Листик. Судьба дракона Дубровный Анатолий
Слушавшие разговор командира и самого опытного своего товарища охотники как-то не заметили, что самый младший из них куда-то пропал, а уже начало смеркаться, пора было уходить под защиту амулета. Идти в лес на поиски пропавшего никому не хотелось, но и бросать товарища тоже нельзя было. Люди нерешительно переглядывались, ожидая решения своего командира, но тут заиграла дудочка. Звук доносился с той же стороны, что и прошлым утром. Гатам сделал знак Терлину и еще двум ватажникам следовать за ним и направился туда, откуда доносилась мелодия, остальные скрылись в пещере.
У речки, на том же месте, сидел Гастон и играл на дудочке, его слушали русалки. И если окружающий лес уже начал погружаться в темноту, то здесь было светло. Какой-то голубовато-зеленый свет освещал это место. Увидев людей, русалки спрятались, и только одна обняла юношу и поцеловала. Немного отстранившись, но не разжимая объятий, она спросила:
– Ты завтра придешь?
– Гастон! Она тебя заворожила, сейчас в омут утащит! – закричал Гатам.
Русалка фыркнула и ехидно ответила:
– Что я, водяница какая? Как ты мог обо мне такое подумать?
– Не она, так другая какая нежить или нечисть съест! – не сдавался командир охотников.
Русалка, еще раз фыркнув, язвительно возразила:
– Сам ты нечисть! Мы русалки! Мы необычный народец, а не нечисть и тем более не нежить! И никто его не тронет, Листик запретила. А неразумной нежити здесь нет. Думаете, Листик потерпит около своего дома всякую гадость?
Русалка еще раз поцеловала Гастона и скрылась под водой. Смущенный юноша аккуратно спрятал дудочку и направился к пещере, не обращая внимания на темноту, он словно знал, куда идти, и это было совсем не похоже на его обычное поведение. Гатам и Терлин переглянулись.
– Если где-то здесь дом Листика, то понятно, почему она так ходит… – начал Терлин., Гатам его перебил:
– Ты хочешь сказать, что она…
– Оборотень, точно оборотень, как я и говорил! – усмехнулся старый охотник. – И она знает этого дракона, скорее всего, она его и предупредила. А козел… Могу поспорить на свою долю, что это Листик его и принесла…
– Но как она смогла… – удивленно начал ватажник.
Терлин усмехнулся:
– Как она его принесла, и как она сумела его поймать? Листик – оборотень-махайра!
– Но это же… – широко раскрыл глаза тот же ватажник.
– Да, очень сильный и опасный хищник. Недаром эту саблезубую кошку называют королевой гор! Здесь ей нет равных!
– А скальные химеры?
– От стаи она уйдет, а с одной химерой легко справится, я же говорю – это очень сильный и опасный…
– Но эта рыжая девочка?.. Она же совсем маленькая! Оборотни при смене ипостаси не становятся больше! Какая-то уж больно маленькая махайра получится!
– Даже маленькая саблезубая кошка очень опасна! Сила и свирепость махайры в сочетании с человеческим разумом… Мы должны благодарить Единого или других богов, что эта рыженькая девочка к нам настроена дружелюбно. Если бы мы не понравились Листику, то, скорее всего, уже давно были бы мертвы. – Терлин все так же усмехался, но улыбка его была какая-то невеселая.
Гатам понял своего старого товарища и, вздохнув, сказал:
– Охоту можно сворачивать, дракон не появится, пока мы здесь.
– Да, – так же грустно кивнул Терлин.
Охотники подошли к пещере. Там Гатам объявил об окончании охоты. Энтузиазма среди ватажников это не вызвало – раз охота сорвалась, то и денег не будет, ведь они все должны были получить долю от добычи. Нет добычи, нет и доли. Конечно, сидеть и ждать неизвестно сколько времени неизвестно чего тоже не хотелось, но возвращаться домой без денег… С такими невеселыми думами охотники устраивались на последний ночлег в Драконьей пещере.
Утром Терлин встал раньше всех и, осторожно пройдя мимо, как обычно, спящего караульного, направился к тому месту, где видел следы дракона. Он, конечно, рисковал, но надеялся, что русалка была права, когда говорила, что вся нежить около пещеры уничтожена. Выйдя на площадку со следами, охотник застыл – там, спиной к Терлину, стоял дракон! Стоял на задних лапах! Как человек! Красивый, можно сказать, даже изящный! Изумрудно-золотистого цвета! Всего в три человеческих роста! Охотник осторожно снял свой арбалет. Это, конечно, не крепостной, но для такого маленького дракона должно хватить, тем более болты были зачарованы. Терлин осторожно поднял свое оружие и плавно потянул за спусковую скобу. Время замедлило свой бег, болт словно нехотя устремился к цели. Но он не успел пролететь и половины пути, как дракон стремительно развернулся и выдохнул пламя. Пламя! Зачарованный болт просто сгорел в этом огне, а Терлин почувствовал нестерпимый жар. Дракон же, ехидно улыбаясь, смотрел на охотника, затем смутно знакомым голосом произнес:
– И не думай! Все равно не успеешь!
Произнес очень четко, а не так, как ревут другие драконы. Затем еще одна струя пламени заставила вспыхнуть деревянные части арбалета, а металлические оплавились, словно воск. Терлин, вскрикнув, выпустил пришедшее в негодность оружие. Тряся обожженными руками, охотник со страхом смотрел, как дракон изумрудно-золотистой свечой ушел в небо. Взлет ящера был стремителен – вот он был, а вот его уже и нет. Совсем не так, как взлетали те тяжеловесные звери, на которых раньше охотился Терлин. Охотник с шумом выдохнул, подобрал с земли то, что когда-то было арбалетом, развернулся и пошел обратно.
– Что с тобой? – спросил Гатам, заметив состояние своего помощника.
Тот ответил:
– Дракон! Огнедышащий!
– Это сказки, таких драконов не бывает! – возразил один из ватажников. Они все высыпали из пещеры и с любопытством смотрели на Терлина. Охотник молча протянул свой арбалет, вернее, то, что от него осталось.
– Будто ты его в костер засовывал, – усмехнулся Тором, но при этом и мысли такой допустить не мог, все знали отношение старого охотника к оружию. А тут деревянные части (те, что уцелели) были обуглены, а металлические – очень сильно оплавлены, даже если бы арбалет пролежал в костре всю ночь, это не дало бы таких результатов. Терлин бережно, чтоб не потревожить свои обожженные руки, передал остатки арбалета Торому.
Полуорк покрутил их, внимательно рассматривая, и хмыкнул:
– Но все же что это было? Металлические части оплавлены, но если их так раскалить, то от деревянных ничего бы не осталось, а они есть, хоть и сильно обуглены.
– Я же сказал – огнедышащий дракон! – немного обиделся старый охотник. – Маленький, и я бы даже сказал – изящный! Очень красивый!
– Ага! – подтвердила неизвестно откуда появившаяся девочка.
– Листик, а ты этого дракона видела? – спросил Терлин.
– Ага! – кивнула девочка и скомандовала охотнику: – Давай сюда руки!
Девочка очень аккуратно смазала ожоги резко пахнущей мазью и, видимо, попутно воспользовалась еще и магией, так как руки охотника перестали болеть.
– Я у Марты взяла, ну мазь, когда увидела, что ты сильно обжегся, – пояснила девочка. И, будто оправдываясь, сказала: – Ты уж извини, но нечего было в дракона стрелять!
– Э-э-э, – ошарашенно произнес Терлин, после его встречи со зверем прошло меньше четверти часа, а как он знал из рассказа Ирэн, от Драконьей пещеры до домика травницы было полдня пешего пути. И не простого пути, а по лесу. Откуда девочка могла узнать о его встрече с драконом и ее результате?
Листик улыбнулась и подмигнула старому охотнику, но потом озабоченно посмотрела на его руки:
– Знаешь, тебя надо лечить как следует, сбегаю-ка я за Ирэн, а то у меня так хорошо не получится.
Девочка скрылась в лесу, а Гатам удивленно спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Это сколько ж времени пройдет? Она и до вечера вернуться не успеет!
От Терлина потребовали более подробно поведать о драконе. Старый охотник успел только начать свой рассказ, как появилась Ирэн в сопровождении Листика. На этот раз девочка была одета в платье, великоватое для нее и с вышитым узором, похожим на тот, что был на платье Ирэн. В руках она держала большой узелок. Девушка занялась руками Терлина, а девочка протянула мешочек Гатаму:
– Вот, возьми. Ваша охота была неудачной, и денег вы не заработаете, а здесь больше, чем вы выручили бы за дракона.
– Здесь раз в пять больше! – присвистнул увидевший золотые монеты Гатам.
