Свет и Тьма Щепетнов Евгений

– Вот и не летят, – хитро усмехнулся судья, – то, о чем нам сказал полковник Броган, очень важно. Очень. И нужно. Полковник, расскажите нам о ней – все, что вы знаете.

– Да я, в общем-то, все рассказал, – виновато развел руками Броган. – Я и узнал-то случайно, когда посетил брата после прибытия в столицу. Когда был в его доме, увидел, как из его кабинета выходила очень красивая девица. Первая мысль военного – это наложница, – полковник усмехнулся. – Я и донимал брата этой девицей, пока он не позвал меня к себе в кабинет и не сказал пару слов по поводу этой красотки. Так-то мы с ним всегда были в хороших отношениях, хотя и расходились во взглядах на место мужчины в этом мире. Я считал, что мужчины изначально защитники отечества, военные, а он…

– Полковник, ближе к делу, пожалуйста! – прервал судья. – Не забывайте, зачем мы тут собрались.

– Ну да, да… так вот, он пояснил, что эта девица бастардка, плод любви женщины из Броганов, дальней ветви, с Иунакором, нашим королем. И то, что факт родства с королем зафиксирован многими свидетелями, записан в главном храме Создателя и так далее. И что она, эта девица, может реально претендовать на трон королевства. Вот и все. Большего он мне не сказал, кроме того, что занимается этим делом.

– А почему вы нам это рассказали? – подозрительно спросил судья. – Глава клана Броганов – ваш брат. И вы пойдете против него?

– Я давно уже откололся от Броганов, – миролюбиво пояснил полковник. – Мой клан – армия. И я уважаю генерала Хеверада. Считаю, что он может править страной и принести ей процветание. Эти гражданские ослы не умеют управлять. Нужна твердая рука военного, и не скрою, при генерале я рассчитываю занять достойное положение. Хватит мне прозябать на задворках королевства – я достоин большего.

– Хм… понятно, – кивнул судья. – Каждый имеет право на амбиции.

– Эстон, не тяни, я вижу, твой крючкотворный ум уже придумал, что нам делать, – буркнул Хеверад и весело добавил: – Видите, господа, не зря я предлагал привлечь Кортона к заговору – умнейшая голова! Давай, давай, рассказывай!

– Итак, что мы имеем: есть генерал Хеверад, с поддержкой армии, с мощными воинскими соединениями. Они побывали в боях, не боятся крови. Имеется власть в королевстве, которую можно взять в свои руки, при достаточном умении. Но для того, чтобы взять эту власть, нужен законный повод – генерал Хеверад должен быть законным претендентом на трон. Где-то есть бастард с правом на трон, этого претендента поддерживает Броган, который сам хочет им управлять. Броган – большая сила, деньги, влияние. Но – слабее генерала Хеверада по воинской мощи. Если генерал пожелает помешать Брогану возвести на трон бастардку, то сумеет это сделать. Но пользы от этого не будет никакой. Тупик, да?

– Говори, говори! – нетерпеливо крикнул Хеверад, возбужденно поблескивая глазами. – Придумал ведь, выкладывай!

– Придумал. Нужно объединить усилия. Объединиться с Броганом, – пожал плечами судья, – у него бастард, у тебя сила. Договориться о разделении власти и усадить на трон девчонку. Потом вертеть ею, как нам надо. Вот и все.

– Бред. Не пойдет на это Броган, – уверенно отрезал Хеверад. – Ерунду ты придумал. Беру свои слова по поводу твоей умной головы назад. Полковник, пойдет твой брат на соглашение?

– Скорее всего, нет, – задумчиво произнес Броган, – если только не зажать его горло. И все равно потом вывернется и обманет. Он хитрый, изворотливый и беспринципный. Как и положено жителю столицы и придворному. Он использует нас всех: будет улыбаться в глаза, а как отвернешься – воткнет нож в спину. Только под угрозой смерти можно с ним что-то сделать. Кстати, а вы не задумывались о том, что девчонка может и не согласиться с вашими планами вертеть собой как куклой? Взойдя на престол, она может выбросить такой финт, что только ахнете. Может ведь?

– Может, конечно. Но, наверное, Броган как-то обезопасился на этот счет, – пожал плечами Хеверад, – и вот еще что. Скажите, а если эта девица выйдет замуж до вступления на престол, сможет она занять трон?

– Ап! Брат, ты голова! – уважительно помотал головой судья, – а я ведь и не подумал об этом. Ты считаешь, что Броган готовит девицу под себя?

– Почему нет? Представь, как хорошо: она, будучи дочерью короля, восходит на престол, а он уже ее муж. Согласно законам Замара, жена, принимая хозяйственные и финансовые решения, должна спросить мнения мужа и без его разрешения не имеет права отчуждать имущество, что-то оплачивать и всякое такое прочее. Это я знаю точно – со своей сучкой столько раз ругался по этому поводу! Дай ей волю, она все состояние пустит по ветру. Как и сынок… Если бы не этот пункт закона – она бы даже имение продала. Не может. В этом отношении – отличается ли закон касательно королевы от закона в отношении обычного подданного королевства?

