Кончиками пальцев она отыскала его плоские соски и принялась кружить вокруг них, легонько задевая время от времени. Он издал сдавленный горловой звук, который еще больше ее воодушевил. Сдержав улыбку, она расстегнула пуговицы на манжетах, затем сдвинула рубашку с его плеч и поочередно стянула рукава.

– Хочешь, чтобы я аккуратно сложила твои вещи и присоединила к своим? – подчеркнуто покладисто спросила она.

– Оставь, – хрипло произнес он. – Пора перейти к основному. Сними с меня остальную одежду, чтобы я мог прижать тебя к себе и ощутить твое тело.

Рита вздрогнула от пронзившего ее мощного эротического импульса. Останавливаться она не собиралась. И не хотела. Впрочем, и не смогла бы.

Она расстегнула пряжку ремня, затем пуговицу на поясе брюк. Прежде чем взяться за молнию, провела ладонью по ширинке, ощутив приятную твердость под слоями ткани.

Откликом Винса вновь стал стон удовольствия, который, по-видимому, он не мог сдержать.

В следующую минуту она взялась за пояс брюк, чтобы решительно сдвинуть их по его бедрам вместе с трусами. Еще мгновение – и Винс предстал перед ней обнаженным. Его мускулистое худощавое тело выглядело хорошо тренированным, твердый и разбухший член был словно нацелен на Риту.

Коротко выругавшись вполголоса, он рывком притянул ее к себе, одновременно склоняя голову. В следующее мгновение их губы слились. Рита приоткрыла рот, сразу ощутив настойчивый натиск его языка и холодящее прикосновение зубов. Он нашарил и расстегнул на ее спине застежку бюстгальтера, после чего нетерпеливо сдернул его, затем подхватил грудь ладонями и стал нежно сжимать и поглаживать. Рита задрожала от наслаждения.

Когда он стянул с нее трусики, она отшвырнула их ногой. Его взгляд жадно заскользил по всему ее телу, от плотных горошин сосков до треугольника светлых волосков в том месте, где сходились ноги.

– Боже, как ты красива! – выдохнул Винс. Его возглас походил на стон. – Я знал, что твое тело окажется именно таким. Очень женственным и в то же время сильным. Я только сомневался, натуральная ли ты блондинка.

– Выходит, ты помышлял о том, чтобы заняться со мной любовью?

– Все мужчины думают о сексе. Вполне естественная реакция на привлекательную женскую внешность. – Он произнес это совершенно сознательно. Рита должна понять, что ей не стоит вкладывать в происходящее какой-то особый смысл. Она обязана усвоить простую истину: на Винса действует ее нагота, и только.

Скосив на него взгляд, она пыталась разгадать выражение глаз Винса. Что это, обычное мужское самодовольство? Или нечто более личное?

Пока она размышляла, он уложил ее на кровать, а сам расположился сверху и посмотрел сверху вниз прямо ей в глаза. В этот миг она готова была поклясться, что они обменялись взглядом разлученных обстоятельствами любовников, которые наконец встретились, чтобы дать выход страсти.

В следующую секунду он вошел в нее, сразу глубоко, до конца. И Рита приняла его твердую плоть, всю без остатка, подавшись бедрами навстречу ему.

Все было так, будто они занимались любовью сотню или даже тысячу раз. Она прикипела взглядом к лицу Винса, напряженному и слегка искаженному страстью. При этом чувствовалось, что он намеренно сдерживается. Она видела, как пристально он всматривается в ее лицо в поисках неких тайных признаков, внимательно вслушивается в издаваемые ею звуки, все сильнее и сильнее внедряясь в нее разгоряченной плотью.

Лишь когда Риту сотряс жаркий, затмевающий сознание взрыв наслаждения, Винс позволил себе расслабиться и испытать свою долю блаженства…

Когда все кончилось, он не остался с Ритой. Не обнял ее, не поцеловал. Вместо этого он спрыгнул с постели, сгреб в охапку свою одежду и направился в ванную. Однако все же не удержался и оглянулся на лежавшую на кровати Риту. Та выглядела ошеломленной, опьяненной и вместе с тем полностью удовлетворенной.

