Игра престолов Мартин Джордж

Кейтилин

– Миледи, вам следовало заранее известить нас о вашем приезде, – сказал ей сир Доннел Уэйнвуд, пока их кони одолевали перевал, – мы бы послали отряд навстречу. Высокогорная дорога теперь не настолько безопасна для столь маленького отряда, как в прошлые времена.

– К своему прискорбию, мы успели убедиться в этом, сир Доннел, – ответила Кейтилин. Иногда ей казалось, что сердце ее обратилось в камень. Шестеро отважных мужчин погибли, чтобы она могла приехать сюда, а она не находила в себе слез для них и даже начала забывать их имена. – Горцы досаждали нам день и ночь. Мы потеряли троих в первом нападении и еще двоих во втором, слуга Ланнистера умер от лихорадки, после того как раны его воспалились. Когда мы увидели ваших людей, я уже решила, что приближается наш конец. – Она вспомнила, как их маленький отряд выстроился для последней отчаянной схватки – с клинками в руках, спинами к скале. Карлик еще точил край топора, отпуская какую-то едкую шутку, когда Бронн заметил на знамени приближавшихся всадников луну и сокола посреди небесной синевы и белизны стяга дома Аррена. Кейтилин еще не приводилось видеть более приятного зрелища.

– Кланы набрались храбрости после смерти лорда Джона, – проговорил сир Доннел, крепкий юноша лет двадцати, с честным и открытым лицом, широкие носом и взлохмаченной густой каштановой шевелюрой. – Если бы это зависело от меня, то я бы повел в горы сотню человек и выкурил горцев из их крепостей. После нескольких суровых уроков все было бы в порядке, но ваша сестра мне это запретила. Она даже не разрешила своим рыцарям отправиться на турнир в честь десницы. Она хочет, чтобы все наши мечи оставались дома и могли защитить Долину. Но от кого – этого не знает никто. Кое-кто уже говорит – от теней. – Он тревожно поглядел на Кейтилин. – Надеюсь, я не наговорил лишнего, миледи? Я не хотел вас обидеть.

– Откровенные речи не задевают меня, сир Доннел. – Кейтилин знала, кого боялась ее сестра. Не теней, а Ланнистеров, додумала она про себя, оглянувшись на карлика, ехавшего возле Бронна. После смерти Чиггена они сдружились – словно два вора. Карлик оказался много хитрее, чем этого бы хотелось. Когда они въехали в горы, он был ее пленником, связанным и беспомощным. Кем же он сделался теперь? Тирион оставался пленником, но тем не менее ехал с кинжалом у пояса и с топором, привязанным к седлу, в плаще из кошачьей шкуры, выигранном в кости у певца, и в короткой кольчуге, которую Ланнистер снял с убитого Чиггена. Две дюжины вооруженных людей окружили карлика и остаток ее потрепанного отряда – рыцари и воины, служащие ее сестре Лизе и юному сыну Джона Аррена, но Тирион не обнаруживал никаких признаков страха. «Неужели я ошиблась?» Уже не впервые Кейтилин подумала, что он, может быть, не виновен в покушении на жизнь Брана, в смерти лорда Аррена и всех остальных. Ну а если так, какой же вид тогда она будет иметь? Чтобы привезти Беса сюда, свои жизни отдали шестеро мужчин. Она решительно отогнала сомнения.

– Когда мы доберемся до вашей крепости, я буду рада, если вы немедленно пошлете за мейстером Колемоном. Сира Родрика лихорадит, он ранен. – Она уже не однажды опасалась, что галантный старый рыцарь не выдержит путешествия. В последние дни он едва находил силы сидеть в седле, и Бронн уже предлагал ей предоставить старика собственной судьбе, но Кейтилин не желала даже слушать об этом. Кончилось тем, что сира Родрика привязали к седлу. Она велела Мариллону приглядывать за ним.

Сир Доннел помедлил, прежде чем ответить.

– Леди Лиза приказала мейстеру безотлучно находиться в Орлином Гнезде, возле лорда Роберта, – ответил он. – Здесь у ворот есть септон, приглядывающий за ранеными. Он может перевязать раны вашего человека.

Кейтилин скорее положилась бы на знания мейстера, чем на молитву септона. Она уже собиралась сказать это, когда заметила впереди длинные парапеты, врезанные в скалу с обеих сторон ущелья. Там, где проход сужался так, что лишь четверо всадников могли проехать рядом, к скалистым, склонам прижимались две сторожевые башни, соединенные крытым мостиком из посеревшего от непогоды камня, изгибавшимся над дорогой. Молчаливые лица замерли у бойниц в башне, на мостике и стенах. Когда они уже заканчивали подъем, навстречу им выехал рыцарь на сером коне и в сером же панцире, а на плаще его играла красно-голубая метка Риверрана, и блестящая черная рыба из оправленного золотом обсидиана скалывала плащ на груди.

– Кто тут держит путь через Кровавые ворота? – спросил он.

– Сир Доннел Уэйнвуд вместе с миледи Кейтилин Старк и ее спутниками, – ответил молодой рыцарь. Хранитель ворот поднял забрало.

– То-то леди показалась мне знакомой. Далеко же ты заехала от дома, маленькая Кет.

– И ты тоже, дядюшка. – ответила она улыбаясь. Этот хриплый грубоватый голос разом, возвратил ее на двадцать лет назад, ко дням ее детства.

– Теперь мой дом за моей спиной, – сказал он ворчливо.

– А мой дом в твоем сердце, – ответила ему Кейтилин. – Сними шлем, я хотела бы вновь увидеть твое лицо.

– Увы, годы не пощадили его, – покачал головой Бринден Талли, но, когда он снял шлем, Кейтилин решила, что дядя солгал. Конечно, лицо его покрылось морщинами, время украло последнее осеннее золото из волос, густо припорошив их сединой, но улыбка осталась прежней, кустистые брови напоминали раскормленных гусениц, в глубине синих глаз прятался смех. – А леди знает о твоем приезде?

– У меня не было времени посылать гонца, – сказала Кейтилин. Ее спутники догоняли ее. – Боюсь, что мы приехали перед бурей, дядя.

– Можно ли нам въехать в Долину? – спросил сир Доннел. Здешние воеводы всегда соблюдали обычаи.

– Именем Джона Аррена, лорда Орлиного Гнезда, защитника Долины, истинного Хранителя Востока, разрешаю вам свободный проход и обязываю соблюдать мир. – ответил сир Бринден. – Езжайте.

Так она въехала под сень Кровавых ворот, у которых во Времена Героев погибла дюжина армий. За укреплениями горы расступались, открывая зеленые поля, синее небо и снежные вершины, от вида которых дыхание перехватывало в груди. Долина Аррен купалась в утреннем свете. Она уходила на восток: спокойный край богатого чернозема, широких медленных рек и сотен небольших озер, зеркалами отражавших лучи солнца, со всех сторон огражденный грозными пиками. На этих высотах росли пшеница, кукуруза, ячмень, и даже в Вышесаде плоды были не слаще, а тыквы не больше здешних. Они находились в западном конце Долины, где высокогорная дорога, одолев последний перевал, начинала извилистый спуск к низинам в двух милях внизу. Долина здесь сужалась, – конному ехать полдня, – и Северные горы казались настолько близкими, что Кейтилин просто хотелось потрогать их рукой. Над горами возвышался зубчатый пик, называвшийся Копьем Гиганта. Все прочие горы глядели на него снизу вверх, вершина его терялась среди ледяных туманов. С массивного западного отрога горы стекал призрачный поток Слез Алисы. Даже отсюда Кейтилин видела сверкающую полоску водопада – блестящую нитку на темном камне.

Заметив, что Кейтилин остановилась, дядя подъехал поближе и указал:

– Нам туда, – к Слезам Алисы. Отсюда видно только белое пятнышко, но если приглядеться, можно заметить стены, когда их освещает солнце.

Семь башен, говорил Нед, семь белых кинжалов, вонзающихся в чрево небес, они такие высокие, что с парапетов можно увидеть облака, проплывающие под ногами.

– А долго ли туда ехать?

– Возле горы мы окажемся к вечеру, – объяснил дядя Бринден, – на подъем уйдет еще один день.

За спиной ее заговорил сир Родрик Кассель:

– Миледи, боюсь, что сегодня я не смогу ехать дальше. – Лицо его под неровными, лишь недавно отросшими бакенбардами осунулось, сир Родрик показался Кейтилин просто изможденным, она даже испугалась, что он упадет с коня.

– Вам этого не следует делать, – сказала она. – Вы уже выполнили все, о чем я могла попросить вас, все – и в сотню раз больше. Мой дядя проводит меня до Орлиного Гнезда. Ланнистер должен ехать со мной, но нет причин, которые могли бы воспретить вам и всем остальным отдохнуть здесь и набраться сил.

– Принимать таких гостей для нас честь, – проговорил сир Доннел с серьезной любезностью молодости. Если не считать сира Родрика, из отряда, что выехал с ней из гостиницы на перекрестке дорог, уцелели лишь Бронн, сир Уиллис Воде и Мариллон певец.

– Миледи, – проговорил Мариллон, выезжая вперед. – Умоляю, разрешите мне проводить вас в Гнездо, чтобы я мог увидеть окончание повести, начало которой совершилось на моих глазах. – Мальчишка казался осунувшимся, однако странно решительным, глаза его лихорадочно блестели.

Кейтилин не просила певца сопровождать их, решение принял он сам. Как Мариллон сумел уцелеть во время путешествия, когда много отважных воинов остались непогребенными позади, она понять не могла. Однако Мариллон находился сейчас перед ней, и тонкая бородка придавала ему почти взрослый вид. Быть может, она кое-что должна ему, раз он доехал так далеко.

– Очень хорошо, – сказала она.

– Я тоже поеду, – объявил Бронн.

Это предложение ей понравилось меньше. Без Бронна они не сумели бы пробиться в Долину, Кейтилин понимала это. Такого ярого бойца, как наемник, ей еще не приходилось видеть, а меч его помог им достичь безопасности. Но Кейтилин все-таки не нравился этот человек. Отваги ему было не занимать и силы хватало, однако она не видела в нем ни доброты, ни верности. Кроме того, он слишком часто оказывался возле Ланнистера, они постоянно переговаривались и смеялись над какими-то шутками. Она предпочла бы разлучить его с карликом именно здесь и сейчас, но согласившись на то, чтобы Мариллон продолжил дорогу в Орлиное Гнездо, она не могла вежливо отказать в этом праве и Бронну.

– Как угодно, – отвечала она, отметив при этом, что он не попросил у нее разрешения.

Сир Уиллис Воде остался вместе с сиром Родриком. Негромко нашептывая, септон уже возился над их ранами. Оставили здесь и коней, измученных долгой дорогой. Но сир Доннел обещал послать птиц с известием об их приезде в Орлиное Гнездо и к Воротам Луны. Из конюшни вывели свежих мохнатых лошадей горной породы, привычных к здешним краям, и через час они продолжили путь. Вместе с дядей Кейтилин возглавила спуск в Долину. За ними следовали Брони, Тирион Ланнистер, Мариллон и шестеро людей Бриндена.

Когда они уже проделали треть пути по горной тропе и немного удалились вперед от своего отряда, Бринден Талли повернулся к ней и проговорил:

– А теперь, девочка, рассказывай мне об этой своей боли.

– Я уже давно выросла, дядя, – ответила Кейтилин, тем не менее приступая к рассказу. На всю повесть ушло больше времени, чем она ожидала, – нужно было рассказать и о письме Лизы, и о падении Брана, и о кинжале убийцы, и о Мизинце, и о ее случайной встрече с Тирионом Ланнистером на перекрестке дорог.

Дядя слушал безмолвно, тяжелые брови прикрывали глаза и с каждым ее словом он все больше мрачнел. Бринден Талли всегда умел слушать всех, кроме ее отца. Брат лорда Хостера, он был моложе его на пять лет, и они постоянно ссорились, насколько помнила Кейтилин. Во время самой громкой из ссор, когда Кейтилин уже исполнилось восемь, лорд Хостер назвал Бриндена черным козлом среди стада Талли. Расхохотавшись, Бринден указал на герб их дома – прыгающую форель – и заметил, что тогда уж его следует называть черной рыбой, а не козлом, и начиная с того дня принял ее изображение в качестве личного герба.

Раздоры братьев не закончились ко дню Лизиной свадьбы. На брачном пиру Бринден объявил брату, что оставляет Риверран, чтобы служить Лизе и ее новому мужу, лорду Орлиного Гнезда. С тех пор, судя по редким письмам Эдмара, лорд Хостер ни разу не произнес имени своего брата.

Тем не менее все свое детство, именно к Бриндену Черной Рыбе, бегали дети лорда Хостера со своими слезами и рассказам, когда отец бывал слишком занят, а мать слишком больна. Кейтилин, Лиза, Эдмар… даже Петир Бейлиш, воспитанник их отца… Бринден терпеливо выслушивал всех, как делал сейчас, радовался их победам и утешал в детских несчастьях.

Когда она договорила, дядя долго молчал и, отпустив поводья, позволил коню самостоятельно спускаться по крутой скалистой тропе.

– Надо известить твоего отца, – сказал он наконец. – Если Ланнистеры выступят, Винтерфелл далеко. Долина спряталась за своими горами, но Риверран лежит прямо на их пути.

– Я опасаюсь именно этого, – признала Кейтилин. – Я попрошу мейстера Колемона отослать птицу сразу, как только мы достигнем Орлиного Гнезда. – Следовало передать и распоряжения, отданные через нее Недом своим знаменосцам, чтобы они приступили к укреплению Севера. – А какое настроение в Долине? – спросила она.

– Здесь все в гневе, – сообщил Бринден Талли. – Лорда Джона очень любили, и все были оскорблены, когда король возложил на Джейме Ланнистера обязанность, которую Аррены исполняли почти три сотни лет. Лиза распорядилась, чтобы ее сына называли истинным Хранителем Востока. Кроме того, не только твоя сестра сомневается в причинах смерти десницы. – Он без улыбки поглядел на Кейтилин. – А тут еще и мальчик.

– Мальчик? Что с ним? – Кейтилин пригнулась, объезжая нависающую скалу. В голосе ее звучала тревога.

– Лорду Роберту Аррену, – вздохнул он, – всего только шесть лет, он постоянно хворает и начинает рыдать, когда у него отбирают игрушки. Он истинный наследник Джона Аррена, клянусь всеми богами, однако, находятся и такие, кто утверждает, что он слишком слаб, чтобы сесть на место отца. Нестор Ройс управлял Долиной последние четырнадцать лет, пока лорд Джон служил королю, и многие шепчут, что ему следует сохранить власть, пока мальчишка не повзрослеет. Другие считают, что Лизе нужно выйти замуж и поскорее. Женихи слетаются прямо как вороны на побоище. В Орлином Гнезде их полно.

– Этого следовало ожидать, – проговорила Кейтилин. Чему удивляться: Лиза еще молода, а Королевство Горы и Долины можно считать превосходным приданым. – Но возьмет ли Лиза другого мужа?

– Она говорит, что возьмет, если найдется человек, который устроит ее. Но она уже отвергла лорда Нестора и дюжину других вполне подходящих женихов. Лиза клянется, что на этот раз сама выберет себе лорда-мужа.

– В таком случае тебе не следует винить ее в разборчивости.

Сир Бринден фыркнул:

– А я и не виню, но… мне кажется, что Лиза только играет с женихами. Ей приятно это занятие, но я думаю, что сестра твоя намеревается править самостоятельно, пока возраст не позволит мальчику сделаться лордом Орлиного Гнезда не только по имени.

– Женщина способна править столь же мудро, как и мужчина, – заметила Кейтилин.

– Не всякая женщина, – проговорил ее дядя, оглянувшись по сторонам. – Вот что, Кет, Лиза – это не ты. – Он помедлил мгновение. – Откровенно говоря, я опасаюсь, что ты не найдешь у своей сестры той помощи, на которую рассчитываешь.

Кейтилин была озадачена.

– Что ты имеешь в виду?

– Из Королевской Гавани вернулась не та девочка, которая отправилась на юг со своим мужем, когда он был назначен десницей. Прошедшие годы тяжело дались ей. Ты должна это понимать. Лорд Аррен был заботливым мужем, но брак был заключен из политических соображений, а не по любви.

– Как и мой собственный.

– Начинались они одинаково, но тебе выпала лучшая судьба, чем сестре. Вспомни, ведь у нее двое мертворожденных, в два раза больше выкидышей, смерть лорда Аррена… Кейтилин, боги дали Лизе единственное дитя, и твоя сестра живет ради бедного мальчика. Нечего удивляться тому, что она скрылась, лишь бы не выдать его Ланнистерам. Сестра твоя боится, девочка, и более всего она боится Ланнистеров. Она тайком бежала в долину из Красного замка, подобно ночному татю, лишь для того, чтобы выхватить своего сына из львиной пасти… а теперь ты привозишь льва прямо к ее порогу.

– В цепях, – проговорила Кейтилин. Справа разверзалось ущелье, исчезавшее во мраке. Кейтилин подобрала поводья и придержала коня.

– О! – Дядя ее оглянулся назад, где Тирион Ланнистер неторопливо спускался, следуя за ними. – Я вижу топор на седле, кинжал за поясом и наемника, который жмется к нему, как голодная тень. Где же ты увидела цепь, моя милая?

Кейтилин неловко пошевелилась в седле.

– Карлик оказался здесь далеко не случайно. В цепях или нет, но он мой пленник, и Лизе не меньше, чем мне, нужно, чтобы он ответил за свои преступления. Ланнистеры убили ее лорда-мужа, и ее собственное письмо предупредило нас об этом.

Бринден Черная Рыба оделил ее усталой улыбкой.

– Надеюсь, что ты права, дитя, – вздохнул дядя.

Но в голосе его звучало сомнение.

Солнце повернуло к западу, когда склон под копытами их коней начал переходить в равнину. Дорога сделалась шире и выпрямилась, Кейтилин впервые заметила по бокам ее дикие цветы и травы. Как только они спустились в Долину, кони пошли быстрее, и теперь они ехали через пышные зеленые рощи, сонные деревеньки, мимо садов и полей золотой пшеницы, вброд перешли дюжину озаренных солнцем ручьев. Дядя послал вперед воина со штандартом. К древку были прикреплены два знамени: луна и сокол дома Аррена, а под ним его собственная черная рыба. Фургоны селян, тележки торговцев и всадники из меньших домов жались к обочине, чтобы пропустить их.

Тем не менее, когда они добрались до укрепленного замка у подножия Копья Гиганта, наступила полная тьма. На стенах горели факелы, рогатый полумесяц выплясывал в темных водах, наполнявших ров. Подъемный мост уже подняли и опустили решетку, но Кейтилин видела огоньки в окнах квадратной башни.

– Ворота Луны, – проговорил дядя, когда отряд остановился. Латник со штандартом отправился ко рву, чтобы позвать караульных. – Владения лорда Нестора. Он должен ожидать нас. Погляди!

Кейтилин подняла взор к небу – вверх, вверх и вверх. Сначала перед ее глазами проплывали лишь деревья и скалы, колоссальная туша огромной горы, прячущейся в черной, как беззвездное небо, ночи. А потом она заметила и те далекие огоньки наверху – башню, вырастающую из крутого склона; окна ее оранжевыми глазами глядели сверху. Над ней виднелась вторая, более высокая и далекая, еще выше маячила третья – мерцающей искоркой в небе. Ну а вверху, где кружили орлы, лунный свет озарял белые стены. У нее невольно закружилась голова, так высоко были эти бледные башни.

– Воистину Орлиное Гнездо, – услышала она потрясенный шепот Мариллона.

Раздался резкий голос Тириона Ланнистера:

– Должно быть, Аррены очень любят гостей… Если вы намереваетесь заставить нас подниматься на эту гору во тьме, я предпочту быть убитым на месте.

– Нет, мы проведем ночь в замке и отправимся наверх утром, – сказал ему Бринден.

– Жду не дождусь, – хихикнул карлик. – А как мы туда попадем? Я не умею ездить на… козах.

– Нам помогут мулы, – ответил ему Бринден с улыбкой.

– В склон горы врезаны ступени, – сказала Кейтилин. Нед рассказывал ей о них, когда вспоминал о своей юности проведенной здесь в обществе Роберта Баратеона и Джона Аррена.

Дядя кивнул:

– Сейчас слишком темно, чтобы заметить их, но ступени никуда не денутся… Лестница чересчур крута и узка для лошадей, но мулы осилят подъем. Тропу охраняют три замка – Каменный, Снежный и Небесный. Мулы доставят нас до Небесного.

Тирион Ланнистер с сомнением посмотрел вверх:

– Ну а дальше?

Бринден улыбнулся:

– А дальше дорога становится слишком крутой даже для мулов. Оставшийся путь мы проделаем пешком, но желающий может подняться туда в корзине. Орлиное Гнездо находится на горе под открытым небом, но в погребах его устроены шесть воротов с длинными железными цепями, которые поднимают припасы наверх. Если милорд Ланнистер не возражает, я могу распорядиться, чтобы его подняли вместе с хлебом, пивом и яблоками.

Карлик коротко хохотнул.

– Только в том случае, если бы я был тыквой, – отвечал он. – Но мой лорд-родитель, увы, будет самым горестным образом уязвлен, если его сын, истинный Ланнистер, отправится навстречу судьбе вместе с турнепсом. Если вы продолжите подъем на ногах, мне придется составить вам компанию. Мы, Ланнистеры, люди гордые.

– Гордые? – переспросила Кейтилин. Насмешливая непринужденность пленника разгневала ее. – Наглые, по мнению многих. Наглые, жадные и рвущиеся к власти.

– Брат мой, вне сомнения, человек наглый, – заметил Тирион Ланнистер. – Отец мой – воплощенная жадность, а моя милая сестра Серсея рвется к власти всем своим существом. Я же неповинен во всех этих грехах, словно маленький ягненок, могу даже проблеять ради вашего развлечения.

Подъемный мост заскрипел, опускаясь, и Кейтилин не успела ответить. Потом загремели смазанные цепи, потянувшие вверх решетку. Из ворот вышли вооруженные люди, чтобы факелами осветить им дорогу, и дядя повел их через ров. Нестор Ройс – Верховный стюард Долины и Хранитель Ворот Луны, ожидал гостей во главе своих рыцарей во дворе, чтобы поприветствовать.

– Леди Старк, – проговорил он, кланяясь неловко, поскольку был слишком толст.

Кейтилин слезла с коня, чтобы стать перед ним. Она знала этого человека лишь понаслышке; двоюродный брат Бронзового Джона из младшей ветви дома Ройсов был достаточно заметным владыкой в этой стране.

– Лорд Нестор, – сказала она, – мы проделали долгое, утомительное путешествие. Умоляю вас предоставить нам на сегодняшнюю ночь ваш гостеприимный кров, если мы вправе воспользоваться им!

– Мой кров принадлежит вам, миледи, – ответил лорд Нестор ворчливым тоном. – Но ваша сестра леди Лиза прислала из Орлиного Гнезда слово. Она хочет немедленно увидеть вас. Все остальные разместятся здесь, их пошлют наверх с первым светом.

Дядя Кейтилин соскочил с коня.

– Что еще за безумная прихоть? – спросил он, не скрывая раздражения. Бринден Талли никогда не умел придерживать свой язык. – Ночной подъем, и до полнолуния далеко, даже Лиза должна понимать, что так можно и шею сломать.

– Мулы знают дорогу, сир Бринден. – Возле лорда Нестора появилась сухощавая девица лет семнадцати или восемнадцати. Темноволосая и коротко стриженная, она была одета в кожаный костюм для верховой езды и легкую посеребренную кольчугу. Девчонка поклонилась Кейтилин с большим изяществом, чем ее господин. – Даю слово, миледи, по пути наверх с вами ничего не случится. Сопровождать вас – для меня дело чести. Я поднималась ночью не одну сотню раз. Микель даже говорит, что отец мой, наверное, был горным козлом.

Самоуверенный голосок заставил Кейтилин улыбнуться.

– Как тебя зовут, дитя?

– Мия Стоун, если это угодно миледи.

Кейтилин особой радости не испытывала и с трудом сохранила улыбку на своем лице. Стоунами – камнями – звали бастардов в Долине, на севере их именовали Сноу – снегом, в Вышесаде они носили фамилию Флауэрс – цветы; в каждом из Семи Королевств обычаи предусматривал особое имя для детей, рожденных без такового. Сама Кейтилин не имела ничего против этой девушки, но Мия вдруг напомнила ей о бастарде Неда, отосланном на Стену, и мысль эта заставила ее почувствовать одновременно гнев и собственную вину. Она попыталась найти слова для ответа.

Молчание заполнил лорд Нестор.

– Мия – девушка умная, и раз она клянется в том, что доставит вас к леди Лизе целой и невредимой, значит, так и будет. Она ни разу не подводила меня.

– Ну что ж, отдаюсь в твои руки, Мия Стоун, – улыбнулась наконец Кейтилин. – Лорд Нестор, прошу вас приглядеть за моим пленником.

– А я прошу наделить пленника чашей вина и жареным с корочкой каплуном, чтобы он не умер от голода, – проговорил Ланнистер. – Неплохо бы еще и девицу, но наверняка я прошу слишком многого…

Наемник Бронн громко расхохотался. Лорд Нестор не обратил внимания на выходку.

– Как вам угодно, миледи, все будет сделано, – ответил он и только потом поглядел на карлика. – Проводите милорда Ланнистера в камеру в башне и принесите ему мяса и меда.

Пока Кейтилин прощалась с дядей и всеми прочими, Тириона Ланнистера увели. Наконец и она последовала за девушкой через замок. Оседланные мулы ожидали их во дворе, Мия помогла Кейтилин подняться в седло, а стражник в небесно-голубом плаще отворил узкие Западные ворота. За ними начинался густой лес, где сосны мешались с елями, черной стеной высилась гора, но ступеньки оказались вполне приемлемы: врезанные в камень, они поднимались к небу.

– Некоторым людям легче подниматься, если они закрывают глаза, – проговорила Мия, выводя мулов в темный лес. – Если человек напугался или у него закружилась голова, он может слишком крепко вцепиться в животное. Мулы этого не любят.

– Я родилась в семье Талли и вышла замуж за Старка, – ответила Кейтилин. – Меня нелегко испугать. Ты зажжешь факел? – Ступеньки укрывал смоляной мрак.

Мия скривилась:

– Факелы слепят глаза. В такую ясную ночь довольно луны и звезд. Микель говорит, что у меня глаза совы. – Она поднялась в седло и послала мула на первую ступеньку. Животное Кейтилин последовало за ним самостоятельно.

– Ты уже упоминала Микеля, – сказала Кейтилин. Мулы ступали ровно и неторопливо, что, безусловно, успокаивало.

– Микель – это мой любимый, – объяснила Мая. – Микель Редфойд. Он сквайр сира Лина Корбрея. Мы поженимся, как только он станет рыцарем, – в следующем, году или через год.

Она говорила, как Санса, такая радостная и невинная в своих, мечтаниях. Кейтилин улыбнулась, но к улыбке ее подмешивалась печаль. Редфорды из Долины – род старинный; Кейтилин помнила, что в их жилах текла кровь Первых Людей. Вполне возможно, что этот Микель любит ее. Однако никто из Редфордов никогда не вступал в брак с бастардами. Семья подыщет для него более подходящую пару – среди Корбреев, Уэйнвудов или Ройсов; быть может, найдется даже дочь еще более знатного рода за пределами Долины. И если Микель Редфорд когда-нибудь и ляжет в постель с этой девицей, то никак не с благословения его родителей.

Подъем оказался легче, чем предполагала Кейтилин. Деревья подступали близко, они наклонялись над тропой, образуя шелестящую зеленую кровлю, не пропускавшую сквозь себя даже лунный свет. Казалось, что они поднимаются по длинному черному коридору. Но мулы ступали верно и не знали усталости, а Мия Стоун и впрямь была наделена глазами зверя. Они поднимались, тропа вилась по склону горы, туда и сюда поворачивали ступени. Густой ковер из опавших иголок укрывал землю, и подковы мулов глухо постукивали по скале. Тишина убаюкивала ее, и вскоре Кейтилин обнаружила, что едва справляется с мягкой дремой.

Должно быть, она все-таки уснула, потому что перед ними вдруг возникли массивные, окованные железом ворота.

– Каменный замок, – радостно объявила Мия, спускаясь с коня.

Поверху каменные стены были усажены железными остриями, над ними возвышались две округлые приземистые башни. Ворота распахнулись на голос Мии. Встретивший их рыцарь, распоряжавшийся в придворном замке, приветствовал Мию по имени и предложил им по ломтю жареного мяса с луком – горячему, прямо со сковородки. Кейтилин вдруг поняла, насколько она голодна. Она поела во дворе, пока конюхи переносили седла на свежих мулов. Горячий сок стекал по подбородку, капал на плащ, но голод заставил ее забыть обо всем.

А потом она села на нового мула и вновь выехала под звездный свет. Вторая часть подъема показалась Кейтилин более опасной. Здесь тропа пошла круче, ступени оказались более изношенными и то тут, то там были засыпаны щебенкой и битым камнем. С полдюжины раз Мии пришлось спешиваться, чтобы отодвинуть с тропы упавшие камни.

– Незачем, чтобы мулы ломали здесь себе ноги, – пояснила она. Кейтилин была вынуждена согласиться. Теперь она острее ощущала высоту. Деревья пригнулись к скалам, и ветер дул много сильнее, резкие порывы дергали за одежду и бросали волосы на глаза. Время от времени ступени поворачивали в обратную сторону, и она могла видеть внизу Каменный замок. А под ним, еще ниже, Ворота Луны. Факелы на стенах этого замка казались уже затерявшимися в ночи свечками.

Снежный замок оказался меньше Каменного, одна укрепленная башня, деревянный дом и конюшня, укрывшаяся под низкой стеной из грубого камня. Но замок прижался к поверхности Копья Гиганта так, чтобы господствовать над всем подъемом. Врагу, вознамерившемуся захватить Орлиное Гнездо, пришлось бы преодолевать этот подъем под градом камней и стрел, сыплющихся на него из Снежного замка. Начальствовавший над замком суетливый молодой рыцарь с помеченным оспой лицом предложил им хлеб, сыр и возможность согреться перед огнем, но Мия отказалась.

– Нужно ехать, миледи, – проговорила она. – Если вы не против… – Кейтилин кивнула.

Им снова предоставили свежих мулов. Кейтилин дали белого. Мия улыбнулась, заметив его.

– Белячок у нас умница, миледи. Он крепко держится на ногах, даже на льду, но будьте с ним вежливы. А то начнет брыкаться, если не понравитесь ему.

Белый мул как будто бы ничего не имел против Кейтилин и лягаться не стал. Льда тоже не оказалось, и она была благодарна за это.

– Мать говорила, что сотни лет назад отсюда начинался снег, – сказала ей Мия. – А там, наверху, всегда было бело и лед никогда не таял. – Она пожала плечами. – Я даже не помню, чтобы снег настолько опускался с вершин, но, наверное, так было в прежние времена.

Как она молода, подумала Кейтилин, пытаясь вспомнить, была ли она когда-нибудь такой. Эта девушка прожила половину своей жизни летом и не знала ничего.

«Зима близко, дитя», – хотелось сказать ей. Слова просились с губ, и Кейтилин едва не проговорила их. Наверное, и она наконец превращается в Старка.

Над Снежным замком ветер сделался живым существом. Он то выл рядом, как волк в пустыне, то срывался неизвестно куда, словно пытаясь обмануть их тишиной. Звезды здесь сияли яснее, они были настолько близки, что Кейтилин, казалось, могла бы потрогать их, а огромный рогатый месяц плыл по чистой черноте неба.

Тут Кейтилин обнаружила, что предпочитает смотреть вверх, а не вниз. Ступени потрескались за века, пока зимы и весны сменяли друг друга, осыпались под копытами несчастных мулов, и даже во тьме высота стискивала ее сердце. Когда они подъехали к высокой седловине между двумя каменными глыбами, Мия спешилась.

– Тут мулов лучше перевести, – сказала она. – Они могут испугаться ветра, миледи.

Кейтилин неловко выбралась из тени и поглядела на тропу впереди. Участок длиной в двадцать футов и в три шириной с обеих сторон шел над отвесным обрывом. Она слышала, как воет ветер. Мия непринужденно шагнула вперед, мул шел за ней, словно бы через двор замка. Настала ее очередь. Но едва она сделала первый шаг, страх стиснул Кейтилин своими челюстями. Она всем телом ощущала эту пустоту – огромный воздушный простор, открывшийся вокруг нее. Кейтилин остановилась, дрожа, боясь пошевелиться. Ветер выл и дергал за плащ, пытаясь сбросить ее вниз.

Кейтилин чуточку отодвинулась назад, сделав самый крохотный шаг, но позади нее стоял мул, и отступать было некуда. Я умру здесь, подумала она, ощущая холодный пот, выступивший на спине.

– Леди Старк! – крикнула Мия с другой стороны пропасти. Девушка, казалось, стояла в тысяче лиг от нее. – С вами все в порядке?

Кейтилин Талли Старк проглотила остатки гордости.

– Я… я не способна сделать это, дитя! – выкрикнула она.

– Ну что вы, – успокоила ее незаконнорожденная девица. – Вам это по силам. Поглядите, какая широкая здесь тропа.

– Я не хочу глядеть на нее! – Мир словно бы закружился вокруг, горы, небо и мулы сливались, как рисунки на детском волчке. Кейтилин закрыла глаза, чтобы успокоить дыхание.

– Я вернусь за вами, – сказала Мия. – Не шевелитесь, миледи.

Шевелиться Кейтилин намеревалась в последнюю очередь. Она прислушивалась к вою ветра и шелесту кожи о камень. А потом Мия оказалась рядом и взяла ее за руку.

– Закройте глаза, если хотите, и отпустите поводья. Беляк сам пойдет за нами. Все хорошо, миледи, я доведу вас, путь здесь легкий, вы сами увидите. Ступайте сюда. Вот, вот так, шевельните ногой, просто скользните ею вперед. Видите! А теперь еще раз. Легко. Здесь можно даже бежать. Еще шаг. И еще один.

Так, шаг за шагом, незаконнорожденная девица перевела через пропасть слепую и дрожащую Кейтилин, а белый мул кротко следовал за ними.

Путевой замок, именуемый Небесным, представлял собой всего лишь высокую, полумесяцем сложенную из диких камней без раствора стену, прилипшую к боку горы, но, наверное, только лишенные крыши башни Валирии могли бы показаться Кейтилин Старк более прекрасными. Отсюда наконец начиналась снеговая корона. Поседевшие от непогоды камни Небесного замка были покрыты изморозью, длинные ледяные копья свисали со склонов.

На востоке уже забрезжил рассвет, когда Мия Стоун кликнула стражей, и перед ними открылись ворота. Внутри стены оказалось лишь несколько рамп и беспорядочное нагромождение валунов и камней. Вне сомнения, брошенный отсюда камень породил бы настоящую лавину. В скале перед ними разверзлось отверстие.

– Тут находятся конюшня и казарма, – сказала Мия. – Остаток пути придется проделать внутри горы. Быть может, вам будет слишком темно, но там по крайней мере не дует. Мулы дальше не пойдут. Там устроено нечто вроде трубы со ступеньками, не лестница, но идти можно. Еще один час, и мы окажемся на месте.

Кейтилин поглядела вверх. Прямо над ее головой в лучах рассвета уже белели основания стен Орлиного Гнезда. Замок располагался не более чем в шести сотнях футов над ней. Снизу белые стены казались маленькими. Она вспомнила слова Бриндена Талли о корзине и вороте.

– У Ланнистеров, быть может, есть гордость, – сказала она Мие. – Но у Талли больше рассудка. Я ехала верхом весь день и почти целую ночь. Прикажи опустить корзинку, лучше я отправлюсь наверх вместе с репкой.

Солнце уже поднялось над горами к тому времени, когда Кейтилин Старк наконец достигла Орлиного Гнезда. Крепкий седовласый человек в небесно-синем плаще и нагруднике с чеканными луной и соколом помог ей выбраться из корзины. Это был сир Вардис Иген, капитан домашней гвардии Джона Аррена. Возле него стоял мейстер Колемон, тонкий, нервный. Слишком мало волос и чересчур много шеи.

– Леди Старк, – приветствовал ее сир Вардис. – Рад вашему прибытию, какая приятная неожиданность!

Мейстер Колемон закачал головой в знак согласия.

– В самом деле, миледи, в самом деле! Я отослал слово к вашей сестре. Она велела, чтобы ее разбудили, как только вы прибудете в замок.

– Надеюсь, она хорошо отдохнула… – Кейтилин рассчитывала, что некоторая едкость в ее тоне пройдет незамеченной.

Мужчины проводили ее от ворот вверх по спиральной лестнице. По стандартам великих домов Орлиное Гнездо было небольшим замком: семь тонких башен жались друг к другу, словно стрелы в колчане на плече огромной горы. Здесь не нужны были конюшни, кузни и псарни, но Нед утверждал, что житницы замка столь же вместительны, как и в Винтерфелле, а в башнях может расположиться пять сотен латников. И все же замок казался Кейтилин странно пустым, по его каменным залам гуляло гулкое эхо.

Лиза ожидала ее в своем солярии, еще не переодевшись со сна. Длинные, осеннего цвета волосы спускались на нагие белые плечи и вниз по спине. Стоявшая сзади служанка причесывала свою госпожу, но едва Кейтилин вошла, сестра вскочила на ноги и улыбнулась.

– Кет, – проговорила она. – О, Кет, как я рада снова видеть тебя, моя милая сестрица! – Она побежала навстречу с раскрытыми объятиями. – Как же давно мы встречались в последний раз, – прижалась Лиза к сестре. – О, как это было давно!

С последней встречи миновало пять лет, слишком жестоких для Лизы. Сестра была на два года моложе Кейтилин, однако теперь выглядела намного старше. Низкая ростом, она располнела, а побледневшее лицо ее сделалось одутловатым. Голубые глаза Талли стали блеклыми и водянистыми, теперь они, казалось, не знали покоя. Небольшой рот сделался воинственным. Поглядев на Лизу, Кейтилин вспомнила тонкую высокогрудую девушку, стоявшую возле нее в тот далекий день в септе Риверрана. Какой очаровательной и полной надежд казалась она! От красоты сестры остался лишь водопад золотистых густых волос, спускавшихся на ее грудь.

– Ты выглядишь хорошо, – соврала Кейтилин, – но кажешься… усталой.

Сестра опустила руки.

– Усталой? Конечно же…

Тут она заметила всех остальных: и свою служанку, и мейстера Колемона, и сира Вардиса.

– Оставьте нас, – проговорила Лиза. – Я хочу побеседовать с сестрой с глазу на глаз.

Пока они выходили, Лиза держала Кейтилин за руку… и отпустила ее в тот же самый момент, когда за приближенными закрылась дверь. Кейтилин сразу увидела, как переменилось лицо сестры. Словно бы облако затмило солнце.

– Неужели у тебя не осталось ума?! – рявкнула Лиза. – Ты привезла его сюда – без моего разрешения, даже без предупреждения, и теперь вовлечешь нас в свои ссоры с Ланнистерами…

– Мои ссоры? – Кейтилин едва могла поверить собственным ушам. В очаге горел жаркий огонь, но в голосе Лизы не слышалось теплоты. – Сначала это была твоя ссора; ты прислала мне это проклятое письмо, в котором написала, что Ланнистеры убили твоего мужа.

– Я просто хотела предупредить тебя, советовала держаться от них подальше! Я никогда не собиралась драться с Ланнистерами! Боги, неужели ты не понимаешь, Кет, что ты наделала?

– Мама? – послышался тоненький голос, Лиза обернулась, тяжелое одеяние распахнулось. В дверях стоял Роберт Аррен, лорд Орлиного Гнезда. Не выпуская из рук потрепанную тряпичную куклу, он глядел на них круглыми глазами. Худенький, невысокий для своего возраста и болезненный; он то и дело начинал дрожать. Мейстеры звали это заболевание трясучкой. – Я услышал голос…

Нечего удивляться, подумала Кейтилин, Лиза едва не кричала. Сестра поглядела на нее, словно уколола кинжалом.

– Это твой тетя Кейтилин, малыш. Моя сестра – леди Старк. Ты помнишь ее?

Мальчик, не узнавая, поглядел на Кейтилин.

– Кажется, – ответил он, моргнув, хотя ему было меньше года, когда леди Старк в последний раз видела племянника. Лиза уселась возле очага и сказала:

– Иди к маме, мой милый. – Она расправила его ночную рубашку и погладила тонкие каштановые волосы. – Правда, красавец? И он такой сильный, не верь тому, что о нем говорят. Джон знал это. Семя крепкое, сказал он мне. Это были его последние слова. Он все говорил: «Роберт, Роберт», – и стискивал мою руку так, что остались отметины. «Скажи им, что семя крепкое». Его семя. Он хотел, чтобы все знали, каким сильным вырастет мой малыш.