Передышка в Барбусе Никитин Юрий

Женщина сделала шаг в пространство, оглянулась на Мрака, побледнела. Не хочет, понял он, выказывать тайный ход. Она была уверена, что зарежет его и уйдет незамеченной.

Он кивнул на двери:

– Лучше сюда. Там ни паутины, ни костей под ногами.

За дверью загремело, когда он только взялся за ручку, а когда распахнул дверь, двое здоровяков уже с мечами наголо стояли навытяжку и преданно ели его глазами.

Мрак приложил палец к губам, из-за его спины потихоньку выскользнула Фрига и быстро-быстро пошла через зал. Стражи провожали ее заинтересованными взглядами. Молодая женщина в смятении забыла сбросить с плеч клетчатую шаль с тцарского ложа.

По ту сторону двери его спальни звуки медленно затихали, словно море отступало от берега. Сперва ушли придворные, перестали суетиться челядины, что готовят на утро свежее белье, чистят ковры, протирают мебель.

Он вслушивался, а когда убедился, что и за дверью основная часть стражей не то уснула, не то отлучилась в соседний зал, а двое самых стойких играют в кости, на цыпочках подкрался к двери, сунул в петли уже проверенную ножку кресла. Тихо, снизу запахи просачиваются спокойные, толстые, не смятые внезапными завихрениями воздуха, что значит – все окна закрыты ставнями.

Жаба, пригретая на коленях, уже снова раскинула крохотные лапки во сне на той же подушке. Он ударился о мраморный пол, лишь чуть прикрытый ковром, голова закружилась от обилия запахов, от грохота, шума, крика, далеких голосов, конского ржания, скрипа удаленных лестниц… Ему почудилось, что небо и земля пару раз поменялись местами, но это в голове лишь менялось человечье на волчье. Все стало в сотни раз ярче, четче, богаче, а запахи сразу выдали такие картины, которые глаза никогда-никогда…

По струйке из-под двери теперь он в и д е л весь большой зал, видел все места, где сидят или стоят люди, где украдкой сплевывают в углы, видел все пространство и даже слабо, фрагментами, видел следующий зал, из которого точно так же просачиваются запахи из других помещений и даже со двора.

Он поднялся, головокружение уже прошло, а все тело переполняла сильная свирепая мощь. Он успел подумать, что не потому ли в его далекой деревне мужчины нередко не возвращались в людскую личину, что в теле зверь всегда молод и силен, а человек – это слабость, тревоги, сомнения, страхи, болезни…

Однако перед потайной дверью снова пришлось грянуться оземь, волчьи лапы не в состоянии сдвинуть картину, повернуть и подвинуть правильно камень, чтобы там вздрогнуло и невидимый запор освободился. В другой раз, подумал Мрак хмуро, можно будет плюнуть на все эти потайные ходы и дунуть прямо через ночной дворец… Все спят, а если кто и бродит ночью, то он его легко почует издали, затаится, пропустит или же заранее выберет другую дорогу.

Приближение поверхности он снова ощутил задолго до того, как добрался до выхода. Просачивающиеся запахи, едва заметное тепло прогретой за день земли, даже неслышимые шумы, похожие на движение прорастающей травы, будто корни проламывают землю, разрыхляют, сосут соки, чавкают, булькают…

Уже в людской личине без боязни отодвинул камень, вышел и тщательно поставил обратно. Сейчас, когда зрение стало иным, звуки притупились в десятки раз, а мир запахов исчез вовсе, ему пришлось постоять пару минут, пока глаза промаргивались, а он заново вслушивался и всматривался в ночной город.

По темному и звездному небу медленно ползут рваные облака. Ковшик луны ныряет по ним, похожий на маленький кораблик, что борется с темными волнами. Крыши блестят, но окна темные. Только в дальней, на грани видимости, высокой башне, что над самым горизонтом, багровый свет, видно даже, как метнулась зловещая темная тень. Еще горит свет в верхних окнах башни придворного колдуна, но они плотно закрыты ставнями, пробивается только узкий лучик света между толстыми дубовыми досками. Чего боится колдун, если даже на верхних этажах ставни, которые пробить разве что тараном?

– Ладно, – сказал он негромко, – пойдем знакомиться с городом. С городом, который мне… гм, вверен на две недели.

Страж у ворот ночного рынка озадаченно открыл рот. Мрак посмотрел на его ошалелый вид и сразу представил себе, что тот видит. Вон идут добропорядочные горожане, загулявшие малость, но все же благопристойные, обычненькие такие человечки, их только по одежде и отличаешь, да и то… гм… одеваются все одинаково, а следом за ними топает настоящее чудовище: обнаженный до пояса дикарь, лохматый, волосы торчат во все стороны, морда зверская, за плечами огромный топор с прямой рукоятью. Могучее тело блестит в мертвенном лунном свете и особенно когда проходит под факелами в стенах, словно отполированная волнами и солнцем гранитная глыба. Зубы белые, острые, смотрит по сторонам с любопытством, дикарь проклятый, чудовище, откуда они только такие берутся…

Мрак поглядывал по сторонам, все схватывал и все подмечал, но глазами держал в первую очередь людей с оружием. Он не зря решился идти обнаженным до пояса, в этом случае все прежде видят его могучие мышцы и никому не придет в голову искать сходство с их тцаром. Да и волосы взлохматил и вздыбил нарочито, это тоже бросается в глаза, а у тцара, если кто видел их под тцарской шапкой, волосы всегда ухоженные, вымытые и умасленные дорогим розовым снадобьем.

Портки маловаты, а башмаки он отыскал в прошлый раз в хламе самые растоптанные, да и то чуть жмут в пальцах. Мелковат народ пошел, мелковат…

Из караульной будочки на крик стража вышел тучный офицер, посмотрел недружелюбно.

– В чем там дело?

Стражник повернулся, с облегчением отчеканил:

– Я грю, что не велено с топором! А оно преть, будто не понимает…

Офицер спросил Мрака резко:

– Ты понимаешь, о чем речь?

– Понимай, – ответил Мрак. – Я все понимай, воин. Но в нашем племени мужчина не должен ходит без секир. Позор. Понимай? Вы там не дергайтесь, мне секир… как украшение.

Офицер посмотрел кисло, смерил с головы до ног ревнивым взглядом, откуда они такие здоровенные появляются.

– Ладно, пусть идет… С такими кулаками топор в самом деле… для украшения только.

Мрак сделал несколько шагов, сам чувствовал, что делает что-то не то, он уже не тот Мрак, который вышел из Леса… Первым «не тем» стал Олег, научившись разным грязным штукам, за что его назвали магом, потом неожиданно поменялся Таргитай, хотя очень не хотел меняться… но жизнь есть жизнь, меняет нас, не спрашивая. А вот теперь он идет, как и раньше, руки напряжены и чуть врастопырку, чтобы косые мышцы спины видны всем издали, громадный и страшный, его боятся, пугливо уступают дорогу… но в то же время в чем-то уже другой, сам чувствует, только не понимает.

Начальник стражи насторожился, когда огромный варвар вдруг остановился, потоптался на месте, а потом направился обратно. Стражи напряглись, кто-то суетливо потащил из ножен меч, такой крохотный в сравнении с огромным топором варвара.