Винс понимал, что ему придется стереть с ее лица это выражение. Поэтому он заметил:

– Я заказал сюда ужин, так что тебе лучше поторопиться. Думаю, ты не захочешь встретить официанта в чем мать родила. – Разочарованное выражение, появившееся на ее лице, едва не заставило его вернуться и вновь улечься рядом с ней, чтобы обнять, прижаться губами к шелковистым белокурым волосам, приласкать. Словом, сделать то, чего ему хотелось с самого начала. Но он лишь крепче стиснул в руке брюки и, чтобы не сказать чего-нибудь еще более обидного, повернулся и вышел.

2

Мысль о том, чтобы снова облачиться в ту же блузку и юбку, которые она столь провокационно снимала давеча, вызвала у Риты чувство отторжения. Поэтому она порадовалась, что туалеты, которые Винс специально подобрал для поездки на Орхидею, уже доставлены в гостевые апартаменты Стейнхарта.

Перед тем как отправиться в душ, она захватила самую скромную одежду из того, что было, – бежевые брюки и шелковую блузку цвета слоновой кости. Этот наряд Рита дополнила туфлями на низком каблуке.

Сполоснувшись, она оделась и закрепила волосы на затылке с помощью перламутровой заколки. Затем глубоко вздохнула и вышла из ванной.

Однако Винса не увидела. Прошло пятнадцать минут, а Рита все еще нервно мерила комнату шагами, звук которых полностью приглушал толстый восточный ковер.

Ясно, что процесс одевания не занял бы у Винса столько времени. Так куда же он запропастился? Сознательно оттягивает момент встречи?

Звук открывающейся двери застал Риту врасплох. Преодолев желание стиснуть кулаки, она обернулась.

Винс стоял у порога, внимательно оглядывая Риту. Выражение его лица могло бы служить образцом невозмутимости.

– Прости, что заставил тебя ждать, – сдержанно произнес он. – Я зашел за необходимыми материалами и попутно уточнил, что мы будем есть на ужин. Как ты смотришь на отбивную с жареным картофелем и салатом?

– Сойдет, – ответила Рита. Она быстро взглянула на него и столь же поспешно отвела глаза, подумав при этом, что он, должно быть, превосходно играет в покер. Потому что ей даже приблизительно не удалось разгадать смысл выражения, таящегося в глубине его глаз.

Винс подошел к столу и положил на него несколько папок.

– Здесь дело, заведенное ЦРУ на Рэддинга, – некоторые сведения о его гостях, мое собственное досье. Тебе придется тщательно изучить его на тот случай, если придется упоминать в разговоре факты из моей биографии. Например, что в свое время я закончил технический факультет университета Джорджии. Лучше, насколько это возможно, придерживаться правды. Так нам обоим будет легче запомнить наши легенды прикрытия.

– Ты в самом деле учился в университете Джорджии?

– Да. И даже получал специальную стипендию. Но об этом ты можешь почитать, когда вернешься домой. Мне тоже необходима подобная информация о тебе. Конечно, я изучу твое личное дело, но мне наверняка понадобится узнать некоторые детали.

– Например, страдаю ли я от предменструального синдрома? – хмыкнула Рита.

– Вроде того. А что, с тобой это случается?

– Не твое дело!

– Ты слишком напряжена, – невозмутимо сказал Винс. – Думаю, бокал вина поможет тебе расслабиться.

– Пожалуй, белого вина я выпила бы, – сдержанно кивнула она.

– Отлично. Кажется, в баре есть бутылка шардоннэ. Да, точно, вот она… Урожая тысяча девятьсот девяносто шестого года. Насколько я помню, год был неплохим. – Винс нашел в баре штопор и начал ввинчивать его в пробку.

