Любовь без репетиции Ребер Тина
– Быть посему! – хохотнул Райан. – И покончим с этим.
Он пошел прочь, таща меня за руку, но вдруг резко остановился и обернулся в последний раз, расправляя плечи.
– Марла… Ты уволена.
Я задохнулась от изумления. Марла тоже.
– Райан, перестань выламываться.
Догоняя нас, она перешла на рысь, едва Райан ускорил шаг.
– Дэвид! – позвала она, ища поддержки.
– Райан, ты этого не сделаешь. Только не в разгар пресс-тура, – начал внушать Дэвид. – Ну же, дружок. Остынь. Идем со мной. Пройдемся и успокоимся. Никто никого не уволит.
Райан оттолкнул его руку. Между ним и Дэвидом немедленно нарисовался Майк.
– Поверить не могу! Кто здесь командует – я или ты? Или я просто твоя пешка? Я не шучу. Она уволена. А ты… – Он наставил палец Дэвиду в лицо. – Вся эта хрень прекратится! Сейчас же! Или ты следующий. Ты помнишь, что плачу тебе я? Ты работаешь на меня. Никогда об этом не забывай.
Дэвид слегка поднажал:
– Райан, у тебя контракт с фирмой.
– Тогда займись своим чертовым делом и разорви его.
В конце проезда с визгом остановились несколько машин. Из распахнувшихся дверей посыпались папарацци.
Райан приглушенно выругался.
– Идем, Тарин. Папа, забери маму в машину. Быстрее! – гаркнул он.
Райан обнял меня за талию, и мы поспешили к машине.
– Райан… – униженно выдохнула Марла.
– Ступай домой, Марла, – велел он, придержав мне дверцу. – Больше ты на меня не работаешь.
Папарацци окружили нашу машину со всех сторон, делая снимок за снимком. Мы прикрывали лица, отворачиваясь от их назойливых вспышек.
– Поехали! Вперед! – приказал Райан.
Машина медленно тронулась. Папарацци бежали рядом, время от времени выкрикивая наши имена в надежде, что мы удостоим их взглядом. Мое сердце неистово колотилось. Происходившее напоминало сцену из скверного триллера с зомби и гонками на машинах. Наконец мы выехали на улицу и вздохнули с облегчением.
С учетом плотности движения на возвращение в Китайский театр Граумана [2]ушло почти двадцать минут. Райан стискивал и целовал мою руку, а я пыталась успокоить его и сосредоточить на деле, благодаря за любовь ко мне и в промежутках извиняясь. Мой бедолага был взвинчен и чувствовал себя гораздо хуже, чем я. Пора было вернуть ему сценическую маску. Машина подкатила к тротуару.
Ну вот и все. Мосты сожжены. Я в жизни так не нервничала.
Райан с трудом выдохнул и заглянул мне в глаза:
– Помни, что я сказал. Глаза и уши начеку. Готова?
Как только нога Райана коснулась асфальта, фанатки подняли вой. Я застыла, потрясенная оглушительным ревом толпы. Райан быстро взмахнул рукой, застегнул пиджак, потом повернулся к машине и подал мне руку.
Проклятье!
Никакие слова, никакие инструкции не могли подготовить меня к тому, что я в этот момент испытывала.
Тысячи тел, притиснутых ограждениями и волновавшихся подобно морю – вопли и напор, еле сдерживаемый барьерами. Многие размахивали постерами, книгами и фотографиями, призывая Райана расписаться и вопя во все горло, дабы заручиться его вниманием.
В голову пришли только два выражения: «безумное стадо» и «боже, пришла моя смерть».
Неудивительно, что Райан ударился в панику первым. Такая орава, да еще в такой близости, взывающая о твоем внимании, – это за гранью кошмара. Я боялась, что плотину вот-вот прорвет, орда устремится на крохотный пятачок земли и затопчет нас намертво. Меня начало трясти. Включился первобытный инстинкт выживания, и я поймала себя на том, что заполошно обозреваю красную ковровую дорожку в поисках пути к отступлению.
По эту сторону заграждений народу тоже хватало. Люди бродили, глазели – это смущало и действовало на нервы. Над нами, словно монументы, высились исполинские постеры «Искупления».
Несколько человек уже шептали что-то на ухо Райану, указывая, куда идти, и увлекая его вперед. Под надежной охраной нашего верного телохранителя Майка Мерфи мы рука об руку сделали несколько первых шагов.
