Монологи Горбунов Иван

Сердце станет глыбой золотою.

Только тегеранская луна

Не согреет песни теплотою.

(Есенин.«Руки милой – пара лебедей»)

Встречается луна и в другом стихотворении Иванова:

Мне – лишь Севера равнины

Дарят глазу белый свет;

Я – лишь их люблю седины,

Что зимой скупы на цвет!..

Под луной ищу я ныне

Васильков забытых ряд;

Ты – зажги их клад в полыни,

Подари им, Шага, взгляд!..

(Иванов. «Я сегодня с милой Шагой…»)

Постепенно, от слова к слову, от детали к детали создаётся картина, отражающая чувста авторов по отношению к Родине.

Многие видел я страны.

Счастья искал повсюду,

Только удел желанный

Больше искать не буду.

Глупое сердце, не бейся.

(Есенин.«Глупое сердце, не бейся»).

О своей любви к родному краю Есенин говорит и прямо:

Мне пора обратно ехать в Русь.

Персия! Тебя ли покидаю?

Навсегда ль с тобою расстаюсь

Из любви к родимому мне краю?

Мне пора обратно ехать в Русь.

(Есенин.«В Хороссане есть такие двери»)

У Иванова нет прямого указания на это чувство, но оно формируется другими средствами:

Пусть прекрасны смуглы девы,

Я не их теперь слежу;

На витые кудри Евы

Сквозь бокал я не гляжу!

Мне желанна тишь той дали,

Что лазури в реки льёт,

Где сребром туманы стали,

Где сверчком трава поёт!..

(Иванов.«Что мне ночи Хоросана…»).

И далее:

Кипарисов тень аллеи

Я не там, а здесь искал.

Хороши Ирана феи –

Но туда я не скакал!..

Мне дороже сена злато,

Что сияет на лугу!..

Может, там и всё – богато,

Но… своё я стерегу!..

(Иванов.«Мне глаза любимой Шаги…»)

Завершая этот небольшой обзор «Восток» – «Север», конечно, нужно обратить внимание на то обстоятельство, что тема ностальгии по Родине и тема любви к женщине неразрывно переплелись, что обусловлено самой логикой «Восточных циклов», которая даёт возможность авторам сравнивать страны, обычаи, поведение, отношения между мужчинами и женщинами на «Востоке» и «Севере».

Примечательно в этом отношении стихотворение Есенина «Улеглась моя больная рана», в котором очень сильно звучат строки:

Мы в России девушек весенних

На цепи не держим, как собак,

Поцелуям учимся без денег,

Без кинжальных хитростей и драк.

(Есенин.«Улеглась моя больная рана»)

И эту тему развивает и углубляет в свойственном ему стиле Юрий Иванов:

Я пришёл вкусить вино

Из мечты бездонной чаши –

Слаще всех иных оно!

Девы… лучше всё же – наши!

Солнца, ветра не боясь,

Зреют вишнями в садах;

Взглядов дерзких не таясь, -

Плещут рыбками в прудах!..

Но для милой сердцу Шаги

Всё же шаль я привезу!

Не хочу, чтоб плечи наги

Целовал июль в грозу!..

(Иванов.«Я для сердца милой Шаги…»).

Вникая в особенности стилей Есенина и Иванова в ходе их сравнения, я обратил внимание на то, как они используют в своих эпитетах и сравнениях слова, обозначающие цвета.

В первую очередь, конечно, нужно отметить приверженность Есенина к цветам голубому и синему. Возможно, это связано с цветом глаз самого поэта и с красками, свойственными «Северу». «Голубая да весёлая страна», «Голубая родина Фирдуси» «Хорошо бродить среди покоя Голубой и ласковой страны». «Да глаза, как яхонты, горят».

Особенно сильно в этом ряду звучат слова метафора:

Я в твоих глазах увидел море,

Полыхающее голубым огнем.

(«Никогда я не был на Босфоре»).

Другой «избранный» цвет Есенина – жёлтый. Привязанность к нему можно объяснить цветом волос поэта и ассоциациями, возникающими у читателя в связи с восприятиями картины ржаного поля:

«Эти волосы взял я у ржи» пишет поэт. А вот – в других стихотворениях:

«Руки милой – пара лебедей -

В золоте волос моих ныряют».

«У меня в руках довольно силы,

В волосах есть золото и медь».

«Сердце станет глыбой золотою».

Жёлтый цвет замечает Есенин и при описании природы:

«Месяца жёлтые чары

Льют по каштанам в пролесь».

«Кружит звезд мотыльковый рой».

Чёрный цвет упоминается поэтом только в сочетании со словом «чадра»:

Незадаром мне мигнули очи,

Приоткинув черную чадру.

Сиреневый:

Благословенны сиреневые ночи.

О красном цвете у Есенина будет сказано в этой статье ниже.

У Иванова явным преимуществом в палитре стихотворений в «Восточном цикле» пользуется жёлтый цвет золота. Поэт упоминает выражения «златые колесницы», «Как в златых садах Ирана», «Здесь – лишь золото одно!…», «Мне милее глина круч,Что у солнца злато пьёт!..».

Близким по восприятию к золотистому цвету поэт считает цвет меди. Но эти два цвета сравниваются друг с другом в целях их противопоставления: цвет золота – Солнца, а цвет меди – Луны: «Без любви – и Солнце – медь», «Там – луна, как медь чеканна», «Блещет гордо над Босфором медью литая луна», «Говорят, что в Хоросане и луна, как в злате медь?..».

Золото и медь встречаются также и в описании картины земной природы: «Листьев злато, поля медь…».

Встречается в стихах Иванова и цвет другого драгоценного металла – серебра: «Серебром блестит Евфрат», « Мне желанна тишь той дали,Что лазури в реки льёт, Где сребром туманы стали, Где сверчком трава поёт!..», «Я люблю печаль тумана,Что серебрит пустынный луг».

Близким в своём расположении по цветовому спектру и по поэтическому смыслу находится у Иванова цвет лазури: «Мне – Твои лазурны очи В снегах Севера горят», «В тот же миг тень Хоросана Бьёт сильней, чем кобры яд,-Вместо чёрных глаз ИранаТвой лазурью блещет взгляд!!!», а также – васильковый в противопоставлении с рубином:

«И Твои глаза не пламень,-

Васильков на поле цвет!..

Дорогой рубин, ведь, – камень,

Но Тебя – дороже нет!!!».

Особое место занимает в стихотворении Иванова белый цвет – символ Севера:

«Мне – лишь Севера равнины

Дарят глазу белый свет;

Я – лишь их люблю седины,

Что зимой скупы на цвет!..»

ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ И РАЗМЫШЛЕНИЯ О ЛЮБВИ В «ВОСТОЧНЫХ ЦИКЛАХ» СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА И ЮРИЯ ИВАНОВА

Любовь к Родине, к родной природе, восхищение ими и другие яркие психологические переживания человека можно передавать людям различными средствами, в ряду которых – фольклор, литература, художественное творчество, музыка, балет и другие.

В лирической поэзии особенно ярким и действенным средством воздействия на умы и сердца читателей является олицетворение и сращение понятий «Родина» и «Женщина» в одном или двух параллельных образах. Убедительным подтверждением этой мысли является образ «Родина-Мать», широко известный не только в русской, но и в других литературах.

Особенностью обозреваемых «Восточных циклов» Есенина и Иванова является воспевание в одном ключе, в одном порыве чувств любви к Родине и любви к женщине.

Огромное впечатление в этом отношениии оставляет на читателя стихотворение Есенина «Никогда я не был на Босфоре». Стремление забыться, отвлечься от влияния прошлых чувств в окружении новых событий, навеянных возможностями Востока, несмотря на красоту южной природы и смуглых девушек, остаётся неосуществлённым. Серде автора всё время занято родным, и «выдавить» из него искренние, пусть и ушедшие в прошлое чувства, невозможно.

Никогда я не был на Босфоре,

Ты меня не спрашивай о нём.

Я в твоих глазах увидел море,

Полыхающее голубым огнём.

Не ходил в Багдад я с караваном,

Не возил я шелк туда и хну.

Наклонись своим красивым станом,

На коленях дай мне отдохнуть.

Или снова, сколько ни проси я,

Для тебя навеки дела нет,

Что в далеком имени – Россия -

Я известный, признанный поэт.

У меня в душе звенит тальянка,

При луне собачий слышу лай.

Разве ты не хочешь, персиянка,

Увидать далекий синий край?

Я сюда приехал не от скуки -

Ты меня, незримая, звала.

И меня твои лебяжьи руки

Обвивали, словно два крыла.

Я давно ищу в судьбе покоя,

И хоть прошлой жизни не кляну,

Расскажи мне что-нибудь такое

Про твою весёлую страну.

Заглуши в душе тоску тальянки,

Напои дыханьем свежих чар,

Чтобы я о дальней северянке

Не вздыхал, не думал, не скучал.

И хотя я не был на Босфоре -

Я тебе придумаю о нем.

Все равно – глаза твои, как море,

Голубым колышутся огнем.

(Есенин.«Никогда я не был на Босфоре»).

***

Там, на севере, девушка тоже,

На тебя она страшно похожа,

Может, думает обо мне…

Шаганэ ты моя, Шаганэ.

(Есенин.«Шаганэ, ты моя Шаганэ»)

Эту же тему, концентрируясь на названном противоречии, развивает несколькими своими стихотворениями Юрий Иванов:

Что мне Персии дурманы,

Хорасана лик златой?!..

Что мне дев горячих станы,

Чайханы дымок густой?!..

Я люблю печаль тумана,

Что серебрит пустынный луг,

Я не пью вино обмана

Из очей персидских дуг!..

Мне – Твои лазурны очи

В снегах Севера горят,

Мне – иного неба ночи

О любви всё петь велят!..

(Иванов.«Что мне Персии дурманы…»).

***

Снова манит Хоросан

Негой жгучей жаркой ночи:

– Обними же Лейлы стан,-

Наслади им строги очи!..

Ты – о Севере поёшь,

О снегах пустой равнины,

Как шумит под небом рожь,

Как бодрит туман седины…

Но – желанней снега девы,

Что у ног твоих дрожат;

В Хоросане кудри евы –

Рожью сжатой не лежат!..

Здесь – иные брызжут воды

Посреди густых садов!..

Для поэта – пыль, ведь, годы,

Что без неги и трудов!..

Чем хвалить туман равнины, -

Пой о вздохах при луне,

Что растопят и седины

На любви святом огне!..

– Полно, полно, Хоросан,

Жечь меня бесстыдством ночи!..

Пусть трепещет Лейлы стан,-

Не его так жаждут очи!..

Пусть здесь золото – что медь,

Пусть дрожат от страсти девы,

Не для них слагаю ведь

О любви в снегах напевы!..

(Иванов.«Снова манит Хорасан…»).

***

Блещет гордо над Босфором

Медью литая луна,

О свиданье шепчет скором,

Что подарит мне она:

Там, в садах златых Ирана,