Невероятные приключения факира, запертого в шкафу ИКЕА Пуэртолас Ромен

Он скомкал три листка бумаги и бросил в металлическую корзину под столом. Писатель-самоучка не знал секретных приемов, как написать хороший рассказ, но в тех немногих книгах, которые он прочел, не считая книг об иллюзионистах, он заметил, что истории, даже самые мрачные и тяжелые, всегда заканчиваются хеппи-эндом, ноткой надежды. Как будто рассказ был длинным темным коридором, а конец – ярким светом.

А может быть, ему так и не удастся переделать финал романа. Возможно, он не заслуживает полученных ста тысяч евро и того доверия, которое ему оказали.

Он не мог понять, как пришла ему в голову эта история о слепом террористе, но это было не похоже на него или, по крайней мере, уже не похоже… Он тоже хотел вселять надежду, возможно из уважения к тем прекрасным людям, которых он встретил во время своего приключения. Мужчины и женщины, белые и черные, Софи, Вуираж и другие, у всех них было что-то общее – большое сердце. А почему бы не рассказать об этом путешествии, которое навсегда изменило его? По крайней мере, это правдивая история, не выдумка. Это ЕГО история. Она превратила его в того, кто он есть сейчас. К тому же ее преимущество – счастливый конец. Он нашел женщину и новую семью, действительно настоящий хеппи-энд. Воистину что-то наподобие света, заливающего тысячами бликов его рассказ после долгого темного тоннеля его жизни.

Он стал размышлять о заглавии, полагая, что именно так начинают роман. «Что ты думаешь о названии Невероятная история факира, запертого в шкафу ИКЕА?» –спросил он себя вслух, словно собачка из багажного отсека самолета, свидетель создания его новой книги, сидела рядом. Он представил себе, как она пролаяла три раза, чтобы подбодрить его.

Это название хорошо подводило итог его истории. Истории Аджаташатру Кауравы Патела, гражданина мира, экс-факира с Востока, нового западного писателя, человека, странным образом открывшего для себя Европу – в шкафу, в чемодане, на воздушном шаре. На корабле и механическом ковре-самолете.

Он раздумывал несколько минут.

Когда к нему пришли первые фразы нового романа: Первое слово, которое произнес индиец Аджаташатру Кауравы Пател, прибыв во Францию, было шведским, он посмотрел в окно и улыбнулся во весь рот. Так с удовлетворением улыбаются великие люди, когда знают, что они совершают великие дела. Потом он провел рукой по повязке на бедрах, глубоко вздохнул и вышел из трейлера.

Его оглушила музыка гитар, крики, звук кастаньет. На мгновение ему показалось, что он переживает на самом деле тот кошмар, который привиделся ему в Италии. Он увидел себя превращенным в корову (священную), увидел, как его поджаривают на шампуре вместе с кузеном, превращенным в помидор-черри, и крутят на костре в ритме «Джипси Кингс». Какой ужас!

Он нажал на ручку трейлера. Сердце выпрыгивало из груди.

– Что ты делал? – спросила индийская принцесса, оказавшаяся Мари, одетой в зеленую тунику.

Испытывая облегчение оттого, что он не стал хорошо прожаренной коровой (священной), Аджаташатру открыл дверь и, опершись на руку своей красавицы, подошел к разноцветной толпе. Вся эта разномастная публика сразу же оживилась.

– Ничего. Писал. Мне тут пришла в голову одна мысль, и я хотел ее записать, пока не забуду.

– Сегодня никто не пишет. Сегодня праздник!

Сказав это, прекрасная француженка поцеловала его, взяла за руку и станцевала несколько па фламенко. Рядом с ними молодая белокурая цыганка в подвенечном платье цвета леденца щелкнула деревянными каблуками на столе.

А в эту минуту большой пузатый мужчина бросил гитару, встал и пошел в сторону индийца. Когда он был совсем рядом, то шепнул ему на ухо, чтобы никто не слышал:

– Давай помиримся, А-также-тара-коров.Надеюсь, не держишь на меня зла за то, что я пырнул тебя ножом.

И он коснулся бедра индийца. Даже без сумки-холодильника Гюстав Палурд все равно выглядел устрашающе.

– Не забудь наш договор, payo. Если бы ты не пообещал мне, что будешь развлекать моих детей своими фокусами, даже эта прекрасная купюра в пятьсот евро, которую ты мне дал, не помешала бы мне превратить тебя в решето, ты же знаешь…

Так как Мари смотрела на него, стоя чуть поодаль, счастливая и одновременно слегка захмелевшая, во всяком случае ничем не озабоченная, Аджаташатру решил, что должен улыбнуться. Он поискал глазами детей, глубоко вздохнул и смешался с толпой.

Прошло всего четыре месяца со дня счастливого бракосочетания (шел проливной дождь) Миранды-Джессики и Тома Круза-Хесуса, когда Аджаташатру попросил руки той, которую любил. Произошло это во время романтического ужина на борту «Метаморфозы», старой баржи, пришвартованной на Сене и превращенной в ресторан-кабаре, где давали представления иллюзионисты. С помощью местного фокусника, выступавшего со всеми великими мира сего, портреты которых висели на борту, он вложил кольцо для помолвки в носовой платок индийского шелка, который механическая бабочка с сине-желтыми крыльями принесла Мари и осторожно опустила ей на плечо. Это был ремейк знаменитого фокуса 1845 года иллюзиониста-часовщика Робера-Удена.

Во время ужина, перед тем как француженка с удивлением обнаружила в платке кольцо с крупным бриллиантом, двое влюбленных вспомнили своих близких и новых друзей. Сиринг и четверых любимых кузенов Аджаташатру, по степени предпочтения – Джамлиданупа, Вашасмати, Рибасмати и Пакмаана, которым они регулярно сообщали новости о себе, планировали организовать их приезд и посетить их квартирку на Монмартре. А вдруг они останутся и станут агентами по недвижимости в Париже? Эйфелеву башню всегда можно продать, в конце концов.

Всемирный успех книги Аджаташатру позволил Вуиражу выйти на след беглого индийца. Он написал ему письмо, в котором поздравлял его и еще раз благодарил за его поступок. На эти деньги в деревне построили школу, вытащили много семей из нищеты и голода. А вот мухи остались. С ними бороться невозможно.

Теперь, когда последнее слово в этой истории оставалось за Софи Морсо, она больше не сердилась на своего друга, который неожиданно сбежал с чемоданчиком, полным денег, даже не попрощавшись. Теперь у них был общий агент Эрве, а у того – по-прежнему потные руки.

Аджаташатру не только придумывал истории. Быстро войдя во вкус радости помогать другим, взлетая на облаке блаженства высоко в небо всякий раз, когда он доводил до конца свои добрые начинания, он создал вместе с Мари и благодаря могущественным авторским правам ассоциацию, оказывавшую поддержку самым обездоленным.

Впечатленные тем, что довелось Аджаташатру пережить в грузовике на пути в Англию, дизайнеры ИКЕА разработали новую модель шкафа, совмещенную с туалетом, куда включили и набор для выживания. Без сомнения, этот шкаф станет самым продаваемым товаром на греко-турецкой границе.

И наконец, влюбленные говорили о последнем кораблекрушении, последнем повороте фортуны, когда семьдесят шесть беженцев исчезли вместе с судном где-то между Ливией и Италией. Множество вертолетов охраны облетали в эту минуту Средиземное море в поисках судна. Но несмотря на все усилия спасателей, их так и не найдут – ни корабль, ни тело семнадцатилетнего сомалийца Исмаила, который сел на корабль утром, полный надежд, после того как Аллах послал ему знак, положив рядом банкноту в 500 евро, которыми он и заплатил.

Пока они ужинали при свечах, восемьсот пятьдесят четыре беженца пытались нелегально перейти границу, оказаться в «далеком прекрасном краю» и тоже вкусить райское блаженство. Удалось это только трем десяткам человек, у которых каждый раз, когда грузовик замедлял ход, но не останавливался, в животе порхали бабочки.

В этот день офицер Симпсон не нашел ни одного спрятавшегося в шкафу ИКЕА. Возможно, потому, что его начальник, прочитав роман Аджаташатру Кауравы Патела и узнав, что Раджа Симпсон невиновен, повысил его в должности. Теперь в ежедневные обязанности полицейского, бывшего дежурного в Дуврском порту, входит кормить крошками черствого хлеба чаек, что, как он надеется, станет олимпийским видом спорта.

Разумеется, Мари сказала «да».

Встав перед ней на колени, Аджаташатру надел ей на палец кольцо. Потом выпрямился и поцеловал ее долгим и страстным поцелуем под градом улыбок и аплодисментов присутствующих. Несколько дней спустя знаменитый индийский портной Бради, проездом в Париже, снял мерки с француженки, чтобы сшить ей шикарное красно-золотое сари. Машина, на которой она поедет с Монмартра в индийский храм, уже готова. Это старый, слегка помятый «мерседес» красного цвета, к нему привяжут набор новых кастрюль ИКЕА, которые будут так громыхать, что их услышат в самых далеких, усеянных звездами дюнах великой пустыни.