– Сейчас посмотрим… Вон у тебя на полке свод законов. Ага… так… так… затер ты его, Нулан. Почитываешь частенько, да?

– Жизнь такая. Того и гляди разорят или обворуют любимые родственники, – криво усмехнулся Хеверад, – приходится знать законы.

– Ага, вот… нашел.

Судья минут десять читал, перелистывая толстые желтоватые страницы здоровенной книги, пока заговорщики пили вино, сок, обменивались короткими фразами, вполголоса обсуждая события в городе.

Наконец Кортон громко сказал:

– Я готов. Внимание, господа.

Разговоры затихли, и судья продолжил:

– Да, бастард может взойти на трон, если доказано, что он… если она действительно дочь короля. При этом она должна быть девственницей – если не замужем. Если она замужем, то ее муж становится соправителем, без разрешения которого она не может подписать ни одной бумаги!

– Вот это да! – выдохнул Зайд. – А мы тут голову ломаем, как взять власть! А надо всего лишь жениться на бастардке, потом втащить ее на трон и… править. Скажите, а если бастардка, будучи возведена на трон, умрет? Тогда что?

– Тогда коронуют ее мужа, – отрезал судья, – прецеденты были. Теперь вы поняли, что задумал Броган?

– Еще бы не понять, – кисло протянул Эвор. – Где бы нам взять такую бастардку и… хм… Нулан женат. Развестись ему никто не позволит – Амунские его с дерьмом сожрут, прежде чем он успеет что-то сделать. В общем, дело дрянь.

Все замолчали, переглядываясь друг с другом, потом Жересар не выдержал и, шумно вздохнув, сказал:

– Я один подумал об ЭТОМ? Господа, я против. Нулан, ты что, на самом деле готов ее…

– Уже десять лет готов, – яростно прервал генерал, – сплю и вижу, как я сжимаю ее прекрасную шейку до хруста! Мерзкая тварь!

– Ну-ну… – растерянно пробормотал лекарь, – одно дело ругаться, а другое…

– А если от этого зависят жизни сотен тысяч людей? – возразил судья. – Если это предотвратит гражданскую войну? На весах жизнь одной мерзкой бабы, которая отравляет жизнь своему мужу, и тысячи жизней людей, которые могут принести благосостояние королевству. Что выберем?

– Ну ладно, прибили вы эту бабу. А дальше? Где вы возьмете еще бастардку, чтобы Нулан на ней женился? И, кроме того, – почему вы решили, что Броган так просто уступит место вашей бастардке и не станет бороться за трон? – не сдавался Жересар. – Ерунда какая-то. Мы впустую перемалываем воздух, серьезно обсуждая сказочные планы. Нулан, где у тебя тут туалет? Я что-то сегодня многовато пива выпил – наружу просится…

– Вон там, видишь дверь? – генерал указал на дальний конец библиотеки, – Туда. Очень удобно – я часто сижу в библиотеке по целому дню, чтобы только эту сучку не видеть. Пишу, работаю. Пришлось сортир тут сделать. Возьми фонарь – уже темно.

Жересар кивнул и, сотрясая пол шагами, прошел через библиотеку и исчез за дверью. Мужчины проводили его взглядом, потом судья негромко спросил Хеверада:

– Ты зачем его сюда притащил? Какой он, к демонам, заговорщик? Он лекарь! Он всего лишь лекарь! Не понимаю тебя…

– Он мой давний друг, – вяло ответил генерал, – он не предаст. Он тоже дворянин, не смотри, что он лекарь. Ну да, всего лишь четвертого разряда – ну и что? Он хочет королевству добра. И если его убедить, что нужно сделать резкие шаги, – он поддержит и сделает то, что надо. Его уважают в Корпусе, его многие знают, знают, что он не будет поддерживать нечестное дело. Так что…

– Зря, зря… – снова покачал головой судья, и остальные согласно покивали. Хеверад не стал протестовать, он и сам уже начал сомневаться в правильности своего решения. Но что теперь делать? Что вышло, то вышло.

Жересар вернулся, и все замолчали, отчужденно глядя в сторону. Лекарь уселся на жалобно заскрипевшее под ним кресло – Жересар был высок ростом и могуч, как бык. Растолстевший бык. Впрочем – лишний вес и круглый живот не мешали ему двигаться быстро и точно. При желании он мог бы выбросить в окно каждого из заговорщиков и даже не запыхаться при этом. Но при этом он был добродушным, хотя и горячим человеком, способным обложить крепкими словами так, что даже у видавших виды сержантов уши сворачивались в трубочку от виртуозных оборотов речи.

– Если без этого никак, значит, надо делать, – тяжело вздохнув, заявил Жересар. – Она и вправду противная баба. Я бы такую сам давно прибил.

– Тебе-то чего… – завистливо протянул Хеверад, – твоя Эльза настоящее золото! Гад ты, Коста, увел у меня ее… такую женщину, такую женщину…

– Мы это уже обсуждали, – довольно хохотнул лекарь, – она сама выбрала! Давайте к делу. Моя жена к делу не относится – она не бастардка. И слава Создателю!

– А жаль, – туманно выразился Хеверад, посмотрев на лекаря долгим взглядом, и тряхнул головой, отгоняя грешные мысли. – Значит, так: нам нужна бастардка, чтобы я мог на ней жениться и взойти на трон. Где ее взять? У Брогана, конечно. Вот только как заставить его отдать девчонку? Кстати, а кто она вообще такая? Вы знаете, откуда она взялась?

– Вроде как откуда-то с побережья… из провинции, – пожал плечами полковник Броган. – Ее прятали до поры до времени, а когда понадобилась – вытащили из забвения. Мой брат отличается умением спланировать такие долговременные операции. Умница. Переиграть его сложно.

– Ну что же, придется, – вздохнул Хеверад. – Переиграть, договориться с ним или… уничтожить. Другого пути нет.

Великий Атрок улегся на скромное, вышитое шелковыми нитями покрывало и закрыл глаза. Его тонкие губы тронула улыбка, и он с удовольствием вспомнил все те мешочки и мешки с деньгами, что несли в казну общины заказчики, желающие избавиться от конкурентов или надоевших, зажившихся родственников, от всех, кто им мешал и кто, по их мнению, заслуживал смерти. Глупцы! Лишь Великий Атрок знал, кто заслуживает смерти, а кто нет. И кого нужно убить через сутки после заказа, а кого через полгода. Конечно, в конце концов они все должны были умереть – ведь не зря богиня Смерть внедрила в голову заказчиков мысль о том, что пора бы некому человеку умереть. Но лишь Великий Атрок, служитель Смерти, решает, сколько еще проживет на белом свете тот или иной объект. Сладко. Очень сладко знать, что в любой момент ты можешь щелкнуть пальцами, и нить жизни некого мужчины или некой женщины прервется. И так сладко смотреть в потухающие глаза, в которых застыл немой вопрос: «За что?»

А нет ответа. Не отвечают людям боги. Если решила богиня Смерть взять себе душу человека, сделала так, чтобы он умер, не суждено людям узнать причину этого решения. Нужно воспринимать все спокойно и весело – все когда-нибудь умрем. Вот только Великий Атрок собирался жить подольше, чем его потенциальные жертвы.

Деньги? Ну да, деньги нужны. Иначе как поддерживать деятельность школ шатриев, как обеспечивать общину снаряжением? Без денег – денег не сделаешь. Но деньги не самоцель. Власть – вот главное! Слаще нее нет ничего на свете. А скрытая, невидимая власть приятнее всего.

Вот идет по миру некий паренек и думает, что он сильнее, умнее всех, что его невозможно победить, что он самый, самый, самый… что ему нипочем десяток шатриев, или даже атроков. И не понимает, что жив он до сих пор только потому, что ему позволяют жить. Укол отравленным шипом, стрела арбалета, стрелка из духовой трубки – и вот он уже не двухметровый красавец, а трясущийся жалкий тип, гниющий заживо, еле ковыляющий на подгибающихся ногах. Как тот паренек положил новоиспеченных шатриев – приятно было смотреть. Он великолепен!

Великий Атрок улыбнулся, вспоминая парня, – высоченный, широкоплечий, красивый – мечта девушек! Жалко уничтожать такую красоту. Но заказ? А что заказ? Да, Нед Черный должен исчезнуть. Умереть? А кто сказал, что он должен умереть? Сказано – исчезнуть. У него будет шанс. Шанс присоединиться к своим соплеменникам, своей общине. Если он не примет этого шанса, не поймет его – умрет. А пока… пока пусть живет. Пока живет. Наступит день, и будет задан вопрос: ты с кем? И от ответа парня будет зависеть его судьба.

– Куда?

– Мне нужно заглянуть в дом пекаря… – растерянно сказал Нед, пытаясь оторваться от Харалда, уцепившего парня за рукав.

– Чего ты там потерял? А! Понял! Девицу ищешь? – хитро подмигнул приятель. – Небось толстая, розовая – этакий поросеночек, а? Вы, деревенские, должны ведь таких любить – чтобы было за что подержаться. Это мы, городские извращенцы, ищем утонченных, худых, немощных. Вы знаете толк в женщинах!

– Тьфу на тебя, Хара, – неожиданно для самого себя рассмеялся Нед. – Почему это поросеночек? Очень даже симпатичная девушка должна быть. Мне нужно с ней переговорить.

