Молчание Андреев Леонид

– Думаю, тот утренний спектакль должен был создать впечатление, что мы ненадежные люди, склонные ко лжи и преступлениям, – сказал Сэм. – Это был умный ход с их стороны. Они знали, что мы дважды подумаем, прежде чем обратиться к копам, потому что в полиции нас уже считают полоумными фантазерами, что бы мы ни говорили.

– Но мы знаем то, что видели, – сказала Фиби. – Та женщина пырнула Эви штопором! Что с ней случилось? Нельзя просто взять и исчезнуть с такой раной.

Сэм озабоченно покачал головой.

– Я не знаю.

– И кто забрал наши вещи? Кто очистил хижину? Зачем кому-то понадобилось идти на такие ухищрения?

– Трудно сказать, – отозвался Сэм. – Но если они вломились сюда и перевернули все вверх дном, значит, что-то искали. Возможно, им нужна была «Книга фей», и теперь, получив ее, они оставят нас в покое.

– Но кто вообще знал о том, что книга у нас? – поинтересовалась Фиби. – Твоя мама, Эви и Элиот. Да еще, может быть, та девочка, с которой я говорила по телефону.

Она достала из кармана свой блокнот для записей, вывела крошечными иероглифами на чистой странице заголовок «Люди, которые знали о книге» и составила список.

Сэм кивнул, потирая шею.

– Зачем было забирать книгу? – спросила Фиби.

– Думаю, потому что в ней были какие-то улики. Она была написана тем, кто забрал Лизу. Мне следовало послушать маму и передать книгу в полицию сразу же после того, как мы нашли ее.

– Ты не должен себя винить, – сказала Фиби.

– Я и не виню. Просто мне жаль, что я даже не открыл эту чертову книгу.

– Почему же ты этого не сделал?

– Потому что в тот день позвонила Эви и попросила не читать книгу без нее. Она хотела быть рядом.

Опять Эви. Куда она пропала? Мог ли организатор этого спектакля что-то сделать с ней и Элиотом?

– Ладно, так что теперь? – спросила Фиби. Она раскрыла блокнот на следующей странице и написала «План действий».

– Ничего, – ответил Сэм. – Будем продолжать жить, как раньше.

Фиби раздраженно вздохнула.

– Мы ничего не можем поделать? – произнесла она, наклонившись к нему. – Твоя кузина где-то истекает кровью, или шайка психопатов держит ее с мужем в заложниках. Кем бы ни была та девушка в лесу, она многое знала о Лизе. Такие вещи, которые были известны только Лизе. Ты же сам говорил!

Сэм закусил губу и провел пятерней по волосам.

– Если этого недостаточно, подумай о своей матери. Если Лиза каким-то образом все еще жива, разве тебе не кажется, что мы обязаны все выяснить хотя бы ради нее? Господи, Сэм, это же ее ребенок! Твоя сестра.

Сэм подошел к календарю Общества защиты животных, висевшему на стене.

– Ну хорошо. Следующее полнолуние будет в пятницу, одиннадцатого числа. Допустим, мы поедем туда, посетим Рилаэнс и посмотрим, что случится.

– А до того? – спросила Фиби.

Сэм беспомощно покачал головой.

– А до того? – повторила Фиби. – До одиннадцатого числа остается еще шесть дней, Сэм! Мы собираемся просто сидеть и ничего не делать?

– А до того мы попытаемся выяснить, что произошло с Эви и Элиотом, – с некоторой заминкой отозвался он.

– Отличный план! – Фиби наклонилась еще ближе и чмокнула его в щеку. – Ты очень сексуальный, когда напускаешь на себя вид детектива.

Сэм закатил глаза, и она снова раскрыла блокнот.

ПЛАН ДЕЙСТВИЙ

Найти Эви и Элиота.

Отправиться в Рилаэнс в полнолуние (пятница).

Заставить Сэма побольше рассказать мне о том лете.

Фиби понимала, что ей следовало бы добавить пункт «пройти тест на беременность», но каким-то образом возможность записать эту мысль на бумаге повышала вероятность реальной беременности. Прямо сейчас она не могла думать об этом, но обещала подумать позднее.

Сэм подошел к телефону и набрал номер мобильного телефона, полученный от Эви. Через минуту он покачал головой.

– Этот номер больше не обслуживается.

– А как насчет ее номера в Филадельфии?

– Она не давала его мне.

– Позвони в информационную службу.

Как выяснилось, в Филадельфии и окрестностях не было телефонного номера, зарегистрированного на имя Эви или Эвы О’Тул.

– Проклятие, – проворчал Сэм. – Наверное, она сменила фамилию после замужества. Я понятия не имею, какая фамилия у Элиота.

Он снова снял трубку и набрал номер.

– Привет, мама, – сказал он в трубку. – Послушай, не сможешь ли ты дать мне номер тети Хэйзел. Да, я подожду. Угу… Ага. Нет, мы не забыли. До встречи.

Он повесил трубку.

– Ну вот, кое-что есть. И она напомнила мне о завтрашнем ужине. Оказывается, мы собирались привезти десерт.

Фиби застонала. Она любила мать Сэма, даже преклонялась перед ней и определенно считала, что Филлис имеет право знать о судьбе своей дочери. Но чистый и уютный дом Филлис с ее домашними блюдами немного пугал Фиби. Она помнила разочарованный вид матери Сэма, когда они заявились к ней с двумя пинтовыми ведерками мороженого «Бен и Джерри» вместо свежеиспеченных пирожных. Фиби постоянно казалось, будто в глубине души Филлис считает, что ее сын сделал недостойный выбор, и удивляется, почему он не предпочел женщину, которая умеет готовить. Хуже того, Фиби втайне поклялась, что она изменится и однажды удивит Филлис трехслойным тортом с настоящей сливочной прослойкой и сахарной глазурью. Она ясно представляла этот Торт Искупления, который станет самым вкусным лакомством, которое они когда-либо пробовали.

Фиби смотрела, как Сэм набирает номер своей тети.

– Что ты собираешься сказать? – спросила она.

Он пожал плечами, прислушиваясь к гудкам.

– Ради бога, не говори ей, что мы недавно видели, как ведьма-психопатка пырнула штопором ее дочь!

Сэм закатил глаза.

– Разумеется, нет! – прошипел он.

Хэйзел наконец взяла трубку, и Сэм провел следующие пятнадцать минут в неуклюжих попытках изобразить светскую беседу с многочисленными оправданиями и извинениями. С того давнего лета он не поддерживал никаких контактов с теткой, если не считать рождественских открыток.

– Хэйзел – это полоумная летучая мышь, – не раз говорил он Фиби. – Она пьет, как винная бочка. Моя мама рассорилась с ней как раз перед исчезновением Лизы. Время от времени они разговаривают по телефону, но уже не так, как раньше.

Чем больше Фиби слышала о тете Хэйзел, тем больше этот образ становился похожим на ее собственную мать, хотя она никогда не говорила об этом.

– Ты никогда не рассказываешь о своей матери, – однажды заметил Сэм.

– Мне не о чем рассказывать, – ответила Фиби и пожала плечами. – Мы были не очень близки.

Это еще очень мягко сказано. Но все равно это лучше, чем сказать: «Моя мама была никчемной алкоголичкой, которая чаще вела глубокомысленные беседы с телевизором, чем с другим человеком».

– Они не настоящие, мама, – однажды сказала Фиби, когда застала свою мать за разговором с сыщиками из телевизора.

Мать сердито уставилась на Фиби, встряхнула кубики льда в своем бокале и сказала:

– Кто ты такая, чтобы судить об этом? Ты думаешь, что настоящее – это только то, что можно потрогать?

Она наклонилась и больно ущипнула дочь за руку.

– Ой! – вскрикнула Фиби.

– Если ты так думаешь, то ни черта не знаешь, солнышко.

Фиби не лгала Сэму насчет своей матери, но держала при себе кое-какую важную и болезненную информацию. Например, о том, как умерла ее мать.

Она выбросила эту мысль из головы и сосредоточилась на Сэме, который продолжал мучиться, пробиваясь через дебри разговора со старой алкоголичкой. Фиби покрутила рукой в воздухе, намекая ему, что пора заканчивать, и Сэм кивнул.

– Вот в чем дело, Хэйзел, – сказал он в трубку, – я надеялся, что ты расскажешь мне, как можно связаться с Эви и Элиотом.

Он подождал, потом закусил губу.

– Ее муж? Элиот? – Новая пауза. – Понятно. Ну да, теперь ясно. У тебя есть этот номер?

Сэм что-то нацарапал на листке бумаги, потом поблагодарил тетушку и пообещал чаще звонить ей.

– Итак, – произнес он, когда повесил трубку. – Первая странная новость – Эви не выходила замуж. Вторая – она живет не в Филадельфии, а здесь, в Вермонте. В городе Барлингтон.

– Да, это и впрямь странно. Ты собираешься позвонить ей?

– Я сделаю кое-что получше. Я собираюсь поехать туда и нанести ей братский визит. Посмотреть, как она себя чувствует после того, как ее пырнули штопором. У меня есть ее адрес. – Сэм соскочил с дивана, подхватил ключ и свою поношенную кожаную куртку. – Ты поедешь?

– Еще бы, – отозвалась Фиби и почти опередила его на пути к выходу.