Стилист Маринина Александра

– Господи, почему ты подсунул мне в жены не ту умницу, которую я сам выбирал и ждал долгие годы, а какую-то безмозглую тупицу? Мне сейчас придется бросить свою лекцию, одеваться и идти вместе с ней за продуктами, потому что этой дурочке нельзя таскать ничего тяжелее трех килограммов, иначе у нее разболится спина. Она, видите ли, машину брать не хочет, блажь у нее такая в субботу с утра сделалась. И из-за этой блажи ее несчастный муж должен либо идти вместе с ней, чтобы нести сумку, либо готовиться к тому, что в ближайшие несколько дней она будет ныть, охать, стонать и хвататься за спину, вызывая к себе жалость и сострадание. Так какой вариант мне предпочесть, господи?

Настя понимала, что он шутит, но по его голосу чувствовала, что муж начинает сердиться. Она действительно не любила водить машину, очень уставала от вождения, но сейчас, похоже, сопротивляться не нужно, иначе Лешка пойдет с ней, бросив свою лекцию. Нехорошо получится.

Рынок был не очень далеко, и много времени поход за продуктами не занял. Уже через час Настя выгрузила на кухне все покупки, придирчиво осмотренные Алексеем. К ее большому удивлению, оказалось, что она правильно выбрала осетрину и вообще купила все, что нужно, ничего не забыв и не напутав.

– Ладно, иди работай, – великодушно сказал Чистяков. – Сам все приготовлю. А то ты непременно загубишь дорогой продукт.

Она радостно чмокнула мужа в щеку и умчалась в комнату. Неприятная, но обязательная часть была выполнена, теперь начиналось приятное, интересное и доставляющее удовольствие – работа.

Настя включила компьютер и для начала начертила большую таблицу, в которой было четырнадцать колонок – по числу украденных фильмов. Вписав наверху каждой колонки название фильма, Настя принялась расчерчивать строки. Десять административных округов. Сбоку проставить название округа. Теперь берем каждый конкретный пункт проката видеокассет, смотрим по адресу, в каком округе он находится, и вносим все данные в соответствующий раздел. Пока таких пунктов тридцать, но ко вторнику, как она надеется, появятся списки еще по сорока четырем.

Настя, выполняя какую-то работу, не любила думать о том, что, возможно, делает ее впустую. Она твердо верила в то, что напрасной работы не бывает. Даже если нет желаемого результата, обязательно получается какой-то другой результат, которого и не ждал вовсе. Вор-кинолюбитель мог брать кассеты там, где за прокат берут дороже, но не спрашивают фамилию. Мог. Вполне. И тогда Настина попытка вычислить его среди великого множества тех, кто берет кассеты в дешевых прокатных пунктах, заранее обречена на неудачу. Но она все время помнила о том, что вор украл кассеты, хотя проще было бы их купить. И если это связано с его материальным положением, то кассеты он скорее всего брал там, где дешевле. Конечно, кража могла быть связана и не с нехваткой денег, а с особенностями психики преступника. Но в любом случае работать с фамилиями было необходимо. Если ничего не выйдет, стало быть, вор брал кассеты там, где дороже, или вообще не пользовался услугами проката, получая кассеты на время из какого-то другого источника. Это уже будут другие рабочие версии, и их тоже придется отрабатывать. Напрасной работы не бывает, а отрицательный результат – тоже результат, как любила повторять сама Настя Каменская.

Было уже достаточно тепло, и Кирилл Есипов, генеральный директор издательства «Шерхан», решил открыть дачный сезон. На свою дачу в ближнем Подмосковье по Ярославской дороге он уехал в пятницу вечером, ожидая в субботу к обеду двоих друзей-соратников – Гришу Автаева и Семена Воронца. Есипов был не женат, но дама сердца у него была все та же, что и два года назад. Высокая, на голову выше его, длинноногая манекенщица Оксана, на которую давно уже облизывался здоровенный двухметровый телохранитель Есипова Вовчик.

В доме было жарко натоплено, и Оксана расхаживала в одних шортах и коротенькой маечке на бретельках, оставляющей открытой довольно широкую полоску гладкой кожи на упругом животе.

– Во сколько твои прибудут? – спросила она, подходя к Кириллу и усаживаясь к нему на колени.

– В три. А что? У тебя какие-то планы?

– Планов никаких, просто хочу успеть одеться до их появления.

– Откуда такая скромность? – усмехнулся Есипов.

– От верблюда, – грубо и обиженно ответила девушка. – Мне не нравится, когда твой дебильный Воронец меня взглядом раздевает.

– А он раздевает? – по-прежнему лениво поинтересовался Кирилл.

– А ты сам не замечал? Или, может, ты думаешь, что раз вы трое такие богатые и друзья – не разлей водой, так и я у вас должна быть общей? Сначала тебе, конечно, как командиру, капитану команды, а потом и им, что останется. Так, что ли?

– Ксюша, Ксюша. – Он ласковым и успокаивающим жестом погладил ее по спине и плечам. – Ну что ты, детка. Ты у меня красавица, и ничего удивительного, что мужики слюни пускают. Это совершенно естественно, и ты не должна обижаться на них. Точно так же ты не должна обижаться и на меня за то, что я не кидаюсь бить морду каждому, кто взглянет на тебя. Я же не могу измордовать пол-России, правда?

– Все равно ты должен сказать своему Воронцу, чтобы не пялился на меня, – упрямилась Оксана, крепче прижимаясь к Есипову. – Он противный, и мне неприятно.

– Ну Ксюшенька, это глупо. И потом, это непрофессионально. Ты манекенщица и должна привыкнуть к тому, что на тебя будут смотреть все подряд, а не только те, кто лично тебе приятен.

– Ладно. – Она шутливо вздохнула и поцеловала его в макушку. – Буду терпеть твоего Семена во имя величия своей профессии.

Оксана была вовсе не глупа, хотя и любила посюсюкать и поприкидываться маленькой дурочкой. За этим широким безмятежным лбом без единой морщинки таился прагматичный ум девицы, которая хорошо знает, что почем, что ради чего и чем расплачиваться за ту или иную услугу. Она была достаточно деликатна и воспитанна, чтобы Есипов мог водить ее с собой на светские мероприятия, и в то же время хорошо чувствовала социальную дистанцию. Ведь к телохранителю Вовчику она могла бы предъявить те же претензии, что и к Семену, но на Вовчика она не пожаловалась Есипову ни разу. Вовчик – обслуга, нижний слой, скажи она хоть слово – и его выпрут без сожалений и выходного пособия. А за что, в сущности, парню страдать? За то, что у него нормальная, здоровая мужская реакция, не делающая различия между просто девкой и девкой хозяина? Семен Воронец – другое дело. Ему ничто не угрожает, с ним Кирилл не расстанется ни при каких условиях, они давние друзья и деловые партнеры, поэтому на него и пожаловаться можно. Вреда для Семена никакого, а душу Оксана как-никак отвела, не вечно же ей все в себе носить. И потом, на Вовчика грех жаловаться, он добрый мальчик, а главное – понимает, что у него против хозяина шансов нет. А Семен Воронец считает себя неотразимым и почему-то не видит ничего постыдного в том, чтобы трахнуть девушку своего друга и партнера по бизнесу. Хотя что в нем неотразимого?

К тому времени, когда приехали Автаев и Воронец, Оксана была уже в джинсах и плотной трикотажной майке с длинными рукавами. Побыв с гостями положенные по протоколу десять минут, она вежливо извинилась и, мило улыбнувшись, вышла из комнаты.

Телохранитель Вовчик сидел на просторной кухне и старательно разгадывал кроссворд. Услышав шаги, он поднял голову и приветливо улыбнулся.

– Не говорили, во сколько обедать будут? – спросил он, окидывая девушку плотоядным взглядом.

– Минут через двадцать примерно. Сейчас пока выпивают по чуть-чуть. Нахватались европейских привычек, а обедать вечером так и не приучились, – усмехнулась Оксана. – Тебе помочь с обедом?

– Не надо, у меня все готово. Посиди со мной, давай кроссворд поразгадываем вместе. Садись ко мне на колени, лучше видно будет.

– Что это я, по-твоему, должна лучше видеть? Буквы или твою страстную любовь? – насмешливо поддела она. – Я же тебе сто раз говорила, Вовочка, не тяни ко мне ручонки.

– А я и не тяну.

Он протянул руки вперед и игриво помахал ими.

– Я же тебя на колени приглашаю. А ручки – вот они.

