Звезды над Шандаларом (сборник) Васильев Владимир
— Обманув при этом жриц и убив своего напарника...
— Не был он мне напарником! — ощетинился Матвей. — Он первый попытался меня одурачить и завладеть талисманом! А мне тогда некуда было деваться — без талисмана я заблудился бы в сагорских пустынях...
Ульма чуть заметно улыбнулась.
— Прекрасно. Насколько я знаю, сейчас так далеко на юг ты не собираешься. Поэтому, верни талисман. Ты им пользовался дольше, чем кто бы то ни было.
Матвей поколебался.
— Верни, — посоветовала Ульма. — Жрицы Храма найдут тебя. Где бы ты не укрылся.
— Храм? Он имеет отношение к Тарагу Зельги?
Ульма не ответила.
Колебался Матвей недолго. Снял с шеи костяную пластину на сыромятном шнурке, прощально взглянул на нее, и протянул девушке.
Ульма осторожно приняла Талисман, словно он был сделан из хрупкого стекла. Взглянула в глаза Матвею.
— Я рада, что ты оказался действительно таким умным, как о тебе говорят, — сказала Ульма, но на самом деле подумала, что Пройдоха есть Пройдоха: ему просто нужно в очередной раз выкрутиться.
Ульма повернулась, собираясь уйти.
— Постой! — окликнул Матвей. — Еще одно...
Он вдруг шагнул вплотную к девушке. Та ничего не успела понять, просто почувствовала его губы своими. Поцелуй был короткий и обжигающий, как искра из костра. Секундой спустя Матвей отступил на шаг.
— Зачем ты это сделал? — тихо спросила Ульма.
Матвей пожал плечами.
— Не знаю... Если еще когда-нибудь встретимся, сможем проделать это снова...
Он направился к едва намеченной тропе.
Ульма глядела ему в спину. Рука сама потянулась в обретенному Талисману.
Но на шее ничего не было. Взгляд ее догнал Матвея — тот прятал что-то за пазуху.
Гнев захлестнул Ульму лишь на миг. Он — Пройдоха, и этим все сказано.
В следующую секунду метательный шарик настиг затылок Матвея. Матвей рухнул и шумно скатился с тропы в самую гущу сосенок. Ульма, подобрав шарик, спустилась к нему.
Талисман с перерезанным шнурком Матвей держал в левой ладони. Разжав податливые пальцы, Ульма переложила костяную пластинку в потайной внутренний карман плаща. Повертела головой — вокруг было по прежнему безлюдно, дружки Пройдохи еще не поднялись к перевалу. Последний раз взглянула на Матвея.
И, не удержавшись, поцеловала. Но на этот раз его губы остались неподвижными.
Ульма встала и быстрым шагом направилась прочь. По давно не хоженной и поэтому едва заметной горной тропе.
13. ТИАР И САЙ
Костяной идол неотрывно смотрел на юг, туда, где ждал Сая Камень Отрана. Даже корабельная качка не смущала его, выпуклые глаза уверенно глядели куда-то за горизонт.
Сай вышел на палубу. Матросы на баке, рассевшись кружком, негромко разговаривали. Тиар был на мостике, разглядывал море, конечно. Он занимался этим день напролет, как только погрузились на корабль в небольшом паномском порту. Королевский флаг словно по волшебству открывал все двери и улаживал все дела. Солдаты королевича за какие-то два часа взошли на борт ладных тэльских шхун; эскадра, не мешкая, взяла курс на юг, куда указывал талисман шамана Полаха. Саю выделили каюту, но он отверг удобства и спал под навесом на полубаке, перед грот-мачтой. Матросы косились на него с любопытством, а когда он помог тащить какой-то канат, видимо застрявший, и вытащил его в одиночку, стали коситься с уважением и даже предлагать едкий туранский табак на перекурах. Но Сай отмахивался, потому что табак среди его соплеменников был непопулярен, и жевал перетертые шляпки веселящего гриба, утеху и отраду жителей Пустошей.
Сай не ожидал, что Камень окажется за морем. Но делать нечего: пришлось плыть. Он надеялся только на то, что за горы ходить не придется.
В полдень показались южные берега — покатые скалы и глубокие фиорды. У одного из них виднелись на узкой полоске земли бревенчатые домики и шалаши. А людей Сай не разглядел. Да и не было их здесь, наверное.
Тиар, стоя рядом с вахтенным, всматривался. Рядом с ним застыли Вакур, военный министр Паномы, и капитан шхуны. Чуть позади, теребя усы, топтался Шрип, адъютант Тиара.
Сай поднялся на мостик.
— Куда смотрит твой талисман? — спросил Тиар, не отрывая взгляда от берега.
— Прямо на этот поселок. Или за него, на горы.
Тиар продолжал изучать берег.
— Что это за поселок? Рыбацкий?
Шрип у всех за спинами тихонько хихикнул. Вакур тут же обернулся, и он застыл, выкатив глаза.
— Что такое, капрал? — осведомился Вакур.
— Это не рыбацкий поселок, господин министр!
Тиар с интересом прислушивался.
— А чей же тогда?
Шрип вздохнул:
— Это лагерь пиратов. Тех, что шныряют по всей Шепчущей Горловине. Здесь у них база...
Вакур прищурился.
— Черт возьми, Шрип, ты был пиратом четверть века назад, и поныне знаешь все пиратские лагеря?
Шрип виновато развел руками:
— Ничего не могу поделать, господин министр! На память я никогда не жаловался, а пираты редко меняют устоявшиеся привычки...
— Выходит, Камень утащили пираты? — спросил Тиар. — Неужели они забрались так далеко на север? И зачем?
Вакур вновь перевел взгляд на Шрипа.
— Ну, отвечай!
Капрал вытянулся как струна.
— Не могу знать! Хотя, среди пиратов много чужеземцев... Может быть, кто-то из его, — он кивнул на Сая, — варваров к ним прибился...
— Заткнись, морж, — снисходительно уронил Сай. — Никто из воинов Пустошей не сядет на корабль. И никто не продаст святыню Пустошей.
— Ты, осмелюсь заметить, на корабле...
Сай осклабился.
— Я — Сай, сын шамана! Отец велел найти Камень, и я на пути к цели взойду даже на костер, не то что на корабль. Понял, старый ты лось?
Шрип пожал плечами.
— Пиратов кто-то спугнул, — сказал Тиар. — Причем, с моря. Наверняка они поднялись в горы. Шрип, там есть дорога, кажется, чуть повыше?
— Есть, Ваше Высочество. Ведет к южной развилке, там можно свернуть либо на Порт-Суман или Касут, либо к перевалу.
Тиар поразмыслил.
— Вряд-ли пираты пойдут к Порт-Суману... А вот за перевалом их ждет свобода.
Вакур выжидательно глядел на королевича. Он ждал, когда тот примет решение.
— Высаживаемся! — скомандовал Тиар без тени сомнения. — И по следам, если они ведут туда, куда глядит талисман Сая! Шрип, готовь мое оружие!
Министр едва заметно улыбнулся.
«Король не зря платил Храму, — подумал он. — Парень — прирожденный воин, а теперь он еще и знающий воин. Панома может гордиться.»
Корабли приблизились к скалам, шлюпки сновали от них к берегу и обратно. Латники Паномы ступили на камни и плотным строем потянулись к горам.
Шрип, нагрузивший вещи Тиара на двух рабов-фредонцев, успел прочесть следы.
— Ваше Высочество! Пираты ушли к дороге! Их преследуют, если я не ошибаюсь — суманские пехотинцы из отборных рот. И, если это интересно нашему уважаемому другу с севера, пираты тащили с собой что-то очень тяжелое. На салазках.
Шрип по обыкновению хихикнул.
— Ума не приложу, что это они волокут...
Сай, раздувая ноздри, словно вышедший на охоту хищник, сказал:
— Покажи-ка мне эти следы, старый плут!
Шрип хитро блеснул глазами.
— Если позволит Его Высочество!
— Покажи, — велел Тиар и поморщился. — Сколько тебе говорить, зови меня просто Тиаром.
Шрип развел руками:
— Не могу: субординация... Министр голову открутит... Или ваш уважаемый батюшка...
Тиар пнул адъютанта под зад.
— Давай, веди... законник...
Едва они вышли из лагеря, Сай понял: здесь действительно только что протащили Камень, хотя следы были основательно затоптаны суманской пехотой.
Еще немного, и Сай его увидит.
— Поторопи своих воинов! — нетерпеливо сказал он Тиару, и тут же добавил: — Пожалуйста!
Тиар выкрикнул команду, подумав, что наступают новые времена. Потому что прежде варварам было неизвестно слово «пожалуйста».
14. ХОЖД
Рота пехотинцев, выйдя из Порт-Сумана, скорым походным шагом двигалась по горной дороге. Недавно проскочили ту самую развилку; Хожд некоторое время глядел влево, в сторону пиратского лагеря, но из головы отряда донесли, что пираты уже прошли здесь и направляются к перевалу. Хожд скомандовал и рота, ускорив шаг, потянулась туда же.
Еще в Порт-Сумане дож похода велел перевооружить пехотинцев. Чтобы ни у кого не осталось ничего железного. К счастью эти прожженные вояки умели обращаться с самым разным оружием и сейчас рота напоминала бы пестро вооруженную пиратскую толпу, если бы не республиканская форма.
Хожд понял все: и как пиратам удалось расстроить систему навигации, и как им удавалось обезоруживать корабельную охрану.
Черный Камень Отрана, священная глыба северных варваров. В свое время короли Паномы не постояли бы за ценой, лишь бы заполучить ее. Но когда с северянами достигли соглашения, ко всеобщему удивлению неукоснительно выполняющегося варварами в течение долгих лет, о Камне как-то позабыли.
Теперь он у пиратов. Каким образом разбойники шхер завладели им Хожд даже не пытался гадать. Дож боялся только одного: что Суман наводнят полчища варваров в костяных доспехах. Их могучие верховые лоси сомнут пограничные посты на западе и дикая неуправляемая лавина захлестнет республику, ведь с Суманом у варваров соглашения нет. И под предлогом мести за украденный Камень они разорят Суман. Сожгут дотла. Какое им дело, что Суман непричастен к исчезновению Камня, а пираты — такие же враги республике, как и варварам?
Догнать пиратов и отбить Камень — единственный выход. И если варвары объявятся в Сумане, отдать им в обмен на обещание вернуться на свои болота и пустоши, не разоряя республику.
Перевал близился. Даже ночная темнота не мешала — пехотинцы жгли факелы. Стройный топот множества ног отдавался от скал. Если пираты его слышат, пусть знают: им не спастись.
На рассвете подошли к перевалу вплотную. Дорога оборвалась, к гребню вела извилистая немощеная тропа. Одного взгляда на нее хватило Хожду чтобы понять: Камень здесь не бывал. Никаких следов салазок на земле. И никаких следов его пехотинцев, которые должны преследовать пиратов. А вот следы пиратов есть, и свежие. Только...
Хожд побродил, присматриваясь.
Только следы не всех пиратов. Примерно полтораста человек, все груженые, прошли здесь вчера вечером.
Лат Кли неотступно следовал за Хождом. Дож уже успел привыкнуть к постоянному присутствию советника, но тот не вмешивался в его действия, просто находился рядом и наблюдал.
Хожд повернулся к нему.
— Вожак пиратов настоящая бестия, Лат! Я понял, что происходит.
Лат, наверное, тоже понял. И ждал пока Хожд выскажется.
— Они разделились. Часть пиратов ушла вперед, часть осталась с Камнем. Мы вклинились между ними. А наша пехотинцы идут позади всех. Это плохо, черт возьми... Они вооружены стальным оружием, а у пиратов Камень...
Правда, Хожд отправил капитану Рену сообщение, чтобы ни в коем случае на атаковал пиратов с Камнем, а дождался Хожда со специально вооруженным отрядом, но почтовые тольхи иногда не долетали до адресата... Редко, но такое все же случалось.
— Передовая часть пиратов, скорее всего, спасает награбленное...
Хожд задумался. Что важнее: вернуть республике и торговцам потерянное золото или завладеть Камнем?
— Алтин! — позвал дож почтаря. — Какие сообщения с запада? Варваров не видно?
— Последнее сообщение пришло вчера, дож похода! На границах спокойно...
— Значит, вперед, за перевал, — решил Хожд. — Денек Камень подождет. Тем более, что никуда пираты с ним не денутся, мы ведь будем на перевале!
Хожд видел, что Лат Кли снова доволен его действиями. Что же, сам Хожд тоже был доволен своими действиями.
В косых лучах восходящего солнца воины Хожда начали спуск. А внизу, у подножия гряды, кипела битва. Пираты с кем-то сцепились. Хожд увидел несколько опрокинутых кибиток и всадников на дромарах.
— Кочевники! — прошептал он. — Вот так-так! Час от часу веселее!
Он прикрикнул на пехотинцев и ринулся вниз. Отдавать Суманское золото всадникам ему совершенно не хотелось.
15. ЮХХА
К северной гряде подошли перед закатом. У самого подъема к перевалу Их-Тад остановил кибитки. Утром погонщики разберут их и навьючат на дромаров: в горы на колесах не поднимешься. Всем, кто трясся под пологом посольских хатаров, предстояло пересесть в седла. Юхха была даже рада этому: кибитка ей до смерти надоела, ритуальная одежда тоже. Хотелось сбросить опротивевшую накидку, вскочить на Иста и с гиканьем погнать его к горизонту, ловя лицом встречный ветер.
Впрочем, медленному подъему по горной тропе Юхха тоже была рада. Хотя люди кочевий будут чувствовать себя неуютно: что может быть лучше степей? Уж точно, не горы...
Перевал обрамляли высокие пики, покрытые вечными снегами. Там, в тускнеющем вечернем небе парили орлы.
«Вот истинные хозяева земли... — подумала Юхха с завистью. — Они равнодушны к золоту и роскоши, они одинаково свободны и в горах, и в степях, они не ведают границ и им не нужны посольства... Зачем люди придумали себе столько сложных правил и традиций?»
Рохх расставил часовых и отправился играть с другими десятниками в кости. Их-Тад в головной кибитке как всегда пил туранское вино и шумно вздыхал. Погонщики зажигали костры, запах топленого жира медленно расползался вокруг стоянки, заставляя голодно принюхиваться шакалов и горных лис. Юхха вспомнила, что Хил, кроме всего прочего еще и искушенный повар, обещал приготовить мурху-тош.
Ужинали уже в полной темноте. Юхха присела у костра рядом с воинами, хотя Их-Тад вечно ругал ее за это. Дочери Великого Шиха не пристало вкушать простую солдатскую пищу, ей должны все подать в кибитку, но на ворчание посла Юхха давно перестала обращать внимание.
Даже спать она улеглась не в кибитке, а рядом, у колеса, на мохнатой шкуре. В нескольких шагах сопел верный Ист; воины у костра дружно храпели и только часовые бесшумно бродили во тьме. Юхха глядела на звезды. На Небесный Ковш, на Бабочку. На тоненький серпик луны. Где-то там витал ее сегодняшний сон, и он придет к ней очень скоро.
Испуганный рев Иста вырвал Юхху из вязкой дремы. Девушка вскочила, и в руку сам собой скользнул кривой кинжал.
Рассветало. Ночная темень канула в извилистые ущелья и затаилась там до поры. Юхха глянула в сторону тропы.
Горстка воинов посольства отчаянно отбивалась от толпы пестро одетых разбойников. Юхха сразу поняла, что это разбойники из-за гор: вооружены кто чем, и ни у кого нет хава.
На помощь уже спешил Рохх со своим десятком, хавы со свистом рассекали воздух, вышибая из рук нападавших ножи и топорики.
Вскочив на Иста Юхха с боевым кличем ворвалась в самую гущу схватки.
— Именем Великого Шиха Кочевий — прекратите! Мы...
Их-Тад пытался остановить разбойников, но ему не дали договорить. Начальник посольства мешком повалился с кибитки, проткнутый сразу двумя дротиками.
Воины Кочевий — великие воины, но разбойников было втрое больше, и напали они внезапно. Как отважно не сражалось посольство, один за другим падали на землю погонщики, охранники, Хом-проводник... Махат в луже своей и чужой крови стеклянно глядел в утреннее небо, а рядом с ним валялось четверо смуглых бродяг-фредонцев, встретивших смерть мгновением раньше. Хил зарезал двоих разбойников и сам лег под ударами тяжелых дубинок, утыканных кусочками кремня. Рохх сломал шею одноглазому лесовику откуда-то из-за Отхи, но не успел заслониться хавом от бронзового топорика. Голова десятника раскололась, как яйцо стерха, и еще одним защитником посольства стало меньше.
