Смерть человека Андреев Леонид

Землянин приготовился к схватке и терпеливо ждал выпада противника. Трудно сказать, чем бы завершился поединок, но в конфликт вмешался Эллисон. Он являлся одним из старожилов лагеря преступников. Взяв каторжника за локоть, аланец тихо проговорил:

– Остановись, Минк. Ты погорячился. Мертвец в первый же день – плохая примета.

– Остин, я порву гаденыша на части, – прорычал заключенный. – Задавлю, урода!

– Глупец, – усмехнулся Эллисон. – Торопишься на тот свет? Пораскинь немного мозгами. С чего бы вдруг мальчишка оказался среди нас? Стычка с Вилбейлом – не единственный его «подвиг». Если я сейчас организую тотализатор, поверь, на тебя никто не поставит. Внешность раба обманчива.

– Да в нем нет и шестидесяти килограммов, – удивился осужденный.

– Нокс тоже так считал, – возразил аланец. – И дорого заплатил за ошибку.

– Нокс, Нокс, – пробурчал преступник. – Пугаете меня каким-то болваном-неудачником.

– А ты вспомни знаменитого листонского душителя, – сказал Остин. – Дело было громким…

– Ну и что с ним произошло? – с волнением в голосе спросил заключенный.

– Дарен решил развлечься с юным невольником и увел парня в дальний угол грота, – произнес Эллисон. – Нокс имел определенные наклонности. А утром беднягу обнаружили мертвым. На теле ни малейших повреждений. Врач констатировал сердечную недостаточность.

– Звучит интригующе, – проговорил Минк. – Но пленник тут при чем?

– Ни при чем, – пожал плечами аланец. – Боюсь только, плайдские медики вскоре столкнутся с похожим случаем.

На лице каторжника отразилась растерянность. Соображал он туговато. После непродолжительной паузы мужчина, наконец, отступил чуть назад. Опустив руки, осужденный едва слышно произнес;

– Прошу прощения. Я перепутал очередь. Надеюсь, инцидент исчерпан.

– Ничего страшного, – вымолвил Волков, не желая обострять ситуацию. – С каждым бывает…

Толпа заключенных тотчас разошлась. Драки не получилось. Откровенно говоря, большинство каторжников испытало разочарование. Хорошая схватка их бы взбодрила.

Через двадцать минут землянин попал в душевую. Из специального приспособления на Андрея обрушился поток горячей воды. По коже потекли черные струи. Взяв с полки мыло, юноша начал мыть голову. За период рабства волосы отросли и запутались. На шахтах Грейсона не соблюдались даже элементарные правила гигиены. Преступники порядком завшивели и постоянно чесались.

Вскоре из-за двери донесся недовольный ропот. Волков перебрал временной лимит и задерживал очередь. Землянин выключил воду и нажал на кнопку сушки. Его обдала приятная волна теплого воздуха. Выйдя из кабины, Андрей направился к входной двери. Там уже работал парикмахер. Под ногами плайдца валялась огромная копна волос. В целях санитарной безопасности заключенных стригли наголо.

После беседы с каторжниками Соунвил поднялся на один ярус вверх. Здесь размещались наемники Энгерона. Солдаты жили в точно таких же условиях, как и осужденные. Охотников и дичь разделяло ничтожное расстояние. Впрочем, за сорок дней полета пути бойцов ни разу не пересекутся. Противники не должны встречаться до поединка.

Возле отсека застыли четыре охранника. Забрала шлемов опущены, бронежилеты плотно застегнуты, лазерные карабины наизготовку. Когда имеешь дело с опытными, отлично обученными воинами нельзя расслабляться ни на секунду. Приложив ладонь к идентификационному устройству, эстерианец вошел в блок наемников.

Разбившись на пары, солдаты оттачивали приемы рукопашного боя. Били друг друга будущие гладиаторы жестоко, не смягчая удар. Лучше получить травму сейчас, чем на арене. Тут партнер отойдет назад после успешной атаки, а там враг безжалостно прикончит тебя. Ошибки и недочеты надо выявить заранее.

Посреди зала, заложив руки за спину, стоял крепкий коренастый мужчина лет пятидесяти пяти. Темные с редкой проседью волосы, высокий лоб, крючковатый кос, тонкие бледные губы, массивный подбородок. Левую бровь и щеку пересекает глубокий красноватый шрам. Абсолютно непонятно, как в результате подобного повреждения сохранился глаз.

Звали тасконца Грег Лейрон. Когда-то он служил в особом штурмовом подразделении имперской армии. За его плечами десятки секретных операций: высадки на отдаленные планеты, устранение мятежных лидеров, борьба с бандитами и пиратами, участие в разведывательных экспедициях. Увы, все в прошлом.

Гибель Ольгера Храброва и распад страны вынудили Грега вернуться домой. Лейрон был подавлен и сломлен. Нет ни семьи, ни денег, ни идеалов. То, чему офицер посвятил всю свою жизнь, рухнуло в одночасье. Мощное, сильное государство перестало существовать. Старый солдат оказался выброшен на обочину истории. Идти в армию Сирианского графства и воевать против бывших соратников Грег не желал.

Перебиваясь редкими заработками, тасконец начал пить. Во время очередного приступа депрессии он едва не разрядил себе бластер в сердце. В последний момент одумался. Трудно сказать, как, но на Лейрона неожиданно вышел Энгерон. Стаф только-только начал создавать лагерь наемников.

Идея откровенно скотская, но офицер ухватился за нее. Ведь подготовкой солдат в лагере занимались выскочки и дилетанты. Грег решил помочь невольникам выжить в этой мясорубке. Многое в организации процесса обучения тасконцу не нравилось, но спорить было бесполезно. Жестокость стала нормой жизни человеческого общества.

Идея устроить на Грезе гладиаторские бои потрясла Лейрона, но не удивила. Правители герцогств, графств и баронств совершенно спятили. Главный инструктор базы специально попросил Энгерона отправить его в систему Астры. Грег хотел на месте ознакомиться с ситуацией. После долгих сомнений Стаф согласился. Срок аренды наемников – полгода. Что ж, Лейрон получил прекрасную возможность отдохнуть. Когда еще удастся побывать на лучшем курорте Асконийской империи?

Обязанности наблюдателя ничуть не тяготили тасконца. Не боялся Грег и провокаций со стороны плайдцев. Их проект постоянно требует жертв. Сразу обрывать налаженный контакт Соунвил не рискнет. С хорошими бойцами у Стенли проблемы. Заметив эстерианца, инструктор дал необходимые распоряжения сержанту и зашагал к торговому агенту.

– Судя по тому, что корабль набирает скорость, погрузка преступников завершена, – произнес Лейрон.

– Да, – подтвердил Соунвил. – Ровно тридцать заключенных. По одному на каждого солдата.

– И как товар? – язвительно спросил тасконец, поправляя ворот куртки.

– Отличный, – бесстрастно ответил Стенли. – Убийцы, садисты, маньяки. Пускать кровь для них привычное занятие. Уверен, легкой прогулки у ваших подопечных не будет. Пусть готовятся к отчаянной схватке.

– Не волнуйтесь, – сказал наблюдатель. – Они приведут смертный приговор в исполнение.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся эстерианец. – Но габариты некоторых мерзавцев действительно впечатляют. Настоящие громилы. Свернут врагу шею без особых усилий. Могу показать бойцов.

– Это интересно, – проговорил Грег. – Я с удовольствием взгляну на будущих покойников.

– А вы не чересчур самоуверенны? – вымолвил Соунвил. – Каторжники ни за что не сдадутся на милость победителя.

– Поживем-увидим, – уклончиво произнес инструктор. – Продемонстрируйте мне преступников, и я предложу пари. Причем, заметьте, никому не известно на что способны негодяи.

– Ловлю на слове, господин Лейрон, – сказал торговый агент. – Споры на деньги – моя слабость.

Мужчины быстро покинули зал и двинулись к лифту. Через минуту они достигли поста наблюдения.

В маленькой комнате, расположенной на пятой палубе судна, сидели два офицера. В стены помещения были вмонтированы тридцать голографических экранов. Пятнадцать транслировали картинку из сектора осужденных, пятнадцать из блока наемников. Плайдцы осуществляли тотальный контроль. Малейшее нарушение порядка, и охрану тут же оповестят о происшествии. Ну, а затем последуют карательные санкции. Церемониться с невольниками Стенли не собирался.

– Как идет помывка? – проговорил эстерианец, останавливаясь рядом с дежурным.

– Нормально, – откликнулся офицер. – Правда, два каторжника чуть не подрались в очереди.

– Потребовалось вмешательство штурмовиков? – уточнил Соунвил.

– Нет, – плайдец отрицательно покачал головой. – Заключенные сами погасили конфликт.

– Карцер явно не привлекает мерзавцев, – рассмеялся Стенли. – Похвальная рассудительность.

Между тем, тасконец приблизился к пульту. Грег с нескрываемым любопытством рассматривал преступников. Эстерианец не солгал, парни мощные, здоровые. Тяжелая работа в шахте лишь закалила их. Хорошее питание, отдых и тренировки позволят осужденным набрать необходимую мышечную массу. Ну, а, судя по выражениям лиц, психологическими комплексами подлецы не страдают. Глотку противнику перегрызут, не задумываясь.

Бойцы Лейрона в данном аспекте серьезно уступают каторжникам. Солдатам придется убивать людей на глазах у многотысячной толпы. А это нелегко.

В самый ответственный момент воины могут не выдержать напряжения. Оптимизма у инструктора заметно поубавилось. Грег прекрасно знал потенциал наемников. Некоторые наверняка проиграют поединки.

– Ну, что скажете? – иронично произнес эстерианец. – Производят впечатление?

– Лгать не буду, – вымолвил тасконец. – Дичь отменная. Сильные лапы, крепкие зубы, острые когти…

– Браво! – весело расхохотался Соунвил. – Великолепное образное сравнение. Надо бы запомнить.

– Вот только мальчишка у кабинок хиловат, – проговорил Лейрон, указывая на Волкова. – Совсем ребенок. На вид ему лет шестнадцать – семнадцать. Тело еще даже не сформировалось.

– Кстати, именно он сцепился с одним из заключенных, – вставил дежурный.

– И чем закончилась схватка? – спросил инструктор.

– Щенок добился своего, отстоял место в очереди, – ответил офицер. – Поразительно, но факт.

– Надзиратель, выбравший невольника, утверждал, что он необычайно упрям и живуч, – добавил Стенли. – На счету юнца пять трупов. Обратите внимание, преступники не рискуют с ним связываться.

– Так значит, парнишка официально не осужден, – догадался Грег.

– Нет, – сказал эстерианец. – У меня двадцать девять копий досье. На раба ничего нет.

– Чем же бедняга так не понравился маорцам? – поинтересовался тасконец.

– Пленник сломал нос охраннику, – пояснил Соунвил. – Мальчишка чересчур вспыльчив и горяч.

– Странный случай, – проговорил Лейрон. – После таких инцидентов, невольников обычно казнят.

– Я в подробности не вдавался, – пожал плечами Стенли. – Не люблю забивать голову пустяками. Через сорок дней стервец умрет на арене. Давайте лучше обсудим детали пари. Или вы передумали?

– Обижаете, – произнес инструктор. – Я лишь хочу уточнить правила боя.

– Разумеется, – вымолвил эстерианец. – В каждом поединке участвуют две пары. Дерутся один на один. Это в общих чертах. Есть определенные нюансы, но на результат они не влияют.

– Понятно, – проговорил Грег. – Какова очередность выхода?

– Сначала распорядитель представляет потенциальных жертв, – сказал Соунвил.

– Неужели назовет имена каторжников? – удивился тасконец. – В Сирианском графстве разразится скандал.

– Нет, нет, – возразил Стенли. – Речь не о фамилиях. Устрашающие клички, маски, боевая раскраска. Для эффектного зрелища нужна соответствующая атрибутика. Ну, а потом появятся охотники.

– То есть, я сам буду назначать солдат на схватку, – произнес Лейрон.

– Естественно, – улыбнулся эстерианец. – Мы умеем считать деньги. Гибель наемника обойдется нам в двадцать тысяч сириев, а смерть осужденного со всеми дополнительными расходами в три с половиной тысячи. Разница существенная. Публика обожает сюрпризы, но в принципе зрителям абсолютно безразлично, чей окровавленный труп останется лежать на арене. Я – деловой человек, для меня главный стимул в работе – выгода. Чтобы увеличить прибыль, фирма иногда хитрит.

– Прекрасно, – вымолвил инструктор. – В данной ситуации готов согласиться на пять поражений.

– Пять? – изумленно проговорил Соунвил. – Я надеялся, вы скажете три.

– И рад бы, да не могу, – развел руками Грег. – Мои парни отлично обучены, но на публике еще никого не убивали. Спокойно, без эмоций вонзить нож в грудь врага непросто. Я испытал это на собственном опыте.

– Довольно затруднительное положение, – сказал Стенли. – Вы загнали меня в угол.

– Не вижу проблемы, – произнес тасконец. – Наше мнение совпало, и спора не получилось.

Поглаживая ладонью подбородок, эстерианец посмотрел на экраны. За исключением мальчишки-раба, все преступники, как на подбор: высокие, стройные, подтянутые. Юнцов практически нет. Средний возраст заключенных двадцать пять – тридцать лет. Самый расцвет сил. По физическим данным воины заметно уступают каторжникам. А не переоценивает ли Соунвил солдат? Энгерон ведь покупает обычных людей. Наемники второго уровня. Звучит не очень убедительно. Хотя претензий к Стафу по качеству товара пока не поступало.

Терзаясь сомнениями, Стенли неторопливо двинулся по комнате. Лейрон терпеливо ждал решения эстерианца. Наконец, Соунвил повернулся к инструктору и проговорил:

– Я, пожалуй, рискну. Чем черт не шутит. Ставка – десять тысяч сириев.

– А вы не мелочитесь, – усмехнулся Грег. – Но и я не привык отступать. Согласен.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Вскоре тасконец покинул наблюдательный пост. Лейрону было о чем поразмышлять. В тренировки бойцов необходимо срочно вносить коррективы. Их противник плакать и дрожать от страха не будет. Малейшее промедление, неточность и преступник нанесет ответный удар. Но главное, психология. Нужно настроить воинов на жестокий, отчаянный поединок. Никакой жалости, никакого сострадания! Убивать неприятеля надо быстро и хладнокровно.

Остриженный наголо Андрей не спеша направился к кроватям. На постелях лежали аккуратно сложенные комплекты одежды. Нижнего белья среди вещей опять не оказалось. Видимо, плайдцы считали, что оно осужденным ни к чему. Землянин с огромным трудом отыскал куртку и штаны по размеру. Невысокий щуплый мальчишка-подросток не вписывался в общий стандарт.

Подтянув пояс и завернув рукава, Волков блаженно рухнул на кровать. Тело отвыкло от подобного наслаждения. Голова буквально провалилась в подушку. Постепенно все тревоги и волнения отошли на второй план. Господи, сорок дней нормальной жизни. Это уже неплохо. За почти восьмимесячный период рабства юноша научился ценить счастливые мгновения мира и покоя.

Андрей проснулся от громкого шума. Протирая глаза, землянин приподнялся на локте. Мимо него торопливо двигались каторжники. Впрочем, большинство заключенных продолжало лежать на постелях. Кто-то даже храпел. Дневной отдых – несбыточная мечта невольников. Упускать такую возможность ни в коем случае нельзя.

Кроватей в секторе было много, и преступники расположились исключительно на первом ярусе. В лагере на шахте данные места занимали наиболее сильные и уважаемые осужденные. Рабам Эктебан выделил крошечный участок в самом углу грота. Бороться за равноправие с каторжниками пленники не решались.

Подросток сел и едва слышно спросил:

– Что за переполох? Куда все бегут? Я что-то пропустил?

– Обед, – откликнулся один из заключенных. – Тарелки уже стоят на столах.

Преступники мгновенно вскочили с постелей. Сработал рефлекс. На раздачу пищи опаздывать нельзя. Шлепая босыми ногами по металлическому полу, осужденные поспешили за первой группой.

Впрочем, опасения каторжников оказались напрасными. Никто из них голодным бы не остался. Пластиковая посуда с едой появлялась из специальной ниши в центре стола. Заключенным надо было только разобрать тарелки. Пустые приборы преступники бросали в мусоросборник. Любой опоздавший без труда находил свою порцию.

Плайдец не солгал, готовили на судне действительно неплохо. Пища хоть и синтетическая, но вкусная и калорийная. С ужасной баландой, которую давали на Маоре, и сравнивать нельзя. Не обращая внимания на ложки и вилки, многие осужденные по привычке ели руками. Отвыкнуть от дурных наклонностей непросто.

Быстро насытившись, Волков опять побрел к кровати.

Однако не успел он пройти и пяти метров, как дверь в зал открылась, и на пороге возник Соунвил. Эстерианца сопровождали четыре штурмовика. Окинув взглядом помещение, Стенли иронично усмехнулся и произнес:

– Рад, что вы осваиваетесь, господа. Надеюсь, условия содержания всех устраивают.

– Не роскошный «люкс», но приемлемо, – откликнулся Стафрен, вставая из-за стола.

– Прекрасно, – вымолвил Соунвил. – Отсутствие претензий – хороший признак. Есть какие-нибудь пожелания?

– Да, – тотчас выкрикнул Блук. – Где обещанный голограф?

– Позади меня; – проговорил эстерианец, доставая пульт из кармана пиджака.

Легкое нажатие на кнопку, и стальная полутораметровая стенка поднялась вверх.

Перед каторжниками предстал темный экран голографа. Панель управления находилась в нижней части аппарата.