Оба расхохотались над незамысловатой и пошлой шуткой. У Оксаны и в мыслях никогда не было пойти навстречу желанию телохранителя. Даже когда она ссорилась с Кириллом, даже когда чувствовала себя несправедливо и горько обиженной, она не думала о том, чтобы из мести или из вредности изменить Есипову с его охранником Вовчиком. Ее красивое стройное тело было профессиональным орудием, средством труда, оно существовало для того, чтобы носить экстравагантную одежду, делая ее еще более привлекательной, еще более яркой и вызывающей. Она стала моделью, когда еще училась в школе, и привыкла к тому, что красота тела должна использоваться для работы, а не для сведения счетов или еще каких-нибудь неблаговидных целей.

Оксана налила себе чай в большую красивую чашку с золотыми тюльпанами, придвинула поближе пачку с крекером. Вовчик не удивился, он знал, что Оксана строго следит за диетой и никогда, кроме особо ответственных случаев, не садится за стол вместе с гостями хозяина. У нее был хороший аппетит молодой здоровой женщины, соблюдение диеты требовало значительного напряжения и мощных волевых усилий, поэтому Оксана старалась лишний раз себя не дразнить видом таких вкусных, таких доступных и таких опасных для талии блюд. Вовчик это понимал и относился сочувственно, как к тяжелой болезни, над которой неприлично подшучивать. Он сам очень любил покушать всласть и искренне жалел девушку, которая вынуждена лишать себя радостей жизни.

– Отвернись, – сказал он через некоторое время, – я носить начинаю.

– Ты – человек, – с благодарностью откликнулась Оксана, пересаживаясь на стул, стоящий у окна, и поворачиваясь спиной к роскошному двухкамерному холодильнику, из которого Вовчик будет доставать такую вкусную, но не разрешенную ей еду.

В кухне, как и во всем доме, было жарко, и после горячего чая Оксане захотелось прохлады. Она открыла щеколду на оконной раме и распахнула обе створки. Встав на стуле на колени, она оперлась руками о подоконник и высунула голову на улицу. Мелкие капли моросящего дождя приятно освежали горячие щеки. Кирилл с гостями был на веранде, видно, с отоплением они со вчерашнего вечера перестарались, и теперь все искали, где попрохладнее. Но ведь вчера было хоть и солнечно, а температура ночью до минус пяти падала, и ветер был северный. Кто ж знал, что всего за несколько часов погода переменится, ночью будет плюс четыре, а днем – вообще почти пятнадцать градусов?

Голоса доносились до нее отчетливо, словно она вместе со всеми сидела на веранде.

– До этого пока еще никто не додумался, – слышала Оксана голос Кирилла Есипова. – Все хотят сорвать прибыль побольше, поэтому жалеют деньги на изучение читательского спроса. Гриша, ты сейчас опять начнешь упираться, я знаю. Пойми же наконец, что нужно уметь сознательно пойти на затраты, чтобы через какое-то время увеличить прибыль.

– И сколько, по твоим прикидкам, это будет стоить? – донесся со стороны веранды недовольный голос Григория Автаева, коммерческого директора «Шерхана».

– Давай посчитаем. Работу надо провести в Москве и в крупных городах, где есть наши дилеры и где есть крупные вузы. Студенты и старшие школьники с удовольствием займутся этим анкетированием, все хотят подработать. Если платить по тысяче рублей за заполненную анкету, это будет для них хорошим стимулом. Встанут рядом с книжным лотком и будут опрашивать покупателей. Я думаю, человек по пятьдесят они за один день опросят. Если нужно, два-три дня поработают.

– И сколько анкет ты хочешь получить? – снова раздался голос Автаева.

– Я думаю, тысяч пять будет достаточно, чтобы составить представление, во-первых, об общей картине спроса на литературу и, во-вторых, о наших читателях, о тех, кто покупает наши книги.

– Пять миллионов! – ахнул Автаев. – Это же тысяча долларов. Тысячу долларов выбросить на какое-то никому не нужное анкетирование! Ни за что.

– Что ты, Гриша, – усмехнулся Есипов, – это будет гораздо больше. Во-первых, анкету нужно разработать и составить грамотно. Для этого нужны специальные знания. Если анкету составить неправильно, то и толку от нее будет как от козла молока. Дальше. Нужно заплатить тем, кто будет искать этих нищих студентов, объяснять им, как и что нужно делать, и, что самое главное, контролировать их. Вы же знаете, что такое нынешний студент. Сядет дома, заполнит из головы пятьдесят анкет за десять минут и ляжет спать, а вечером принесет нам анкеты и будет требовать свои пятьдесят тысяч рублей. Нет, дорогие мои, студент должен стоять возле лотка рядом с продавцом и добросовестно работать с покупателями, а контролер должен ходить от лотка к лотку и надзирать, чтобы все было как надо. И это тоже стоит денег. Далее. Анкеты надо обработать, то есть ввести ответы в компьютер. Ты, Семен, умеешь работать с программным пакетом по обработке анкет?

– Чего? – тупо переспросил Воронец.

Оксана улыбнулась. Ей отчего-то стало весело. Она хорошо понимала каждое слово Кирилла, эта идея родилась у нее на глазах, и Кирилл много раз обсуждал ее с Оксаной. А тупой Воронец ничего не понимает. Он, наверное, даже не знает, как компьютер включается.

– Ничего, – грубо ответил Есипов. – А ты, Гриша?

– Сколько? – раздался в ответ убитый голос коммерческого директора, уже понявшего, к чему клонит генеральный.

– Тоже не меньше тысячи долларов. Это интеллектуальный труд, и стоит он дорого.

– Тысяча? – в ужасе воскликнул Автаев. – За что?

– За введение анкет в компьютер, составление программы обсчета, таблицы с результатами и итоговую аналитическую справку. За все вместе – тысячу. За меньшую сумму никто и браться не станет.

– А если поискать? – с надеждой спросил Григорий. – Может, найдем подешевле?

– Я уже интересовался. Программы по обработке анкет есть в основном только у тех, кто с этими анкетами связан. Пакет большой, занимает в компьютере много места, и те, кто не работает со статистикой, его вообще не ставят. А те, кто работает с анкетами, прекрасно знают ценность результатов любого анкетирования, их на кривой козе не объедешь. Они лучше нас с вами понимают, что речь идет в конечном счете о больших прибылях, и за маленькие деньги работать ни за что не возьмутся.

По звону приборов и бокалов Оксана поняла, что они приступили к еде. Она снова уселась на стул, опершись локтем о широкий подоконник и подперев голову рукой. Лицо было мокрым, но она не стала вытирать его полотенцем – пусть, влага полезна для кожи. Когда на кухню вернулся Вовчик, она попросила:

– Вовунчик, набросай мне в тарелку диетпродуктов, будь добр. Только без хлеба и без майонеза.

Через несколько минут телохранитель поставил перед ней большую глубокую тарелку с листьями зеленого салата, кусочками ананаса и неразмоченными хлопьями «Геркулеса». Он не понимал, как можно это есть, и сочувствовал юной манекенщице всей душой.

Оксана, однако, его чувств не разделяла. Она знала, что в этом странном салате куча витаминов, необходимых для кожи и волос, и почти совсем нет калорий. Поэтому ела без отвращения, ощущая даже какой-то эмоциональный подъем. Она, впрочем, знала, что подъем вызван случайно подслушанным разговором. Насколько ее Кирилл умнее и дальновиднее своих партнеров! Она всегда это чувствовала. С самого начала, с самого первого дня, когда познакомилась одновременно со всеми троими. Ей тогда сказали: «Бери любого, на выбор. Кто понравится. Мне важно, чтобы ты постоянно была с одним из них, а с кем именно – решай сама. Они все трое – одно целое, между ними секретов нет».

Она долго присматривалась к трем руководителям издательства «Шерхан». Первым, конечно, ей на глаза попался Семен Воронец – рослый и плечистый. У Оксаны рост – метр восемьдесят четыре, для манекенщицы как раз то, что надо, и Воронец был ей под стать. Но, поговорив с ним несколько минут, девушка поняла, что он непроходимо туп. Гриша Автаев был очень даже ничего в смысле внешности, но Оксана к тому времени уже неплохо знала, каково быть любовницей человека, берегущего репутацию верного мужа и заботливого отца. Постоянный страх огласки и разоблачения, бросаемые украдкой, а то и открыто взгляды на часы, бесконечные рассказы о болезнях младшего ребенка и школьных успехах старшего. Одно сплошное унижение и никакого удовольствия.

И только под конец она остановила свое внимание на Есипове. Самый низкорослый из всех троих и самый молодой. Самый в определенном смысле не подходящий для нее ни по росту, ни по возрасту. Оксане всегда нравились мужчины выше ее ростом и старше как минимум лет на десять, а если больше – так еще и лучше. Кирилл был ниже на полголовы и старше всего на три года. Но Оксана выбрала его. И не пожалела.

Сначала она не очень хорошо представляла себе, зачем ее подставили Есипову. Схему она видела только в общих чертах. Тот человек, который ее нанял, знает, как сделать издательское дело по-настоящему доходным, у него в голове все время появляются всякие идеи. Ее задача – вникать в суть этих идей и аккуратненько, как бы между прочим подбрасывать их Есипову, стараясь, чтобы он считал эти идеи своими собственными.

– Я хочу, чтобы издательство «Шерхан» стало самым богатым и самым престижным издательством в Москве, а возможно, и во всей России, – сказал тогда Оксане ее наниматель.

– А зачем вам это? – удивилась девушка. – У вас-то какой интерес? Если вы знаете, как сделать издательское дело доходным, так и занимайтесь им сами. Зачем же прибыль в чужие руки отдавать?

– А кто тебе сказал, что я собираюсь ее отдавать? – усмехнулся наниматель. – Я как раз собираюсь ее изъять в свою пользу. Но прежде чем изымать, я хочу, чтобы она стала большой и красивой. Поняла?

– Поняла, – ответила Оксана.

– И ты должна очень стараться, девочка, чтобы прибыль в «Шерхане» была действительно большой и красивой. Потому что, когда я приду ее забирать, тебе достанется определенный процент. Сколько ты хочешь?

– Двадцать процентов, – сказала девушка, подумав и пораскинув мозгами. – Я думаю, это будет справедливо. Идеи ваши, тут я не спорю, мне самой никогда ничего такого не придумать. Но ведь исполнение мое. И спать мне с ним придется. Не могу сказать, что я умираю от желания и страсти, он для меня мелковат.

– Ты хорошая девочка, – произнес наниматель с удовлетворенной улыбкой, и Оксана видела, что он действительно доволен, только не могла понять, чем именно. – Ты умная и не жадная. Ты попросила как раз тот процент, который я и сам собирался тебе предложить. Это значит, что мы с тобой мыслим одинаково. Стало быть, наше с тобой сотрудничество будет плодотворным.

Прошло два года, и Оксана своими глазами убеждалась в правоте нанимателя. Он объяснял ей, как нужно строить издательское дело, она непринужденно и как бы невзначай «дарила» идеи Есипову, а потом при очередном неформальном совещании трех руководителей Оксана слышала, что прибыль увеличилась, что за месяц с этого тиража они наварили столько-то, а с того тиража – еще сколько-то.

И вот только что она услышала, как Кирилл четко и деловито излагал партнерам идею социологического обследования контингента читателей, чтобы получить представление, кто в основном покупает книги «Шерхана», какие слои населения интересуются «Восточным бестселлером», какие слои остались не охвачены и почему. Устраивает ли читателей книга в твердом переплете, или они хотели бы видеть на прилавках маленькие книжки карманного формата в мягкой обложке, которые и стоят дешевле, и в карман или дамскую сумочку легко умещаются. Обследование должно было дать ответы на множество вопросов, а первое зерно поручено было заронить в голову Есипова ей, Оксане.

Начала она на прошлой неделе с невинного замечания:

– Представляешь, сегодня видела, как какая-то тетка «Тайну времени» не купила. Повертела ее в руках, покрутила, поохала, а потом положила на место.

– Дорого, что ли? – удивился Кирилл.

– Да нет, в сумку не влезает. Дамочка такая приличная, при золоте, одета дорого. И сумочка у нее маленькая. Я так удивилась, что она «Тайну времени» собралась покупать.

– Удивилась? Почему?

– Ну… – Оксана помолчала, будто подбирая слова. На самом деле весь разговор был выстроен в ее голове уже почти сутки. – Мне всегда казалось, что «Восточный бестселлер» рассчитан на определенную публику и такого рода дамочки к этой публике не относятся. Видимо, я ошибалась.

Этого оказалось достаточным, чтобы Есипов задумался над тем, а так ли уж хорошо он представляет себе контингент своих читателей. Потом потребовалось еще несколько точно рассчитанных реплик, чтобы в его голове созрела идея анкетного опроса. И вот сегодня – живой результат в виде делового разговора с партнерами. Даже не верится, что всего неделю назад этих мыслей в голове у Кирилла не было. Их туда осторожно и умело вложила его молодая любовница – манекенщица Оксана.