Вдоль других оград выстроились фотографы, без устали напиравшие, сверкавшие вспышками и окликавшие нас по именам. Я разглядела не только дорогие камеры – мелькали и планшетники, мгновенно переправлявшие снимки в таблоиды и центры вещания.
К Райану подбежала Триш:
– Мне только что звонила Марла… Она сказала, что меня выгоняют. Это правда? – Ее взгляд метался между Райаном и зажатым в руке мобильником. – Я… Я не понимаю.
– Мы с Марлой расстались, – быстро уведомил ее Райан.
В промежутках между улыбками, позированием и приветствием фанов он раздал еще несколько автографов.
– Тебе работа нужна? – поймав мою руку, негромко осведомился он у Триш.
– Мистер Кристенсен! Сюда, пожалуйста, – распорядился какой-то человек в костюме, приглашая нас следовать за ним.
– Триш, мне нужен рекламный агент. Прямо сейчас, – сказал Райан, сохраняя выдержку среди хаоса.
Триш распахнула рот, но не вымолвила ни слова. К моему великому облегчению, ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы кивнуть, перейти в деловой режим и умело взять ситуацию под контроль.
Райан неизменно держал меня при себе в считаных дюймах, даже когда останавливался поприветствовать очередных обожателей.
– Райан, сначала у нас идут «Эксес Голливуд» [3]и канал «Рилз», – сообщила Триш. – Тарин, ты встанешь сзади. Смотри на Райана, когда он будет говорить, потому что ты окажешься в кадре. Мне понадобится дополнительная охрана.
Она потянула Райана за локоть, не позволяя ему останавливаться.
Я отошла в сторонку, гордо сияя при виде моего жениха, раздававшего лаконичные интервью. Его улыбка, обаяние и сдержанное воодушевление не изменяли ему даже по мере того, как Триш водила его от микрофона к микрофону.
Репортеры один за другим снова и снова спрашивали, когда мы поженимся.
– Не знаю. Мы только что обручились. Пока мы это не обсуждали, – радостно и без устали отвечал он.
Вот так наша помолвка, облеченная в три простые фразы, стала официально подтвержденной новостью.
Поздравив нас с грядущим бракосочетанием, ведущая «Энтертейнмент тунайт» спросила, что я думаю о фильме. Ко мне склонился страшный микрофон, и у меня во рту словно вдруг испарилась вся слюна – сделалось сухо, как в Сахаре. Я ощутила успокаивающее пожатие Райана.
– До сих пор у меня не было возможности его увидеть. Сегодня будет мой первый просмотр, – с улыбкой ответила я, довольная, что не сморозила глупости.
– А мне не терпится увидеть ее реакцию. – Райан с гордостью посмотрел на меня.
К счастью, она успела задать лишь один вопрос – мы уже перешли к следующему микрофону.
Продвигаясь сквозь строй репортеров, я со всей очевидностью поняла, из-за чего сходил с ума Райан. Остановка, поза, улыбка, поворот, взгляд, интервью, подпись – все это под какофонию возбужденных воплей многотысячной восторженной толпы.
Наблюдать за общением Райана с фанатами было и любопытно, и страшно. К нему то и дело тянулись чьи-то руки, и я начинала бояться за его безопасность. Передышка пришлась как нельзя кстати. Два бугая-телохранителя отвели меня к семейству Райана, где можно было подождать, когда он закончит раздавать интервью и позировать. VIP-зона, в которой я постаралась сойти за свою, когда мимо прошло несколько весьма известных людей, казалась спокойным местом. Мне удалось встретить там и знакомых – Кэла Рейнольдса и его жену Келли Гаел. Я была несказанно рада, что они пришли поддержать Райана на премьере. Когда мы беседовали, ко мне приблизилась со вкусом одетая женщина с прямыми каштановыми волосами до плеч. На вид ей было за сорок, очень подтянутая, но внешность в Лос-Анджелесе обманчива, и подлинный возраст не угадать. Я в жизни не видела таких румяных щек и очаровательной улыбки.
– Привет! Прошу прощения! Вы, должно быть, Тарин? – спросила она.
– Да! Здравствуйте! – отозвалась я с не меньшим энтузиазмом.
Она протянула руку:
– Я Анна. Анна Гарретт – одна из исполнительных продюсеров фильма. Немного утомительно, правда?
– Да! Несомненно! – подхватила я, озираясь. – Но в то же время зрелищно и красочно.
– Я много слышала о вас. Приятно наконец познакомиться. О, а мужа моего вы, кажется, уже знаете? – осведомилась она с отчетливым британским акцентом.
Я испытала легкий укол паники, боясь по неведению наломать дров. Она вцепилась в чей-то пиджак, и, когда мужчина обернулся, я мгновенно узнала его. Это был единственный режиссер, знакомый мне лично.
– Ну да! Разумеется. Мистер Фоллвейлер. Очень рада снова увидеться!
– Моя дорогая Тарин! – Джонатан Фоллвейлер просиял и неуклюже обнял меня. – Вот здорово! Как дела? Все хорошо, надеюсь?
Я быстро кивнула.
– Ты просто блистательна, – сделал он комплимент, искренне мной восхищенный.
– Да вы и сами сногсшибательны, сэр, – ответила я.
Ему очень шли сапфирового цвета галстук и носовой платок.
– Сэр? Нет, Тарин, прошу называть меня Джонатаном. Ну, как идут дела у нашего мальчика? – спросил он, вытягивая шею в сторону Райана.
– Великолепно. – Это был самый благоприятный отзыв, какой я могла дать с учетом недавних обстоятельств. – И ему не терпится вернуться к работе.
«И очутиться подальше от этого психоза».
– Отлично! Мне тоже, – признался он с едва заметной улыбкой. – Ты летишь с Райаном в Ванкувер?
– Да. Как только вернемся с европейской пресс-тусовки.
Джонатан сердечно улыбнулся:
– Прекрасная новость. Тогда вы с Анной составите друг другу компанию и не соскучитесь.
Кто-то тронул меня за плечо. Это была Триш.
– Простите, что вмешиваюсь. Тарин, мы готовы отснять тебя с Райаном.
– Конечно. Все в порядке. – Анна ободряюще подмигнула. – Мы пообщаемся после.
– Увидимся на банкете, – сказала я и обнялась с ними на прощание.
Я полнилась ликованием: меня наконец признали влиятельные люди из моей – нашей – новой жизни.
Увидев меня, Райан с облегчением улыбнулся, но стоило мне очутиться рядом, как он нахмурился и насторожился:
– Готова?
Я успокаивающе улыбнулась и торопливо кивнула:
– Готова.
Райан привел меня за руку к высоченной стене с логотипом «Искупления» и быстро переместился за моей спиной слева направо.
– Пусть так, – нервно хихикнула я, озадаченная этой перестановкой.
Райан припал к моему уху.
– Положи руку мне на грудь. – Он хохотнул, как будто мы перешучивались, и пылко продолжил, глядя мне в глаза с завораживающей нежностью: – Пусть все увидят кольцо. Пан или пропал. Тарин, я хочу, чтобы все знали: ты – моя.
Мы улыбались и позировали. Фотографы сделали миллион снимков. Они так часто выкрикивали наши имена, что я запуталась и не знала, в какой объектив смотреть.
Улыбка Райана была заразительной.
– Я уже говорил, что ты сегодня чудо как хороша?
Глядя в его глаза, я была далека от личного тщеславия и поделилась тем, что испытывала в действительности:
– Я страшно горжусь тобой.
Он уткнулся в меня лбом, и я просияла.
– Люблю тебя, – прошептал Райан, нежно придерживая меня за вздернутый подбородок. – Никогда в этом не сомневайся.
И перед сотнями камер он поцеловал меня – нежно и с обожанием.
Глава 4. Банкет
Когда публичное выступление Райана завершилось, мы отправились в роскошный кинотеатр смотреть «Искупление». Сомнения рассеялись, сменившись уверенностью в моем статусе невесты.
Я пыталась сосредоточиться на фильме, но это было трудно, так как я знала, что Райан больше следил за моей реакцией, чем за экраном. Он уже видел картину на закрытых просмотрах, где занимался озвучкой, к тому же я знала, что он не любит смотреть собственные фильмы, считая это своего рода проявлением нарциссизма, который его раздражал.
Не веря ушам, Райан шепнул:
– Ты что, плачешь?
– Ш-ш-ш, – толкнула я его локтем и смахнула слезу.
Сдержаться не удалось: герой Райана только что спас запуганную девочку от суицида – она пыталась повеситься в школьной столовой. Сказать, что это было душераздирающе, означало бы не сказать ничего.
Райан, излишне озабоченный моими эмоциями, неловко посмеивался и толкал меня, будто хотел оборвать душевную нить, связавшую меня с фильмом. Однако я осталась глуха к его провокациям. Он бросил взгляд на свою маму и, увидев, что она тоже рыдает, лишь тяжело вздохнул.
Я взяла его руку и поднесла к губам, не зная, как еще выразить мое благоговейное потрясение.
– О боже! – выдохнула Мэри и повернулась к нам, когда фильм закончился.
Финал вышибал слезу, и они с Тэмми терли глаза. Пошли титры, и я притянула Райана за лацкан, чтобы поцеловать; уткнулась в него, утирая слезы и пытаясь восстановить связь с реальностью после эмоциональной встряски. Мой будущий муж был абсолютно неподражаем. Я никогда еще не испытывала такой гордости за мужчину.
Меньше чем через час мы прибыли в отель, где должен был состояться мой первый роскошный банкет.
Наша машина начала останавливаться, и Райан нашептывал мне последние инструкции.
– Держись при мне – поняла? Никуда не отходи. Не смотри на папарацци и ни о чем с ними не разговаривай. Просто следуй за мной.
Мой пульс набрал головокружительную скорость. Папарацци налетели на наш автомобиль со всех сторон, крича, вопя и озаряя ночное небо тысячами вспышек. Я думала, что Майк откроет дверь сразу же, но он задержался и гаркнул на папарацци, чтобы осадили назад. Перевозить Райана с места на место было той еще задачей. Пара-тройка прилипал, докучавших ему в Род-Айленде, была ничем по сравнению с пятьюдесятью, если не больше, накинувшимися сейчас. Несколько операторов подбирались все ближе, смыкая вокруг нас кольцо, словно оголодавшие вампиры при виде добычи, тогда как крепкие охранники помогали Майку увести нас прочь. Райан быстро зашагал к входу, рука его напряглась.
Вступив в пышный зал, мы немедленно оказались в объятиях Аарона Лайонза, агента Райана, и тот восторженно поцеловал меня в щеку. Очередное долгожданное облегчение. Хотя бы агент был настроен дружески и держался корректно.
Аарон отлично знал, как вести себя в помещении, набитом голливудскими шишками: он представлял нас в той или иной степени важным персонам и уводил от тех, кого считал недостойными траты нашего драгоценного времени. Аарон относился ко мне любезно, неизменно величая «невестой Райана, очаровательной миз Тарин Митчелл».
Мы болтали с продюсерами, администраторами, сценаристами, кинодраматургами, звукорежиссерами и всеми их спутницами и спутниками: женами, мужьями и друзьями-подругами. Порхали визитки, и я с удовольствием их брала, когда предлагали. Так в голливудском стиле налаживались значимые контакты. Мой мелкий частный бизнес с его запросами и рядом не стоял, но я не видела ничего, с чем не сумела бы справиться.
По крайней мере, у меня было достаточно делового чутья, чтобы понимать, что бизнес независимо от сферы остается бизнесом и в нем существует предустановленный свод законов. Триумф и провал обычно зависят от умения произвести первое хорошее впечатление.
Это был мир Райана, и если я хотела в нем выжить, предстояло следовать правилам игры. Поэтому я начала с азов. Это было несложно, ибо большинство гостей были мужского пола, а сердце мужчины падко на внешнее обаяние.
Я изображала простушку, что было не труднее, чем дышать. Первое правило бизнеса: если хочешь знать, как что-то устроено, проследи за деньгами. Выясни, откуда они берутся и кому принадлежат, а потом говори на его языке.
Мы с Райаном разговаривали с Дженной Редфорд, его партнершей и любовью по «Искуплению»; с нами были Джонатан Фоллвейлер и его жена Анна. Беседа была в разгаре, когда откуда-то появилась Марла: она приблизилась и вторглась в наш круг с той самой фальшивой улыбочкой, которой коварно пленяла неосведомленный мир.
– Джонатан! – сказала она сердечно, послав тому воздушный поцелуй. – Рада тебя видеть.
Райан хватил пива из бутылки и отвернулся, чуть втянув воздух между зубов, как делал всегда, когда бывал раздражен. Я чуть сдавила его руку и обдумала пути достойного отступления. Вариант отыскался быстро.
– Хочу перекинуться словом с Келли и Кэлом, пока не ушли. Они вон там, сидят за столом – шепнула я ему на ухо. – Пойдешь со мной?
Райан не колебался. Мы учтиво извинились и откланялись.
– Райан! – Марла поспешила за нами. – Я хотела поговорить.
«Черт, мы оказались недостаточно проворны».
Райан со стоном остановился.
– О чем? – спросил он резко. – Чего тебе надо?
– Ну перестань. Ты же больше не сердишься на меня? Что было, то прошло. Я понимаю, что ты наговорил эти ужасы не всерьез, и хочу, чтобы ты знал: я тебя прощаю.
Райан выругался:
– Ну ты и тормоз, Марла. Я, наверное, ослеп, раз терпел тебя столько лет. Здесь нет никакого недоразумения. Я сказал, ты слышала. Ты больше не занимаешься моим пиаром.
Я гордилась им – он не стал зачехлять оружие.
Голова Марлы дернулась, пока та собиралась с силами. Я четко, словно через стекло, увидела, как она смачивает ядом следующую стрелу.
– Позволь тебе напомнить: если ты прекращаешь наши отношения, то порываешь и со всей моей организацией.
– Отлично, – невозмутимо ответил Райан. – Не сомневаюсь, что ты вышлешь мне счет.
Губы Марлы дрогнули.
– Трисия! – рявкнула она в сторону бара, где пряталась и тайком наблюдала за нами Триш.
Марла нетерпеливо пошевелила костлявыми пальцами. Тошнотное зрелище, черт побери. Мне захотелось переломать их, как прутья.
– Трисия, – повторила она с вымученной усмешкой. – Мистер Кристенсен сдуру решил разорвать контракт с «Браун и Салливан». Меня не покидает чувство, что ты приложила к этому руку. – (Триш моментально помертвела и замотала головой.) – Ну, это все равно уже не имеет значения. Я дала тебе конкретные инструкции, а ты их игнорировала. Я не могу допустить, чтобы мои сотрудники воображали, будто вольны саботировать мои решения.
Триш попыталась объяснить:
– Марла, я думала, ты хотела, чтобы я…
Та прервала ее жестом:
– Милочка, я ведь сказала – уже не важно. Твое сотрудничество с «Браун и Салливан» завершено с этого самого момента. Свяжись с кадрами и договорись забрать свои вещи в понедельник. Отдай мне пропуск. – Марла протянула руку.
Мне сдавило грудь и перехватило дыхание. Передо мной разыгрывался худший сценарий из всех возможных. Я не была уверена, что Райан всерьез предложил Триш место.
– Ты меня увольняешь? – спросила Триш.
Ее губы страдальчески кривились и дрожали от потрясения.
Марла самодовольно усмехнулась.
– Ты смышленая, – сказала она покровительственно. – Возможно, на новом месте тебя оценят по заслугам.
Трясущейся рукой Триш полезла в сумочку. Мне хотелось обнять ее и наговорить Марле гадостей за такое сказочное паскудство. Ну и гадюка!
Райан потер лоб:
– Послушай, если ты окрысилась на меня, это не беда, но ее-то не втягивай.
Марла скрестила на груди руки и притопнула высоким каблуком.
– Это уже тебя не касается. – Она щелкнула пальцами, чтобы Триш поторопилась. – Эта дрянь не выполнила моих распоряжений.
– Потому что я их отменил! – подчеркнул Райан. – Я попросил ее остаться.
– Вот я и решила, что ты обойдешься без моих услуг, – подло парировала Марла, бегая глазами.
Триш протянула ей карточку на цепочке и шмыгнула носом.
Мои эмоции бушевали. Гнев, несогласие, ненависть и вина соперничали во мне за господство. Райан безмолвствовал, ища и не находя достойный ответ.
Мне следовало что-то предпринять.
– Послушай-ка, Райан. Насколько я понимаю, отныне Триш – безработный агент, – заявила я. – Ее квалификации более чем достаточно, чтобы быть твоим агентом по рекламе.
Я подала ему наш тайный условный знак, зыркнув на Марлу и почесав подбородок, имея в виду, что он должен послать ее к черту. Райан просветлел и согласно кивнул:
– Да… Ты права.
– А ты как раз подыскивал новый образ.
«Давай, милый. Окороти ее».
Марла может засунуть свои претензии куда поглубже, где не бывает солнца. Мы, может быть, и не вполне спасем Триш, но я намеревалась, черт возьми, гарантировать, что она хотя бы не потеряет лицо.
– Ну, мы закончили? – обратился Райан к Марле, всем своим видом показывая, что отныне она для него никто.
Было очень приятно следить, как лицо Марлы сморщилось от досады и буквально поплыло. Эх, записать бы этот момент на видео и прокручивать его снова и снова.
Райан взял меня за руку и посмотрел на свою пустую пивную бутылку.
– Итак, леди, я предлагаю обсудить новое жалованье Триш за парой стопок текилы. Если, конечно, Триш, ты хочешь на меня работать.
Триш расплылась в улыбке до ушей:
– Да, чтоб мне лопнуть!
– Ты не посмеешь, – сказала Марла, растерявшая всякий авторитет.
– Полегче со мной, – самодовольно осклабился Райан.
Пролюбезничав два часа с незнакомыми мне людьми, я ужаснулась, ибо напрочь забыла о друзьях. Я поискала их глазами и обнаружила лишь одного за опустевшим столом.
– Эй, чего ты скучаешь здесь в одиночестве? – спросила я, присаживаясь рядом с Питом.
– Я не в одиночестве, – смущенно ответил он. – Гэри пошел в туалет.
– А, вон что. А девочки где?
Я оглянулась в поисках Мэри и Тэмми.
Пит указал в дальний угол:
– Вон они – щебечут. Гэри не на шутку озлился на то, что Мэри лапает того типа в черной рубашке. Сказала бы ты ей, пока не поздно. Он вроде как накачался.
Я глянула, куда он показывал, и увидела моих закадычных подруг, которые веселились в какой-то компании. Не знаю, кто был этот парень – шатен с короткой стрижкой, издалека смахивавший на фотомодель. Я еще не имела случая побыть с друзьями как следует, но заметила, что Гэри весь вечер просидел за этим столом чернее тучи.
– Я разберусь, дай мне минуту. – Я вытянула шею, чтобы лучше видеть. – Слева от Тэмми Марсия Гэй Гарден. Главная роль – помнишь?
Пит кивнул, но ему явно было все равно. Его не интересовали звезды, если они не носили футбольную или бейсбольную форму. Он откровенно устал и хотел спать.
– А Райан где?
Я неопределенно мотнула головой:
– Где-то там. Беседует с Эдвардом Цвиком.
Пит не понял.
– Ну, режиссер? – напомнила я.
– А-а-а, он беседует с режиссе-о-ром, – насмешливо протянул Пит: большое, мол, дело, что мой жених блещет в кругу голливудских шишек. Затем он посерьезнел. – Ты уверена, что это твоя стихия?
Он впился в меня взглядом, пытаясь прочесть ответ.
Я пожевала губу, обдумывая, что сказать. Вокруг царила претенциозная роскошь, и мы оба чувствовали себя не в своей тарелке.
– Мне понятно, о чем ты, но все это не Райан. Ты же знаешь, что ему тоже здесь неуютно.
Пит кивнул, в общем и целом согласный.
– К тому же, быть может, мне тут и место. Я давно погрязла в рутине и занималась баром… из чувства вины. – Я шумно выдохнула. – Будь папа жив, я бы, наверно, очутилась не здесь, а сидела бы полным ничтожеством где-нибудь в офисе на Манхэттене.
– Ага, – поддакнул Пит. – Может быть. Хотя ты и сама могла бы прославиться.
Я вздохнула, усомнившись в этом.
– Тоже верно, – кивнула я, хотя и со вздохом сомнения.
– Не морочь мне голову, Тарин. Ты отлично знаешь, что я говорю правду. В школе ты, вместо того чтобы стать моделью, позволяла всяким козлам тебя унижать.
В данную секунду мне не хотелось вспоминать, как я стала презренным изгоем из-за того, что сиськи у меня были больше, чем у прочих, а лучшим другом я сделала толстяка. Даже Мэри и Мелани не понимали, с чего я так прикипела к Питу. Но их мнение волновало меня куда меньше, чем собственно Пит. Он один пришел мне на помощь, когда в первый же день учебы Эмили Ховард толкнула меня на спортплощадке, и был мне годами братом, которого я не имела.
Старшеклассником Пит постройнел, вырос, занялся борьбой, но одно оставалось неизменным: он всегда подставлял мне плечо. Он был и остается моим лучшим товарищем.
Пит крутанул пальцем:
– Когда ты шла, на тебя обернулось голов двадцать. Странно, что никто не ужалил. Я уж боялся, что придется кому-то дать пенделя.
Читать бесплатно другие книги:
