Битва чудовищ Коламбус Крис

Элеоноре, Брендану, Вайолет и Белле

К. К.

Моей бабушке

Н. В.

1

Брендан Уолкер надеялся, что посылку обязательно доставят к восьми часам утра. Должны! Он выбрал доставку FedEx на «следующий рабочий день», указал свой новый почтовый адрес (Си-Клифф, Сан-Франциско[1]) и, убедившись, что все графы заполнены верно, подтвердил заказ. «На следующий рабочий день» означало восемь часов утра. Ночью он то и дело просыпался, чтобы проверить статус доставки: если посылку не доставят ко времени, как же он пойдет в школу?

– Брендан! Спускайся!

Мальчик закрыл ноутбук и подошел к люку, который служил единственным выходом из его комнаты. Его порой раздражало, что комнатой ему служил чердак трехэтажного особняка времен правления королевы Виктории. Впрочем, солидный возраст дома как раз его и не смущал. Более того, это было даже чем-то нормальным в отличие от многих вещей, что произошли в его жизни.

Брендан отодвинул щеколду, и крышка люка отскочила в сторону, открывая вид на ступени, что вели с чердака в коридор этажа ниже. Он проворно спустился вниз, убрал лестницу и повыше подвязал веревку, свисающую с двери его комнаты. Так мальчик мог быть уверен, что пока он в школе, никто на его территорию не проникнет.

– Брендан! Завтрак стынет!

В коридоре, который вел в кухню, на стенах были развешены фотографии бывших владельцев этого дома: семейства Кристофф, построивших здание еще в 1907 году. Выцветшие фотографии, казалось, были раскрашены уже поблекшими красками много позже. У отца семейства, Денвера Кристоффа, было мрачное лицо, которое обрамляла борода лопатой. Жена его, Элайза Мэй, напротив, имела вид прелестный и безмятежный. Их дочь Далия на фотографиях выглядела очаровательным и невинным ребенком, но Брендан знал ее под другим именем и совсем другим человеком.

Это была Ведьма Ветра. И она уже не раз пыталась его убить.

К счастью, уже шесть недель злодейка не объявлялась. «Как бы сказали в полиции: Пропавшая без вести и предположительно погибшая?» – подумал Брендан. Младшая сестра Брендана, Элеонора с помощью «Книги заклинаний» отправила ведьму в «самое худшее место на земле», и с тех пор о ней не было ничего слышно. Значит, пора уже было снять ее фотографию со стены. Но каждый раз, когда родители хотели это сделать, Брендан вместе с Элеонорой и старшей сестрой Корделией начинали возражать.

– Мам, этот дом называется «Дом Кристоффов». Ты не можешь убрать их фотографии, – заявила Элеонора, когда миссис Уолкер появилась в коридоре с плоскогубцами и шпаклевкой. Элеонора в свои девять лет была девочкой со строгими убеждениями.

– Но теперь это наш дом, Элеонора. Не ты ли настаивала, что мы должны называть его домом Уолкеров?

– Верно. Но теперь я считаю, что нам следует сохранить память о его прежних хозяевах, – возразила Элеонора.

– Это же почти памятник архитектуры, – согласилась с сестрой Корделия. Она была на три года старше Брендана, скоро ей должно было исполниться шестнадцать, но порой она рассуждала, как тридцатилетняя женщина. – Мы же не называем бейсбольное поле полем чудес.

– Хорошо, – вздохнула миссис Уолкер. – Это ваш дом. Я здесь просто квартирантка.

Миссис Уолкер обиженно удалилась, и дети могли говорить открыто. Фотографии были напоминанием об удивительных приключениях, которые случились с ними в Доме Кристоффов – приключениях совершенно невероятных, таких, о-которых-нельзя-говорить-иначе-посчитают-сумасшедшим. О которых сам Брендан думал так: «Если кто-то из нас однажды выйдет замуж или женится, а затем скажет: «Тот день, когда мы обвенчались, был лучшим в моей жизни», это будет ложь. Потому что лучшим моментом жизни было наше возвращение домой целыми и невредимыми шесть недель назад».

– Вы же понимаете, почему фотографии Кристоффов должны остаться в доме, – продолжала Корделия. – Именно из-за них мы попали в такое… положение.

– Какое положение? Ты имеешь в виду наше удачное финансовое положение? – переспросила Элеонора.

Как ни странно это звучало, но все было правдой. После того, как безумные приключения брата и сестер Уолкеров завершились, а Элеонора с помощью «Книги заклинаний» изгнала Ведьму Ветра, в тот же момент она еще пожелала богатства для своей семьи. И родители вскоре обнаружили на сберегательном счете доктора Уолкера десять миллионов долларов. Стоит ли говорить о том, что с тех пор семья Уолкеров не испытывала проблем с деньгами.

– Именно, – кивнула Корделия, – и еще положение, из-за которого мы живем в смертельном страхе ожидая, что Ведьма Ветра однажды вернется, – она посмотрела на фотографию Денвера Кристоффа и добавила, – или Король Бури.

Брендан невольно вздрогнул. Ему не хотелось вспоминать о Короле Бури, как стал называть себя Денвер Кристофф после того, как приобрел магические силы с помощью «Книги Судьбы и Желаний».

В этой книге – той самой книге, что наделила Уолкеров неожиданным богатством – страницы были пустыми, но стоило положить в нее листок бумаги с написанным на нем желанием, как оно сбывалось. Нетрудно представить, что длительное использование подобного магического объекта могло ужасным образом сказаться на состоянии человека. Так Денвер Кристофф превратился в злобного Короля Бури. Все это, разумеется, ужасно, но настоящей проблемой стало то, что он куда-то исчез, и дети не имели понятия, куда он мог пропасть.

Он мог сейчас жить в Беркли, например.

– Вот, что я думаю, – поделился своими мыслями Брендан. – Мы вернулись домой месяц назад – что-то около того, все это время фотографии оставались на своих местах, и Кристоффы не тревожили нас. Совпадение ли это? Возможно. Но с этим домом никогда не знаешь наверняка. Так что лучше нам оставить фотографии в покое.

Элеонора взяла его за руку, а он взял за руку Корделию. И они быстро пожелали, чтобы все ужасы остались позади.

И Брендан помчался дальше по винтовой лестнице на кухню.

Когда Уолкеры купили дом Кристоффов, это помещение было довольно милым, но десятимиллионное состояние повлияло и на обычно очень разумную миссис Уолкер, которая решила купить модную французскую духовку, цена которой могла сравниться со стоимостью Лексуса.

– Держи.

Как только Брендан уселся между сестрами за мраморный стол, мама протянула ему тарелку, полную теплых оладий с черникой. Мальчик огляделся: Корделия листала Teen Vogue[2], Элеонора была увлечена игрой на мамином iPhone.

– Смотрите, кто проснулся, – пробурчала Корделия.

– Да, чем ты там наверху был так занят? – спросила Элеонора.

Брендан набросился на оладьи в своей тарелке. Они были вкусными. Но они были такими же восхитительными и в их старом доме.

– Вфштал фажшную псылку, – промычал Брендан с набитым ртом.

– Фу! Не мог бы ты прожевать и повторить, что сказал? – возмутилась Элеонора.

– Зачем? Да кто на меня смотрит? – Брендан запил оладьи миндальным молоком. – Мы же не за парадным столом, не так ли? Или кто-то из твоих новых друзей, у которых есть все куклы Girl[3], зайдет к нам?

– Не в этом дело, – парировала Элеонора. – У тебя должны быть хорошие манеры, но, кажется, их нет.

– Раньше тебя это не волновало, – заметил Брендан.

– Мы же теперь богаты, а все богатые люди ведут себя весьма благовоспитанно.

– Так, погодите минутку, – в разговор вмешалась миссис Уолкер, внимательно оглядывая троих детей. Вроде бы ничего в них не изменилось: у Брендана волосы все так же торчали в разные стороны, челка Корделии все так же закрывала глаза, а Элеонора с вечно разбитым носом все так же была готова в любую минуту постоять за себя… но что-то определенно было не так. И произошло это после переезда в этот дом.

– Я не хочу, чтобы ты произносила это слово на букву «б», Элеонора. Я знаю, что многое изменилось с тех пор, как ваш отец получил…

– Кстати, где папа? – перебила ее Корделия.

– Он на пробежке, – пояснила миссис Уолкер, – и к тому же…

– Все утро на пробежке? Он что, готовится к марафону?

– Не меняй тему разговора! Даже теперь, когда мы стали более обеспеченными людьми, мы все равно должны оставаться такими же, как прежде.

Дети переглянулись, а затем посмотрели на маму. Неужели она произносит эту речь, стоя в кухне, набитой дорогущей техникой.

– Это значит, что мы относимся друг к другу уважительно и не говорим с набитым ртом. А еще это значит, что мы добры друг к другу. Если мы чем-то обижены, мы вежливо просим перестать так делать. Все уяснили?

Корделия и Элеонора кивнули, хотя Корделия продолжала слушать музыку – недавно она открыла для себя одну исландскую группу. Их музыка звучала… Я бы сказала «холодно», подумала Корделия. Это самая холодная музыка, которую мне доводилось слышать.

В последние дни Корделии нравилось ощущать этот холод. Оцепенение. Только так она могла справиться со всем безумием, которое с ней случилось. Она не могла ни с кем поделиться тем, через что ей пришлось пройти, не могла ни написать, ни рассказать об этом. Лучше было бы и вовсе забыть о том, что это вообще происходило. Хотя вряд ли такое было возможно, поэтому она старалась отвлечь себя; для этого она поставила в своей комнате телевизор.

Сначала она просто не хотела отставать от Брендана, у которого был и телевизор, и настоящая камера для вяления мяса на чердаке (или, как любила говорить Корделия, в пещере «не-совсем-человека»). Но вскоре телевидение, как раньше музыка, стало для нее источником успокоения. Шумные звуки отвлекали от постоянных воспоминаний, размышлений и тревоги, которая прочно поселилась в ее душе после событий недавнего времени. Раньше в попытке убежать от своих мыслей она углублялась в чтение, но теперь книги не приносили ей такого удовольствия – это же из-за книг она попала в беду. «Я меняюсь, – подумала Корделия, – и мне кажется, не в лучшую сторону». От печальных открытий ее отвлек Брендан, заметивший на улице грузовик службы доставки FedEx.

– Куда ты, Брендан?!

Мальчик стремительно сорвался с места, пронесся мимо стоящих в коридоре доспехов и, распахнув огромные двери парадного входа, выбежал в прохладу утреннего Сан-Франциско. Затем он стремглав спустился вниз по тропинке, петляющей среди огромных дубов на нетронутой газонокосилкой лужайке, мимо подъездной дорожки с новым Феррари его отца… прямиком на проспект Си Клифф, где мужчина в сине-оранжевой форме припарковал свой грузовик.

– Брендан Уолкер?

– Я! – воскликнул Брендан.

Мальчик подписал накладную и принялся открывать посылку прямо на тротуаре. Он развернул упаковку… и раскрыл рот от удивления.

2

Корделия и Элеонора, которые вслед за Бренданом спустились к дороге, подбежали к брату, который продолжал любоваться содержимым своей посылки.

– Это рюкзак?! – спросила Корделия.

– Не просто рюкзак, – ответил Брендан. – Это рюкзак Mastermind из Японии. Видишь их логотип – череп на спинке? Настоящие бриллианты.

– Как хрустальный череп в фильме «Индиана Джонс»? – восхитилась Элеонора.

– Ты что, еще круче! Это один из самых эксклюзивных рюкзаков во всем мире! Их было выпущено всего пятьдесят экземпляров!

– Откуда он у тебя? – поинтересовалась Корделия.

– На одном сайте… – пустился в объяснения Брендан.

– Брендан! Что это?

– Ну, мам, это…

– Рюкзак с бриллиантовым черепом из Японии, на который он, скорее всего, потратил тысячу долларов, – тут же перебила брата Элеонора.

– Нелл!

Брендан уже надевал рюкзак. Возможно, если мама увидит, как тот хорошо смотрится, она разрешит его оставить.

– Послушай, мам… Бэй Академия – замечательная школа… это лучшая школа в Сан-Франциско. Все это знают.

Глаза миссис Уолкер сузились, но она продолжала внимательно слушать его. Корделия и Элеонора обменялись возмущенными взглядами. Брендан же продолжал.

– Ученики там соревнуются между собой. И я имею в виду не учебу. Я хочу сказать, что мы учимся с детьми очень влиятельных людей. Их родители банкиры, владельцы крупных компаний, известные бейсболисты. Так что моему внешнему виду нужно что-то, подчеркивающее статус.

– Подчеркивающее статус… – повторила за ним мама.

– Я когда-нибудь жаловался на то, что ты покупала мне в L.L. Bean[4]? Нет. Но эти вещи носит любой. Мне нужно что-то такое, чтобы, когда я шел по школьному коридору, все оборачивались и говорили «Вау, кто этот парень?!». Потому что иначе на меня никто и не смотрит. Или смотрят все, но в плохом смысле. Как на пятно, которое нужно стереть.

– Мам! – воскликнула Корделия. – Ты же не купишься на это? Вся эта тирада только ради рюкзака стоимостью в тысячу долларов!

– Может, ты перестанешь твердить про тысячу долларов? Он стоил меньше, – отбивался Брендан.

– Так сколько он действительно стоил? – спросила мама.

– Семьсот долларов.

Миссис Уолкер нахмурилась.

– Ты потратил семьсот долларов на рюкзак?

– Включая доставку.

– И как ты заплатил за все это?

– Твоей кредитной картой.

– Ты с ума сошел?!

– Все в порядке, – ответил Брендан. – Я выписал тебе чек на эту сумму.

Он вытащил чек из кармана. Чек был взят из чековой книжки миссис Уолкер, поэтому Брендан зачеркнул ее имя в верхнем левом углу и написал свое и точную стоимость рюкзака.

– Ты выписал мне чек с моего счета? – Лицо миссис Уолкер стало багровым.

– Ага, то есть… Я подумал, что часть твоих денег с формальной точки зрения является моими, – пустился в объяснения Брендан. – Я знаю, что вы с отцом отложили деньги нам на колледж. Так что я решил потратить часть моих денег на рюкзак.

– Ты не имеешь понятия, сколько денег мы отложили вам на колледж! – оборвала его рассуждения миссис Уолкер. – Ты сейчас же вернешь этот рюкзак!

– Но с ним я стану популярным, и меня станут приглашать на внеклассные мероприятия, и тогда у меня увеличатся шансы попасть в хороший колледж. Это же выгодное вложение.

– Знаешь, что увеличит шансы поступить в хороший колледж? Если ты избавишься от всех «У» в своем табеле успеваемости, – парировала миссис Уолкер. (В Бэй Академии была своя система оценок: «В» значило великолепно, «У» – удовлетворительно, «Т» – требует улучшений, «О» – отвратительно или, как говорили ученики, ой-ой.)

– В этом семестре у меня будут одни только «В», – пообещал Брендан. – Честное слово, я буду учиться как Корделия.

– Не верь ему, – возразила Корделия. – Меньше всего на свете он хочет быть похожим на меня.

Брендан посмотрел на нее. «Это ведь неправда! – подумал он. – Делия самая умная из всех, кого я когда-либо знал. Просто в последнее время она ведет себя немного странно».

– Я очень недовольна тобой, Брендан, – подвела итог разговору миссис Уолкер.

– Как ты его накажешь? – поинтересовалась Элеонора.

– Умолкни, Нелл, – пробормотал Брендан.

– Пусть выполняет работу по дому, – предложила Корделия.

– Работу по дому? – переспросил мальчик сестру. – И что же тогда останется делать нашим уборщицам? Неужели ты готова лишить людей работы во время нестабильности экономики, чтобы только насолить мне?

– Хорошо, – в разговор снова вступила миссис Уолкер. – Ты оставишь рюкзак, но будем считать его твоим подарком на день рождения.

– Это нечестно, – заныл Брендан. – Мой день рождения будет только через полгода.

– Или, – предложила миссис Уолкер. – Ты можешь устроиться работать в «Ин-энд-аут Бургер».

– Ты шутишь? – возмутился Брендан. – Как только меня увидят за прилавком, мне конец!

– Твое дело, – рассудительно заметила миссис Уолкер. – И если ты еще раз воспользуешься моей кредитной картой, я пойду в Глайд Мемориал[5] и отдам этот рюкзак первому бездомному, которого встречу. Не думай, что я этого не сделаю.

Брендан пожал плечами и вздохнул: он понял, что спор окончен, и он может оставить рюкзак. Но это также означало, что он не получит на день рождения мопед, как планировал.

– Ага, отлично, мам, – пробормотал Брендан. – Спасибо.

– Не верю, что ты так все это оставишь, – выразила свое недовольство Корделия.

– Послушай, разве я не купила вам с Элеонорой все, что вы хотели, как только мы получили те деньги.

– Да, но… но ведь…

– Но ведь вы девочки? – закончил фразу Брендан. – Извините, но у нас равноправие.

– Брендан! Перестань спорить с сестрами, собирайся в школу!

Через несколько минут с сумками, набитыми домашними работами и учебниками, Уолкеры выбежали на проспект Си Клифф к поджидающему их черному лимузину модели «линкольн». Водитель Энджел, веселый крупный мужчина пятидесяти семи лет, как всегда был на месте немного раньше. Как только дети подошли к машине, он выключил радио.

– Доброе утро, дамы и господа Уолкеры! – как и всегда поприветствовал Энджел детей. – Мы готовы к школе? Мистер Брендан! Выглядите отлично! Что это у вас за спиной? Неужели это рюкзак Mastermind? Это правда, что их выпустили только сотню штук?

– Пятьдесят.

– Пятьдесят? – воскликнул Энджел. – Да у тебя теперь не будет отбоя от девчонок!

Брендан поднял одну бровь и посмотрел на девочек с видом я же вам говорил.

Дети залезли в машину, в которой лежали журналы, утренний выпуск еженедельника «Сан-Франциско» и бутылки со свежей водой. Брендан и Элеонора открыли две бутылки, Корделия, не обращая на них внимания, надела наушники и полностью ушла в музыку, а затем включила подогрев заднего сидения.

– Зачем ты включила подогрев? – спросила сестру Элеонора. – Сегодня обещают тридцатиградусную жару!

Корделия вытащила наушники.

– Я мерзну, – ответила она.

– Но ведь не холодно!

– Именно, – согласился Брендан. – Может быть, тебе стоит побольше есть, Делия?

– Оставьте меня в покое, – отмахнулась Корделия.

Брендан и Элеонора переглянулись, и Элеонора решила успокоить сестру:

– Ничего страшного. Выставляй любую температуру, я буду читать мои новые книги.

Элеонора вытащила из сумки подаренную мамой «Энциклопедию Брауна»[6]. Она гордилась тем, как ей легко удавалось расшифровывать загадки. Обычно она могла распутать любое дело. «Уж тем более после того невероятного количества тайн, которые я разгадала во время наших приключений», – подумала она. Желая немного поднять настроение Корделии, девочка показала сестре книгу.

– Смотри, как мало мне осталось. Сегодня я ее закончу!

Корделия посмотрела отсутствующим взглядом на обложку, пожала плечами, и уставилась в окно, не обращая внимания на сестру. Лицо Элеоноры вытянулось.

– Эй, Делия, что с тобой не так? – не выдержал Брендан. – Энджел? Не оставишь нас наедине?

Энджел поднял черное стекло, разделяющее передние и задние сидения. Теперь Уолкеры будто бы находились в передвижном кабинете для переговоров.

– Делия, – повторил Брендан, – что с тобой? Ты сама на себя не похожа. Ты перестала читать, за последнее время ты ни строчки не прочла о Уилле в книгах Кристоффа. Неужели это больше тебя не волнует? Уилл? Я знаю, тебе его не хватает.

Его слова все же привлекли внимание Корделии. Уилл Дрейпер служил пилотом во время Первой мировой войны и был героем книги Денвера Кристоффа «Штурмовой Летчик». Впервые он столкнулся с Уолкерами во время первого нападения Ведьмы Ветра… и, если говорить совсем уж откровенно, был влюблен в Корделию. Как оказалось, влюблен взаимно.

– Зачем мне читать об Уилле? – возмутилась Корделия. – Совершенно ясно, что он о нас не думает, иначе бы он поддерживал с нами связь. Возможно, он лишь плод нашего воображения. Возможно, все это было лишь игрой нашей фантазии.

Брендан вздохнул. Самым трагичным, с чем Уолкерам пришлось столкнуться, пока они пытались выйти живыми и невредимыми из своих невероятно опасных приключений, стало исчезновение Уилла. Когда они вернулись в Сан-Франциско вместе с Уиллом, он пообещал Корделии встретить ее у школы на следующее утро, но так и не появился.

С того момента прошло шесть недель.

Ребята сделали все возможное, чтобы отыскать Уилла: искали в интернете сообщения о необычном молодом человеке, считающем себя британским пилотом, расклеивали объявления с его изображением, но все безрезультатно.

С каждым днем Корделия становилась все печальнее и печальнее, и вскоре ее грусть сменилась гневом. Ей было неприятно от того, что кто-то мог оказывать такое влияние на ее настроение.

– Может быть, каким-то волшебным образом он снова оказался на страницах «Штурмового Летчика», – предположил Брендан. – Мы же знаем, что книги Кристоффа странно работают, они же волшебные. Может быть, они забирают обратно героев, которым удалось выбраться.

– Где бы он ни находился, я надеюсь, с ним все в порядке, – вздохнула Элеонора.

– Я тоже, – согласился Брендан. – Он был мне как старший брат, которого у меня никогда не было.

– Мне нравились его шутки, пусть даже старомодные, – пустилась в воспоминания Элеонора.

– И как он держал мою руку, когда мы… – начала Корделия и тут же остановилась, поймав на себе пристальные взгляды брата и сестры.

– Ты же считаешь, что он лишь плод твоего воображения, – подловил ее Брендан.

– Я не должна была так говорить, – покачала головой Корделия. – Я знаю, он существует.

На мгновение они все подумали об Уилле, и о том, как было бы хорошо иметь рядом еще одного человека, с которым можно было бы поделиться самым тайным, как вдруг раздался вииииззззззг шин.

– Эй! – Энджел крикнул так громко, что дети услышали его даже через перегородку. – Ты что, спятил? Бежишь посреди дороги!

Брендан опустил стекло. Первой опомнилась Корделия:

– Папа?

3

– Мистер Уолкер?.. – спросил, неожиданно забеспокоившись за свою работу, Энджел. – Простите, не узнал!

Любой бы не узнал их отца. На нем была куртка от горнолыжного костюма, рваные джинсы, мокасины на босую ногу, драная кепка болельщика «Сан-Франциско Джайентс»[7], глаза закрывали очки-авиаторы, а шея была обмотана клетчатым шарфом. Он мчался через дорогу, направляясь в сторону продуктового магазина, а припаркованное такси ждало его на другой стороне улицы. Мистер Уолкер заметил Энджела и улыбнулся.

– Дети! Привет! Не стоит переживать, Энджел.

Он подошел к окну заднего сидения. Водители, затормозившие за их автомобилем, начали сигналить, но мистер Уолкер не обращал на них никакого внимания.

– Мама сказала, что ты был на пробежке, – обратился к нему Брендан.

– На самом деле я работал. Ваша мама пытается скрыть от вас то, что мне приходится много работать. Сами знаете, я всеми силами стараюсь вернуть себе прежнюю должность, а для этого приходится проводить исследования, которые отнимают все мое время.

– Мы понимаем, – вздохнула Элеонора. – Мы тебя любим, папа.

– А что за исследование? – поинтересовался Брендан. Ему хотелось верить отцу, но он все же беспокоился за него.

– Медицинское исследование о связи кровотока с центром удовольствия в мозгу. Слушайте, я только куплю сэндвич и тут же отправлюсь домой. А вам успехов в школе. Люблю вас. – Он послал им воздушный поцелуй, а потом просунул руку через окно и потрепал детей по макушкам.

Когда отец скрылся за дверьми продуктового магазина, дети переглянулись.

– Может, он сходит с ума? И это проклятие книги, – предположила Корделия.

– А может быть, на него просто свалилось слишком много денег, – добавил Брендан.

– Мне надо было пожелать вдвое меньше, – виновато пробормотала Элеонора.

Остальную часть пути ребята провели в молчании.

4

Бэй Академия располагалась на большой территории с прудом, в котором плавали утки. Чтобы добраться до главного здания, больше похожего на кафедральный собор, нужно было проехать через ворота, подняться по холму и проследовать дальше мимо пруда, в котором, как мы уже сказали, водилось несколько прелестных уточек и квартировала целая стая жирных и грязных чаек. Поэтому здание Академии и считалось одной из достопримечательностей Сан-Франциско. Поначалу оно производило сильное впечатление на Уолкеров, но вскоре ребята привыкли к новой школе.

Брат и сестры попрощались друг с другом и разошлись в разные стороны.

Элеонора отправилась по тропинке налево, где ее встретили одноклассники. При входе в здание третьеклассники испытывали на себе давление только двух сил – тяжести рюкзаков за плечами и тяги поиграть в телефоне. Элеонора набрала сообщение маме. На большее эта телефонная трубка не была способна, потому что у нее не было выхода в интернет. Но Элеонору это не волновало, она была рада тому, что могла написать маме, когда в ней нуждалась.

«Мам, я скучаю по тебе».

«У тебя все хорошо?» — ответила ей мама.

Не успела Элеонора ответить, как заметила, что с ней поравнялись две девочки: Зои и Руби. Не самые добрые девочки. Обе были повыше Элеоноры и (она сама признавала это) гораздо красивее. «Но если у них мамы – модели, какими же им еще быть – низкими и уродливыми?»

– Эй, Руби, ты видела, что я вчера ночью запостила? – обратилась к подруге Зои, будто бы не замечая Элеонору.

– О да! – воскликнула Руби. – Обалдеть! А ты видела? Я только что выложила в Инстаграм такую забавную фотографию моего бульдога…

Руби протянула свой телефон Зои, чтобы показать фотографию, прямо перед носом Элеоноры. И тут она поняла, что одноклассницы просто решили похвастаться новыми телефонами.

– Я знаю, чего вы добиваетесь, – пожала плечами Элеонора, закатывая глаза. – Это слишком очевидно. Я и так знаю, что мой телефон не настолько хорош, как ваши.

Руби с удивлением взглянула на Элеонору, будто только что заметила ее.

– Ничего мы не добивались. Мы просто болтали.

– Вы думаете, что можете задеть меня, но это не так. В моей жизни были настолько удивительные вещи, что вы и представить себе не можете. Я победила настоящую ведьму.

– Настоящую ведьму? – переспросила Зои.

– Что ты имеешь в виду? – решила прояснить ситуацию Руби. – Ты повздорила с миссис Картер?

В школе ходили слухи, что миссис Картер, у которой были дреды и татуировка в виде черепа, была настоящей ведьмой.

– Нет, я… – Элеонора хотела было все объяснить, но потом поняла, если она продолжит рассказывать, ее примут за сумасшедшую. Вместо этого она почти беззвучно пробормотала:

– Забудьте.

Руби положила руку на плечо Элеоноре.

– Успокойся. Ты не такая уж важная персона, чтобы мы набрасывались на тебя или высмеивали.

– Правда?

– Ага, – подтвердила Зои. – Но тебе все же стоит сменить этот дедушкин телефон.

Руби рассмеялась, и девочки забежали в здание школы. У Элеоноры кружилась голова. Она снова взглянула на экран телефона «У тебя все хорошо?».

Девочка не могла понять, почему Корделия была такой гадкой, пока они ехали в школу, и почему папа так странно выглядел, когда они с ним столкнулись, и почему эти девочки смеялись над ней, а она-то чуть им не выложила все про Ведьму Ветра. Она бы хотела, чтобы все стало по-прежнему… Но вместо этого она написала маме:

«Все отлично».

Ей казалось, что таким образом она улаживала свои проблемы по-взрослому.

5

В это время Брендан находился в здании для шестых, седьмых и восьмых классов и хвастался своим рюкзаком. Рюкзак был не просто школьной принадлежностью, он был чем-то вроде силового поля. Даже походка Брендана изменилась: выпятив грудь, он с важным видом смотрел каждому проходящему мимо в лицо. Что если они обернутся? Что они тогда увидят? Один из лучших рюкзаков во всем мире, вот что.

Прозвенел звонок, Брендан опаздывал на занятия. Ну и что? Я не могу торопиться, когда на мне такой рюкзак. Он создан для неторопливой походки.

Брендан подошел к шкафчику и начал открывать замок, не заметив, как к нему подошли несколько человек: Скотт Калурио и его дружки.

– Ты хоть понимаешь, что у тебя за плечами? – поинтересовался Скотт.

Брендан был любимой мишенью для шуточек Скотта, который выступал за юношескую школьную команду по борьбе. У него были низенькая коренастая фигура, маленькие злобные глазки, толстые пальцы и такая же шея. Еще у него была копна светлых кучеряшек, благодаря которым, как полагал Брендан, Скотту многое сходило с рук. Никто не мог заподозрить, что мальчик с такими милыми кудряшками мог быть хулиганом. Жертвой своих выходок он выбирал того, кто ему казался не таким как все, глупым и слабым, и помогали ему в этом отвратительном деле друзья по команде.

– Это рюкзак с черепом из Японии. С настоящими бриллиантами.

– Где ты его взял? На «eBay»[8]?

– Не твое дело… и чего вы вообще прицепились ко мне? Что я вам сделал?

– Ходишь тут как будто принес победный тачдаун своей команде, что, как мы все знаем, может произойти лишь в параллельной вселенной, – расхохотался Скотт, и остальные с готовностью подхватили его смех. – И да… Мне просто интересно… Что случилось с твоим ухом?

– Шальная пуля, – ответил Брендан, машинально потрогав левое ухо.