Юхха прорвалась к горстке сражающихся воинов, раскалывая хавом вражеские черепа, выворачивая руки и ломая ключицы. Ист вдруг споткнулся, сдавленно захрапел и тяжело завалился набок. Юхха едва успела соскочить и отмахнуться от рослого разбойника с палицей. Взглянула на верного скакуна. В шее дромара торчала арбалетная стрела с костяным варварским наконечником, по густой шерсти стекала тонкая дымящаяся струйка.
— Ист! — закричала Юхха, переполняясь гневом. — Будьте вы прокляты, бешеные шакалы!!
Рослый разбойник выронил палицу и ткнулся окровавленным лицом в траву. Подняться ему было не суждено.
Время словно остановилось. Юхха крушила врагов, исполненная холодной всепоглощающей ненависти. Мир исчез: осталась только битва. Только она, Юхха, дочь Великого Шиха, и враги, которых нужно убить. Всех, сколько их есть.
Один за одним пали последние воины посольства. Пиратов полегло больше шести дюжин, но еще столько же остались в живых. Уцелевшие потрошили кибитки.
— Эй, Сонд! Здесь золото! Несколько сундуков!
— А у нас ковры!
Ликующие крики пиратов доносились со всех сторон. Те, кто сражался с обезумевшей Юххой медленно пятились, отбиваясь. Им совсем не хотелось умереть в последний момент, когда их товарищи занимаются дележкой добычи.
— Сто акул мне в печенку, Чатт будет доволен! Мы не только спасли наше золото, но и захватили богатую добычу! Сегодня удачный день, братья! — заорал в упоении Сонд, в прошлом — боцман на пиратском судне, а ныне некто вроде десятника при Матвее и Чатте.
Сгорая от ненависти, Юхха рвалась вперед, к толпе разбойников, но те отступали, не желая сражаться. Клич кочевий звучал беспрерывно.
И вдруг прогремел стройный стоголосый хор, перекрывая сигналы суманской трубы. К кибиткам плотным строем спешили морские пехотинцы во главе с молодым дожем, рыжим коренастым парнем лет двадцати.
Пехотинцы приближались с трех сторон, отрезав пиратам путь к бегству.
В себя Юхха пришла только когда последний разбойник был поднят на пики. Тяжело дыша, она огляделась. Вокруг сновали суманские пехотинцы, добивая раненых пиратов.
Ист лежал в стороне, шагах в двадцати. Он был еще жив, но глаза его уже подернулись туманом и полнились почти человеческой тоской.
Юхха упала на колени и приподняла тяжелую горбоносую голову.
— Ист...
Дромар всхрапнул от боли. Из-под наконечника стрелы брызнула темная кровь.
— Он умрет, — сказал кто-то за спиной Юххи.
Девушка, роняя слезы на запятнанную кровью шерсть, коротко размахнулась и вонзила кинжал Исту в шею.
— Прости, друг... До встречи в небесных степях...
Ноги дромара дернулись и он бессильно обмяк. Юхха опустила голову скакуна на траву и медленно встала.
Перед ней стоял невысокий дож-предводитель, больше похожий на мирного купца, чем на воина. Но Юхха сразу почувствовала, что в схватке он силен.
Ее слезы уже высохли. Она — дочь Великого Шиха, и Юхха никогда не забывала этого.
— Спрашивай, дож!
Она подняла хав и сжала его в руках.
16. ХОЖД
— Я — Хожд Румм, дож похода против пиратов, прятавшихся в шхерах Шепчущей Горловины.
— Я — Юхха, дочь Великого Шиха Кочевий.
Хожд отвесил ритуальный поклон. Формально эта смуглая девушка-воин — хозяйка окрестных равнин. Граница Сумана лежит по ту сторону гор, здесь же, у начала степей, Хожд был лишь гостем.
— Когда на вас напали пираты?
— Утром. На рассвете.
— Я прослежу чтобы ничего из ваших вещей и ценностей не пропало, — сказал Хожд.
Юхха пожала плечами:
— Теперь это уже не имеет значения, дож. Послы убиты, значит никто не сможет вручить эти дары туранскому королю.
— Послы? — переспросил Хожд озадаченно.
— Да. Их-Тад, Отец Колена, лежит вон там. Великий Ших назначил его послом в Туран. Мы шли за перевал, в Порт-Суман.
— Так вот кого ждут в порту корабли Харида... — догадался Хожд. — Я могу чем-нибудь помочь дочери Великого Шиха?
Юхха снова пожала плечами:
— Вряд ли... Сама я в Туран не собираюсь. И к отцу возвращаться не собираюсь. Пожалуй, я направлюсь с вами в Порт-Суман. Воину всегда найдется занятие...
Хожд не удивился. Он привык видеть женщин-воинов, ведь он обучался в Храме у жриц.
— Тогда тебе понадобятся деньги чтобы устроиться в городе.
Юхха кивнула.
— У меня их достаточно, разве нет?
— Достаточно, — подтвердил Хожд.
Пехотинцы собрали уцелевших дромаров. Хожд велел вьючить на них скарб и гнать к перевалу.
— Оттуда вот-вот подоспеет еще один отряд пиратов, — сказал он Юххе.
Девушка шевельнула своим причудливо изломанным оружием:
— Тем более я пойду с вами!
Хожд приглашающе повел рукой.
— Мы выступаем немедленно.
Он подозвал капитана и велел строить пехотинцев.
17. ЧАТТ
Едва ступив на перевал, Чатт ощутил огромное облегчение. Камень был рядом. Несколько силачей-халадов ловко управлялись с деревянными салазками. Еще немного, и отряд спустится на привольные равнины, а там ищи их свищи, дож Сумана...
Вопреки ожиданиям преследующие их пехотинцы не напали. Хотя Чатт не раз видел форменные плащи ниже по склону. Видать, боялись Камня. А это значит, что у них железное оружие.
Но где, черт побери, Матвей с золотом? Должен же ждать внизу, у подножия гряды. Однако там нет никого... Только валяется в траве труп какого-то животного, не то коня, не то дромара...
Чатт прищурился. Дальнозоркий, как многие моряки, он видел с гребня все, что творилось внизу на равнине.
— Вниз! — скомандовал он своим молодцам. — Похоже, мы благополучно унесли ноги!
Словно в насмешку чуть ниже на тропу вышло несколько пехотинцев. Потом еще несколько.
Чатт выругался. Как им удалось обогнать отряд и оказаться по ту сторону перевала?
А пехотинцев на тропе становилось все больше. Ими кишели все кусты на склонах, каждая ложбина скрывала их. И вооружены они были не железными мечами, а бронзой, костью и деревом.
— Проклятье!
Он хотел приказать халадам развернуть Камень, но обернувшись увидел, что почти все его люди бегут назад, прочь от перевала.
— Стойте, идиоты! Там тоже пехота! — заорал он им вслед, но ни один не замедлился ни на миг.
С Чаттом осталось всего шесть человек. Все схватились за оружие, обращая побледневшие лица то к равнинам, то в сторону моря, то к Чатту, в поисках поддержки.
Камень равнодушно чернел на салазках, не предвещая больше удачи. Он повидал на своем веку немало и разучился удивляться еще когда этот мир был молодым.
Чатт ощутил как в воздухе отчетливо запахло смертью.
Халады бежали недолго: несколько криков внизу на тропе возвестили об их кончине.
Главарь пиратов застыл на кромке перевала. Шрам на его щеке побагровел. Справа перед строем пехотинцев стоял рыжеволосый дож в плаще цветов суманского флага.
Слева приближался плотный строй паномских латников, а чуть впереди шагали двое: высокий стройный воин в белоснежной королевской накидке и могучий варвар в шкурах и костяных доспехах. А за спинами латников мелькали еще и плащи суманских морских пехотинцев.
Латники остановились подальше от Камня, только варвар продолжал упруго шагать, приближаясь к Чатту.
— Эй, вор! — закричал он зычно. — Я — Сай, сын Полаха, шамана северных Пустошей! Я пришел за Камнем и твоей жизнью. Бери оружие, если ты не трус, и встреть смерть в бою! Й-эр-р!
Варвар бешено закрутил над головой тяжелую боевую сапу и над горами зазвучал жутковатый низкий вой.
Ощущая в груди неприятный холод, Чатт подобрал увесистый бронзовый топор и шагнул навстречу судьбе.
18. ТИАР И САЙ
Наверное, никогда по дороге к перевалу не ходило столько людей сразу. Войско Тиара встретилось с пехотинцами Сумана, королевич узнал, что где-то здесь же должен объявиться и его приятель Хожд.
Читать бесплатно другие книги:
