Возвращение Иванович Юрий
– Я должен его увидеть.
Не веря своим ушам, старый солдат воззрился на мрачное лицо воина.
– Что?..
– Ты слышал. Отведи меня к нему.
Маркус смотрел то на одного, то на другого, потом пожал плечами и сказал:
– Ну а я пойду, пожалуй, прогуляюсь по городу.
– Хорошо, – кивнул Кир.
Аршак и Кир двинулись в центр города, а Маркус неспешно направился к рынку.
Рыночная площадь в Кешри разительно отличалась от всех, виденных Маркусом ранее. Она была полупустой, что для рынка вообще неестественно. В любом другом городе базар – самое людное место, где можно с кем-нибудь познакомиться, кого-нибудь облапошить или самому быть облапошенным, но в Кешри все было иначе. Те немногие, кто решился выставить свой товар на продажу, стояли за прилавками насупленные и угрюмые. Покупателей и того было меньше: кроме Маркуса на рынке был седой как лунь дед, молодая рыжеволосая девушка и двое мужчин средних лет с откровенно бандитскими физиономиями. Старик и девушка медленно и молча ходили по рядам, глядя себе под ноги, а когда подходили к лоткам, разговаривали с продавцами мало и только шепотом.
Маркус остановился возле лотка с семечками. Попробовав одно, он с отвращением сплюнул: семечко оказалось пересушенным. Продавец, даже не взглянув на покупателя, выдавил сквозь зубы:
– Уходи, парень. Мурох не любит чужаков.
– А кто… – договорить Маркус не успел: торговец поспешно сгреб семечки в мешок и засеменил прочь. Маркус посмотрел ему вслед и увидел, что двое мужчин одновременно пнули его под колени, и продавец, уронив мешок, упал на землю; разбойники еще по разу пнули его в бок и довольно расхохотались. Маркус почувствовал, как кровь вскипает в жилах, и, опустив руку на эфес сабли, направился к ним.
– Оставьте его!
Бандиты обернулись на его голос.
– Ух ты! – всхрапнул один, показав гнилые пеньки зубов. – Хэш, смотри, новенький!
– Он еще и голосистый, – поддержал приятеля Хэш. – Эй, у тебя славный клинок. Покажешь?
Маркус как-то сразу вспотел, увидев, как громилы обнажили короткие широкие мечи и неспешно направились к нему. Почему-то сразу стало ясно, что эти люди не постесняются убить его среди бела дня. Более того, они держались так, будто имели на это право. Маркус вытащил саблю из ножен и пискнул:
– Хотите отведать стали?!
Хрюкнув, Хэш выставил меч перед собой и бросился на Маркуса. Тот успел отразить первые два удара, но потом неожиданно оказался на земле. Сабля отлетела в сторону, а сам Маркус не успел даже утереть кровь, бежавшую из носа, когда Хэш пнул его тяжелым сапогом в живот. Задохнувшись от боли, парень сложился пополам, а двое негодяев от души лупили его ногами, не особенно заботясь о том, куда попадают.
– Прекратите! – закричала рыжеволосая девушка, вырываясь из рук седого старика, который, по-видимому, был ее дедом. – Вы же убьете его!
Хэш обернулся.
– Ого! Хороша, – восхитился он. – Райк, оставь его. Мне эта крошка больше по душе.
– Нет! – закричал старик, простирая к ним руки. – Умоляю тебя, господин, не трогай мою девочку!
Хэш ударил старика в лицо, отчего тот упал, как подрубленное дерево, и сгреб девушку за волосы.
– Райк, забери саблю этого недоумка и пошли скорее, мне не терпится поразвлечься!
Райк подобрал саблю, сунул ее за пояс и хотел было уйти вслед за приятелем, но получил удар тяжелыми ножнами в солнечное сплетение и согнулся, держась обеими рукам за живот. Маркус слизнул кровь с разбитых губ и от всей души заехал ножнами ему по затылку. Райк охнул и упал лицом вниз. Поднатужившись, Маркус перевернул здоровяка на спину, забрал саблю и ринулся за Хэшем, тащившим за волосы плакавшую и отбивавшуюся девушку.
