Ракетный корабль «Галилей» Хайнлайн Роберт

Каргрейвз на мгновение заколебался. Ошибка Морри была столь очевидна и ее было так легко совершить, что доктору пришлось обдумать способ обратить внимание юноши на явный просчет и не ранить его гордость.

— Идея неплоха, хотя пришлось бы считывать показания дистанционно, поскольку вероятность аварии двигателя нового типа весьма высока. Но главное препятствие не в том. До тех пор пока корабль прикован к земле, никакого ускорения не будет, какую бы тягу ни развивал двигатель.

— Черт! — воскликнул Морри. — Ммм…похоже, я дал маху, док!

— Вполне естественная ошибка.

Миль через пять Морри заговорил снова:

— Я придумал. Чтобы измерить тягу по акселерометру, «Галилей» должен свободно двигаться, верно, док? Ну что ж, в таком случае я сам совершу испытательный полет. Стойте, стойте, — быстро заговорил он, — я отлично знаю, что вы не захотите подвергать меня риску. Ракета может взорваться или упасть. Такое вполне возможно, но ведь это моя работа. Для самого путешествия я не нужен, а вы необходимы. Необходим Росс: он бортинженер. Без Арта не будут работать радиоустановка и радар. Второй же пилот требуется только для подстраховки, так что испытывать корабль должен я.

— Морри, твое решение продиктовано чувствами, а не разумом, ответил Каргрейвз, стараясь говорить как можно внушительнее. — Даже если ты и прав в главном, то ошибаешься в выборе пилота-испытателя. Я буду необходим только в том случае, если полет состоится. Однако если испытание будет неудачным — скажем, взорвется реактор или корабль потеряет управление и упадет, — путешествие окажется сорвано, и во мне не возникнет никакой необходимости.

— Какая изящная логика! — иронично заметил Морри.

— Хотел надуть меня, а? Быть может, я стар и не так быстро соображаю, но меня не проведешь. Однако ты подал хорошую идею. Мы не станем измерять тягу динамометром, а испытаем ракету в полете. И поведу ее я.

Морри нетерпеливо заерзал:

— И когда же?

— Как только вернемся в лагерь.

Морри тут же вдавил в пол педаль газа. Доктор с раскаянием подумал о том, что ему следовало молчать до прибытия на полигон.

Сорок минут спустя он уже отдавал последние указания.

— Сядете в машину и отъедете от полигона не меньше чем на десять миль.

Найдете удобное место, откуда был бы виден лагерь и где вы могли бы укрыться — скажем, в придорожной канаве. Если увидите гриб, как в Хиросиме, ни в коем случае не возвращайтесь. Езжайте в город и сообщите властям, — он протянул Россу чемоданчик. — Здесь мои записи. В случае моей гибели передашь их своему отцу. Он сообразит, что с ними делать. А теперь мотайте отсюда. Даю вам двадцать минут. На моих часах семь минут шестого.

— Подождите, док.

— Что такое, Морис? — Каргрейвз нервничал, и поэтому в его голосе прозвучало раздражение.

— Мы с ребятами пришли к единому мнению: «Галилей» можно построить заново, а вас в случае несчастья заменить некем. Мы все хотели бы во что бы то ни стало сохранить вас. Тогда можно будет сделать еще одну попытку.

— Хватит, Морри.

— Тем не менее я настаиваю…

— Выполняй приказ!

— Слушаюсь, сэр, — ответил Морри, влезая в машину. Вслед за ним втиснулись Росс и Арт.

— Желаем удачи!

— Счастливого полета!

Каргрейвз посмотрел вслед удалявшейся машине и повернулся к открытому люку «Галилея». Внезапно ему стало невыносимо одиноко.

Выбрав подходящее место, мальчики укрылись за откосом, словно солдаты в окопе. У Морри был маленький телескоп; Росс и Арт вооружились теми же самыми театральными биноклями, которыми пользовались в ходе испытания моделей.

— Он подошел к люку, — сообщил Морри.

— Который час?

— На моих пять двадцать пять.

Даже в бинокль ракета казалась крошечной; Морри со своей трубой был в более выгодном положении.

— Есть! Давай! — закричал он внезапно. Из кормовой дюзы вырвалась реактивная струя, ярко-серебристая даже в лучах солнца. Корабль пока оставался неподвижным.

— Запустил носовой двигатель!

