Реставраторы миров (сборник) Трищенко Сергей
– Теория перерастания бытовой ссоры в войну, – кивнул Власт. – Но ты забыла, что ещё раньше, до топоров и вил, были копья и луки, используемые для охоты. Всё это здесь имелось. Но они не применяли оружие друг против друга.
– Почему? – удивилась Хельга. – Такие миролюбивые?
– А разве ты не отыскала в их останках ген миролюбия? – притворно удивился Власт.
– И не искала, – подтвердила Хельга. – Даже если он у них и был. Ген агрессивности может способствовать исчезновению разумных существ, а ген миролюбия…
Она задумалась. Власт с улыбкой смотрел на неё.
Ящерка, спугнутая Хельгой, увидев, что люди не желают её съесть, осторожно высунула голову из щели между камнями, потом потихоньку выползла вся и пристроилась на той же самой тёплой ступеньке, рядом с Хельгой.
– Вот видишь, – Хельга взглядом показала на ящерку. – Миролюбие продляет жизнь.
Власт рассмеялся. Тихонько, чтобы опять не спугнуть ящерку.
– А не ты ли рассказывала мне, что в животном мире царит жестокая конкуренция?
– Там есть всё, что угодно, – Хельга махнула дальней от ящерки рукой. – В том числе и симбиоз. Одной причиной нельзя объяснить полное разнообразие отношений.
– Так может, и тут имеется много причин исчезновения аборигенов? – предположил Власт.
– Я пока не вижу ни одной, – отрезала Хельга.
Она поднялась. Ящерка судорожно вцепилась всеми шестью лапками в шершавый камень и приготовилась юркнуть в спасительную щель. Но не двинулась с места.
Власт искоса посмотрел на Хельгу и сказал:
– Хельга, не думай, что тебя одну занимает загадка планеты. Ты же знаешь, на всех загадочных планетах мы решаем задачи совместно. Но эта… Это поразительная планета! Абсолютно миролюбивые существа. Может быть… может быть не в последнюю очередь потому, что… Пойдем, я покажу тебе ещё три строения. Они сохранились лучше всего. Не знаю, помогут ли они решить загадку исчезновения жителей, но загадку миролюбия – может быть.
Они пошли рядом, обходя выкатившиеся на затянутую мохом мостовую крупные камни. Поросшие деревьями развалины выглядели, словно холмы. Природа уже принялась отвоевывать у человека временно утерянные рубежи.
На других развалинах растительности оставалось меньше, они светили голым камнем. На отдельных стенах удавалось рассмотреть остатки разноцветного орнамента.
– Всё уже известно, – произнесла Хельга, по своему обыкновению размышляя вслух. – И ничего не ясно. Ни массовых захоронений, ни следов битв, ни эпидемий. Да им попросту неоткуда взяться! Тут нет вредоносных бактерий.
– А если эпидемии убили всех, а потом бациллы исчезли сами? – предположил Власт. – Перекусали друг друга?
Хельга помотала головой:
– Исключено. Бактериологической войны на планете не велось. Ты же не нашёл ни скелетов на улицах, ни крупных госпиталей.
– Трупоеды прибрали.
– А почему развалины разного размера? – вдруг спросила Хельга, проигнорировав последнее предположение Власта.
Тот не обиделся. Ему самому надоела игра в вопросы и ответы. И ответил:
– Как обычно. Те, что побогаче, могли построить хоромы побольше. Что победнее – поменьше. В центре города постройки самые большие. Это понятно: здесь селиться было престижнее.
– Нет, – прервала его Хельга, – на окраине постройки вообще миниатюрные. Тут и потолки ниже, и окна меньше. Кажется, что на окраине жили лилипутики.
– Но строить маленькие дома дешевле, – Власт старался растолковать, как маленькой.
– А двери? – спросила Хельга.
– Что – двери? – не понял Власт.
– Я была в хижинах на Земле и на других планетах. И, какими бы низкими ни были потолки, двери всегда делали нормального размера. Чтобы входить, не нагибаясь.
– А тут, может, специально, чтобы кланяться хозяевам, – Власт попытался обратить всё в шутку.
– Ага, – отпарировала Хельга, – Вошли на четвереньках, поклонились, а потом ещё и сели на корточки. Посмотри, вон через улицу два дома напротив друг друга. И один чуть не в два раза больше другого!
Власт задумался.
– Может быть, рабы или слуги? – предположил он. – Одна раса, высокорослая, поработила низкорослых.
– А третья – совсем лилипуты? – Хельга указала на очередной полуразвалившийся дом, отделённый от остальных неширокой улицей, который выглядел едва ли не вдвое меньше предыдущего.
– Три расы? – растерянно пробормотал Власт.
– Та-ак, – зловещим голосом произнесла Хельга, – кто больше?
Власт молчал.
– Пока ты раскапывал курганы, я посещала здешние кладбища. Больше неоткуда брать генетический материал, – пояснила она.
– А животные? – тупо спросил Власт. В его мозгах совершался какой-то переворот, и потому реакция на внешние события была замедленной.
– Они находятся в полном генетическом родстве с покойниками, – отмахнулась Хельга. – То есть последние не прилетели со звёзд – если тебе это интересно. Но зато, – она подняла палец, – все вскрытые могилы – из разных кладбищ – показали полную аутентичность обитавших здесь разумных существ. Другими словами, они все были сделаны из одного теста: и гиганты, и карлики. Различий чрезвычайно мало.
– Клоны? – недоумевающе спросил Власт.
– Нет. Но сходства больше, чем у людей. Меньше различий. Одна раса, или одна нация – не знаю, как лучше определить – жила на всей планете.
– Почему же они различались в размерах?
– Вот то-то и оно, – Хельга щёлкнула пальцами. – Загадка. Вторая после причины их исчезновения.
Вдруг глаза её округлились, и она прошептала:
– А может, это одна и та же загадка?
Она замолчала, потом задумчиво повторила:
– А может, это одна и та же загадка?
– Мы пришли, – Власт повёл рукой.
– Что это? – удивилась Хельга. – Церковь? Христианская?
– Да, – подтвердил Власт, указывая на характерные развалины колокольни, обломком каменного пальца указывающие в небо. Треснувший колокол лежал у стены.
– Мне даже кажется, что откуда-то доносится колокольный звон, – призналась Хельга.
– Ты знаешь, по-моему, я тоже его слышу, – Власт поднёс ладонь к уху.
– Коллективная галлюцинация, – засмеялась Хельга.
Они в задумчивости обошли вокруг развалин.
– Её время почти не тронуло, – заметила Хельга. – За исключением колокольни, почему-то. Не значит ли это, что церковь возведена позже всех строений?
– Вполне возможно, – пробормотал Власт. – Но церкви обычно и строились прочнее прочих зданий…
– Что ты хочешь сделать? – удивилась Хельга, увидев, как Власт схватился за браслет коммуникатора и принялся набирать какие-то знаки.
– Посылаю запрос в центр церквей.
– Думаешь, они тебе ответят? Это мог быть бродячий проповедник.
– Фанатик? – скривил губы Власт. – В одиночку, на одноместной ракете…
– Надо же чем-то заниматься, – примирительно сказала Хельга, – мы раскрываем загадки, он их маскирует.
– Тогда уж распространяет. А чем занимается твой знаменитый лаборант?
– Петя? Кормит животных, – рассеянно произнесла Хельга. – Но придётся сказать, чтобы он их отпустил. А то ещё разбалуются… на казённых харчах. Они ничем не смогли нам помочь.
– Да, это не Слетта, где люди превращались в животных.
– Не люди, – неожиданно жёстко произнесла Хельга, – а обрубки людей.
– Зачем ты так? – тихо спросил Власт. – Они же не виноваты. Такова особенность их жизни.
– Они виноваты в том, что воспользовались своей особенностью… не лучшим образом.
– Люди тоже всегда стараются использовать человеческие слабости.
– А какие особенности здесь? – Хельга медленно развела руками, словно поочередно указывая на развалины. – Что поможет решить загадку этой планеты? Церковь?
Она горько усмехнулась:
– Они напрасно молились о спасении: бог им не помог.
– Может, всё-таки бактерии? – осторожно спросил Власт.
Но Хельга не слушала его. А может быть, слушала, но не отвечала?
– Никаких следов, никаких подсказок, – прошептала она и подняла голову.
По небу плыли облака. И облака были похожи на людей.
Власт озвучил эти слова.
Хельга криво усмехнулась:
– Ты хочешь сказать, что они стали столь ревностными христианами, что их живыми взяли на небо?
– Зачем ты так? – с досадой произнёс Власт. – Помнится, в одном фантастическом рассказе я читал об одном учёном, который уменьшил силы межмолекулярного взаимодействия и в результате превратился в облако.
– Тогда нам придётся взять пробы облаков, – задумчиво произнесла Хельга. – Но непохоже, чтобы здешняя наука достигла заоблачных высот.
– Может быть, эпидемия? – снова предположил Власт. – Заболевая, люди истаивали облачками.
– Забавная гипотеза, – покивала Хельга. – А кладбища откуда? Сгустились из туч? Ты ведь говорил, что возраст захоронений сравним с возрастом развалин.
– Ну-у… эпидемия могла протекать очень быстро.
– Тогда это не эпидемия, а оружие. Но следов космических захватчиков опять-таки нет. Скажи, зачем уничтожать жителей планеты, если не собираешься ею воспользоваться.
– Исходя из общей кровожадности…
– Ерунда! – отмахнулась Хельга, – Войны ведутся из-за какой-то конкретной цели: территории, ресурсов… Твои слова?
– Мои, – покорно кивнул Власт.
– Что ж, будем считать, что мы ни на шаг не придвинулись к разгадке, – резюмировала Хельга. И добавила: – Но гипотеза с облаками интересная. Попрошу Павла послать туда пару зондов. Небо – его вотчина.
Власт приободрился. Но Хельга продолжала:
– Жаль, что изначально эту гипотезу можно применить к любой планете, на которой мы побывали. А потом находится истинное объяснение.
– Главное, чтобы нашлось, – пробормотал Власт.
Они вернулись к базе. У лаборатории стояли Гор и Павел.
– Что новово? – поинтересовался Павел, по своему обыкновению коверкая слова.
– Дома абсолютно одинаковые, – задумчиво произнёс Власт. – Только размером различаются. Это не могут быть три различные расы.
– Может быть, вроде как у ракообразных, линька? – предположил Гор.
– После линьки должен сохраниться панцирь, – возразила Хельга.
– Но я же сказал «вроде», – Гору не хотелось отказываться от своей гипотезы. – А старые панцири они сжигали…
Хельга не удостоила его ответом, и Гор замолчал. Не обиженно, но недовольно.
– А что у тебя? – спросил Павел у Хельги, желая разрядить ситуацию.
– Обнаружила какой-то особенный ген. Такого не встречалось ни у одного вида живых существ. А здесь он имеется у всех. Как визитная карточка планеты.
– Интересно, какая карточка у Земли? – спросил Павел.
Хельга не успела ответить: из-за корпуса лаборатории показался запыхавшийся лаборант, тащивший целую охапку растений. Вид у него был обескураженный.
– Как? Ты ещё не накормил зверей? – обрушилась на него Хельга.
– Чудеса творятся, Хельга Витольдовна, – едва не развёл руками Петя, и лишь охапка травы помешала ему.
– Какие ещё чудеса? – нахмурилась Хельга.
– Я кинул «кроликам» по охапке сена, – начал рассказывать лаборант. – Они сожрали и легли спать. Все, кроме одного. Ему, вроде, показалось мало, и он продолжал метаться. Я кинул ему ещё. Он сожрал. Я добавил. Он опять сожрал.
– Ну? – нетерпеливо перебила его Хельга.
– Он вырос! – недоуменно произнёс Петр.
– Как вырос? – не поняла Хельга.
– Как на дрожжах! Стал раза в два больше!
– Пойдём, посмотрим.
– М-да, – только и смогла произнести Хельга, глядя на вдвое увеличившегося в размерах «кролика» – вдвое, по сравнению с собратьями.
Несколько минут она молча наблюдала беспокойно суетящегося зверька, потом скомандовала лаборанту:
– Брось ему ещё!
Петя швырнул едва ли не половину принесённой охапки.
Зверек набросился на траву. Охапка стремительно уменьшалась. А «кролик», как ни странно, увеличивался в размерах. Не столь стремительно, но вполне заметно.
Хельга ахнула.
Зверёк испуганно прижал уши, но питаться не перестал.
– Видите? – Хельга обернулась к людям. – Он увеличивается в размерах, весь. Вместо того, чтобы раздуваться животу, или защёчным мешкам, или… Впрочем, неважно, – прервала она сама себя.
И объявила торжествующе:
– Теперь я знаю, как исчезли разумные существа этой планеты!
– Как? – Павел спросил за всех.
– Всё дело в церкви. Вернее, в проповеднике. Христианство практикует систему постов. А животный мир планеты обладает одной особенностью: они не худеют или толстеют, а уменьшаются или увеличиваются в размерах!
– Вот оно что! – ахнул Власт.
– Да! Когда они постились, то уменьшались. Но не могли отъестся за… межпостовый период, и с каждым разом уменьшались всё больше и больше. То есть становились всё меньше и меньше. Отсюда и три вида существ, три размера домов. Им просто становились слишком велики их старые строения, и они строили новые. Им было неуютно в громадных зданиях.
– Но… куда они исчезли? – недоумённо проговорил Гор.
– Кто знает? – задумчиво произнесла Хельга.
– Может быть, они до сих пор живут и мельчают? – предположил Власт. – И уже стали вроде вирусов?
И, в подтверждение своих слов, чихнул.
Прямой взгляд
– Снова исчезнувшая цивилизация! – упавшим голосом произнесла Хельга. – Власт! Ну почему нам так не везёт? Другие устанавливают контакты с инопланетными разумными существами, ведут с ними высокоучёные разговоры, пополняют свой и без того значительный запас знаний… А мы? Копаемся в развалинах миров, пытаясь в очередной раз установить: куда делась некогда существовавшая на планете цивилизация?
– Что поделать? – Власт развёл руками. – Кто-то должен заниматься и этим. Погибших цивилизаций всегда больше, чем существующих, и их следует изучать хотя бы для того, чтобы…
– Чтобы не повторять их ошибок, – голосом послушной ученицы произнесла Хельга.
– Правильно! – согласился Власт, и, наклонившись к Хельге, поцеловал её.
Хельга ответила на поцелуй, но продолжила:
– Но все изученные нами цивилизации таковы, что люди при всём желании не смогут повторить их ошибок! Потому что ошибки этих цивилизаций основаны на секрете их происхождения, на природе создавших их существ, на… Словом, на чём угодно, что разительно отличает инопланетян от человека.
– Вот потому-то люди и должны понять свою природу, чтобы не совершить подобных ошибок! – ласково сказал Власт.
Хельга вздохнула:
– Что у нас на этот раз?
– Почти то же, что и всегда, – с лёгким полупоклоном произнёс Власт. – Отсутствие кладбищ, отсутствие видимых следов военных действий. Города если и разрушены, то лишь от воздействия времени.
– Невидимых следов тоже нет, – продолжила Хельга. – То есть вирусы и бактерии не сжирали людей целиком и бесследно. Люди болели… но так, от случая к случаю. Словом, эпидемий не было.
– А их генный аппарат?
Хельга улыбнулась:
– Так, глядишь, мы с тобой скоро сможем заменять друг друга!
– Тебя мне никто не заменит! – помотал головой Власт.
Они снова поцеловались.
– Я имела в виду, что, по крайней мере, терминологию наших наук мы уже освоили, – продолжила Хельга.
– Но ведь так и должно быть! – притворно удивился Власт. – Ведь муж и жена – одна сатана!
И он поправил на пальце обручальное кольцо, к которому ещё не успел привыкнуть. Хельга посмотрела на своё.
– Никак не могу поверить, – призналась она. – Ты всё-таки на это решился!
– Так давай снимем! – ухватился за своё Власт. – Чтобы не терзать твою веру!
– Я тебе сниму! – пригрозила Хельга. – Марш на раскопки!
– Ты так и не сказала, что у них с генетическим аппаратом, – остановил её Власт.
– А, да. В общем, ничего особенного. Та же спираль ДНК, те же геномы… Хотя порой у меня почему-то создаётся впечатление, что у них не двойная, а, по меньшей мере, тройная спираль. Или даже четверная, – добавила она задумчиво.
– Но… такого ведь не может быть? – растерянно уточнил Власт.
– Не может, – согласилась Хельга. – Наверное, микроскоп неисправен, барахлит. Даёт какую-то тень. Иногда даёт, иногда нет.
– А самотестирование? – спросил Власт.
– Показывает, что все параметры в норме. А потом появляется какая-то засветка.
– Может, поля планеты влияют? – предположил Власт. – Мне Митчелл говорил, что у планеты имеется какая-то непонятная составляющая излучения. Плюс дебаланс магнитных полюсов…
– Это ещё что? – насторожилась Хельга.
– В общем, я сам толком не понял, – честно признался Власт. – Что-то вроде того, как будто южный полюс планеты сильнее северного. А всё происходит оттого, что у неё где-то – в ядре или в мантии – магнитные силовые линии искажаются, часть замкнута на что-то. Не проходят через центр ядра, другими словами.
– Ну и что? – не поняла Хельга. – На Земле ведь, кажется, тоже ось магнитных полюсов не совпадает с осью вращения?
– Здесь совсем иное, – поморщился Власт. – Но, повторюсь, я сам до конца не разобрался. Хотя мне это необходимо – для более точной датировки строений по остаточной намагниченности. Спроси у Митчелла, когда появится.
– Хорошо, спрошу, – Хельга поднялась.
– Ты куда? – остановил её Власт.
– Пойду, проверю, что натворило в виварии это чудовище.
– Ты о псевдогидре?
– Нет, о лаборанте!
Против обыкновения, сегодня Хельге было не к чему придраться: в клетках царила идеальная чистота («Ну может же, когда захочет!»), и псевдогидра не трясла решетку, пытаясь вырваться, а мирно спала в углу, подвернув под себя многочисленные щупальца.
«Ни дать ни взять сухопутный осьминог, – подумала Хельга. – Вполне миролюбивое существо – если забыть о том, что она недавно вытворяла!».
Лаборант играл с «котом». Существо, разумеется, не имело ничего общего с земными кошками, за исключением того, что было пушистым и точно так же, как кошки, любило гоняться за привязанной к нитке бумажкой.
«Были бы земные гусеницы побольше, наверное, и с ними можно было бы так играть», – мельком подумала Хельга и прошла в свою комнату, к микроскопу.
Задумчиво посмотрела на него.
«А может, его чем-нибудь заэкранировать? Поставить на свинцовую плиту… толщиной с полметра. Сверху накрыть аналогичным колпаком… Глядишь, и перестало бы двоиться в поле зрения. Четверная ДНК…»
Хельга хмыкнула. Тройная, конечно, была бы оригинальней, но куда денется третья спираль, без комплементарной? На что станет опираться? Значит, четверная.
Хельга хотела включить микроскоп и немножко поработать, но неожиданно её посетила новая мысль: «А может, это у меня в глазах двоится? На меня поля влияют, а не на микроскоп? Тогда тем более нужен свинцовый купол…»
Мысль казалась действительно новой и грозила далеко идущими последствиями. С минуту Хельга поворачивала её то так, то этак, потом решила подтвердить или опровергнуть окончательно.
Она вызвала на экран компьютера сделанные ранее записи и принялась просматривать, прикрывая то левый глаз, то правый.
Спираль ДНК послушно двоилась на экране, не обращая никакого внимания на подмигивания Хельги. Порой двоение исчезало, и Хельга тихо радовалась, непонятно чему.
Так ни до чего и не додумавшись, она отошла от компьютера.
Нет, что-то она всё же сделала не так! Или чего-то не сделала?
Хельга вышла из биокупола и подняла глаза вверх, словно намереваясь отыскать разгадку там.
Лёгкий ветерок нёс по небу лёгкие облачка…
Подумав так, Хельга поняла, что ошибается: ветерок, который она ощущала на лице, дул с северо-запада (если пользоваться земными мерками), а облачка летели с востока на запад.
– Значит, это два разных ветерка, – заключила Хельга, и отправилась искать Власта.
Тот нашёлся, как и положено, на развалинах.
– А, это ты! – обрадовался он. – Хорошо, что пришла. Смотри, что я обнаружил.
– Фрески? – Хельга равнодушно обвела стены взглядом. – Что они могут дать? Никаких батальных сцен, ни сцен казни…
– Какая ты кровожадная! – усмехнулся Власт. – Я и не знал. Ты как тот мальчишка, что отыскивал в «Войне и мире» Толстого исключительно описания «про войну».
– Но ведь только они могут дать ответ, куда делись разумные существа с планеты? – пожала плечами Хельга. – Ты сам говорил.
– Да, но не одни они, – согласился и возразил Власт. – Ты присмотрись к фрескам. Они мне почему-то напоминают фигуры с острова Пасхи. Какой-то внутренней собранностью, внутренней энергией. Хотя и несколько с обратной стороны.
– С затылка, что ли? – поинтересовалась Хельга и подошла поближе.
– Вот именно, с затылка, – усмехнулся Власт. – Ты посмотри, посмотри.
– Помнится, я читала о гипотезе, согласно которой жители острова Пасхи ставили идолов смотреть в сторону наступающего на остров океана, чтобы те силой взгляда удерживали воду.
– Совершенно верно! Однако остров так и не затопило. А жители его исчезли.
– Так потому и не затопило, что идолы помогли… – Хельга осеклась. Потом произнесла: – Почти наша картина: нет людей и нет опасности. Они израсходовали свою силу на отражение внешней угрозы? Нет угрозы – и нет людей…
– Возможно, – Власт тоже задумался. – Однако по некоторым данным островитяне просто откочевали на острова Полинезии и Микронезии.
– Ну и тут – на соседнюю планету.
Читать бесплатно другие книги:
