Королевский крест Панов Вадим

– Я, в натуре, с нищими не играю!

– А как таких распознать?

– Мля, Иголка, не хочешь заткнуться для разнообразия? Просто признай, что я поступил правильно. Конец никогда бы нам столько денег не заплатил!

– Ну, выиграешь ты еще пару раз, – рассудительно произнес Контейнер. – А что потом? Дуричи и Гниличи не совсем ведь идиоты. Смекнут, что ты их раздеваешь постоянно, и не станут с тобой играть больше никогда. И кончится твое счастье.

– Я и говорю, – осмелел Иголка, – деньги надо было брать!

– Цыц! – Копыто покосился на мелкого бойца. – Вы, идиоты, совсем не видите, что нас ждет впереди…

– Что впереди?

Как и обещал Харций, «Повелитель Вероятностей» не гарантировал уйбую постоянных побед. Случалось, Копыто проигрывал или просто бросал карты, не желая рисковать и поднимать ставки. Но в целом статистика обнадеживала: из игры Шибзич обычно выходил в плюсе. И в его голове уже зрели наполеоновские планы.

– Эльдорадо. Сказочные пещеры золота, мля…

– Откуда?

– Выпей, – заботливо предложил Контейнер, пододвигая десятнику стаканчик виски. – И все пройдет.

– За что же мне такие тупые бойцы достались? – посетовал Копыто. – Слушайте сюда, придурки, мы играть будем с челами, чуете? На большие бабки, мля. Чтобы сразу кучу денег срубить… Пока артефакт не разрядился.

Бойцы переглянулись.

– Боязно, – буркнул Контейнер. – Ты, типа, не всегда выигрываешь.

– Все челы – жулики, – неуверенно протянул Иголка. – А когда они на большие бабки играют, то в два раза больше жулики.

Но остановить увлекшегося идеей уйбуя было невозможно.

– Зато у меня есть «Повелитель»!

– Но гарантии…

– Молчать!!

Иголка и Контейнер послушались. Но все-таки попытались привести закусившего удила начальника в чувство:

– А если они, типа, деньги не станут отдавать?

– А вы на что?

– То есть, типа, сначала ты у них выигрываешь, а потом мы их мочим?

– Выпей. – Копыто вернул стакан Контейнеру. – И слушай еще раз, мля: мы никого просто так не мочим. Мы ведь не отморозки какие-нибудь. Мы выигрываем в карты.

– А если они деньги не отдают…

– Тогда мочим.

– Я подписываюсь, – покивал головой Контейнер. – Давай так и делать.

– Подожди так и делать! – Иголка разлил виски по стаканам и швырнул бутылку под стол. – Слышь, Копыто, а как же режим секретности?

– Что «режим секретности»?

– Ну, если ты у всех челов в карты начнешь выигрывать да еще мочить их потом станешь, то полиция или бандиты напрягутся. Они, конечно, не такие умные, как мы, но и не совсем дураки. А потом королева прознает, что мы артефактом выигрываем, и по шее нам настучит. Привлечение внимания и все такое прочее. А тута бандиты подоспеют…

– А мы не станем много выигрывать, – неуверенно ответил Копыто.

– Как это?

– Ну… не станем в казино ходить.

Бойцы недоуменно воззрились на уйбуя. Такого оборота они не ожидали.

– В скверик пойдешь? В шахматы у пенсионеров выигрывать?

– Не… – Копыто поднял свой стакан и одним махом влил в себя кукурузное пойло. – Не парьтесь, бойцы, все сделаем. И ваще: челы на большие деньги не только в казино играют.

– А где еще?

– Есть места, – уклончиво ответил уйбуй.

– А кто тебя в эти места пустит?

– Кто надо, тот и пустит. – Копыто задумчиво почесал подбородок. – Главное – связи иметь.

– Типа, ты имеешь?

– Типа, я знаю, у кого их взять!

Ресторан «Прага».

Москва, улица Арбат,

4 ноября, четверг, 12.45

«Все уверены, что это легенда, миф, сказка, что Сен-Жермен не был способен на такой подвиг. Представить сложно, сколько нюансов пришлось учесть при разработке аркана! Да что я говорю: аркан?! Одним арканом не обойдешься – нужен целый свод, десятки сплетенных заклинаний, сложнейших заклинаний, смею заметить. Сложнейших! Оценка ситуации, выбор способа воздействия. При этом надо учесть, к чему приведет то или иное вмешательство, рассчитать, чтобы в итоге получилось задуманное! Если такой артефакт существует, то это показатель высшей степени мастерства его создателя! Это показатель суперкласса! Такие артефакты создают в течение всей жизни! Сантьяге, я уверен, потребовалось бы не менее двух десятков лет…»

Покинув книжный магазин, девушка пришла в «Прагу», заказала кофе и задумалась, невидяще глядя в окно на замершие в арбатской пробке автомобили. И снова и снова вспоминала слова потрясенного старика.

«Вы нашли Колоду Судьбы, Анна, артефакт, с помощью которого можно изменить будущее. Сделать его более благоприятным».

«И что для этого требуется? Кровавые жертвоприношения?»

«Нет. Нужно поставить на кон свое настоящее».

Таинственная шкатулка предлагала сыграть с окружающей реальностью, попробовать заполучить то, о чем в обычной жизни бессмысленно даже мечтать. Хочешь стать президентом? Слетать в космос? Выиграть миллион? Начни игру, и все будет зависеть не только от слепого случая, но и от твоего умения, от знания правил, от расчета.

«Если у тебя нет богатой тетушки, то можешь раскладывать карты хоть каждый день – наследства все равно не получишь. Хочешь выиграть миллион – купи лотерейный билет. Мечтаешь о президентстве – вступи в партию. Колода Судьбы не дарит, а помогает. Она дает шанс, но ты обязательно должен действовать в нужном направлении и в реальном мире. Пойдет игра с Колодой – будет сопутствовать удача в реальности, прослывешь счастливчиком».

«А не пойдет игра?»

«Потеряешь все».

«Нужно быть очень азартным человеком, чтобы согласиться на такую ставку».

«Нужно быть Игроком, настоящим Игроком».

Слухи о том, что кто-то изготовил Колоду Судьбы, появились в Тайном Городе в начале девятнадцатого века. Незадолго до того в бывших Западных лесах волновались челы: воевали, устраивали перевороты, рубили друг другу головы, в общем, развлекались как могли. Великие Дома в целом приветствовали подобное времяпрепровождение, но, соблюдая заключенный с Церковью договор, старательно дистанцировались от происходящего и не мешали буянам крошить сородичей в капусту. Нейтралитет Тайного Города оказался на руку нескольким человским магам, попытавшимся использовать смуту в своих скромных целях, правда, безуспешно. Во всяком случае, мелкий офицеришка, возглавивший в итоге бунтарские племена, не знал о настоящей магии и не обладал способностями к колдовству. Выяснив это, Великие Дома успокоились, но грандиозные успехи новоявленного императора вызвали нездоровый интерес у обывателей, особенно усилившийся после затрат на отвод глаз во время оккупации Москвы и спасение имущества от случившегося при этом пожара. Ни одно здание Тайного Города в тех событиях не было повреждено, ни один житель Тайного Города не пострадал, но возмущенные семьи вынудили Великие Дома провести повторное расследование. Опять же ничего не прояснившее. Вот тогда-то и поползли слухи о Колоде Судьбы – ведь определить ее воздействие не представлялось возможным, а пользоваться Колодой мог самый обычный чел. Великие Дома сразу же заявили, что появление артефакта подобной силы невозможно, а через пару лет, когда общественность успокоилась и занялась повседневными делами, Темный Двор объявил бессрочный контракт на поиск палисандровой шкатулки с двумя колодами карт и золотым медальоном на крышке, изображающим веретено и клубок ниток.

«Тогда это объявление без шума прошло, мол, ищут и ищут, мало ли что навы потерять могли во время вторжения. Очень немногие догадались, что речь идет о Колоде Судьбы. А раз темные так подробно ее описали, значит, видели они ее, видели, и, как обычно, людам и чудам ничего не сказали».

«Почему вы так думаете?»

«Потому что Орден и Зеленый Дом считают истории о Колоде Судьбы сказкой. Их аргумент – если ее не создали в Тайном Городе, ее не могли создать нигде».

«Серьезный аргумент».

«Серьезный, – согласился старик, – но Сен-Жермен некоторое время жил в России. А это тоже очень серьезный аргумент».

Обедать не хотелось. Анна ограничилась десертом и кофе. Немного фруктов и табак. В заведениях Тайного Города не курили, и девушка с удовольствием затягивалась тонкими сигаретами после двухчасового никотинового голодания.

«При всех своих особенностях Колода Судьбы все-таки игровой артефакт, а для них есть обязательное условие: заклинание честного владельца. Таковы требования Игры. Игровой артефакт нельзя украсть или принудительно забрать у хозяина. Точнее, можно, вот только использовать его после этого не рекомендуется – проиграешь обязательно. Прежний владелец должен расстаться со своим сокровищем добровольно. А в случае, если прежний владелец знал об особенностях игрового артефакта, пользовался им, выигрывал и добровольно отдал, – твоя победа практически гарантирована».

«А если владельцу захочется сыграть еще?»

«Даже среди челов мало дураков, способных дважды пойти на ТАКОЙ риск».

Дважды – да, дважды ставить на кон все – это перебор. Но вот один раз… Тем более если предыдущий владелец выиграет… На один раз Анна была согласна. Ради чего? А разве мало желаний у вчерашней рабыни? Пальцы машинально прикоснулись к затылку, где еще совсем недавно чернели навские иероглифы «Власть» и «Покорность». Сейчас моя жизнь полностью зависит от расположения Темного Двора, это положение следует изменить. Каким образом? Способов много.

К счастью, старый Генбек с пониманием отнесся к желанию девушки не торопиться передавать Колоду Судьбы Темному Двору.

«Хотите сыграть для себя?»

«В первую очередь надо найти Колоду, пока я лишь напала на след».

«Вы производите хорошее впечатление, Анна, вы найдете».

«Скорее всего».

«И сыграете для себя?»

«Жизнь надо прожить так, чтобы не захотелось еще раз. Мне есть из-за чего рисковать».

Хамзи долго молчал, поглаживая ладонью мягкую кожу книги, затем кивнул:

«Я не стану доносить Сантьяге о том, что обнаружен след Колоды Судьбы. Но после того как вы сыграете, мы отнесем ее в Темный Двор, и я получу шестьдесят процентов награды».

«Почему не половину?»

«Потому что вы получите игру».

«А вы играть не будете?»

«Нет. Я доволен своей жизнью. Мне не из-за чего рисковать».

«А если и я не буду играть?»

«В этом случае поделим награду пополам».

На самом деле шас проявил неслыханную покладистость: учитывая ситуацию, он мог бы потребовать и семьдесят процентов награды.

Анна закурила очередную сигарету и вздохнула, разглядывая медленно поднимающуюся вверх струйку дыма: предстояло решить, как забрать Колоду Судьбы у Крылова. Девушка хорошо знала Никиту и понимала, что предлагать деньги бессмысленно – не возьмет. Придется рассказать полуправду, одну из сказок, разработанных Службой утилизации. Учитывая заклинание честного владельца, заполучить шкатулку иначе не получится – придется пойти на небольшое нарушение режима секретности.

«А если у него возникнут дополнительные желания?» Анна прекрасно понимала взгляды, которые бросал на нее Крылов. Рискнет ли он сделать подруге своего лучшего друга фривольное предложение?

«Подруге его друга?» Девушка прищурилась, в памяти всплыла неловкость вчерашнего утра. Пальцы зло смяли в пепельнице недокуренную сигарету. «Подруга? С Эльдаром нас ничего не связывает, кроме постели. И ничего не будет связывать. Он слишком слаб, чтобы пойти против воли отца».

И голос Генбека: «Женился, на ком я велел, и счастлив до безумия».

«Так будет и здесь».

И на мгновение – острое чувство одиночества.

«Плевать на все! Мне нужна Колода Судьбы!»

Анна достала из сумочки мобильный телефон и набрала номер Никиты.

Жилой комплекс «Воробьевы горы».

Москва, улица Мосфильмовская,

4 ноября, четверг, 12.59

Игра привлекает, затягивает, не оставляет равнодушным. Возможно, ты сумеешь удержаться, сохранить хладнокровие и не поддаться искушению азарта. Возможно, ты больше никогда не сядешь за карточный стол и будешь с презрением смотреть на завсегдатаев казино. Но ты не сможешь пройти мимо, ты обязательно попробуешь. И однажды ты будешь пристально вглядываться в рубашки сдаваемых карт, пытаясь угадать, какая масть скрывается под ними; или станешь рассчитывать варианты, сосредоточенно наблюдая за стремительным бегом шарика; или вцепишься в автомат, тупо ожидая, что сейчас, вот сейчас, прямо сейчас, барабаны замрут в нужном положении и загремят фанфары «Джек-пота». Однажды ты забудешь обо всем, полностью попав под власть Игры. И это нормально, естественно, это один из элементов обязательной программы: заняться любовью, выпить стакан вина, сыграть на деньги. Ты должен попробовать хотя бы для того, чтобы понять, что это – не твое.

А вот Никита Крылов твердо знал, что это – его.

Он не был рабом азарта, скорее – любовником. Игра не съела его, но стала смыслом. Не поглотила, как невозможно поглотить часть себя. Никита был частью Игры, ее представителем среди людей, ее порождением. Или Игра была порождением таких, как он. Победа или поражение – неважно, Крылова привлекал сам процесс. Предвкушение, ожидание, расчет, риск, единственно возможное решение или ошибка, сводящая на нет все усилия. Азарт. Никита наслаждался красотой игры, проникал в ее суть, растворялся в ней. И пришли победы. А как еще Игра может отблагодарить своего адепта? Преданного адепта. Вот уже четыре года Крылов считался игроком экстракласса, и даже самые опытные шулеры не рисковали встречаться с ним за карточным столом: что могли противопоставить ему мелкие обманщики? Ведь если Никиту можно было смело назвать любовником Игры, то их – не более чем альфонсами.

Знаменитое на всю Москву хобби Никиты стало логичным продолжением его образа жизни, своего рода храмом, который он посвятил Игре. Старинные и современные раритеты, коллекционные карты и первые фишки из Монте-Карло, а кроме них – истории. Рассказы о таинственных колодах и загадочных счастливчиках, об обладателях «золотых рук», всегда выбрасывающих нужную комбинацию костей, и о повелителях рулетки, разоряющих целые казино. Мир Игры издревле наполнялся мифами и легендами. Точнее, эти истории казались мифами и легендами посторонним, а вот адепты азартной жизни относились к ним без скепсиса, ибо каждый, кто провел достаточно много времени на свиданиях с Игрой, с удовольствием расскажет несколько невероятных случаев из собственной биографии. Никита тратил на свою коллекцию немало сил и средств, гордился ею и потому немного разозлился, услышав предложение Мамоцких: Крылов подумал, что хитрый Ефим, по случаю раздобыв потрепанный карточный набор, специально придумал красивую историю, решив сыграть на общеизвестной страсти кредитора. Но, едва прикоснувшись к картам, Никита понял, что Мамоцких не врет: подушечками пальцев Крылов ощутил пульсирующее покалывание. Такое, словно через бумажные прямоугольники пропустили электрический ток. Уколы были слабыми, но явственными, не заметить их было невозможно. Как и не понять, что в принесенной Ефимом шкатулке кроется какая-то загадка.

Это понимание заставило Никиту простить Мамоцких двадцатитысячный долг. Это понимание заставило его думать о шкатулке весь вечер и утром, едва открыв глаза, направиться в кабинет, чтобы вновь увидеть таинственный раритет, прикоснуться к слегка потрепавшимся картам и ощутить слабые уколы. В безуспешных попытках отыскать хоть какое-то упоминание о шкатулке Крылов перерыл свои записи и прогулялся по известным энциклопедическим сайтам. Он пытался найти след, любую, пусть даже самую фантастическую историю, связанную с этими картами, но натыкался на глухую стену. Никто не слышал о шкатулке графов Чернышевых, никто не знал о гербе с изображением веретена и клубка ниток, никто не мог помочь.

А потому телефонный звонок застал Крылова в самом мрачном расположении духа.

– Долго спишь.

«Эльдар!» Никита вспомнил, что должен был позвонить другу сразу же, как проснется, и обругал себя последними словами.

– Извини, старик, постарел, размяк, обзавелся дурными привычками.

– Склонность к красивой жизни?

– Не без этого.

– Боюсь, скоро тебе придется отвыкать от беззаботности.

Крылов нахмурился:

– Цвания?

– Он распускает слухи, будто мы уступили и скрываем решение, чтобы сохранить лицо, – пробурчал Ахметов. – Мне звонили люди из «Кристалла», предлагали работу. Они уверены, что мы уже лишились бизнеса. Это очень плохо, Кит, такие слухи нам не на руку.

– Я понимаю, – жестко ответил Крылов.

– Давид ведет себя так, будто уже победил. Он надеется, что это поможет ему не проиграть.

Если все будут уверены, что Ахметов и Крылов сдали позиции, любое активное действие будет расценено как провокация, и Цвания сможет взять их голыми руками.

– Но ведь он не сможет ничего сделать во время игры? – после короткой паузы произнес Никита.

– Теперь я не уверен, – признался Ахметов.

– Эльдар, это по твоей части, – буркнул Крылов. – Обеспечь мне возможность спокойно сыграть и больше ни о чем не волнуйся. Я все сделаю.

– А если Цвания сумеет протащить за стол своих шулеров? – Эльдар не был столь же тонким ценителем Игры, как Никита, и до сих пор сомневался в правильности принятого решения. Поставить бизнес на карту? Ахметов доверял другу, но опасения его не оставляли.

– Эльдар, если Давид приведет шулеров, мои шансы только возрастут, – усмехнулся Крылов. – Я сто раз это повторял.

В трубке послышалось сопение.

– Разве я тебя когда-нибудь подводил?

– Нет.

– Тогда в чем дело? Я не хочу забывать дорогие привычки. Я выиграю, а ты сделай так, чтобы не было провокаций.

– Чтобы мы ушли оттуда живыми.

Дальнейшие шаги представлялись Никите и Эльдару достаточно ясно. Выиграв у Цвания казино, они немедленно предложат его вернуть, получив гарантии неприкосновенности для своего бизнеса. Ахметову удалось привлечь в качестве третейского судьи Чемберлена, весьма уважаемого в Москве человека, так что друзья не сомневались в успехе предприятия. Дело оставалось за малым: выиграть и остаться в живых.

– Мне бы твою уверенность, – проворчал Эльдар.

– Разве ее у тебя нет?

– Уже есть. Заразился.

– Мы справимся, старик, мы доползем.

– О’кей.

Крылов положил трубку и вернулся к шкатулке: в настоящий момент она занимала его гораздо больше предстоящей игры с Цвания. Никита откинул крышку, прикоснулся пальцами к одной из колод, вновь почувствовал легкое покалывание в подушечках и вздохнул.

Как разгадать загадку? Как проникнуть в тайну старого раритета? Удастся ли это мне или палисандровый ящик затеряется среди остальных экспонатов коллекции, запылится на полке, дожидаясь более удачливого владельца? Или более умного? Того, который сможет отыскать нужный ключ.

– Я узнаю, – прошептал Крылов. – Я все равно узнаю…

И вздрогнул, услышав трель телефонного звонка. Мгновение поколебался, после чего поднес трубку к уху.

– Да?

«Мне нужен ключ!»

– Никита, если ты не один, не называй мое имя.

Крылов узнал голос Анны.

Южный Форт, штаб-квартира

семьи Красные Шапки.

Москва, Бутово, 4 ноября, четверг, 13.00

Кабинет одноглазого Кувалды, великого фюрера Красных Шапок, располагался на самом верху единственной башни Южного Форта. Из окон открывался прекрасный вид на снующие по Кольцевой дороге автомобили, пробки на Варшавском шоссе и грязный двор штаб-квартиры, на стенах которого были развешаны пропагандистские плакаты. Кроме агиток, с которых подотчетному населению улыбался глянцевый Кувалда, двор украшала огромная куча мусора и спящий на ней боец. Определить клановую принадлежность бездельника с высоты фюрерского кабинета не представлялось возможным, в чем Кувалда и убедился, потратив на безуспешные попытки около пяти минут. Разочарованно плюнув в пуленепробиваемое оконное стекло, фюрер вернулся к очередному заседанию Фюрерского совета по неотложным и оборонным вопросам.

– Расследование показало, что убитые Андрей Кирпиченко и Борис Истцов являются активными членами нижегородской преступной группировки и прибыли в Москву с неустановленной целью…

Копыто читал медленно, запинаясь и водя пальцем по строчкам полицейского отчета, иногда он сбивался и возвращался на пару предложений назад, но собравшиеся в кабинете уйбуи слушали его предельно внимательно. Уйбуи упивались моментом – они вершили судьбу семьи.

– Документы, оружие, ценности и одежда отсутствовали. Личности Истцова и Кирпиченко установлены по отпечаткам пальцев…

– А что мне оставалось? – прошипел Булыжник, заметив недоуменные взгляды уйбуев. – У них все шмотки фирменные, бабла немерено стоят, мы их в бутик на Петровке сдали. Отмыли от крови и сдали. На вес.

– Тихо! – просипел уставший от чтения Копыто. – Немного осталось.

И тоскливо покосился на знаменитый фюрерский бар, выполненный в виде сидящего на корточках рыцаря. По слухам, виски в нем не заканчивалось никогда.

«Трубопровод он, что ли, из „Средства от перхоти“ провел?»

– Продолжай!

Кувалда зевнул и поправил повязку на лице.

Не так давно его власть подверглась проверке на прочность: оголтелые мятежники подбили семью на проведение выборов великого фюрера. К счастью, Кувалде удалось выиграть голосование без лишних жертв, не доводить дело до геноцида, но едва одноглазый собрался приступить к репрессиям, как получил еще один удар. Королева Зеленого Дома, вассалами которого являлись Красные Шапки, потребовала снабдить властную вертикаль дикарей какими-нибудь демократическими надстройками, дабы выпускать через них накопившуюся оголтелость. Возражать Ее величеству Кувалда не посмел, и на свет появился Фюрерский совет по неотложным и оборонным вопросам, на неотложных и оборонных заседаниях которого одноглазый делал вид, что прислушивается к мнению подданных. Зато от предложения создать при семье должность Уполномоченного по правам, который бы подсчитывал и доносил в Зеленый Дом точное число повешенных за измену, Кувалде пока удалось отвертеться. Надолго ли? Фюрер надеялся, что навсегда.

– На месте преступления были обнаружены следующие улики: мотоцикл «Харлей-Дэвидсон»…

– Забыли, когда уезжали, – прошептал Булыжник. – Тачка с Ламером подрался, запихнул его в багажник. А про мотоцикл забыли!

– Документы на имя Булыгина Петра Петровича…

– Из кармана выпали, когда я этих придурков разнимал.

– И одно из орудий преступления: нож с отпечатками.

– Хватит!

Копыто радостно замолчал. Кувалда резко сел в свое кресло и злобно посмотрел на провинившегося уйбуя.

– Ну?

Булыжник опустил голову.

– Зачем ты грохнул этих челов? Фа еще так неаккуратно?

– Они разбираться приехали, – угрюмо поведал уйбуй. – Хотели нас грохнуть.

– За что?

– У нас бизнес: они на ГАЗе новые машины тырили, а мы им тута номера переделывали и через Урбека Хамзи продавали. А потом они один раз плохие машины прислали, поломанные, а мы им за это денег только половину выслали. Они обиделись и приехали. А мы их грохнули.

Среди членов Фюрерского совета по неотложным и оборонным вопросам прокатился глухой ропот: выслушав объяснения Булыжника, высокие стороны не поняли, почему Кувалда вынес дело на всеобщее обсуждение. Вины за подсудимым не наблюдалось.

Одноглазый вздохнул и взял со стола еще одну бумажку.

– Теперь послушаем мнение Службы утилизации. Та-ак… «обращаю внимание Вашего величества на то, что в послефнее время фикари…» Нет, не то… – Читать подданным обидные нападки разъяренных шасов Кувалда не стал. – Короче, они все исправили и пофчистили, слефы замели, челы на нас не выйфут. Фогафываетесь, на какую сумму эти кровопийцы выставили счет?

А вот теперь присутствующие уставились на Булыжника с откровенной враждебностью: когда в семейной казне заканчивались деньги, одноглазый становился невыносим и драл с подданных по три шкуры. Кувалда выдержал гроссмейстерскую паузу, позволив членам Фюрерского совета сполна насладиться кошмарными предчувствиями, после чего продолжил:

– Значит, так, великофюрерские советники, на примере Булыжника вы вифите, фо чего может фокатиться нормальный в общем-то уйбуй, если буфет фелать все, что захочет. Пофозрительные бизнесы, связи с человскими преступниками – это хорошо, но всегфа нафо помнить о режиме секретности. Вы помните о режиме секретности?

Уйбуи закивали банданами.

– Если мы облажаемся, Великие Фома нас на кусочки порежут. Так что не нафо нам лажаться, не нафо!

– Давайте Булыжника повесим? – предложил Копыто. – А то чо он, в натуре, сомнительные бизнесы развел и с челами связывается?

В целом Кувалде понравилось предложение старого друга, но своим единственным глазом фюрер видел гораздо больше, чем многие его соплеменники – двумя, и понял, что остальные уйбуи отнеслись к идее без восторга.

– Нет, вешать Булыжника пока не нафо. Пусть это буфет уроком.

– Пусть! – обрадованно поддакнул провинившийся. – Не надо меня вешать, великий фюрер! Я еще пригожусь!

– Но наказать его надо, – не удержался Копыто.

– Пусть штраф заплатит, – махнул кто-то рукой.

– Правильно, – согласился фюрер. – Слышал, ты, ошибка Спящего? Чтобы через фва фня принес феньги.

– Сколько?

– Ты приноси сколько буфет, а я решу, сколько забрать.

– А если я принесу мало?

– Тогфа я тебя повешу.

Булыжник уныло вздохнул.

– Понятно?

– Понятно.

– Тогфа пошли все вон, – распорядился Кувалда. – Засефание закончилось.

– А следующее когда?

– Когфа мне захочется ваши морфы увифеть. Проваливайте!

– Слава великому фюреру, – нестройно промямлили уйбуи и потянулись к выходу из кабинета.

Но не все.

– А ты чего сифишь?

– Предложение у меня к тебе, высокопревосходительство, великий избранный фюрер народа Красные Шапки.

Кувалда поморщился.

– Копыто, сколько раз повторять: когфа мы офни, обращайся без чинов. Понятно?

– Да!

– Хорошо. – Одноглазый вытащил из ящика стола бутылку виски, два стакана и собственноручно разлил пойло. – Чего нафо?

Уйбуй выпил свою дозу, приятно улыбнулся вождю и со всей прямотой ответил:

– Денег.

Фюрер вздохнул. Копыто принадлежал к самому близкому окружению одноглазого, был одним из тех, на кого Кувалда мог положиться в любой ситуации. Даже во время выборов, когда власть и жизнь фюрера висели на волоске, уйбуй подтвердил свою преданность, оставаясь с одноглазым в самые критические минуты. Кувалда не забывал о приятеле, частенько подкармливал его из казны, но финансы у веселого уйбуя не задерживались, а потому, несмотря на щедрые подачки, десятка Копыто регулярно сидела без…

– Деньги нужны, Кувалда.

Пару мгновений фюрер таращился на верного уйбуя, прикидывая, стоит ли исполнять просьбу приятеля, после чего махнул рукой: