Мысли об улучшении быта помещичьих крестьян Тверской губернии, изложенные Тверским губернским предводителем дворянства Уньковским и Корчевским уездным предводителем дворянства Головачевым Головачев Алексей
– Что?
– Спецсредства активной защиты.
– Голография?
– Адаптивная голография. – Майор многозначительно поднял вверх палец. – Подстраивается под окружающий ландшафт. Так можно маскировать любые объекты, даже крейсера. Сверху нас никто не увидит.
Тем не менее во время похода вездеходы дважды останавливались, включая защитную маскировку.
Первый раз – когда над Чукоткой пролетал американский спутник. Второй – когда командиру отряда доложили о пролёте над Беринговым проливом самолёта-разведчика SR-2010. Он имел такую чуткую аппаратуру, что мог свободно засечь движение машин по тайге.
– На всякий случай перестрахуемся, – проворчал Афанасий, отвечая на вопросительный взгляд Волкова.
Стемнело, но свет не включали. Компьютерные видеонавигаторы позволяли обходиться без прожекторов, используя коротковолновые локаторы.
В пути команда Вьюгина переоделась.
Роману достался комбинезон «Север-20», не стесняющий движений, снабжённый системой принудительной вентиляции, удаляющий при необходимости отходы метаболизма.
Роману костюм понравился. Через полчаса он вообще перестал замечать, что на нём плотный, напичканный электроникой и нанотроникой комбинезон, имеющий исключительно надёжную систему маскировки «хамелеон».
К посёлку Лаврентия добрались за три с лишним часа, когда время перевалило за полночь. На берегу небольшой бухточки пересели на катер, который доставил приезжих на борт подводной лодки, не имевшей не только названия, но и номера. Сами моряки уважительно называли её «касаткой».
С виду, то есть со стороны моря, лодка казалась небольшой, если судить по выступающему из воды обтекаемому пузырю рубки. Однако внутри она была под стать океанским субмаринам, и отряд Макея с группой Вьюгина разместились по кубрикам без каких-либо осложнений.
– Два часа на отдых, – сказал Афанасий в одном из кубриков, где расположились его подопечные. – Подъём в половине третьего. Вопросы есть?
Вопрос у Романа имелся: как бойцы Макея проникнут на базу? Из плана операции, изученного им за время перелёта, никаких выводов относительно этого сделать было нельзя. Но задавать вопрос Волков не решился, подумав, что в нужный момент ему всё расскажут.
Спал он хорошо, умея не замечать неудобства вроде храпа.
Храпел экстрасенс по имени Джокер, и это было удивительно, так как люди с такими характеристиками должны были уметь регулировать собственные физиологические процессы.
Проснулся Роман от «звонка» внутреннего «будильника». И тотчас же его плеча коснулась рука Вьюгина:
– Пора.
На сборы ушло пять минут.
Умылись, хлебнули тоника.
Майор исчез и появился через минуту.
– Выходим.
По одному протиснулись в люк, поднялись в рубку, а из неё – на «крышу» подлодки.
Роман вылез и застыл, окунувшись в море звёзд, раскинувшееся над заливом Этолин. Небо было чёрное, бездонное, безоблачное, звёзды – крупные, яркие, каких не увидишь в небе над городами.
Вьюгин толкнул его в спину.
– Что остановился?
– Звёзды…
– В тебе романтик заговорил?
– Давно не видел таких звёзд.
– Как-нибудь полюбуемся звёздами вместе, мне тоже нравится глазеть на небо. Готов?
Роман очнулся, глянул по сторонам.
Вокруг царил мрак. Море ощущалось только по тихому плеску волн о борт субмарины и йодистому запаху. Острова Нунивак видно не было, но Роман чувствовал его присутствие в километре от лодки. Температура в этих краях не превышала десяти градусов Цельсия, но благодаря костюмам не ощущалась вовсе.
– Где десант?
– Уже на берегу. Садись в катер.
– А говорил, что нам нельзя соваться на остров.
– Мы и не полезем туда, будем сидеть в катере.
Роман внутренним волевым усилием отрегулировал диапазон зрения.
Стал виден катер – чёрная сигара с эллипсоидом рубки.
– Нас не засекут?
– Катер весь из композитных материалов, не отражающих радиоволны. К тому же он снабжён «хамелеоном». Залезайте.
Экстрасенсы один за другим спустились в судёнышко по верёвочной лестнице с пластиковыми перекладинами. Вьюгин переговорил с сопровождавшим их матросом, спрыгнул в катер последним.
Судно бесшумно отодвинулось от борта подводной лодки, заскользило по почти невидимой глади залива на юг. Гребного винта оно не имело, и услышать его движение было практически невозможно.
Чёрный пузырь лодочной рубки затерялся во мраке.
Перед носом судёнышка вырос ощутимо массивный чёрный горб.
Катер остановился.
– Внимание! – приглушённым голосом сказал Афанасий; лица его в темноте разглядеть было невозможно, но Роман почувствовал, как оно затвердело до состояния камня. – Десант на месте, готов действовать. Начинаем работу.
– Где – на месте? – не удержался от вопроса Роман.
– Вербализация таких сведений во время операции, – холодно отозвался один из экстрасенсов, похоже, – Джокер, – недопустима. Хочешь узнать – сам попытайся. – Раздался смешок. – Если ты сенс.
Вьюгин никак не отреагировал на это высказывание.
– Включайтесь в процесс, время пошло!
Роман хотел спросить: что значит – включайтесь? – и вдруг понял, что это тест на профпригодность. Он должен был сам добиться каких-то результатов, без помощи извне, без наводящих пояснений и бесед. В случае же неудачи (какое неприятное слово, даже под ложечкой засосало) его ожидало «разжалование в рядовые» без шанса попытать счастья второй раз.
Растерянность, подправленная вспыхнувшей злостью, длилась две секунды.
Роман толчком сердца запустил «обнуление» эмоций и заставил «вспыхнуть» энергетические центры организма вдоль позвоночника – чакры. Последней засветилась макушечная сахасрара-чакра, превратив его в своеобразную «люстру», а вернее – в чувствительнейшую из всех существующих природных антенн.
Вокруг посветлело, словно наступило утро.
Стали видны изрезанные склоны берега, чёрная вода залива.
Роман огляделся, сосредоточился на вхождении в состояние самадхи, как обозначали его древние индусы, или состояние просветления, и вышел из тела, поднимаясь вверх бесплотной струйкой «тонкой» энергии.
Когда-то в детстве на него произвёл большое впечатление роман Джека Лондона «Странник по звёздам», герой которого, находясь в плену, в тюремной камере, да ещё в смирительной рубашке, научился выходить из тела и путешествовать по временам и пространствам, изучать жизнь людей и видеть их творения в любом уголке земного шара. Научился этому и Роман, хотя слово «видеть» не совсем отражало те ощущения, которые он испытывал. Да, он видел мир вокруг, и своё тело тоже, но иначе, не глазами.
Лёгкий, как привидение, он взлетел над островом, обнимая своей чувствительной оболочкой всю его твердь. И вдруг наткнулся на чей-то удивлённый взгляд. Замер, бросая во все стороны «щупальца» своего ментального «локатора».
Обладатель взгляда оказался под землёй, но его связывала пульсирующая световая нить с почти невидимой струйкой ментальной энергии. Он тоже мог выходить из тела!
«Помогите!» – прилетел слабый всплеск поля, потонувший в природных шумах.
Роман облетел струйку чужого «духа», изучая его цвет.
Цвет «привидения» был прозрачно-голубым, а по краям оно было одето в оранжевую бахрому. Обладатель «духа» испытывал боль.
«Я Ылтыын Юря, захвачен в плен американской контрразведкой. Прошу помощи!»
«Жди, – ответил Роман, – мне нужно посоветоваться».
Превратившись в световое копьё, он упал с высоты на катер у берега, нырнул в тело. Наступила темнота. Показалось, что он зажат в невероятной тесноте.
– Понял? – прошелестел наушник рации.
Роман не сразу сообразил, что имел в виду Вьюгин.
– Он внизу…
– Я и так знаю, что он внизу. Где конкретно?
– Он только что вышел на связь.
Лицо Вьюгина придвинулось к лицу Романа. Он его не видел, но чуял тепло.
– Как – на связь?!
– Я услышал его призыв. Он сказал: «Прошу помощи».
– Ты поймал его мысли? – недоверчиво спросил Афанасий.
– Он тоже экстрасенс, мы с ним «сидим» на одной пси-частоте. Это не мысли и не слова… но я его понимаю.
– Укажи точное место.
Роман обругал себя самыми последними словами, пробормотал торопливо:
– Сейчас…
Рывком выбросил своё сознание из тела, «растёкся» по острову, проник в его породы, во все щели и дыры. Замелькали светлые полости, коридоры, шахты, лифтовые коробки, перемычки и стены, пронизанные светящимися прожилками электропроводов и кабелей. Ориентироваться в этом рукотворном хаосе было сложно, потому что Роман проделывал такое впервые, да и анализировал возникший в голове – минуя синапсы системы зрения – пейзаж первый раз в жизни, однако всё же сумел разобраться в пёстрой объёмной картине и нашёл пленника.
– Он в камере… один… двигаться не может, привязан к лежаку.
– Этаж, номер камеры, направление, ближе к морю, дальше?