– Эй, дружище! – крикнул он, морщась от дикой боли во всем теле. – Погоди-ка!
Хэш обернулся, выдергивая из ножен меч.
– Опять ты! – заорал он, отталкивая девушку в сторону и обнажая меч. – Ну держись, сосунок!
Маркус увернулся от первого удара, полоснул разбойника по ноге и дал ему пинка. Хэш заорал, обернулся и, широко размахнувшись, ударил снова. Сталь заскрежетала о сталь, Маркус саданул противника в колено, отвел его клинок в сторону и, оттолкнув руку, сжимавшую меч, изо всех сил ударил его рукоятью сабли по темени. Хэш без звука повалился наземь. Маркус с гордым видом вложил саблю в ножны и подбежал к скорчившейся возле пустого прилавка девушке.
– Как ты? – спросил он, стараясь вложить в голос как можно больше участия.
Она попыталась улыбнуться сквозь слезы и помотала головой. Маркус протянул руку и помог девушке встать.
Только сейчас он получил возможность рассмотреть ее. Это была молодая красавица лет двадцати, рыжеволосая и зеленоглазая, с прехорошеньким, чуть вздернутым носиком. Ее пухлые губы робко улыбались, а очаровательно покатые плечи слегка вздрагивали.
– Спасибо тебе, господин, – тихо сказала она. – Ты сильно рисковал, заступаясь за стольких людей сразу…
– Не стоит, – с нарочитой небрежностью отозвался Маркус. – Ради такой красавицы я готов пойти на любой риск.
Рыженькая засмеялась, но вдруг по ее лицу пробежала тревога.
– Дедушка! – вскрикнула она. Маркус обернулся и увидел, что старик, которого сбил с ног Хэш, кряхтя и охая, поднимается на ноги. Маркус и девушка подбежали к нему и подняли на ноги. Девушка обняла деда за шею и расплакалась. Старик погладил ее по спине и слезящимися глазами посмотрел на Маркуса.
– Спасибо тебе, господин, – растроганно прошептал он.
Маркус оглянулся и заговорщицки проговорил:
– Вот что, друзья, давайте-ка двигать отсюда, пока эти двое не очухались!
Как только они убежали, торговец, который все это время лежал на земле, свернувшись калачиком, вскочил и, не отряхнувшись, засеменил прочь, позабыв даже про мешок с семечками, сиротливо валявшийся возле прилавка.
– Вот, – сказал Аршак, указывая на небольшой трактирчик. – Обычно Мурох и его приятели торчат здесь.
Кир на прощание похлопал старого солдата по плечу и вошел в таверну. Там, как и девять лет назад, бушевала братия Муроха. Грог исчезал в глотках разбойников с невероятной скоростью, и служанки едва успевали вновь наполнять их кружки. Сам Мурох, высокий широкоплечий мужчина лет сорока, на щеке которого виднелось клеймо каторжника – череп, расколотый пополам до самой носовой впадины, сидел в окружении двоих приятелей и трех довольно потрепанных трактирных девок и хлестал грог, не особенно задумываясь о закуске. Увидев вошедшего Кира, он столкнул с колен смазливую черноволосую девицу и поднялся.
– Ба! – хриплым басом провозгласил он. – Кого я вижу!
– Я удивлен, что ты все еще здесь, – ответил Кир, подходя ближе.
– А я удивлен, что за эти девять лет ты даже не прославился, – ухмыльнулся Мурох. – Ты всегда был и останешься сосунком.
Кир усмехнулся. Оказывается, не все знали предводителя Черной Армии в лицо. Здесь никто даже не связывал его имя с человеком, наводившим ужас на всю Делаю.
Мурох, разгоряченный грогом, подошел к нему и дыхнул в лицо страшным перегаром.
– Ну что, слабачок, померимся силой?
– С тобой?
– Ну почему со мной?.. – ответил Мурох, усмехнувшись, и, повернувшись к своим бандитам, небрежно добавил: – Убейте его!
Драться против семерых вдребезги пьяных мужчин – невелик труд. Кир отошел от Муроха, отскочил в сторону и с лету ударил в горло первого нападавшего. Тот не успел коснуться пола, когда сверху на него завалился еще один громила с разбитым носом. Кир увернулся от полетевшего в него стула, подхватил со стола большую дубовую кружку и запустил ее в третьего противника. Деревянный снаряд угодил тому в лоб и сбил с ног.
Оставшиеся четверо бандитов под восторженные вопли трактирных девок выхватили из-за голенищ ножи и всем скопом бросились на Кира, который даже не счел нужным обнажить меч. Руку первого нападавшего он сломал, перехватив ее в запястье и ударив раскрытой ладонью в локоть, второго, зашедшего слева, ударил ногой в лицо, а третьего и четвертого столкнул друг с другом так, что они опали, как две рушащиеся колонны.
Кир повернулся к недовольному Муроху и улыбнулся ему как старому приятелю. Тот, теребя пальцами рукоять меча, нарочито ухмыльнулся и сделал приглашающий жест рукой.
– Ну, присаживайся. Поговорим.
– Я не разговаривать пришел, а предупредить тебя. Тебе угрожает опасность.
– Мне? – загоготал Мурох.
Его поддержали дружным хихиканьем девицы, каждая из которых, не переставая тискать Муроха, бросала на Кира похотливые взгляды.
– И от кого исходит эта опасность?! – с пьяным сарказмом поинтересовался Мурох.
– От меня. – Кир холодно смотрел на опешившего каторжника, не обращая внимания на угрожающий ропот, который подняли очнувшиеся приятели Муроха. – Убирайся из города, Мурох, если не хочешь отправиться на каторгу снова.
Мурох побагровел. В его глазах не осталось и капли хмеля: взгляд заполнили ненависть и злоба. Он сгреб Кира за грудки и, брызгая слюной, прошипел ему в лицо:
– Запомни, сукин сын, никогда не смей угрожать мне, иначе не доживешь и до утра! Этот город – мой! Со всеми его недоношенными жителями, стражниками, градоначальником и крысами! Понял?! Так что проваливай, если не хочешь растерять свои кишки!!!
Кир продолжал смотреть ему в глаза. На лице воина не дрогнул ни один мускул. Мурох на мгновение опустил взгляд, неожиданно побледнел и, отпустив куртку Кира, отпрянул. В его зрачках отражался черный силуэт пантеры, который он увидел на открывшейся ключице воина.
– К… Кир… – пролепетал он, поднимая глаза на неподвижно стоявшего посреди трактира парня. – Черная Армия… Ты – Черный Кир?!
В трактире поднялся встревоженный гомон; девки и приятели Муроха шарахнулись от Кира, как от чумы. Тот одернул куртку, повернулся к Муроху спиной и вышел.
– Грогу! – бухнувшись на стул, потребовал Мурох и утер со лба пот. – Грогу!!!
Маркус с удовольствием уплетал свежий, только что испеченный хлеб, запивая его прохладным молоком. У печи хлопотала рыжеволосая Эйли, его новая знакомая, а старый Шилам клевал носом, сидя в углу на лавке.
Разбитая физиономия Маркуса сияла от удовольствия… насколько это было возможно, если обратить внимание на распухший нос, разбитую бровь, вздувшуюся верхнюю губу и громадный лиловый синяк под глазом. Эйли обхаживала его, как заботливая мама обхаживает внезапно заболевшего ребенка, исполняла все его просьбы и неустанно при этом щебетала. Маркус иногда даже забывал жевать, слушая ее беспечную болтовню.
– Скажи, – вдруг посерьезнев, спросила Эйли, – зачем ты пришел в Кешри? Неужели ты никогда не слышал о том, что у нас творится?
– Я слышал другое, – улыбнулся Маркус. – Я слышал, что здесь живет прекрасная рыжеволосая девушка по имени Эйли…
– Я не шучу, Маркус! – воскликнула она. – Если Мурох найдет тебя, то сразу убьет. Он скор на расправу… Так происходит уже девять лет…
– Не бойся, Эйли. Я вот только найду своего друга, и мы с ним устроим в вашем городе настоящий переворот.
– А кто твой друг? – спросила девушка, но Маркус ответить не успел: раздался стук в дверь, и Эйли настороженно замолкла. Стук повторился, потом из-за двери раздался знакомый голос:
– Эй, Шилам, старый соня! Ты дома?
Глаза Эйли округлились. Старик, дремавший на скамейке, встрепенулся и, кашлянув спросонья, спросил:
– Кто там пришел?
– Кир! – взвизгнула Эйли и бросилась открывать.
Маркус едва не подавился хлебом, когда она повисла на его друге и радостно закричала:
– Дедушка! Кир вернулся!
Шилам расплылся в улыбке и заковылял к двери. Кир оторвал от себя счастливую девушку и положил руки на худые костлявые плечи старика. Тот вытер рукавом глаза и обнял воина изо всех старческих сил.
– Как я рад видеть тебя снова, мой мальчик, – проговорил он дрожащим голосом.
Кир улыбнулся.
– Я тоже рад вновь быть здесь, Шилам.
Потом его взгляд наткнулся на Маркуса, карие глаза округлились от удивления.
– А ты что здесь делаешь? И кто тебя так разукрасил?
– Вы знакомы? – изумилась Эйли.
Маркус смущенно кашлянул.
– Это и есть мой друг… – ответил он, не зная, куда смотреть.
Глава 2
В трактире царила гробовая тишина. Мурох угрюмо пил одну кружку за другой, посматривая исподлобья на своих приятелей, которые молча сидели за столами, перестав даже тискать недовольных таким невниманием потаскух.
– Что будем делать, Мурох? – нарушил молчание один из подельников каторжника.
Тот злобно посмотрел на него, но промолчал. Связываться с Черным Киром и его армией никому не хотелось: слишком мало еще на свете прожили. Если Черная Армия придет сюда, от города не останется камня на камне.
– Нужно убираться отсюда…
Мурох вскочил и безумным взглядом обвел приятелей.
– Кто это сказал?! – рявкнул он.
Ответом ему было молчание. Мурох выхватил из-за голенища нож и всадил его по самую рукоять в столешницу.
– Никто никуда не уйдет! – заорал он. – Поняли? Этот город – наш, и никакая Черная Армия у нас его не отберет!
– Кир очень опасен, Мурох! – упрямо сказал один из его дружков. – Иначе он никогда не стал бы предводителем Черной Армии.
– Верно. – Беглый каторжник трезвел на глазах. – Но и у меня найдутся козыри в рукаве. Один из них – Нагир.
Дверь отворилась, и в трактир вошли Хэш и Райк. Первый обеими руками обхватил окровавленную голову, второй шел на полусогнутых ногах, держась за живот.
– В чем дело?! – крикнул Мурох, хватая Хэша за ворот. – Во что вы опять вляпались, недоноски?!
– Здесь… чужой… – с трудом проговорил Хэш. – Мы хотели… с девкой… а он помешал, щенок сопливый…
Мурох взревел и ударил здоровяка в челюсть, свалив его на пол.
– Найдите Нагира! – приказал он, обводя присутствующих тяжелым взглядом. – Немедленно!
Выслушав Эйли, Кир с мрачным видом прошелся по комнате и вздохнул. Все было еще хуже, чем он предполагал.
– Где живет градоначальник? – спросил он.
Градоначальник Кешри не был трусом. Он боялся Муроха совсем по другой причине: тот, кто осмеливался противостоять Муроху, не только получал нож под ребра. Вырезали всю его семью, а если семьи не было – друзей и знакомых. Мурох действительно держал город в кулаке и выпускать не собирался. Чтобы разжать его хватку, нужно было приложить немало сил.
– Он живет в Квартале Луны, – сказала Эйли. – Кстати… Там сейчас должен быть Нагир. Он… Он собирает дань для Муроха.
Лицо Кира потемнело. Он взял со стола меч, убрал клинок в ножны за спиной и, повернувшись к Маркусу, произнес:
– Останься здесь. Им может угрожать опасность.
Маркус кивнул и, поднявшись, положил руку на плечо товарища.
– Удачи тебе. И… будь осторожен.
Кир улыбнулся, кивнул, ободряюще подмигнул Эйли и вышел.
– Может, хоть вы мне расскажете, откуда у Кира такой зуб на Муроха? – спросил Маркус, когда дверь за его другом закрылась.
Девушка нерешительно потупилась.
– Я и сама-то не очень хорошо знаю… мне было-то всего ничего. Дедушка, может быть, ты расскажешь?
Старик, кряхтя и сетуя на здоровье, завозился на скамье, и Эйли поспешила усадить его поудобнее. Поблагодарив внучку, Шилам прочистил горло.
– Лет девять назад это было. Кир как раз пришел в наш город и нанялся стражником. Мурох уже вовсю безобразничал здесь: то грабил, то девушек насиловал, бывало, что и убивал… И так ведь хорошо прятался, мерзавец, что наши стражники с ног сбились, пытаясь его найти. А Киру повезло… Он как-то на карауле задержался и глубокой ночью шел в гостиницу – он почему-то не хотел жить в казарме, – когда услышал, как кричит женщина. Он побежал на крик и увидел Муроха и еще двоих таких же негодяев. Уж не знаю, правда или нет, но говорят, что Кир против тех его дружков даже меча не обнажил, так их отделал, без оружия. А с Мурохом долго возился. И победить его не мог, и уйти ему не давал. А девица та побежала за подмогой и привела стражу. Вместе-то они быстро с ним управились. Когда Муроха с приятелями уводили, он все кричал, что, мол, вернется и всем отомстит, особенно Киру. Никто и не думал, что он и вправду вернется…
Маркус покивал головой и потянулся за кувшином с молоком.
– Почему-то мне кажется, – сказал он, делая глоток, – что на этот раз малой кровью не обойдется.
Он вспомнил о Лиле. Если она где-то здесь, то Мурох наверняка знает похитителей. Не может быть, чтобы кто-то совершал преступления за спиной этого каторжника – он бы не потерпел подобного в Кешри, который считал своим. Юноша задумался, прикидывая, как можно разузнать о девушке. Кир рассчитывал на помощь Нагира, но тогда он не знал, что его друг работает на Муроха. Впрочем, кто знает, может быть, это даже на руку. Если Киру удастся перетянуть Нагира на свою сторону, тот наверняка сможет разузнать, где скрываются кочевники. «Если, конечно, они действительно те, за кого мы их приняли», – подумал Маркус. Уж больно странным показалось ему то, что сыны пустыни так далеко забрались – в Кешри. Кроме того, наемниками настоящие кочевники становились редко, предпочитая грабить, а не работать, пусть даже привычными для себя тулварами.
– О чем ты задумался? – поинтересовалась Эйли, подходя и садясь рядом.
Маркус хотел было рассказать о Лиле, но почему-то передумал и ответил:
– О том, есть ли у простого бедного парня шанс понравиться такой красавице, как ты.
Девушка смущенно заулыбалась и покраснела, опустив глаза.
– Перестань, – сказала она.
– Я не властен над своим сердцем. – Маркус обвел комнату глазами и остановил взгляд на старой цифале, стоявшей в углу. – Она играет? – спросил он, указывая на инструмент.
Девушка кивнула.
– Только давно уже никто не прикасался к ее струнам. Раньше она принадлежала моему брату, но потом… Он ушел искать счастья в других землях. – Она вздохнула. – Хочешь посмотреть?
Маркус кивнул. Эйли встала и принесла ему цифалу. Юноша потрогал пальцами струны, настроил инструмент и взял несколько аккордов. Удивительно, но звук оказался плотным и чистым.
– Ты умеешь играть? – спросила Эйли, садясь напротив и сложив перед собой руки.
– Немного.
– Знаешь какие-нибудь песни?
– Только те, что поют в Балании.
– Сыграй.
– О чем?
– О чем хочешь.
– Хорошо. – Маркус кивнул.
Он начал играть, а затем тихо запел одну из древних баллад своей родины:
- Вы были с нами. Миг – и вы ушли.
- Смерть беспощадна к племени людскому.
- Мы по дороге рядом с вами шли,
- Но все отныне будет по-другому.
- Пуста дорога. Звезды в небесах.
- Незримой силой мир наш управляем.
- В тумане слез, дрожащих на глазах,
- О безответном вновь мы вопрошаем…
- Задует ветер огонек свечи:
- Так суждено огню – мгновенно таять.
- Давайте же немного помолчим:
- Как пламя, не растает наша память.
Маркус замолчал и вдруг заметил, что по лицу Эйли текут слезы.
– Что с тобой? – спросил он, испугавшись. – Это всего лишь песня.
– Не обращай внимания. – Девушка встала. – Я просто вспомнила брата. Кто знает, где он теперь, да и жив ли? – Она отошла к окну. – Поиграй еще. Только что-нибудь повеселее.
– Хорошо. – Маркус кивнул, радуясь, что Эйли нашла выход. – Сейчас. Песенка про глупца и купца.
Он ударил по струнам и запел:
Жил глупец, каких немало…
Улицы Кешри были пусты. Кир смотрел по сторонам, удивляясь, как изменился этот большой шумный город. Когда Киру было пятнадцать, Кешри принял юного воина ярмаркой, танцами и музыкой. Юноша, три года прослуживший в Вольном отряде Кизара в Эстимале, впервые оказался на таком шумном и веселом торжестве. В Пеленаре, где Кир родился и жил до двенадцати лет, праздники были скромными, хотя и там не приходилось скучать, но в Кешри даже угрюмый пятнадцатилетний паренек с удовольствием плясал под звуки флейт и гармоник, поэтому Киру вдвойне неприятно было видеть пустынный, безмолвный город. Мурох сделал его жителей мрачными, нелюдимыми и напуганными.
Квартал Луны находился в одном из самых богатых районов Кешри. В праздники он украшался особенно ярко и красочно, но теперь почти ничем не отличался от всех остальных. Улицы были пусты, двери домов заперты на замки изнутри, ставни окон плотно притворены. Кир смотрел по сторонам, прислушиваясь ко всем шорохам: после сцены в трактире Мурох обязательно зашлет к нему убийц.
Кир поднялся на крыльцо дома градоначальника и подергал за шнурок, висевший у двери. Через пару мгновений раздались негромкие шаги, и дверь отворилась. На пороге стоял невысокий пожилой мужчина в одежде слуги. Увидев перед собой высокого вооруженного мужчину, он побледнел, но справился с собой и будничным тоном произнес:
– Мой господин ждет вас.
Догадавшись, что его принимают за сборщика дани, Кир внутренне ухмыльнулся и последовал за мажордомом.
Дом градоначальника – а Киру уже приходилось бывать здесь девять лет назад – был далеко не так хорош, как раньше. Обстановка уже не блистала богатой отделкой, на стенах значительно поуменьшилось ковров и золотых канделябров, прислуга была одета в форму из обычной ткани, а не из делайского бархата, как прежде. Кир понял, что и градоначальник уже успел позабыть, что такое мирная, спокойная жизнь: Мурох и с него брал неизмеримую дань.
– Пожалуйста, подождите здесь, – попросил слуга и скрылся за шторой из толстой ткани.
Кир с удивлением понял, что это – плюш.
Вскоре из-за шторы вышел градоначальник. Он здорово поседел и осунулся, под его глазами залегли темные круги, а веки набрякли, словно он совсем не спал по ночам. В руках бывший правитель города Кешри держал шкатулку.
– Прошу тебя, передай Муроху, – по-собачьи заглядывая в глаза пришельцу, попросил он, – что это все, что у меня осталось… Здесь двести полумесяцев… Знаю, что это меньше половины, но больше у меня нет.
Кир нахмурился, приблизился к нему и выбил из его по-старчески дрожавших рук шкатулку.
– До чего ты докатился, Митхун? – процедил он сквозь зубы. – Заискиваешь перед любым вооруженным человеком…
– Кир?! – не веря своим глазам, прошептал градоначальник. – Это ты?.. Ты вернулся?
– Что с тобой произошло? Как мог ты, такой гордый, независимый, стать половой тряпкой?
Губы Митхуна задрожали. Он быстро подошел к столику, на котором стоял стеклянный кувшин с вином и два кубка, поставил шкатулку и, разлив вино, протянул один кубок Киру, а второй, вздохнув, одним махом осушил и поставил обратно на стол.
– Тебе не понять… Он сломил меня… – прошептал он. – На его стороне была сила, да такая, что даже стража не могла справиться… Он пришел в город восемь лет назад, а с ним были сорок таких же, как он, преступников, убийц, грабителей, бывших наемников. Они убили стражников, охранявших ворота, зарезали пятнадцать человек на рынке и пришли ко мне с их головами в руках… Мурох сказал, что если ему не будут платить по полсотни золотых солнц каждый месяц, он будет убивать не только тех, кто не платит, но и их жен, детей, родителей. Что я мог? За эти восемь лет погибло почти четыре сотни ни в чем не повинных людей! Они просто не смогли найти за месяц такие деньги. Он раздавил нас, заставил захлебнуться своей же кровью!
– Ты мог отправить послание принцессе, – проговорил Кир, пытаясь проглотить комок, вставший в горле.
Митхун горько усмехнулся.
– Его люди никого не выпускали из города… За восемь лет мы не видели даже леса! Только этот город и людей Муроха. Те, кто пытался убежать отсюда, умерли страшной, мучительной смертью… Мурох впускал в город всех, но вот выйти отсюда никому еще не удавалось и вряд ли теперь удастся. Он превратил Кешри в темницу, из которой одна дорога – смерть.
На скулах Кира заходили желваки, а в глазах вспыхнул недобрый огонь. Он стиснул плечо градоначальника и срывающимся от злости голосом спросил:
– Когда к тебе придут сборщики дани?
– В полдень, – проговорил Митхун.
Его лицо сморщилось; едва не плача, он схватил Кира за руки и зашептал:
– Уходи отсюда, Кир… Я знаю, ты сможешь, ты сильный и храбрый… Отправляйся в Мариджан и расскажи обо всем принцессе…
– Я никуда не уйду! – крикнул Кир. – Тебе знаком этот знак?
Он рванул на груди куртку и обнажил выпуклые мышцы груди. На смуглой от загара коже черным огнем горели очертания пантеры. В глазах градоначальника отразился ужас, смешанный с удивлением и радостью.
– Не может быть…
– Теперь ты веришь, что я смогу победить этого ублюдка?! – потеряв контроль над собой, взревел Кир, сильнее сжимая худые плечи Митхуна. – Клянусь копьем Дангара, если понадобится, над Кешри взовьется стяг Черной Армии!!!
Митхун со страхом смотрел на исказившееся от гнева лицо молодого воина. Черный Кир ничем не напоминал того пятнадцатилетнего паренька, пришедшего в Кешри из Балании. Когда-то светлая кожа полукровки, родившегося от брака южанина Корафа и северянки Миры, теперь была смуглой и грубой, как у настоящего делайца. Щеку Кира пересекал шрам, линии рта приобрели жесткость, присущую каждому воину. Но больше всего изменился взгляд. Раньше он был просто сумрачным, грустным, но не тяжелым и колючим, и он не пылал такой ненавистью и жестокостью, что видел Митхун в его взоре сейчас. Эти глаза подтверждали все, что говорили люди о Черном Кире, о самом страшном и кровожадном человеке на всем Южном континенте.
– Господин! – запыхавшийся слуга вбежал в комнату, словно за ним гнались демоны. – Пришли сборщики…
– Уходи скорее, Кир, – зашептал Митхун. – Если Мурох узнает, что ты здесь, он убьет тебя!
– Он уже знает, – зловеще улыбнувшись, сказал Кир. – И он не в восторге от моего появления.
С громким топотом и смехом в комнату вошли трое мужчин. Двое, что были вооружены длинными ножами с широкими лезвиями, похожими на листья папоротника, насупились и недовольно засопели, увидев в доме постороннего. Третий застыл с открытым ртом.
– Кир?! – воскликнул он, расплываясь в улыбке. – Надо же!
Но когда его глаза встретились с колючими глазами Кира, улыбка мгновенно сошла с его лица. Нагир – а это был именно он – оглянулся на своих приятелей, потом вновь посмотрел на Кира и нервно засмеялся.
– Рад, что ты вернулся, дружище, – с фальшивой радостью сказал он. – Давно тебя не видел…
Кир молчал, но его взгляд был выразительнее всяких слов. Митхун, стоявший за его спиной, судорожно вздохнул, схватил шкатулку и хотел было отдать ее Нагиру, но Кир остановил его.
– Выйдем, Нагир? – предложил он. – Надеюсь, ты не станешь пытаться забрать деньги у этого старика?
– Почему это? – возмутился один из подельников Нагира. – Ты что, думаешь нам помешать?
– Ты ведь не хочешь расстаться со своей тупой башкой, правда? – закипая, проговорил Кир.
– Жук, Джафар, заткнитесь, – приказал Нагир. – Выйдем, Кир.
Митхун прижал руки к стеклу и взволнованно глядел через окно во двор, где Кир стоял перед троими разбойниками и смотрел на своего бывшего друга. Нагир нервничал. Его рука то и дело ложилась на рукоять меча, а на лбу выступил пот. Жук и Джафар нетерпеливо переминались с ноги на ногу и недобро смотрели на Кира.
– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил последний, не сводя глаз с Нагира.
Тот пожал плечами.
– У каждого свой путь, Кир, своя судьба, – сказал он. – Я выбрал ту дорогу, на которую встал давно, и уж не тебе меня судить.
– Верно, – процедил Кир. – Но тебя осуждают другие. Я хотел поговорить с тобой, Нагир, потому что думаю, что все еще можно исправить…
– Хватит трепать языком! – закричал Жук, выхватывая из-за пояса нож. – Режь его!
Двое негодяев, подбадривая друг друга, бросились на Кира, размахивая клинками. Кир зарычал и шагнул им навстречу. Взвизгнув, его меч вылетел из ножен и со свистом рассек воздух; Кир нырнул под нож Джафара и нанес мощный удар снизу вверх. Закаленный клинок с хрустом вошел в бок противника, круша ребра и рассекая плоть, как нож масло, Джафар закричал от боли, выронил нож и упал ничком. Кир вырвал меч из уже мертвого тела и повернулся ко второму сопернику.
Жук оказался искушеннее своего приятеля: он кувырком бросился противнику под ноги, чтобы сбить его, но Кир отскочил в сторону и с силой опустил меч. Жук откатился, и окровавленный клинок ударил в пыль. Негодяй вскочил и петлей направил нож в шею Кира, длинный клинок столкнулся с листообразным лезвием и отбросил нож назад; Кир ударил еще раз, выбил оружие из руки Жука и, обернувшись кругом, вонзил меч в живот противника. Жук протяжно вскрикнул и рухнул навзничь. Кир выдернул меч, вытер лезвие об одежду убитого и повернулся к Нагиру.
– Хочешь быть следующим? – хрипло спросил он.
Нагир вздохнул.
– Я не желаю сражаться с тобой, Кир, – негромко сказал он. – Но пойми, ничего не изменить. Я попал в сети Муроха и вырваться уже не смогу… Никто из нас не может. Просто одни оказались по одну сторону с ним, а иные – по другую. Им не повезло.
– А тебе, значит, повезло? Ты будешь продолжать убивать по его приказу?
Нагир вытащил из-за пояса нож и бросил его на землю.
– Убей меня, – сказал он, глядя бывшему другу в глаза. – Мне терять нечего.
Читать бесплатно другие книги:
