Человек, подаривший ей собаку Полякова Татьяна

Марина Серова

Крошка енот и все-все-все

Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете…

Хулио Кортасар. «Игра в классики»

Солнечные зайчики плясали по стенам моей кухни в тон недавно обновленным ярко-желтым обоям. Я сидела за столом и наслаждалась кофе с круассаном, одновременно читая на планшете новости в мире моды.

За окном бушевала весна: бурлили ручьи, унося с собой зимний сор и депрессию; скворцы заливались пением, выводя рулады на разные лады; свежий воздух пьянил, кружил голову, которая рисковала куда-то укатиться от обилия тепла, света и солнца. Слава богу, моя пока была на месте. А вот Лелькина — похоже, нет. Это я поняла по телефонному звонку, некстати прервавшему мой чудесный процесс кофепития. Впрочем, для Лелькиной головы это вполне нормальное состояние.

— Коновалова, привет! — защебетала Лелька в трубку почти как скворец, только в темпе, увеличенном до аллегро. — Как поживаешь, дорогая, ну супер, у меня тоже все прекрасно, я вот как раз собираюсь в одно экзотическое местечко, и у меня к тебе есть маленькая просьба, ну правда совсем малюсенькая.

Лелька потратила на прелюдию все силы и вынуждена была взять паузу, чтобы запастись воздухом. Набрав его побольше, она выдохнула, стараясь говорить как можно более невинно:

— Ты не могла бы на время приютить у себя Алоизия?

Для начала я на время впала в ступор. Согласитесь, было от чего. Собственно, мне было непонятно, кто вообще есть данный персонаж. Никого из близких родственников со столь «рядовым» именем у Лельки не было. В голове вихрем пронеслись предположения, одно хлеще другого: Лелька завела любовника-поляка; тайно родила сына и назвала его так из-за особенностей своей неугомонной натуры; ее муж принял католичество и сменил имя.

Все предположения были замечательны и никуда не годились. Первое отметалось сразу же: Лелька была счастливой любящей и любимой женой, категорически не склонной к порочащим связям. Второе тоже, ибо на протяжении последних девяти месяцев мы с Лелькой виделись регулярно и никаких изменений в ее фигуре не происходило. Третье… О третьем я даже писать не хочу, потому что слишком хорошо знаю Лелькиного мужа. Хотя, конечно, меньше, чем саму Лельку.

Лелька Володина — моя подруга еще со времен детсадовского детства, и мне известно о ней абсолютно все. Ей обо мне, соответственно, тоже. Первый наш общий секрет состоял в том, что ни я, ни она не спали во время тихого часа, а лишь притворялись, лежа с закрытыми глазами. Правда, позже выяснилось, что так делает практически вся группа, но тогда мы с Лелькой всерьез считали себя хранительницами тайного знания.

Возможно, именно осознание этой приобщенности к чему-то крайне важному, как нам тогда казалось, и сблизило нас с Лелькой. Во всяком случае, дружба наша не прекратилась ни в школе, ни после нее, хотя с момента окончания учебы прошло уже… О господи, неужели? Впрочем, не важно сколько. И никому об этом знать не обязательно. Десять лет точно, а больше не скажу.

Одним словом, я так и не поняла, кого Лелька имеет в виду, и решила прояснить этот момент.

— Лелечка, боюсь спросить… — осторожно произнесла я. — А кто этот человек?

— Какой человек? — почему-то обиженно проговорила Лелька. — Это енотик мой!

— Кто?! — у меня самопроизвольно вытянулось лицо.

— Ну, енот! — нетерпеливо пояснила Лелька. — Зверек такой. Пушной. Ты что, мультик в детстве не смотрела? Про Крошку Енота? Ну, песенка там еще «От улыбки хмурый день светлей…» — фальшиво напела Лелька.

— Мультик я помню, — не переставая осторожничать, сказала я. — Помню даже, что Крошка Енот жил в лесу! Вместе со своей мамой! И в связи с этим у меня резонный вопрос: почему бы ему не жить там дальше?

— Потому что он живет у меня дома, — объяснила Лелька.

— Но, насколько мне известно, енот — это лесной зверь? — порылась я в памяти. — Они не живут в домах с людьми…

— Коновалова, вечно ты отстаешь от жизни! — снисходительно сказала Лелька. — Собачки и кошечки — это прошлый век! Держать их в домах сейчас совершенно немодно! А енот — другое дело! Это очень модно и даже экзотично.

Ну да, кто бы сомневался…

Тут надо сказать, что Лелька обладает несколькими интересными особенностями. Например, она обожает все экзотическое. Впервые моя подруга открыла это в себе еще в подростковом возрасте по непонятной и не разгаданной до сих пор причине. Вот честно — сколько бы я ни задумывалась над тем, откуда в моей совершенно обычной подруге вдруг проснулась страсть к экзотике, так и не смогла определить. Вроде бы мы проводили вместе практически все время, и участницами событий были одних и тех же. Но вот поди ж ты — с ней случилось, а со мной нет.

Первый раз это проявилось, когда Лелька вдруг решила, что ее собственное имя скучное и банальное, и стала называть себя Лолитой. При этом требовала того же от других. Но народ, пятнадцать лет знавший ее как Лельку и привыкший к этому, никак не хотел принимать новый мем.

Потом были экзотические наряды, перешитые из маминых — вполне рядовых, но при этом очень ей самой нужных. Дочерние эксперименты часто заканчивались скандалом и выволочкой, после которых Лелька, надувшись, сидела в своей комнате и обдумывала новые планы по превращению себя в нечто экстраординарное.

С выбором профессии тоже пришлось помучиться. Лельку терзало непостоянство: то она совершенно определенно собиралась стать исполнительницей танца живота, то укротительницей тигров, то вдруг кардинально меняла замыслы и намеревалась податься в Антарктику работать переворачивателем пингвинов. Об этой самой редкой в мире профессии она вычитала в популярном тогда журнале «Америка».

Оказывается, переворачиватель помогает пингвинам встать в случае падения на спину, поскольку птица этого сделать самостоятельно не может.

К делу Лелька подошла обстоятельно и принялась усиленно готовить организм переносить низкие температуры. Ради этого она перестала обедать в школьной столовой, а на сэкономленные деньги покупала пять порций мороженого и все съедала. Закончилось это двухнедельной ангиной, после которой у Лельки на всю оставшуюся жизнь отпала любовь как к мороженому, так и к Антарктике.

С экзотическими животными было посложнее. Собачки-кошечки были у всех, ну или почти у всех. Чуть менее распространены были хомячки, морские свинки и домашние крысы. Но Лельку это не устраивало категорически — она мечтала о таком звере, которого не будет ни у кого. В итоге в зоомагазине был приобретен единственный экземпляр какого-то гигантского таракана, от которого шарахались все Лелькины домочадцы, грозясь раздавить, и который благополучно сам издох через неделю.

— Эй, Коновалова, ты там заснула, что ли? — нетерпеливо позвала меня подруга.

— Нет, Лелька, я просто пытаюсь осознать услышанное, — призналась я.

Лелька называет меня по фамилии, а я ее — Лелькой. Но если вы ищете в этом глубокий и символичный смысл — оставьте это занятие. Просто мы так привыкли. По фамилиям нас называли воспитательницы в садике, так и пошло. А вот Лельку они называли по имени, ибо в девичестве она была Здражевской, и проговаривать такие неудобопроизносимые буквы сотни раз на дню было для персонала не под силу.

С неудавшимся редким именем, кстати, Лелька решила отыграться на дочери и назвала ее, натурально, Клеопатрой. Лелькин муж как-то опрометчиво доверил ей самой посетить ЗАГС, в результате жена торжественно и с гордостью вручила ему свидетельство о рождении, где имя Клеопатра Владимировна Володина было закреплено документально. Лелька была счастлива от осознания своей и дочериной исключительности, а ее муж — оттого, что счастлива Лелька. Он вообще ее обожает. Правда, тут возникла проблема: как называть ребенка сокращенно? Лелька была в замешательстве, но папа девочки не растерялся, и дочка стала ласково именоваться Клепкой. Дома ладно, а вот в школе ребенку пришлось на первых порах несладко. Сейчас Клепка заканчивает седьмой класс и мечтает о времени, когда сможет сменить имя на простое, но фундаментальное Мария.

Кстати, муж у Лельки совсем не экзотический, как могло бы показаться: не негр, не буддийский монах, не чемпион по айсклаймбингу и даже не просто симпатичный парень с именем Леннарт Ньорд — он совсем обычный человек, занимается строительным бизнесом, и зовут его Вова. Вова Володин — вот такую иронию уготовила для Лельки коварная судьба. Впрочем, это с ее стороны был подарок, ибо Лелька, познакомившись с Вовой сразу после школы, благополучно живет с ним уже тринадцать лет и о лучшем муже не мечтает. Поначалу, правда, она пыталась величать его то Вольдемар, то Владлен, но потом махнула рукой и сейчас зовет просто Вовчик. Они живут втроем — Лелька, Вовчик и Клепка. Ну, по крайней мере, жили до недавнего времени. Теперь, я так понимаю, у них в семье случилось прибавление в виде Алоизия.

— Лелька, а что, его совсем-совсем не с кем оставить? — поинтересовалась я.

— Ну конечно, не с кем! Мы же едем всей семьей — у Клепки как раз весенние каникулы, и Вовчик мой решил взять отпуск по такому случаю.

— Куда едете? — спросила я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

— В Камбоджу! — радостно сообщила Лелька. — Ну что? Берешь?

— А что он хоть собой представляет-то? В живом виде, не мультяшном? — поинтересовалась я, так как мои познания о редкой фауне были весьма смутными, а с зоологией я никогда не дружила и имела по ней в школе твердую тройку.

— Он практически такой же, как в мультике! — прощебетала Лелька и фальшиво засмеялась. — Такая же лапочка, весь такой пушистенький-пушистенький и очень мягкий! Анечка, он совсем неприхотливый! За ним и ухаживать-то особо не нужно, просто оставляешь еду, и все.

Если Лелька вдруг вспомнила мое имя да еще воспроизвела его в уменьшительно-ласкательной форме, значит, ей больше не к кому обратиться со своей просьбой… Да это и так ясно! Кто еще в здравом уме согласится взять в дом енота?

Я быстро и тайком от Лельки набрала на планшете «енот», и сердце мое екнуло. В первую очередь от размера изображенного енота. Я-то думала, что он размером где-нибудь с немодную кошку или чуть больше, а он выглядел почти медведем! Ну, не взрослым, может быть, но на маленького медвежонка вполне себе тянул. Да и вид имел не слишком дружелюбный… На одном из снимков енот был изображен оскалившимся, обнажившим острые длинные зубы, на другом — с растопыренными лапами со здоровенными когтями… Словом, на милую лубочную картинку енотика в полосатых штанишках из моего детства он никак не походил.

«Не возьму! — тут же решила я мысленно. — Прямо так и скажу — такую зверюгу в доме держать не стану», но вслух произнесла:

— Леля, но ведь для него, наверное, нужна специальная клетка? А у меня ее нет!

— Клетку я тебе дам! — тут же подсуетилась подруга. — Она у меня с собой, на работе! Коновалова, давай приезжай, у меня самолет через два часа!

«Даже не подумаю! — крепко стиснула я зубы, готовясь дать Лельке достойную отповедь. — Не поеду, даже если она пригрозит покончить с собой!»

…Через полчаса я выходила из машины возле двухэтажного бело-розового домика на проспекте. Это купеческое здание позапрошлого века было отреставрировано и полностью выкуплено под разного рода конторы и офисы — в нашем городе это обычное явление. На первом этаже располагались студия детского творчества и парикмахерская, на втором — какой-то офис с постоянно меняющимся содержанием и Лелькин кабинет, в котором она трудилась лайф-коучем.

Да-да, мой первый вопрос был точно таким же: кем-кем? На что подруга с гордостью и чуть снисходительно ответила, что это новейшая, редчайшая и крайне востребованная профессия, состоящая в том, чтобы помогать людям решать их жизненные проблемы. То есть к Лельке приходит клиент, жалуется ей на свою жизнь, она его внимательно выслушивает с умным видом и дает советы. Все. На мое робкое замечание, что это очень похоже на профессию психолога, Лелька презрительно фыркнула, упрекнула меня в отсталости, зашоренности, провинциальности и неумении разбираться в нюансах.

Вообще-то по образованию Лелька педагог-психолог, она окончила педагогический университет и даже работала год после его окончания в детской студии. Но это, понятное дело, было для нее слишком скучно, и Лелька переквалифицировалась в дизайнеры помещений, а потом в повара каджунской кухни, а потом… А вот не помню уже в кого. Но теперь она точно решила, что ее призвание — это лайф-коуч.

Лелька поселилась в своем кабинете и стала ждать клиентов, но их почему-то не было. Правда, один раз заглянул какой-то мужичок, провел с Лелькой полчаса, рассказывая о своей собаке, и ушел очень довольным. Правда, он, как выяснилось, ошибся дверью и поболтал с Лелькой просто так, не предполагая, соответственно, что с ним проводят серьезнейшее занятие по новейшей методике. Лелька была разочарована, но своей идеи не оставила. Мой совет поменять табличку на двери с «Лайф-коуч» на «Психотерапевт» она гневно отвергла и продолжала ждать своих клиентов. Что ж, Лелька могла себе позволить подобное: муж Вова в своем строительном бизнесе на ногах стоял крепко и был в состоянии обеспечить и семью, и женины причуды, которые его лишь умиляли. Себя Вова искренне считал существом примитивным, а Лельку — высшего порядка и без звука оплачивал ее многочисленные идеи.

Я потянула на себя тяжелую дверь, но она вдруг резко распахнулась, и прямо на меня вылетел какой-то мужчина, чуть не сбив при этом с ног. Черный плащ-накидка развевался на ветру. Я сразу отпрянула назад и ойкнула, пошатнувшись.

— Простите! — затормозил мужчина, подхватив меня крепкими руками и вернув в ровное положение. — Все в порядке?

— Да, спасибо, — сухо ответила я.

Незнакомец окинул меня пристальным взглядом, и мне этот взгляд не понравился. Я подумала, что мужчина либо пьян, либо чем-то накачан, либо ненормальный. Глаза его были красными и горели каким-то безумным огнем. Черная с проседью борода и усы добавляли ему демонизма, хотя сам он был довольно молод.

Мужчина, явно спешивший куда-то, вдруг остановился и переменил свои планы. Он сверлил меня черными глазами и не торопился уходить. При этом своей фигурой он загораживал дверь, не давая тем самым мне пройти внутрь. Я топталась на месте, пытаясь обойти его, но у меня не получалось.

— Девушка, а вы к кому? — неожиданно поинтересовался он.

— Я… к подруге, — честно ответила я и добавила: — По делу.

— К какой подруге? — не отставал незнакомец.

Делиться с посторонним своими планами мне совершенно не хотелось, вдобавок мужчина со своим полубезумным взглядом и неопрятной бородой не внушал доверия. Я вообще не люблю бородатых мужчин, а уж с налетом ненормальности — и подавно. Мне нравятся мужчины земные, практичные, самостоятельные, прочно стоящие на ногах. Этот же явно не относился к числу моих предпочтений.

— К любимой, — сказала я, стараясь найти лазейку, чтобы прошмыгнуть в подъезд.

Я могла бы, конечно, сказать мужчине, что он слишком любопытен, решительно и даже грубо отодвинуть его плечом и свободно пройти. Но, во-первых, это не мой стиль, во-вторых, плечо мое слишком хрупко для успешного завершения подобных манипуляций, а в-третьих, я откровенно побаивалась. Мужчина был явно не очень адекватен, и шут его знает, что ему взбредет в голову. Поэтому я продолжала топтаться, беспомощно задирая голову наверх в надежде, что Лелька увидит меня из окна и придет на помощь.

— Девушка, а как вас зовут? — спросил тем временем незнакомец.

— Оля, — глупо и бессмысленно соврала я, ибо данная ложь никак не спасла бы меня от дурных намерений незнакомца, если таковые имелись. А в их наличии я уже практически не сомневалась: с чего бы он не пускал меня в подъезд и буравил своим диким взглядом с расширенными зрачками?

Бог, кажется, все же услышал мои молитвы, ибо сверху послышался голос — правда, не его, а Лелькин:

— Коновалова! Аня! Давай поднимайся!

Незнакомец тоже задрал голову, увидел Лельку, махавшую мне из окна, и неожиданно проявил галантность. Не знаю, что на него нашло, но он вдруг отступил в сторону, распахнул дверь и, чуть усмехнувшись, произнес:

— Прошу вас, Ольга-Анна!

Я мышью юркнула в подъезд, чувствуя, как предательски краснею, по пути и благодаря Лельку, и проклиная за то, что выкрикнула мое имя в самый неподходящий момент. Мало того, что незнакомец понял, что я его обманула, так он теперь еще знает мое настоящее имя и даже фамилию!

Поднимаясь по ступенькам, я пыталась успокоить себя. Ну знает и знает, что с того? Чем мне это может грозить? Да он вообще забудет о моем существовании через пару минут! Он же явно не в себе, а спиртным от него не пахнет. Значит, или больной, или наркоман. А тем обычно не до девушек.

Однако, поворачивая в коридор, я все же глянула украдкой в окно. Незнакомец стоял на солнечной стороне и смотрел на окна. Правда, теперь к его облику добавились темные очки…

Он увидел меня, поднял руку и помахал. Я быстро свернула в коридор и буквально помчалась к Лелькиному кабинету.

— Ну наконец-то! Что так долго? — спросила Лелька, когда я, запыхавшись, влетела к ней в кабинет.

— Да так. Тут у вас какие-то ненормальные ходят!

— Какие ненормальные? — рассеянно спросила Лелька, явно погруженная в собственные мысли и заботы.

— Вон, — показала я рукой в окно. — Видишь?

Лелька высунулась в раскрытые створки.

— Ну, мужчина, — прокомментировала она. — И что?

— Ты его знаешь?

— Нет, — пожала плечами Лелька. — А ты чего такая зашуганная?

— Да… — я замялась, не зная, как объяснить Лельке, ведь ничего конкретно плохого незнакомец мне не сделал. — Ладно, не важно! Где там твой Алоизий?

— Где-то тут, — Лелька юлой закрутилась по кабинету, заглянула под стол, затем под шкаф и выудила оттуда мохнатый серо-коричневый комок.

Я наблюдала с трепещущим сердцем. Ну, не медвежонок, ладно. Но все равно крупный! И зубы длинные!

Лелька без эмоций взяла это чудовище на руки и подошла ко мне.

— Вот! — торжественно и умильно произнесла она. — Алоизий!

И протянула мне своего енота. Тот ощерился и зашевелил усами. Я невольно отпрянула.

— Что, неужели он тебе не нравится? — с искренним изумлением спросила Лелька.

— Да как-то не очень… — призналась я.

— Ты привыкнешь и даже полюбишь его! — принялась уверять меня Лелька. — Это самое милое существо из всех, что у меня были!

— Ну если сравнивать с тем тараканом, то, конечно, преимущества на стороне Алоизия, — вздохнула я.

— В общем, на! — Лелька без церемоний сунула мне свою ношу.

Я глазом не успела моргнуть, как оказалась стоящей с этим мохнатым созданием на руках и пытаясь не думать о том, что это происходит в реальности.

— Значит, так… — затараторила Лелька. — Содержать его несложно. Главное — не забывай кормить! Ему нужны продукты, которые он ест в естественной среде. Это мясо, рыба, морепродукты, яйца, сухофрукты, ягоды, орехи. Можно также давать корма для собак и кошек, только обязательно премиум-класса! Совершенно необходимо дополнять рацион овощами и фруктами. Ежедневно нужно давать виноград, яблоки, груши, киви, бананы, персики…

— Слушай, я сама так не питаюсь! — восхитилась я.

А Лелька продолжала:

— Из овощей — морковь, свежий горошек, кукуруза отварная, спаржа — только не корейская, это вообще не спаржа, а соя! — кабачки, дыня, арбуз.

— Это все просто замечательно, но где я в марте возьму арбуз? — начала злиться я, но Лелька меня не слушала. Такие мелочи ее не волновали.

— …Мясо можно давать как сырое, так и вареное, только не жирных сортов! Это ему будет вредно — животик может заболеть. И лучше все-таки термически обработанное мясо. Сырое мясо может быть заражено яйцами гельминтов, и потом понадобится постоянно проводить профилактику от паразитов.

— Так, понятно, — мрачно прокомментировала я. — А ты уверена, что твой Алоизий уже сейчас ими не заражен? Мне, знаешь, не хотелось бы самой себе проводить профилактику от паразитов!

— Ну что ты такое говоришь! — укорила меня Лелька. — Он абсолютно здоров и стерилен — у нас же дома ребенок!

— У Клепки, кажется, иммунитет с рождения, — усмехнулась я. — Учитывая, с какими животными ей пришлось столкнуться с самого младенчества!

— Не вздумай давать ему соленые огурцы! — предупредила Лелька. — У него от них животик пучит!

— Ты лучше скажи, где клетка? — осведомилась я.

— Что ты! — замахала на меня руками Лелька. — Какая клетка? Ему нужен вольер! Но мы не ограничиваем его свободу, он у нас ходит где хочет. Хотя я читала, что для енотов под вольер лучше оборудовать отдельную комнату.

— Ну извини! — возмутилась я. — У меня как-то нет лишней комнаты! А если бы и была, то я уж точно не стала бы оборудовать ее под вольер для енота!

— Вот поэтому пускай живет в комнате с тобой. А на ночь поставь ему корзинку. Он будет в ней спать. Только постели что-нибудь мягонькое.

— Может быть, сдать его в зоопарк? — с надеждой спросила я. — На время? Там ведь лучше знают, как его содержать? Да и условия у них подходящие…

— Ни в коем случае! — решительно воспротивилась Лелька. — Это же как ребенка в детский дом сдать! Как ты не понимаешь? Это же практически член семьи!

— Да, но твоей! — заметила я.

— Вот-вот, — обрадовалась Лелька, потому что я ненароком, сама того не желая, затронула ее любимую тему. — У меня есть семья! А вот у тебя нет! И ты, кажется, делаешь все, чтобы она так и не появилась!

— Знаешь, если уж я и решу создать семью, то первым ее членом будет явно не енот! — заметила я.

— Никто им не будет! — безапелляционно заявила Лелька. — Если ты не прекратишь себя так вести!

— Как? — не поняла я.

Лелька без слов ухватила меня за указательный палец и приподняла вверх. Рассмотрев его и увидев темное пятно, выразительно резюмировала:

— Так я и знала! Ты опять малюешь свои картины и больше ни о чем не думаешь!

— А о чем, по-твоему, я должна думать? — начала заводиться и я.

— Как о чем? Где твоя личная жизнь, Коновалова? Ты вообще знаешь, что на улице весна? А весна — это время любви! Держу пари, что ты постоянно торчишь дома взаперти, уткнувшись в свой ноутбук, а потом, оторвавшись от него, шагаешь к мольберту и простаиваешь возле него!

— Леля, писать картины — моя профессия, — напомнила я подруге. — А ноутбук… Какая современная женщина может обойтись без Интернета, скажи мне?

— Ты лучше скажи, какая современная женщина может обойтись без мужчины? — ехидно поинтересовалась Лелька.

— Любая! — парировала я. — Просто… Просто…

Я не договорила, потому что Алоизий вдруг стал сползать с моих рук, и мне пришлось перехватить его поудобнее, чтобы он не шлепнулся на пол — я не знала, насколько хорошо еноты переносят падения, и не хотела экспериментировать. Хотя, если бы он расшибся в лепешку, это избавило бы меня от необходимости опекать его во время Лелькиного отсутствия, но я все-таки человек сердобольный, и меня не прельщало отделываться от навязанных хлопот садистскими способами.

— Ага, нечего сказать! — торжествующе сказала Лелька, воспользовавшись моим замешательством. — Все потому, что ты в себе не уверена и на своей личной жизни подсознательно поставила крест! Это я тебе как психолог говорю, — с важностью добавила подруга и пустилась в разглагольствования о скрытых мотивах моего поведения, перемежая свою речь умными терминами, в которых я ничего не понимала, а Лелька этим пользовалась.

Надо сказать, что еще одной Лелькиной особенностью был повышенный интерес к устройству моей личной жизни. Точнее, даже больше: Лелька мечтала выдать меня замуж и периодически примеряла на себя роль свахи. Но эту роль стабильно проваливала: все рекомендуемые ею кавалеры не нравились мне категорически, и я расставалась с ними, даже не начав встречаться. У самой Лельки в плане личной жизни все было замечательно, то есть она полностью отсутствовала по причине счастливого замужества, и Лельке совершенно незачем было о ней заботиться. А вот моя отсутствующая личная жизнь ничем не была подменена, и я, по мнению Лельки, влачила жалкое и бессмысленное существование. Лелька искренне полагала, что и картины я пишу по той же причине — чем-то заполнить собственную невостребованность и никчемность, но делаю это совершенно зря, потому что, тратя время на «эту ерунду», я снова и снова упускаю шанс завести роман. Роман, по замыслу Лельки, непременно должен был перетечь в замужество, непременно счастливое и с кучей детей. Хотя сама Лелька до сих пор имела в арсенале одну только Клепку.

Вообще по образованию я художник. И считаю, что не только по образованию, но и по призванию. Однако профессия моя несколько другая — я дизайнер женской одежды. Поэтому я и просиживаю за ноутбуком часами — он необходим мне для работы, для конструирования моделей и создания схем. Но этим я занимаюсь исключительно ради заработка, а картины пишу для души в свободное от основной работы время. И получается, что всю мою жизнь действительно заполняют два этих занятия. Но мне так комфортно! А Лелька почему-то этому не верит…

Все эти Лелькины матримониальные планы уже стали притчей во языцех и порядком мне надоели. Потому что я знала, что пока просто не встретила своего мужчину, с которым мне захотелось бы вступить в брак и нарожать кучу детей. Или хотя бы одного. И картины я пишу вовсе не поэтому — просто мне это нравится. И я совсем не ощущаю себя несчастной и одинокой. По-моему, лучше уж быть одной, чем вместе с кем попало — так, кажется, писал Омар Хайям? Вот в этом я с ним полностью солидарна.

Понимая, что сейчас Лелька вцепится в меня когтями и начнет снова и снова предлагать кавалеров для знакомства, я быстро перевела тему на сидевшего на моих руках Алоизия. Тот, к слову, вел себя смирно и, кажется, нисколько не возражал сменить хозяйку. Он уютно устроился, прижавшись ко мне пушистым боком, и тихо посапывал.

— Так, Лелька, насколько ты уезжаешь и что мне делать с этим сокровищем помимо кормежки? — деловито спросила я.

— Я уезжаю… — начала Лелька и машинально посмотрела на часы.

Глаза ее сразу же вытаращились до размера небольших кофейных блюдец, и она вскричала в панике:

— О боже, я уже опаздываю! Мне через час нужно быть в аэропорту, а я еще не успела в парикмахерскую!

— Зачем тебе парикмахерская перед дорогой? — недоуменно пожала я плечами.

— Коновалова, ты ничего не понимаешь! — как всегда, категорично объявила Лелька, но объяснять мне суть проблемы не стала.

— Ладно, надо так надо, — не стала и я настаивать, не слишком-то мне интересно было узнавать этот секрет. — Не паникуй, парикмахерская, в конце концов, у тебя на первом этаже, так что ехать никуда не надо. Ты лучше скажи, когда вернешься? — спросила я с тайной надеждой, что Лелька сейчас ответит «через четыре дня».

— Через две недели, — убила Лелька мою надежду в зародыше.

Поймав мой смятенный взгляд, она тут же добавила:

— Да они пролетят как один день, не сомневайся!

— Для тебя — да, — согласилась я. — А вот для меня… Я не представляю, как мне две недели нянчиться с енотом, которого я до сих пор видела только на картинках! И можешь сколько угодно считать меня отсталой!

— Ты напрасно так переживаешь! Алоизию не требуется ничего такого. С ним забот не больше, чем с ребенком. Ну, кормить по мере необходимости. Не забывать ставить чистую воду — ее желательно менять хотя бы три раза в день. Не открывать окна, чтобы он, не дай бог, в них не вылез — он очень любопытный. Включать ему классическую музыку — он ее очень любит. Да, никакого телевизора, Алоизий его просто не переносит, и в этом он, кстати, абсолютно прав! Перед сном можешь почесать ему пузико, он это просто обожает…

— Ну уж нет! — решительно возразила я, покрепче перехватывая енота, вцепившегося мне в плечо когтистой лапой. — Чесать пузико я ему точно не собираюсь! Может, еще сказочку ему почитать? Или колыбельную спеть?

Лелька скорбно вздохнула и бросила на своего питомца полный сочувствия взгляд — дескать, придется тебе потерпеть эту жестокосердную особу, пока мамочка будет колесить по Камбодже.

Я первой вышла из кабинета и стала спускаться вниз. Лелька шла за мной по пятам, непрерывно давая указания и рекомендации по уходу за Алоизием, все новые и новые. К последней ступеньке я уже была исполнена мысли, что детей у меня не будет никогда, если они требуют хотя бы десятой доли заботы о енотах…

Я подошла к своей машине и щелкнула пультом сигнализации. Лелька семенила сзади, перейдя на сюсюканья, перемежавшиеся причитаниями перед долгой разлукой со своим любимцем:

— Да ты мой сладенький, да ты мой хорошенький, не волнуйся, Лизя, мамочка тебя не забудет…

— Лизя? — мрачно усмехнулась я, зная, что уж точно не стану так называть Алоизия.

— Да ты мой красавец… — продолжала заливаться Лелька. — Как же я без тебя там буду? Аня, не забывай мыть ему лапки на ночь! — это было добавлено уже строгим тоном, после чего Лелька снова начинала тонко пищать, осыпая Алоизия всякими телячьими нежностями.

— Ты только плач Ярославны здесь не устрой, хорошо? — хмуро посоветовала я, пытаясь снять Алоизия с плеча и запихнуть на переднее сиденье, чтобы был на виду во время дороги.