К небу взмыло яростное красное пламя — выброс из химического двигателя. Оснащенный носовыми и бортовыми дюзами, «Галилей» мог обходиться без стартовой площадки и катапульты. Тут же заработали бортовые двигатели. Нос «Галилея» покачнулся, но вспомогательные сопла удержали корабль на месте.

— Взлет! — красные языки пламени внезапно погасли, и корабль отделился от земли. Прежде чем юноши успели перевести дыхание, он уже пролетел над их головами. Вскоре он поравнялся с горными вершинами и исчез из виду.

— Господи! — тихо произнес Арт. Росс сорвался с места и побежал к автомобилю.

— Ты куда?

— В лагерь! Мы должны быть там раньше, чем он!

— Давай! — остальные бросились следом. На пути в лагерь Росс побил все рекорды скорости, но, как они ни спешили, доктор их опередил. «Галилей» вынырнул из-за горизонта и, когда машина достигала лагеря, уже тормозил при помощи носовых дюз.

Ракета круто нырнула вниз. Ходовой двигатель выключился. Реактивная струя носового двигателя взрыла почву на том самом месте, откуда корабль стартовал. Действуя боковыми дюзами, доктор развернул корабль носом вверх и мягко посадил его. Морри только головой покачал.

— Классная посадка! — с завистью крякнул он. Каргрейвз выпрыгнул из люка, ребята тут же окружили его и принялись с возгласами восхищения хлопать по спине.

— Как он себя вел? Легко ли управлять?

— Работает как часы! Правда, управление главным двигателем несколько запаздывает, но этого и следовало ожидать. После того как дюзы разогреются, их нелегко остудить. Нужно будет научиться «травить пары». Прежде чем скорость упала настолько, что я смог повернуть назад, ракета была уже на полпути к Оклахоме.

— Эх, славный кораблик!

— Когда же старт?

Лицо Каргрейвза стало серьезным.

— Хватит ли нам ночи, чтобы окончательно собраться в путь?

— Еще бы! А то нет!

— Ну и отлично. Арт, марш в корабль. Займешься радиоустановкой. Поручаю тебе связаться с «Ассошиэйтед Пресс» в Солт-Лейк-Сити. Обращайся прямо в отдел новостей. Пусть приедут с телекамерами. Теперь нет смысла хранить тайну. Дай им понять, что здесь произойдет нечто особенное.

— Уже бегу! — Арт кинулся к люку и, задержавшись у входа, спросил: А что, если они не поверят?

— Заставь их поверить. Скажи, что если они не приедут, то пропустят величайшую сенсацию со времен войны. И свяжись с мистером Бьючененом на его служебной частоте. Он честно сохранил наш секрет, так что я хочу, чтобы он присутствовал при старте.

К полуночи погрузка была практически завершена, и Каргрейвз настоял, чтобы мальчики прилегли отдохнуть. Спать было некогда, но и пускаться в путь измотанными никак не годилось. Баки носовых и бортовых двигателей и запасные емкости заполнили топливом. Несколько тонн цинка, основного вещества для главного двигателя, были погружены на борт еще раньше, и теперь оставалось лишь пополнить резерв цинковой пыли. Продовольствие и тщательно рассчитанный запас воды находились на борту. Правда, проблем с водой не предвиделось: воздушный кондиционер должен был осаждать пар, образующийся при дыхании. Емкости с жидким кислородом были в полном порядке. Наконец, Каргрейвз собственноручно отнес в ракету две винтовки. Ради них, экономя вес и место в корабле, пришлось выбросить несколько книг, но доктор решил, что оружие может потребоваться, если, вернувшись на Землю, они опустятся в какой-нибудь дикой местности.

Каргрейвз устал. Только тщательно составленные списки давали уверенность в том, что корабль готов к старту или, во всяком случае, будет готов очень скоро.

Ребята тоже сильно утомились, однако, сгорая от нетерпения, Морри трижды рассчитывал стартовую траекторию, но все еще нервничал, хотя результат каждый раз совпадал с точностью до последних цифр. Он боялся совершить какую-нибудь нелепую гибельную ошибку и успокоился лишь после того, как доктор воспроизвел расчеты с самого начала и получил то же число.

Около часа ночи на полигон прибыл мистер Бьюченен.

— Кажется, я попал в приемный покой психолечебницы? — с улыбкой спросил он. Каргрейвз, смеясь, подтвердил его предположение.

— Все это время, парни, я гадал: что же вы затеяли? — продолжал Бьюченен. — Я, разумеется, видел вашу ракету, но вчерашнее сообщение меня удивило. Надеюсь, вы простите меня за то, что я отнесся к вам с подозрением… Короче, я желаю вам удачи.

— Благодарю вас, — ответил Каргрейвз и принялся показывать гостю корабль, попутно объясняя ему свои планы.

В небе сияла полная Луна; через час она должна была пройти свою высшую точку. Старт намечался на рассвете, как только Луна скроется за горизонтом. Правда, путешественники теряли возможность воспользоваться вращением Земли, но после испытательного полета Каргрейвз счел это несущественным: энергии было в избытке. Ждать еще двенадцать часов ради того, чтобы выиграть тысячу шестьсот миль в час, оказалось бы слишком тяжелым испытанием для его нервов. После пробного полета Каргрейвз посадил ракету носом к западу, так что теперь ее не нужно было разворачивать.

Бьюченен осмотрел стартовую площадку и спросил, куда будут отводиться реактивные газы. Каргрейвз указал в сторону кратера, и управляющий напомнил:

— А вы позаботились об оцеплении?

Честно говоря, доктор совершенно забыл об этом.

— Не беспокойтесь, — успокоил его Бьюченен. — Я сам позвоню капитану Тейлору и попрошу прислать сюда отряд полиции.

— Звонить не нужно. У нас есть рация. Арт!

К четырем часам прибыли представители прессы. Вслед за ними подъехали полицейские машины, и Каргрейвз с облегчением подумал, что ему удалось избежать возможных неприятностей. На полигоне уже собралась порядочная толпа, и без помощи полиции обойтись было бы трудно. Следовало немедленно установить оцепление от ворот до стартовой площадки, чтобы никто из гостей не попал в опасную зону. Требовалась твердая рука полиции, чтобы присутствующие не подходили слишком близко и не осаждали корабль.

Около пяти утра путешественники в последний раз позавтракали в лагере под опекой стоявшего у дверей полицейского. Каргрейвз отказался давать интервью; он лишь заготовил письменное заявление и отдал Бьюченену пачку копий, которые надлежало раздать корреспондентам. Однако мальчиков останавливали на каждом шагу, и в конце концов Тейлор приставил к каждому из них телохранителя.

Окруженные со всех сторон охраной, они направились к кораблю. Со всех сторон засверкали фотовспышки: телекамеры следили за каждым движением путешественников. Невозможно было поверить, что еще несколько часов назад полигон пустовал и где-то в темноте мог укрываться злоумышленник.

Каргрейвз ввел ребят в корабль и повернулся к Бьюченену и Тейлору.

— Десять минут, джентльмены. Вы уверены, что успеете за это время очистить площадку? Как только сяду в кресло, я уже не смогу видеть землю вокруг корабля.

— Не беспокойтесь, капитан Каргрейвз, — уверил его Тейлор. — Десяти минут вполне достаточно.

Бьюченен протянул руку.

— Удачи вам, доктор. Привезите побольше зеленого сыра.

Внезапно из толпы вынырнул мужчина и, протиснувшись сквозь оцепление, сунул Каргрейвзу сложенный вдвое лист бумаги.

— Это еще что такое? — нахмурился Тейлор. — Немедленно убирайтесь отсюда! Мужчина пожал плечами.

— Судебная повестка.

— Что? Какого черта?

— Старт временно запрещен. Доктору Каргрейвзу надлежит явиться в суд для дачи объяснений, почему он подвергает опасности жизнь несовершеннолетних. Иначе запрет будет продлен.

Доктор устремил на незнакомца яростный взгляд. Ему казалось, что мир вокруг него рушится. В проеме люка показались Росс и Арт.

— Док! Что случилось?

— Эй, вы там! Ребята, спускайтесь вниз! — крикнул чужак и повернулся к капитану Тейлору. — У меня есть разрешение арестовать их, если они не захотят явиться в суд добровольно.

— Возвращайтесь в корабль, — строго велел Каргрейвз и развернул бумагу.

Повестка была составлена правильно. «Штат Нью-Мексико…» и так далее. Незнакомец принялся уговаривать его. Тейлор взял доктора под руку.

— Не волнуйтесь, — сказал он.

— Не буду, — ответил доктор. — Мистер Бьюченен, нельзя ли мне с вами переговорить? А вас, капитан, я попрошу присмотреть за этим типом.

— Эй, эй, не надо устраивать скандал, — запротестовал незнакомец. — Я всего лишь исполняю свои обязанности.

— Так ли? — Каргрейвз посмотрел на него в упор. Затем отозвал Бьюченена в сторону и показал ему бумагу.

— Кажется, все в порядке, — признал тот, ознакомившись с документом.

— Возможно. Но повестка направлена от имени окружного суда. А ведь мы находимся на федеральной территории, не так ли? В сущности, капитан Тейлор и его люди присутствуют здесь лишь по вашей просьбе. Верно?

— Ммм… да. Вы правы, — Бьюченен сунул повестку в карман. — Я разберусь!

— Секундочку… — Каргрейвз в двух словах рассказал ему о самозваном инспекторе и ночных посещениях. До сих пор он никому об этом не сообщал, и лишь недавно направил письмо в вашингтонское бюро МГА. — Этот парень, вероятно, мошенник или человек, подосланный мошенниками. Прошу вас не спускать с него глаз и задержать до тех пор, пока суд не подтвердит, что повестка была действительно послана оттуда.

— Я выполню вашу просьбу.

Они возвратились к кораблю, и Бьюченен отозвал Тейлора в сторону. Каргрейвз жестко взял незнакомца за руку. Тот начал вырываться.

— Не желаете ли получить в глаз? — справился доктор.

Каргрейвз был выше противника на добрых шесть дюймов и гораздо крепче сложен. Мужчина притих. Секунду спустя подоспели Бьюченен и Тейлор. Полицейский заявил:

— Вам надлежит стартовать в течение трех минут. А я позабочусь о том, чтобы убрать отсюда посторонних, — он обернулся и крикнул:

— Сержант Свенсон!

— Слушаю, сэр!

— Возьмите-ка этого парня, — Тейлор указал на незнакомца.

Каргрейвз поднялся по трапу в корабль. Входя в люк, он услышал крики толпы, сначала разрозненные, а затем слившиеся в громкий одобрительный гул. Захлопнув люк, он задраил его и скомандовал экипажу:

— Все по местам!

Арт и Росс влезли в противоперегрузочные устройства, установленные напротив пилотских кресел; их места были расположены вертикально и напоминали по конструкции гамаки. Ребята застегнули ремни, что опоясывали их на уровне груди и коленей.

Морри уже сидел в кресле, пристегнувшись ремнями: он крепко упирался ногами и плотно прижимался затылком к подушке подголовника. Каргрейвз расположился на соседнем сиденье, вытянул больную ногу.

— Все готово, Морри.

Его глаза скользнули по приборному щитку. Больше всего доктора интересовали температура цинка и положение кадмиевых заслонок.

Он пристегнулся и выглянул наружу через кварцевый иллюминатор. Насколько он мог видеть, поле было свободно. Цель их путешествия, округлая и прекрасная, висела в небе прямо перед глазами. Под правой рукой доктора на подлокотнике кресла имелась выпуклая ручка. Ладонь капитана удобно легла на нее.

— Арт?

— Готов, сэр!

— Росс?

— Готов. — Второй пилот?

— Готов, сэр. Время шесть ноль одна!

Доктор медленно повернул ручку вправо. За его спиной, повинуясь дистанционной команде, повернулись между слоями графита и тория кадмиевые заслонки; бессчетные нейтроны получили доступ к ядрам горючего. Испустив дух, они передали свою энергию плавящемуся цинку. Корпус корабля задрожал. Левой рукой Каргрейвз включил носовые двигатели, компенсируя ими нарастающее давление снизу. Еще одно движение, и ракета взревела. Потом доктор погасил носовые дюзы.

«Галилей» устремился вверх, пилотов вмяло в подушки кресел. Они направлялись ввысь, в бесконечность небес.

Глава 9

В БЕЗДНАХ КОСМОСА

Для Арта и Росса мир головокружительно опрокинулся на девяносто градусов. Пристегнутые к своим гамакам, они стояли вертикально и смотрели мимо Каргрейвза и Морри в иллюминаторы на Луну и западный горизонт.

Во время старта у них возникло ощущение, будто неведомая сила отбросила их назад, завалила на спину и вдавила в подушки противоперегрузочных устройств. В сущности, так оно и было. Мощным давлением, развиваемым двигателем, они были прижаты к подушкам и не могли шевельнуться. Именно эта сила создавала ощущаемые ими «верх» и «низ».

Однако заходящая Луна пока заглядывала в иллюминатор, так что «верх» означал на деле «на запад». С того места, где лежали, распластавшись на спинах, Росс и Арт, казалось, будто доктор с Морри сидят на потолке, и лишь толстая стальная конструкция, к которой крепились кресла, удерживает пилотов от падения.

Луна мерцала и расплывалась в потоках воздуха, что обтекали иллюминатор изнутри звездолета. Визг молекул атмосферы, рассекаемой кораблем, заглушал даже рев двигателей, находившихся под ногами путешественников. Горизонт медленно удалялся от диска Луны по мере того, как корабль продвигался на запад и набирал высоту. На старте небо было свинцово-серым, но теперь, чем выше корабль поднимался к Солнцу, тем оно становилось светлее и постепенно голубело.

Потом небо стало фиолетовым, и на нем проявились первые звезды. Скрежет трущегося об обшивку воздуха постепенно затихал. Каргрейвз выпустил ручки управления и позволил киберпилоту Джо скорректировать курс. Луна мягко скользнула вправо на половину своего диаметра и замерла.

— Все в порядке? — крикнул Каргрейвз, на секунду отвлекаясь от пульта управления.

— Превосходно! — отозвался Арт.

— Такое ощущение, что мне на грудь уселся кто-то тяжелый! — добавил Росс.

— Что ты говоришь?

— Кто-то уселся мне на грудь! — прокричал Росс.

— Потерпи немножко, и на твою грудь усядется его не менее тяжелый братец!

— Не слышу!

— Не обращай внимания, — ответил Каргрейвз. — Это неважно. Второй пилот!

— Слушаю, капитан!

— Перевожу управление целиком на киберпилота. Приготовься к проверке курса! — Есть, сэр! — Морри поднес октант к своему лицу и немного повернул голову, чтобы было удобнее смотреть на экран бортового радара. Затем уперся затылком в подголовник и напряг руки и ноги: он знал, что должно произойти. — Штурман готов!

Небо стало совершенно черным, и звезды выделялись на нем яркими огоньками. Изображение Луны перестало мерцать, адский визг воздуха утих, и слышался лишь неустанный грохот двигателя. Корабль вышел за пределы атмосферы и вырвался в открытый космос.

— Держите свои шляпы, парни! — крикнул доктор. — Начинаем разворот! Движение рычага — и власть над ракетой перешла к роботу. Пилот-автомат раскинул своими электронными мозгами, покачал несуществующей головой и решил, что курс ему не нравится. Изображение Луны скользнуло «вниз», если выражаться привычными терминами, и корабль разворачивался до тех пор, пока его нос не нацелился в точку около сорока градусов к востоку от диска спутника Земли.

Теперь корабль мчался туда, где ему было суждено встретиться с Луной, и Джо занялся двигателем. Кадмиевые заслонки чуть раздвинулись, и пришпоренная ракета увеличила скорость.

Россу показалось, что на грудь ему навалилось целое семейство толстяков. Дышать стало тяжело, перед глазами поплыл туман.

Если бы Джо способен был чувствовать, то сейчас возгордился бы: ведь он только что принял первое с момента старта самостоятельное решение. Морри, посоветовавшись с Каргрейвзом, ввел в мозг кибера одну из множества разработанных им программ. Перфокарта сообщала Джо направление, которого он должен был придерживаться; программа содержала также начальный курс, информацию о том, когда увеличивать и уменьшать тягу и как долго ее сохранять. Разумеется, Джо не видел Луны и даже не слыхал о ней, но его электронные схемы указывали ему расхождение курса с неизменным направлением осей гироскопов и рассчитывали повороты в соответствии с требованиями программы полета.

Перфокарта была разработана дальним родственником Джо, большим компьютером «Эниак» Пенсильванского университета. Разумеется, пользуясь бортовым вычислителем, Морри и Каргрейвз вполне могли решить любую задачу и управлять кораблем вручную. Однако Джо при помощи своего «старшего брата» проделывал это лучше, быстрее и точнее и не нуждался в отдыхе. Единственное, что требовалось от человека, — знать, чего он хочет от робота, и вовремя давать тому задания.

Джо не являлся детищем Каргрейвза; своим появлением на свет компьютер был обязан тысячам ученых, инженеров и математиков. Во время ужасных последних дней второй мировой войны дедушка робота управлял фашистскими ракетами «Фау-2». Его отца устанавливали на межконтинентальных ракетах международных сил ООН. В нынешнее время его брата или сестру можно было найти в любой ракете, в частном ли корабле или в автоматическом либо пилотируемом транспортнике.