– Ну и пошли, переговорим! – бодро сказал Харалд, рубанув воздух рукой. – Может, и мне чего-нибудь обломится… нет, не хмурься – не от твоей пекарки! Я не претендую на плоть подружек моих друзей! У меня все-таки имеется честь, как ни странно. Может, у нее подружка найдется или даже две… Ты не пробовал сразу с двумя? Нет? А с тремя? И я нет. Честно сказать, мне как-то не до того было… тренировки, занятия… нет, нет – не подумай чего, я не девственник! А то скажешь – «болван какой-то»! Были у меня девушки, да. Но как-то все на бегу… за деньги. Вжик-вжик – готово? Вали отсюда! А вот так, чтобы для души… не было.

– Не поверю! – Нед недоуменно скривил губы. – Ты аристократ, победитель турнира – и чтобы вокруг тебя не вились девушки? Да ни в жизнь не поверю! Это я, найденыш, непонятно кто – какие у меня девушки? Кроме шлюх… А ты-то? Красавчик, здоровенный, как буйвол, – и без подружки? Что с тобой такое? Почему?

– Не знаю, – удрученно вздохнул Харалд, провожая глазами попки двух служанок, бегущих по улице с закрытыми корзинками, – видимо, ходили в лавку за покупками и припозднились к обеду. – Прислуги у нас мало, да и то все мужчины – бывшие дедовы сослуживцы. Времени на ухаживание нет, да и тем более – не больно меня принимают в богатых домах. Обедневший род… Знаешь, такое ощущение, будто бедность – это болезнь и они боятся заразиться. Шлюхи? Они тоже денег стоят. Да и зараза… болезни… дед будет потом ругаться и высмеивать. Опять же – деньги нужны будут на лечение. Кто остается? Крестьянки? С черными пятками и клешнястыми руками? Или кто еще?

– На улице полно девушек – взял бы да познакомился, – пожал плечами Нед, осматривая дома и решая, куда идти и где разыскивать дом пекаря.

– Хм… не умею я так. Подойти и сказать: «Девушка! Не хотите ли в постель со мной?!» Эдак можно и по роже получить.

– Ага. Но можно и постель получить! – хихикнул Нед, и Харалд следом за ним стал заливисто смеяться – так, что у него выступили слезы.

После того дня, когда они сошлись в дуэли, Нед и Харалд крепко подружились. Они сидели вместе на занятиях, вместе ходили в столовую, обсуждали любые темы. Харалд оказался хорошим собеседником, образованным и умным, у него имелось мнение на все случаи жизни. Он, как и Нед, был в школе неким изгоем – вроде и дворянин, но одновременно нищий, не способный позволить себе хорошую лошадь, дорогую одежду и посещение балов с прекрасными дамами. То, что он на первом же году обучения выиграл школьный турнир, ничего не значило – он как был, так и остался выходцем из обнищавшего дворянского рода, почти простолюдин.

После дуэли они попытались узнать у сына директора школы, кто и зачем хотел убить Неда, почему их стравили. Но тот лишь хлопал глазами, делал невинное лицо и повторял одну лишь фразу: «Я ничего не знаю, отстаньте от меня, будете приставать – я пожалуюсь отцу и вас исключат».

Неду уже было плевать на исключение. Ну не вышло из него офицера – и хрен с ним! Добьет срок контракта и поедет к Тиразу – будет учить детишек в его школе единоборств, народят с Сандой детей, заживут, как надо. Дом у него в городе есть, деньги кое-какие водятся, красивая жена, уважение – что еще надо человеку, чтобы прожить спокойную жизнь? У него уже давно исчезло чувство, что ему обязательно нужно стать офицером, – после того, как сущность Юрагора распалась, оставив Неда в покое. Видимо, все-таки именно Юрагор настаивал на военной карьере.

Зачем? Хотел выбраться наверх, подмять королевство – зачем еще-то?

Харалд попросил не трогать сына директора: если Неду плевать на учебу, то Харалду – нет. Дед вложил в него последнее, все средства рода Шороканов, и Харалд не хотел его огорчить. Видно было, как Харалд любит своего деда, – Нед даже позавидовал, и его сердце не раз колола иголочка сожаления: как бы он хотел, чтобы у него были родственники – такие, как дед Харалда! Чтобы о нем, Неде, помнили, заботились, не забывали… Но чего нет, того нет. Он один. Если не считать Санды…

Ох, Санда! Она снилась Неду каждую ночь – ее гладкое, упругое тело, бархатные глаза, ее тихие, исходящие из души стоны… ее дрожь, любовные судороги, когда ногти девушки до боли вонзались в спину мужа, оставляя на ней красные полосы, предмет подшучивания сослуживцев… Нед даже стал стесняться мыться в общем душе – сразу начинались шутки о страстных девицах и просьбы поделиться впечатлениями о проведенных с молодой женой ночах. Где она теперь, Санда?

Нед тосковал по ней, но… странное дело, ее образ, слегка померкший от времени и множества испытаний, выпавших на долю парня, смешивался с обликом той, другой, которая едва не лишила его жизни.

Совершенно разные девушки – одна домашняя, нежная, как домашняя кошка, веселая и суматошная, как ветерок над лугом.

И другая – сильная, резкая, жесткая, как стальной клинок, звенящая, как металл колокола, – что между ними общего?

Лишь одно – Нед их обеих хотел. Думал о них. Мечтал о них. Две совершенно разные девчонки, и обе такие желанные и такие недосягаемые. Впрочем – почему недосягаемые? До Санды надо просто доехать и привезти ее сюда. А вот вторая… вторая поближе.

«Улица Красная, дом пекаря», – врезалось в мозг навсегда.

Глупо, как глупо – вдруг влюбиться в девку, которая едва не убила! В убийцу, мага-демонолога! Ну что это такое?! Опять шутки богини любви? Кстати сказать, Нед давно не посещал храмов богов. Эдак можно навлечь на себя их гнев…

– Ты о чем задумался? – прервал свой рассказ Харалд. – Ты хоть слышал, о чем я говорю?

– Слышал, – улыбнулся Нед и ловко поймал в кулак какого-то серебристого жучка, имевшего неосторожность приблизиться на расстояние вытянутой руки. Приложил к уху и с детским удовольствием послушал, как тот жужжит, пытаясь вырваться из темного плена.

«Как я, на волю хочет!» – с легкой грустью подумал Нед и, открыв ладонь, подбросил насекомое в воздух, следя, как оно уносилось, растворяясь в рыжих солнечных лучах.

– Врешь, – тоже улыбнулся Харалд, – ну что ты за человек? Я тебе полчаса рассказываю о своем романе с соседской замужней дамой, которая жаждала моего могучего тела, а ты… жуков слушаешь. И какого демона?

– Придумал ведь, – усмехнулся Нед, – не было у тебя никакого романа.

– Придумал… – неожиданно сознался Харалд и грустно подмигнул. – А может, все впереди? Будем богаты, известны, у нас будет много женщин?

«Мне бы с теми, что есть, разобраться!» – подумал Нед, но вслух сказал:

– Конечно. Все будет. Главное – не… не наступить в дерьмо, – он с сожалением посмотрел на щегольские сапоги Харалда, потерявшие свой блеск, и под раздосадованные возгласы приятеля предложил: – Может, в луже отмоешь? Не хотелось бы распугивать дам таким видом и запахом.

– Поубивал бы этих возчиков! Этих уборщиков! И вообще кого-нибудь бы сейчас убил! – с тоской в голосе сказал Харалд. – Ну что мне всегда так «везет»? Почему всегда такая непруха?

– Чего это непруха-то? – Нед удивленно поднял брови. – Кто это говорит? Ты, победитель турнира? Ты вообще как его выиграл? Как туда попал?

– Как и все, – пожал плечами парень, – это ты опоздал, а то бы точно выиграл. Каждый год при наборе нового пополнения курсантов объявляется турнир. Участвуют все желающие – и курсанты, и офицеры, только что получившие свою нашивку. Я подал заявку, поучаствовал… и выиграл. Проще простого. Дед, все дед. Он подготовил.

– Отличный у тебя дед. Рад буду с ним познакомиться.

– И он будет рад. Дед фанат единоборств, особенно мечного боя. Вот благодаря ему у меня и не было детства. И юности. И девок не было. Я как сумасшедший бегал, прыгал, размахивал железкой! – Харалд с отвращением постучал по здоровенному мечу, висящему у него на поясе. – Спасибо деду за мою счастливую жизнь.

– Перестань, – строго одернул его Нед. – Я бы все отдал, лишь бы у меня был дед. И чтобы он меня гонял. И чтобы давал советы, заботился обо мне, ждал меня… Радуйся, что он есть.

– А я и радуюсь, – через силу улыбнулся Харалд, – я, правда, его люблю. Только вот… да ладно, забыли. Давай скорее говори со своей девчонкой и пойдем к нам домой – дед будет рад.

– Кстати, а почему ты никогда не говоришь о матери? – осторожно осведомился Нед. – Где твоя мать? Она жива?

– Не знаю, – Харалд равнодушно пожал плечами, – она бросила нас. Сбежала, когда Исе было всего год от роду. Вроде с каким-то дворянином сбежала. Дед отказывается отвечать, где она и что она. Он когда-то сказал, что мать нас предала, и попросил больше о ней никогда не говорить. И теперь только смотрит и молчит, если я о ней спрашиваю. А потом гоняет в три раза больше, чтобы больше не спрашивал. Вроде как в наказание. Вот такие дела. Так мы скоро придем? Протопали уже полгорода! Надо было извозчика нанять!

– Деньги завелись? Помочь вывести? – усмехнулся Нед.

– Да они как-то сами выводятся, легко и непринужденно, – рассмеялся Харалд, – то-оолько появятся и рраз! Нету.

– А ты правда подрабатываешь поединками?

– Вообще-то это стыдно, – слегка покраснел Харалд, – и дед не одобрит. Потомственный дворянин – и подрабатывает поединками! Позорище! Кто из соседей узнает… впрочем, может, и знают, – задумчиво протянул парень, – может, и дед знает, да молчит. Деньги-то нужны. А я же не грузчиком подрабатываю… Да, приятель, ко мне иногда обращаются – когда нужно выставить поединщика. Заказов стало больше после того, как я выиграл турнир. Слухи-то разносятся. Ты же знаешь дуэльный кодекс – можно выставить вместо себя другого человека, это в порядке вещей. А еще – можно нанять и попросить подуэлиться. Ну как в случае с тобой…

– А ты убивал? – прервал его Нед. – Вот ты получил сто золотых, убил бы меня. А ты действительно считаешь, что жизнь человека стоит сто золотых?

Харалд обиженно замолк, потом, когда они прошли шагов сто, заговорил:

– Ты как-то все это выставил… вроде как я дешевый наемный убийца, и больше никто.

– Извини, но… разве не так? – безжалостно спросил Нед. – Тебе дают сто золотых, и ты идешь убивать человека, которого никогда до этого не видел, который ничего тебе не сделал, – это как назвать? Нет, я вообще-то понимаю, у всех свой способ заработка. И даже не осуждаю тебя… почти. Но давай называть вещи своими именами – ты наемный убийца, в рамках правил дуэльного кодекса. Пользуешься своим умением бойца, чтобы убивать людей за деньги.

– Ну зачем ты так? – холодно спросил Харалд. – А что такое офицер? Солдат? Разве он не занимается убийством людей за деньги? Кого прикажут убить – того он и убьет. Это как? Это не наемный убийца?

– Хм… что-то в этом есть, – признал Нед, – действительно похоже. Ты извини, если обидел. У меня дурацкая привычка говорить вслух то, что думаю, и мои мысли часто не совпадают с мыслями окружающих… Извини.

– Да вижу – не совпадают, – отчужденно сказал Харалд, и минут пять они шли молча.

Нед клял себя, что начал этот разговор, – зачем было тыкать грязным пальцем в открытые раны парня? Он и так стесняется своих дел, самолюбие Харалда трещит по швам, а тут новый приятель влезает в душу и ковыряется там, как неловкий хирург. Эдак можно вообще остаться без друзей… Впрочем, на кой хрен друг, с которым нельзя поговорить откровенно? Который будет обижаться на неловко сказанное слово, которому важнее собственные амбиции, а не дружба! С которым надо выбирать слова – не дай боги, он обидится! Значит, нет никакой дружбы. Значит, это самообман!

– Ты в общем-то прав, – неожиданно сказал Харалд. – Одно дело солдат, выполняющий приказ, – если он что-то делает, это вина командира. А я – наемник. Но… я ничего другого не умею. Меня готовили именно к этому – убивать. Потому ты зря меня упрекаешь. Мне самому тошно. Хотя я тебя и понимаю.

– Ты извини… не надо было мне лезть тебе в душу, – виновато шмыгнул носом Нед, провожая взглядом собачонку, деловито трусящую по своим важным собачьим делам, – это все не мое дело. И я тебя точно не упрекаю. Сам-то я кто? Убийца. Самый настоящий убийца. Ты передо мной светишься белизной, как посланец богов, а я темный, как демон. Какое я имею право тебя в чем-то упрекать? Прости.

– Хороший ты парень, Нед, – улыбнулся Харалд, – хорошо с тобой. Ты вроде темный, а на самом деле – душа-то у тебя светлая. С тобой легко. Я знаю, что ты не ударишь в спину, что не предашь…

– Да откуда ты знаешь? – криво усмехнулся Нед. – Может, я подлец, каких мало? Может, продам тебя за медяк? Мы с тобой знакомы всего ничего, и ты уже сделал выводы?

– Сделал, – кивнул Харалд, – достаточно времени прошло, чтобы понять. Я ведь не дурак, хотя ты, возможно, думаешь обратное. Ладно, ладно, иногда думаешь, – рассмеялся парень, а Нед подумал о том, что вопрос «убивал ли?» приятель оставил без ответа. И зачем было спрашивать о том, о чем не принято рассказывать? Лучше оставить все как есть…

– Уважаемый, а где тут дом пекаря? – Нед попытался остановить пробегающего мимо человечка в белом фартуке, украшенном подозрительными рыжими потеками, но тот унесся, не обратив внимания на парней. – Девушка, подскажи… Тьфу! Чего они от нас кк от зачумленных бегут? – рассердился Нед. – Мы что, дурно пахнем? Или у нас клыки и рога выросли?

– Мы в форме. Нас не любят, – посмеиваясь, пояснил Харалд. – Солдаты и офицеры в последнее время не очень популярны в столице, не замечал? Патрули корпуса хорошенько пошумели здесь неделю назад. Говорили, наверное, врали, мертвых телегами увозили. И ты хочешь, чтобы тебя не боялись и полюбили? Что-то мне подсказывает, что любви своей толстушки ты теперь не дождешься, друг мой.

– Я и правда как-то не замечал, – признался Нед, – мне было плевать, что, кто там обо мне думает. Плевать – и все тут…

– Этим ты мне тоже нравишься, – усмехнулся Харалд. – Ты весь в себе, и тебе плевать на всех вокруг. Кстати, многих это отталкивает. Не все, как я, могут разглядеть в тебе нежную мятущуюся душу. Они считают, что ты высокомерный болван, который лишь снисходит до разговоров с товарищами.

– Что, так и считают? – расстроился Нед. – О боги! Никого не трогаю, живу своей жизнью, сижу в норке – ну какого хрена им всем от меня надо? Чего они ко мне цепляются? Я от них ничего не хочу, ничего не требую, кроме – не трогать меня! Не лезть, не цеплять – почему они не могут этого понять?!

– Не могут они не трогать. Мне дед объяснял, молодые парни все время испытывают друг друга на прочность, ввязываются в стычки, дерутся, задираются – так выковываются вожаки, те, кто поведет стаю на охоту. Ты – потенциальный вожак, от тебя исходит ощущение силы, опасности, потому – они всегда будут тебя бояться и пытаться убрать тебя с твоего места. Кстати, такое соперничество поощряется командованием школы. Ты замечал? Постоянные соревнования, постоянные состязания – это неспроста! Должны быть вожаки, к которым все потянутся. Кстати, заметил, что ты очень вяло фехтовал на прошлом занятии, отмахивался от партнера, как от мухи. Все это видели и решили, что ты нарочно показываешь, насколько уровень паренька ниже твоего, хочешь выпятить свое умение.

– Вот дебилы! – фыркнул Нед. – Да мне было бесконечно скучно, мне спать хотелось! Он был настолько банален, настолько неумел… будто крестьянин, не державший за всю свою жизнь меч в руках, все-таки взял его и пытается понять, что с ним делать! То ли в навоз воткнуть, то ли свинью зарезать! И что я должен был делать? Тем более что я перед этим уснул только под утро – всю ночь читал трактаты по магии, что дал мне Сенерад. Спать хотелось, как… как… в общем – умирал я, так спать хотел.

– Сенерад… забавный старик, – улыбнулся Харалд, – вредноватый такой, но интересный. Много знает, с ним поговорить интересно. У тебя с ним что-то получается? Ну, насчет лечения.

– Не знаю… занятий-то было – раз, два, и обчелся. Но ты знаешь… иногда такое чувство, как будто я вот-вот уцеплю что-то, вот-вот. Знаешь, как бывает, когда ты забыл какое-то слово, имя или название, которое ты знал много лет. Ты пытаешься его вспомнить, оно висит у тебя на языке, и ты мучительно пытаешься его вытолкнуть из памяти. И… пшик! Ничего. Такое чувство разочарования охватывает, так портится настроение, что потом едва приходишь в себя. Вот что такое наше лечение с Сенерадом.

– А не тошнит? Тебя же тошнило от попыток колдовать.

– Нет, не тошнит. Впрочем, иногда тошнит, но это уже от той гадости, которой поит меня старик. Ффу-у! Гадость – вспомнить противно. Я боюсь даже спросить – чего он туда намешивает. Я даже куриное дерьмо видел у него на столе! Честно-честно! Может, случайно, конечно, но… спрашивать не решился.

– Хе-хе… да ладно?! Неужто дерьмо? – Харалд звонко рассмеялся, и проходившая мимо старушка неодобрительно посмотрела на молодого курсанта, прошипев под нос что-то вроде «понаехали!».

– Вот так. Целыми днями пью дерьмовый напиток, а потом пытаюсь колдовать. Сенерад говорит, что надо тренировать способности, разрабатывать их. Что у меня внутри стоит блок и надо его расшатать. И что зависит все только от меня. И ты знаешь, я стал пробовать без вонючего напитка – меня уже не рвет, да. Тошнит – это есть. Но чтобы фонтаном после невинной попытки наколдовать слабенький фонарик – такого уже нет. Вот тебе и деревенский лекарь, вот тебе и старик. Голова, одно слово!

– Завидую тебе, – признался Харалд, – я бы хотел стать магом. Колдовать, создавать всякие волшебные штуки… Ну что толку от того, что я машу этой железкой? Так всякий сможет. А вот способности мага даются богами единицам… Потому у нас магов и не любят – завидуют, конечно.

– Знаю, – усмехнулся Нед, – слушай, мы заболтались! Время идет, а мы этого демонова пекаря не нашли! Что будем делать?

– Заложника брать, конечно! – рассмеялся Харалд. – Отлавливаем пленного и допрашиваем с пристрастием.

– Слушаюсь, господин офицер! Вижу на горизонте вражеского разведчика! Захватываю его! – Нед метнулся вперед и схватил в охапку паренька с лотком зелени, пробегавшего мимо. Тот начал яростно вырываться, поливая Неда отборной уличной бранью, в которой выражения «солдатские задницы» и «твари ослиноголовые» были самыми пристойными.

Харалд схватил его за горло, слегка придушил, так что глаза парня вылезли из орбит, потом свистящим шепотом сказал:

– Еще пара ругательств, и я вырежу твой грязный язык! А еще, видишь у него нашивку черного мага? Видишь? Так вот – он напустит на тебя проклятие, и ты будешь гнить заживо, пока не умрешь в страшных муках, распространяя невыносимое зловоние, отпугивающее даже крыс!

Парень испуганно перевел глаза на Неда и хрипло спросил, сорвавшись на писк:

– Чего… чего вам надо от меня?! Что вы пристали?!

– Нам нужно, чтобы ты показал нам дом пекаря, – терпеливо объяснил Нед. – Это ведь улица Красная? Где тут дом пекаря?

– Да вон он! Вон тот, с зеленым забором! Только там никто не живет, в этом доме. Пекарь и его девка куда-то исчезли несколько недель назад. Я раньше там булочки покупал, а теперь приходится бегать на соседнюю улицу, за пять кварталов!

– Точно это дом пекаря? – угрожающе спросил Харалд, вращая глубоко посаженными темными глазами. Сейчас он был похож на опасного умалишенного, и Нед хихикнул – парень от вида такого чудовища едва ли не обмочился.

– Точно, точно! – затрясся парнишка. – Я всю жизнь на этой улице прожил, всех тут знаю! Другого пекаря на Красной нет!

– Вали отсюда, вонючка! – Харалд презрительно толкнул парнишку и поддал под зад ногой. Тот сорвался, будто за ним гнался демон, отбежал шагов на сто и оттуда начал выкрикивать ругательства.

Харалд наклонился за камнем, чтобы метнуть в супостата и прервать поток брани, но тот уже несся дальше, улюлюкая и презрительно свистя, как кипящий медный чайник.

– Видал, какая тварь? – сердито глядя на задыхающегося от смеха Неда, сказал Харалд, – этот народ легче убить, чем сломать. Ну чего ржешь? Как теперь найдешь эту самую девицу? Куда они исчезли?

– Не знаю. Сдается мне, они сами меня найдут, – туманно высказался Нед и предложил: – Ну что, пошли к твоему деду, приникнем к источнику мудрости?

– Приникнем, – усмехнулся Харалд, – так приникнем, не захлебнуться бы! Он хороший дед, но иногда бывает нудным до отвращения. Слушай, давай все-таки извозчика возьмем, а? Я предпочитаю физические усилия на тренировках, а не на прогулках по враждебному городу. Так и кажется, что сейчас в меня кинут камнем или стрельнут откуда-нибудь с крыши или из-за угла. Ну их к демону, ловим извозчика! Да не тряси ты своим кошельком, не делай постную рожу! Я заплачу, есть деньги.

Через десять минут они уже наслаждались дорогой, сидя на кожаной скамье в закрытом возке. Ухоженная, сытая лошадь весело бежала по мостовой, кучер разгонял прохожих молодецким посвистом и длинным трехгранным кнутом, и жизнь казалась не такой уж и плохой.

Ну да, не нашел тех, кого искал. Но вообще-то Нед и не надеялся их найти. После того как Юрагор уничтожил шатриев, посланных убить Неда, Силена просто обязана была сменить место жительства. Вдруг шатрии не умерли сразу и пытками у них вытащили сведения о своей начальнице? Так что ничего удивительного. Только вот теперь нужно было снова ловить кого-нибудь из шатриев и выпытывать у них сведения. И делать это оперативно, пока секта снова не сменила место дислокации.

Мальчишка, отпущенный Харалдом, забежал за угол дома, и тут с ним произошла трансформация – с лица исчезла придурочная улыбка. Он будто сразу повзрослел, стал старше лет на пять. Подойдя к неприметному дому в двух кварталах от бывшей пекарни, он постучал особым стуком. Потом потянул дверь, и та бесшумно открылась. За ней не было никого, лишь темнота коридора, лишенного окон.

Парнишка медленно и тихо сказал в эту темноту:

– Они интересовались домом пекаря. Движутся на извозчике в северную часть города.

– Свободен, – едва прошелестел голос, и парнишка, прикрыв дверь, ушел по улице вниз, в сторону порта, тут же забыв о том, что делал. А тот, кто был за дверью, усмехнулся – решение сменить местонахождение испаса было верным. Парень не обманул ожидания.

Великий Атрок задумался: может, стоило взять его там, на месте, в доме пекаря? Но потом отбросил эти мысли – всему свое время. Нельзя торопить события. Плод должен созреть.