– Ага, ты же говорил, что если охота будет удачна, то ты откроешь оружейную лавку, – кивнула девочка и продолжила, обращаясь к столпившимся вокруг ватажникам: – Ты хотел заняться торговлей, а у тебя были планы стать столяром, только денег на инструмент не хватало, ну а ты… – Девочка перечислила всех охотников, кроме Гастона. Закончила она так: – Вот и считайте, что охота была удачной. Вы заработали много денег, теперь вам не надо заниматься таким опасным промыслом.
– Листик, откуда у тебя столько денег? – спросил Гатам.
Девочка улыбнулась:
– Дракон передал и просил вам сказать, что ничего у вас и не получилось бы…
– Этот зверь был все время рядом и мог нас сжечь в любой момент! – сделал неожиданный, но вполне закономерный, как ему казалось, вывод Терлин.
– Ага, – кивнула девочка, а Ирэн усмехнулась. Очень многозначительно усмехнулась.
– Получается, что это ты защитила нас от дракона! – тоже сделал вывод Тором и задал вопрос: – Так кто же ты такая?
Вместо Листика ответила Ирэн, закончившая лечение Терлина:
– Вы говорили с местными жителями? Да? Тогда вы, наверное, слышали о Хозяйке леса?
– Все говорят о ней как об очень могущественной волшебнице, ее здесь хоть и боятся, но и уважают, а это свидетельствует о ее справедливости. Надеюсь, мы ничем не вызвали ее недовольство, – кивнул Гатам.
Листик гордо подбоченилась:
– Ага! Очень могущественная…
– Очень, – подтвердила улыбающаяся Ирэн. – А в ее щедрости вы только что убедились.
– Ага, – кивнула рыжая девочка и обратилась к Гастону: – Идем.
– Куда? – Гатам задал вопрос, ответ на который интересовал всех ватажников.
– Я остаюсь здесь, – ответил самый молодой охотник. – Я хочу взять в жены Селину, ну ту русалку, вы ее видели. Листик не возражает, а еще она обещала похлопотать перед старостой Подгорцев, чтоб нас приняли в общину.
Рыжая девочка, черноволосая девушка и молодой охотник, точнее, бывший охотник, скрылись в лесу. Остальные ватажники долго смотрели им вслед. Терлин вздохнул и сказал:
– Наша охота и не могла быть удачна, Листик предупредила дракона. Это же надо, такая маленькая, а Хозяйка леса!
– Если ее так назвала ученица местной травницы, то это еще не значит… – начал Гатам, но Терлин не дал ему закончить:
– Именно – местной! А травница и ее ученица должны ладить со здешними лешаками, русалками, ну и прочими… Они в курсе, кто у тутошнего необычного народца главный. Да ты вспомни, как Листик разжигала и поддерживала огонь! И то, что ее слушаются русалки… Ну а дракон ей золото отдал, думаешь, по доброте душевной? Ведь это далеко не простой дракон, а вот поди ж ты… В общем, Гатам, ты не обижайся, я тоже остаюсь. Попрошу Листика и за меня похлопотать перед общиной. А может, к местному барону егерем устроюсь…
– Каким егерем! Кругом девственный лес!
– Ну, лесником. Надеюсь, Хозяйка не будет возражать, по дружбе…
– Знаешь, Гатам, я, пожалуй, тоже останусь, – присоединился к Терлину Тором.
– Как знаете, – вздохнул главный. – Ватагу придется распустить, но, с другой стороны, с такими-то деньгами заниматься столь опасной деятельностью, как охота на драконов… – Гатам еще раз вздохнул и скомандовал: – Сворачиваем лагерь и грузимся на телеги.
Хоть деньги и появились, но бросать снаряжение и арбалет с зачарованными болтами не годится, ведь все это можно выгодно продать. Когда сборы были закончены, Терлин и Тором, попрощавшись с остальными ватажниками, направились в ту сторону, куда раньше ушла Листик со своими спутниками.
Глава 3
Монастырь Святой Урсулы и разговор в пещере
Восемь телег со скарбом – негусто, но святое дело надо начинать с лишений, а каким еще делом может быть основание нового монастыря? Это подвижничество, и на него сестру Русилину благословила мать-настоятельница. И вот Русилина, уже сама ставшая матерью-настоятельницей пока еще не существующего монастыря, вела сестер, согласившихся разделить с ней эту тяжелую долю, туда, где впоследствии должен возникнуть монастырь. На телегах везли только имущество будущей обители – иконы, святые и не очень книги, статую святой Урсулы и всякие совсем не мелкие хозяйственные мелочи. Сами же монахини, насельницы будущего монастыря, шли пешком: подвижничество должно начинаться с малого подвига. А пеший поход по этому лесу уже можно было считать подвигом! И немалым!
