У зла нет власти Дяченко Марина и Сергей

Глава 1

Король звонил на прошлой неделе

Я сидела на деревянных мостках, опустив ноги в воду по косточки. Казалось, я обута в эту речку – на ногах прохладные туфли из текучей воды. И если встану – смогу пройтись по гладкой поверхности, выбраться на другой берег, где жуют траву три коровы, одна черно-белая и две рыжие с пятнами.

Был август. Над водой висели стрекозы, каждая над своим неподвижным отражением. Я сидела на рассохшихся деревянных мостках в маленьком пятнышке тени, и это пятнышко понемногу сдвигалось, отступало от воды. Скоро я окажусь на солнце, а это жара, жара…

Уже десять дней я в лагере. Ничего особенного, деревянные домики в редком лесу, до реки топать минут двадцать. Никто нас особенно не развлекает, но и не воспитывает тоже. Сколько угодно можно сидеть на берегу, валяться на траве, бултыхаться в мелкой речке, глядя на коров и стрекоз, смотреть старые фильмы на кассетах, болтать ногами по вечерам на скамейке, скучать, пока девчонки пересказывают сплетни…

Первые дни мне нравилось – после целого лета в пыльном городе. Рядом был Макс Овчинин: он три недели провел на море, вернулся загорелый и веселый, очень довольный собой, потому что в последний день решился и прыгнул с какой-то там скалы. Эта скала в его рассказах становилась все выше, в конце концов получилось, что Овчинин чуть ли не с Ай-Петри сиганул.

Мне скоро надоело его слушать. Да и у него нашлись какие-то новые друзья, какие-то старшие парни, с которыми они вместе ловили рыбу и ходили в поселок, в магазин, за пивом. Я пива терпеть не могу. Овчинин тоже его не любит. Какую только гадость не станешь в себя вливать, только бы понравиться взрослым друзьям…

Я поболтала ногами в воде, и мои речные ботинки превратились в стаю пузырьков. Он хороший парень, нет между нами никаких обид… А если есть – то по моей вине, я совсем не сахар.

Девчонки загорали на берегу, на расстеленном одеяле. Дальше по течению, в воде по колено, серьезный малыш лет двенадцати ловил рыбу, и за его спиной сидели бок о бок две полосатые кошки, неотличимые, как отражения. Солнце припекало; скоро придется убираться с берега обратно в лагерь. Я улеглась на рассохшееся дерево мостков и надвинула кепку на глаза.

Я маг дороги. С каждым днем это мое знание становится все бледнее, все призрачнее. Скоро я сама поверю, что все мои приключения – выдуманные, пережитые во сне или в мечтах.

За последние несколько месяцев я выросла из всей своей старой одежды. И мне порой кажется, что я из Королевства вырастаю тоже. Я до сих пор помню каждое свое приключение – подробно, но отстраненно, будто я сама прочитала об этом, а не пережила.

Муха села мне на нос. Я отмахнулась, она для приличия взлетела и тут же защекотала лапками щеку. Я попыталась поймать ее в кулак: ее и след простыл. Мухи безмозглые, но прекрасно чуют, когда от них просто отмахиваются или когда всерьез примериваются схватить.

Я снова улеглась на доски. У коровы на том берегу позванивал колокольчик – глуховато, сонно. Коровам дан хвост, чтобы отмахиваться от мух…

Трудно представить, что мое Королевство так же реально, как эти коровы, как вода, как жесткий козырек у меня на глазах. Трудно представить…

Наверное, я задремала.

– Лапина!

Очень громкий голос, взволнованный, резкий. Я села, стягивая с головы кепку. Прямо передо мной стояли тяжелые ботинки, из них возвышался в небо охранник – знакомый, из лагеря. Секьюрити в лагере было два, они дежурили по очереди и были уже довольно старые, толстые. К счастью, никто на нашу безопасность не покушался.

– Лапина! Ты слышишь?!

Я поднялась.

Охранник был очень красный. Всклокоченный – бежал под солнцем всю дорогу от лагеря, это с его-то одышкой! И смотрел он на меня как-то странно. Нехорошо смотрел.

– Там тебя… спрашивают. Быстро к начальнику лагеря. Быстро!

Что-то случилось дома?!

Мама дала мне с собой мобилку, вчера вечером мы разговаривали, и все было в порядке. А утром, собираясь на пляж, я выключила телефон и оставила у директора в сейфе – мы все так делали, у нас ведь на домиках замки совсем смешные…

– Что такое?

– Ничего не знаю. Быстро!

Девчонки, приподнявшись на локтях, глазели на меня с любопытством. Мальчишка-рыболов выдернул из воды крошечную тюльку, она блеснула на солнце…

Я сунула мокрые ноги в спортивные тапочки. Под пятку подвернулся камушек, кольнул, будто иголкой. Я зашипела сквозь зубы и, прихрамывая, на ходу переобуваясь, припустила по тропинке прочь от берега, к лагерю.

Возле административного корпуса стояла машина, синий «Опель». У скамейки топтался Макс Овчинин с белым пластиковым кульком в руках, но мне было не до Овчинина; я взбежала по бетонным ступенькам крыльца. Начальник лагеря был пенсионер, не очень старый, раньше работал прорабом. К нам он очень неплохо относился, с юмором во всяком случае. Но сейчас я его не узнала.

Он стоял посреди своего маленького кабинета – остатки волос дыбом, лицо бледное, губы крепко сжаты. Когда я вбежала в распахнутую дверь – без стука, надо сказать, в мятых шортах, тапочки и ноги по колено в пыли, – он уставился на меня, будто впервые видел. Будто только что узнал про меня, что я не девочка, а оборотень-террорист.

– Здрасьте, Игорь Борисыч… Что случилось?

– Вот она, – сказал начальник очень холодно, и вовсе не мне.

Тогда только я заметила, что у окна, в кресле, сидит еще один человек – против света, так что я видела только его силуэт. Гладко причесанные волосы. Плотно прилегающие к голове уши. Очень прямая осанка – как у военных в старом кино.

– Вот Лапина Елена. Я так понимаю, необходимо присутствие родителей? Адвоката? Как-то так, если по закону?

У начальника дрожал голос. То казалось, что он в ярости. То – наоборот, что он очень испуган и с трудом прячет страх.

– Адвоката? – переспросила я тупо. – Что случилось? Моя мама звонила?

– Да что ты строишь дурочку! – вдруг взорвался начальник, таким раздраженным я его никогда еще не видела. – Не понимаешь, да? Взяли твою подельницу, с которой ты квартиры чистила! Она на тебя навела, при обыске все нашли!

– При обыске?

Я поняла, что схожу с ума. Наверное, перегрелась на солнце. Валяюсь сейчас на берегу, вокруг хлопочут перепуганные девчонки… А я потеряла сознание как раз в тот момент, когда мне померещилось, что меня окликнул охранник…

– К нам приехал оперуполномоченный по делам несовершеннолетних, – глухо сказал начальник. – Вот, с ним разбирайся.

Я посмотрела на темный силуэт напротив окна. Мужчина был в штатском. Я по-прежнему не могла разглядеть его лица.

– Так что, звонить родителям? – все так же глухо спросил начальник.

– Сперва мы побеседуем с гражданкой Лапиной, – сказал мужчина у окна. – Есть у вас свободное помещение?

Библиотека в такой час пустовала. Было очень жарко и пахло книгами. Форточка с треснувшим стеклом едва цедила свежий воздух.

– Спасибо, – сказал оперуполномоченный начальнику. – Можете идти.

Тот помялся и вышел, прикрыв за собой дверь. Я посмотрела наконец-то в лицо этому самому оперу.

Он был очень бледный. С очень светлыми волосами. С черными, необычно черными глазами на узком лице. В черном костюме и черной рубашке, перехваченной у шеи черным галстуком.

Он был молодой. Странно молодой для опера, пусть даже и по делам несовершеннолетних. Но одежда, повадки, манера смотреть делали его старше. А держался он так, будто у него двести лет рабочего стажа.

И он был мне знаком.

Минуту мы смотрели друг на друга. Я знала его, я его раньше видела… При каких-то не очень приятных обстоятельствах…

– Ты не изменилась. Это хорошо.

Я нащупала стул и села.

Прошло четыре месяца со времени моего последнего визита в Королевство. Там время идет быстрее.

– Сколько тебе лет?!

– Маги вне возраста, Лена. Не мучай себя подсчетами.

– Максимилиан, – простонала я.

Это был он – мальчишка-маг, некромант, которого я несколько раз спасла от смерти. Который и меня когда-то спас, но перед этим – предал, бросил на верную гибель, даже не поморщившись. Вот уж такого гонца из Королевства мне никогда не хотелось бы здесь видеть.

Он ухмыльнулся уголками тонкого рта.

– Что, не рада?

– Нет!

– Зря. Потому что ты – опасная несовершеннолетняя преступница, и твоя судьба в моих руках.

– Ври, да не завирайся, некромант.

– Ты как разговариваешь со старшими? – Он ухмыльнулся шире, блеснул белыми острыми зубами.

Я сжала кулаки. В прошлую нашу встречу он был чуть младше меня, но уже тогда смертельно опасный. Чего от него ждать теперь, да еще здесь, в моем обыденном мире – я понятия не имела.

– «Оперуполномоченный по делам несовершеннолетних»… – я говорила нарочито медленно, выкраивая себе время на размышление. – Такая должность в природе существует? Ты уверен?

– Главное, чтобы они, – Максимилиан кивнул на дверь, – были уверены. А я умею убеждать, – и он снова ухмыльнулся.

Я набрала в грудь воздуха – и не нашлась, что ответить. Слишком внезапно свалилось несчастье, еще полчаса назад я мирно дремала у речки… Что некромант может мне сделать? Как мне защищаться?

Как он сюда попал?!

Только опытный, могущественный маг может ходить между мирами. Помнится, у Гарольда, моего друга, были с этим проблемы… «Только в свой мир всегда легко возвращаться», – так говорил Оберон. Король Оберон! Вот у кого есть управа на Максимилиана. Вот кого должен бояться самозваный опер!

– Его величество не предупредил, что ты явишься, – сказала я небрежно. – Что ему передать?

У него что-то изменилось в глазах. Мне на секунду показалось, что имя Оберона отрезвило некроманта, и теперь он не посмеет больше надо мной издеваться. Как бы не так; Максимилиан задрал подбородок:

– Не предупредил? Еще бы. Его величество ничего тебе не сообщает о делах в Королевстве. Не считает нужным.

Некромант попал в больную точку. Я часто обижалась на Оберона за его, как мне казалось, равнодушие. Стоит мне оказаться в своем мире, как обо мне забывают: спасибо, Лена, свободна, можешь идти.

– А относительно «что передать», – продолжал Максимилиан, с удовольствием за мной наблюдая, – так ведь король тебе не звонит. И у тебя нет с ним связи. Он великий волшебник, ходит между мирами, как ты между ванной и кухней. Хотел бы – оставил бы ниточку.

С превеликим трудом я взяла себя в руки. «Я некромант, – сказал когда-то Максимилиан. – Где ты видела, чтобы некроманты были хорошими?» Не стоит верить чужим ядовитым словам. Даже когда они кажутся справедливыми.

– Зачем ты пришел?

– Повидать тебя.

– Очень рада. Оболгал меня, ославил, выставил какой-то воровкой… Не думай, что это тебе сойдет с рук.

Он поднял брови.

– Да! – сказала я с вызовом. – Здесь тебе не… не замок принца-деспота! У тебя и документов нет, ты самозванец! В любом отделении милиции тебя раскусят, как орешек!

– Ты уверена?

– Посмотрим!

Я старалась быть дерзкой и спокойной, но на самом деле боялась все сильнее. Начальник лагеря уже наверняка позвонил маме. Рассказал весь этот бред. И мама, сорвавшись с работы, примчится… Она, конечно, моим словам поверит, но неужели мне придется доказывать еще кому-то, что я не грабительница… Погодите, а что он там говорил про обыск?!

– Ты врал про обыск?

– А ты как думаешь?

– Врал, – сказала я, и голос дрогнул. А что, если нет? Если некромант обуздал неведомые силы в моем собственном мире? И сейчас у нас дома в самом деле идет обыск, и у меня из-под свитеров в шкафу вытаскивают украденные чужие вещи?!

– Твоя подельница учится в вашей школе, – мягко сказал Максимилиан. – Ты вынимала ключи из карманов пальто в гардеробе, а потом вы вместе шли и обворовывали квартиры, когда точно знали, что там никого нет. И клали ключи на место. Отлично срабатывало, пока вас наконец не увидела соседка…

– Это бред и неправда, это легко проверить!

– Легко, – он кивнул. – Соседка тебя узнает. А эта девочка, с которой ты ходила на дело, Зайцева Людмила…

– Зайцева?!

Я поняла, что сейчас зареву. Он громоздил клевету на клевету, но делал это так спокойно и уверенно, что я мало-помалу убеждалась: это правда. Некромант на такое способен.

– Если бы у нас был обыск, мать бы уже прибежала сюда…

– А если она дает показания и не может отлучиться? Звонит тебе… Где твой мобильник, выключен?

Я маг дороги. Боевой маг. У меня нет посоха, но дать себя раздавить, как трухлявый гриб, – недостойно моего звания. А Максимилиан был близок к этому. Очень близок.

– Я тебе не верю. Ты… Чего тебе надо?!

У него были черные глаза. Очень черные на белом лице.

– Ленка, ты нужна в Королевстве. Именно сейчас. Поэтому я пришел, чтобы тебя забрать.

– Что… Да ты что… Пошел ты на фиг!

– Послушай, дело очень плохо. Идет нашествие Саранчи, это такие пустынные варвары. Их сотни тысяч, они сровняют все с землей и камня на камне не оставят.

Он говорил очень серьезно, глядя мне прямо в глаза.

– Что ты… опять врешь, да?!

– Нет.

– А Оберон…

– С Обероном особая история. Он… его нет дома. Вместо него сейчас Гарольд. Я предлагаю Гарольду союз, а он не хочет.

– Потому что ты обманщик и негодяй!

– Нет, потому что я некромант. А у Гарольда предрассудки.

– Просто он умнее!

– Гарольд? Умнее? Не смеши меня. Он смотрит на мир вот так, – Максимилиан сложил из ладоней что-то вроде лошадиных шор. – Узко. Ты нужна в Королевстве, во-первых, как союзник, а во-вторых, чтобы убедить твоего друга Гарольда: я достоин доверия.

– Ты? Достоин доверия?! Да что ты делаешь-то со мной! Ты же…

– Пойдем в Королевство – сейчас. Вернемся – все поправим.

– Вот, – я свернула из пальцев фигу. – Вот так я купилась на твои враки.

– Зря. Потому что я говорю правду. А Саранча в трех переходах от столицы.

– Не верю!

– Что, не идешь в Королевство?

– Нет!

– А если я засажу тебя в колонию для несовершеннолетних?

Я сглотнула.

– Найди себе дохлую крысу и ее запугивай. Я плевать на тебя хотела, Максимилиан. Я раньше тебя побеждала – всыплю и сейчас.

– Прямо-таки всыплешь?

– Иди на фиг!

– Жаль, – он отвернулся. – Тебя как по отчеству? Васильевна?

– Александровна!

– Счастливо оставаться.

Он потянул на себя скрипучую дверь библиотеки. Тут же выскочил из кабинета начальник. Я слышала, как Максимилиан говорит с ним в коридоре.

– Ошибка вышла, – сказал Максимилиан. – Приношу извинения от имени всей милиции. Та девочка – Лапина Елена Викторовна, а эта – Елена Александровна, случилось досадное недоразумение. До свидания.

И ушел, оставив начальника стоять столбом.

Только через несколько секунд, когда внизу уже завелась машина, начальник пришел в себя и завопил:

– Да как же так можно! Да это же… Я ее родителям уже позвонил! Вы что делаете!

Машина укатила. Притормозила в воротах, чтобы дать дорогу белым «Жигулям», на которых приехала в лагерь моя мама.

Она так кричала на начальника, что мне сделалось его жалко. Мама требовала имя, фамилию, отчество опера, номер его удостоверения, еще что-то, а начальник ничего этого не помнил, хотя опер – совершенно точно! – показывал ему документы. Мама кричала, что ее чуть не хватил инфаркт, что она уехала с работы, что она заплатила водителю, что она все это вычтет из зарплаты начальника и еще сверх того, потому что ребенку нанесена моральная травма. Сбежались все ребята и девчонки, и было очень неприятно, что Макс Овчинин тоже стал свидетелем этого скандала.

– На тебе, знаешь, лица не было, когда ты к корпусу подбегала, – он почему-то казался виноватым. – Я перепугался, честное слово.

– Разговор слышал?

– Нет… А опера видел. Странный мужик. Весь в черном – и белый-белый… На вампира похож.

– Близко, – признала я невесело. – Он некромант.

– Что?

Тут нас прервали – мама заявила, что забирает меня домой. Я хотела было возразить, но передумала – смены-то осталось два дня, а мама так расстроилась из-за этой дурацкой истории, что не хотелось с ней еще и спорить. Начальник сопел, как побитая собака; ему, человеку честному и ответственному, досталось ни за что ни про что, но как его утешить, я не знала.

Ребята и девчонки так жалели, что я уезжаю, что мне даже сделалось лестно. История о том, как полоумный мент сперва обвинил меня в убийстве целой кучи народу, а потом сказал, что обознался, будоражила и поварих, и уборщиц, и воспитателей, и физрука. А я бросала вещи в чемодан, как в замедленной съемке, и все пыталась сообразить: это было на самом деле? Мне не приснилось? Максимилиан?!

Верить некроманту нельзя, даже если он говорит правду.

За десять дней в лагере я успела отвыкнуть от собственного дома. Комната показалась меньше, кухня, наоборот, больше; братья подросли и даже, кажется, поумнели. Привычный мир обступил меня, будто желая отвлечь, развеять, вытеснить у меня из головы все мысли о Максимилиане и Королевстве.

Что там говорил этот бледный сморчок?

«Идет нашествие Саранчи, это такие пустынные варвары. Их сотни тысяч, они сровняют все с землей и камня на камне не оставят…»

Волшебному Королевству время от времени приходится за себя постоять. Людоеды, пираты… разбойники… враги. На то в Королевстве есть воины, есть стражники, есть маги дороги… и король Оберон, великий волшебник, умеющий летать и ходить между мирами. С ним ничего не страшно, любые враги разбегаются от одного его имени. Пусть в самом деле идет Саранча – Оберон что-нибудь придумает…

«Он отлучился по личному делу».

Нет у Оберона никаких личных дел! Когда Королевству грозит опасность – Оберон не может его оставить! Это просто невозможно!

Врал некромант, врал. Вот только зачем? Зачем ему пробираться в наш мир, искать меня, устраивать весь этот цирк? Только затем, чтобы поиздеваться?!

Я вяло разбирала чемодан, прислушиваясь к воплям братьев, играющих на балконе в настольный хоккей. Вдруг наткнулась на железный браслет, которому завидовали все девчонки в лагере. Браслет подарила мне Стелла; как я могла о ней забыть?!

Стелла и Саша поженились в мае, и Саша чуть не провалил весеннюю сессию. Он студент авиационного института, закончил третий курс; родители сперва не очень-то радовались его «реактивной» женитьбе, но Стелла им так понравилась, что они приняли ее, как родную дочку.

Я босиком прошлепала в коридор, сняла телефонную трубку и набрала номер по памяти.

– Добрый день, можно Стеллу? Это ее знакомая…

– Добрый день… Стеллочка, тебя к телефону!

Я услышала далекие веселые голоса и звон посуды. У Саши очень добрые, простые родители; они понятия не имеют, что их невестка – сказочная принцесса из Королевства, а сын – подмененный в младенчестве принц. Это не мешает им жить дружно и счастливо в трехкомнатной квартире.

– Алло, – сказала Стелла. Трудно представить, что еще недавно она понятия не имела, что такое телефон.

– Привет, это я, Лена, – пробормотала я, на всякий случай прикрывая трубку ладонью. Петька и Димка совсем уж расшумелись на балконе.

– Привет! – Стелла обрадовалась. – А мы были на море! Знаешь, там пароходы на электрических моторах!

– Ага, – сказала я. – Здорово… Скажи, из Королевства нет вестей?

– А еще там маленький замок над обрывом, совсем маленький, но настоящий, а под ним… Из Королевства?

– Ну да.

– Ну… Его величество звонил на прошлой неделе. Просил передать тебе привет. Я тебе перезванивала несколько раз, но тебя не было дома. А мобильный не отвечал…

Мобильный не отвечал.

Ну разумеется. Пока я сидела по горло в теплой воде, пока загорала на травке, слушая ленивый звон колокольчика, мобильник в сейфе у начальника лагеря лежал отключенный…

– Лена? Ты слушаешь? Его величество хотел с тобой поговорить, но твоя мама сказала, что ты отдыхаешь.

Оберон хотел со мной поговорить…

– Лена? Ты чего молчишь?

– В Королевстве что-то случилось?

– Нет, что ты. У них все в порядке.

У них все было в порядке на прошлой неделе. По меркам Королевства – несколько месяцев назад.

– Понятно, – я проглотила горькую слюну. – Спасибо, Стелла.

– Лена, ты расстроилась, что ли? Он еще перезвонит!

– Конечно, – сказала я очень глухо. – Перезвонит… Будь здорова, Стелла. Привет Саше.

Глава 2

Плохие новости

Оберон не оставил мне телефонного номера. Никакого способа, чтобы с ним связаться в случае надобности. Хотя великий маг и ходит между мирами, как я из кухни в ванную… Ядовитые слова Максимилиана засели во мне, будто ржавый гвоздь.

Некромантам верить нельзя!

А что делать, если Максимилиан не соврал? А вдруг Королевство в самом деле окружено врагами, а Оберона почему-то нет на месте?!

Он сказал: «Саранча в трех переходах от столицы…» Значит, пока мама орала на начальника, пока машина катилась от лагеря к дому, пока я говорила со Стеллой… В Королевстве время идет быстрее… За эти несколько часов, наверное, столица уже пала, орда пустынных варваров раскатала ее по бревнышку, и остались только камни и пыль. Все пропало, Королевства больше нет!

В какой-то момент мне сделалось так пусто и тоскливо, как бывало всего несколько раз в жизни. Ни о чем больше не думая, я отправилась на кухню. Что-то кричали Петька и Димка – я их не слышала…

Щелкнул выключателем электрический чайник. Я вдруг вспомнила: Максимилиан! Когда маг переходит из одного мира в другой, в его родном мире время замирает. Если Максимилиан еще здесь, у нас, – в Королевстве застыли мошки на лету, замерли реки и ветер, и следующее мгновение все никак не наступает…

А значит, есть шанс.

Зазвонил телефон. Я кинулась к нему в полной уверенности, что это некромант. Разумеется, ему верить нельзя, но…

– Алло! Ленка?

Веселый хрипловатый голос в трубке. Ритка, подружка и одноклассница.

– Мне Макс звонил! Что там у тебя за история с полоумным опером?

– Да так, – промямлила я.

– Слушай, я сейчас в парк иду! Пошли со мной, а?

Зажав телефон плечом, я подошла к окну на кухне. Солнце, склоняясь, из жгучего превращалось в ласковое, и до темноты было еще далеко. На всех скамейках сидели парочки, малыши облепили детскую площадку, как муравьи – медовый торт.

– В парк? Э-э-э… Знаешь, у меня как-то… надо чемодан разбирать, стирка…

– Брось! Убежит твой чемодан за пару часов?

Разумеется, можно никуда не ходить, весь вечер сидеть дома и горевать о Королевстве, гадать, соврал некромант или нет. Можно постучать головой о стенку – авось решение найдется само. Можно еще раз позвонить Стелле… Если она не ушла куда-нибудь в кино со своим драгоценным Сашей.

– Лена? Ты заснула?

– Нет, – я прокашлялась. – В парк, говоришь?

В парке было здорово, свежо, но я почти сразу пожалела, что дала себя уговорить. Ритке, видите ли, купили новый мобильник, она нащелкала сотню фотографий и взялась мне показывать все подряд. Ритка, ее брат, цветы, жуки на песке, какие-то незнакомые люди, опять Риткин брат – мне быстро все надоело, но сказать об этом я не решалась. Ритка болтала, делала круглые глаза, давала мне прослушать мелодии, просмотреть видео, которое она сама сняла, – неплохие клипы, но очень уж длинные. Ритка объяснила, что в ее мобильнике стоит чип с дополнительной памятью, и можно снимать почти настоящий фильм…

В разгар Риткиных объяснений я вдруг услышала топот.

Они налетели сзади – два пацана лет по шестнадцати. Один свистнул мне прямо в лицо, а другой в это же время выхватил мобильник у Ритки из рук. Ритка закричала, в ее вопле было больше возмущения, чем страха, а грабители уже неслись дальше по аллее, и, как назло, никого больше рядом не было…

Мы, не сговариваясь, кинулись вдогонку. Добежали до места, где аллеи расходились веером, и остановились. Ритка плакала в голос. Какая-то женщина подошла спросить, что случилась; узнав, начала ругаться на чем свет стоит. Она видела, оказывается, этих бегущих парней, они перемахнули в конце аллеи через живую изгородь – и все, их уже и след простыл.

В парке темнело. Влюбленные целовались на лавочках, компании пили пиво, на нас смотрели с интересом и сочувствием, а помочь ничем не могли. Даже не пытались.

Мы сели на скамейку. Ритка ревела, не скрывая слез. Я сама чуть не плакала – было очень обидно и противно. Гадко на сердце от своей беззащитности.

Если бы в Королевстве кто-то посмел ограбить мою подругу! Там у меня есть посох, я умею убивать взглядом… наверное, умею, не пробовала. По крайней мере, оглушить врага мне по силам. А здесь… Я даже Ритку ничем утешить не могу. Какое может быть утешение?

В эту минуту на аллее появился еще один гуляющий. Несмотря на теплый вечер, он был весь в черном: черная рубашка с наглухо застегнутым воротом. Черные вельветовые брюки. Черные кроссовки. Он остановился напротив нашей скамейки и сделал вид, будто только что нас заметил. Церемонно поклонился, как танцор:

– Добрый вечер, девушки… Что случилось?

Я обмерла. Я, оказывается, очень ждала, чтобы он появился снова, и теперь страшно обрадовалась… и испугалась. Я теперь очень боялась его, проклятого Максимилиана.

– Мобильник отобрали, – сказала я как могла равнодушно. – У Риты.