Источник Бреннан Дж.

Глава 4

– Ты сама говорила, что тебе все равно, – заявил Питер, выключая зажигание. – И, между прочим, мама ужасно хотела тебя видеть.

Я задрала голову, чтобы посмотреть на ирландский флаг, гордо выставленный в сторону реки. Он служил единственной вывеской «Маг Мел», но это никакого значения не имело. В таверне варили медовое темносолодовое пиво, а на маленькой сцене выступали местные таланты, из-за чего бар, принадлежавший родителям Питера, пользовался популярностью и у местных жителей, и у туристов. Во время горячего сезона сам начальник пожарной охраны частенько выдавал зашедшим стаканы на вынос, следя, чтобы ограничение, наложенное на максимальное количество клиентов, единовременно находящихся в помещении, не нарушалось.

Я до сих пор не успокоилась из-за сюрприза с Такером, не говоря об остальных событиях сегодняшнего утра. Но по сравнению с другими проблемами договор Питера с Такером оказался только мелким раздражителем. Такер умел делать деньги – и я не сомневалась, что у него нет ни малейшего желания расстаться со своим половым аппаратом. Решение Питера меня не радовало, но я, в принципе, допускала, что оно не приведет к полной катастрофе. В конце концов я расслабилась.

– Хорошо, – произнесла я. – Но пусть твоя матушка не обращается исключительно к моему животу, как в прошлый раз.

Питер имел глупость расхохотаться, но потом опомнился и вскинул руки в знак капитуляции.

– Извини, – шепнул он и осторожно придвинулся, чтобы поцеловать меня. – Я с ней уже поговорил. Но она так рада из-за малыша!

– Приблизительно через пять месяцев она может хоть целыми днями сюсюкать с Колином, но пока…

– Понял.

Питер выпрыгнул из грузовичка и обогнул его, чтобы помочь мне выбраться наружу: ненужный, но очень приятный жест. Он захлопнул за мной дверцу и взял меня под руку.

– Ты обходительный лишь потому, что боишься, как бы тебя не увидела мать.

– Точно! – подтвердил он и, погладив меня по плечу, повел к дверям таверны.

Я невольно засмеялась, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

Стоило нам перешагнуть через порог, как на нас налетела его матушка.

– Мерси! Красавица моя! Какой счастье!

Она сделала над собой усилие, чтобы посмотреть мне прямо в глаза, а не сразу устремлять взгляд на мой округлившийся животик.

– Ладно, не стесняйтесь, – разрешила я, и будущая бабушка резво бросилась ко мне и прижала обе ладони к моему животу.

– Здравствуй, мой маленький Колин! Бабушка тебя обожает, мой малыш.

– Ой, ма, хватит, – потребовал Питер.

Он тоже сиял от гордости, и я не смогла сопротивляться приливу радостного тепла. Я все-таки люблю Питера – и ребенка, которого вынашиваю.

– Садись, Мерси, – защебетала мать Питера. – А ты пойди погуляй, – добавила она, обращаясь к сыну. – Мне надо посплетничать с твоей нареченной о нашем, о девичьем.

Питер уставился на меня. Вопрос о том, уходить ли ему, читался на его лице, будто был написан афишным шрифтом.

– Не волнуйся, я в порядке, – сказала я ему.

– Не переусердствуй, – предупредил Питер маму.

– Брысь! – отозвалась она шутливым тоном, хотя приказ ощущался вполне ясно.

– Вернусь через час, – заверил он меня и направился к выходу.

Миссис Тирни последовала за ним и заперла дверь.

– Теперь нам никто не помешает, – объяснила она. – Я мигом принесу чаю.

Мне, если честно, пить не хотелось, но я подумала, что чашка поможет мне занять руки. Я очень любила маму Питера. Я знала ее практически всю свою жизнь и чуточку побаивалась. Она имела весьма четкие взгляды на то, что хорошо, а что плохо, и воплощала их в реальность железной рукой. Вероятно, данная способность развилась у нее с годами – ведь она частенько урезонивала перепивших клиентов, но это всегда меня немного нервировало.

– Спасибо, – ответила я.

Спустя три минуты она вернулась с чайником и двумя массивными кружками. От запаха мяты меня затошнило, но я решила ничего не говорить. Мать Питера тоже молчала, разливая напиток и одновременно не сводя с меня глаз. Она пододвинула кружку ко мне, и я вцепилась в нее, радуясь возможности согреть пальцы.

Выждав несколько секунд, женщина отхлебнула чай и задумчиво произнесла:

– Что ж, девочка… Теперь в твоей жизни произошло немало перемен.

Она была права, подумала я и послушно кивнула головой.

– От твоей сестры есть известия? Как ей нравится в Калифорнии? – вдруг выпалили она.

Мы придумали целую легенду, чтобы объяснить исчезновение Мэйзи. По нашей версии, после разрыва с Джексоном Мэйзи решила посмотреть, как живется на западном побережье. Даже Питер ничегошеньки не знал. Я вспомнила семейный совет, в котором приняли участие Айрис, Эллен, Оливер и я. Мы оставили Питера в неведении – ради его же безопасности. Сейчас я предположила, не устроили ли они подобное совещание лет двадцать назад, поклявшись защитить меня от правды и не говорить, что моя мать жива.

– У нее все замечательно, – начала я. – Мэйзи размышляет над тем, не осесть ли ей ближе к Сан-Франциско или перебраться в Лос-Анджелес.

– Странно, что стоило твоему дяде вернуться из Калифорнии, как твоя сестра уехала в тот же штат.

– По городскому уставу Саванны, в городе может одновременно проживать только строго ограниченное число Тэйлоров, – отшутилась я.

Ее губы изогнулись в едва заметной улыбке.

– А тебе ведь недолго осталось носить фамилию Тэйлор, верно? Ты станешь одной из нас. Тирни.

Я поежилась. Тетя Айрис и мама Питера столковались между собой и добивались, чтобы мы с Питером поженились. Им хотелось, чтобы ребенок родился в полной семье, но мне становилось нехорошо от одной мысли о том, что помимо прочего мне придется организовывать свадьбу.

– Миссис Тирни… – промямлила я.

– Не надо называть меня «миссис Тирни». Ты – взрослая женщина, а не двенадцатилетняя девочка. И тебе не обязательно называть меня мамой, но мне бы хотелось, чтобы ты начала называть меня по имени.

У меня в голове моментально возникло лицо собственной матери, а в ушах зазвучал ее голос, произносивший сокровенное слово. Будет ли она рядом при рождении моего сына? Мне безумно хотелось увидеть ее снова. Я не сомневалась, что если бы мне удалось убедить ее вернуться домой и встретиться с Айрис и Эллен, мы бы все уладили. И, конечно, докопались бы до того, с помощью каких уловок Джинни смогла обмануть или принудить тетушек действовать с ней заодно.

Я помотала головой и сосредоточилась на нынешней неловкой ситуации.

– Хорошо, Клер, – неуверенно пробормотала я.

Для меня это имя прозвучало непривычно, но я решила не спорить с пока еще неофициальной свекровью.

– Ничего сложного, верно?

– Нет, просто я…

– Ты не хочешь, чтобы будущая свекровь совала свой нос в твои свадебные планы. Не беспокойся, дорогая. Мне все равно, где пройдет свадьба и кто будет скреплять ваш союз. Меня не интересуют платье, цветы или торт. Мне важно лишь то, чтобы церемония произошла в самое ближайшее время. Ведь скоро будет заметно, что ты беременна.

– Не понимаю, почему это важно.

– Из-за фотографий, милая, – безапелляционно заявила она. – Подумай сама, Мерси. Вам с Питером сейчас на это наплевать. Но спустя лет пять перед Колином возникнет серьезный вопрос – вопрос о родителях.

Я ничего не сказала, но она почувствовала мою реакцию.

– Ты ведь хочешь выйти замуж за моего сына?

– Разумеется, хочу. – Я помялась и добавила: – Но у меня такое чувство, что я уже не управляю своей жизнью. Я бы с удовольствием притормозила процесс. Пусть все идет в том темпе, который выберу я.

– Извини, Мерси, но тебе надо понимать, что ты входишь в супружеский мир. Твое время больше тебе не принадлежит. Но я не стану на тебя давить. По крайней мере еще неделю другую, – пообещала она, подмигивая мне.

Я сделала глоток чая – и сразу об этом пожалела. Вкус оказался отвратительным. На меня накатила волна тошноты. Миссис Тирни… Клер… протянула руку и отняла у меня кружку.

– Ничего страшного. Когда я была беременна, то не выносила корицу, – заметила она и унесла кружки к стойке бара. Потом вернулась на прежнее место и серьезно осведомилась у меня: – Как малыш? Он здоров? Ничего необычного?

– Нет. Врач говорит, что все очень хорошо.

Я постаралась быть убедительной.

– Меня не интересует врач. Что говорит Эллен?

Я вздохнула.

– Эллен считает, что ребенок в порядке. Она клянется, что слышит его пение.

Я решила, что эта деталь позабавит Клер, однако она нахмурила лоб.

– Значит, пошел в отца, – резюмировала она и, переключаясь на другую тему, попросила меня: – Мерси, расскажи-ка мне, кто тот высокий парень, который гостит у вас дома. Ну, он такой смуглый и вечно мрачно пялится на всех.

– Эммет? – переспросила я, хотя прекрасно понимала, что под описание может подойти только он.

– Да, Эммет. Он ваш родственник?

– Нет, – возразила я, порадовавшись степени ее откровенности. – Скорее, друг семьи.

– Значит, ты давно его знаешь, – протянула она.

– Вообще-то, несколько месяцев, – призналась я. – А что?

– Он в последнее время торчит в таверне. Попивает не спеша и задает массу вопросов о нашей семье – то есть о Колине, Питере и обо мне. Как мы с Колином познакомились? Сколько состояли в браке, когда Питер родился? – Клер помолчала. – И нет ли у нас в родне других рыжеволосых здоровяков? За это он уже чуть в глаз не получил.

– Он оскорбил Колина?

– Нет, меня. Даже если за этим ничего не стояло, его вопросы вежливыми не назовешь.

– Он не умеет общаться, но он безобидный.

– Плевать! Он мне совсем не нравится, этот ваш Эммет.

В ее глазах зажегся гнев.

– Я побеседую с ним…

– Не надо, Мерси, я сглупила, – внезапно отмахнулась Клер. – Ничего ему не говори.

Дверь дернулась: похоже, кто-то попытался повернуть ручку.

– Мы закрыты. Приходите в пять! – громко объявила мать Питера, не шевельнувшись.

В дверь властно постучали.

Стук повторился, на сей раз – еще громче, а у окна возникли полисмены в форме. У меня замерло сердце. Мы с Клер переглянулись. Клер была худенькой, но из-за стола встала так, словно на нее навалилась тяжесть целой планеты. Повозившись с замком, она распахнула дверь. На пороге маячил следователь Кук в ореоле яркого солнечного света.

– Миссис Тирни, – затараторил он, – ваш муж здесь? Мне хотелось бы пообщаться с вами обоими.

– Питер! – воскликнула я, вскакивая и бросаясь к двери. – С ним что-то случилось?

– Привет, мисс Тейлор, – сердито буркнул Кук. – Не тревожьтесь. Это никак не связано с Питером.

Клер шумно выдохнула.

– Милости прошу, мистер.

Кук шагнул в комнату. К нему присоединилсь полисмены в форме, которые заглядывали в окно.

– Где ваш муж? – спросил Кук.

– Колина сейчас нет. Он обсуждает спорный счет с поставщиком. Он должен вернуться к открытию. А в чем дело?

Кук взглянул на меня, и Клер догадалась о том, что он думает обо мне, как о посторонней.

– Мерси – член нашей семьи, – произнесла Клер.

Я сообразила, что Кук считает меня неуместной помехой, но и я была такого же мнения о нем самом. Я почувствовала легкую обиду, хоть у меня не было для этого оснований. Адам посмотрел на меня, пытаясь понять, как мне удалось сделать мощный рывок, превратившись из «вроде как подружки» в члена клана Тирни. Мы о моей беременности не сообщали, да и свадебные планы еще не появились на горизонте.

– Ладно, – он извлек из кармана старый моментальный снимок, упакованный в прозрачный пакет для улик. – Ну, что?

Клер взяла пакет и уставилась на его содержимое. Внезапно у нее подкосились колени, и женщина рухнула на стул. Я присела рядом с ней и без разрешения выхватила фотографию. Из-за полиэтилена изображение было не вполне четким, но вполне узнаваемым. Снимок запечатлел отца Питера, Колина, и Клер с младенцем на руках. Наверняка это был Питер, но малыш казался таким худосочным, слабеньким и жалким! Я всмотрелась в фон и поняла, что фотографию сделали в той самой комнате, где мы находились сейчас.

Адам забрал у меня фотографию.

– Миссис Тирни?

– Да, – выдавила она, вновь обретая спокойствие. – Конечно. Не представляю, кто мог его сделать, но здесь изображен тот момент, когда мы принесли маленького, то есть нашего Питера, домой. Откуда у вас фотография?

– У вас сейчас не гостят родственники или друзья?

– Нет, мистер, – ответила она. И повторила свой вопрос: – Откуда же у вас фотография?

– Сегодня утром к нам поступил звонок с сообщением о том, что труп пожилого мужчины найден на обочине рядом с Огичи. При нем не обнаружили документов, но в кармане мы нашли снимок. В свете необычных обстоятельств мы должны рассматривать эту смерть как подозрительную.

У меня кровь отлила от лица. Мои глаза устремились на Клер, которая оказалась столь же бледной.

– Мне крайне неприятно, мэм, но я вынужден просить вас отправиться со мной. Посмотрите, не сможете ли вы опознать тело.

– Да, – пролепетала Клер. – Я позвоню Колину. Пусть он с нами встретится.

– Буду очень обязан, мэм.

Пока она шла к телефону, установленному возле стойки, Кук пристально посмотрел на меня:

– А вам ничего не известно?

– Нет, конечно! – слишком поспешно и настороженно отрезала я и покачала головой. – Понятия не имею, что случилось.

Мне вспомнилась фраза из Библии о том, что твой грех тебя отыщет. Раскаяние и сожаление заставили каплю пота поползти у меня по спине.

Адам кивнул, будто готов был принять мои слова на веру, но я прекрасно осознавала, что он взял меня на мушку. Он принял более непринужденную позу и выудил из кармана свой неизменный черный блокнот. Я уже наблюдала подобное поведение, когда Адам допрашивал меня относительно убийства Джинни. Блокнот играл чисто бутафорскую роль. Он просто привлекал внимание свидетеля, заставляя бедолагу думать, что там содержится список неопровержимых фактов, которые указывают на этого свидетеля, как на главного подозреваемого в расследуемом преступлении. И хотя такой метод можно было счесть анахронизмом, он оставался эффективным инструментом.

Клер повесила трубку – и Адам спрятал блокнот в карман, снова сосредоточившись на матери Питера. Между прочим, чутье у Адама было превосходное – и он был очень цепким. Несомненно, он еще ко мне вернется.

– Он скоро приедет, – сказала Клер, обращаясь к следователю. – Мерси, ты не останешься здесь, чтобы помочь Питеру открыть таверну, если мы не успеем вовремя вернуться?

– Без проблем, – ответила я.

По пути к двери Клер поцеловала меня в щеку.

– Умница, – прошептала она. – Что ж, джентльмены, пройдемте.

Они вчетвером покинули бар. Раздался громкой стук закрываемой двери, и наступила тишина. Внезапно я ощутила прилив паники и, открыв дверь, едва ли не вывалилась на улицу. Свежий воздух буквально обнял меня, как старый добрый друг, но солнце спряталось за тучку, и я задрожала от холода и тревоги.

Глава 5

Я замерла у двери таверны, тщетно борясь с паникой. Я обхватила себя руками и принялась растирать покрывшиеся гусиной кожей плечи. Кем был старик, на которого я неожиданно наткнулась? Как он связан с Тирни? Почему я имела глупость решить, что мне удастся его реанимировать?

– Что случилось, красавица? – прозвучал чей-то мужской голос.

Я обернулась. Незнакомец был мускулистым и выше меня ростом – но все-таки невысоким для мужчины. И внешность, и одежда у него оказались весьма примечательными. Гладко выбритый череп. Футболка с флагом конфедерации и с отрезанными рукавами. Самодельная майка открывала сплошную татуировку на правой руке. Хотя мой мозг не был способен проанализировать сложный узор, подсознательно я отметила некоторые символы и истолковала их, как очень неприятные. Говор и движения этого типа явно свидетельствовали, что он деревенщина из глухого захолустья.