Возглавляла это шествие сестра Олива, высокая и худощавая. Держалась она уверенно, было видно, что она привычна к таким длительным пешим походам. Олива – тоже будущая монахиня монастыря Святой Урсулы, а в прошлом – старшая послушница ордена Карроты Непорочной, великолепный боец, впрочем, как и все монахини, поклоняющиеся этой воинственной святой. Сестра Олива в руках держала отнюдь не пальмовую ветвь и даже не ветвь дерева, созвучного со своим именем. В руках сестры-воительницы был широкий меч, средней длины, не очень удобный для битвы, но в самый раз для драк в закрытом пространстве и в зарослях. А чем дальше в лес уводила дорога, тем гуще становились эти самые заросли.
Громкий вой заставил остановиться телеги – монахини сбились в кучу, зашептав молитвы. Звук приближался. Он становился все громче, а молитвы стали больше похожи на причитания: подвижничество – это одно, а вот мученичество – совсем другое.
На дорогу перед решительно размахивавшей мечом Оливой выскочило шестиногое чудище. Мохнатые ноги с мощными когтями, тело, покрытое роговым панцирем, и страшная, щелкающая зубами крокодилья пасть впечатлили даже бесстрашную карротинку, она отступила и быстро завертела мечом. Чудище оглушительно завыло и отлетело в сторону, словно его отбросил сильный удар, только вот что ударило этого кошмарного зверя, никто из монахинь не понял. Монстр поднялся, с тоской посмотрел на монахинь, облизнулся и, поскуливая, скрылся в лесу.
– О святая Урсула! – воздела руки к небу Русилина. – Ты не оставила своих дочерей без защиты!
– Воистину так, святая мать! – с жаром поддержала будущую настоятельницу Олива. – Я и сестры были свидетелями чуда! Зверь, рыкающий и неуязвимый, был сражен…
– Ага! Прямо в лоб! – подтвердила рыжая девочка, непонятно как появившаяся перед монахинями, и удивленно спросила: – А вы что, все родственницы? Да? Сестры? А ты их мать, да? Ну, раз к тебе так обращаются? Такая молодая – и столько взрослых детей!
– Листик, это монахини, они друг дружку называют сестрами, а самую главную – матерью-настоятельницей, – попыталась объяснить девочке появившаяся вслед за ней черноволосая девушка. Обе они были одеты в длинные платья, очень неудобные для прогулок по лесу.
– О! – Девочка широко раскрыла свои и без того большие зеленые глаза. – Ирэн, а что она настаивает или на чем? Ну раз ее так называют. Вон у Марты как много настоек, но ты же ее так не называешь – настоятельница.
– Листик, это совсем другое, монахини живут в монастыре, и молятся они…
– Ага, – понятливо кивнула девочка и сделала совсем неожиданный вывод: – Они молятся, а потом ихняя мать их всех лечит своей настойкой!
– Листик, ну с чего это ты взяла? – всплеснула руками черноволосая девушка.
– Ну, Ирэн, в деревнях же начинают молиться только тогда, когда заболеют, а так никто и не думает этого делать! А как заболеют, то молятся и мазями и настойками, что Марта делает, лечатся.
Девушка вздохнула и, видно, уже не надеясь объяснить девочке монастырские порядки и то, что там монахини делают, поздоровалась:
– Здравствуйте, святые сестры!
– Здрасте! – поддержала свою старшую спутницу девочка и поинтересовалась: – А что вы тут делаете?
– Меня благословили на основание нового монастыря, – ответила Русилина. – Сестры согласились разделить со мной сей подвиг, но страшный рыкающий зверь едва не стал причиной нашей гибели!
– Хорот не рычит, не умеет, он только воет. И вряд ли он на вас напал бы, эти звери питаются падалью. Просто они очень любопытные, вот он и прибежал на вас посмотреть, пока вас медведь не задрал. Ну и потом доесть то, что останется от вас после медведя.
– Какой медведь?! – побелев, спросила будущая мать-настоятельница.
– Пещерный, – любезно пояснила девочка. – Его так называют, потому что он в пещерах живет. Он очень большой и поэтому очень прожорливый, может вас всех съесть!
– Где?! – невпопад спросила сестра Олива, крепче сжимая меч.
– Где живет?! – еще больше побелела Русилина.
– В пещерах, – повторила девочка матери-настоятельнице и, повернувшись к сестре Оливе, объяснила и ей: – А съедать он вас будет здесь, вот!
Черноволосая девушка кивнула на затрещавшие заросли:
– Этот медведь сидел в засаде, дальше по дороге, но, видно решив, что добыча может ускользнуть, бежит сюда!
Огромный зверь вывалился на дорогу.
– О! Какой большой! – восхитилась девочка и восторженно добавила: – Шкура у него… Такую точно поделить можно!
– Листик! – одернула девочку девушка, прекращая ее восторги.
– Ага! – Со вскинутой руки девочки сорвался мощный, почти видимый, поток воздуха и кувалдой ударил в лоб набегающего медведя. Зверь поменял направление движения на обратное, только он уже не бежал, а летел. Пролетев с десяток метров, медведь упал на спину и затих.
– Опять перестаралась! – покаянно развела руками девочка, но сожаления в ее голосе не было.
– Листик! – укоризненно сказала девушка.
– Ага! Зато теперь можно шкуру поделить!
– Листик, это присказка такая! Я же тебе говорила!
– Ага! Я знаю, но может, они умеют? – Девочка с надеждой посмотрела на ошалевших монахинь.
Те не проявили никакого желания показывать, как делят шкуру убитого медведя. Их вид красноречиво говорил о том, что они не просто не хотят подходить к пусть уже убитому зверю, но стремятся оказаться от этого места как можно дальше.
– Ага. – Листик опять развела руками. – Шкуру все равно придется с него снять!
– Зачем? – пролепетала Русилина.
– А он у вас на дороге лежит, вы проехать не сможете! – усмехнулась рыжая девочка и хитро прищурилась: – Надо медведя с дороги убрать, а вы не сумеете его сдвинуть целиком, уж больно большой, так что придется по частям. А для этого шкуру все равно снимать придется!
Будущая мать-настоятельница вздохнула – ехать все равно надо, не возвращаться же назад. Русилина с надеждой посмотрела на девушку:
– Вы нам поможете убрать медведя с дороги?
– Ага! – вместо девушки ответила девочка и добавила: – Только вы нам тоже помогите шкуру снять, а то долго получится.
Ирэн и Листику шкуру снимать помогала только сестра Олива, остальные ничего подобного делать не умели. Провозились несколько часов, при этом с туши медведя срезали немного мяса. Русилина хотела возразить, что монахиням не годится предаваться чревоугодию, но девушка ее опередила:
– Вы можете поесть немного, чуть-чуть, сейчас же нет поста. Так что особое воздержание вам сейчас не обязательно. Тем более даже во время поста беременным, больным и находящимся в пути мясо есть можно.
Русилина хотела что-то сказать, но Ирэн продолжила:
– Больных и беременных среди вас нет, но вы сейчас в пути, так что…
При этих словах своей подруги Листик хмыкнула и посмотрела на молоденькую монашку. Ирэн удивленно вскинула брови, а рыжая девочка расплылась в улыбке и кивнула:
– Ага, будет девочка!
Холодея от внезапной догадки, будущая мать-настоятельница еще не существующей женской обители, в которой уже начали нарушать монастырский устав, спросила у черноволосой девушки:
– Что?!
– Ага! Девочка, уже три месяца. Хороший будет ребеночек! – ответила рыжая девочка, а Ирэн пояснила:
– Листик видит такие вещи. Она не просто… Да и вы сами могли убедиться.
Девушка кивнула в сторону освежеванного и разделанного медведя. А Русилина, задохнувшись от возмущения, набросилась на молодую монахиню:
– Василина! Как ты посмела! Ты присоединилась к нам только для того, чтоб скрыть свой грех? Это…
– Это не грех! – строго оборвала мать-настоятельницу рыжая девочка. – Это большое счастье – дать новую жизнь! За это нельзя осуждать! Этому надо радоваться! Это знак богов, что ваш монастырь теперь…
– Единый – единственный Бог! Других не существует! – не менее строго прервала девочку Русилина и в испуге замолчала: на вскинутых руках разгневанной девочки заплясало пламя.
