Все Приключения Незнайки в одной книге Носов Николай

ГЛАВА 21. «ЗЕЛЁНАЯ КРЫША»

На следующее утро академик Шишка и Знайка уже расхаживали во главе учёных, архитекторов и просто любопытных по центральным улицам и площадям города.

Их совещание началось на пристани. Сначала академик спросил Знайку, Пёстренького, Кнопочку и Винтика со Шпунтиком:

– Объясните нам, пожалуйста, как же мы сможем посадить много растений, если у нас нет ни одного семечка? Насколько мне известно, хотя ботаника у нас в Академии совсем не изучается, сажать надо семена?

– Совершенно верно, – согласился Знайка. – Но ещё лучше посадить уже проросшие семена или даже рассаду – молоденькие растения. Вот я и решил, что мы переоденем Пёстренького, а его одежду аккуратно, чтоб не повредить корни растений, разрежем на части ножницами. Таким образом мы получим много рассады, чтобы сажать в землю.

– В землю?! – с недоумением переспросил архитектор Тангенс-Ко– тангенс. – Вы, верно, забыли, что у нас в городе нет земли. Наша архитектурная доктрина, ну… то есть основная мысль, – пояснил Тангенс– Котангенс для окружающих, – состояла всегда именно в том, чтоб всю землю упрятать под асфальт, бетон или гранитный булыжник.

– Эка беда! – в один голос сказали Винтик со Шпунтиком. – Чтоб это исправить, у нас имеются самые разные приспособления на газировке: лебёдки, буры и даже новейшей конструкции отбойный молоток.

– Что за штука такая? – поинтересовался местный изобретатель Скороваркин.

– Специальный прибор на трёх колёсах, у которого есть бак с газировкой под давлением. К нему прикреплён шланг с краном, на конце которого можно закрепить одну из трёх насадок: хочешь – сверло, хочешь – топор, а можно и просто молоток. Когда нажимаешь на кнопку на рукоятке с насадкой, из бака вырывается пенящаяся газировка и течёт по шлангу.

– Очень надёжный и удобный прибор, – добавил к объяснению Винтика своё слово Шпунтик. – Работать – одно удовольствие: он сам сверлит, рубит, колет, а кругом сиропом пахнет и брызги газировки летят, чтобы пыль оседала.

– В нашем городе это будет незаменимая машина! – обрадовался Скороваркин. – Я даже знаю, как можно её усовершенствовать!

Мы подсоединим к ней самодвижущиеся дорожки-транспортёры. Машина будет прямо на них ссыпать разбитый асфальт и бетон. И все эти обломки своим ходом будут уезжать на окраину города, в пустыню.

Но тут среди всеобщего радостного говора послышался скрипучий голос архитектора Шпинделя, который последние годы возглавлял кружок Архитекторов:

– Я полагаю, что ваша радость неуместна!

– Почему же? – спросил Шишка.

– Потому что весь облик нашего города задуман как единое целое – этакая огромная серая скала! И в наш город просто не могут вписаться какие-то там газончики с этой, как её… травой или всякая там дребедень, которая торчит из Пачкули Пёстренького. Наш город создан не для цветочков! Каменный город – это симфония каменистого сюсюра, а не сладенького цветочного аромата.

Вокруг Шпинделя загалдели почитательницы Пёстренького:

– Мы больше не хотим жить среди пустыни и небоскрёбов! Гораздо лучше, если везде будет трава и цветы!

– Конечно, салатовая травка и разные цветочки! – кричала даже Пустышечка, которая раньше редко думала и говорила о чём-нибудь, кроме модной одежды, духов, помады и лака для ногтей. – Необходимо, милочки, менять жизнь. Я – за цветочную революцию!

Шпиндель ещё что-то проворчал о необходимости всё сохранить в городе как есть. Но ярые поклонники Пёстренького вроде Пустышечки зашикали на архитектора, а некоторые даже стали улюлюкать и свистеть.

«Ладно! – подумал Шпиндель. – Сейчас я помолчу – где уж вас перекричать! Но потом я о себе напомню!»

Когда сопротивление Шпинделя было сломлено, Пустышечка спросила Кнопочку:

– Скажите, что нам теперь делать, чтоб город поскорее стал зелёным?

– Сегодня самое лучшее – хорошенько отдохнуть, пораньше лечь спать, а завтра рано утром с новыми силами взяться за дело. А мы ещё посовещаемся и составим подробный план необходимых работ.

Большинство жителей отправилось по домам отдыхать, а Знайка, Шишка, Скороговорочка, Гранитик, Кнопочка, Винтик со Шпунтиком, архитектор Тангенс-Котангенс, скульптор Стамескин и изобретатель Скороваркин продолжили работу. Они разложили прямо на асфальте карту города и стали спорить, с чего начать.

Механики, которым не терпелось продемонстрировать всем своё изобретение – отбойный молоток на газировке, сказали:

– В первую очередь надо расковырять как можно больше асфальта – чтоб открыть землю.

– Я полагаю, что главное сейчас – всё спланировать, составить подробный план будущих парков, садов и газонов, – высказался архитектор Тангенс-Котангенс.

– А мне кажется, – возразила им Кнопочка, – сначала надо определить, какие растения и цветы выросли из Пёстренького.

Вдруг откуда ни возьмись появился Незнайка:

– Что же вы без меня всё решаете, братцы?

– А где ты пропадаешь? – удивился Знайка.

– Я, Знайка, вовсе нигде не пропадал. Я обследовал крыши небоскрёбов!

– Зачем?

– Чтоб именно там устроить первые в городе сады!

– Глупости какие! – ответил Знайка, который, конечно, знал гораздо больше Незнайки, но был довольно заземлённым коротышкой, и его фантазия не могла вознестись на высоту небоскрёба.

Тут в их спор вмешался Пёстренький:

– Незнайка выдумал отличную штуку: засадить цветами сначала все крыши высоток.

– Ерунда какая-то! – не унимался Знайка, который к тому же был ещё и упрямым малышом.

– Вовсе не ерунда! – продолжал Пёстренький. – Наоборот, гениальный проект «Зелёная крыша». Подумай сам: крыши небоскрёбов плоские, и солнце на них светит целый день – не то что внизу, где постоянно тень и сквозняки вдоль узеньких улиц!

– Ну, может быть, в этом и есть смысл, – смягчился Знайка, у которого была очень хорошая черта – признавать и исправлять свои ошибки.

– Надо подумать…

– Чего тут думать, сажать надо! – вскричал Пёстренький. – Так делала и моя подруга Леечка в Зелёном городе. А уж она знает толк в садоводстве!

– И что же делала Леечка? – спросил Незнайка, который очень обрадовался появившемуся союзнику.

– Уже не первое лето она экспериментирует: засаживает травой крыши домов.

– Удивительно! – воскликнул Винтик. – А как же держится земля на остроконечных крышах в Зелёном городе?

– Очень даже просто. Сначала в хорошую погоду, пока нет дождей, на специальный клей выкладывают тонким слоем землю на крыши и тут же высевают семена быстрорастущей травы. Затем крышу накрывают мелкой сеткой из прессованной чёрной бумаги, изготовленной с добавками удобрений, и обильно поливают. Такая сетка первое время удерживает почву, пока семена не укоренятся в землю и сами не укрепят её корнями. Чёрный цвет сетки способствует хорошему прогреву крыши. Когда же начинает пробиваться травка, то бумажная сетка с удобрениями постепенно растворяется после каждой поливки и подкармливает растущие растения.

Знайка, прослушав лекцию Пёстренького, понял, что был неправ, когда смеялся над «небоскрёбными» садиками Незнайки, и сказал:

– Извини, Незнайка! Я не подумал хорошенько. Вероятно, я ошибался, а ты – прав. И мы начнём с озеленения небоскрёбов.

– Тогда завтра нам очень пригодятся все местные летательные аппараты, – решил Шпунтик и добавил: – И, конечно же, наш сиропоплан. Пойду Подготовлю его к полёту.

Так ж решили: сначала посадить Побольше растений та крышах нескольких небоскрёбов ж только несколько цветочков– внизу на земле, которую предстояло отвоёвывать у асфальта и бетона. Здесь вся надежда была именно на отбойный молоток, потому что без него расчищать землю пришлось бы очень долго.

– Надо проверить давление газировки в баке, заточить сверло и усилить крепление молотка, – сказал Винтик вернувшемуся после осмотра сиропоплана Шпунтику.

– Да, сейчас только инструменты возьму из нашей мастерской, – ответил Шпунтик и отправился на плот.

ГЛАВА 22. ДИВЕРСИЯ ШПИНДЕЛЯ

Тем временем рядом с отбойным молотком, стоявшим в сторонке на набережной, появилась таинственная фигура. Незнакомец был закутан в длинный плащ, лицо скрывал шарф, обмотанный вокруг шеи и плеч, на лоб была надвинута широкополая шляпа. Коротышка этот выглядел очень подозрительно – не только потому, что весенним вечером его наряд был чрезмерно тёплым, но ещё и потому, что в руках у него была… пила. Настоящая пила! И ладно бы он просто расхаживал, пряча лицо, с пилой по набережной в столь поздний час. Так нет же, он косо поглядывал на незаменимый агрегат – трёхколёсный отбойный молоток на газировке. И некому было помешать его явно недобрым замыслам!

Незнакомец обошёл несколько раз вокруг установки и попытался оторвать свободной рукой (в другой он судорожно сжимал пилу) хоть какую-нибудь выступающую деталь. Но всё было сделано и прикреплено на славу.

– У! Механики! – проворчал скрипучим голосом злоумышленник. – Ладно! Всё равно я испорчу ваш механизм, чтобы вы не могли мой асфальт долбить!

С этими словами он вскинул пилу и начал быстро пилить шланг, ведущий от бака к насадке с молотком.

«Пш-ш-ш!» – послышалось угрожающее шипение из-под пилы, и вдруг сильнейшая струя газировки под давлением вырвалась в месте распила и с огромной силой ударила коротышку в грудь.

– Ай-яй! – закричал незнакомец и вверх тормашками отлетел на расстояние трёх огурцов.

Шляпа свалилась, шарф размотался, и подбежавший к месту происшествия Шпунтик, не сумев скрыть удивления, закричал:

– Добрый вечер, архитектор!

– Вовсе он не добрый, – огрызнулся Шпиндель. – Зачем вы под таким давлением газировку в приборе держите?!

– А вам-то что? – рассердился обычно добродушный Шпунтик. – И вообще, что вы здесь делаете?

– Я?.. – отозвался архитектор. -

Так, просто осматривал ваш отбойный молоток.

– А зачем вы стали его трогать? И что произошло? – продолжал Шпунтик, заметив в темноте лужу газировки, в которой всё ещё сидел Шпиндель.

– Да ничего не произошло, – начал оправдываться Шпиндель, почувствовав, что сейчас его уличат в дурных намерениях.

– А почему в шланге дырка и газировка вся вытекла?

– Дырка? Ну, я хотел газировки попить!

– Попить? А дырка-то откуда?

– Откуда?.. Дырка?.. Так это я шланг прокусил, – ответил Шпиндель и в доказательство пощёлкал зубами. – Во у меня зубы какие – крепкие!

Шпунтик недоверчиво пощупал твердый, как дерево, шланг, потом сам пощёлкал зубами, оценивая такую невероятную возможность, и сказал:

– Значит, у вас, архитектор, зубы лучше, чем у крысы!

– Конечно, у меня зубы лучше, чем у крысы, то есть… Тьфу, причём тут крыса?!

В это мгновение Шпунтик увидел на краю лужи пилу. Он поднял её и недоверчиво сказал:

– Может быть, вы скажете, что у вас зубы лучше, чем у пилы?

– Разумеется, мои зубы крепче пилы! – врал дальше Шпиндель.

Шпунтик было засомневался, но тут же нашёлся и предложил:

Тогда в доказательство ваших слов прогрызите, пожалуйста, ещё одну дырку в шланге! Иначе я вам не поверю!

Шпинделю ничего не оставалось. Он с печальным видом подполз на четвереньках к прибору и попробовал прогрызть шланг.

В этот миг рядом появились Винтик, Знайка и Гранитик, который спросил:

– А что это наш уважаемый архитектор тут делает?

– Да так, ничего особенного, – ответил Шпунтик. – Он хочет доказать всем, что у него зубы лучше, чем у крысы, и даже крепче вот этой пилы.

Шпиндель почувствовал, что все взгляды обращены на него. Он совсем стушевался, но ещё пару раз грызанул шланг. Потом плюнул, встал на ноги и заявил:

– Видимо, зубы затупились. Да и газировки вашей я больше не хочу! Так что, – добавил он важно, – я удаляюсь…

Механики, Знайка и Гранитик переглянулись и, еле сдерживая улыбки, серьёзно ответили:

– Конечно, конечно! Не смеем вас задерживать.

Когда Шпиндель ушёл, Шпунтик сказал:

– Врёт всё! Просто он не хочет, чтобы Каменный город изменился, вот и пытался отбойный молоток наш испортить!

– Надо бы догнать его и надрать ему уши! – вскричал Винтик.

– Не стоит, – успокоил его Знайка. «Когда мы превратим город в парк, он сам поймёт, что неправ. А сейчас лучше займись ремонтом – завтра нам понадобится исправным ваше изобретение».

ГЛАВА 23. ЦВЕТОЧНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

На следующее утро город стал похож на пчелиный улей. Над небоскрёбами кружили механические бабочки и сиропоплан, Воздушным путём на крыши высоток доставляли песок из пустыни и чёрный ил из реки. Ил решили использовать как питательное для растений удобрение – до этого додумался Знайка, ещё раз доказав, как полезно много читать и всё знать. Накануне он вспомнил, что почти все древние коротышечьи цивилизации существовали на берегах рек.

– Это было не случайно, – объяснил Знайка. – Река давала воду Жителям и возможность плавать в другие места. А во время весенних паводков происходит разлив реки. И тогда поля и луга вдоль берегов заливает водой которая приносит туда огромное количество ила. В нём много полезных для растений частиц. И растет всё потом очень хорошо.

Так вот, на крыши небоскрёбов стали возить песок и чёрный ил. Там их тщательно смешивали и раскладывали тонким слоем.

На земле шло настоящее сражение с асфальтом и бетоном Здесь всем руководил Знайка. Он умело организовал сотни малышей и малышек, которые хотели участвовать в работе. Было создано несколько бригад, каждой чётко обозначили задачу.

– Вы должны только собрать разбитый асфальт в большие кучи, – объяснял Знайка*

– А вы встаньте цепочкой от кучи разбитого асфальта к самодвижущемуся тротуару.

И будете передавать из рук в руки осколки асфальта, чтоб укладывать его на тротуар-конвейер, который увезёт всё на окраину города. Ваша же группа будет поджидать колотый асфальт и бетон уже в пустыне. А вот как там работать – вы узнаете сейчас от архитектора Тангенса-Котангенса.

Архитектор появился перед бригадой с куском мела в одной руке и указкой в другой и чёрной грифельной доской на треноге подмышкой. Он установил перед слушателями треногу с доской и начал рисовать, одновременно рассказывая:

– Друзья! Отныне решено уделить главное внимание зелени. Почти все архитекторы признали неразумным и вредным отсутствие в нашем городе парков, скверов, бульваров, клумб и газонов. Ночью на срочном и незапланированном заседании приняли решение к следующей весне треть города превратить в парк!

– Это мы уже поняли! Лучше объясните, что нам делать на окраине с грудой битого бетона и асфальта!

– Объясняю! – сказал Тангенс– Котангенс, стёр тряпочкой план города с парками и начал рисовать какую-то гору с дорогой-змейкой. – Вот, – сказал архитектор, – то, что вам предстоит строить! Мы задумали окружить город со стороны пустыни искусственными горами из вывозимого асфальта и бетона.

– А зачем же менять шило на мыло? – переспросили его из толпы.

– Не понял! – отозвался Тангенс-Котангенс. – Что значит менять шило на… как вы сказали?., мыло?

– Значит, что ни к чему песчаную пустыню превращать в каменистую!

– Ну что вы! – ответил с улыбкой Тангенс-Котангенс. – Неужели вы думаете, что в нашем кружке архитекторов никто не поумнел? Мы придумали, как искусственную гору превратить в высокогорный заповедный лес. Представляете, отныне наш город раскинется между рекой и лесистыми горами! Станет не только красиво – этими горами мы ещё закроемся от пыльных бурь из пустыни. Так вот, вы должны будете постепенно выкладывать из камней холм в виде подковы вокруг всего города. Оба конца подковы упрутся в набережную реки. А на склонах надо сделать совершенно ровные площадки – как ступени. На эти террасы мы со временем завезём речной ил. И там будут посажены разные растения. Горы с растениями послужат препятствием и фильтром для сухих пыльных ветров… Но об этом подробнее расскажет Зелёный Дракончик.

Пёстренький, который от обилия выросших на нём цветов уже с трудом передвигался, еле-еле вышел к слушателям.

– Братцы, я многому научился у моей подруги Леечки и вот что я думаю… Со временем можно провести в горный парк водопровод от реки. У нас и в Солнечном, и в Зелёном, и в Цветочном городе есть такие водопроводы. Но пока это не сделано и там слишком сухо, лучше засадить горы неприхотливыми растениями – ромашками и васильками.

Скоро всюду закипела работа. Она была трудной. Осколков асфальта оказалось так много, что несколько дней все не покладая рук таскали его в кучи, передавали по цепочке к транспортёру и потом складывали на окраинах в искусственные горы.

ГЛАВА 24. «ПРИПИРАМИДИЛСЯ»

На сей раз Незнайка решил не хитрить и не лениться, а браться за любую тяжёлую работу. Правда, ему хотелось поработать только отбойным молотком или повозить на сиропоплане ил и песок на крыши небоскрёбов. Но всей газированной техникой заведовали на стройке Винтик со Шпунтиком. Поэтому Незнайка пошёл к ним и начал просить:

– Винтик, можно…

– Нельзя! – отрезал механик.

– Почему нельзя? Ты же меня даже не дослушал!

– А что тебя слушать! Тебе ничего нельзя! Дашь тебе исправный прибор – и к вечеру от него останутся рожки да ножки!

– Какие ещё рожки да ножки? У вашего отбойного молотка нету рожек и ножек. Есть только колёса и шланг. А у сиропоплана – вообще только крылья.

– Тем хуже для этих механизмов. После тебя у сиропоплана не станет крыльев, а у отбойного молотка – колёс или шланга. А может, и того хуже – даже самого отбойного молотка не будет!

– Ну что ты, Винтик!.. Я буду очень аккуратно работать. Дай поколоть асфальт молотком отбойным!

– Нет, ни за что! Не упрашивай.

Незнайка сделал кислую физиономию и отправился клянчить сиропоплан у Шпунтика.

– Шпунтик, милый, дай слетать пару раз!

– Пойди с забора попрыгай!

– Зачем же?

– Ну, потренируйся пока.

– Зря ты, Шпунтик, надо мной смеёшься. Может быть, во мне великий лётчик пропадает! Губишь, можно сказать, природный дар!

Шпунтик смутился, что губит «природный дар», пробубнил себе под нос какое-то оправдание и сказал погромче:

– Ладно уж! Слетай раз-другой. Но смотри – машину не загуби!

Незнайка ужасно обрадовался, тут же залез в кабину и, припоминая, как управлял аппаратом Шпунтик, неуклюже взлетел и направился к реке за илом.

Первый перелёт прошёл благополучно, и Незнайка взял курс на реку второй раз. На обратном пути он уже чувствовал себя опытным лётчиком и управлял сиропопланом небрежно и легкомысленно.

Когда он летел над рекой вдоль набережной, ему в голову пришла безрассудная мысль: «Скучно по прямой летать! Лучше показать всем, какой я классный пилот, – полетаю промеж фонарей».

Не успел он подумать хорошенько, как поменял курс и начал носиться зигзагами среди сотен фонарей.

– Смотрите! – закричала малышка, которая выгуливала по набережной ручную ящерку на поводке. – Сейчас он все фонари посшибает!

Незнайка действительно увлёкся фортелями и стал все чаще и чаще зацеплять крыльями фонари.

Но так как механики всё делали крепким, то крылья сиропоплана оказались прочнее фонарей. «Дзынь, бам, тынь-тынь-тынь!» – стучали крылья по фонарям. Сначала Незнайка и сам испугался, что сиропоплан развалится, но скоро его опасения рассеялись. Наоборот, начали разваливаться фонари. За пролетевшим Незнайкой оставалась просека – разбитые стёкла и покосившиеся столбики.

И хотя мало кому в городе нравилась Офонаревшая набережная, всё же послышались упрёки:

– Безобразие! Какой лихач! Что он себе позволяет?!

Но за Незнайку вступились некоторые сторонницы цветочной революции:

– Ничего страшного! По новому плану здесь в десять раз будет уменьшено количество фонарей. А на их месте посадят лютики и резеду!

Такая поддержка ещё больше распалила Незнайку: «Надо что-нибудь такое сделать, чтобы все увидели, что я еще и мастер высшего пилотажа!»

В это время он уже летел над самим городом. Прямо по курсу была застеклённая пирамида над подземной площадью.

«Сейчас я сделаю над стекляшкой «мёртвую петлю» и приземлюсь, вернее, припирамидюсь на самом верху и скачусь потом вниз, как на санках», – подумал Незнайка.

Он поддал в двигатель газировки и круто взмыл вверх. Ему удалось совершить «мёртвую петлю», и все столпившиеся внизу коротышки с замирающим сердцем увидели, как сиропоплан после этого стремительно стал снижаться к вершине пирамиды.

Миг спустя сиропоплан врезался в стекло, пробил в нём дырку и остался торчать хвостом вверх.

От резкого удара Незнайка не удержался в кабине и, вылетев кувырком на стеклянный склон пирамиды, заскользил вниз с криком: – Братцы, держите меня! Ловите меня внизу а то я точно в лепёшку расшибусь!

Многие зрителя сразу бросились к подножию пирамиды, куда уже приближался Незнайка.

Он распластался по стеклу и пытался хоть как-то замедлить своё скольжение, хватаясь за любую неровность. Но архитекторы и строителей: сделали прозрачную пирамиду таким образом что стыков между отдельными стёклами почти не было. Поэтому Незнайке никак не удавалось зацепиться пальцами, и он вертелся, как юла вокруг собственной оси.

Когда он оказался у самого асфальта, его тут же подхватили и поставили на ноги. Кто-то поймал его шляпу, которая сильно от него отстала и скользила вниз не спеша. Шляпу нахлобучили ему на голову.

Но в этот миг через толпу стал продираться разъярённый Шпунтик, который издалека наблюдал крушение своего Сиропоплана и кричал:

– Ага! Скатился – не запылился! А сиропоплан погубил! Голову тебе отвинтить надо!

Незнайка, ещё не пришедший в себя после фигур высшего пилотажа и незапланированного скоростного спуска, всё же сразу понял что он натворил дел, и решил спасаться. Но кругом теснилась плотная толпа и единственный свободный путь был наверх – опять на пирамиду.

Незнайка, чтобы не так сильно скользить по стеклу, сбросил ботинок и носки (благо второй ботинок уже улетел во время спуска) и бросился на четвереньках вверх. Он карабкался всё выше и выше, а Шпунтик, видя это, отчаянно вопил:

– Хватайте его, держите негодника!

Незнайка тем временем наискосок добрался до середины ближайшего ребра пирамиды и стал – также на четвереньках, притормаживая ладошками и голыми пятками – скатываться по другой грани. Пока Шпунтик проталкивался через толпу, Незнайка быстренько спустился с другой стороны пирамиды и убежал прятаться к себе на плот.

ГЛАВА 25. КАК НЕЗНАЙКА САМ СЕБЯ ПОБЕДИЛ

К вечеру, когда Винтик со Шпунтиком сумели спустить сиропоплан на землю и выяснить, что повреждений у него почти нет, страсти улеглись. Тогда Незнайка с виноватым видом вылез на пристань и пошёл просить прощения у механиков. Он опасливо подошёл к Винтику и Шпунтику, которые заканчивали мелкий ремонт своего летательного аппарата, и сказал:

– Братцы, простите меня, пожалуйста! Я ведь не нарочно. Просто так получилось…

Шпунтик опять захотел было «отвернуть голову» Незнайке, но Винтик удержал его и всех успокоил:

– Ладно, Незнайка, мы тебя прощаем. Всякое бывает. Техника – не твоя стихия! Да и чего от тебя ещё ожидать?! Но обещай, что до возвращения в Цветочный город не притронешься, ни к одному нашему прибору и будешь только камни таскать!

– Конечно! Конечно! – обрадовался Незнайка. – Обещаю ничего не трогать и только битый асфальт грузить.

На следующее утро Знайка по просьбе механиков выделил провинившемуся Незнайке отдельную кучу колотого асфальта.

– Вот, исправляйся! Докажи, что ты не только всё ломать можешь, но и работать умеешь. Давай к вечеру переложи все эти куски на самодвижущийся тротуар.

Незнайка энергично взялся за работу и подумал: «Сейчас докажу всем, что я могу работать быстро и хорошо. А то только и слышу:

«Плохой! Сломал! Не мешай!» Вот возьму и до обеда всё сделаю!»

Он стал чуть не бегом носить камни из кучи на движущуюся ленту тротуара.

Сначала ему показалось, что в таком темпе он сможет работать всё время. Однако, перетащив десяток глыб, Незнайка замедлил темп. А после полусотни камней он просто еле-еле ходил. К обеду он не сделал и трети работы. Когда же он ещё сытно пообедал на плоту у Пончика и Пышечки, то силы, казалось, совсем его оставили, и он не мог встать из-за стола.

«Брошу эту проклятую работу и пойду купаться! Только что друзья скажут, особенно Винтик со Шпунтиком? – думал Незнайка, чувствуя, что в ушах у него звенит, ноги подкашиваются, а пальцы не сгибаются. Что же если я обещал всё сделать, а мне это тяжело, помирать что ли здесь из-за этих камней?! Не могу же я целый день работать, как муравей» – оправдывался сам перед собой Незнайка.

Но тут к Незнайке, который уже был готов сдаться своей слабости обратилась Кнопочка, сидевшая за соседним столиком:

– Незнайка, тебе сегодня поручили тяжёлую работу. Но я видела как быстро ты работая утром.

Ты такой сильный Незнайка! Наверное, ты самый сильный малыш во всём Каменном городе.

Незнайка сразу подтянулся, выгнул грудь колесом и ответил:

– Да, Кнопочка, работы у меня много. Но я как раз собирался всё доделать.

Незнайка встал и бодрой походкой отправился трудиться дальше. Когда он подошёл в своим камням, то ему показалось, он не сможет поднять даже самый маленький кусок асфальта. Но он собрался с духом, взял один из самых тяжёлых осколков и потащил его к конвейеру. И хотя ему было очень трудно, он подумал: «Главное не сила и даже не умение. Самое важное – решимость и воля!»

Ещё до захода солнца место, где недавно была груда асфальта, оказалось свободным. Там теперь виднелась сухая, пыльная земля.

Незнайка отнёс последний камень, вернулся, лёг прямо на землю, блаженно закрыл глаза и подумал: «Сам не верил, что смогу! А ведь сумел! Победил!»

Он лежал и чувствовал во всём теле какую-то сладкую лёгкость.

Вдруг рядом послышался голосок Кнопочки:

– Я же говорила: ты, Незнайка, самый сильный малыш!..

На следующее утро была торжественно разрезана на части проросшая одежда Пачкули Пёстренького. Предварительно с вечера курточку и штанишки очень долго и осторожно, чтоб не поломать растения, снимали с Пёстренького Незнайка, Гунька и астроном Стекляшкин.

Когда под руководством Знайки были распутаны все корни и стебли и посчитана рассада, выяснилось, что на «ходячей клумбочке» произрастало 39 растений.

Большую часть мы посадим на крыши, – сказал Знайка, – а оставшиеся растения – на площади перед Мраморной больницей, перед музеем современного искусства и на набережной.

К обеду все саженцы уже украшали город. Сероватый бетон и чёрный асфальт подчёркивали прелесть молоденьких незабудок и анютиных глазок, резеды и фиалок, винограда и хмеля, гороха и, конечно же, огурцов, которые были высажены как раз на набережной вдоль Огурцовой реки.

Когда посадки были обильно политы тёплой речной водой весь город будто затих и успокоился: не Стало слышно грохота отбойного молотка и жужжания летательных аппаратов, ушли с улиц малыши, которые грузили осколки асфальта и бетона на самоходный тротуар, перестали бегать малышки с лейками.

Было тепло и совершенно безветренно.

– Хорошо, что нет ветра, – заметил Пёстренький, который расхаживал теперь в новенькой одежде, сшитой для него лучшим модельером города Кармашкиным. – Такая тихая погода нам очень подходит. Только что посаженные растения смогут быстрее и лучше укорениться, когда их не колышет ветром.

Теперь слово за солнышком и дождём, – добавил Незнайка. – А мы своё лето сделали – можно и домой возвращаться. В этот раз точно на рассвете отплываем!

Ранним утром заработали моторчики на газировке, винты вспенили воду, и флотилия тронулась в обратный путь вверх по реке.

Все смотрели на удалявшийся Каменный город, с небоскрёбов которого свешивались к земле свеженькие зелёные плети дикого винограда и оранжевые настурции, а к солнцу тянулись ромашки, колокольчики и даже один уже высокий подсолнух.

«Удивительно красиво!» – думал каждый из путешественников.

Вдруг в тишине послышался голос Пёстренького:

– Братцы! Я уже где-то видел такую картину!

Все засмеялись, а Незнайка решил поддразнить приятеля:

– Видел, видел… Во сне!

– Точно – во сне! – вспомнил Пёстренький. – Видел во сне, как раз в тот момент, когда ты, Незнайка, меня веслом треснул. Замечательный был сон: весь Каменный город зарос цветами, и все растения разговаривали между собой!

Незнайка понял, что его шутка оказалась правдой, обрадовался больше Пёстренького и добавил:

– Вот я и говорю, что ты видел сон. Сон, который сбылся…