Рита некоторое время наблюдала за ним, потом заметила:

– Думаю, я буду чувствовать себя гораздо лучше, если мы станем обмениваться интимной информацией по очереди. Мне не очень по душе, что ты выуживаешь из меня сведения. – Она умолкла, мысленно подыскивая эквиваленты тем интимным вопросам, которые Винс задавал ей. Немного подумав, она спросила: – Где ты впервые занимался сексом? На заднем сиденье автомобиля? И сколько лет тебе тогда было?

Она не без удовольствия отметила, что сжимавшая штопор рука едва заметно дрогнула. Однако это был единственный признак, указывавший на его внутреннее состояние.

– Я не стал бы рассказывать об этом своей любовнице, иначе меня следовало бы отнести к числу парней, которые любят бахвалиться перед дамами былыми сексуальными подвигами.

– Ты не таков?

Он извлек пробку из бутылки, взял со стеклянной полки бара два высоких бокала и принялся разливать вино.

– Нет. – Он подал бокал Рите. – Тебе предстоит изучить принесенные мною материалы. Возможно, нам следует начать с документов. – Винс открыл лежавшие на столе папки, вынул несколько глянцевых фотографий и передал ей.

На каждом снимке был изображен один и тот же человек. Некоторые карточки были цветные, другие черно-белые.

– Рэддинг, я полагаю, – сказала Рита.

– Он самый.

Она внимательно вгляделась в изображение криминального короля. Крис Рэддинг был худощав, строен, с коротко стриженными волосами, высокими скулами, слегка впалыми щеками и тонкими губами. В нем отсутствовало что-либо примечательное, привлекали внимание разве что глаза. Чрезвычайно пронзительные, они буравили Риту даже сейчас. Какова же их сила в реальности? Да, Рэддинг серьезный противник. Она поняла это с первого взгляда. Осознание того, что он единолично владеет целым островом, наверняка усилило его самомнение. И сделало безжалостным.

– Немногие могут позволить себе владеть личным островом, – заметила Рита. – Одних расходов на хозяйственные нужды сколько! Как ему удается не вылететь в трубу?

– Рэддинг унаследовал огромное состояние. Его отцу, Джону, удалось угадать огромную потенциальную значимость электробытовой техники, когда большая часть подобного производства находилась еще в младенческом возрасте. Он начал выпускать пылесосы, тостеры, радиоприемники и другие предметы каждодневного пользования. Все эти устройства облегчали жизнь людям, способным за это платить. – Винс усмехнулся. – Папаша Рэддинг преуспел, ловко эксплуатируя аппетиты потребителей. В отличие от него сын смотрел на жизнь иначе. Его взгляд на человечество гораздо мрачнее. Крис сделал ставку на пороки человечества и заставил его платить дань за удовольствия, причем гораздо большую, чем та, которую Джон Рэддинг собирал с уютного обывательского мирка. Правоохранительные органы подобрались к Крису вплотную, поэтому он решил уйти в офшорную зону, где стал недосягаем для сотрудников упомянутых ведомств.

– Но зачем Рэддингу понадобилось похищать дочку Стейнхарта? – спросила Рита. – Вернее, меня интересует, откуда вообще он знает Гордона?

– Это давняя история. В свое время еще их отцы конкурировали. Подозреваю, что Гордон помешал Крису заключить сделку, с помощью которой тот намеревался отмыть грязные деньги.

Рита кивнула и положила фотографии на стол. Тогда Винс развернул и разостлал поверх них сложенный в несколько раз лист бумаги. Оказалось, что это цветное изображение острова Орхидея, сделанное с помощью аэрофотосъемки с борта самолета или космического спутника-шпиона.

Остров имел протяженность семь миль в длину и две в ширину. На фотографии даже виднелась пенная линия прибоя и светлая полоска песка, местами прерываемая скальными выступами. В восточной части неправильного прямоугольника находилась конусовидная гора, вздымавшаяся из моря зелени.

Жилые постройки размещались в западной части острова, где было меньше естественной тропической флоры и больше декоративных растений. Одно обширное здание словно господствовало над всей округой. Остальные постройки были значительно скромнее и представляли собой небольшие бунгало, разделенные узкими улочками.