– Насколько я знаю, вы кроме Единого почитаете еще и разных святых? – тоже подняв руки, но в примиряющем жесте, произнесла Ирэн и, не давая будущей настоятельнице возразить, продолжила: – Многие народы почитают святых как богов. Ну вот, например, небесный воитель, победитель сил тьмы святой Алар у многих считается богом, покровителем воинов. Можно еще привести примеры, но стоит ли?
– Ага! – кивнула Листик и, неизвестно как оказавшись рядом с перепуганной Василиной, обняла молодую монахиню. – Не бойся! Я никому не дам в обиду ни тебя, ни твою малышку!
Русилина хотела было еще что-то сказать, наверное, о падении нравов среди монахинь, но ей помешал раздавшийся в лесу вой, такой же, как перед встречей с Ирэн и Листиком.
– Хорот все-таки получит сегодня угощение, – хихикнула девочка. – Хитрый зверь хоть и получил по лбу, но далеко не ушел, надеялся, что кто-то кого-то все-таки задерет… Или медведь сестер, или…
– Или святые сестры медведя, хочешь ты сказать! – тоже засмеялась Ирэн.
Закончить Ирэн не смогла, ее заглушил вой, раздавшийся совсем близко, в нем было что-то жуткое и жалостливое одновременно. Монахини пугливо заозирались, а Ирэн скомандовала:
– Идем отсюда! Дорога свободная, чем быстрее уберемся, тем…
– Это чудище может напасть? – испуганно спросила Русилина, она забыла обо всех своих нравоучениях и с надеждой смотрела на рыжую девочку. Теперь-то стало понятно, кто расправился с жуткой тварью в первый раз.
– Не-а, – засмеялась Листик. – Не нападет. Он и первый-то раз на вас выскочил только потому, что боялся с медведем встретиться. И сейчас не нападет, но будет постоянно выть, громко и жалостливо.
И, подтверждая слова девочки, зверь завыл, казалось, прямо в ближайших кустах, и, по мнению матери-настоятельницы, совсем не жалостливо!
– Так куда вы направляетесь? – поинтересовалась Ирэн, когда обоз будущего монастыря снова двинулся в путь.
– Ага, – поддержала свою подругу рыжая девочка. – Я поняла, что вы хотите монастырь построить, а где?
Русилина была рада, что эти местные жительницы пошли вместе с ними. Девочка могла защитить от лесных зверей и уже доказала это, девушка могла помочь хотя бы советом в обустройстве на новом, незнакомом месте. Мать Русилина достала из своей сумки лист плотной бумаги:
– Вот грамота о пожаловании герцогом Вэркуэллом земли под постройку монастыря, а вот, – Русилина показала второй лист, – вот карта с отметкой, где это. Мы правильно идем?
Мать-настоятельница задала этот вопрос, так как и девушка и девочка могли помочь сориентироваться. Ирэн хмыкнула, подругу поддержала девочка:
– Ха! Вы не сможете там построить монастырь!
– Да, это невозможно, к тому же тут земли не герцогства Вэркуэлльского, а Дрэгисского баронства. Ай да герцог, пожаловал вам то, что ему не принадлежит! – пояснила реакцию своей рыжей подружки черноволосая девушка. Увидев удивление матери-настоятельницы, Ирэн покачала головой и, постучав ногтем по карте, где было отмечено место для будущего монастыря, стала объяснять: – Вот тут вы должны были бы быть к полудню завтрашнего дня, но через полчаса поймете, почему это у вас не выйдет.
– Но почему?! – растерялась Русилина.
– Утонете раньше, – засмеялась девочка.
Мать-настоятельница обиженно замолчала, но через полчаса убедилась в правоте местных жительниц. Лесная дорога оканчивалась на берегу большого болота.
– Во-о-он там! – указала девочка куда-то вдаль, в сгущающийся туман над болотом, где что-то булькнуло, а потом зачавкало. Девочка развела руками: – Ошиблась я, не утонете вы. Вас съедят раньше!
– Да, подшутил над вами герцог, мало того что пожаловал чужие земли, так еще и послал в такое место… Вам же надо поближе к жилью селян строить монастырь, вы ведь должны людям проповедовать, а не лягушкам, да и в случае чего, вместе с жителями деревень укроетесь в замке. – Девушка произнесла это очень серьезно, без тени насмешки, а вот девочка широко улыбалась. А Ирэн продолжила: – Это, если вы еще не поняли, приграничье.
– Но ведь дорога куда-то да ведет! Не может же она оканчиваться здесь! – никак не хотела сдаваться Русилина.
– Вела раньше, а потом здесь появилось болото. Неужели вы не заметили, что дорога старая и что по ней никто не ездит? – теперь улыбнулась и Ирэн.
– Но она бы заросла, если бы была проложена еще до появления болота, – поддержала настоятельницу сестра Олива.
– Повторю еще раз – это приграничье, здесь бывает такое…
– …чего вообще не бывает и не может быть! – закончила за подругу улыбающаяся рыжая девочка.
– Поворачиваем назад, вам надо еще найти безопасное место для ночлега, – скомандовала Ирэн и обнадежила приунывших монахинь: – Я вас выведу к месту, пригодному для строительства вашего монастыря. Разобьете там временный лагерь и обратитесь с прошением к барону Дрэгису, думаю, он вам не откажет.
Сидя у костра на большой поляне, куда привели незадачливых строительниц монастыря местные жительницы, Олива поинтересовалась у Ирэн:
– А что вы делаете в лесу? Я вижу, вы совершено не боитесь! А здесь… – Бывшая карротинка поежилась – из окружающего поляну леса доносились вой, рычание и другие совсем не мирные звуки.
– Ага, не боимся, – подтвердила рыжая девочка и непринужденно сообщила: – А это рычит махайра – большая саблезубая кошка, она равнинного тигра может пополам перекусить…
– Листик, ну это уже преувеличение. Загрызть – да, а вот перекусить… – возразила Ирэн.
Девочка заупрямилась:
– Перекусит, перекусит, если не за один раз, то в несколько приемов!
– А что вы делали в лесу? – спросила у черноволосой девушки Русилина.
– За вами шли, – улыбнулась девушка.
– Ага! – подтвердила девочка, а Ирэн пояснила:
– Листику о вас русалки рассказали…
– Якшаться с нечистью… – начала, поджав губы, будущая мать-настоятельница, обязанная блюсти догматы веры.
– Ничего они не нечисть! Русалки – это необычный народец, да и остальные тоже! – сердито возразила Листик, а Ирэн, укоризненно покачав головой, напомнила:
– Я же вам уже говорила – это приграничье. Вам волей-неволей придется общаться с русалками, дриадами, лешаками и остальными представителями необычного народца. Если вы, конечно, хотите здесь жить.
– Ага, – подтвердила рыжая девочка, она уже перестала сердиться и снова улыбалась. – Если бы не русалки, сейчас то, что от вас осталось, доедал бы хорот. Можно сказать, что они вас спасли.
Через два дня пути по лесу монахини вышли к холму у излучины небольшой речки. Холм был отделен от леса большим лугом, по которому шла хорошая, мощеная дорога.
– Старый имперский тракт, ведущий к Ларнийскому перевалу, но до него еще далеко. – Ирэн показала на громаду гор, синеющих на севере. На их фоне серым пятном выделялась могучая крепость. Девушка пояснила: – Дрэгисский замок, он как раз между вами и горами будет. Вы как бы под его защитой, а в случае набега сможете в нем укрыться. Пока свой монастырь не построите.
– Ага! – поддержала подругу девочка. И черноволосая продолжила:
– Вот туда вам следует обратиться за разрешением, к барону Дрэгису. Ну а пока затаскивайте свой скарб на холм.
Усеянный большими и малыми камнями холм представлял собой естественное укрепление. Один из склонов был более пологий, по нему и проехали телеги с монастырским добром. Разгрузив телеги, монашки под руководством сестры Оливы из них же соорудили заграждения в просветах между камнями и установили защитные амулеты. Ирэн активно помогала послушницам будущего монастыря Святой Урсулы. А Листик, усевшись на большой камень в самом центре холма, с интересом наблюдала за этой суетой. Особенно девочку заинтересовал сверток в половину человеческого роста, что бережно достали из одной телеги мать Русилина и одна из монахинь. В свертке оказалась искусно сделанная статуя. Ее установили на небольшой камень как на постамент.
– Это кто? – спросила покинувшая свой наблюдательный пункт Листик, разглядывая фигуру строгой женщины с поджатыми губами и постным выражением лица.
– Святая Урсула, покровительница нашей будущей обители, – ответила Русилина. – Ее изображение будет стоять на алтаре нашего храма, в самом центре монастыря! Вот только поставить ее надо…
Мать-настоятельница растерянно посмотрела на высокий острый камень, на котором перед этим сидела Листик. Он был точно в центре холма. Если поставить туда статую, то будет слишком высоко, а убрать этот громадный камень очень непросто, похоже, это вершина скального основания. Русилина вздохнула. Скалу не удастся передвинуть, ее придется срубить, но для этого надо нанимать каменотесов. Остальные скалы можно не трогать – они впишутся в ограду будущего монастыря.
– Ага, – кивнула Листик, ощупывая статую. Делала она это очень тщательно, словно изучая.
Русилина уже хотела сделать девочке замечание, но та резко повернулась к центральной скале. То, что произошло дальше, заставило всех бросить свои занятия. Листик протянула руки к высокому камню. Белое пламя, срывавшееся с ручек девочки, окутало скалу, но не скрыло ее. Было видно, как камень плавится, словно воск, меняя очертания. Так продолжалось минут тридцать. Окружающие затаили дыхание, ведь происходящее было похоже на чудо! Когда пламя пропало, на месте серого камня стояла белоснежная статуя в полтора человеческих роста. Но размеры не портили красоты того, что сделала Листик.
– Но это же не… – еще через минуту начала Русилина.
Мать-настоятельница хотела сказать, что эта статуя совсем не похожа на скульптуру святой Урсулы, но, повернувшись к привезенной статуе, Русилина застыла – изображение изменилось! Оно стало копией статуи, что сделала Листик. Вслед за матерью-настоятельницей к старой скульптуре повернулись остальные монахини.
– Это чудо! Святая Урсула выразила нам свое благословение! – выдохнула Олива, а Василина всхлипнула и, прижав руки к груди, опустилась на колени, ее примеру последовали и остальные монахини.
Вместо аскетичной, даже суровой женщины на монахинь смотрела молодая девушка, ее лицо просто светилось счастьем, а причина этого была у нее на руках – небольшой сверток, из которого высовывались маленькая головка и маленькая ручка, а на мир смотрели широко распахнутые удивленные глазенки.
– Вот, – удовлетворенно сказала Листик. – Вот такой должна быть настоящая святая!
Одна из сестер прикоснулась к большой статуе, провела ладонью по складкам ее одежды и вскрикнула. Ссадины, полученные монахиней при разгрузке телег, исчезли! Примеру сестры последовали остальные. Ссадины и ушибы исчезали, будто их и не было.
– Это чудо! – восторженно повторила Олива. – У меня больше не болит рука в месте старого перелома! Да и уплотнение там пропало!
– Ага! Она же святая, – пожала плечами Листик.
– Самое интересное, что прикосновение к статуе действительно исцеляет, – говорила Марта, наблюдая, как Ирэн накрывает на стол. Листик ей активно помогала, все-таки она была тут хозяйка, а Марта и Ирэн пришли к ней в пещеру в гости. Знахарка остановила задумчивый взгляд на девочке: – Но исцеляет не всех и не всякие болезни, того эффекта, что был сразу после того, как ты ее сделала, сейчас не наблюдается.
– Эффект опять появится, если рядом со статуей будет Листик, – усмехнулась Ирэн. – Уже проверено.
Марта кивнула, принимая к сведению сказанное своей ученицей, и продолжила рассказывать:
– Но вот беременных статуя лечит исправно. Да еще на территории монастыря роды протекают очень легко. Рожениц уже везут туда со всей округи, и знаете, как называют монастырь? Святой Урсулы-матери! Но насколько помню, эта святая прославилась как ярая ревнительница веры. Она призывала сжигать ведьм… Двух по ее приказу таки сожгли, они потом долго ругались, даже выставили святой счет за уничтоженную одежду, жгли-то их в выходных платьях.
– Ага, сжигать огненных ведьм и топить русалок, – хихикнула Листик, отрываясь от дегустации сладкого пирожка. – Так может поступать только истинная святая. Остальные подумают, прежде чем что-то подобное делать.
– Святая осознала и поменяла амплуа, – серьезно заметила Ирэн, продолжая выкладывать пирожки, один из которых и стянула неудержавшаяся девочка. Листик даже перестала жевать, уставившись на Ирэн.
– Что она поменяла? А если поменяла, то на что?
– Листик, ну ты как маленькая! – усмехнулась Ирэн. – Будто не знаешь…
Читать бесплатно другие книги:
