Двугорбый Янус Буянов Сергей
То, что в Штатах уже переварено, эти русские ещё только начали разжёвывать. Орвил без особого труда отключил семиступенчатую систему сигнализации простым блокиратором. Проще простого! Прилепил маленькую магнитную пуговичку к железной двери, и всё. Так, теперь замок с секретом. Установлен недавно, готовились что ли? С запором пришлось повозиться на двадцать секунд дольше. Двери отомкнулись без скрипа и пыли.
Тотчас в коридоре вспыхнул свет.
Да! Осталось лишь засветиться табло: «Добро пожаловать, Орвил Янг!» Но табло не засветилось и вообще, похоже, никто не высказал радости прибытию американского шпиона.
Ледяной ветерок просквозил агента. Зябко! Он смело шагнул за порог, едва слышный звук за спиной заставил оглянуться.
Двери входа аккуратно замкнулись и зафосфоресцировали странным могильным светом. Электрический ток? Орвил в два прыжка оказался у выхода. Он вынул из кейса мини-прибор, проверил. Напряжения нет. Что за свет? Орвил толкнул двери, глухо. Заперты намертво. Странно. Внезапно заработал кондиционер, установленный над дверью.
– Ох уж эта русская техника! – вслух сказал Орвил по-русски. В России он и думал по-русски.
Его голос гулко раздался по коридору, как в пещере. Звуковые волны прокатились по всем возможным закоулкам и, многократно отразившись, вернулись бумерангом.
У Орвила возникло такое чувство, что ему насильно воткнули в рот его же фразу. Воздух раздул щёки и наполнил лёгкие. Он шумно выдохнул. Орвил решил больше ничего не говорить. Подобных штучек он не знал – это не замок с секретом! Что это? Недооценка противника? Нет же! Он взял с собой всё, подготовившись так, будто собрался проникнуть в Пентагон. Бывало, и проникал, и уходил незамеченным.
Орвил подпрыгнул, ухватился за ржавую коробку кондиционера, подтянулся и ловко оседлал железного монстра. Он обрезал проводки питания. Кондиционер заглох, но двери по-прежнему не открывались. И пусть! По крайней мере, никто не помешает хорошенько порыться в этом заведении.
Орвил предусмотрительно оставил за порогом конторы малюсенький кристаллик, не больше булавочной головки, вещь, которая вызволит хоть откуда в любой момент.
Он посмотрел на дверь ещё раз, щель замочной скважины свободна. Этого достаточно для отхода. Агент двинулся внутрь.
Внезапно погас свет, и уже не пришла в голову шальная мысль о плакате «Добро пожаловать!» А напрасно! Именно в этот момент впереди коридора из темноты запереливались разноцветные лампочки, как на центральной рекламе города:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД, ОРВИЛ ЯНГ!!!
Что это? Давление на психику? Ерунда! Орвил заблокировал воздействие на психику: программа защитного чипа предполагала и такой случай. Он спокойно созерцал переливающийся всеми цветами радуги щит и двигался вперёд.
Необходимо найти кабинет профессора Акульева.
Через несколько шагов, позади обрушилась стена. Она шумно спустилась с потолка на таком расстоянии, что едва не отдавила Орвиллу пятки. Орвил оказался в замкнутом пространстве, как в мышеловке: позади глухая бетонная стена. Мгновенье спустя, она зафосфоресцировала, как и входная дверь. Орвил усмехнулся. Что ж, контора не очень-то оригинальна. Теперь включится какой-нибудь агрегат вроде кондиционера – дешёвый трюк!
Но кондиционер не включился. Вместо этого в ушах Орвила зазвенели колокольчики. Противными голосами они наперебой орали в самое внутреннее ухо на пятнадцати, известных агенту, голосах: «Добро пожаловать в ад, мистер Янг!!!»
В голове застучала тысяча молоточков, разрывая наковальню и стремечко уха. Орвил отключил слух. Компьютерная программа слилась с ним и не позволяла воздействовать на организм извне. В полной тишине Орвил продвигался вперёд, включив собственный автономный источник света. Оказалось, идёт по ковру. Впереди проглядывался коридор и висящий в воздухе плакат. Никаких лестниц, поворотов и дверей. Длинный до бесконечности коридор. Орвил засёк расстояние до плаката, оно не изменялось, сколь бы он не шёл к нему. Разноцветные лампочки перемещались одновременно с ним!
Тяжело идти без слуха. Орвил включил свои уши: голоски не утихали, навязчиво приглашая его в ад. Нонсенс! Пришлось вновь отключить слух. Слишком больно мозгу.
И вновь опустилась бетонная заслонка за спиной. Чего ожидать теперь?
Из-под пола просочился едкий туман, потянуло гнилью. Орвил не знал, с чем сравнить эту вонь, проникающую вглубь мозга. Зажимать нос бесполезно – Орвил отключил чувство обоняния.
Через несколько шагов бетонная плита сдвинулась и поползла под ногами, подталкивая Орвила в спину. Скорость нарастала. Орвил присел, чтобы не потерять равновесие. Его несло прямо на непробиваемую стену! Ещё чуть-чуть и размажет мозги по щербатому бетону!
Он отчаянно отпрыгнул в сторону, насколько это было возможно. Движущаяся стена прошла мимо, но под ногами не оказалось пола!
Орвил отключил гравитационное поле вокруг себя и прыгнул в развёрзшуюся под ним бездну. Он плавно завис и специальными движениями, как космонавт, стал спускаться глубже и глубже. А перед глазами мелькали огоньки со зловещим приветствием.
Контора провоцировала пришельца на отключение всех чувств и полный переход на компьютер – тот самый кристаллик, предусмотрительно оставленный Орвилом под крылечком у входа.
Орвил был уверен в надёжности своего электронного хранителя Чип имел сильную защиту. Самолично Алекс Строэн опускал кристалл в растворы различных кислот и щелочей, сбрасывал с небоскрёбов, давил траками гусениц тяжёлых самоходных артустановок, и ничего!
Поочерёдно, по собственной воле Орвил отключил в себе: слух, обоняние, вкус, чувство веса с рецепторов мышц. Что оставалось? Психика, кроме собственных мыслей, – отключена. Осязание и зрение?
Так оно и произошло. Обжигающее пламя коснулось лица. Орвил пощупал кожу – ожога не было. Контора действовала на нервы!
Орвил отключил температурную чувствительность, плевать! Ему бы только добраться до кабинета Акульева, где наверняка расположен мозг всей этой затеи, а там-то он уж сумеет обезвредить главный пульт. Орвил опустился на самое дно. Тотчас сверху сомкнулся пол, превратившись в монолитный бетонный потолок. Вот тебе и русский компьютер! Орвил в сердцах сплюнул. Его слюна, как и звук, мгновенно вернулась. Она облепила сжатые губы, силой раздвинула их и сквозь зубы, закипая, просочилась в глотку. Орвил чувствовал, как пенится собственная слюна. Каждый крохотный её пузырёчек превратился в жалящую иголку. Горло саднило и ранило. Иглы проникали всё глубже и глубже. Вот-вот разорвутся внутренние органы. Орвил не знал, какой вид чувствительности отключить: позволил компьютеру выбрать самому. Отрубилась тактильная. Орвил встал на ноги, но не ощутил ног, потрогал руками шершавую стену, но не почувствовал стены.
Ерунда, скоро он доберётся до искомого мозга и отключит его! Осталось совсем немного.
А в это время дородного вида человек прогуливал по улице свою, не менее мощную, собаку. Пёс имел такой злобный вид, что даже уличные хулиганы-отморозки в ужасе шарахались по сторонам. Пёс это чувствовал и переполнялся восторгом безнаказанности. Он горделиво следовал по тротуару, занимаясь обычными собачьими делами. Пёс зверским взглядом осмотрел золочёную вывеску Конторы и, хоть совсем не хотелось, решил пометить территорию. Он отогнул мускулистую лапу и оросил крылечко. Едкая моча стекла по ступеням, а хозяин собачки победоносно глянул на массивные двери. «Кто в этой жизни хозяин?» – так и говорила его самодовольная физиономия Если бы он знал, что институт парапсихологии занимается проблемой безопасности страны, то гордости хватило бы и на правнуков, как минимум, до седьмого колена!
Тем временем Орвил приближался к своей цели, наконец-то стали появляться какие-то кабинеты. Интуитивно он определял: не те! Нужен только главный. Там мозг!
Под одной из дверей стелился палас. Похоже на начальственный кабинет, но не тот. Неизвестно почему так решил Орвил и не ошибся. Метров через двадцать появился ещё один кабинет, с бархатной дорожкой, ведущей внутрь. Над дверью ещё ярче обозначился призыв из разноцветных огоньков, отсвечивая от них, стала видной табличка: Проф. парапсихологии Фёдор Федотович Акульев
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, МИСТЕР ЯНГ!!!
Орвил добрался до двери летящей походкой – огромных мышечных усилий стоило оставаться в вертикальном положении. Он сообразил, пора вернуть себе вес! Орвил задал команду, но его электронный хранитель отказался выполнить приказ. Что ж, ему виднее.
Дверь открылась.
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!!!
Орвил переступил порог и не удивился опустившейся за спиной бетонной стене. Это уже не страшило его. Мозг здесь! Несколько хакерских приёмов, и кошмар прекратится!
Перед собой Орвил увидел ещё одни двери из тёмного эбонита инкрустированные платиновой нитью в виде правильного пантакля. Орвил понял, что находится в Приёмной профессора Акульева.
Не успел ночной посетитель ступить шагу, как кто-то бесцеремонно ухватил его безвольно повисшие ноги и стал протирать их об специальную циновку. «Чистота – залог здоровья!» – громыхнуло в голове Орвила. Что это? Слух отключен. Как? Эта адская машина проникла напрямую в мозг!
– Согласен, – сказал Орвил вслух. На этот раз никто не воткнул обратно в глотку его же слова. Видать, мозг Конторы остался довольным. Из этого следовало, что его можно обмануть!
ЗАБУДЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ!
Не успел Орвил осмыслить изменение текста стоящего перед глазами плаката, как кто-то схватил агента за шиворот и его лбом отворил двери в кабинет. Агент влетел внутрь, словно пушинка.
Первое, что он заметил, отсутствие углов в комнате.
Затем картинка перед глазами переменилась. Вместо разноцветных огней приглашения в ад появился яркий фон, на котором чёрными буквами сообщалось:
НУ, ТЫ, КОМПЬЮТЕРНЫЙ БОЛВАНЧИК! ХОТЕЛ УВИДЕТЬ МОЗГ? ТАК СМОТРИ!
Орвил зажмурился. Почему-то захотелось отключить зрение и срочно вдавить кнопку аварийного отхода. Плевать на все русские секреты! Плевать на задание, национальную безопасность США в целом и на Алекса Строэна – в частности!!!
Но электронный мозг Орвила не сработал.
ЧТО, ОБОСРАЛСЯ? А ТЕБЯ КУДА ПРИГЛАШАЛИ? ОТКРЫВАЙ ГЛАЗА!
Орвил зажмурился сильнее.
ОТКРОЙТЕ ЕМУ ВЕКИ!
Что-то знакомое.
ОТКРОЙТЕ!!!
И ему разодрали веки невидимые и неосязаемые руки, или не руки вовсе, может, вилы какие-нибудь. Орвил остолбенел.
В кабинете, размером с центральное кольцо баскетбольной площадки, лежала огромная серая масса. Она занимала место от пола до потолка, заслоняя собой стены. Зловеще шевелились мощные извилины. Из каждого полушария из-под низу высовывались толстые рукава-шланги с огромными глазными яблоками на концах. Глаза размерами со школьный глобус переливались набухшими кровью сосудами, двигались из стороны в сторону, уставившись на агента, проникшего на чужую территорию.
ТЫ ХОТЕЛ ОТКЛЮЧИТЬ МОЗГ? ТАК ОТКЛЮЧАЙ ЕГО! ДЕЙСТВУЙ, АГЕНТ ОРВИЛ ЯНГ!
Вновь Орвил вдавил кнопку аварийного выхода, и опять не сработало.
НУ, ДАВАЙ ЖЕ!
Полушария раздвинулись, глазные стебли обхватили Орвила и впихнули внутрь. Мерзкая серая масса поглотила его.
Орвил потянулся за своим кейсом, его-то он не выпускал из рук. Но глазной стебель отшвырнул прочь джентльменский набор агента.
ЭТИ ИГРУШКИ ТЕБЕ НЕ ПОНАДОБЯТСЯ! И НЕ СПЕШИ УМИРАТЬ! ПОВЕРЬ, ТАМ ТЕБЕ СТАНЕТ ЕЩЁ ХУЖЕ!
Но Орвиллу было наплевать. Липкий и жгучий страх сковал все его члены. Уверен, страх нагнан извне. Но одной уверенности не хватало.
ИЗУЧИЛ МОЗГ КОНТОРЫ? У ТЕБЯ ЕЩЁ НА ВСЁ ПРО ВСЁ НЕСКОЛЬКО МИНУТ!
Мозг, похоже, не врал. Внутри Орвила начала закипать кровь, заскакали, задёргались все клеточки организма. Ещё чуть-чуть и его попросту разорвёт изнутри!
Мозг зловеще молчал.
Орвил проклял свою службу, моментально вспомнив все свои дела. Убиенные им люди встали перед глазами. Они, как ни странно, улыбались и тянули к Орвиллу руки. Самые подлые поступки жизни промелькнули в голове. Страх кипел изнутри, подходя к критической точке. До взрыва оставалось несколько мгновений.
Мозг молчал.
Орвил инстинктивно скрестил руки, на груди, нащупал распятие. Он упал на колени, и истово стал молиться. Орвил запомнил молитву гоголевского Хомы и бесконечно повторял её. Он искренне раскаивался во всех своих грехах. Обращаясь к Богу, Орвил обещал всё на свете бросить. Он не просил жизни или смерти, только хотел получить прощение. Раньше Орвил иногда подумывал: «А достоин ли он прощения?» Теперь об этом не думалось, да вообще ни о чём не думалось.
Седьмым чувством Орвил ощутил, что мозг не доволен его поведением. Серая плотная масса вокруг него принялась размягчаться и приобретать причудливые очертания. Это было похоже на тесто. Сейчас оно забьётся в рот, нос, глаза, уши и конец!
Орвил сорвал с себя распятие и стал размахивать им вокруг, не переставая творить молитву Когда крест касался тестоватой массы, она отступала прочь. Едва Орвил отводил распятие в сторону, как студень вновь приближался к нему Бессознательно Орвил, стоя на коленях, очертил вокруг себя круг, вспарывая твёрдую оболочку пленившего его мозга. В момент стало легче, перестала кипеть кровь. Но мозговая ткань, отступив, сгруппировалась. Орвил понял, она обрушится на него всей массой и приплюснет. Из последних сил он прокричал имя Господа Бога и отключился, упав навзничь.
Где-то вдалеке прокричал первый петух.
Глава 23
Беспокойно ёрзая, несколько часов кряду Кэт сидела в комнате хозяйки дома, ожидая Степаниду. А что ей оставалось? Велено ждать и не отлучаться Иначе ничего не выйдет. Внутри Кэт томилось нехорошее предчувствие, но уходить она не желала. Надо довести дело до конца. Только бы хватило денег.
Кэт взяла с собой все свои сбережения. Когда-то она копила на чёрный день баксы, а чёрные дни всё следовали и следовали друг за другим, каждый чернее предыдущего. Деньги она не тратила и разумно поступила. Теперь она отдаст их за то, чтобы прекратилась чёрная полоса жизни. Только бы хватило. Как нетерпеливая школьница Кэт продолжала ёрзать. Скоро протрутся последние приличные колготки, но время ли думать о них?
Когда уже не хватало никакого терпения, появилась хозяйка.
Кэт посмотрела ей в лицо. До чего же безобразна эта Степанида! Но что делать, терпеть, так терпеть до конца. Ради своей цели Кэт была готова общаться хоть с самим дьяволом.
– Дай руку! – приказала старуха.
Кэт молча повиновалась. Кэт как бы со стороны ощутила свою изящную ладошку в двупалой кисти Степаниды. Она подавила в себе желание поморщиться. Старуха улыбнулась в ответ.
Через несколько минут Степанида рассказала всё о посетительнице. Всю её, в общем-то, непутёвую жизнь: взлётики и падения, мечты и обманутые ожидания. Степанида также указала: сколько денег клиентка принесла с собой и про смокинг упомянула.
Все это было интересно, но не очень. Кэт открыла рот, чтобы напомнить старухе о цели своего посещения, но Степанида продолжала тоном, не терпящим никаких возражений:
– Лупина ты бросила из-за его маленькой неприятности с органом, вызывающим раньше твоё восхищение. А знаешь, у кого он теперь?
– Нет. И не хочу знать! – твёрдо ответила Кэт. Она не за этим пришла!
– Как хочешь, – улыбнулась старуха. – А девка-то ты неплохая! Помочь тебе, что ли?
– Помочь, – покорно прошептала Кэт вслух, а про себя подумала: «А на кой я тогда тут сижу и выслушиваю твою старческую дребедень?»
– Итак, твоя цель – Орвил Янг, агент национальной безопасности США, – утвердительно произнесла старуха.
– Как? – воскликнула Кэт. – Он, в самом деле, агент?
– А то! Ещё какой агент. Сейчас на задании, – старуха чему-то усмехнулась. – Ты же знаешь об этом, не так ли?
– Я. Я просто шутила!
– В каждой шутке есть доля – шутки, – философски изрекла старуха. – А зачем тебе его привораживать?
– Как? – поперхнулась Кэт. – Зачем я нужна, агенту?
– С сегодняшней ночи он уже не агент, – кивнула седой головой Степанида. – Он заберёт тебя. Вы уедете на далёкий остров, где вас никто не найдёт. Будете жить там счастливо.
– И умрём в один день, – упавшим голосом продолжила Кэт: показалось, что старуха дурачит её.
– Вот этого обещать не могу, но дети у вас будут.
– И всё-таки, – Кэт сжала кулачки, – мне хотелось бы гарантий!
– Я понимаю, не хочется тратить деньги попусту? Как знаешь. Дам я тебе зелья приворотного. Обожди! – старуха исчезла за занавеской.
Кэт задумалась. Откуда Степаниде так много известно? Может, старуха не врёт – не надо привораживать? А если врёт? Ведьма есть ведьма. Откуда от колдунов добро-то было? Пусть даёт свою отраву!
Тем временем Степанида взяла бутылёк из тёмного стекла, плеснула в него настоя зверобоя из медного чайничка, подумала, и для пущей убедительности капнула туда пихтового масла. Она не лукавила и не обманывала гостью. Как говорила, так оно и будет. Для чего портить жизнь девки приворотным зельем? Попьют чайку, да за свадебку.
– Возьми, – Степанида протянула пузырёк клиентке. – Да помни! Ждут тебя испытания!
– Мне и самой выпить?
– Конечно, пусть любовь будет крепче!
Кэт выложила деньги на зелёную бархатную скатерть. Старуха молча сдвинула кучку купюр к себе, отделила пару сотен, остальное вернула клиентке.
– Тебе больше пригодятся. А вот смокинг заберу с удовольствием!
– До свидания!
– До свидания! Я бы сказала, прощай, но ещё повстречаемся!
Кэт смолчала, встречаться со Степанидой ей не хотелось. Чувствовала Кэт себя прескверно, бесцеремонное вторжение в её память оставило в голове чувство инородного тела. Где-то там должен быть мозг, с вымученной улыбкой подумала Кэт.
Сама не зная почему, Кэт назвала шофёру неизвестный адрес. Она не подозревала о существовании Конторы, язык самостоятельно назвал улицу и дом. Наверное, побочные эффекты колдовства.
Таксист ловко подрулил к крылечку и, не отключая фары, встал напротив входа, освещая крыльцо, он тоже не знал, для чего так поступил, когда намного было удобнее припарковаться бочком и высадить клиентку. Таксистское наитие распорядилось иначе. Оно не подвело шофёра, на крылечке кто-то лежал. То ли бомж какой, то ли больной, что вряд ли. В четвёртом часу утра больные не шастают по городу!
С замершим сердцем Кэт выскочила из салона, подбежала к телу, развернула его лицом к свету.
– Олежек! – вскрикнула она. Орвил не шелохнулся. Веки плотно сомкнуты, зубы стиснуты, дышит ли? Моментом оказался рядом шофёр. Без суеты он жёстко и быстро уложил человека на спину, запрокинул его голову, пощупал пульс на сонных артериях, улыбнулся.
– Живой! – принюхавшись, добавил: – Трезвый. Что, «скорую»? В Склиф? Или домой?
– Погоди, – Кэт поцеловала Орвила в губы. Целовала долго, не отрываясь. Шофёр подумал, что решила сделать искусственное дыхание, хотел вмешаться, но скоро понял, улыбнулся и отвернулся.
Реанимационные мероприятия Кэт увенчались успехом. Орвил раскрыл глаза и тут же сомкнул веки, затем вновь раскрыл.
– Кэт?
– Олежка, Живой! Едем домой? – Кэт соображала: шпиону незачем появляться в клинике.
– Погоди, – Орвил как-то неестественно шевельнул рукой. – Надо забрать кое-что.
– Потом, потом!
– Нет, сейчас! – заупрямился Орвил. Он попытался встать, но не смог, ноги висели точно парализованные. Орвил с трудом привстал, колени подогнулись, и он, подобравшись, шлёпнулся на крыльцо.
Э! Да у него паралич! Наверное, газ. Надо везти его домой, срочно! Кэт вспомнила, что жизнь шпиона зачастую зависит от выполнения задания. Похоже, надо это «кое-что» забрать с собой!
– А далеко?
– Что? – не понял Орвил.
– Эта вещица, которую надо забрать.
– Под ступенькой с левого конца. Посмотри, пожалуйста, там должна быть такая маленькая штучка зеленоватого цвета, шарик с булавочную головку. Почти как китайский Версачи.
Кэт погладила нижнюю ступень, наткнулась на шероховатость: со временем рассыпается и бетон. Кэт отдёрнула руку, словно опустила её в кипяток. По земле прокатился зеленоватый шарик. Есть!
– Эта вещица? – Кэт показала Орвиллу, зажав чип между пальцами.
– Да! – согласился Орвил. – Едем!
С помощью таксиста уложили Орвила на заднее сиденье. Водитель занял своё место. Он дипломатично молчал, привычно взявшись за баранку
– К Степаниде! – приказала Кэт.
Шофёр моментально рванулся с места. Туда и обратно, делов-то!
Степанида внимательно посмотрела в глаза больного. Орвил не отвёл взгляда и не моргнул, хотя и чувствовал грязную энергию, схожую с той, что окутывала его в «мозге» Конторы.
– Давай, девушка, сюда кристаллик!
Кэт повиновалась.
– Вмиг поставим твоего шпиона на ноги! – пообещала Степанида и, приказав ждать, вышла из комнатёнки. Кэт осталась с Олежеком один на один. Орвил расслабленно лежал на тахте, лицо его ничего не выражало,
– Слушай, у меня есть лекарство! – Кэт протянула Орвиллу тёмный пузырёк. Он с недоверием принюхался. Вряд ли это поможет. Всё дело в кристалле, который унесла с собой старуха.
Тем временем Степанида катала чип по столу вокруг керосиновой лампы. Губы её что-то шептали, но скорее по привычке, чем для ритуала. Надо было всего-навсего подсушить эту вещицу. Она знала.
Заметив недоверие в глазах Орвила, Кэт весело отхлебнула из флакона.
– Видишь? Не отравлено, пей!
Орвил принял из рук Кэт половину флакона, глотнул. Оставшийся на донышке эликсир Орвил поставил на стол, рука двигалась свободно! Орвил пошевелил ногами, замечательно! Он вскочил на ноги. Помогает! Пусть он не чувствовал вкуса, но разве это беда?
Степанида привычно чертыхнулась, кристалл с одного боку никак не превращался в нормальный. Так и темнел самым своим краешком.
– Тьфу! – она опустила чип в какую-то колбу, вынула, посмотрела, окунула в другую, и вновь принялась сушить.
– Кэт, скажи, сколько действует это лекарство?
– Всю жизнь! Тебе ведь лучше, правда? – Кэт едва не подпрыгнула от прилива чувств. Она уже любила Олежку!
Орвил не раздумывая, допил остатки. Потянул носом, пахло какими-то травами.
– Дай сигарету, – попросил он. Вкус сигареты окончательно вернул его к жизни. Восстановились все чувства, отключенные им в Конторе! Орвил обрадовался и удивился одновременно. Неужели какая-то настойка способна вернуть функции суперкристаллу? Хотя, судьба чипа его больше не интересовала. Решение принято: прощальный рапорт Алексу. Всё, довольно играть в шпионские игры!
Степанида вернулась в полутёмную, комнату. Она ощутила: за время её отсутствия произошли перемены. В воздухе появились новые волны. Веяния положительной Энергии. Степаниде стало муторно. Она вернула кристалл Орвиллу и, отказавшись от гонорара, поспешила выпроводить гостей.
– Прощайте навсегда! – злобно выкрикнула она и захлопнула двери. Добро давалось Степаниде нелегко. Сколько сил уходило впустую! Степанида сама не знала, почему не стала губить этих голубков
Она постояла в нерешительности. Не двигался ни один мускул. Степанида что-то вспомнила, вероятно, из молодости, глубоко вздохнула и сплюнула. Необходимо срочно в церковь, за подпиткой, решила она. Энергетический запас иссякал.
Глава 24
Акульев знакомился с трофеями из кейса Орвила Янга, одновременно слушая устный доклад доцента Якушева. Когда Яков Яковлевич закончил говорить, профессор встал из-за стола, прошёлся по кабинету
– М-да! Игрушки, конечно, опасные для обычного человека, – задумчиво произнёс профессор. – Техника на грани фантастики, что и говорить.
– Для нас не опасны, – вставил словечко подчинённый.
– Ещё как опасны, милейший! Хотя, вероятно, наши спецслужбы уже обзавелись подобным инвентарём. Снеси всё в сейф и запри до времени.
– Во время обработки агента Орвила Янга, я, – замялся доцент, – я ощущал присутствие Лошадя.
– Ну, и? – профессор подскочил и заглянул в глаза Якушеву – Лошадь мешал тебе?
– Скорее наоборот. Немного помог.
– Ищи! Ищи Лошадя!
– Яволь! – гаркнул Якушев и пулей вылетел из кабинета. Акульев довольно потёр ладонями. Первый удар попал в цель.
Глава 25
Деда Гришу хоронили соседи. Он лежал в гробу счастливый и умиротворённый. В смокинге с бабочкой. Нелепо смотрелась подушечка с орденами и медалями, но это его уже не волновало. Возле раскрытого гроба беспрестанно сновали фоторепортёры, захлёбывались в экстазе отечественные и импортные тележурналисты. Ещё бы! Такое событие! Ветеран Великой Отечественной похоронен достойно! По наградам и погребальная одёжка.
– Никогда не будут забыты фронтовики Великой Отечественной и труженики тыла! Всем достойную старость! – подобные лозунги попали во все центральные газеты, а в заключение некролога, в лучших традициях отечественных журналистов повторялась центральная мысль Национальной идеи: Россиянин – самый здоровый человек в мире!
Специальные периодические издания также не обошли вниманием Национальную идею. Она породила целый сонм изобретателей здорового образа жизни и методик оздоровления Уважаемый в определённых кругах медицины старец – заслуженный деятель, член-корреспондент предложил новую методику принятия русской бани. Полный зал научных сотрудников заворожено заглядывал в шамкающий рот, выдающий золотые слова. Суть новшества сводилась к следующему: баня, в особенности русская, оздоровительно влияет на организм человека! Однако необходимо знать меру Поэтому академик предлагал абсолютно новую систему, позволяющую принимать баню без последствий перегревания организма. Как положено, в монографии приводилась теоретическая база учения: воздействие сухого пара на организм человека на клеточном уровне. Затем кратенько описывалась собственно методика: мужик ложится на полок, а его с обеих сторон хлещут вениками двое других парильщиков. Вроде бы ничего нового? Ан, нет! На то он и гений, чтобы уловить изюминку! Казалось бы, крохотная, деталь, а переворачивает все представления о русской бане. Дело-то, оказывается, в том, что «голова парящегося, должна находиться вне воздействия высоких температур»! Вот оно, гениальное решение! Голову на улицу, и делу конец! Просто? Да! Гениально? Безусловно! Мозг не перегревается, организм приобретает способность перенести ещё большую температуру! Революция? Конечно! И не только в банном деле. Это же панацея: так можно победить туберкулёз, рак, а в перспективе, СПИД! Кроме того, обуздать ещё неведомые человечеству инфекционные заболевания! А почему нет? Микробы не выдерживают высоких температур – пусть погибают в парилке!
Учение, громадно по объёму, но только пятеро получило за соавторство научную степень кандидата. Что и говорить, слуги науки скромны и терпеливы. Словом, трудяги.
Да, совсем не к этому писал Апостолов. Он с отвращением отбросил периодику. Задумался. Каждый период становления не проходит без перегибов, но это вскоре пройдёт. Всё образуется и встанет на свои места. К тому же, в стране появились и положительные сдвиги. Например, перестали оплачивать больничные листы. И правильно. Если больной – незачем работать. Увольняйся – не гробь своё здоровье! Сам Апостолов ни разу в жизни не был на больничном листе и полностью одобрял инициативу чиновников.
Апостолов вспомнил о печати антихриста. Что же получается? Самые здоровые россияне – самые лучшие рабы, или как? Что же имеет в виду отец Мефодий? Кликушество или суровая реальность времени? Профессор решил разобраться и направился прямиком в Собор, где служил отец Мефодий.
– Почему только верующие люди понимают всю опасность порабощения? – с порога задал вопрос профессор.
– Они верят проповеднику. Возможно, даже не осознавая всей глубины опасности, – ответил священник.
– Но откуда, у вас такие данные? Почему вам точно известно о возможностях компьютерной системы?
– Господь не оставляет нас, – уклончиво ответил отец Мефодий.
– Как противостоять глобальному контролю? Как убедить неверующих?
– Вот вы, профессор, станете экспериментировать над собой?
– В общем-то, в целях науки, может быть.
– А в целях, противоречащих здравому смыслу?
– Но почему? Всё научно и экономически обосновано и целесообразно! – возразил Апостолов. – Каждый человек будет на учёте. Мы уничтожим преступность. Голод, наконец! – профессор поочерёдно загнул пальцы.
– Индивидуальность, – спокойно продолжил священник.
– Исчезнет душа? Вы это хотите сказать?
– Раньше боялись закладывать душу, теперь мало кто верит в её существование. Помните пролетарского поэта, «слова ветшают, как платье»?
– Понял, – кивнул Николай Иванович, – Слишком часто употребляется слово душа, поэтому её значимость потеряна.
– Сказано, не упоминай имя всуе Господа Бога Твоего.
– Я понял, но что предпринять? Если никто и ничего не боится?
– Николай Иванович! Это вы спрашиваете у меня? Вы, отец Национальной идеи! Лидер современной интеллигенции! Проповедуйте! Проповедуйте!
– Поймут ли?
– Вы уж постарайтесь, чтобы поняли. К вам прислушиваются. Именно вы сумеете настроить людей, готовых экспериментировать над собой, не делать этого! Последствия непредсказуемы!
– Я понял. Благослови меня, отец Мефодий!
– Тебя ждут огромные испытания и искушения! Сторонники печати скажут: «Мы покончим со всеми пороками человечества! Простая кодировка, и нет наркомании, алкоголизма, алчности, прелюбодейства, зависти!»
– А потом кодировочка: «Вешайся, стреляй, убивай, умри наконец!» – понял Апостолов.
Отец Мефодий благословил его, напомнив о силе искушений. Апостолов вышел из храма со светлым чувством. Отец Мефодий общался с ним как с равным, как с посвящённым в некую тайну!
Профессор чётко определил собственную миссию. Он пойдёт и станет проповедовать. Только станет это делать крайне аккуратно, слишком уж могущественный у него соперник. А поле деятельности бескрайнее! Необходимо свергнуть идолов-божков, которым поклоняется всё большее и большее количество людей: они буквально молятся на компьютер. Машина заменила им духовную пищу. Обязательно надо найти, обосновать и предоставить весомые контраргументы. Профессора Апостолова захватила новая идея.
Глава 26
Следователь прокуратуры вызвал на очередной допрос усталого и измученного задержанного. На этот раз Афоня почувствовал: от тюрьмы не отвертеться. И оказался прав.
Следователь важняк собрался спихнуть несколько глухарей на прыщеватого субъекта. Уж больно почерк подходил. Так Афоня катил за серийного убийцу.
– Ты! – следак толкнул костлявым пальцем в допрашиваемого. – Наркоман и убийца!
– Я не наркоман, – устало ответил Афоня, глядя на массивную золотую печатку на среднем пальце важняка.
– Так станешь им! – следователь стукнул кулаком по столу, подпрыгнул канцелярский набор, но устоял. Мент спокойно посмотрел на задержанного, а ведь, станет наркоманом! Это неплохая идея, кстати.
– Вряд ли.
– Вот обвинение, гражданин Никифоров Афанасий Петрович.
Афоня глянул усталыми глазами на листки с гербовыми печатями. Ему всё равно. Если уж, схватили, то посадят непременно. Он будет всё отрицать.
В камере Афоню не трогали. Никто не подсаживался к нему с авторитетным мнением, мол, возьми на себя кое-что, а остальное не бери! Всяко менты не отстанут, а то хуже будет. Никто не бил, никто не опускал, никто не заставлял спать у параши, и вообще, сокамерники отнеслись к Афоне достаточно любезно. Только вот, не давали спать. Совсем. Все семьдесят четыре часа предварительного заключения.
Едва он смеживал отяжелевшие веки, сидя на краешке шконки, как тут же подскакивал один из сокамерников и начинал разговор:
– Ты чё клеишься? В падлу со мной поговорить?
– Нет.
– Тогда отгадай загадку! – и начиналось!
Читать бесплатно другие книги:
