Академия четырех стихий. Часть I Тигрис Кира

– Да, именно! – продолжал я, не обращая никакого внимания на Риту, – странно, там… всегда тепло, чисто и есть, что поесть. Говорят, в развалинах водятся призраки. Но я никогда никого не видел. Главное, что там нет Столбиных! Жить можно!

Во время своих «душевных изливаний», я не переставал думать о потерянной лягушачьей лапке. Мои руки принялись исследовать карманы старых выцветших джинсов и тут же уткнулись в различные бумажки и прочий мусор. Неожиданно для себя и моей собеседницы, из своего заднего кармана я вытащил яркое коралловое ожерелье. Очередная безделушка, о существовании которой я напрочь позабыл.

– Теперь, надеюсь, ты поняла, почему я советую не верить ни людям, ни в людей? – процедил я сквозь зубы, раздраженно глядя в ее наивные зеленые глаза, – чудес не бывает! Ты – идиотка! Еще вопросы?

– Откуда у тебя это ожерелье? – спокойно спросила она.

Я обреченно глубоко вздохнул:

– А, эта побрякушка валялась в главном холле старого замка. На! Дарю! – я протянул ей ожерелье, – оно все равно не расстегивается.

Девочка бережно взяла его в руки и принялась рассматривать яркие, как осенние цветы, пестрые кораллы. Странно, что даже в холодном свете дневных ламп, все оттенки были какие теплые, словно родные.

– Ты нашел его вместе с ними? – серьезно спросила девочка, кивая на мои промокшие от снега серо-синие кеды, – и тоже в замке? Так?

– Да, – удивленно ответил я, – а ты-то откуда знаешь?

Лицо Риты озарила хитрая улыбка, она ловко расстегнула морское украшение и сделала шаг ко мне:

– Закрой глаза!

– Это к чему? – удивился я, – рот открыть?

– Нет, – покачала она головой, – только глаза! Быстрее! И рот закрой!

Я вздохнул и сделал так, как было велено. В следующую секунду праздничное коралловое ожерелье с легким «клик» застегнулось на моей шее. Я нетерпеливо открыл глаза… снова закрыл и опять открыл, так и не поверив увиденному. Да что, вообще, тут происходит?!

Рита, неприметная девчонка с растрепанными темными волосами, теперь была едва ли не краше самой Анжелики! Ее неприметные зеленые глаза превратились в лазурно-голубые, как небо, став при этом в два раза ярче и больше. Волосы посветлели, став в шелковым водопадом, в них заиграли небесные светло-синие оттенки, которых раньше не было. Видимо это было из-за ее ярких неземных глаз. Кожа на лице стала свежее и глаже, губы ярче, на щеках появились ямочки. Я замер с открытым ртом:

– Ты… ээ… кто?

– Идиотка, с которой ты не стал целоваться, – криво улыбнулась она глаза, хоть девчонка и была готова к моему полному оцепенению – наверняка даже ждала от меня такой реакции, ее щеки все равно слегка порозовели.

– Ой! Не… то есть, – я покраснел, как рак, – а… сейчас можно?

– Даже и не думай! – возмутилась Рита и уставилась мне на ноги.

Я посмотрел туда же и едва не упал: вместо моих привычных серо-синих кед там были… мягкие домашние тапочки темно-коричневого цвета.

– Так вот почему мне было в них так удобно, – пробормотал я, по спине побежали мурашки, – ты… знала? Ты все время их видела, да?

– Гоблинская магия, старые добрые шарлатаны Эрти и Бэрти, – вздохнула девчонка, складывая свои белоснежные крылья за спиной, – скажи спасибо, что с ног не слетели!

Я присел на корточки и стал ощупывать тапки руками: мягкие, пушистые и совершенно не похожие на кеды:

– Что все это значит? Как?!

– Ничего особенного, – спокойно ответила девчонка, заправляя выбившийся светлый локон за ухо, – просто ты понравился кому-то из домовых.

– Что за ерунда здесь происходит?! Какие еще домовые?

– Те, кто тебя подкармливали в замке, – ответила она, словно речь шла о стандартной благотворительной акции, – это твое коралловое ожерелье из нижнего мира – Магиверии. Его сделали домовые, чтоб ты их видел. О, брось! Наш мир гораздо больше, чем ты думаешь. И если ты кого-то не видишь, это не значит, что они не видят тебя.

– Послушай, не вешай мне не соленую лапшу! – возмутился я, – какие домовые в 21 веке? Какие гоблины? Просто объясни мне, как ты проделала со мной такой фокус?

– Эх, Колтин, – тяжело вздохнула она, подняла с пола темный мокрый плащ и накинула на свои стройные плечи, – если ты хочешь увидеть домового, просто не снимай свое коралловое ожерелье. Именно для этого он его для тебя и сделал. Понял?

Я молча хлопал глазами, уставившись на свои мягкие тапочки, словно ожидая, что они снова станут мокрыми кедами, а Рита скажет, что пошутила, и жизнь пойдет своим чередом. Но вместо этого…

– Сейчас я тебя отсюда выпущу, – она подошла к двери и протерла своим лоскутком замок, тот исчез, словно его тут никогда не было, – ты уйдешь и забудешь все, что здесь произошло, и что я тебе рассказала, словно утренний сон. Договорились?

– Да кто же ты? – я таращился на нее, как на… лося в пижаме, – какие такие домовые? Почему у тебя за спиной крылья?

– Долго объяснять, Колтин, – ответила девчонка и снова подошла ко мне вплотную – явно не к добру, – сейчас ты забудешь все об этой встрече и обо мне. Даже мое имя.

Из кармана своего старого плаща Рита вытащила щепотку какого-то неведомого блестящего песка, мелкого, словно пыль. Он таинственно искрился на ее раскрытой ладони всеми цветами радуги. Я же говорил – не к добру!

– Не двигайся, Ник! – строго сказала она, – я и так опаздываю!

Мой взрывающийся мозг, и без того очень перегруженный за сегодняшний день, кажется, совсем отключился. Я глупо моргал, кое-как пытаясь поддержать разговор:

– А ты покажешь мне, на что крепятся твои крылья?

– Пошел вон!

Она глубоко вздохнула, словно собиралась хорошенько чихнуть, и в этот момент я, не теряя времени, резко схватил ее запястье. Ладонь опрокинулась, и вся подозрительная пыль попала прямо в ее хорошенькое личико. Рита громко чихнула. Ее лазурные глаза потеряли фокус, девчонка удивленно захлопала длинными ресницами и уставилась на меня так, словно впервые увидела:

– Ты… так о чем мы сейчас говорили? – спросила она, хмурясь, словно пытаясь вспомнить что-то важное и никак не могла.

– Ээ… ты обещала мне… показать, как крепятся твои крылья, – пробормотал я, совершенно ни на что не надеясь.

Странно, но Рита, ни секунды не задумываясь, тут же скинула на пол свой мокрый серый плащ. Весьма огромный и старый для школьницы.

– Эй! Полегче! Ничего себе! – моя челюсть едва не отвалилась.

Под ним девчонка больше не была одета в темные джинсы и растянутый мальчишечий свитер. На ней было что-то наподобие спортивного серебристо-белого трико, плотно облегающего ее стройную фигуру. От левого плеча до конца штанины через весь костюм тянулась пара ярко-голубых полос, словно узкие клочки безоблачного неба. На них были написаны какие-то непонятные символы – толи иероглифы, толи бренд одежды. На груди была вышита ровными лазурными стежками небольшая птица в полете. При первом рассмотрении – воробей, при втором – синица.

– Ого! Фирменный? – спросил я, пытаясь припомнить, когда и где Рита смогла так эффектно переодеться, – дорогой, наверное?

Между тем, девчонка уже успела расстегнуть ворот своей серебристо-белой сорочки, но, вдруг, одумавшись, застыла в недоумении.

– Мне кажется, – начала она, смерив меня самым подозрительным взглядом, – что мы сейчас говорили совсем не о моих крыльях. Верно?

– Наверно, – покраснел я, моя правая рука по привычке потянулась к шее и тут же наткнулась на коралловое ожерелье, странно, что я его почти не чувствовал, – знаешь, я…

– Тебе лучше уйти, немаг, – строго сказала она, поднимая с пола свой серый плащ во второй раз. Хотя, сейчас это был уже вовсе не плащ… а ярко-голубая мантия в лучших традициях римских легионеров, – уходи, пока не поздно!

Пришлось, нехотя, повиноваться. Впрочем, едва я оказался за пределами кабинета, как тут же развернулся и, прислушиваясь, осторожно прильнул к щелке – благо, дверь теперь невозможно было запереть ни изнутри, ни снаружи – замок отсутствовал.

Маргарита, совершенно не подозревая подвоха, быстро подошла к окну, одним махом отодвинула тяжелую черную штору в сторону, а затем открыла широкую форточку. В класс с соседнего дерева тут же спорхнула маленькая синичка и преспокойно села на выставленную вперед раскрытую ладонь девочки. Дальше случилось то, что окончательно и бесповоротно разрушило все законы физики, которые только я смог усвоить из курса средней школы. Рита сжала ладонь в кулак, и птица пропала, словно ее никогда не существовало.

Затем девчонка подошла к соседней стене, выбрав участок, свободный от химических плакатов и книжных полок. Она вытащила из белого рукава своего костюма что-то очень похожее на кусок обычного мела и… прямо на новенькой, бледно-зеленой штукатурке нарисовала огромный прямоугольник, величиной чуть больше своего роста.

– Я отвечаю! Колтин надежно заперт в кабинете! – донеслось до меня с того конца коридора, это был раздраженный голос Тони, – зачем его отпускать?

– Затем, что завтра из-за него наши отцы снова явятся в школу! Помните историю с проволокой? – отрезал Лекс, – сделаем так, чтобы Колтин сам сюда больше не пришел!

Я прикусил губу: шарканье ног, разлетавшееся по пустому коридору, становилось с каждой секундой громче. Проклятье!

Рита торопливо обернулась вокруг, словно удостоверилась, что никто не смотрит, и пририсовала к своему прямоугольнику… петли и ручку. В следующее мгновение в стене появилась старинная дубовая дверь в самых лучших традициях средневекового замка. Может быть, это все мне только снится? Но ведь в собственном сне можно делать все, что пожелаешь.

Я успел потихоньку пробраться в класс и даже прикрыл за собой дверь, надежно подперев ее мусорным ведром. Мягкие тапочки на моих ногах не издавали ни звука. Неужели мне их, и правда, оставил домовой?

Бесшумно пробираясь между пустых парт, я успел прихватить с одной из них Ритину зеленую шапку с синим бубоном. Маша-растеряша!

Девчонка откинула назад шелковые белокурые волосы, глубоко вздохнула и решительно потянулась к круглой ручке двери, в которую только что материализовался ее рисунок.

– Ты ничего не забыла? – прошептал я ей на ухо, – а шапку? А меня?

Я стоял прямо у нее за спиной, крепко обхватив ее шею так, чтобы девчонка не могла пошевелиться. Огромным мягким бубоном пришлось заткнуть ей рот, дабы она не закричала, и сюда не сбежалась вся школа.

В ответ заложница промычала что-то очень похожее на: «Отпусти меня, идиот!»

– Ага! Думала сбежать и все свалить на меня? – зашептал я, прижимаясь щекой к ее волосам – мы были практически одного роста, – нет уж! Что это ты тут нарисовала?

С этими словами я хорошенько размахнулся и пнул ногой неведомую дверь. Та беззвучно распахнулась, оттуда в классную комнату вырвался легкий прохладный ветерок и свежий соленый запах, словно с моря.

Глава 5. Портал

За настежь раскрытой дверью находился довольно узкий короткий коридор. Его стены, пол и потолок были целиком сделаны из белого мрамора. Хорошо отполированный камень не только блестел, но и, казалось, сам собою светился, наполняя пространство таинственным мягким мерцанием. Пахло магией, приключениями и, кажется, неприятностями.

Прямо перед нами на противоположной стене коридора находилось круглое, диаметром с человеческий рост, отверстие. Словно огромное окно в параллельный мир, его молочно-белая поверхность блестела и переливалась сотнями оттенков, как водяная гладь маленького озера.

Вокруг этого волшебного окна, стопроцентно ведущего или в директорскую, или в магический мир, находились четыре фигуры из белого мрамора, вырезанные прямо в толще стены. В верхнем правом углу сидел орел с острым хищно загнутым клювом и широкими мощными крыльями. Настоящий король неба. Рядом с ним, слева, находилась еще какая-то птица, не менее величественная и гордая, только вместо перьев она была «одета» в каменные языки пламени.

В нижнем углу, прямо под орлом, из стены, словно из морской глади, торчала морда акулы, скалясь острыми, как бритва, рядами треугольных зубов. Слева от нее в безмолвном рыке застыл каменный лев с блестящей мраморной гривой и саблевидными клыками.

Я невольно вздрогнул, подозрительно косясь на весь этот зоопарк, и еще крепче обхватил шею Риты. Лично у меня белый цвет всегда ассоциировался с больницей, а каменные памятники – с кладбищем.

– Да что ты копаешься, болван! – донесся до нас рассерженный голос Златоновского, судя по шорохам – все трое сейчас стояли прямо за дверью в кабинет химии – той самой, которую я так бесцеремонно подпер мусорным ведром, – где ключи? Открывай!

– Лекс, тут… тут нет замка! – воскликнул Тони, таким испуганным голосом, словно речь шла о его домашнем сейфе, – заперто изнутри!

– Так! Все разошлись! – пробасил Дэн и со всей силы налег на дверь плечом, – еще раз… давай же!

Я не стал ждать, пока они ворвутся в класс и, схватив покрепче Риту, торопливо шагнул в нарисованную ее дверь. Та послушно бесшумно захлопнулась за нами, тут же превратившись в сплошную мраморную стену. В эту же секунду, другая дверь, в кабинете химии, с грохотом распахнулась, впустив внутрь троих наших горе-одноклассников.

– Где они? – тяжело дыша, спросил Лекс, было слышно, как по полу покатилась опрокинутая мусорная корзина, – смотрите под партами!

– Ну и бардак тут! – презрительно хмыкнул Тони.

Я облегченно оперся спиной на белую стену и слегка ослабил свою хватку на шее Риты. Это была ошибка. Девчонка тут же перевернула меня через плечо, небрежно швырнув на холодный каменный пол, словно я был не тяжелее вытертого старого тюфяка. Больно и обидно!

– Эй! За что?! – прохрипел я, валяясь на спине, – ай! Моя зад…

– Тебе сюда нельзя! – возмутилась Рита, потирая свою затекшую шею ладонью и, вероятно, придумывая план, как скорее меня отсюда выпихнуть, – что тебе нужно? Зачем ты поперся за мной?

– Мне… уф… больше идти некуда! – прокряхтел я и кое-как смог сесть на пол – вроде все мои кости были целы, только кобчик сильно ныл, – если ты так круто… ох… дерешься, то чего не дала сдачи там… во дворе? А?

Рита решила не отвечать, обреченно вздохнула и подняла с пола свою зеленую шапку с огромным синим бубоном. Я был готов поспорить, что девчонка слегка покраснела. Кажется, ей стало стыдно. Да неужели?

– Там, во дворе, – неуверенно начала она, понизив голос, словно открывала страшную тайну, – мне нужно было найти одного необычного мальчика…

– Познакомиться с парнем? – перебил я, мигом вспомнив, что сегодня все-таки как-никак День Святого Валентина, – в сугробе под березой? Это же провал!

Девчонка закатила лазурные глаза и вывернула свою вязаную шапку наизнанку. В тот же миг она превратилась в белую кожаную торбу с двумя ярко-синими полосами, как и на ее инопланетном серебристом костюме. Я остался с открытым ртом.

– Слушай, Ник, или как там тебя, – продолжала она в полголоса, – сегодня я не нашла того, кого искала. Провалила задание. Понимаешь? Это должен был быть мальчик с уникальными способностями. Ребенок-индиго.

– Эй! Да у меня просто потрясающие способности! – не растерялся я, пытаясь встать с пола, но не смог и снова беспомощно опустился на пятую точку, – да я вообще самый классный парень в школе! Я могу…

– Ты даже минуту не можешь помолчать, чтобы меня выслушать! – возмутилась Рита, поднимая меня с пола за шкирку, как котенка, – как только Лекс и его шайка уйдут из кабинета, я тебя отсюда выпущу.

– Ага! Чтобы они вернулись с директором и Мадам Танк?! – ответил я, оглядывая узкий белый коридор, в котором мы сейчас стояли – шириной не более двух метров, – кстати, эти в классе – Лекс и остальные, могут нас слышать?

– Нет, конечно. Мы сейчас вне времени и пространства, – покачала головой Рита, внезапно она принялась лихорадочно рыться в карманах своего светлого костюма, и даже заглянула в белую торбу, – мой мел открывает порталы. Стой! Где он? Он не должен попасть в руки темных!

– В грязные руки?

Но по иронии судьбы, сразу же после ее слов в классе за стеной раздалось громкое восклицание Тони:

– Эй, парни! Тут никого нет! Только какой-то камень… кажется, кусок мела. Я его почти раздавил!

– Дай-ка сюда! – потребовал Лекс.

Наступила абсолютная тишина: все трое дружно рассматривали мел. Я виновато пожал плечами, хоть и совершенно не понимал Ритиной паники.

– Расслабься! Только совсем безнадежные психи станут рисовать им двери на стенах. Да еще и в школе!

Девчонка смерила меня таким уничтожающе-испепеляющим взглядом, что я чуть снова не рухнул на пол. Благо, во время оперся на белую стену.

– Нет, не такая уж ты и чокнутая… в смысле, совсем не псих, – я попытался, как мог, исправить ситуацию, но в итоге решил просто перевести тему, – как мы отсюда выберемся без мела? Дать тебе мой маркер?

Пару секунд Рита, молча, смотрела на меня, как на умалишённого, ее серебристо-белый костюм сливался с белоснежной мраморной стеной позади. Лазурные глаза расстреливали меня в пух и прах, в полумраке они снова стали светиться, как у кошки. Правда, отблеск теперь был не ядовито-зеленый, а ярко-голубой. Белоснежные крылья за ее спиной сияли, словно ночная реклама. И тут я, наконец, понял. Именно они освещали коридор, а гладкий мрамор вокруг нас всего лишь мерцал отражениями. Неужели она и, правда, ангел?

– Ты ведь сейчас настоящая, да? И глаза и моська? – тихо спросил я, – а чего так в школу не пришла?

– Настоящая, не сомневайся, – последовал несколько раздраженный ответ, ее правая бровь поползла вверх, – так больше нравлюсь, говоришь?

Я растянулся в широкой улыбке, как дурак. Девчонка просто не знала, что со мной делать, и я ничем не мог ей помочь. Да и не собирался!

Рита бесшумно опустила на пол свою белую торбу, подарила мне последний сочувственно-разочарованный взгляд и повернулась к стене, за которой находился кабинет химии.

– Народ, валим! – раздалась с той стороны команда Лекса.

Послышалось шарканье ног, звук двигающихся стульев и топот. Наконец, громко хлопнула входная дверь, и наступила тишина.

Рита что-то прошептала себе под нос, ловко тронула пару мраморных кирпичей, и стена между нами и классом стала полупрозрачной, словно завеса, сотканная из рассеивающегося дыма.

– Приятно было познакомиться! – холодно сказала девчонка, небрежно кивнув в сторону прохода, – давай! Твой выход!

– Стой! Нет! – замотал я головой, забиваясь в самый дальний угол узкого коридора, напрасно пытаясь спрятаться за рычащим львом, – не надо! Сейчас Лекс вернется с директором и Мадам Танк!

– Конечно, вернется, если ты не поспешишь! – нетерпеливо ответила она, схватила меня за руку и потащила к полупрозрачной стене с самым серьезным намереньем оставить меня за ней, – быстрее!

Я сопротивлялся, как мог, мягкие коричневые тапочки обреченно скользили по каменному полу. И откуда у Риты столько силы-то взялось?

– Не хочу! Не пойду! Убивают! Спасите!

Левой рукой мне удалось схватить один из клыков льва. Я с ужасом ждал, когда тот отвалится. Но нет! Зуб оказался на редкость крепким. Предпринимая отчаянную попытку остаться подольше в таинственном коридоре, в величайшей панике я схватил плавник акулы. Да так стремительно и резко, что моя старая сумка с учебниками, до этого момента висевшая у меня на плече, рванула вверх, заехав прямо по клюву гордому орлу. К счастью, каменная птица сделала вид, что ничего не произошло, и не стала мне мстить.

– Рита! Уважаемая! Мы можем договориться? – вопил я, запрыгивая в тапочках на нос огромному льву и тут же ударился затылком о крыло неведомой птицы, сгорающей в каменном огне, – ай! Да чтоб тебя!

Девчонка лишь покачала белокурой головой и принялась стаскивать меня с пасти льва за штанины джинсов. Те жалобно затрещали.

– Слезай оттуда! Ты сломаешь портал!

В конце концов, она победила, и я тяжело рухнул на пол. Кажется, теперь мне придется убираться и навсегда позабыть о магии и чудесах в нашем обычном сером мире. Досадно, обидно…

– Нет! Я же за тебя подрался! Меня из-за тебя побили! – протестовал я, скребя ногтями по безупречно гладкой, как стекло, стене, нужно было срочно придумать хоть один весомый аргумент, – я всем про тебя расскажу! У меня есть доказательства! Ой! Нет! Не то! Ты мне нравишься! Ай! Только не обратно! Ты страшно красивая! Стой! Я жить без тебя не смогу! Идиотка!

Последняя фраза явно подействовала. Рита остановилась, все еще не отпуская мою руку, и в недоумении захлопала глазами:

– Что ты сказал? Повтори!

– То, что ты могла бы сама за себя заступиться, раз такая крутая! – выпалил я быстрее, чем было нужно, – там во дворе! Пнула бы хорошенько Дэна, а Тони снегом накормила. А если бы пришла такой… ээ… красивой, как сейчас, – я замялся, густо краснея: девчонка и, правда, была, как с картинки, – в общем, из-за тебя бы все парни передрались. И я бы первый…

– Полез за меня заступаться? – хитро прищурилась Рита.

– Не заступаться, а начистил бы Лексу моську! – закончил я, красный, как рак, не зная, куда спрятать свой смущенный взгляд, – в любом случае, почему ты сейчас стала такая красивая? А там, на улице была… не очень…

В ответ Рита звонко искренне рассмеялась.

– Не очень, говоришь? – переспросила она, поднимая вверх правую бровь, – там, во дворе это была иллюзия, маска, которая прячет от ненужного внимания. А сейчас, когда у тебя есть волшебный предмет, – она указала на коралловое ожерелье вокруг моей шеи, – ты видишь меня такой, какая я есть – без чар и иллюзий.

– И косметики? – добавил я, сам не зная зачем, нужно было просто потянуть время, – а твои крылья? Это тоже фокус?

– Это просто беспредел! – донесся из класса громовой голос Мадам Танк, – побили половину школьных реактивов! Кто это сделал?

– Колтин! – хором ответила вся троица.

Мое сердце екнуло: они стояли в нескольких шагах, каким-то чудом нас не замечая. Рита ловко нажала пару волшебных мраморных кирпичей, дымовая завеса вмиг превратилась в глухую каменную стену, толстую и прочную. На ее указательном пальце блеснуло тонкое, почти незаметное, серебряное кольцо. Это был самый первый раз, когда я его заметил и… совершенно не придал этому никакого значения. Какая разница?

Я облегченно выдохнул. Еще пару секунд, и Мадам Танк смело бы обвинила меня в том, что я не только разбил реактивы, но и выломал стену в школьном кабинете. Где, между прочим, совсем недавно сделали капитальный ремонт.

Моя упрямая собеседница удивленно уставилась в пространство позади меня, словно увидела там директора школы. Я медленно развернулся, следуя за Ритиным взглядом, и тоже вытаращился на круглое «озерцо» в противоположной стене. Теперь оно не только переливалось, но и пульсировало множеством различных ярких цветов и оттенков, название которых я даже не знал. Потревоженная водяная гладь, сверкавшая тысячами огней.

Каменные статуи вокруг ожили и стали двигаться: поворачивать головы и открывать пасти. Глаза орла вспыхнули холодным голубым цветом, у птицы рядом – ярко-красным, взгляд льва заблестел золотом, а у акулы окрасился в сине-зеленый, словно далекие морские глубины.

– Как ты открыл портал? – недоумевала Рита, смотря на меня так, словно я изобрел вечный двигатель, – что ты сделал?

– Дал по носу льву и заехал по клюву вон той курице, – пожал я плечами, все происходящее казалось мне цветным сном, – куда ведет эта дыра? В Диснейленд?

– Сам ты курица! – зашипела на меня Рита, – это феникс, птица огня!

– Будете сидеть здесь, пока все не уберете! – донесся из-за стены суровый приговор Мадам Танк, – я за директором!

– Но Колтин…, – начал Лекс.

– Не пойман – не вор! – закончила Мадам и громко хлопнула дверью.

Чрезвычайно довольный собой и происходящим, я развернулся лицом к мерцающему порталу и приготовился проверить, что происходит с другой его стороны – пройти сквозь него.

– Стой! – Рита крепко схватила меня за локоть, – ты с ума сошел?

– А что не так? – возмутился я, – куда он ведет? Мы больше не сможем вернуться в школу? Это же просто отлично!

– Ты – глупый несносный мальчишка! – прошептала она, все еще не отпуская мою руку, – какая разница, куда ведет этот портал, если ты не сможешь пройти сквозь него живым! Он не пропускает немагов, то есть – простых смертных. И если в тебе нет ни капли магии, то ты просто сгоришь.

Ее последние слова заставили меня остановится и хорошенько призадуматься. Между тем Рита достала из своей торбы обычную шариковую ручку и, не медля, кинула в центр светящегося портала. Орел, феникс, акула и лев тут же повернули свои головы, уставившись разноцветными горящими глазами на летящий предмет.

Едва коснувшись мерцающей поверхности, с легким «пшик» ручка превратилась в облако черного дыма, словно капля воды испарилась с раскаленной сковородки. На белый мрамор осыпалась шепотка серого пепла.

Я уставился на Риту круглыми от ужаса глазами, открывая и закрывая рот, как рыба, и не в силах что-либо произнести.

– Сквозь этот портал можно пронести только то, что принадлежит самой природе. Чистая материя без каких-либо примесей, – объяснила Рита, пользуясь моим молчанием, – все, что сделано человеком: синтетика, полимеры, электроника, тут же сгорает, превращаясь в пепел. В Пармир ничего нельзя проносить из мира немагов, а тем более – проводить человека.

– Куда, простите, проносить? – прошептал я, – какие еще немаги?

– В Пармир – параллельный мир, – ответила она, – немаг и значит не маг. То есть обычный бездарный смертный вроде тебя.

Я тяжело вздохнул и развернулся к противоположной стене, откуда мы пришли – за ней находился кабинет химии. Кажется, мне туда. Проше было выдержать поход к директору, чем очутится на «том свете».

– Но если ты не обычный мальчишка, а индиго, и у тебя есть сверхспособности, то ты можешь стать одним из нас – магиром. И…

– Хватит! – перебил я ее, прислушиваясь к голосам и шорохам за стеной, – Танк уже притащила директора! Покажись я сейчас, и мне обеспечен выговор длинною в жизнь! И все только из-за тебя!

Я развернулся обратно к порталу и встретился нос к носу с обиженной нахмуренной Ритой. Она собиралась что-то возразить, но я ее опередил:

– Слушай, я же ведь смог как-то включить эту штуку? Так?

Девчонка кивнула, взволнованно прикусив нижнюю губу.

– Значит, все не так плохо! – подбодрил я сам себя, – может быть, он не поджарит того, кто его открыл? Надо идти, а то, вдруг, еще отключится.

Я сделал пару, как мне показалось, уверенных шагов к порталу. Он по-прежнему мерцал и светился, маня меня к себе, как огонь мотылька.

Внезапно перед моими широко раскрытыми глазами промелькнула вся моя недолгая жизнь – короткие четырнадцать лет. Походы с отцом в море на лодке, его исчезновение, перебранки в школе, нотации директора, годы со Столбиными, глупая ухмылка моего племянника Лелика, побег из дома, ночевки в полуразрушенном замке, сегодняшняя драка, Маргарита, портал…

– Ты уверен, что в твоей жизни было все? – осторожно спросила она, словно догадавшись о моих мыслях, – ты можешь остаться здесь и навсегда забыть про портал. Про Пармир. Про меня.

– Жаль, конечно, что я ни разу не ночевал в море и… так и не успел прикупить себе личный остров, – перебил я своим самым саркастическим тоном, – а в остальном мне удалось прожить самую бурную и интересную жизнь, о какой только может мечтать подросток без родителей и дома. Досадно, что с той стороны твоего чудесного портала меня никто не ждет, но, увы и ах, здесь меня тоже никто не держит!

Рита растерянно смотрела на меня, поджимая нижнюю губу и не зная, что сказать. От жалости в ее больших лазурных глазах мне стало тошно. Но одновременно было немного приятно: она мне искренне сочувствует, а, значит, ей не все равно. Эх, жаль, что никто из школы никогда не узнает, с какой классной и сильной девчонкой я сейчас болтаю. Слегка склонив голову на бок, я взглянул на нее повнимательней: длинные волосы, цвета светлой карамели, тонкие правильные черты лица, бездонные глаза, ямочки около идеальных губ.

– Ник! У тебя все еще впереди! – запротестовала Рита, преграждая мне путь к порталу, – и ночевки в море, и личный остров, и Анжелика…

Не дослушав последнее слово до конца, я быстро наклонился вперед и со всей нежностью, какую только мог собрать в этот миг, поцеловал ее прямо в уголок губ. Я целился в щеку, но почему-то в последний момент передумал. Она замерла на месте, ошарашенная моим поведением, словно решая, кто же я – хам или смельчак?

Что ж, надеюсь, ей, все-таки, понравилось. Не так уж и плохо для первого раза. Я не стал дожидаться своего вердикта и шагнул прямо в портал…

– А ну-ка стой! – раздался громкий голос за моей спиной, она крепко схватила меня за джинсовку, – куда это ты?

Я медленно развернулся, смело взглянул ей прямо в глаза и спросил:

– Тебе понравилось, да?

– Я убью тебя, Колтин, если ты сделаешь так еще раз, – твердо ответила Рита, ее глаза блестели, а щеки едва заметно, но слегка порозовели, – отвернись и стой спокойно!

– Бить будешь? – нахмурился я, поворачиваясь к ней спиной, и молча уставился на все еще мерцающий портал. Свечение стало гораздо тусклее. Если мы будем копаться, то эта штука точно скоро закроется.

Рита ничего не ответила, а просто отвернулась и прислонилась своей спиной к моей. Через джинсовку я чувствовал тепло ее крыльев. Выходит, они были не просто из света, а из какой-то мощной, неведомой человечеству, энергии.

Вдруг, что-то сильно обожгло мои плечи, я попытался резко развернуться, но только стукнулся виском о чужой затылок. Мы были практически одного роста. Прямо под лопатками моя спина горела, будто там только что прилепили пару ядреных перцовых горчичников.

– Можешь поворачиваться! – скомандовала Рита.

Я мигом обернулся, безуспешно пытаясь почесать спину, и тут же застыл в недоумении. У девчонки больше не было крыльев.

– Где они? – спросил я, осматривая коридор, словно надеясь увидеть их торчащими с потолка, и тут до меня дошло, – ты… ты отдала их мне? Зачем? Они жгут, как крапива!

– С ними у тебя больше шансов пройти сквозь портал, – спокойно ответила девчонка, – самое главное ты просто не забывай о том, кто их тебе отдал. Ведь у меня теперь больше нет крыльев.

– Спасибо! – поблагодарил я, в сотый раз поворачиваясь к порталу, – я верну их с той стороны. Не расстраивайся, Рит! Я не успею их сломать.

– Колтин! – снова остановил меня ее голос.

– Ну что еще? – спросил я через плечо, – все-таки решила забрать одно крыло себе?

– Оставь свои вещи здесь, – попросила Рита, – они из мира людей и все равно сгорят в портале. Может быть, ты еще вернешься в школу.

– Не хотелось бы, – пробормотал я, послушно скидывая на пол свою старую школьную сумку, – но как прикажешь, бос.

– И последнее, – прибавила Рита, – там, с той стороны, ты будешь звать меня только Марго. Договорились?

Я, молча, кивнул, усмехаясь про себя, и тут же добавил вслух:

– Если только ты будешь звать меня Кольт!

Глава 6. По ту сторону портала

– А-а! Помогите! Горю! Спасите! Как же жжет! А-а-а!

Я катался по полу, изрыгая ругательства, и пытаясь кое-как сбить с себя пламя. От меня во все стороны разлетались искры вперемешку с золой и пеплом – все, во что медленно превращалась моя одежда. Проклятье! Как же сильно жжет! Мои волосы трещали, из-под джинсовки струились клубы едкого черного дыма. Кажется, я попал прямо в ад!

– Да хватит уже!

Какой-то высокий светловолосый парень поднял меня с земли и хорошенько встряхнул, крепко держа за плечи. Я вскрикнул, от неожиданности прикусив себе язык. Пламя мигом погасло, но к тому печальному моменту почти вся моя джинсовка уже успела превратиться в пепел, отчего тут же разлетелась в стороны большими серыми хлопьями. Я еле успел поймать руками остатки своих сгоревших джинсов. Ремню пришлось туже всех: металлическая пряжка целиком превратилась в золу, как кусок фанеры. Футболка, словно жженый пластиковый пакет, обернулась сажей.

– Горю! Помогите! – все еще скулил я, дергаясь во все стороны и лихорадочно болтая ногами в воздухе, – ой! Ты еще кто?

На меня из-под длинных загнутых ресниц недоумевающе смотрели большие золото-карие глаза. К слову сказать, в ото момент мои собственные глаза тоже сильно округлились. Радужная оболочка незнакомца состояла из двух окружностей: медово-янтарная около зрачка постепенно переходила в темно-шоколадную у края. На первый взгляд парень был чуть-чуть постарше меня, в таком же серебристо-белом костюме, как у Риты.

Его светло-рыжие, как вечернее солнце, волосы завивались кудрями, спадая завитками на широкий лоб. Они блестели и переливались всеми оттенками золота – от медно-красных до ярко-желтых. Создавалось впечатление, что каждый отельный локон на его голове имел своей цвет и время от времени мог менять оттенок по собственному желанию. Красивое загорелое лицо было на одном уровне с моим, перемазанным в копоти и саже.

– Ты чей? – спросил он, все еще держа меня за плечи своими сильными мускулистыми руками, словно огромными железными тисками, – кто твой магистр?

Я глупо хлопал глазами и молчал, глядя, как под его белым трико играют стальные мышцы. У меня не было шансов даже против одной его левой руки! Через весь костюм незнакомца тянулись две широкие полосы золотистого цвета с каким-то загадочным металлическим оттенком. Может это и правда было чистое золото?

– Какой такой магистр? – тихо спросил я, один мой тапок тихо свалился на пол. То же самое грозились повторить и штаны.

Темные брови незнакомца поползли вверх, губы медленно расплылись в улыбке: в его неземных двухцветных глазах замелькало отражение моих белоснежных крыльев. Ого, он все-таки их заметил!

Неожиданно за его левым плечом появился какой-то толстый золотой шнур, он извивался и вился кольцами, словно змея.

– К тебе что-то прицепилось! – пробормотал я, схватился за конец «змеи», и со всей силы дернул на себя, – сейчас… оторву!

В ответ раздались ругательства, парень чуть не свалился с ног, в последний момент небрежно оттолкнув меня от себя. «Золотая змея» оказалась ни чем иным, как … его настоящим живым хвостом. На его конце я смог разглядеть что-то наподобие небольшого скорпионьего жала, и, если меня не обманывало зрение, оно было из чистого золота.

– Дурень! – заорал парень, сквозь стиснутые, от боли и злости, зубы.

– Извини! – ответил я и принялся оправдываться, – не знал, что у тебя есть хвост!

Я быстро обернулся вокруг, пытаясь понять, куда попал. Это была огромная, этажа три в высоту и еще больше – в ширину, пещера. Ее свод от пола до потолка, словно гигантские иглы, пронизывали белоснежные сталактиты и сталагмиты. Не зависимо от названия они с одинаковой яркостью излучали мягкий молочно-белый свет. В нескольких метрах от нас находился небольшой уютный фонтанчик: ключевая вода била прямо из груды светлых камней, смеясь, скатываясь по склонам, и убегала куда-то под землю.

– Ты – ангел? – спросил меня наивный, почти детский голос.

Рядом с загорелым златовласым мачо стоял невысокий худощавый паренек с огромными ярко-голубыми глазами и темной, как шоколад, кожей. Стоп! Его глаза тоже были двуцветными: ярко-голубыми внутри с фиолетово-синим кольцом снаружи. Это что, заговор?