Хранительница царских тайн Князева Анна

Глава 19

Преисподняя

– Скажите, вы верите в то, что сказал Дуло?

Они сидели в комнате Бекешева. Задав вопрос, Дмитрий Андреевич смотрел ей прямо в глаза.

– Вы про итальянца? – уточнила Полина.

– Не только. Думаете, это я убил Алину?

– Мне трудно судить…

– И все же. Что вам подсказывает женское чутье, жизненный опыт, сердце в конце концов? Пожалуйста, скажите, для меня это очень важно.

– Нет, – сказала Полина, – я не верю, что это сделали вы.

– Спасибо.

Дмитрий Андреевич замолчал, но, как только справился со своими эмоциями, снова заговорил.

– Я родился и вырос неподалеку отсюда, в деревне, которой теперь нет. – Он придвинул кружку с остывшим чаем и стал машинально перемешивать ложкой несуществующий сахар. – Знаете, я учился в этих стенах. Именно потому купил старую школу. Место для постройки дома выбрал давно, еще в детстве. Я всегда знал: когда-нибудь здесь будет мой дом. Раньше тут стоял монастырь. О нем напоминали только замшелые развалины да часовня на старом кладбище.

– Я видела ее, когда сидела в машине. Мрачноватое местечко, – сказала Полина.

– Кладбище было монастырским. Потом, когда основали Прилуцк, его стали использовать как поселковое, но вот уже больше двадцати лет там никого не хоронят. Кстати, имя свое поселок взял от Спасо-Прилуцкого монастыря.

В комнату вошел следователь. Не останавливаясь, он деловито направился к свободному креслу. Бекешев схватил кружку и приблизил ко рту, но тут же со стуком опустил на стол, будто поставив точку своим сомнениям.

– Я должен сделать заявление, – сказал он.

– Ну, так делайте. – Сергей Дуло придвинул к себе пепельницу и закурил.

– Я соврал. И приказал соврать Таисии Титовне. В ту ночь Алина спала не у себя, на втором этаже, а в этой комнате. Когда я вернулся, дверь была заперта, и мне пришлось открывать ее своим ключом. Но жены в комнате не оказалось.

– Она могла закрыть дверь и уйти, – затягиваясь дымом, сказал Дуло.

– Видите ли, дверь была заперта изнутри, при этом ключ оставался в замке.

– Как же вам удалось открыть дверь?

– Это было нелегко, – вздохнул Бекешев.

– Для чего вы дали ложные показания?

– Я должен был все проверить сам. Я должен был все понять.

Бекешев поднялся с кресла и подошел к окну. С минуту он вглядывался в темноту за стеклом, а потом, повернувшись, сказал совсем просто:

– Каждый человек сам создает рай или ад для себя и для своих близких. И никого нельзя винить в собственных бедах. Винить можно только себя.

– И в чем же ваша вина?

– Я не должен был жениться на Алине.

– Знаю, что вы сейчас скажете. – Сергей Дуло изобразил на лице скучающий скептицизм. – Он что, был ее любовником?

– Да, – кивнул Бекешев.

Полина удивленно переводила глаза с одного на другого.

– И за это вы его застрелили, но для начала украли мой пистолет, – продолжил Сергей Дуло.

– Я не крал вашего пистолета и не убивал своего повара. Он совсем неплохо готовил.

– Как цинично! – воскликнула Полина. – А то, что он был любовником вашей жены? Для вас это ничего не значило?

– Ровным счетом ничего. Вы действительно считаете, что я должен был его убить? – заметив, как вытянулось лицо Полины, Бекешев поспешил объясниться: – Видите ли, по взаимной договоренности мы с Алиной старались не отравлять друг другу существование. Но это не значит, что мы не любили друг друга. Я очень любил ее.

– Что не помешало вам ее убить, – заключил Сергей Дуло.

– Я не убивал Алину. Никогда не смог бы этого сделать. Никогда. – Бекешев помотал головой. – Конечно-конечно… я все расскажу… Вы готовы меня выслушать? – Он посмотрел на Полину, а потом на следователя.

– Говорите, – сказал Дуло.

– Тридцать лет назад мы с моей первой женой удочерили девочку…

– У вас не было своих детей? – поинтересовалась Полина.

– Сын. В то время ему было десять. Он с ревностью отнесся к появлению Алины. Мы с женой предполагали, что так будет, однако у нас не оставалось выбора.

– Почему? – Полина почувствовала, что не может удержаться от вопросов.

– Алина – дочь моего лучшего друга. Видите ли, он и его супруга погибли, точнее – были зверски убиты в своей квартире. Вернулись с дачи, а в доме грабители… К счастью, дети с нянечкой оставались на даче.

– Вы сказали – дети?

– У Алины была младшая сестра, но позже она умерла от полиомиелита. В то время обе девочки находились в Беляевском детском доме. Это грустная история, и я стараюсь о ней не вспоминать…

– Дальше… – сказал Дуло.

– Дальше была болезнь жены. В сорок два я стал вдовцом. В доме появлялись другие женщины, но я никак не мог найти ту, которая не нарушала бы привычного течения жизни. И тут я совершил роковую ошибку. Конечно, не должен был этого делать… однако сделал – женился на своей приемной дочери. Воспользовался ее желанием стать взрослой, ее стремлением быть любимой. Но еще задолго до нашей свадьбы случилось непоправимое…

Бекешев прошел к креслу и остановился в задумчивости. Потом сел.

– Я говорил вам, что у меня есть сын. Когда умерла его мать, он учился в медицинском институте и жил в нашей московской квартире. В тот год, когда все случилось, Игорь окончил институт и наконец приехал сюда. А спустя несколько дней пропал.

– Уехал? – спросила Полина, отчего-то почувствовав тревогу.

– Нет. Совсем пропал.

– Я же говорю – не дом, а провальная яма… – пробурчал Сергей Дуло.

– Мы нашли его спустя месяц. Вернее, он сам нашелся. Просто пришел к воротам и сел в траву.

– Ваш сын рассказал, где был и что с ним случилось?

– Нет.

– Почему?

– Игорь ничего не помнил. И вот уже семнадцать лет мой сын живет в Чудаевском диспансере. Это здесь, недалеко, в пяти километрах от Прилуцка.

– Работает там врачом? – уточнила Полина.

– Вы не поняли. Семнадцать лет назад он вернулся совсем другим человеком. Сначала врачи признали диссоциативную амнезию. Вы, верно, видели такое в бразильских сериалах. Потом у него обнаружили ушиб головного мозга. Окончательный диагноз звучит так – Корсаковский синдром. Мой сын Игорь Бекешев – пациент психоневрологического диспансера в Чудаеве.

– Насколько я знаю, там содержат буйных. – Казалось, Сергея Дуло ничуть не тронула история Игоря Бекешева.

– Вы правы. Мы отправили его туда вынужденно. – Бекешев усилием воли заставил себя говорить. – После того, как он бросился на меня с ножом.

– Возможно, это было временное помутнение? – предположила Полина.

– К сожалению, подобные помутнения происходили слишком часто. Однажды он серьезно ранил меня. После того случая мы с лечащим врачом приняли решение о госпитализации. Конечно, Игорь бывает дома. В последний раз – две недели назад. Ничем хорошим это не закончилось… – Бекешев продолжал виноватым тоном: – Разумеется, он ни в чем не нуждается, более того, я выстроил для него отдельный коттедж. С ним всегда находятся проверенный человек, врач и медицинская сестра. На случай моей смерти, на имя Игоря открыт банковский счет. – Он тяжело вздохнул. – Что случилось – того не вернешь, и с этим нужно как-то мириться.

– Прошу вас, – следователь Дуло затушил сигарету, – вернемся к нашему делу. Скажу честно: мне трудно будет доказать вашу причастность к убийству жены. Алиби – налицо. Однако убийство повара, согласитесь, ваших рук дело. Я говорил с охранниками – этой ночью вы не выходили из дома. Но как вам удалось пробраться в комнату к итальянцу, а потом незамеченным вернуться обратно? Прямо чертовщина какая-то! Лучше, если вы все расскажете сами.

– Знаете, как говорят в плохих детективах: вам не удастся пришить мне это дело. – Бекешев устало поднялся с кресла и подошел к огромным напольным часам, что стояли у стены, возле камина.

Полине показалось, он собирается подвести стрелки. Однако Дмитрий Андреевич достал из кармана ключ и вставил его в отверстие, чернеющее на белом циферблате.

Это были старинные напольные часы с маятником. И не было ничего странного в том, что их механизм нуждался в подзаводке.

«Но для чего это делать в шесть часов утра?» – подумала Полина.

Дмитрий Андреевич провернул ключ, и часы отъехали в сторону, открывая взгляду овальный проем. В его глубине виднелась лестница, которая уходила куда-то вниз.

– Вот мое алиби, – сухо проговорил Бекешев. – И, как видите, лестница не ведет в комнату к любвеобильному итальянцу.

– А куда она ведет? – поинтересовалась Полина.

– В преисподнюю…

Именно так ответил ей Бекешев.

Глава 20

Лучший способ борьбы с искушением

– Вы хотите сказать, что спускались в подвал?

– Подвал? – Бекешев растерянно посмотрел на следователя. – В какой подвал? Ах, простите! Не понял. Это не подвал, а подземелье.

– Хрен редьки не слаще… – Дуло скривился, задев раненым плечом за дверной косяк.

– Если я правильно поняла, подземелье осталось от Спасо-Прилуцкого монастыря? – Полина с опаской заглянула в проем.

– Совершенно верно. До начала постройки дома никто и не знал о его существовании. Обнаружили, когда строители расчистили руины.

– Обитатели дома знают о существовании подземелья?

– Только о той его части, что используется в качестве погреба и куда можно попасть из кухни.

– Кто знает об этом входе? – Дуло кивнул в сторону черного проема.

– Никто. Только я.

– А ваша жена?

– На Востоке говорят: «Никто не хранит тайну лучше того, кто ее не знает». Я придерживался той же точки зрения. Но теперь уверен: о существовании подземелья знает еще кто-то.

– Не вижу связи с убийством вашей жены.

– Я забыл упомянуть одну важную деталь, – Бекешев почти выдавливал из себя слова. – Я не сказал о подземном ходе, который начинается под комнатой и ведет…

– Куда? – не выдержав, поинтересовалась Полина. Она вдруг показалась себе маленькой собачкой, которая встревает во все дворовые свары.

– Подземный ход ведет к часовне на старом кладбище.

– И вы считаете, – предположил Сергей Дуло, – что некто прошел через подземный ход от кладбища до усадьбы, проник в спальню и убил вашу жену?

– Думаю, именно так все и было, – сказал Бекешев. – Сегодня ночью, сразу после того, как мы с вами расстались, я спустился в подземелье и прошел до самого кладбища. Дверь, которая ведет в кладбищенскую часовню, взломана.

– Чем вы можете подтвердить, что все это время находились вне дома? – спросил следователь.

– Держите… – Бекешев что-то подкинул в воздух.

Полина не сразу сообразила, что он обращался к ней, однако успела подхватить ключи от своей машины.

– Ну и что?

– Я был там. Вы заметите это сразу, как только увидите внедорожник.

– С ним что-то случилось? – забеспокоилась она.

– Нет, ничего. Просто я пытался пригнать машину сюда. К сожалению, мне не удалось этого сделать, она еще больше увязла в снегу. Если хотите, ее перегонит охранник.

– Обойдемся, – сказал Сергей Дуло и по-хозяйски отнял у Полины ключи. – Не забывайте: от того, что скажет эта женщина, увидев свою машину, зависит, останетесь вы подозреваемым или вернетесь в категорию свидетелей. – Он повернулся к Полине. – А вам придется пройти со мной.

– Вы хотите меня арестовать? – оторопела она.

– Хуже. – Сергей втянул щеки и зловеще пробормотал: – Я забираю вас в преисподнюю…

– Паяц. – Полина презрительно сжала губы. – Кто вам сказал, что я пойду?

– У вас нет выхода.

– Есть. Я могу выйти в дверь.

– Простите, – Сергей Дуло невинно посмотрел ей в глаза. – Я просто неудачно пошутил. Мне показалось, что вы, как историк, не откажетесь от прогулки по средневековому подземелью… Или я ошибаюсь?

– Не человек… Дьявол, – прошептала Полина. – Конечно же, я пойду.

– Браво! Поддаться искушению – лучший способ борьбы с ним.

Следователь шагнул к проему.

– Постойте, – остановил его Бекешев.

– Что еще?

– Все не так просто. Вам не найти дороги.

– Хотите сказать, что идете с нами? Напомню, в доме две женщины и – покойник.

– Таисия Титовна не из слабонервных, поверьте. Я знаю ее тридцать пять лет, с тех пор, как она пришла нянчиться с моим сыном.

– А ваша горничная?

– Эта будет спать по меньшей мере еще часа два.

– Ошибаетесь. Я уже беседовал с ней.

– С Таисией Титовной ей нечего бояться.

– В таком случае идемте, – сказал следователь.

– Советую вам одеться, там холодно. И позвольте, я пойду первым…

После того как все трое оделись, Дмитрий Андреевич посторонил Дуло и шагнул в зияющий проем. Полина и Сергей вошли вслед за ним. Бекешев опустил торчащий из стены рычаг, и старые часы вернулись на свое место. Они оказались в абсолютной темноте.

Глава 21

Наедине с вечностью

Бекешев включил фонарь и осветил каменные ступени, вслед за тем начал осторожно спускаться вниз. За ним шла Полина, последним – Сергей Дуло.

Миновав лестницу, они очутились в помещении, облицованном потемневшим от времени известняком.

– Идите сюда… – Голос Бекешева прозвучал непривычно глухо. – Я здесь, под лестницей…

Они прошли несколько метров по узкому коридору, высота которого была немногим больше среднего человеческого роста. Потом спустились на несколько ступеней и оказались в тоннеле, не очень широком, высотой метра два с небольшим. Стены и свод его, как и первое помещение, были облицованы известняком. Каменный пол выполнен в виде желоба.

Один за другим они двигались вперед, в мрачную глубину тоннеля. Их окружала тягучая тишина. У Полины сразу же заложило уши. Зажав нос, она тяжело сглотнула и только после этого услышала свои шаги.

– Дмитрий Андреевич, посветите сюда, пожалуйста.

Сергей Дуло присел на корточки, вглядываясь в каменный пол, покрытый пылью.

Повсюду были видны конусообразные кучки песка. Сообразив, откуда они взялись, Полина вскинула голову и увидела в своде подземного хода глубокие черные трещины. В следующее мгновение оттуда посыпался песок, и ей показалось, что ветхий свод вот-вот рухнет.

Мысль о том, что она будет погребена в этом подземелье, едва не лишила ее рассудка. Однако Полина сумела взять себя в руки и как только совладала со своими страхами, песок сразу же перестал сыпаться.

– Тут недавно прошли люди, – сказал Сергей Дуло. – Дмитрий Андреевич, поставьте сюда ногу.

– Зачем? – поинтересовался тот.

– Делайте что говорю.

– Пожалуйста. – Бекешев ступил на толстый слой пыли.

– Видите, ваши отпечатки у правой стены. Вот вы идете туда… здесь – возвращаетесь обратно.

– Теперь вы понимаете, что я говорил правду.

– Не будемте торопиться, – заметил следователь и указал на середину тоннеля. – Здесь проходили еще трое. Видите? – Он ткнул пальцем в широкую колею из песка и пыли. – И что-то тащили волоком.

– Неужели… – прошептал Бекешев.

– Скорей всего да, – подтвердил Дуло.

– Если ее тащили… Значит, Алина была мертва?

– Совсем не обязательно.

– Какой ужас, – вздрогнула Полина и попыталась представить, что чувствовала в тот момент несчастная женщина.

– Что с вашим лицом? – испуганно спросил Дуло, глядя на Бекешева.

– Я в полном порядке, – ответил тот заплетающимся языком, а потом прислонился к стене и начал замедленно оседать вниз.

– Держите его! – крикнул Дуло и первым ринулся на помощь. – Дмитрий Андреевич, что с вами?

– Сердце… В кармане… Там должно быть лекарство…

Полина обшарила карманы его замшевой куртки, а потом проверила в пиджаке. Наконец нашла таблетки, трясущимися руками выдавила одну и сунула ее в рот Бекешеву. Спустя мгновение он открыл глаза.

– Компания подобралась – лучше некуда… – озадаченно проговорил Дуло. – Идти сможете?

– Не знаю. – Голос Бекешева казался удивленным.

– Вам нужно вернуться. Мы проводим…

– Не стоит. – Дмитрий Андреевич поднялся на ноги. – Просто здесь душно. Я доберусь сам. Вам нужно идти дальше.

Действительно, в воздухе ощущался недостаток кислорода, дышать становилось все труднее.

– Уверены, что дойдете? – с сомнением спросил Дуло.

– Абсолютно, – ответил Бекешев и протянул следователю фонарь. – Возьмите…

– А как же вы?

– Вам нужнее. Я обойдусь подсветкой мобильного телефона.

Они коротко попрощались и разошлись в противоположные стороны.

Полина старалась держаться как можно ближе к Сергею. А тот энергично шагал вперед, не оглядываясь и не говоря ни слова.

Метров через двести фонарь в его руках вдруг погас, и на них со всех сторон двинулась жуткая темнота. Полина уткнулась носом в спину Сергея, а потом, когда он повернулся лицом, повисла на его шее.

Потребовалось несколько секунд, чтобы снова включить фонарь. Они показались долгими минутами, на протяжении которых Полина стояла, прижавшись к следователю.

Когда фонарь осветил подземелье, Полина подняла голову и посмотрела в глаза Сергея. Они стояли, не двигаясь… А потом оба ощутили ветерок, который пронесся над их головами, и, не сговариваясь, направились дальше.

Воздух в тоннеле заметно посвежел, дышалось намного легче, а значит, выход на поверхность был совсем близко.