Винс склонился над столом рядом с Ритой и указал на длинное узкое здание.

– Это таможня. Здесь выставлена усиленная охрана и производится проверка багажа прибывающих на остров гостей. Рэддинг не преминет расправиться с нами, если в наших вещах будет обнаружено нечто такое, что он сочтет предосудительным.

– Означает ли это, что мы не сможем провезти радиопередатчик? – тревожно спросила Рита. – Если нам не удастся вызвать подмогу, как же мы уберемся с острова? Неужели придется красть лодку?

Винс выпрямился, не отрывая взгляда от карты.

– Я взвесил всю меру риска и сравнил с рядом несомненных преимуществ. Думаю, нам удастся пронести передатчик через таможню, если мы спрячем его в твоей косметичке.

– Ладно, я согласна.

– Разумеется, мы не сможем выдать в эфир длинное сообщение, иначе нас сразу запеленгуют. Придется обойтись коротким спуртом информации.

– Я не собираюсь делать вид, будто мне известно, что ты подразумеваешь под словом «спурт», – фыркнула Рита.

– Это чрезвычайно сжатая передача, мгновенный выброс цифровой шифровки. Нашему врагу будет очень трудно определить местонахождение радиопередатчика.

Рита кивнула. Враг. Рэддингу подходит это название.

Винс указал на группу зданий, разбросанных вдоль тропинок, вьющихся по облагороженному ландшафту.

– Некоторых гостей разместят в этих виллах. Если мы успешно пройдем таможенный досмотр, нас тоже поселят здесь.

– Отсюда легче улизнуть? – спросила Рита.

– Именно. Кроме того, проживание здесь указывает на определенный статус гостя. Сюда помещают только высокопоставленных персон. Между прочим, я подобрал для нас имена. Я буду Винс Кросби, а ты Рита Фаулз. Привыкай.

– Хорошо. – Она помедлила. – Но разве Рэддинг не узнает, что это фальшивые имена? Ведь он наверняка захочет навести о нас справки. Мне не верится, чтобы он легкомысленно относился к прибытию на его остров посторонних людей.

– О, этот субъект весьма осторожен! – усмехнулся Винс. – Но я позаботился о том, чтобы к нему попала только определенная информация. Во-первых, Винс Кросби делает все возможное, чтобы сохранить в тайне информацию о своем частном бизнесе. Но я все же оставил кое-какие сведения в некоторых базах данных, куда пожелает сунуть Рэддинг. Ведь должен он узнать хоть что-нибудь! Полное отсутствие информации подозрительно само по себе. Кроме того, я поручил паре платных информаторов «проговориться» кое о чем в присутствии союзников Рэддинга.

Рита открыла было рот, чтобы уточнить детали, но тут раздался стук в дверь.

– Войдите, – произнес Винс обернувшись.

На пороге показался официант, кативший уставленную накрытыми тарелками тележку.

– Желаете, чтобы я сервировал ужин, мэм? – обратился он к Рите.

Но прежде чем та успела ответить, Винс сказал:

– Благодарю вас. Мы сами этим займемся.

Крис Рэддинг неспешно отпил глоток коньяка и, откинувшись на спинку кожаного кресла, стал просматривать отчеты, подготовленные подчиненными. Исполнительным директором, главным садовником, начальником оздоровительного комплекса и старшим офицером охраны.

Через несколько дней на острове должен был состояться прием, поэтому никакая деталь не казалась Рэддингу мелкой и не достойной внимания. Еда, обустройство гостевых апартаментов, количество охранников, дополнительный штат обслуживающего персонала. А также усиленная процедура проверки на таможне.

Крис начал с доклада о работах, проведенных в предназначенных для гостей помещениях. Ему хотелось проверить, как специалисты справились с установкой записывающего видео– и аудиооборудования. Подобной аппаратурой должна быть оснащена каждая комната, в которой поселятся гости. Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти.

Средства, вложенные в безопасность, окупаются с лихвой. Отец Криса игнорировал это простое правило, за что и поплатился жизнью. Рэддинг-младший решил исключить для себя подобную возможность. Он собирался прожить долгую и приятную жизнь, безраздельно властвуя в своем островном государстве, которое основал двадцать лет назад, приобретя Орхидею на деньги, полученные в наследство.

При мысли об отце выражение его лица ожесточилось. Старик был легальным бизнесменом и приобрел во всемирных деловых кругах репутацию честного человека.

Однако дома и в принадлежавшей ему компании Джон Рэддинг вел себя как настоящий тиран. Ради собственного развлечения устанавливал для окружающих правила с подвохом, чтобы люди попадались в ловушку. В особенности это относилось к его единственному сыну.

Но Крис успешно справился с ненавистным папашей. Он подсыпал энное количество сахара в топливный бак личного самолета Джона Рэддинга, и машина потерпела крушение на Атлантическом побережье. С тех пор Крис сам устанавливал правила. И принуждал всех, кто жил на Орхидее или прилетал туда на отдых, принимать его условия.

С другой стороны, он поставил своей целью показать прибывающим с материка посетителям, что на его острове они могут провести время так интересно, как нигде на всей земле. При этом Рэддинг охотно демонстрировал, как хорошо он живет, и всячески подчеркивал, кто на острове хозяин.

Владелец Орхидеи очень любил эти аспекты: полный контроль, восторженную ауру, сексуальную подоплеку происходившего, которую мужская часть гостей находила весьма стимулирующей. Большинство наиболее удачных сделок Рэддинга совершались с партнерами, которые в ту минуту думали не головой, а скорее тем, что находится у них в штанах. Рэддингу нравилось использовать секс для манипулирования сильными людьми.

Он любил время от времени приглашать в свой вертеп новых лиц.

Как, например, Винса Кросби и парочку других персон. Правда, Кросби в некотором смысле является исключением. Всего неделю назад он прислал по электронной почте сообщение о том, что хочет прилететь на остров с целью обсуждения весьма выгодной сделки.

Рэддинг ответил согласием и включил Кросби в список приглашенных. Но он до сих пор продолжал наводить справки об этом парне. И если что-то ему не понравится, ни Винс, ни его подружка не вернутся домой.

Рэддинг вновь обратился к бумагам, особое внимание уделив отчету об организации охраны Темной башни, где содержалась особая гостья.

Дочь Гордона Стейнхарта. Самая драгоценная добыча Рэддинга. У него долгая память, он не забыл то плохое, что было некогда ему сделано. Он несколько лет ждал возможности отплатить Стейнхарту за то, что тот увел у него из-под носа несколько сделок, суливших не только баснословные барыши, но и возможность выйти на некие каналы, которые можно было использовать для вложения грязных денег в легальный бизнес.

Поэтому, когда подвернулся шанс выкрасть девчонку, Рэддинг ухватился за него обеими руками. Сейчас Синти находится в полной его власти. Однако из-за предстоящего приема гостей любые решения на ее счет придется отложить.

Возможно, Крис даже вернет дочурку папаше – разумеется, слегка помятой и при условии, что тот согласится заплатить достаточно высокую цену.

Рэддинг еще не решил, чего он хочет. Не денег, это точно. Скорее всего, он выставит некие условия, которые окажутся для Стейнхарта унизительными и поставят в зависимое положение от Криса, сделают вечным должником.

Но это лишь одна возможность. Еще лучше вернуть девчонку в гробу и тем самым показать Стейнхарту, что он, Крис, обладает абсолютной властью и над его жизнью.

Отбивная была приготовлена именно так, как Рите нравилось. Жареный картофель тоже был превосходен – ароматная румяная соломка. С ним отлично сочетался заправленный оливковым маслом салат из свежих овощей.

– В компании «Стейнхарт индастриз» умеют готовить, – заметил Винс, отправляя в рот очередной кусочек мяса.

– Для Стейнхарта все должно быть самое лучшее. – Эти слова произнес не кто иной, как тот, о ком шла речь. Гордон Стейнхарт стоял на пороге с видом человека, пережившего землетрясение. Волосы взъерошены, одежда измята, лицо осунулось, и на нем отчетливее проступили морщины.

– Мистер Стейнхарт… – пробормотала Рита. – Присоединяйтесь к нам.

– Благодарю, я не голоден. – Он отодвинул стул и сел.

Рита кивнула. Ей было трудно не только разговаривать с отцом Синти, но даже находиться с ним в одном помещении. Она чувствовала себя виноватой. Ужин, который еще минуту назад казался столь приятным, потерял свою привлекательность.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал Стейнхарт. – Продолжайте ужинать. Я только хотел узнать о ваших планах.

– Мы репетируем спектакль, который скоро покажем Рэддингу, – пояснил Винс, откладывая нож и вилку. – У каждого из нас своя легенда и вымышленное имя. Мы уже достаточно хорошо изучили карту острова.

– Можно взглянуть? – загорелся интересом Стейнхарт.

Рита вскочила и принесла карту.

Винс тоже встал и принялся показывать Стейнхарту на карте объекты, о которых раньше рассказывал Рите.

– Как вы думаете, где этот ублюдок держит мою девочку?

– Видите ли, что бы я вам сейчас ни сказал, будет только предположением, – покачал Винс головой. – Возможно, она в главном здании, но в равной степени может находиться и в любой другой части острова.

– Это я во всем виноват. – Стейнхарт горестно вздохнул.

– Нет! – воскликнула Рита.

Гордон взглянул на нее.

– Ты до сих пор винишь себя, несмотря на то что я рассказал тебе. Или мне снова растолковывать, что творилось у девчонки в голове накануне побега?

– Но вы не можете знать, о чем Синти думала.

– Точно не знаю, но догадываюсь. Дело в том, что Синти считала меня виновным в смерти своей матери. Несчастье случилось в прошлом году. В тот день мы с Айрин повздорили, и она все еще злилась, садясь в свой спортивный автомобиль. Гнев заставил ее гнать машину. Неудивительно, что она пропустила поворот на Сандер-роуд… – Стейнхарт тяжко вздохнул. – С той поры Синти практически перестала разговаривать со мной. А я так боялся за девочку, что фактически посадил ее под домашний арест. Потому-то она и задумала сбежать. Ей хотелось убраться подальше от меня. А сейчас мы оба расплачиваемся за ошибки. Я имею в виду тебя, Рита, и себя, конечно. Нас гложет чувство вины. Но виноват я один. Ты здесь ни при чем.

– Мы вернем Синти, – негромко произнесла Рита.

– Прошу вас, сделайте это. Иначе мне не жить.

Рита потупилась, в то время как Винс выступил на передний план, рассказывая Гордону о том, какие сведения ему удалось добыть. Затем он предложил свою стратегию возврата Синти домой. Его речь звучала убедительно, хотя Рита знала, что он лишь хочет поднять дух несчастного отца.

Винс продолжал ободряющий монолог, провожая Гордона до двери.

У порога Гордон рассыпался в благодарностях.

– Похоже, ты его слегка успокоил, – заметила Рита, когда дверь за Стейнхартом закрылась.

– Я молю Бога, чтобы мои обещания не оказались пустым звуком.

Понимающе взглянув на него, Рита кивнула. Прежде ей казалось, что Винс Сэвидж уповает не столько на Всевышнего, сколько на собственные силы. Однако сейчас она усомнилась в том, хорошо ли знает этого человека.

– Трудный выдался день, – глухо произнес он. – Отправляйся-ка домой и хорошенько выспись. Утром продолжим наши занятия.

На часах было больше десяти, но Риту не беспокоило, как она доберется домой. Компания «Стейнхарт индастриз» владела парком собственных автомобилей, а также штатом круглосуточно дежурящих шоферов, услугами одного из которых Рита и намеревалась воспользоваться.

Спустя двадцать минут она уже здоровалась с консьержем многоквартирного дома, где проживала.