Роботу было все равно, куда лететь — через Атлантику или на Луну. Он лишь подчинялся данной ему программе. Целью полета он не интересовался и даже ее не знал.

— Как там у вас внизу? — крикнул Каргрейвз.

— Кажется, все в порядке, — ответил Росс, еле ворочая языком.

— Мне плохо, — простонал Арт.

— Дыши через рот, и поглубже.

— Не могу.

— Тогда терпи. Осталось недолго.

На самом же деле Джо удерживал максимальную тягу всего лишь пятьдесят секунд. Потом была отдана команда на снижение ускорения. Кадмиевые заслонки углубились в реактор, преграждая путь нейтронам; рев ракетного двигателя стал тише.

Скорость корабля не уменьшалась: он только перестал так быстро ускоряться. Достигнутая скорость сохранялась, и в космическом пространстве, где трение о воздух невозможно, уже ничто не могло замедлить движение ракеты. Тем не менее ускорение было уменьшено до земного «же» величины, достаточной для преодоления тяготения огромной массы Земли, вернее, даже меньше, поскольку притяжение планеты снизилось и продолжало падать; вскоре и оно должно было исчезнуть — в точке, расположенной в двухстах тысячах миль от планеты, там, где сравниваются притяжения Земли и Луны.

Двигатель корабля развивал такую тягу, что члены экипажа весили несколько меньше, чем на Земле. Искусственное тяготение имеет совершенно иную природу, чем земной вес, который ощущается, только когда человек связан с Землей, стоит на ней, плывет в океане или летит в атмосфере.

Притяжение Земли существует и в открытом космосе, но у организма нет возможности ощущать его непосредственно. Если кто-то падает с огромной высоты, скажем, пятнадцать тысяч миль, то он не чувствует, что падает; ему кажется, что Земля мчится навстречу, грозя обрушиться на него.

После того как уменьшилось колоссальное стартовое ускорение, доктор окликнул Арта:

— Тебе лучше?

— Да, теперь все в порядке, — ответил тот.

— Вот и отлично. Может быть, поднимешься сюда? Отсюда лучше видно.

— Еще бы! — в один голос воскликнули Росс и Арт.

— Давайте, но только осторожнее.

— Ага! — оба парня отстегнули ремни и полезли наверх, к пульту управления, цепляясь руками за скобы, приваренные к стенкам кабины. Добравшись до пилотских кресел, они уцепились за подлокотники и выглянули наружу.

После того как Джо изменил курс, они из своих гамаков больше не видели Луны. Отсюда же мальчики могли наблюдать ее в нижней части иллюминатора. Она была круглой, серебристо-белой и такой яркой, что ее свет слепил глаза: однако заметного увеличения размеров диска пока не наблюдалось. В угольно-черном небе яркими бриллиантами сияли звезды.

— Вы только посмотрите! — выдохнул Росс. — Кратер Тихо светит, словно прожектор!

— Эх, взглянуть бы на Землю, — сказал Арт. — Послушайте, ну почему у нас нет хотя бы еще одного иллюминатора?

— Чего ты хочешь от нашего корабля? — осведомился Росс. — Огромных зеркальных витрин? Ведь «Галилей» раньше был грузовиком.

— Я могу показать ее на экране, — предложил Морри, включая бортовой радар. Спустя несколько секунд экран засветился, но картинка была далека от совершенства. Арт с легкостью разобрался в ней — в конце концов, радар был его детищем, — но с эстетической точки зрения изображение никуда не годилось: всего лишь круглое пятно, одноцветное и невыразительное. Земля на экране радара представляла собой расплывчатый сгусток света на периферии окружности в той ее части, которая соответствовала отражениям лучей, посланных в направлении кормы корабля.

— Что ты мне показываешь? — фыркнул Арт. — Я хочу увидеть планету целиком — форму, как у глобуса, континенты и океаны.

— Подожди до завтра. Мы выключим двигатели и развернем корабль. И уж тогда ты увидишь и Землю и Солнце.

— Ну ладно. А с какой скоростью мы движемся? Впрочем, я сам вижу, сказал Арт, вглядевшись в приборную доску. — Три тысячи триста миль в час.

— Ты прочитал неверно, — поправил его Росс. — Прибор показывает четырнадцать тысяч четыреста миль в час.

— Ты с ума сошел.

— Ничего подобного. Протри очки!

— Спокойно, ребята, спокойно, — вмешался Каргрейвз. — Вы смотрите на разные приборы. Какую скорость вы хотите знать?

— Скорость, с которой мы движемся, — откликнулся Арт.

— Ну, Арт! Я удивляюсь тебе! Ты же сам настраивал приборы. Подумай хорошенько, что ты сказал.

Арт уставился на приборную панель и смутился.

— Ах да, я совсем забыл. Так, мы достигли скорости четырнадцать… нет, уже почти пятнадцать тысяч миль в час в свободном падении… но мы же не падаем!

— Мы все время падаем, — авторитетно заявил Морри, выпрямившись в пилотском кресле. — С той самой секунды, как стартовали, мы постоянно падаем, и наши двигатели лишь тормозят падение.

— Да, да, я понял, — прервал его Арт. — Я забыл, но теперь вспомнил. Значит, три тысячи триста миль в час — это та скорость, о которой я говорил. Точнее, три тысячи триста десять.

«Скорость» в космосе — очень тонкое и неоднозначное понятие, поскольку ее величина зависит от того, какую точку пространства выбрать в качестве начала координат, а ведь космические объекты постоянно находятся в движении. Скорость, которой интересовался Арт, представляла собой скорость «Галилея» вдоль линии, соединяющей Землю сточкой, в которой корабль должен был встретиться с Луной. Данная величина вычислялась киберпилотом путем сложения трех громоздких параметров: во-первых, ускорения, приобретаемого за счет работы двигателей, во-вторых, движения корабля, обусловленного его близостью к Земле, — «свободного падения», о котором говорил Арт. Третьей составляющей суммы являлось вращение Земли вокруг собственной оси: сюда входили скорость и направление, зависящие от времени старта и географической широты полигона в Нью-Мексико. Строго говоря, последний член не прибавлялся, а вычитался, если уж вести речь о применении арифметики к такого рода вычислениям.

Задачу можно было значительно усложнить. «Галилеи» двигался от Земли к Луне, а та, в свою очередь, совершала свое ежегодное путешествие вокруг Солнца со скоростью 19 миль в секунду, или семьдесят тысяч миль в час, если смотреть на все это из космоса. Да и сама траектория корабля вилась вокруг Земли в соответствии с ежемесячными оборотами Луны. Робот Джо учитывал все это, прокладывая курс туда, где Луна должна была оказаться, а не туда, где была в настоящий момент.

К тому же следовало принять во внимание движение Солнца и планет по отношению к «неподвижным» звездам, а уж скорость этих свободных и легкомысленных созданий могла бы оказаться какой угодно, в зависимости от того, какие именно звезды выбирать в качестве точки отсчета. И уж во всяком случае, их скорости составляли многое множество миль в час.

Однако все это нимало не беспокоило киберпилота. Его перфокарта и механизмы совершенно точно указывали ему, как довести ракету до Луны. Он был полностью уверен в себе, и даже теория относительности Эйнштейна не могла его смутить. В электронных схемах, составлявших существо робота, не нашлось места блоку с функциями человеческой нервной системы. Зато он был в состоянии обрабатывать поступающие данные, которые свидетельствовали о том, что «Галилеи» мчится со скоростью, превышающей три тысячи триста миль в час, по воображаемой линии, соединяющей Землю с точкой, в которой она должна была встретиться с Луной.

Морри мог проверить числа при помощи радара и несложной арифметики. Если найденная позиция не соответствовала вычислениям Джо, Морри мог ввести поправки, которые робот учел бы и внес в последующие расчеты.

— Три тысячи триста миль в час, — сказал Арт. — Не так уж много. Во время войны ракеты «В-2» двигались быстрее. Давайте поддадим газу и посмотрим, на что способен наш кораблик. Как вы на это смотрите, док?

— Я — за, — заявил Росс. — На нашем пути нет никаких препятствий. Давайте рванем побыстрее.

Каргрейвз вздохнул.

— Послушайте, — сказал он. — Когда вы гоняли на автомобиле с головоломной скоростью и рисковали своими шеями, я даже не пытался вас придержать, хотя и сам рисковал немало. Но ракетой управляю я, так что спешить не будем.

— Ну ладно, ладно, мы только предложили, — успокоил его Росс. На мгновение воцарилась тишина, потом он добавил:

— Но одна вещь не дает мне покоя…

— Что именно?

— Мне не раз доводилось читать, что для отрыва от Земли необходима скорость не менее семи миль в секунду. А мы развиваем всего лишь три тысячи миль в час.

— Но ведь мы движемся, не так ли?

— И что из того?

— Дело в том, что к моменту перехода в режим свободного полета мы наберем гораздо большую скорость. Начальный участок пути мы пройдем гораздо быстрее, чем завершающий. Сколько времени потребовалось бы для того, чтобы достигнуть Луны, двигайся мы со скоростью, которую развили к нынешнему моменту?

Росс быстро подсчитал в уме, приняв во внимание расстояние от Земли до Луны и округлив его до двухсот сорока тысяч миль.

— Приблизительно трое суток.

— Подумай еще. Впрочем, — ответил Каргрейвз, не буду говорить загадками. Одно из самых старых заблуждений, которым страдают писатели — а впрочем, оно встречается и в настоящее время, — состоит в следующем. Когда человек, не сведущий в небесной механике, пытается написать рассказ о будущих космических перелетах, он практически неизбежно путает ракету со снарядом, вылетающим из пушки. Если вы хотите запустить на Луну снаряд, как то предлагал Жюль Берн, корабль должен покинуть жерло пушки со скоростью семь миль в секунду, иначе он упадет на Землю. Однако на ракете вы можете двигаться гораздо медленнее, если у вас имеется достаточный запас мощности и топлива, чтобы не свалиться на Землю. Конечно, тут возрастает отношение массы ракеты к полезной нагрузке. И тем не менее мы сейчас делаем что-то в этом духе. Но нам нужно беречь топливо. К тому же я не вижу причин страдать от избыточных перегрузок ради того, чтобы достичь цели чуть быстрее. Луна ждала долго, подождет еще. Во всяком случае, добавил он, — несмотря на то что написано немало умных книжек, люди до сих пор путают снаряд с ракетой. Кстати, я вспомнил давнюю нелепость — мол, ракета не может двигаться в безвоздушном пространстве, так как ей не от чего отталкиваться. Ну вот, вы уже смеетесь, — сказал доктор, глядя в лица мальчиков. — Вы находите такую точку зрения наивной, вроде теории плоской Земли. А я слышал подобное утверждение из уст авиаинженера…

— Не может быть!

— И тем не менее. У него насчитывалось двадцать пять лет стажа работы по специальности, и он работал над Проектом Райт Филд в военно-морских силах. И он произнес ту сакраментальную фразу в 1943 году за год до того, как наци обстреляли Лондон ракетами «В-2». По его мнению, это было бы невозможно!

— Мне кажется, принцип работы ракеты должен понимать всякий, кому доводилось получать удар прикладом при выстреле из винтовки, — воскликнул Росс.

— Всякий-то всякий, но вот видишь… Большинство людей не задумывается над сутью отдачи; они лишь ощущают удар в плечо, — Каргрейвз принялся выбираться из полуоткинутого пилотского кресла. — Ну ладно, пора подкрепиться. Ух! Мои ноги мечтают об отдыхе. Я бы не прочь закусить и завалиться спать.

Завтрак явно не пошел мне на пользу: слишком много людей стояло в дверях, глядя на то, как я орудую ложкой.

— Спать? — воскликнул Арт. — Вы сказали «спать»? Я даже глаз не сомкну. Какой тут сон?! Мне кажется, я не смогу заснуть на протяжении всего путешествия!

— Это уж как хочешь. Что до меня, я намерен всхрапнуть сразу после еды. Смотреть еще не на что, и так будет до тех пор, пока мы не окажемся в свободном полете. Тогда можно будет полюбоваться Луной в телескоп.

— Это не одно и то же, — возразил Арт.

— Разница невелика, — сказал Каргрейвз. — И я намерен достичь Луны свежим и бодрым. Морри, где у нас консервный нож?

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Луна и планеты постоянно воздействуют на нашу жизнь. Это воздействие неизбежно, и оно может быть как...
Заболевания щитовидной железы – одни из самых распространенных в России недугов. Плохая экология, «н...
Насилие и его последствия – одна из самых трудных для разрешения проблем. Здесь зачастую просто необ...
Лууле Виилма – врач акушер-гинеколог. После 23-летней блистательной практики в этой профессии она об...
Пилинг – «очистка, ошкуривание, отскабливание». Это один из самых популярных и эффективных способов ...
Алина Иванникова удачно выходит замуж и, став госпожой Дюбери, остается в Бельгии. Забыть о беспросв...