Дедушка танцует на балконе Хаит Валерий
Предисловие
Я как-то обратил внимание, что шутки, остроты, словесные импровизации, не успев родиться, тут же умирают. Забываются. Захотелось сохранить их, продлить им жизнь.
И я начал записывать.
Какие-то услышанные от других или слетевшие у меня самого с языка фразы я фиксировал и раньше. Но регулярно и сознательно стал это делать с 1993 года.
Познакомившись примерно в это же время с «Записными книжками» Сергея Довлатова, я лишь утвердился в своем намерении.
Хочу поблагодарить своих друзей и добрых знакомых (в том числе и не упомянутых), в присутствии и при непосредственном участии которых родились многие из этих записей. И прежде всего – моего давнего друга Георгия Голубенко, чьи родившиеся в нашем тесном и многолетнем общении фразы украшают эту книгу.
Не могло не оставить следов на этих страницах и мое шестилетнее (до 1997 года) сотрудничество с авторами и участниками телепередачи «Джентльмен-шоу», которым я тоже очень благодарен.
Искренние слова признательности и моим коллегам из журнала «Фонтан», особенно Михаилу Векслеру, чьи реплики и импровизации не спутаешь на этих страницах ни с чьими другими.
И, конечно же, особая и нежная благодарность моей жене, чья великолепная память и умение формулировать во многом определили характер если и не всей книги, то, во всяком случае, ее одесских страниц...
В. Х.
Избранное из услышанного
- Я затормозил и прислушался.
- Мысленно достал авторучку...
- Сергей Довлатов.
- «Заповедник»
Наша соседка по двору, как ее тогда все называли – мадам Спирт, страшно любила похвастаться. Вот она, к примеру, рассказывает о посещении своего сына, сидящего в тот момент в тюрьме за спекуляцию:
– Мой Сеня!.. Раечка, если бы вы видели его камеру! Такой второй камеры нет на свете! Оттуда не хочется выходить!..
В проектном институте, где я когда-то работал, у нас в отделе были сотрудники с такими фамилиями: Бант, Шарф, Фрак, Щеголь... Самое интересное, что фамилия начальника отдела была Портной.
Двое рассуждают, можно ли пить.
– Мне доктор сказал, что каждый человек имеет право хотя бы раз в месяц дать встряску своему организму.
– Так это что, получается – раз в месяц не пить?!
Возле роддома.
Счастливый отец никак не может поверить, что у него родился сын.
– Сын?! С чего это вдруг у меня сын?! Кто я такой, в конце концов, что у меня сын?! Ну максимум – дочка!..
Две соседки на даче. Одна, уходя, говорит другой:
– Лиза, вот здесь у меня в холодильнике осталось ровно девять яичек. Если вам будет нужно, возьмите сколько хотите...
Рассказал известный одессит, блестящий фотограф-художник Генрих Намиот.
– Я как-то снимал Давида Ойстраха со скрипкой в руках. Навел аппарат, уже приготовился щелкнуть, вдруг он кричит: «Минуточку! Подождите, я настрою скрипку!»...
Утром звонит телефон:
– Добрый вечер!.. Ой, извините, я перезвоню!..
Есть передача мыслей на расстоянии. А есть передача ощущений.
Моя жена говорит с подругой по телефону.
Жена:
– Послушай, по-моему, что-то горит!..
Подруга:
– Ой, я совсем забыла! У меня же молоко на плите!..
Мой тесть, когда ему было уже за восемьдесят, говорил моему старшему сыну:
– Где ты ходишь?! Тебе целый день звонили! Телефон буквально разрывался!..
– А кто звонил?
– А я что, брал трубку?!
Местный композитор – бывший комсомольский работник давал интервью на телевидении. В частности, говорил следующее:
– Вы удивитесь, конечно, но я еще и пою... Пробую брать на себя, так сказать, ответственность певца...
Двое сидят и ведут беседу. В какой-то момент один говорит другому:
– Извини, это не такой разговор, это телефонный...
Дочь сидит у постели своей старенькой больной мамы. Та охает и стонет:
– Вызови «Скорую»!..
Дочь:
– Ты уверена?
– Да!
– Ну хорошо, давай рассуждать логически. Они же захотят сделать тебе внутривенно.
– Ни в коем случае!
– Вот. И они тут же захотят увезти тебя в больницу.
– Ты с ума сошла!
– Ну. Так зачем же нам ее вызывать?
– Я не знаю... Ну, может быть, для того, чтобы дать им денег?..
Мой друг художник Олег Сон рассказывал, что в винном подвальчике, куда он ходил с друзьями, время от времени появлялся старичок, который утверждал, что он Гаврик из катаевской повести «Белеет парус одинокий», и за стакан вина рассказывал, как там было на самом деле...
Еще один рассказ Олега Сона. У него есть приятель, который назвал своего кота Брамсом. Так вот этот приятель, глядя на кота, время от времени произносит:
– Обрати внимание: Брамс! Какое, в сущности, прекрасное имя для кота и какое нелепое – для композитора!..
Юля Женевская подарила историю. Едет она в такси. Впереди женщина средних лет в платочке пытается перейти дорогу в неположенном месте. Мечется по мостовой – вперед, назад, от одной машины к другой. Шарахается от них. Машины, не снижая скорости, объезжают ее. Водитель такси, где сидит Юля, останавливается, опускает стекло и говорит женщине:
– Ну иди уже, комнатная!..
Знакомая моей жены, увидев у нас в комнате фотографию Пастернака:
– Это твой дядя?
– Да ты что? Это же Пастернак!
– Пастернак?.. (Ища выход.) А разве у него удлиненное лицо?
– Конечно!
– Перестань, у него же круглое лицо!..
Юра Михайлик рассказывал:
– Захожу я как-то в магазин, где всегда покупал сигареты. «Дайте, пожалуйста, две пачки «Шипки», – говорю. Продавщица: «Нету «Шипки». Я: «Как нету?» Она: «Что тут непонятного? Вы бы не пришли – вас бы не было!..»
Приятель подарил.
– Холл гостиницы. Дверь лифта. Рядом швейцар. Подхожу. «Лифт не работает!» – «Как не работает?!» – «А вам на какой этаж?» – «На пятый» – «На пятый тоже не работает!..»
– Я вчера видела фильм, прекрасный фильм!.. Но там такой скользкий кусок!
– Что именно?
– Ну там, перед кинотеатром, – просто сплошной лед, я чуть не упала!..
Сотрудница моей жены, у которой была восьмилетняя дочь, придя на работу, рассказывала:
– Я вчера подралась с дочкой, и она меня заперла в ванной. Слава богу, муж случайно зашел домой, а то бы я всю ночь в ванной просидела!..
Пожилая женщина, преподаватель географии, категорически против выезда семьи в Израиль:
– Я не хочу, чтобы мои внуки жили в стране, в которой нет полезных ископаемых!..
– Ты знаешь, я как въехала в эту квартиру, так неделю оттуда не выходила!
– И что, ты там была совершенно одна?!
– Да. До двенадцати совершенно одна с одним, после двенадцати совершенно одна с другим!..
Услышано на улице:
– В Николаеве народ жлобский. В Одессе народ попроще, побогаче...
– Поверь мне, он рафинированный интеллигент!
– Ага, рафинированный... Как постное масло!..
Объявление на столбе: «На 16-й станции Фонтана сдаются комнаты на сезон или на более меньший срок».
– Ой, Яша, как я рад, что я тебя давно не видел!..
Объявление в местной газете: «Молодой человек ищет знакомства с привлекательной девушкой для встреч и более...»
Еще одно объявление на столбе: «Любовь нечаянно нагрянет!.. Звонить по телефону...» И – телефон.
– Что вы подслушиваете, когда вас сюда поставили подсматривать!..
В начале девяностых в комиссионном магазине видел ценник: «Распятие декоративное. 120 рублей».
Разговор после концерта известного артиста эстрады, юмориста:
– Между прочим, каждый уважающий себя артист эстрады должен иметь сегодня хотя бы один пошлый номер!
– Правильно. А если он себя по-настоящему уважает, то и два!
Одна женщина о другой:
– Ящерица, ошпаренная кипятком!
Напротив нашего дома школа. Митинг первого сентября. Выступает директор. На всю округу слышится:
– Я хочу аплодисментами услышать вашу любовь к своим учителям!..
И дальше об учениках:
– Им удостоена большая честь...
– Сижу я, значит, как-то бухой, как бумеранг...
Женщина останавливает такси, подсаживается.
– Я прямо как меченый атом! С утра мечусь – туда-сюда, туда-сюда!
Моя жена о знакомом:
– Большой нос на петушьей ноге!
– Чтобы борщ получился, ему нужно полностью отдаться!..
На Привозе. Есть петрушка обыкновенная и есть кудрявая. Женщина приценивается:
– Почем ваша кудрявая?
– Одна гривня.
– Почему так дорого? Всегда было дешевле!
– Да?.. А вы знаете, сколько времени пришлось ее завивать?..
Жена рассказывает мужу историю, будто бы какая-то женщина родила в шестьдесят два года. Муж:
– Может быть, она просто скрывает свой возраст?
– Что это на вас за загар?..
Три полные женщины садятся в машину на заднее сиденье. Волнуются, что не поместятся. Одна говорит:
– Давайте сядем черепицей!..
– Я как увидела его, так сразу испытала чувство кокетства...
Как-то в середине шестидесятых, когда звезда Жванецкого, Карцева и Ильченко только восходила, был объявлен их очередной концерт в одесском портклубе. У нас было два лишних пригласительных, и моя жена предложила их своей сослуживице по проектному институту с мужем. Те неохотно, но пошли.
Концерт прошел на ура. Переполненный зал хохотал гомерически. После концерта жена спрашивает у подруги:
– Ну как, понравилось?
Та:
– Ну что ты! Что нам здесь может понравиться? У нас уже не тот уровень!..
Разговор в Алма-Ате. Солидный бизнесмен – бывший одессит говорит:
– Ребята здесь у меня знакомые... Они космос держат... Ну, часть космоса...
Я только через год, в следующий приезд, понял, что речь шла о гостинице «Космос».
Врач сказала:
– Кардиограмма – как рыба. Она всегда должна быть свежей...
Продавец мясного корпуса на рынке женился на своей постоянной покупательнице. Коллеги по работе ему говорят:
– Ну как ты мог на ней жениться?! Посмотри, какие у нее ноги!
Тот оправдывается:
– Откуда же я знал? Я всегда видел ее только из-за стойки!..
В магазине. На полочке три статуэтки разных китайских божков. Подпись: «Бог. Три штуки».
Именины переросли в народное гулянье.
Моим начальником в проектно-сметном бюро, где я работал после института, был Михаил Ефимович Зейгермахер. Тихий, скромный, но упорный и невероятно осторожный человек.
Как-то у нас прошел слух, что Михаил Ефимович добился телефона. Мы долго не решались спросить его об этом, настолько сам факт был по тем временам невероятным. А вдруг он обидится, решит, что над ним смеются? Но нашелся один смельчак и громко, так, чтобы все слышали, спросил однажды:
– А что, Михаил Ефимович, говорят, у вас появился телефон?..
Зейгермахер медленно повернулся (он сидел лицом к стене, к которой была прислонена его чертежная доска), улыбнулся как-то криво и сказал:
– Есть... но такой, знаете, маленький...
В парикмахерской. Я пытаюсь как-то руководить процессом. Парикмахерша:
– Да не волнуйтесь, мы работаем без брака!
– Как это?
– А оно ж отрастает!..
В феврале 96-го Зиновий Ефимович Гердт снимался в Одессе у какого-то греческого режиссера и жил с женой в гостинице «Красная». Завтрак из любви и уважения к артисту приносила в номер сама метрдотель ресторана – видная, яркая одесская женщина. Она стучала в дверь и, когда жена Гердта ей открывала, торжественно входила в номер и спрашивала:
– Ну что, мой уже встал?
– Молодой человек, вы не могли бы проводить меня до дому?
– Только взглядом!..
Объявление в местной газете: «Поклонница и знаток творчества Сафо жаждет встречи с другом по интересам...»
– Откуда такой говор? Вы что, москвич?
– Да нет, я одессит. Просто у меня друзья в Москве, и я с ними часто переписываюсь...
Портной примеряет на даму пальто, которое он ей сшил. Смотрит издали. Заявляет:
– Ну, не знаю, как пальто, но пояс у нас получился шикарный!..
Художник Леонид Левицкий поделился воспоминанием.
– В Одессе в начале семидесятых было землетрясение. Все жильцы нашего дома выскочили во двор, боясь очередного толчка. Проходит полчаса. Жена одного жильца, работающего в исполкоме, кричит ему на лестницу: «Петя, ты не можешь позвонить на работу – узнать, будет ли еще землетрясение?..»
– Я заказал себе две пары свежих брюк...
Мой приятель однажды в сентябре позвонил в еврейский центр – ему какой-то документ был нужен. Телефон долго молчал, потом мужской голос ответил:
– Никого нет.
– А где все?
– Они там свой жидовский Новый год отмечают.
– Что?! Как вы... Кто вы такой?!
– Я сторож...
На Привозе старушка продает живых кур. Покупательница рассматривает одну. Старушка:
– Возьмите ее. Вы не пожалеете. Хорошая курочка!.. Посмотрите, какая она тихая!..
Диалог:
– Нет, это все-таки поразительно! Оказывается, у многих наших вождей были жены еврейки. У Молотова, у Ворошилова...
– О чем ты говоришь! Даже у Кагановича была жена еврейка!..
Объявление: «Компания ищет обаятельных юношей и девушек в возрасте от 20 до 40 лет».
Приятель с женой едут в поезде. Рядом в купе незнакомые люди. Жена приятеля забыла дома комнатные туфли и каждый раз, выходя в коридор, всовывает ноги в сапоги мужа. Когда она делает это в очередной раз, он свешивает голову с верхней полки и произносит:
– Говорил я тебе, возьми сапоги! Ну как мы теперь с тобой по Москве в одних сапогах ходить будем?!
Соседи притихли.
Табличка: «Самоохраняемая платная стоянка».
Из монолога старого одесского конферансье:
– Ну, что вы не смеетесь?.. А, старая шутка?! Что ж, значит, вы интеллигентные люди. Вы понимаете, что над старостью нельзя смеяться, старость надо уважать!..
Рассказала жена.
Одесса. Ланжероновская улица. Вход в Литературный музей. Мраморные ступени. Неподалеку женщина в длинной красивой шубе с собакой. Собака явно породистая. Женщина тоже. Жена подходит к музею, хочет подняться по ступеням, но перед дверью оказывается собака. Она поднимает истошный лай. Хозяйка не реагирует. Жена говорит:
– Простите, вы что, не можете ее позвать? Ну почему ваша собака должна гулять именно здесь?
Та тут же:
– Моя собака?! Да это вы непонятно почему здесь гуляете!..
Галя Безикович о ком-то:
– Она типичная вертихвостка... Причем число оборотов хвоста с годами не уменьшается...
Разговаривают две женщины.
– Можно верить людям, как ты думаешь?
– Думаю, можно.
– А мужчинам?
– Ну если доказать, что мужчины – это люди...
...с непосредственностью, достойной лучшего применения...
В больнице:
– Больной, учтите! В ванну ложитесь только со мной!..
(В смысле «в моем присутствии»).
Приятель рассказал.
Первые годы перестройки. Поехали они с другом в Голландию. Обещали женам привезти сыру. Забегались, не купили. Друг говорит:
– Скажем, что не было...
Я остановил машину. Едем. На перекрестке чуть не сбиваем пешехода. Тот кричит на водителя. Едем дальше. Водитель:
– Тоже мне! Орет!.. Как будто он один испугался!..
– Зачем ты это сделал?
– Чтобы сохранить лицо... Причем не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова.
Он терпеть не мог громкой музыки. В ресторане всегда платил за то, чтобы играли потише. Однажды его пригласили в цирк на премьеру. Оркестр должен был играть «Парад-алле». Он дал дирижеру двести рублей – большие по тем временам деньги. За меньшую сумму дирижер играть тише отказывался. «Парад-алле» прозвучал как колыбельная. Был дикий скандал...
Он и она.
Он. Ну, давай выпьем!
Она. За что?
Он. За нашу любовь к тебе!
Она. Как это?
Он. А так. Я тебя люблю, а ты себя просто обожаешь...
Знакомая рассказала.
Это было еще в те годы, когда она имела всего лишь одну пару сапог. И вот они как-то неудачно треснули. Сверху. Сапожник посмотрел и говорит:
– М-да, придется ставить заплату...