Я с первого взгляда поняла, что мне не нравится ни он сам, ни создаваемое им впечатление, но выдавила из себя улыбку. Инстинкты подсказывали мне, что надо проявить вежливость.

– Спасибо, я в порядке. Утро было непростое.

Его глаза – темные, жесткие, чересчур близко поставленные и затененные надбровными дугами – заискрились. Он направился ко мне. Солнце заиграло на рукояти охотничьего ножа, закрепленного на голенище сапога – такие часто называют «свинорезами».

Его спутница – женщина с неумело высветленными волосами, заплетенными в косу, и нанесенной на прыщавую кожу косметикой, шагнула к нему и обняла своего дружка за плечи.

– По мне, больше похоже на утренний токсикоз, – фыркнула она.

Она набычилась, устремив на меня злобно прищуренные глаза. Похоже, она отметила свою территорию. Этот мужчина – сообщала она мне без слов – принадлежит ей. Господи, да пусть забирает! Однако он стряхнул руку своей партнерши и подошел ко мне еще ближе.

– Не, быть не может! У нее на пальце кольца нет. А по ее виду сразу скажешь, что она не из тех, кто раздвигает ноги, чтобы поздороваться! Я ведь прав, старик?

Краем глаза я заметила какое-то движение. Еще один член компании, на сей раз намного моложе. Старшеклассник? Вероятно. Однако паренек чуть не на десять сантиметров обгонял ростом вожака стаи. Сложение юноши было астеническим – несмотря на все его мышцы, он был гораздо более поджарым, чем его татуированный приятель. Юнец ошивался за спинами парочки – держался достаточно близко, чтобы обозначить свое соучастие – но лишь слегка. Потрепанные джинсы, тускло-блондинистые пряди волос, злые голубые глазенки, кривая ухмылка. Правда, он казался чересчур смазливым, чтобы являться их отпрыском… Если честно, он был слишком взрослым, чтобы оказаться их сыном, даже по меркам захолустья. Брат? Кузен? Подельник? Но какие бы отношения их ни связывали, он все равно был самым красивым из этой троицы. В его злобных глазах горело ликующее предвкушение. У меня оборвалось сердце: я догадалась, что угар парня как-то связан со мной.

– Мне пора возвращаться, – пробормотала я, нащупывая у себя за спиной ручку двери.

– Ой, не стоит убегать, – произнес старший. – Мы надеялись с тобой познакомиться. Узнать что-нибудь о вашем прекрасном городе. Ну-ка, Джо, представься леди.

Паренек хмыкнул и побрел ко мне, заслоняя мне дорогу. Единственный путь спасения лежал через дверь таверны.

– Привет! – сказал он.

На столь близком расстоянии мне стало понятно, что он постарше, чем мне показалось сначала. Шестнадцать? Восемнадцать? В его взгляде не ощущалось способности сопереживать, быть добрым. Его окружала аура, в которой невинность и опасность сочетались именно в такой пропорции, чтобы заворожить девушку, которой нравится безумство. Мне стало страшно за любую девчонку, которая бы поддалась его обаянию.

– А ведь все не так уж и страшно, верно? – спросил вожак, но я не сообразила, кому адресован вопрос: мне или красавчику Джо. – Я – Райдер Ладк. А вот это – Берди. Поздоровайся, Берди.

Женщина хранила молчание, пока Райдер не повернул в ее сторону голову. В одном хищном движении заключалось обещание бездумного применения силы.

– Привет, – произнесла она, поежившись и отходя вправо.

– А ты не пригласишь нас в свое шикарное заведение и не предложишь нам возлияние?

В вопросе Райдера прозвучали ноты приказа.

– Возлияние! – подхватил Джо и загоготал.

Они с Райдером обменялись взглядами, восхваляющими остроумие лидера. Я решила, что это – современные бродяги, унаследовавшие все мерзкие качества этого племени, но полностью утратившие налет романтики. Племя побирушек, пустившее корни в Саванне и вытесняющее и порой прогоняющее нормальных попрошаек, которые торгуют искусственными розами или наигрывают мелодии на своих инструментах. Такие типы предпочитали товарные поезда в качестве средства передвижения, а, очутившись на твердой почве, добывали мелочь из карманов туристов не сувенирами, а запугиванием.

– Извините, нет. Я не владелица, а бар открывается только в пять. В противном случае нас могут лишить лицензии.

– Ладно тебе! Ты ведь свободная, белая и совершеннолетняя, так? – спросил Райдер. – Можешь делать, что вздумается.

– Мне надо вернуться в бар и готовиться к открытию, – сказала я, нащупав дверную ручку и вцепившись в нее.

Все трое стояли мрачно, глазели на меня и не шевелились. Мне надо было поторопиться, иначе они сумеют ворваться в таверну, и тогда мне не поздоровится. Я повернула ручку и вжалась спиной в дверь, но та и с места не сдвинулась. Замок за мной закрылся!

– А я-то решил, что Саванну по праву называют «городом гостеприимства», – проговорил Райдер, придвигаясь еще на шаг. Следуя его примеру, остальные двое сжали вражеское кольцо вокруг меня. – Ты совсем не гостеприимна!

И Райдер нарочито провел пальцем по рукояти своего ножа. Еще дюжину секунд назад тут ступить было некуда от полисменов. А теперь, когда их присутствие мне бы пригодилось, вокруг ни единого копа! Интересно, а вдруг мои гости наблюдали за отъездом полиции и только потом двинулись сюда?

Я прикинула, не использовать ли магию, чтобы проникнуть внутрь «Маг Мел». Но в этом случае банда ворвется за мной в бар – если я не успею захлопнуть дверь у ребят перед носом. Пока я обдумывала свои действия, они неспешно приблизились еще на несколько шагов. Скоро я смогу дотронуться до них. Хотя нет – они смогут протянуть свои лапы и дотронуться до меня.

Я подумала, не применить ли мне самый отработанный прием… вообще-то, единственный отработанный прием – но сразу отбросила эту идею. Лучше попробовать нечто не столь явное. Кроме того, я не хотела разозлить ведьмовские семейства, прибегнув к магии в открытую, и подавила порыв гнева, вызванный тем, что дальние родственники лишили меня возможности нормально защищать себя. Мне необходимо сохранять хладнокровие, а злость на сородичей, которых даже поблизости нет, мне ничем не поможет. В итоге я решила, что мне пригодится один из фокусов дяди Оливера. Оливер не знал себе равных в искусстве магического убеждения, которое наполовину базировалось на уверенности в себе.

– Я приношу свои искренние извинения. Вам стоит посетить Центр туризма города Саванны. Давайте спокойно разойдемся в разные стороны, – проговорила я, выпрямившись во весь рост и скрестив руки на груди. Я старалась казаться твердой и делала вид, что именно я контролирую ситуацию. Джо и Берди попятились, но Райдер был непробиваем.

– Уходите! – рявкнула я.

Райдер хохотнул, а потом тыльной стороной руки стер с губ улыбку.

– Ты, маленькая мисс, та еще штучка, да? Хорошенькая, но манеры у тебя никудышные. Я с удовольствием помогу тебе перевоспитаться.

В обычной ситуации двое из троих – неплохой результат, но, увы, мне не удалось воздействовать на Райдера. Придется обсудить мой промах с Оливером. Выяснить, где я ошиблась. Но сейчас у меня наметились заботы поважнее. Я сделала глубокий вдох и представила себе, что между нами вырастает стена, которая не просто нас разделяет, а отпихивает Райдера назад, заставляет всю банду удалиться. Татуированная ручища Райдера потянулась ко мне, но моментально задрожала и опустилась.

Вожак принялся злобно сверлить взглядом и опять шагнул ко мне, расставив руки, – и мгновенно налетел грудью на барьер, который я успела воздвигнуть. Магия нисколько его не испугала. Что еще хуже, выражение его физиономии ясно свидетельствовало, что он собирается бросить мне вызов. Однако в следующий миг он отвернулся и вальяжно потащился к реке. Джо трусил за ним, словно полный обожания щенок. Берди медлила.

– Ты мне не нравишься! – процедила она и с ненавистью прищурилась.

Наши чувства были взаимными, но я сочла неразумным ее раззадоривать, да и то сражение выиграла я.

И я промолчала.

– Берди! – крикнул Райдер, и она шмыгнула к нему.

Я проводила их взглядом и снова занялась замком. Запустила в скважину энергию и представила себе, как она заполняет механизм, а потом конденсируется и твердеет. Затаив дыхание, я повернула колдовскую отмычку и безумно обрадовалась, услышав щелчок. В кои-то веки моя магия сработала так, как я задумывала.

Я ворвалась в таверну, захлопнула за собой дверь и поспешно задвинула засов. Привалившись к стене, глубоко вздохнула, пытаясь угомонить нервы – и едва не запрыгнула на стойку бара при звуке звонка. Старомодный проводной телефон, желтый с серыми кнопками и абсолютно не предусматривавший возможность определить вызывающего абонента, громко верещал. Я поколебалась, но в конце концов, ответила.

– Привет, милая моя, – произнес Колин. Массивная трубка послушно передала его печальный тон. – Хорошо, что ты еще вовремя подошла. Я никак не мог вспомнить номер твоего мобильника, а вот этот торчит у меня в голове лет тридцать.

– Питера пока нет, мистер Тирни.

– Знаю, дорогая: он тут, вместе с матерью. Я поэтому и звоню. Старик, которого нашла полиция… Он…. он наш родственик.

Я вцепилась в стойку, чтобы не рухнуть на пол. Пусть случившееся и было несчастным случаем, чувство вины сжимало мне грудь, как боа-констриктор. К горлу подкатил ком, и я сглотнула.

– Мы сегодня не будем работать, поэтому запри бар и ступай домой.

– Подождите, мистер Тирни! Мне бы хотелось помочь вам с Клер, – выпалила я, хоть в голове у меня и мутилось от услышанного.

Я понятия не имела, как смогу смотреть в глаза родителям Питера. Мне надо найти способ во всем признаться.

– Не хочу обижать тебя, девочка, но нам с Клер надо побыть наедине с нашим горем. Через несколько месяцев мы найдем утешение в нашем маленьком внуке, а сегодня ты нас, пожалуйста, оставь. Мать хочет, чтобы сынок был с ней, и на твоем месте я бы не рассчитывал встретиться с Питером. И мне надо присоединиться к ним.

– Мистер Тирни! – испуганно позвала я.

– Да? – откликнулся он.

– Кто это был?

– Мой дядя Педер, брат моего отца. Наверное, неожиданно решил нас навестить. Мы не видели его больше двадцати лет, а в последний раз встречались с ним, когда наш Питер был мальчишкой. Клер была сильно привязана к старику. До свиданья, Мерси.

– До… – начала я, но мистер Тирни уже повесил трубку.

Глава 6

Ночью я почти не спала: стоило мне задремать, как в мои кошмары являлся двоюродный дед Питера. Когда я очнулась после очередного жуткого видения, где гадюка шипела на меня из дыры, которую я проделала в груди старика, я решила, что с меня хватит: лучше я останусь бодрствовать и встречу рассвет. Я достала мобильник и обнаружила, что Питер написал мне эсэмэску, пока я во сне боролась с его родичем, превратившимся в зомби. В послании Питера говорилось, что он меня любит. Что его мать потрясена и глубоко скорбит. Может, из-за того, что в полиции считают, будто дядю Педера убили? Кто знает… А еще Питер написал, что позвонит мне, когда закончит осматривать с Такером место новой стройки.

Когда рассвело, я уже направлялась на кладбище Колониал Парк, разыскивая Хило. Она занималась своим колдовством подальше, на перекрестке, прячущемся за тупиковой частью Норманди-стрит, но денежные вопросы всегда решала именно на кладбище.

– Ну ты и наделала делов! – проворчала Хило, ковыляя ко мне по газону. Раскладной стул, который она всегда носила с собой, служил ей ходунками.

– Откуда тебе известно?

– Девонька, полицейский участок соседствует с погостом. А матушка пусть и старая, но пока не оглохла. А теперь выкладывай, что ты натворила.

– Когда ты ушла из порохового погреба, я столкнулась с каким-то стариком, – призналась я, радуясь возможности хоть кому-то выговориться.

Наверное, я была несправедлива, но у меня не получалось не обижаться на мать за ее молчание. Она знала, что нужна мне. Я прикоснулась к цепочке медальона и постаралась отбросить эту мысль.