Зачарованные Ноэль Алисон

19

Резко повернувшись, я ринулась вдоль ограды, чуть не налетев на пару огромных белых птиц, которые не спеша шагали на плоских задних лапах. Они пронзительно закричали, отчего у меня прижались уши. И тут же я увидела какое-то пушистое существо, которое висело на низкой изгороди, зацепившись за нее длинным гибким хвостом. Существо что-то крикнуло мне, оскалив острые зубы. Морда у него была лысой. Оно было похоже на маленького бесшерстного, если не считать яркой шкуры.

Мне не понравилось, как оно скалится на меня. Я поспешила дальше, желая как можно скорее убраться из этого места, ведь логово волка больше не было заперто. Шум вокруг просто оглушал, везде слышался стук, визг, вой и еще разные звуки, которых я не понимала и не могла бы описать. Я проскочила между широко стоящими прутьями низкой ограды и оглянулась. Дверь в ближайшее логово была открыта. Внутри я заметила большое серое существо с рогом на кожистом носу – это было то существо, которое крепко спало в ту ночь, когда я впервые пришла сюда. Наблюдая маленькими глазками за беспорядком, творящимся снаружи, существо осторожно подбиралось к выходу.

Потом я услышала громкий стук и развернулась в другую сторону – и увидела, что полосатое черно-белое существо колотит твердыми лапами в дверь в дальней изгороди. Дверь открылась, и полосатое существо с громким ржанием выскочило на зеленое пространство. За ним поспешило другое – с длинной шеей, с коричневыми пятнами и лапами, похожими на ветки. Тут воздух прорезал пронзительный тревожный вой. Это не был живой звук – это была сирена вроде тех, что завывают над Путаницей. Это был сигнал бесшерстным – вскоре они примчатся сюда.

Я остановилась на траве, оглядываясь на логова всех этих существ. Я видела их силуэты: толстые, костлявые, прыгающие, бегущие…

Я посмотрела в другую сторону и на свет Канисты. Мне необходимо было найти дорогу в Дикие земли, где между озерами мчался Пайри.

Звезды были спокойны. И воздух был неподвижен, несмотря на суматоху за моей спиной. Я побежала через зеленое пространство. Сиффрин говорил, что Дикие земли начинаются там, где садится солнце, и тянутся на восток и запад вдоль Снежных земель. Он много чего говорил… Я представила свет, движущийся над самыми высокими местами Путаницы, рыжий и горящий. И почувствовала, что, по крайней мере, в тот раз Сиффрин говорил правду.

Я неохотно повернулась к дороге смерти. Я понимала, что мне придется довольно долго идти, следуя ей, чтобы выбраться за пределы Серых земель. Я должна быть терпеливой, я должна остаться в живых. Надежда гудела у основания моих ушей.

Я со вздохом окунулась в мир серых камней, увидела по обе стороны от себя высокие стены. Над головой жужжал светящийся шар. За поворотом проблеял манглер.

Неподалеку послышались шаги чьих-то лап. Может, это одно из оказавшихся на свободе существ? Я резко обернулась, моргая и всматриваясь в темноту за кругами света шаров.

– Кто там? – осторожно спросила я, и моя шерсть зашевелилась.

Вдали я увидела множество существ, толпившихся на зеленом пространстве, услышала пронзительный визг тревоги. Я насторожила уши. И медленно повернулась к дороге смерти.

Еще один шаг, и снова шорох когтей…

Я замерла на месте, внимательно оглядывая края зеленого пространства. Что бы я ни услышала, оно больше не двигалось. Но я чувствовала, что оно рядом, наблюдает, ждет. Сердце заколотилось в мои ребра. Хвост резко ударил по серым камням. Вдали слышался визг манглеров, бесшерстные бежали по траве, размахивая передними лапами.

Я медленно повернулась к берегу дороги смерти. И тут же услышала осторожный шаг. А потом – снова тишина. Где-то внутри меня начал нарастать ужас.

Я повернула голову, поводя ушами в разные стороны. Чей-то силуэт мелькнул над серыми камнями, надо мной послышалось кудахтанье. Подняв голову, я увидела стайку зелено-красных птиц, порхавших над сонной дорогой смерти. Когда же я снова опустила взгляд, мое сердце подпрыгнуло.

Круглые уши, мускулистое тело… Единственный серый глаз неумолимо уставился на меня. Лисица моргнула, и живая плоть во второй глазнице дернулась. Я попятилась от нее и от тех лис, что вдруг появились из теней, словно призраки.

Карка сверкнула неровными зубами:

– А где же лис из Темных земель? Только не говори, что он бросил тебя одну!

Я облизнула нос. В горле у меня было сухо, как будто оно наполнилось пылью. Я покосилась на дорогу смерти. Я почуяла острый запах шерсти, дыма и углей. Еще несколько лисиц перегородили мне дорогу, вид у них был мрачный. Как они меня нашли, в другом конце Путаницы? Я же передвигалась в манглере! Они не могли отыскать мой след.

И тут в моей памяти вспыхнуло нечто: пустой взгляд Тарра из клетки в норе похитителей. Его усы застыли, в центре глаз пульсировал красный огонь. Я вспомнила слова Сиффрина, когда он умолял меня понять его: «Может быть, эта стая разговаривала со своим хозяином…» В тот момент я и слушать его не хотела, считая, что это лишь отчаянная попытка оправдаться, отдалиться от Карки и остальных. А что, если рыжий лис угадал? Что, если сквозь мертвые глаза Тарра смотрел кто-то другой, управляя его волей?

– Хозяину нужен этот детеныш, – рыкнула Карка. – Хватайте ее живьем, если удастся… но лучше ее убить, чем позволить сбежать.

Паника сжала мою грудь, когда лисицы с мертвыми глазами стали приближаться ко мне. Их голоса звучали все выше, они рычали и выли. Хвосты были напряжены, выпрямлены, словно палки. Я бросила взгляд на высокие стены. Все пути к бегству были закрыты.

Я пыталась справиться со страхом, дотянуться до той глубокой силы, которая помогла мне в норе похитителей.

– Где Пайри? – тявкнула я.

Губы Карки весело изогнулись.

– Тебе до него не добраться, ты его никогда не найдешь!

– Неправда! – выдохнула я, несмотря на страх. – Я буду искать всю жизнь, если понадобится!

– Проснись, дура, – огрызнулась Карка. – У тебя нет ни единого шанса. Ты скоро станешь такой же, как они. – Карка повела носом в сторону лисиц с пустыми глазами, которые придвинулись ко мне еще на шаг.

Стая Карки приближалась, а я вспомнила зелено-красных птиц, паривших на свободе. И послала свой голос в тихое, безветренное небо. Над лисьими головами тут же раздалось кудахтанье, и лисы запнулись и растерянно попятились назад. Я сосредоточилась и изобразила другой зов, насмешливое бормотание того существа, которое выглядело как сморщенный бесшерстный; потом снова затарахтела птицей; потом завыла… Писк, визг и щебет. Звуки возникали в моем уме, долетая из-за ограды с логовами, и вырывались из моей пасти сплошным потоком.

К моему изумлению, лисицы вдруг завертелись на месте. Их задние лапы словно ослабели, на мордах отразился страх. Они ежились и пытались спрятаться друг за друга, пронзительно гекая. Приободрившись, я послала свой голос во все уголки неба, и в ночи загремела целая буря звуков. Я втянула побольше воздуха и начала таять, медленно-медленно скользя между лисами.

– Идиоты! – завизжала Карка и затопала мощной лапой.

Один из лисов очнулся от транса, но остальные продолжали растерянно скулить и кружиться на месте. А я совсем осмелела и зашипела, как разъяренная кошка, и двое из них вдруг побежали по дороге смерти.

Карка взорвалась от ярости:

– Да как вы посмели! Вернитесь, трусы! Хватайте ее, пока я не сломала вам шею!

Она повернулась ко мне, ее взгляд был полон злобной мстительности. Меня как будто ударило в грудь. Я задохнулась, не в силах продолжать каракку, и шум звериных голосов растаял в спокойном ночном воздухе.

Лишившись сил, я упала на серые камни. Истаивание и каракка истощили мою маа. Лисы низко опустили головы, шерсть на их холках поднялась. Они приближались, а я была не в силах остановить их.

Карка продолжала выкрикивать:

– Я – мех, что шевелится на твоей спине! Я – изгиб твоего хвоста! Позволь мне появиться в твоем облике: никто ничего не поймет; другие в страхе не осмелятся приблизиться!

Я едва дышала, мое сердце отчаянно колотилось, а Карка подпрыгнула в воздух, продолжая рычать и бормотать.

Ее тело изогнулось – и она приземлилась прямо передо мной в виде самой большой собаки, какую я только видела.

Шерсть у этой собаки была острой, как проволока. Глаза черные, как лужа в полночь, а под шкурой играли мышцы. Она присела на задние лапы, обнажив клыки, с которых капала белая пена.

Я крепко зажмурила глаза, когда она нависла надо мной. Я не могла допустить, чтобы она схватила меня живьем. Жить – означало позволить лишить меня воли, забрать мой ум, превратить меня в вещь без собственных мыслей. Собрав все свои силы, я поползла по серым камням. Я слышала стук лап приближавшейся Карки…

От леденящего воя мои глаза открылись. Две лисицы рухнули на землю рядом со мной. На серые камни хлынула кровь.

Зачарованные истекали кровью, как самые обычные лисы.

Вернувшись в собственный вид, Карка с пронзительным криком развернулась назад. Что она увидела такого, что заставило ее забыть обо мне? Что убило лисиц, лежащих рядом со мной? Другие лисы визжали от ужаса и мчались к дороге смерти.

Яростно моргая, я вдруг поняла, что мы с Каркой остались одни. Остальные бросили ее, и их ужас сотрясал воздух.

На Карку надвинулась какая-то тень.

И тут я поняла: мы с ней не одни.

Словно из недр самой земли, раздался низкий рык. И появилось существо с острыми ушами и белой встрепанной шерстью. Нас теперь не разделяли прутья, и оно казалось еще больше…

Огромный волк разинул пасть. Карка застыла, явно не в силах сдвинуться с места. А волк прыгнул на нее и сбил с лап, сжав смертельными клыками ее шею. С чудовищным хрустом он встряхнул ее, а потом бросил, и голова Карки покатилась по серым камням.

Она таращилась на него единственным глазом. И теперь будет таращиться так вечно.

Перепачканный кровью волк опустил голову и посмотрел на меня. А я только моргнула в ответ: я ужасалась и восхищалась, боялась и надеялась… Собирается ли он убить и меня?

Напряжение медленно ушло с морды волка, и я больше не видела его зубов. Он посмотрел на меня:

– Как тебя зовут, лисица?

Я бросила быстрый взгляд на дорогу смерти. Там было тихо, лишь изредка с гулом пробегали манглеры. Но по другую сторону от мертвых тел Карки и двоих лис из ее стаи, на зеленом пространстве началось какое-то движение. Бесшерстные запирали логова существ, окружали последних беглецов. Однако некоторые все же сбежали, например зелено-красные птицы.

И волк. Он тоже в конце концов сбежал.

– Меня зовут Айла.

– И все? – удивленно спросил он. – И нет имени твоей стаи? Нет знака семейной преданности?

Я прижала уши:

– Пока я не найду своего брата, я одна в целом мире.

Волк пристально взглянул на меня. Потом шагнул вперед, и я испуганно попятилась. Но вместо того чтобы напасть на меня, волк низко поклонился, вытянув перед собой передние лапы, присев на задние и прижав морду к груди.

– Что ж, храбрая Айла, – торжественно произнес он. – Ты можешь называть меня Фарракло. Я волк из Снежных земель. Ты освободила меня, несмотря на мое сопротивление, и я у тебя в долгу.

Я молча наблюдала за тем, как он поднялся во весь рост и мех рассыпался по его плечам.

– Я желаю тебе удачи в поисках брата. Ни один из детей Канисты не должен быть одинок. Я тоже буду искать тех, кто узнает меня по биению сердца. Я буду прислушиваться, пока их голоса не загремят с небес. Я буду звать их, пока не доберусь до дома.

Он откинул голову назад, и невероятной силы вой потряс воздух. На моем теле зашевелились все волоски. Я зажмурила глаза, приободренная мощью волчьего голоса, который, похоже, исцелил мою хрупкую маа. Когда я открыла глаза, я почувствовала себя прежней. Мой ум был ясен, я была полна надежды.

Я посмотрела на волка… но он уже исчез.

Когда я была совсем маленькой, когда мои глаза едва открылись, а уши еще были мягкими и болтались, я слышала прекрасный зов неведомого существа. Его голос таинственно танцевал и кружил, сверкающий, как лед на холодном рассвете. Я была уверена, что то существо было таким же большим, как лисица, потому что обладало сильным голосом.

Я искала его вместе с Пайри; я надеялась услышать его с той самой ночи, когда Пайри исчез.

И наконец, уходя из земли бесшерстных, я нашла его на ветке дерева рядом с гудящим светящимся шаром, прямо на краю Большой Путаницы. И мой хвост разочарованно упал: это оказалась всего лишь птица, маленькое пухлое существо с красным нагрудничком.

В моей голове зазвучал голос Пайри:

«Почему ты грустишь?»

Я посмотрела на комок перьев, взлетевший с ветки.

– Я думала, что увижу могучее существо, – сказала я в никуда. – Я думала, это будет нечто особенное.

Голос моего брата затихал по мере того, как птица улетала все дальше. «А может быть, оно такое и есть», – произнес он едва слышно, как будто прошелестел легкий ветерок.

Я остановилась, напрягая слух. Я больше не слышала Пайри, но вдали прозвучал голос той птицы. Я взмахнула хвостом, впитывая ее прекрасную песню.

Первый свет уже полз в небо над Большой Путаницей. Далеко позади меня светящиеся шары гасли, а солнце поднималось в унылое небо. Я гадала, там ли еще Сиффрин, ищет ли он меня в темных проходах между зданиями. Всплеск сожаления тряхнул мои усы, но я его отбросила. Обман рыжего лиса все еще обжигал меня изнутри. Мне будет лучше без Сиффрина.

Всю ночь я бежала вдоль реки смерти, и вот серые камни расступились, потом река повернула и потекла среди травы. Впереди я видела пятнистые зеленые луга, окруженные холмами и деревьями, казавшимися выше, чем норы бесшерстных.

Где-то там стоял Камень Старейшин, и где-то там находились места, знакомые мне только по названиям: Дикие земли, Снежные земли, Темные земли…

И Пайри.

Я не знала, где он; я понятия не имела, как доберусь до него. Но я знала, что мой брат до сих пор жив. Закрывая глаза, я отчетливо видела, как он бежит в высокой траве, поднимая голову над утренним туманом… Возможно, Карка была права: я просто была во власти сна, когда решила, что сумею отыскать Пайри в этом огромном и загадочном мире.

Но сны – это начало.

Словарь

Бишар – таинственное слово, которое используют снежные волки для описания своих стай. Лисицам известно очень мало об этих существах или об их жизни.

Ва-аккир – искусство прикидываться другим зверем. Неправильное использование ва-аккира может привести к увечью или смерти.

Джерра – мыслящий центр живых существ, ум.

Джерра-шарм позволяет лисам делиться мыслями. Это редкое искусство, забытое искусство, и оно доступно только лисам с сильными интуитивными связями.

Дикие земли – далекие места, где живет множество лисиц, включая и Старейшин. Отец Айлы оттуда.

Дорога смерти – также называется рекой смерти. Это просто городские дороги, но для лисиц они выглядят как самые опасные ловушки, устроенные бесшерстными.

Истаивание – задержка дыхания и мыслей для создания иллюзии невидимости. Жертва или хищник временно вводятся в заблуждение.

Каниста – созвездие, которое является основой лисьей маа.

Каракка – подражание зову других живых существ. Эта техника позволяет лисе испускать крик так, что он звучит словно из какого-то другого места. Используется для привлечения добычи или для того, чтобы сбить с толку преследователя.

Лисье искусство – особые приемы, а также хитроумие и коварство, известные только лисам. Они пользуются этим искусством во время охоты или для того, чтобы избегать лишенных меха. Только самые одаренные лисы могут освоить более высокие искусства, такие как ва-аккир.

Лисьи знания. Древняя борьба лисиц с бесшерстными за выживание сохранилась в историях сопротивления всем усилиям приручить или уничтожить лисий род. Эти знания выделяют лисиц из других детей Канисты. Лисицы воспринимают собак и волков как вероломных предателей. По одну сторону от них – собаки, служащие лишенным меха; по другую – волки, дикари, которые воем призывают воинственных богов. Лисицы стоят между ними, ни к кому не примыкая.

Маа – энергия и сущность всех живых существ.

Маа-шарм передает маа от одной лисицы к другой. Используется для лечения слабых или раненых лисиц.

Малинта – случается дважды в год, когда день и ночь равны друг другу. Время магии.

Манглеры – автомобили. Лисицам они кажутся очень быстрыми рычащими хищниками со сверкающими глазами.

Серые земли – город. Также его называют Большой Путаницей. Он полон манглеров, собак и других опасностей.

Снежные земли – замерзшие северные области, где живут снежные волки, что охотятся стаями, известными как бишары.

Старейшины – тайное сообщество лис, которые посвятили свою жизнь сохранению лисьего фольклора и лисьего искусства.

Сумерночь – время между закатом и рассветом в самый длинный и самый короткий дни года. Время великой магии.

Черный Лис – наивысший мастер лисьего искусства. Почетный титул, который присваивается наимудрейшим лисам; в каждом веке бывает только один Черный Лис, и он или она традиционно принадлежит к Старейшинам.

Благодарности

Я благодарна лисицам с Мидлтон-сквер, которые воспринимали мой восторг с уверенностью и грацией, присущими их виду.

Растущий интерес поклонников лисиц поддерживал меня в исследованиях и написании этой книги: это Тревор Уильямс и все остальные участники проекта «Лисы», делившиеся со мной своими наблюдениями и познакомившие меня с лисятами; это Кэтрин Эванс, которая поддерживала мои силы супом и малиной и водила меня на встречи с лисицами в Фонде дикой природы; и это Присцилла Баррет, чье понимание поведения лисьего рода было просто бесценным.

Я не смогла бы найти более доброжелательной команды редакторов, чем Заккари Кларк, Эбигейл Мак-Аден и Саманта Смит из издательства «Сколастик», чья страстная любовь к лисам была сродни моей собственной.

Спасибо и команде из «Блейр партнершип», включая Нейла Блейра, Лиз Бонсор, Элен Марш, Джессику Маслен и моего невероятного агента Зоэ Кинг.

Спасибо и вам, Керен Дэвид, Тали Изерлес, Наоми О’Хиггинс и Ли Уэзерли – за ценные замечания по рукописи; и Ричарду Манселлу за постоянные советы; и всем из команды «Шарлотт-стрит-груп» за дружескую поддержку.

Спасибо Джанит Изерлес за то, что с самого моего детства понимала мою любовь к животным и постоянную потребность гладить кошек, говорить с собаками и искать лисиц.

И наконец, я бы хотела выразить свою благодарность Питеру Фрейзеру и Ари Изерлесу, которые всегда находили время, чтобы выслушать мои соображения о лисах, и отвечали мудро и терпеливо. Вы были моими постоянными оракулами во время работы.