Девчонки и любовь Уилсон Жаклин
Отлично. Отца удалось пристроить на весь вечер. Теперь он не посмеет задерживаться допоздна и флиртовать на работе. Анна едва заметно кивает мне в знак благодарности.
С Анной, оказывается, так прикольно ходить по магазинам. Совсем как с Магдой или с Надин. Мы заходим в «Джигсо», «Уорхауз», «Ривер Айленд», «Мисс Селфридж», где Анна примеряет всякие нелепые шмотки, и когда она дефилирует в них по примерочной, выставляя напоказ свой пупок, я в буквальном смысле валюсь на пол со смеху, отчего Анна тоже начитает хохотать, и мы ведем себя как две сумасшедшие девчонки. Я тоже решаюсь втиснуться в пару сексуальных одежек, но быстро понимаю, что это БОЛЬШАЯ ошибка. Я сама большая ошибка. Я слишком большая. Иными словами – жирная.
– Ты не жирная, Элли. Господи, да ты абсолютно нормальных размеров, – уговаривает меня Анна. Ей-то хорошо, она худая, как палочник[14], а я на ее фоне смотрюсь как отъевшаяся жужелица с оч-ч-чень большой «Ж», если вы понимаете, о чем я.
– Что мне еще надеть? – вздыхаю я, перемерив сто один наряд и забраковав их все. – Хочу что-нибудь модное и чтобы хорошо сидело, и главное – сейчас, а то во всем этом выгляжу просто неприлично.
– Просто у тебя слегка нестандартная фигура по меркам современной моды, – говорит Анна. – Вульгарные топики с откровенными мини-юбками явно не твое.
– Во что же мне тогда нарядиться? В черный мешок для мусора?
– Мы что-нибудь тебе подберем, Элли. Обещаю, – говорит Анна.
И она действительно подбирает! Она приносит мне длинную облегающую юбку-стрейч, которая спереди выглядит чуток старомодной, но зато сзади у нее длинный сексуальный разрез, а к ней – атласную блузку, и когда я надеваю их вместе, то просто не узнаю себя в зеркале. Фантастика! Я больше не выгляжу глупым толстым пупсом. Я выгляжу гораздо старше. На пятнадцать. А может, и на все шестнадцать.
– Анна, это просто супер! – говорю я. – Только, наверное, все вместе выйдет дороговато.
– Подумаешь! – пожимает плечами Анна. – Гулять так гулять!
Себе она покупает короткую яркую юбочку, так непохожую на ее обычные повседневные наряды молодой мамочки в виде джинсов и клетчатых рубах. В ней Анна не выглядит старше. Наоборот, намного моложе.
– Давай-ка еще прикупим себе каких-нибудь туфелек, – говорит она.
Мы примеряем туфли на высоченных каблуках и прохаживаемся в них по залу, то и дело спотыкаясь. В конце концов мы останавливаем свой выбор на одинаковых черных замшевых туфлях с пряжками.
– Ладно, давай купим их тебе, – говорит Анна.
– Нет, так нечестно. Ты первая их увидела. Так что пусть будут твоими, – протестую я.
– Никогда не видела, чтобы сестры так друг о друге заботились, – улыбается нам продавщица.
– А мы и не сестры, – отвечает Анна. – Хотя иногда очень на них похожи.
– Мы… подруги, – говорю я и чувствую, что права как никогда. По крайней мере, в данную минуту.
Мы покупаем себе по паре черных туфель с пряжками и, приплясывая, идем в них по улице, так что, когда мы добираемся домой, у нас уже все ноги в мозолях.
Анна была так мила со мной весь вечер, что мне становится немного стыдно, что я ничего не сказала ей про «Седьмое небо», но я знаю, что стоит мне лишь заикнуться о нем, как она тут же превратится в строгую мачеху и скажет: «Ни в коем случае!»
Так что в субботу я спокойно иду в гости к Магде, и мы весь день развлекаемся с ее семьей. Видели бы вы, что они ей подарили! Видеомагнитофон, атласную блузку почти как у меня, только чуть более облегающую, громадного плюшевого зайца, кружевную ночнушку, огромную коробку шоколадных конфет, дорогущую помаду и лак для ногтей, кучу музыкальных дисков, духи, цепочку на шею и большую корзинку всяких ароматных вонючек для комнаты.
Надин прислала ей открытку с надписью «Друзья навек» и с извинениями, что никак не может прийти, а еще она вложила в открытку суперсексуальные маленькие черные трусики. Я подарила Магде собственноручно нарисованную открытку, где изобразила Магду стоящей на пьедестале в окружении коленопреклоненных обожателей, среди которых был не только Грэг со своими приятелями, включая замухрышку Адама, но и мистер Лейн, наш учитель истории, который очень даже ничего, а еще я пририсовала туда ее любимых актеров и музыкантов. Может, я, конечно, и хвастаю, но Магда была без ума от моей открытки и от моего подарка. Тоже, кстати, собственного изготовления. Мне помогла его сделать Анна накануне вечером. Магда обожает Бисквитного монстра из «Улицы Сезам», так что я напекла ей целую гору всякого печенья – с шоколадом, с изюмом и с вишней, а когда оно остыло, положила его в специальную герметичную банку, чтобы подольше хранилось, но поскольку большую часть субботнего дня мы с Магдой проводим у нее в комнате за просмотром видеодисков, то таскаем печенье из банки одно за другим, так что к вечеру там мало чего остается.
Хорошо, что у моей новой юбки эластичный пояс, потому что Магдина мама столько всего наготовила – невероятно вкусный именинный пирог, корзиночки с крем-брюле и тирамису, банановый торт, не говоря уж о рулетиках с семгой, пицце, куриных наггетсах и колбасках на палочках.
– Не хватить бы нам с тобой в «Седьмом небе» чего лишнего, – шепчет мне на ухо Магда, – а то вся эта вкуснятина определенно попросится наружу!
Меня начинает подташнивать, как только мы выходим из дома. И даже не из-за еды. А из-за того, что мне внезапно расхотелось идти в «Седьмое небо». Ведь там придется стоять в длиннющей очереди, а потом здоровенный вышибала у входа будет разглядывать тебя с ног до головы, и если он решит, что я слишком маленькая, или слишком уродская, или не так одета – он меня ни за что не впустит.
Мне не так уж и хочется попасть внутрь, но если меня развернут перед самым входом и не пустят – это будет настоящий позор.
– Ну же, Элли, чего ты там плетешься, – поторапливает меня Магда.
– Туфли жмут, – говорю я, что недалеко от истины. К тому же разрез на моей юбке такой небольшой, что приходится семенить небольшими шажочками. – Магда, а что, если нас… не пустят?
– Еще как впустят. Положись на меня, – говорит Магда.
– Но мы же там все равно никого не знаем.
– Подумаешь, – отвечает Магда. – Сольемся с толпой. И потом, уж Надин-то мы, по крайней мере, знаем.
Наконец мы добираемся до клуба и встаем в конец очереди. Какие же тут все необычные и странные. Неподалеку от нас стоят высокие расфуфыренные и вульгарно одетые девицы с толстым слоем макияжа, на фоне которых я кажусь себе маленькой серой мышью.
– Смотри, сколько там голубых, – хихикает Магда и толкает меня локтем в бок.
Я хлопаю глазами и осторожно смотрю по сторонам. Магда права, здесь полно нарумяненных парней, а еще парней в обтягивающих футболках и узких кожаных штанах, плотно облегающих их безупречно подкачанные мускулы. Там же тусуются коротко стриженные девицы с кольцами в носах.
– Наверное, сегодня тут вечеринка только для геев, – шепчу я. – Как-то глупо, если мы тоже будем рваться внутрь.
– Расслабься, детка, сегодня вечеринка для всех, – успокаивает меня Магда, кивая на группу парней в самом начале очереди. – Глянь, какие симпатяги. И уж точно не геи. Уверена. Тут полно обычных пар, посмотри. Где-нибудь видишь Надин с Дракулой?
Нет, их я нигде не вижу. Вместо них мой взгляд то и дело натыкается на шикарно одетых крутых клубных тусовщиц, отчего я чувствую себя все более уныло и неуверенно с каждой секундой. Постепенно мы приближаемся к началу очереди, и мне все кажется, что вот-вот охранник прорычит мне: «Что ты о себе возомнила, глупая малолетка? Тебе сюда нельзя!», и тогда я в буквальном смысле съежусь до размеров собственных замшевых туфель и умру прямо на месте.
Но когда подходит наша очередь, Магда ему игриво подмигивает, так что он расплывается в широкой улыбке и пропускает нас обеих. Только и всего. Поверить не могу!
Как же здесь здорово внутри! Темно-синие стены с яркими звездами, свет прожекторов, громкая музыка, повсюду клубы искусственного дыма – все так необычно, что я уже больше не чувствую себя прежней Элли, я чувствую себя крутой тусовщицей, пришедшей оторваться по полной. Мы с Магдой обходим кругом зал, чтобы отыскать Надин, но ее нигде не видно. Магда тянет меня за запястье, и мы оказываемся на танцполе. Вообще я неплохо танцую, только обычно стесняюсь, что все на меня пялятся и рассматривают мой толстый зад, но сейчас я полностью отдаюсь во власть ритма и свободно двигаюсь вместе с толпой. Я и есть толпа. Мы все толпа, и это потрясающее чувство.
Натанцевавшись до упаду, мы с Магдой идем к бару за напитками. Магда заказывает две водки с клюквенным соком, но бармен советует нам не обольщаться. Так что мы получаем просто клюквенный сок без водки. Но так даже лучше.
Потом к Магде подходит какой-то взрослый парень и начинает нашептывать ей что-то на ухо. Мое сердце бешено колотится, потому что я не представляю, что буду делать тут одна, если Магда сейчас с ним свалит. Но Магда энергично мотает головой, и парень убирается восвояси.
– Что он тебе сказал? – спрашиваю я.
– Да так, впаривал мне всякую дрянь, – отвечает Магда как ни в чем не бывало.
– Что, правда? – разеваю я рот от изумления, провожая взглядом настоящего живого наркодилера.
– Не бойся, я ему ясно дала понять, что мы этим не балуемся.
Но вокруг нас много и таких, кто балуется. Они шатаются по клубу с огромными расширенными зрачками, а некоторых начинает сильно колбасить. Одна девчонка рядом с нами вдруг садится на пол и начинает рыдать.
Я в беспокойстве смотрю на нее, пытаясь понять, требуется ли ей помощь. Внезапно «Седьмое небо» уже не кажется мне столь прекрасным и сказочным местом. Надин по-прежнему нигде не видно. Может, она вообще не придет.
Мы с Магдой снова идем танцевать. Мне приходится снять туфли, но я не осмеливаюсь поставить их на пол, потому что их могут запинать, поэтому держу их в руке за ремешки, что со стороны наверняка выглядит чудаковато. Постепенно я выбиваюсь из сил. Магда, похоже, тоже.
Я оглядываюсь по сторонам и замечаю на другой стороне зала знакомую светловолосую фигуру. Мой Красавчик Дэн! А может, и нет. Я не успела толком разглядеть. Мало ли у кого из парней такие же светлые волосы. Хотя это вполне мог быть и он, только теперь его загородила от меня толпа.
– Пойдем сходим ненадолго на тот конец, – говорю я Магде, стараясь ничем не выдавать своего волнения. Разве что мне приходится орать что есть мочи Магде в ухо, чтобы перекричать грохочущую музыку.
Мы пробираемся сквозь толпу и вдруг замечаем Надин. Она вся извивается в безумном танце – с растрепанными волосами, расширенными зрачками и остекленелым взглядом.
– Какого черта она с собой сделала? – возмущается Магда.
Лиам танцует рядом с Надин. Он смотрит на нее с отвратительным вожделением.
– Эй, Надин! – орет Магда, пробираясь к ней. – Похоже, ты перегрелась. Тебе надо освежиться. Пойдем-ка с нами в дамскую комнату.
Лиам велит Магде проваливать, но она не обращает на него никакого внимания.
– Пойдем же, Надин, – упрашивает она.
Я беру Надин под одну руку, Магда под вторую, и мы вместе тащим ее в туалет. Я на секунду оборачиваюсь, но больше не вижу знакомой светловолосой фигуры. Должно быть, обозналась.
С Надин пот течет в три ручья, и она смотрит на нас отсутствующим взглядом, почти не видя.
– Чем накачал тебя этот мерзавец? – строго спрашивает Магда. – Тебе нужно попить воды. Немедленно. Ты практически обезвожена. Только не пей слишком много, – говорит Магда, после чего Надин наклоняется над раковиной и начинает жадно пить прямо из-под крана. – Ты прям как дитя малое, честное слово. Хорошо, что мы с Элли оказались рядом.
Магда берет бумажный стаканчик, и мы даем Надин напиться. После чего она несется в туалетную кабинку.
Тут в дамскую комнату заходит стайка девчонок.
– Проходите, здесь нет очереди, – говорит им Магда, – просто мы ждем подругу.
– Случайно не ту брюнетку, что пришла с Лиамом? – спрашивает одна из девчонок.
– Ну да, а что? – спрашивает Магда.
– Передайте ей, чтобы держалась от него подальше. Раньше он гулял с одной девчонкой из нашей школы, совсем маленькой, чуть ли не восьмиклассницей, ну или, может, она только перешла в девятый.
Мы с Магдой слушаем затаив дыхание.
– Он просто помешан на малолетках. Говорит, что если встречаешься с девственницами, то можно не заморачиваться насчет безопасного секса, все равно от них ничем не заразишься.
– Что?! – не верю я своим ушам.
– Быть не может! – ахает Магда.
– Еще как может. Он занимался этим уже с кучей девчонок и всех их бросал, как только они ему надоедали. Та девчонка из нашей школы от него забеременела, а он сказал, что знать ничего не желает. И еще сказал, что она потаскушка, потому что если делала это с ним, то, значит, и со всеми остальными тоже.
Мы с Магдой в ужасе переглядываемся. Потом смотрим на кабинку, где заперлась Надин. Интересно, она все слышала? Когда туалет пустеет и в нем не остается никого, кроме нас, из кабинки Надин доносится тихий плач.
– Надин, выходи, – шепчу я ей.
– Давай, не бойся, здесь никого нет, – говорит Магда.
Когда Надин выходит, мы видим, что лицо ее опухло от слез. Она все слышала.
– Пойдем домой, – говорит Магда, обнимая Надин за плечи. – Улизнем через задний выход, он нас не заметит. У меня есть деньги на такси. Поедешь ко мне и переночуешь у нас.
Так мы и делаем. А когда на рассвете я просыпаюсь от всхлипов Надин на соседней кровати, то перебираюсь к ней и крепко прижимаю ее к себе.
Девять самых-самых
Глава 8
С восьми до полуночи
Дорогой Дэн,
Пожалуйста-пожалуйста, извини, но тебе НИКАК нельзя приезжать ко мне на выходные. Анна, моя мачеха, ни за что не разрешит тебе остаться. Может, ты, конечно, и не заметил тогда, на каникулах, но она у меня очень строгая, а вдобавок ко всему сейчас дико на меня сердится, потому что узнала, что я без спросу ходила в один потрясный клуб с сомнительной репутацией, так что теперь я наказана до конца полугодия и не могу никого приглашать к себе в гости. Боюсь, увидеться мы сможем только в деревне на Рождество. Надеюсь, ты меня простишь и не будешь слишком сердиться.
Л., Элли.
Мой язык чернее угля. Удивляюсь, как он вообще не потрескался и не рассыпался пеплом у меня во рту.
Я чувствую себя настоящей предательницей за то, что наговорила гадостей про Анну. Она относится ко мне лучше всех. Даже не ругала меня за Магдину вечеринку. Я вернулась с нее в воскресенье как паинька и сказала, что весь вечер мы просидели у Магды дома и уминали угощения, но когда я скинула тесные туфли, то Анна увидела, что мои колготки все в дырках, потому что накануне я танцевала как угорелая. Анна ни словечка мне не сказала по этому поводу, так что ужасно подло с моей стороны утверждать, будто она теперь никого ко мне не пускает, тем более что в следующую пятницу она разрешила Магде с Надин переночевать у меня.
В пятницу мы втроем пойдем на день рождения к Стейси. Вот бы все у нас в классе стали праздновать дни рождения с размахом! Тогда бы мы отрывались круглый год. Хотя не то чтобы вечеринка Стейси обещает быть отвязной. Мы вообще удивились, с чего это она нас позвала, потому что мы никогда с ней близко не дружили, но, как выяснилось, она пригласила к себе на день рождения весь класс и даже некоторых девчонок из параллельных классов.
– Мои родители снимут зал в местном клубе, и там будет шведский стол с дискотекой, а еще нам продлили время, так что будем веселиться с восьми до полуночи, – щебечет Стейси.
– Вот это да! – восхищается Магда, но Стейси не чувствует иронии в ее голосе и продолжает светиться от радости.
– Здорово, правда? Тогда жду вас всех троих.
– О да, мы с радостью… не пойдем, – шипит Магда, как только Стейси поворачивается к нам спиной.
– Да тише ты, она же услышит, – шикаю я. Мне всегда жаль таких наивных простушек, как Стейси. Если бы я не дружила с Магдой и Надин и не старалась изо всех сил идти в ногу со временем, то легко могла бы стать одной из них.
Магда не всегда такая злюка. Она с нежностью смотрит на Надин, которая за время разговора не проронила ни слова. Она вообще почти не разговаривает с той самой вечеринки в «Седьмом небе», когда узнала всю правду о Лиаме. Она просто следует за нами по пятам как тощее бледное привидение. Фиолетовые отметины у нее на шее постепенно рассасываются, но шрамы на сердце рассосутся еще не скоро.
– Хотя кто его знает, может, у этой Стейси весело будет, – размышляет вслух Магда. – Давайте завалимся туда втроем и зададим всем жару! Обожаю такие девичники. Что скажете?
– Отлично! – соглашаюсь я. – А ты как, Надин?
Мне приходится пару раз пихнуть ее в бок, прежде чем она кивает.
Но вскоре выясняется, что вечеринка у Стейси не будет девичником.
– Вы все можете привести своих парней, – объявляет Стейси. – Мой парень Пол точно придет. У нас будет правильная вечеринка.
– А я предпочитаю неправильные вечеринки, – бубнит Магда.
– Тогда я точно не пойду, – вздыхает Надин. – У меня же нет парня. Теперь уже нет.
– Ох, старушка, не начинай, я этого больше не выдержу, – стонет Магда. – Разумеется, ты пойдешь.
– Ага, со мной. У меня тоже нет парня, чтобы привести на вечеринку, – говорю я. – Мой Дэн вообще застрял в Манчестере.
– Если хотите, могу попросить Грэга захватить для вас парочку друзей, – предлагает Магда.
– Нет уж, спасибо! – категорично заявляю я.
Позже выясняется, что и сам Грэг не придет. Магда рвет и мечет.
– Нет, вы только подумайте, – возмущается она. – Он говорит, что не пойдет на девчачьи посиделки к девятикласснице, потому что его, видите ли, друзья засмеют, если узнают. И это после того, как он затащил меня на ту идиотскую вечеринку к придурку Адаму! В общем, я высказала все, что о нем думаю. Причем в не самых лестных выражениях, – фыркает Магда. – Поэтому, Надин, у меня теперь тоже нет парня. Хорошая у нас троица. Один удаленный парень и двое бывших.
– Ладно, тогда пойдем к Стейси втроем, как и планировали. Устроим настоящий девичник, – говорю я. – А потом вы останетесь у меня ночевать, идет?
Магда с готовностью соглашается. Надин, похоже, не слишком рада моему предложению, но у нее нет сил с нами спорить.
– Что-то я беспокоюсь за Надин, – шепчет мне Магда на уроке. – Не знаешь, как далеко у них все зашло с Лиамом?
– Понятия не имею. Знаю, что они целовались по-всякому, но насчет настоящего секса на уверена.
– А вдруг они… Вдруг она забеременела, как думаешь?
– Ты что, Магда!
– Но она такая бледная.
– Она всегда была бледная.
– Да, но теперь она прямо как смерть. И вся такая обмякшая.
– Потому что она скучает по Лиаму.
– Как она может скучать по нему теперь, когда узнала всю правду?
– Ну и что с того? А она все равно скучает.
– Быть такого не может! Вот я, например, нюни не распускаю. Я только что порвала с Грэгом, а держусь как огурчик!
– Да, но ты же никогда не была влюблена в него по-настоящему.
– Откуда тебе знать, что Грэг не был любовью всей моей жизни, страстью моей девичьей души, светом моей жизни, огнем моих чресел?.. – Тут мы обе начинаем ржать как ненормальные.
Надин тоскливо смотрит на нас и даже не спрашивает, почему мы смеемся. Я внимательно изучаю ее неподвижное бледное лицо с темными кругами под глазами. И мне становится боязно за нее. А что, если Магда права? А что если Надин забеременела от Лиама, как та, другая девчонка?
Спрашивать ее об этом в лоб бесполезно, тем более сейчас, в школе. Нужно будет поговорить наедине, без Магды.
Вечером после чая я говорю Анне, что мне нужно сбегать к Надин за учебником. Анна немного нервничает, потому что отец снова задерживается на работе.
– Наверное, у него собрание или дополнительные занятия со студентами, – говорю я. – Не волнуйся, Анна, я уверена, что он не… Вот увидишь, он скоро придет.
Мне стыдно оставлять ее одну, но я должна сходить к Надин и поговорить с ней. Ее мама, как всегда, расспрашивает, как у меня дела, а папа называет Кудряшкой, но в их обычных приветствиях чувствуется настороженность.
Наташа выделывается передо мной в свойственной ей манере:
– Привет, Элли! Тебе нравятся мои новые трусики? Смотри, они с оборками!
Мне ничего не остается, как посмотреть, потому что Наташа задирает платье до самой головы. И почему все эти малявки такие бесстыдники? Если бы мы вели себя так же, нас бы запирали дома на замок. А еще говорят, что это мы сексуально озабоченные.
– Наташа, дорогуша, не надо, – смеется ее мама.
– А где твой братик Цыпа? Почему ты его не привела? Мы бы с ним поиграли. Мне нравится Цыпа, – откровенничает Наташа, делая бровки домиком.
– Ах ты маленькая подлиза, – смеется ее отец и шутливо шлепает по попке.
Надин на протяжении всего разговора не произносит ни слова. Она сгорбившись сидит на диване и едва смотрит в мою сторону.
– Надин, может, ты предложишь Элли колу, или сок, или что-нибудь еще? – говорит ей мама.
– Нет, спасибо, я только что пила чай, – говорю я. – Надин, я всего на минутку – забежала забрать у тебя учебник по истории, чтобы сделать домашку.
Надин смотрит на меня в недоумении, потому что на этой неделе нам по истории ничего не задавали.
– Пойдем в твою комнату, – предлагаю я.
Надин с трудом отрывается от дивана, как будто ее ноги не держат.
– Ну же, Надин, взбодрись, – говорит ей мама, а потом поворачивается ко мне: – Сожалею, Элли, но, боюсь, мне придется запретить Надин так часто проводить время с тобой и Магдой. Вы небось по полночи не спите, когда остаетесь друг у друга ночевать. Надин в последнее время прямо как тряпичная кукла, еле ноги передвигает. Не нравится мне все это. Посмотри только, до чего она себя довела.
– Да уж, вижу, простите, – бормочу я.
Когда мы выходим из гостиной, Надин просит у меня прощения за то, что ей пришлось использовать меня в качестве алиби. Мы вместе поднимаемся наверх. Черные стены ее комнаты с отблесками подвешенных под потолком кристаллов успокаивают взгляд после ярко-розовых обоев и малинового ковра лестничного холла.
Надин тут же заваливается на кровать. Я сажусь рядом и начинаю ковырять ее черное лоскутное одеяло, расшитое серебряными звездами.
– Послушай, Надин, – говорю я, медленно обводя пальцем контур звезды и набираясь смелости для предстоящего разговора.
– Ну чего еще?
– Нэдди, я специально зашла одна, чтобы… поговорить с тобой наедине… узнать, как у тебя дела.
– Сама видишь, как у меня дела, – говорит Надин, поворачиваясь к стене.
– Ну да. Я знаю, тебе сейчас нелегко.
– Это еще очень мягко сказано.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Просто… Надин, мне больно смотреть, как ты мучаешься. И еще мы тут с Магдой подумали, что… может…
– Может, что? Хорошо бы, вы с Магдой поменьше меня обсуждали, – сквозь слезы говорит Надин. – Можете радоваться теперь. Вы были правы насчет Лиама, а я оказалась полной дурой.
– Ах, Надин, мы вовсе так не думаем. Просто ты говорила, что вы с Лиамом много чем занимались, и вот я подумала, что вдруг ты решилась пойти до конца и… – Тут я наклоняюсь совсем низко и шепчу ей на ухо: – В общем, вдруг ты теперь беременна.
Секунду Надин лежит неподвижно. Я почти не дышу. Потом она поднимает на меня влажные от слез глаза.
– Нет, – говорит она. – Я не беременна. И я не пошла с ним до конца. Я хотела, просто чтобы показать, как сильно я его люблю, но каждый раз, когда он начинал, мне становилось так страшно, и я вся сжималась, и мы не могли продолжать. Он даже сказал, что я фригидная.
– О господи, Надин! Эта уловка стара как мир!
– Знаю, но мне так хотелось ему понравиться. Поэтому в субботу он дал мне что-то выпить, чтобы я расслабилась. После клуба мы должны были поехать домой к его приятелю, где у нас была бы нормальная кровать, потому что Лиам считал, что раньше я так напрягалась из-за того, что приходилось делать это под открытым небом. А потом появились вы с Магдой. И те девчонки в туалете…
– Знаю, ты чувствуешь себя ужасно, но по крайней мере теперь ты знаешь, каков он на самом деле.
– Просто, я тут подумала… а что, если те девчонки говорили про какого-то другого Лиама?
– Ты что, шутишь? Они же его видели. С тобой.
– А может, они все сочинили из ревности, потому что сами хотели заполучить его?
– Надин, не выдумывай!
– Я и сама говорю себе то же самое. Поэтому решила еще раз увидеться с Лиамом, чтобы все прояснить.
– О нет!
– И вчера после школы я пошла его искать и нашла в компании других парней возле видеомагазина, а он даже поговорить со мной нормально не захотел. Сказал только, что видеть меня больше не желает после того, как я кинула его тогда в клубе. А еще добавил, что я упрямая стерва и вдобавок такая холодная, что заниматься со мной сексом – все равно что скакать на пакете с замороженным горошком, и все его приятели заржали, а какая-то девица стала виснуть на нем и презрительно оглядывать меня с головы до ног…
– Ох, Нэдди, Нэдди, – вздохнула я и обняла ее покрепче.
– Только не рассказывай ничего Магде.
– Клянусь, Магде ни слова.
– Я чувствую себя полной дурой. И мне так стыдно. Он так подло обошелся со мной, а я… до сих пор люблю его. Как думаешь, Элли, я совсем чокнулась?
– Нет, конечно нет. Это он самый последний придурок.
– Как жаль, что все так вышло. А ведь мне просто хотелось встретить кого-то, кто полюбил бы меня. Кого-то романтичного. Как твой Дэн, который пишет тебе такие письма.
Я вдыхаю поглубже:
– Надин, я тут хотела сказать насчет Дэна…
– Что насчет Дэна? – настораживается Надин.
Я открываю рот, чтобы ответить. Слова вертятся у меня в голове, и мне всего лишь нужно пошевелить языком, чтобы они прозвучали. Ну же, Элли, скажи это. ЖИВО!
– Я его выдумала.
Я произношу это так быстро, что слова сливаются в одно нечленораздельное «явовыдмала».
Надин непонимающе хлопает глазами, но потом до нее доходит:
– Элли! Ты его выдумала?
– Вроде того. Я действительно познакомилась на каникулах с одним парнем, но он был не то чтобы… а потом я встретила на улице того красавчика, и он даже один раз заговорил со мной, но только его зовут не Дэн. Настоящий Дэн совсем другой.
– И как только тебе такое в голову взбрело?
– Сама не знаю. Все так перепуталось. Понимаешь, мой Дэн вовсе не мой, и его даже зовут не Дэном. Так что если тут кто-то и чокнулся, то это я, потому что сочиняла байки про парня, которого у меня и в помине не было, по крайней мере нормального…
– Ничего себе! Я, конечно, с самого начала подозревала, что что-то здесь не так, но ты так складно говорила… Эй, а Магде ты рассказала?
– Нет, ты что! Представить не могу, что будет, если она узнает. Она меня засмеет. Ты же ей ничего не расскажешь, правда, Нэд?
– Не расскажу, обещаю. Господи, Элли, хорошая же мы с тобой парочка!
– И не говори!
– Хорошая же мы с тобой парочка!
– И не говори!
– Хорошая же…
– И не го…
От смеха мы едва можем говорить. Это наша старинная присказка, которую мы любили повторять, когда нам было лет по семь. Теперь она оказалась как нельзя кстати. Как же здорово похохотать вот так на пару от всей души! Мы катаемся по кровати, хватаясь за животы, и снова чувствуем себя Самыми Лучшими На Свете Подругами.
Надин, конечно, все еще переживает из-за Лиама, но, по крайней мере, она уже не ведет себя как зомби в трансе.
Я сообщаю Магде, что наши опасения по поводу возможной беременности не оправдались.
– Ты уверена, Элли?
– Абсолютно. Они вообще этим не занимались.
– Ну что ж, и то хорошо. Хотя у меня до сих пор в голове не укладывается, как у Надин хватило ума встречаться с таким, как он.
– Что ж, Магда, мы все иногда совершаем необдуманные поступки, – говорю я, слегка смущаясь. – Давай уже забудем об этом, ладно?
Магда только рада перевести разговор на другую тему, так как ей удалось выяснить, что у Стейси есть старший брат по имени Чарльз, довольно смазливый блондин, который будет всем распоряжаться на вечеринке.
– А сколько ему лет? – спрашиваю я.
– Восемнадцать или около того, если верить Эмне. Она бывала у Стейси в гостях.
У самой Стейси большие карие глаза.
– А глаза у него случайно не карие? – спрашиваю я, понимая, что у меня всего один шанс на миллион. В нашем пригороде, конечно, не миллион человек живет. Но тысяч десять-то уж точно. Всего. А сколько среди них привлекательных восемнадцатилетних парней со светлыми волосами? Мои шансы, судя по всему, невелики. Один на тысячу? Ну, или даже один на сто?
– Откуда мне знать, какого цвета у него глаза! Ты бы еще про размер обуви спросила! Узнай лучше у Эмны. Или у Стейси.
Идти к Стейси и спрашивать, какого цвета глаза у ее брата, представляется мне крайне неразумным, поэтому я решаю дождаться вечеринки и узнать все сама. Хотя вдруг он даже не соизволит пожаловать на эту вечеринку? Правда, слухи о ней стремительно разносятся по округе и приглашена еще целая куча народу. Придут все десятиклассницы из танцевальной школы, куда ходит Стейси, причем многие из них приведут своих парней-одиннадцатиклассников.
Читать бесплатно другие книги:
