Битва аферистов Шелонин Олег

14

– Какого черта! Где мои военачальники? – Черномор грохнул по столу кулаком.

– У Машки своей спроси,– сердито буркнула Манефа Евсеевна.

– При чем здесь Машка? – слегка сбавил тон владыка Незалежной Украины, воровато отводя глаза в сторону.

– При том! – сердито рявкнула супруга.– Кабы она за Роксану так не радела, духу б ее в Киеве-граде не было!

– Так радеет же! – воспрянул Черномор.

– Еще как! Потому и терплю. Сейчас узнаю, куда она их загнала.

– Кого?

– Военачальников!

Царица резко поднялась и решительной походкой вышла из тронного зала, который с момента исчезновения Роксаны превратился практически в зал беспрерывных заседаний. Он очищался от инородных тел, только когда внутри оказывалась царица. Черномор мужественно не покидал помещение, ибо только он был в состоянии сдержать натиск разгневанной супруги, требующей немедленных оперативных действий, направленных на спасение единственного чада. Батька Черномор виновато понурился. Он ничего не мог поделать. Знать бы, где схоронился гад! Он этого Задохлика Невмеручего… Порыв ветра, сопровождаемый негромким «чмок!», заставил его вздернуть голову вверх.

Представитель Генеральной Ассамблеи ООН деликатно тыкал сухоньким пальцем в кресло, проверяя, не рассыплется ли оно под ним, как в прошлый раз.

– Из дуба?

– Ну… да,– подтвердил Черномор,– на всякий случай. Мало ли кто еще в него грохнется?

– Это хорошо.

Петрович выпятил свою сухонькую грудь, расправил плечи, демонстрируя владыке Незалежной Украины великолепный малиновый пиджак, поправил на голове треух на собольем меху, тряхнул золотой цепью, свисавшей с шеи, улыбнулся, сверкнув золотыми фиксами, приподнял со старательно надутого – для внушительности – пуза золотой брегет, щелкнул крышкой, освидетельствовал положение стрелок, прислонил к столу богато отделанную золотом и серебром трость с набалдашником в виде морды дракона и наконец соизволил присесть.

– Ну милок, времени у нас в обрез, так что сразу к делу.

Черномор нервно икнул. Предыдущее посещение представителя ООН стоило ему кучи дополнительных седых волос.

Петрович театральным жестом извлек из бокового кармана малинового пиджака кисет, достал из него тугую гаванскую сигару, содрал целлофановую упаковку, вытащил, предварительно хорошо покопавшись, из брючного кармана выкидной нож. Щелкнуло лезвие. Сигара легла на полированную поверхность стола заседаний. Петрович шмыгнул носом и начал ее шинковать. Черномор внимательно наблюдал за манипуляциями представителя ООН вороша в голове все запретные знания, которым его когда-то обучали. В голову ничего не лезло. Такого обряда он не знал.

– А можно…

– Погодь,– поднял вверх сморщенную ладошку старичок,– я еще не закончил.– Петрович выдернул из другого кармана (их в малиновом пиджаке и желтых брюках была пропасть) плотный, тугой лист, сердито потер его меж ладоней, бормоча что-то типа: – А ведь вчера еще свежий был, зараза! – отодрал от него солидный клок, остальное засунул обратно.

Рубиновые глазки дракона на набалдашнике трости выпучились от возмущения, но Петрович на это не обратил внимания. Насыпав на обрывок нарубленный табак, он деловито свернул самокрутку и подставил гигантскую козью ножку под морду дракона.

– А ну, дыхни.

Дракон в сердцах так дыхнул, что Черномору пришлось нырять под стол, спасаясь от длинной струи пламени. Петрович удовлетворенно зачмокал, раскуривая табак. Голова правителя Незалежной Украины вынырнула обратно, и в нос ей ударили такие ароматы…

– Ап-ап…– Глаза Черномора наполнились слезами. Непривычный к этой чуме цивилизации, он разразился мучительным кашлем.– Это… Кхе! Кхе! Это что за дрянь?

– Да,– согласился с ним Петрович, невозмутимо попыхивая клубами удушливого дыма,– наш самосад ядреней. Да ты садись, не стесняйся.

Черномор робко присел на краешек кресла и принялся ладонью отгонять дым от лица.

– Значится, так, Ваше Царское Величество, преступника мы споймали. Так что с вас триста мешков согласно уговору.

– Немедленно прикажу выслать! – подскочил Черномор.– Что он сказал?! Где база Кощея?

– Не уполномочен! – Петрович внушительно вздернул самокрутку вверх.– Вот если вы дадите согласие вступить в блок НАТО при нашей миссии ООН…

– Даю! – Черномор не раздумывал ни секунды.

– Угу,– удовлетворенно хмыкнул Петрович,– тогда поступаешь в распоряжение…– Старичок вытащил из очередного кармана записную книжку, развернул ее, пошуршал, подслеповато прищурившись, страницами.– О! В распоряжение Отто Юлиевича Шмидта…– Представитель ООН радостно захихикал,– ну и кликуху себе Ойхо забацал, я бы хрен до такого допер… да, и выдвигаешься…– старик похлопал по карманам малинового пиджака, извлек изрядно помятую бумагу и начал разглаживать ее на столе,– в квадрат Е2—Е4… Ойхо! Ты чего, ядрена вошь, карту браковану суешь?

– А ты из чего самокрутку крутил, старый ты…– Набалдашник трости поспешно заткнул пасть: старость Ойхо уважал, а потому воспитание не позволило ему продолжить фразу.

Петрович озабоченно пощупал другой карман, вытащил оттуда многократно сложенный газетный лист «Рамодановских вестей», забавно похлопал на него глазами и начал вытряхивать тлеющий табак из самокрутки на стол.

– Словом, вам сюда,– обрадовал он Черномора, прилаживая обгорелый кусок к основному листу.– Где-то тут ентот квадрат Е2—Е4 и находится.– Палец старичка ткнулся в обгоревшую проплешину, занимавшую чуть ли не всю верхнюю треть карты.– Еремей тоже туда с войсками идет. Там вас мой помощник встретит.

– Какой помощник?

– Ойхо. Ну вроде все. Покедова. Слышь, помощник, давай назад!

Представитель ООН с легким хлопком исчез, оставив после себя на столе обугленный кусок карты и стойкий аромат гаванской махры.

15

– Итак, что ты можешь сказать в свое оправдание? – строго спросил Алексей.

Допрос с пристрастием накануне сорвался в связи с тем, что пернатый джигит, находившийся в жутко расстроенных чувствах, потребовал от своего кунака лошадиную дозу сгущенного вина, одним махом, без тоста, опрокинул ее внутрь, чисто по-русски занюхал это дело крылом и вырубился. Вано своего друга будить никому не дал. Уложив его в папаху, заботливо прикрыл уютное гнездышко буркой и всю ночь бдил, охраняя сон кунака. Разбор полетов начался потом. Когда солнце уже высоко стояло над головой.

– Лэчу,– не открывая глаз, начал свой рассказ пернатый джигит,– тэмно. Внизу город ма-а-алэнкиий, да? – Ара покачнулся и чуть не упал с плеча друга. Вано заботливо поддержал его, сунул под нос бурдюк, и речь Ары сразу потекла более плавно.– Вижу дэрэво, на дэрэво вэтка, на вэтка клэтка, на клэтка трапка, под трапка птиц. Вах! Какой птиц! Птиц-цвэток, лючший яблок!

– У-у-у…– Алексей подпер щеку рукой.– Пушкин отдыхает.

– Я тожэ хачу, а мнэ поспать нэ дали! – Ара сердито тряхнул хохолком.

– Что дальше? – поторопил джигита Алексей.

– Что, что! – возмутился попугай.– Нэ панимаэшь, да? Я сразу понял – нэвэст. Нэвэст в клэтка. Золотой клэтка, да? Я тряпка далой, клэтка чик! – Вано с трудом успел отдернуть голову от удалого взмаха крыла кунака.– Вах! Свэтло стало! Кругом крычат: «Жар-птиц с хахалэм улэтаэт!». Я нэвэст в мэшок – обычай такой, да? А тут БАБАХ!!!

– Суду все ясно,– махнул рукой Алеша,– мой гениальный план кражи без взлома потерпел полный крах. Любвеобильный вы народ, грузины. Как-нибудь расскажешь, Вано, где ты подцепил это чудо.

– В Магрибе,– лаконично ответствовал колдун.

– Я так и думал. Попугаи в Грузии гнезда не вьют. Ладно, это все потом. Пока тут некоторые дрыхли без задних ног, их шеф,– Алеша выразительно погладил себя по ежику коротких волос на голове,– думал, шевелил извилинами, работал в поте лица своего, пока не разработал еще один гениальный план.

Васька начал отползать от своего хозяина, которого он лично вскормил молоком; Вано, не спавший всю ночь, вскинул брови, пытаясь сообразить, как шефу удалось работать в поте лица, храпя во всю глотку; а разобиженный пренебрежительным отношением к своей персоне Ара неожиданно ляпнул на чистом русском языке:

– Короче, Склифосовский!

Алеша слегка опешил, потом сообразил, кто стоит за всем этим, перевел взгляд на Ваську и посулил:

– Еще раз научишь невинную птичку всяким нехорошим словам…

– Вах! Слюшай,– взорвался Васька, выискивая около хвоста кинжал,– это нэвинный птиц, да?! – Застыл, задумчиво похлопал глазами…– Тьфу! До чего ж прилипчивый сленг! Как волноваться начинаю, сразу на грузинский перехожу.

– И давно это с тобой? – участливо поинтересовался глава экспедиции.

– С утра,– мрачно мяукнул кот, задрав голову на парящее в зените солнце.

Дело близилось к обеду. Ара, накануне снявший стресс чисто по-русски, спал долго.

– Ладно, возвращаемся к нашим баранам. Предлагаю действовать открыто, нахально и с нахрапом.

Все настороженно покосились на главу экспедиции. Алеша выдернул из-за пазухи свиток с инструкциями мамы Яги, на обороте которого красовалась физиономия Соловья-разбойника.

– Шестьсот мешков… повод отличный. Ты ведь у нас царевич? – повернулся он к побратиму.

– Ну…

– Представитель другого государства. Наследник, принц…

– Царевич я!

– Да какая разница? Главное, ты у нас о-го-го! Козырная карта! Имеешь право доступа к императору влегкую!

– Если так рассуждать,– резонно возразил Елисей,– то ты тоже представитель Черного Замка. Он у нас на всех картах обозначен – территориально отдельное государство.

– Ни фига себе! А я и не знал… Почему?

– А какому дураку дракону в пасть лезть охота? Претендентов на эти территории нет, вот и выходит, что ты наследный принц, или царевич.

– Вот не знал…– Алеша расправил грудь.– Это очень кстати. Есть повод взять дело в свои руки. Мой папаша – глава ООН. Идем с официальной миссией, а там на месте разберемся… стоп… А кто поверит, что я принц или царевич? Да и ты в этом наряде рылом не вышел.

– Да вообще-то можно доказать,– нехотя протянул Елисей, подумал и вытащил из кармана золотое кольцо с печаткой.– Большая царская печать у папы, а эта у меня, как у наследника. Я ее снял, когда в твой замок пробирался, чтоб внимание не привлекать.

– Тогда главный ты, а я твой советник,– немедленно переиграл ситуацию Алеша,– с решающим правом голоса.

– Это как?

– Как решу, так и будет,– пояснил юный проходимец.

– Царевичи… оба…– мявкнул Васька,– но такие идиоты…

– Это что за грязные намеки?! – в один голос возмутились побратимы.

– Вы на себя в зеркало смотрели? Прически подкорректировать – и вас родная мать не отличит!

– Да мы друг на друга совсем не похожи! – в унисон проорали царевичи, посмотрели друг на друга и дружно почесали в затылках.

– Угу,– скептически хрюкнули остальные члены команды.

– Ладно. Представимся братьями. Тем более мы с тобой и так побратимы.

– Идет. Так и быть, будешь старшим братом… но только временно! – согласился Елисей, не подозревая, насколько близок к истине: Алеша был старше его как минимум на двадцать минут.

– Да ясен хрен! – Алеша нетерпеливо протянул руку.– Гони печать.

16

– Несмотря на траур, в который погрузился дворец,– на довольно чистом русском языке сообщил главный советник,– великий и могучий император Хунь-Сунь-Вынь-Тань, правящий Поднебесной триста двадцать семь лет, примет посланцев далекой северной страны.

– Ну и имечко! – хрюкнул Елисей.

– Плевать на имя,– отмахнулся Алеша,– слыхал, сколько правит? Мы у цели.

И тут вперед высунулся Васька.

– Кто в трауре-то, дворец или страна?

– Дворец,– удрученно вздохнул советник,– страна пока ничего не знает. Секрет.

– И давно траур? – спросил Алеша, наступая кормильцу на хвост.

– С утра,– вежливо ответил советник, не обращая внимания на истошный вопль Васьки.

– Та-а-ак…

Алеша выразительно посмотрел на Ару.

– Нечего наезжать на птичку, подонки! – неожиданно встал на защиту пернатого джигита глава оппозиции, поднялся на задние лапы, достал до плеча Вано и нежно погладил попугая, дремавшего на его бурке. Он единственный из всей команды не пожелал принимать человеческий облик, ссылаясь на какие-то туманные политические соображения.

– О-чу-ме-ть! – по слогам продекламировал Алеша, выпучившись на оборотня.– Такие нежные чувства к братьям меньшим от политических перевертышей… Я утрачиваю чувство реальности.

Дверь в тронный зал императора Поднебесной распахнулась.

– Милости просим! – Главный советник сложил ладошки и начал усердно кланяться.

Посланцы далекой северной страны: царевич Елисей, авантюрист Алексей, колдун-недоучка Вано с верным кунаком Арой на плече – решительно двинулись вперед, вешать лапшу на уши императору Поднебесной. Сзади, чеканя лаптями шаг, шествовали Дема, Сема, Демьян и Косьян, старательно изображая охрану, однако удавалось им это с трудом. Их не отмеченные печатью интеллекта физиономии имели столь разбойничий вид, что личная охрана императора схватилась за мечи и плотнее сомкнулась вокруг трона. Алеша обернулся, окинул взглядом оборотней и, сообразив, что обеспокоило хозяев, сделал им знак стоять.

– Блин, а где наш политический деятель? – встревожился он.

Вервольф Вольфович испарился.

– Некогда,– дернул его за рукав Елисей,– начинай.

Расслабившаяся охрана императора расступилась, явив проходимцам лик владыки Поднебесной. Несмотря на свой преклонный возраст – лет триста пятьдесят, не меньше,– выглядел император огурчиком. Ручки не тряслись, голова на тощей шее не дергалась, и даже жидкие волосы на плешивой голове кое-где были не седые.

Алеша открыл было рот, но опоздал. Император заговорил первым:

– Что привело юных царевичей в этот час скорби и печали в мой дворец? – слабым голосом вопросил он.

– Огромное желание вернуть вам радость жизни,– ни на секунду не задумываясь, начал лепить Алексей,– решить наши, а заодно и ваши проблемы вашими руками и нашим могучим интеллектом, перед которым ни одна проблема не устоит.

Император Поднебесной оживился:

– Наша проблема – ваша проблема?

Главный советник, сопровождавший гостей, неспешно подошел к трону и что-то прошептал императору на ухо.

– Наш советник предлагает проверить остроту вашего ума, прежде чем доверить вам нашу проблему.

– Совести у вашего советника нет. Ему помощь халявную предлагают, а он проверки устраивает. Ну проверяй.

Император заерзал на своем троне. Ему явно стало неудобно.

– Наша национальная китайская игра «сто забот».– Советник смиренно сложил ладошки у подбородка и почтительно поклонился.– Персидские варвары называют ее шахматами. Император предлагает посланцам далекой северной страны сыграть с ним партию. Если царевич победит, то император примет его предложение.

– Дай я! – Елисей азартно потер руки.– Давненько в шахматишки не играл.

– Не лезь поперед брата в пекло,– осадил его Алексей,– ты при мне типа советника и по совместительству младшего братана, вот и соответствуй. А я перворазрядников за десять минут делал. Меня такие асы обучали!.. Мы согласны, Ваше Императорское Величество!

Владыка Поднебесной хлопнул в ладоши, и расторопные слуги вытащили в центр тронного зала стол с огромной шахматной доской с заранее расставленными на ней фигурами.

Глаза Елисея округлились.

– Вот теперь точно вляпались.

Алеше тоже стало неуютно. В такие шахматы ему играть еще не приходилось. Это был не квадрат восемь на восемь. Клеточек на поле было гораздо больше ста. Кроме привычных ладей, коней и слонов там присутствовали какие-то драконы, жуткие морды то ли скорпикор, то ли водяных гидр, еще какая-то чертовщина, которой он и названия не знал… Как этим зоопарком управлять, Алеша даже не мог себе представить. Это был явно какой-то древний вариант, абсолютно незнакомый авантюристу.

– Ну так нечестно, Ваше Императорское Величество! – возмутился он.– Вам, с вашими молодильными яблочками, на все начхать, хоть сто лет играть можно. Тут же биллионы комбинаций! А у нас время – деньги! Некогда рассиживаться. Да мы пока партию доиграем, от скуки или от старости помрем!

Император выпучил глаза.

– Вам известно про наши молодильные яблоки?

Охрана императора выдернула мечи.

– Спрашиваешь! – немедленно наехал Алеша, давая знак друзьям, чтобы не дергались.– Я ж тебе сразу сказал: могучий интеллект, и все такое. Кстати, чтоб время не терять – недосуг нам, понимаешь?– предлагаю усеченный вариант.

Алеша выдернул меч побратима, смел им фигуры с доски, двумя быстрыми, неуловимыми для глаз движениями руки усек доску до приемлемых размеров и закинул меч обратно в ножны.

– Вот это другое дело. Шестьдесят четыре клетки. Это на фиг, это на фиг,– начал откидывать он все лишнее,– сюда ставим ладью, сюда – коня…– Шустро расставив фигуры, Алеша вперил взгляд в императора Поднебесной.– Если на время, кто быстрей, партия пять минут. Если с тем же перекуром меж ходами – час. И все дела. Ну как, согласен?

Император вскинул брови. Такой примитивный вариант ему играть еще не приходилось. Тем не менее он кивнул.

– Согласен.

Алеша ухмыльнулся.

– Только учти, мы вас тоже на интеллект проверим. И вообще, мы, две почти царские особы…

– Почему почти?

– Ну пока папашка живой, я еще царевич… оу-у-у…– Алеша загнулся от чувствительного намека Елисея коротким тычком локтя под дых, понял, что увлекся, но тем не менее нашел в себе силы разогнуться и продолжить: – А ты ваще император, так что ни с какого боку не царь. Короче, мне, как почти царской особе, западло играть на интеллект…

Елисей схватился за голову. Его побратима явно понесло, но что делать в такой ситуации – он не знал. Мысленно проклиная себя за доверчивость (сам час назад лично отдал печатку во временное пользование проходимцу), царевич попытался еще раз вразумить нахала локотком, но Алеша уже был наготове. Локоть отскочил от напружиненных мышц брюшного пресса близнеца.

– …А вот на интерес…

Император заерзал на троне. В глазах его засверкал азартный огонек.

– Теперь понял? – еле слышно прошипел сквозь зубы Алексей, косясь на брата.– Парамошка-то оказался азартный. Теперь он наш…

Елисей ничего не понял, но на всякий случай прекратил размахивать локтями. А вдруг у его побратима-пройдохи и впрямь чего получится? Тем более обормоту не впервой проворачивать подобные аферы.

– Ладно, но учти: я советник. Попробуй только ослушаться и партию про…

– Я согласен! – Император Поднебесной стукнул сухонькой ручкой по подлокотнику трона.– Ставлю сто мешков золота.

– Ой, да несерьезно,– Алексей скорчил презрительную физиономию,– мы за какого-то вшивого зэка шестьсот мешков даем. Советник, предъяви,– распорядился он, выдергивая из-за пазухи свиток и передавая его брату.

Елисей неопределенно хмыкнул и, почтительно подкатившись к подножию трона, предъявил императорской особе фейс Соловья-разбойника.

– Ну это так, попутно,– Алеша небрежно махнул рукой,– если в ваши края заглянет, доставьте по соответствующему адресу. Миссия ООН оплатит все издержки плюс указанный в маляве гонорар.

Елисей опять потряс головой.

– Остынь,– прошипел он, подскакивая к брату.

– Никак нельзя,– уголком рта прошипел в ответ авантюрист,– в раж вошел, шлея под хвост попала, теперь только держись. Я буду не я, если он мне все яблоньки вместе с корнями на блюдечко с голубой каемочкой не выложит и к нашим сахарным устам не преподнесет.

– Блин! С каким придурком связался! Куда ни плюнь – сплошные отморозки!

– Сначала Васька, теперь ты… Слушай, какая сволочь вас по фене изъясняться научила?

Команда Алеши так выразительно посмотрела на него, что авантюристу стало стыдно.

– А пальцем я попросил бы не указывать! – на всякий случай огрызнулся он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Двести мешков! – предложил император.

Судя по лихорадочному блеску глаз, ему было не просто интересно, а страшно интересно! В них полыхало пламя игрока, способного продать за фишку душу.

– Фи-и-и,– Алексей вновь сморщился,– опять этот презренный металл. Как это низко. Хорошо, если настаиваете, готов поставить тысячу. Мешков, разумеется. С собой нет, но, можете не сомневаться, по первому требованию филиал банка «Дракон и Корешки», где папахен рыжье отмывает, оплатит все мгновенно.

Алеша не задумывался над тем, что он изрекал. Знал по опыту: главное не что ты говоришь, а как! Можно молча, не произнеся ни одного слова, посмотреть на человека и раздавить его морально, а можно размазать его по стенам, полу и потолку пустозвонным апломбом. Главное – не дать противнику опомниться!

– С нашей стороны тысяча мешков,– продолжил, непринужденно расхаживая вдоль доски авантюрист,– а с вас… ну зачем грабить? – повернулся он к советнику.– Может, рисом возьмем?

Совершенно обалдевший Елисей на всякий случай кивнул. Царевич окончательно потерял нить рассуждений и вынужден был только поддакивать.

– Риса у нас много! – обрадовался император.– Сколько мне поставить мешков?

– Ну ты сказал, твое императорское! Нам еще кучу государств посетить надо, проблемки же, говорю, есть! Вот этого гада изловить. Предупредить всех. А мы с твоими мешками носиться будем? Символически возьмем. Вот видишь – Алеша показал на шахматную доску,– шестьдесят четыре клетки. Если проиграешь, на первую одну рисинку положишь, на вторую – в два раза больше, на третью – уже четыре и так далее – удваивая, пока все клеточки не заполнятся.

– Согласен!

Советник, не успевший остановить императора, шлепнулся в обморок.

– Е2 – Е4! – торжественно провозгласил Алеша, с грохотом ставя свою пешку на центр поля.

– D7 – D5! – подпрыгнул советник из обморока, не дав императору даже рта открыть. Подбежав к доске, он с неменьшим грохотом подставил свою пешку под удар фигуры противника.

– Ваше Императорское Величество,– немедленно обиделся Алеша,– я расцениваю это как помощь зала. Считаю, что имею право на такую же подсказку. У вас остался еще звонок другу и пятьдесят на пятьдесят.

– Вон! – топнул ножкой разъяренный император.

– Не надо, о великий, не прогоняй! – грохнулся об пол советник.– Лучше замену состава сделай! Позволь сыграть за тебя твоему недостойному слуге.

– Вон!!!

Император Поднебесной лично загнал пинками «помощь зала» под трон, подскочил к доске и, игнорируя коварный ход коня Алеши, почему-то побрезговавшего легкой добычей, с удовольствием сожрал его беззащитную пешку.

Игра началась. Император в принципе был далеко не лох в этой мудрой игре. Усеченный Алешиным мечом вариант, с его точки зрения, был настолько примитивен, что он ходил практически не задумываясь, полагаясь на свой трехсотвековой опыт в этой игре. Ему не терпелось морально размазать самоуверенного царевича-чужака, поставить его на место и заодно отсыпать в закрома тысячу мешков золота. А что? Лишние будут? Пусть теперь не ему – потомкам… потомкам Хунь-Сунь-Вынь-Таня, основателя знаменитой династии Тань, которая пока что знаменита лишь тем, что ее единственный правитель правит уже больше трехсот лет.

– Вам мат, Ваше Императорское Величество,– сообщил, прерывая его мысли, Алеша и сочувственно вздохнул.

Его Императорское Величество недоуменно похлопало глазами. Мат был четкий, элегантный и настолько откровенно наглый, что ему нечего было даже сказать. Достигшая последней клетки шахматной доски пешка нахально превратилась не в ферзя, как он ожидал, а в обыкновенного коня, которого даже сожрать-то было нечем. И этот конь через головы всей императорской свиты и охраны нагло завалил его короля.

– Это неправильно… ты должен был ставить ферзя,– пробормотал ошеломленный император,– сильная фигура… да.

– Да какая разница, Ваше Императорское Величество,– отмахнулся Алеша, дружелюбно обнимая императора за плечи,– ставка символическая, мы в детстве так на щелбаны играли. Распорядитесь лучше для настроения подать чего-нибудь. Пока наш выигрыш твои остолопы отсчитывают, успеем посидеть по душам, за жизнь поговорить…

– Рисовая водка! – оживился император, поворачиваясь к слугам.– Ком цу мир! Унд шнапс длиньк-длиньк!

– Рисовую водку требует,– пояснил Алеше царевич, с облегчением переводя дух,– кажется, пронесло.

– А какого хрена он по-немецки? – удивился Алеша.

– Думаешь, ты первый сюда за молодильными яблочками пришел?

– Может, и не первый, но последний – это точно,– пробормотал Алексей. Напряжение схлынуло. Партия сделана.– Сейчас наш выигрыш подсчитают, и этого императора пронесет покруче, чем тебя!

– А я-то тут при чем?! – подпрыгнул Елисей.

– Сам же сказал: пронесло-о-о…– приколол побратима Алексей.

– Ах ты…

Невозмутимо стоящий рядом Вано вздернул обоих за шкирки и растащил в разные – от своей персоны – стороны. Как царевичи ни брыкались, дотянуться друг до друга через бурку джигита не смогли.

– Ара, прысмотры! Хоть адын царэвыч до Кащэй дожить должэн. Сам панымаэшь, живой-мертвый вода нужэн!

С этими словами Вано выскользнул из бурки, оставшейся висеть в воздухе, снял папаху, посадил на нее своего верного друга, подвесил ее над брыкающимися братьями-побратимами и сел напротив императора Поднебесной.

– Вах, аксакал! Мой отэц жил сто сэмь лэт. Отэц моего отца жил сто дывадцть сэмь лэт. Отэц отца моего отца…

Шахматную доску меж тем начала загружать гора риса, которую шустро, как муравьи, отсчитывали сборщики налогов, срочно вызванные магами императора Поднебесной. Сами они ввиду абсолютной математической неграмотности на такие действия были не способны. Не магское это дело зерна считать, прикажем – высчитают! А медленно считают – подмагичим! Сколько можно возиться? Удар посоха верховного мага Поднебесной перехватил на грудь советник. Он успел очухаться, выкатиться из-под трона, превратить шустрыми ударами ладоней магический посох мага в мелкую магическую стружку и сообщить:

– Лучше не надо.

– Почему? – удивился главный имперский маг, изучая размочаленный обломок в своих руках.

– Не надо!!! – Глаза советника были круглыми от страха.

– Да завалит нас на хрен! Чего тут непонятного?! – крикнул Алеша.

Ара, контролировавший магические посылы Вано, не давая побратимам добрыкаться друг до друга, настолько растерялся, что оба юноши рухнули на пол.

Алеша ринулся к императору.

– Подожди, Вано, со своими дедами! Тут дело серьезнее. Слышь, величество, а советник-то твой прав! Скажи магам, чтоб не дурили. Если разом сюда наколдуют все то, что ты проиграл, гора поболе Эвереста получится. Всем хана будет… Пол-Китая под завалами риса утонет.

– Не понял,– растерялся император.

– Чего тут понимать, продул ты свою империю! С математикой дружить надо. Два в шестьдесят четвертой степени зернышек риса тебе не халам-балам. Навскидку под сто миллиардов тонн потянет.

– Это правда? – Хунь-Сунь-Вынь-Тань медленно повернул голову к советнику.

Тот страдальчески поджал губы, сморщил нос и подтвердил приговор кивком головы.

– Конец династии Тань.– И бывший император Поднебесной застыл в трансе.