Цифровая Пропасть. Закрытые горизонты Абвов Алексей

«Большим переполохом завершился последний ежегодный аукцион лошадей и рабов. Все терпеливо ждали, когда же представят публике рабыню поистине невероятной красоты, заявленную на торги. Предварительные заявки на лот начинались от сорока миллионов торговых золотых, а предполагаемая конечная цена должна была перекрыть планку в сто. Основных претендентов, собиравшихся вести борьбу, все хорошо знают, потому можно лишний раз не упоминать их имен. Когда же рабыню вывели на обозрение публики и сорвали с нее одежду, дабы все почтенные граждане, участвующие в торгах, смогли увидеть товар во всей красе, она непонятным образом смогла избавиться от ошейника и выхватила у ближайшего охранника меч. Убив шестерых охранников и ведущего торги всего за несколько мгновений, обнаженная рабыня пробежала по головам собравшихся в торговом зале. Все присутствующие застыли в замешательстве и не скоро пришли в себя. Подобного в многовековой истории Крафаги никогда не бывало. Когда же за сбежавшей рабыней отправилась многочисленная погоня, она уже покидала порт на самом быстром корабле, пленив его капитана своей невероятной красотой и совершенно неженской силой. Собранная для ее поимки эскадра через несколько дней вернулась ни с чем, опасаясь приближающегося урагана. Происшедший инцидент серьезно пошатнул позиции торгового дома братьев Блинк, обязанных выплатить прежнему владельцу рабыни огромную неустойку и компенсировать моральные переживания видным гражданам Республики. Как рассказывают отдельные свидетели, пожелавшие остаться неизвестными, многим пришлось срочно менять нижнюю одежду. Назначенная за поимку беглянки премия в тридцать миллионов торговых золотых привела всех охотников за головами Республики и других стран в немалое возбуждение. Наши эксперты пришли к единому мнению, что через несколько месяцев сбежавшую рабыню вновь выставят на торги, приняв дополнительные меры безопасности. Ради такой великолепной женщины, способной к тому же на невероятные поступки, многие захотят растрясти свои лежалые капиталы. Спешите подавать заявки, число мест в торговом зале ограничено».

– Твоя работа, Деарий? – Первая персона едва удержала рвущийся наружу смех.

– Хочешь – верь, а хочешь – нет, но я тут совершенно ни при чем. – Вторая скомкала газету и бросила ее вниз. – И никто из наших, похоже, тоже не вмешивался.

– Неужели та смертная сама совершила такой поступок? – Бог воинов Граз испытал настоящее удивление.

– Узнаем в ближайшее время, когда ее действительно поймают охотники, – тихо заметил бог торговли Деарий. – Деньги обладают огромной силой, с которой не совладают ни великие герои, ни великие героини.

– Ты ведь сам сейчас плохо веришь в свои слова, – укоризненно заметил бог воинов.

– Отнюдь, друг Граз, отнюдь… – В голосе бога торговли проскользнули нотки самодовольства. – Твоя любимая война – всего лишь продолжение и прямое следствие торговых дел. Она начинается ради денег и ради них же заканчивается.

– Сколько раз тебе можно напоминать о том, что война мне откровенно неприятна, – недовольно фыркнул Граз. – Это Аршана любит войны, так как они порождают питающую ее скорбь, горе и другие тягостные переживания. Мне же больно наблюдать, как мои почитатели массово уничтожают друг друга в сражениях за совершенно чуждые им интересы твоих почитателей.

– Вот видишь, дружище, вот видишь… – Деарий расплылся довольной улыбкой. – Во время мира деньги помогают готовиться к войне и рождают твоих почитателей, во время войны твои почитатели становятся гумусом, на котором потом взрастет новая поросль денег. И так будет происходить всегда!

– Я бы не говорил так определенно, – задумчиво ответил бог воинов. – Достаточно заглянуть вниз, чтобы понять: грядут большие перемены. Доблесть и честь вновь низвергнут изворотливость и подлость. Думаю, ты ведь не просто так пришел сюда взглянуть на место гибели того, кто некогда оказался сильнее всех нас, вместе взятых? Или ты уже позабыл ту давнюю битву?

Так ничего и не ответив, Деарий просто исчез. Вскоре бесследно пропал и его собеседник, и лишь вездесущий ветер гнал по склону горы одинокий комок бумаги – единственное свидетельство, что здесь кто-то недавно был.