– С программой разберетесь сами, – продолжил Стенли. – Список фильмов и передач, конечно, невелик и довольно специфичен, но вам это на пользу. Особо просмотрами не увлекайтесь. Время – странная субстанция. Четыре декады лишь сегодня кажутся долгими. Поверьте, они пролетят, как одно мгновение. Чтобы уцелеть на арене, гладиаторы должны постоянно тренироваться.

– Не волнуйтесь, мы порвем врагов на куски, – произнес Алекс.

– Не советую переоценивать себя, – возразил Соунвил. – Физическая сила – важное качество воина, но не главное. Не забывайте о быстроте, ловкости, хитрости. И, разумеется, умении. В каталоге вы найдете обучающий курс рукопашного боя. Не пренебрегайте им. Изучите и отработайте необходимые приемы.

– С чего вдруг такая забота о преступниках, приговоренных к смерти? – язвительно спросил Делинвил.

– Хочу, чтобы поединки были равными, – ответил эстерианец. – Обычная резня никому не интересна. Публику привлекает интрига. Кроме того, я поставил на вас приличную сумму. Проигрыш меня расстроит.

– Отличный бизнес, – бесстрастно сказал Крин. – Жаль, я до этого не додумался. Подпольный тотализатор приносил бы гигантскую прибыль. А сколько ценного материала пропадает в Сирианском графстве! Десятки, сотни, тысячи рабов могли бы участвовать в сражении.

– Планета Греза обладает существенными преимуществами, – вымолвил Стенли.

– О, да, – иронично улыбнулся сорокалетний заключенный. – Нет назойливых журналистов, жалостливых неврастеничек и безумных борцов за права человека. Чем меньше обыватели знают о жестоких схватках, тем лучше. Но рано или поздно вам придется раскрыть тайну. Утечка информации неизбежна.

– К тому моменту общественная мораль уже изменится, – произнес Соунвил. – Раньше бои собирали по пятьдесят-семьдесят зрителей, а сейчас места на пассажирские лайнеры, отправляющиеся в систему Астры, раскупаются в течение трех суток. Через пару лет скромное развлечение превратится с масштабное шоу.

– Искренне завидую, – проговорил каторжник и двинулся к кроватям.

– Подведу итог, – сказал эстерианец. – Никто ни в чем не нуждается. Великолепно.

– У меня есть небольшая просьба, – осторожно вымолвил Андрей. – Я очень люблю читать. А книг здесь нет…

– Простите, нет чего? – изумленно произнес Стенли. – Книг? На кой черт они вам сдались?

– Да просто, для расширения кругозора, – пожал плечами землянин. – Если это проблема…

– Никаких проблем, – молниеносно отреагировал Соунвил. – Юноша, вы реально осознаете, куда попали?

– Конечно, – сказал Волков. – Корабль работорговцев-перекупщиков, поставляющих герцогу Видогу гладиаторов.

– Вот именно, гладиаторов, – проговорил эстерианец. – Людей, которые дерутся с противником не на жизнь, а на смерть. О каком образовании может идти речь, когда через сорок дней вас прикончат?

– На все воля божья, – произнес подросток. – Я буду молиться о спасении своей души.

– Вижу, заболевание неизлечимо, – покачал головой Стенли. – Какие книги принести?

– Что-нибудь по истории, астрономии, праву, – сказал Андрей.

– То есть научную литературу, – уточнил Соунвил.

– Совершенно верно, – подтвердил землянин. – Впрочем, не откажусь и от художественных произведений.

– Сумасшедший, – вздохнул эстерианец и зашагал к двери.

Вскоре плайдцы исчезли, и массивная металлическая перегородка опустилась вниз. Осужденные тут же разбрелись по залу. Часть преступников снова легла спать, часть направилась к тренажерам, но большинство каторжников рассаживалось перед голографом.

Эллисон уже включил аппарат и не спеша листал перечень фильмов. На реплики товарищей аланец внимания не обращал. Наконец, на экране появились титры. Заключенные радостно загудели. Они невольно вспомнили прежнюю жизнь и давно забытые удовольствия.

После некоторых сомнений Волков присоединился к третьей группе. Достижения цивилизации, словно магнит, манили юношу. Путешествие на космическом челноке Астина, к сожалению, получилось слишком коротким. Подросток не успел толком освоиться. Теперь приходилось наверстывать упущенное. Одно дело знания, и совсем другое – чувства и эмоции.

Андрей заворожено, не отрываясь, следил за перипетиями фильма. Юноша полностью погрузился в иллюзорный мир. О страшном будущем он старался не думать. Будет день, будет и пища. Библейские заповеди Волков усвоил прочно.