Как снег на голову Афанасьев Валерий

Тем, кто любит добрую шутку, добро пожаловать!

Людям, на сто процентов серьезным, читать не рекомендуется.

Глава 1

Как ни странно, самые необычные приключения начинаются довольно обычно. На этот счет нет каких-то специальных правил, по крайней мере таких, которые были бы мне известны. Просто так уж происходит – жизнь идет как обычно, ничто не предвещает неожиданного поворота, как вдруг…

А вы и не предполагали. Совсем не готовились, не составляли план и даже не запаслись вещами, как однажды выясняется, вам совершенно необходимыми. Как говорится, знал бы про дождь, купил бы зонтик. А еще лучше – не выходил бы в этот день из дома. Так если бы знал…

Дорога судьбы извилиста. И что там ждет за очередным поворотом, предугадать не представляется возможным. Да и надо ли? Но на всякий случай, чтобы оградить вас от совсем уж невероятных историй, хочу предупредить. Будьте осторожны в своих желаниях, они могут исполниться. И что здесь такого, спросите вы, не этого ли мы и хотели? А вы уверены, что именно этого? Так ли вы себе представляли реализацию своих желаний? Обычно все происходит немного не так, как нам представилось в мечтах. Порою – совсем не так, а иногда так, как мы даже представить не могли. Таковы уж шутки судьбы. Эта своенравная леди любит поставить все с ног на голову. По сути, вроде бы не к чему придраться – что заказывал, то и получил. А по факту…

Так же получилось и с этой историей. Отдавая должное справедливости, следует все же заметить, что день, в который она началась, был не совсем простой, а некоторым образом знаменательный. Не так чтобы для всех жителей Земли или хотя бы отдельно взятых стран, скорее для отдельных представителей рода человеческого. В том числе для одной милой и симпатичной представительницы. Ну и для нас, ее близких друзей. Для нее, потому что это был ее день рождения. Для нас? А для вас день рождения подруги не знаменательный случай? Нет-нет, именно подруги. В том первоначальном значении этого слова, которое в последнее время имеет несколько двусмысленное толкование. А еще товарища по увлечению, и не более того.

Ритуля – милое создание с солнечной улыбкой, полной веснушек, вызывала у меня чувства, скорее свойственные старшему брату. Не поймите меня превратно, она вовсе не была страшненькой, просто немного не в моем вкусе. Я с большим удовольствием слушал ее милый щебет. Но представить ее на месте дамы моего сердца? Нет, такое мне в голову не приходило. Чувства у меня она вызывала добрые, светлые, но лишенные каких-либо признаков влюбленности. Впрочем, как и у всех остальных участников нашего маленького собрания. Возможно, это ее слегка задевало. Но даже если и так, то подобные мысли оставались глубоко личными и никогда не выносились на всеобщее обсуждение. Дружба – слишком ценная вещь, чтобы портить ее упреками, которые не имеют под собой никаких оснований. Что касается нашей небольшой компании, то она действительно была дружна. Объединял ее, кроме всего прочего, общий интерес, но об этом чуть позже.

Собрание, как уже было сказано, происходило по поводу дня рождения Риточки. Чем не хороший повод собраться вместе? Вот по этому случаю Сашка и Федор и решили всех угостить. И что им, спрашивается, спокойно не сиделось? История эта – лишнее подтверждение тому, что для каждого действа надо использовать повод, который для него предназначен, не совмещая его с поводом совершенно посторонним. Ибо для постороннего повода должно быть свое действо, и смешивать одно с другим вовсе не следует. Не знаю, как других, меня же эта мысль посетила несколько позже, чем следовало бы. Как бы то ни было, случилось то, что случилось, и пойди все иначе, какой именно поворот приняли бы события, мне совершенно неизвестно. А поскольку неизвестно, то и строить какие-либо предположения об этом – занятие совершенно бесперспективное. Лучше расскажу вам о том, что же на самом деле произошло.

Как я уже заметил, мы отмечали день рождения нашей подруги. Ритуля гостям в нашем лице была рада чрезвычайно. Она без промедления пригласила нас рассаживаться за стол и скромно отметить ее появление на свет. Почему скромно? А какие у студентов деньги?! Лично я ничего плохого в этом не вижу, и общение с милой щебетуньей для меня вполне весомая компенсация скромности предложенного угощения. В конце концов, не хлебом единым… Скромно так скромно. Главное, что весело.

Мы просидели за столом около двух часов, налегая на шутки больше, чем на угощения. И все могло бы закончиться вполне мирно, но Сашка и Федор вдруг вспомнили, что они не угостили всех присутствующих по поводу своего недавнего успеха в трудовой деятельности. Друзья мои, прошу вас, во избежание недоразумений, не отмечайте два события сразу.

Чтобы стало немного понятнее, для начала хочу рассказать, кто же такие мы и что собрало вместе такую необычную компанию.

В размеренном течении нашей жизни не хватает порой изюминки. Работа – дом, дом – работа, вечеринки, девушки. Но для полноты жизни не хватает еще одного – увлечения. Причем желательно увлечения интересного. Для человека неравнодушного увлечение совершенно необходимо. А без него все вроде бы и так, но чего-то не хватает. Нужна изюминка, которая скрасила бы обыденность жизни, будь то прыжки с парашютом или собирание марок – каждому по предпочтениям и темпераменту.

Нас же объединило и собрало вместе не совсем обычное и довольно редкое хобби. Дело в том, что мы – реконструкторы. Прошу не путать с толкинистами – забавными ребятами, которые выезжают за город и устраивают театрализованные представления, участвуя в них в образах гномов, эльфов и прочей волшебной живности. Я совсем не против такого времяпровождения. Каждый имеет право развлекаться как может, если не мешает при этом другим. Хочу лишь подчеркнуть, игры в эльфов и гномов – не для нас. Хотя в сути действа отдаленное сходство есть. Наши собрания тоже представляют собой некоторым образом театрализованные постановки. Вот только без всевозможных волшебных героев. Мы, напротив, стараемся, насколько это возможно, придерживаться исторической достоверности. Удовольствие, конечно, недешевое. Костюмы, мебель – пусть и бутафорская, тем не менее сделанная на заказ, – пусть не настоящие, но шпаги и украшения для дам. Большая часть всего этого делается руками участников нашего сообщества, исключая то, что можно взять напрокат. Несмотря на это, затрат не избежать. Но ради любимого хобби можно немного и протратиться. Тем более что есть немало ходов, которые позволяют свести эти затраты к вполне приемлемым цифрам.

Зато сколько положительных эмоций, воспоминаний, совместных просмотров, записанных на видеокамеру эпизодов. Короче говоря, оно того стоит. Да вы и сами, наверное, видели разыгрываемые исторические сражения. Хотя бы по телевизору. Видели? Так вот, скажу определенно – это тоже не про нас. Наш клуб предпочитает более мирные постановки. Например, прием у Екатерины Второй. Вполне подходит для исторической реконструкции! А сколько колоритных персонажей… Есть простор для фантазии!

В нашем клубе около сотни человек. Когда собираемся вместе, трудно быстро организовать какое-либо общее дело (проверено на практике), приходится разбиваться на мелкие группы. Вот такая группа и объединила участников описываемых далее событий. И вот кто в нее входил.

О Ритуле я уже упоминал. Студентка института культуры, она учится на третьем курсе сего весьма достойного заведения. Знания ее весьма нелишни в постановочном плане для воплощения наших реконструкций. Как и знания, или скорее умения, двух других упомянутых мной участников вечеринки – Сашки и Федора. Сашка и Федор – художники. Честно говоря, скорее уж декораторы и стилисты. Но ребятам больше нравится называться художниками. Кто же возражает? Желание вполне безобидное и в чем-то обоснованное. И потом, кто знает, быть может, их лучшие картины еще впереди? Вот они-то и внесли в мерное течение нашей вечеринки непредусмотренный планами форс-мажор. Не картины, разумеется, а их будущие авторы. Всему виной недавно полученный ребятами выгодный заказ. Причем не просто заказ, а от совместной российско-германской фирмы. Это было воспринято начинающими художниками как выход на новый международный уровень, а нам, их друзьям, принесло еще один повод ими гордиться. Не отметить это событие для Сашки и Федора было равносильно непомерному кощунству. А поскольку собраться раньше не получилось, ребята решили приурочить свою «проставу» ко дню рождения Риточки. Не могли ничего лучше придумать, злодеи… Это я к тому, что, когда мы все вместе отправились на прогулку, градус веселья был у нас уже достаточно велик.

Итак, далее о присутствующих. Александра – дама серьезная и с некоторой напускной строгостью, впрочем, скорее кажущейся, чем имеющей место быть на самом деле. Мечтой ее детства был театр. Превратности судьбы позволили осуществить эту мечту ей лишь отчасти. Непосредственно связана была Александра скорее с театральными костюмами. Это было несомненным плюсом в подготовке реконструкций, но ценили мы ее не только за это. В нашей маленькой компании Александра была самой старшей. Чуть больше тридцати. И любительские реконструкции интересовали ее как возможность прикоснуться к мечте детства. Пусть и настолько своеобразно.

И, наконец, ваш покорный слуга. По образованию – механик, по призванию – романтик. Двадцати пяти лет от роду. Не женат. Во время описываемых событий добывающий хлеб свой насущный, работая в авторемонтной мастерской. Надо сказать, весьма успешно. Все-таки три с половиной курса мехмата не прошли бесследно. Бесследно в нашей жизни не проходит ничто.

Учился я, в общем-то, неплохо и весьма охотно и закончил бы все пять предполагаемых курсов, если бы не глупое желание неуместно пошутить. Сделаю, пожалуй, небольшое отступление и расскажу немного об этой истории, которая сама по себе довольно интересна и поучительна.

Глядя на минувшие события с высоты своих двадцати пяти прожитых лет, со всей определенностью могу сказать, что поступил я глупо. Глупо и недальновидно. Изволил, видите ли, обидеться. И было бы на что! На незаслуженный незачет. Ну да, незачет был незаслуженным. Хотя как посмотреть. Что ни говори, а не следовало донимать декана, доказывая ему необходимость ответить именно сейчас. У всех бывают тяжелые времена. И Семен Петрович в этом плане совсем не исключение. Сразу бы согласился перенести на следующую неделю сдачу зачета, – так нет, решил упорствовать, за что и поплатился, получив немалое количество каверзных дополнительных вопросов. И это правильно, как я сейчас думаю. Ибо хуже заблуждений бывает лишь упорство в своих заблуждениях. Вообще-то декан мужик нормальный и наверняка разрешил бы мне пересдать злополучный сопромат. Если бы, движимый глупой и неуместной обидой, я не решил в отместку коварно пошутить.

План коварной мести я привел в исполнение на следующий же день. И надо же было не придумать ничего лучше! Глупый был план. И самое глупое в нем то, что он осуществился.

В стенах родной альма-матер все-таки учили неплохо, да и знания я усваивал с завидным усердием, собираясь со временем стать дипломированным специалистом. Но если не успел набраться ума, то никакие знания не пойдут на пользу. Напротив, как показали дальнейшие события, эти знания могут пойти во вред. В первую очередь, во вред мне самому. И поделом. Но расскажу, что же такое я сотворил. Честно говоря, и рассказывать-то неудобно, ну да что уж теперь.

Прибор был довольно простенький и состоял из датчика и дешевого китайского диктофона, на который была записана всего одна фраза: «Я занят, зайдите попозже» – одна из любимых фраз нашего декана. Вот это-то нехитрое устройство я и установил в нужное время в нужном месте.

Как я узнал о времени и месте? Это совсем просто – из объявления. Нет-нет, в нем ничего не было сказано обо мне и моей шутке. Напротив, из висящего на доске объявления следовало, что «…сегодня в пять часов в аудитории номер семь пройдет собрание преподавательского состава».

И при чем здесь, спрашивается, я? Правильно, совершенно ни при чем. При чем был Семен Петрович, точнее, его привычка приходить на собрание заранее и вдумчиво готовиться к его проведению. Об этом знали все и не удивлялись тому, что он приходил раньше всех.

Чтобы попасть из коридора в аудиторию, надо было пройти через небольшой тамбур. Вот над входной дверью в него я и установил свое чудо-устройство.

В положенное время преподаватели стали подходить к аудитории, они бы и дальше пошли, но…

Естественно, прибор сработал. Естественно, он огласил голосом декана, что помещение занято. К тому же, что было, пожалуй, лишним, просил зайти попозже. Преподаватели – очень деликатные люди, ломится без приглашения совсем не в их привычках. Если декан просит подождать, значит, надо подождать. Они подождали минут пять, затем постучали в дверь – тишина. Попробовали зайти и услышали: «Я занят, зайдите попозже».

Следует также заметить, что преподаватели не только деликатные люди, но еще и обязательные: если собрание назначено, развернуться и уйти им не позволяет совесть и чувство долга. Деликатность не позволяла пройти вперед, чувство долга удерживало от ухода – градус напряжения рос. Невольное собрание чуть не переросло в стихийный митинг. Тайна подобного поведения Семена Петровича не на шутку будоражила умы людей. Причем на вопросы декан не отвечал категорически, никак не реагировал на стук. Лишь на попытку открыть дверь повторял свою фразу о занятости.

Кто-то предложил зайти, несмотря на предупреждение, и высказать все, что они думают по этому поводу. Другие утверждали, что декан может быть в помещении не один и подобный демарш может поставить его в неудобное положение.

Тем временем Семен Петрович и представить не мог, какие страсти горят всего лишь в двух десятках шагов от аудитории. Он ждал участников собрания, а они и не думали появиться. Это было неслыханно. Было бы понятно, если бы задержался кто-то один, но чтобы не пришел вообще никто…

Декан нервно барабанил по столу пальцами. Наконец, не выдержал: позвонил секретарше и попросил ее проверить, на месте ли объявление. Объявление оказалось на месте. Семен Петрович подождал еще пять минут, опять позвонил секретарше и попросил ее дословно проверить текст, предполагая, что она что-то перепутала. Нинель Романовна фыркнула, но пошла и проверила объявление еще раз. Текст был правильным.

Минуло полчаса. Окончательно потеряв терпение, Семен Петрович позвонил секретарше и попросил немедленно найти кого-нибудь из преподавателей и выяснить причину неявки на собрание.

Все преподаватели обнаружились в коридоре около названной аудитории. Нинель Романовна толкнула заветную дверь, услышала в который раз повторенное: «Я занят, зайдите попозже», развернулась и пошла к себе, недовольно бурча на ходу:

– Совсем не знает, что ему надо, то зайдите, то не заходите!

Неизвестно, чем бы все это закончилось, но, потеряв всяческое терпение, Семен Петрович решил пойти и выяснить причину срыва собрания самостоятельно и обнаружил в коридоре стихийный митинг.

Разумеется, эта история наделала много шума. Ее еще не один год вспоминали с улыбкой. Резонанс был слишком велик, и, дабы не слишком умным студентам не вздумалось вытворять что-то похожее, меня решили примерно наказать. Показательно отчитали, заставив краснеть. А для того, чтобы полученная информация усвоилась более плодотворно, из стен родного универа меня попросили удалиться. И я отправился на рубежи нашей Родины отдавать ей долг, бегая наперегонки с пограничной овчаркой.

Все сложилось не так уж и плохо. Но в тот момент я был удручен и подавлен. Я дал себе твердое обещание никогда… То есть вообще НИКОГДА больше не шутить. Впрочем, как оказалось, нет от хандры лучшего лекарства, чем бег по пересеченной местности в противогазах. Общение же с собаками было для меня откровением. Для городского жителя, выросшего среди бетона и металла, это было чем-то необычайным и новым. Собак-то я, конечно, раньше видел, издалека. Но вот непосредственное общение – это совсем другое. Я и не предполагал, что пес может быть таким верным и все понимающим другом. Если жизненные обстоятельства позволят, обязательно когда-нибудь заведу собаку.

Вернувшись к гражданской жизни, восстанавливаться в универ я не пошел, а решил осмотреться и пока поработать. Благо приобретенных знаний вполне хватало на то, чтобы устроиться в автомастерскую. В механике и электронике разбирался неплохо, за что меня ценили, ободряли морально и премировали материально. Да и в среду реконструкторов я попал как человек, умеющий многое сделать своими руками. Чему, собственно, и рад. Люди в нашем клубе собираются весьма интересные.

Ну вот теперь, когда вы немного знаете обо мне, не пора ли вернуться к тому, с чего я начал наш рассказ – ко дню рождения Риточки.

Глава 2

Случалось ли вам гулять по старому городу? Если нет, то вы многое потеряли. Удовольствие это совершенно особое. Ни с чем не сравнимые шарм и обаяние здесь просто висят в воздухе, а атмосфера пропитана историей. Да что там, она и есть сама история, и можно почувствовать ее невидимые вибрации. Только настроение для этих прогулок надо иметь подходящее. Было ли наше настроение подходящим, не берусь сказать. Мысль отправиться на пешую прогулку по старому городу пришла нам, когда день рождения Риточки был в самом разгаре.

Что это было: перст судьбы или слепой случай? С чего бы этой неожиданной идее прийти в голову… Кстати, кому же она пришла первому? Александре? Риточке? Да нет, пожалуй, первым об этом заговорил я. Вот и не верь после этого в предназначение. Как говорится, что предложил, за то и поплатился. Но произошло то, что произошло, не больше и не меньше. Можно назвать это трагедией, можно шуткой судьбы. Это событие переросло в такую неожиданную историю, что я, право, не возьмусь дать ему точную характеристику. Кроме разве что одной – оно было необычным.

Мы прошлись по узким улочкам, слушая занимательные комментарии Федора по поводу архитектуры; заглянули в уличное кафе; зашли в парк, где Сашка порывался сделать стойку на руках на спинке скамейки, Александра его отговаривала, а Риточка кормила голубей. В общем, замечательно провели время и в конечном итоге набрели на эту необычную лавку. На двери ее висела довольно скромная и лаконичная табличка с надписью: «Редкости». Наверное, она должна была объяснять входящим суть того, что находится внутри. По мне, так она скорее интриговала. Мало ли что можно назвать редкостью. На свете много вещей, которые встречаются нечасто. Но раз уж мы здесь оказались, то трудно было пройти мимо и не посмотреть, что это за редкости.

Лавка и правда поражала. Начиная с ее владельца. Кто он был по национальности, сказать затруднительно. Монгол, китаец, бурят? На бурята, пожалуй, похож больше. Задавать уточняющие вопросы я посчитал бестактным. Да и не хозяин интересовал нас в первую очередь, а расставленные и развешанные повсюду экспонаты.

Посмотреть здесь было на что. Собрание экспонатов могло сделать честь не слишком большому музею. Экспонаты не имели особой направленности – собраны, должно быть, со всего света. С той или иной степенью достоверности можно было сказать лишь о принадлежности какой-либо вещицы определенной культуре. И то скорее ассоциативно. Вот ту небольшую скульптуру я бы соотнес с Китаем… или с Тибетом. Да, все-таки с Тибетом. А висящая на противоположной стене маска навевала мне воспоминания об индейцах майя. Впрочем, некоторые вещи, откровенно говоря, ставили в тупик. По крайней мере, такого неискушенного в «редкостях» человека, как я.

– Хотите что-нибудь приобрести? – Хозяин лавки любезно улыбнулся и поприветствовал нас легким поклоном.

Почему бы нет? Раз уж мы сюда зашли, купим пару милых безделушек в подарок Ритуле.

– У нашей подруги день рождения. Если вы не против, мы посмотрим, что у вас есть.

Вот так всегда. Пока думаешь, что предложить, кто-то другой уже принял решение.

В данном случае первой оказалась Александра. Быть может, здесь сыграла роль женская солидарность? Или особенность женского мышления в плане приобретения различных сувениров? Во всяком случае, к ее мнению все мы единогласно присоединились.

– Пожалуйста-пожалуйста. Тем более если такой случай. Выбирайте.

Мы выбрали пару простеньких, но элегантных вещиц и с удовольствием добавили их к подаренным ранее. Интересная лавка. Федор порывался примерить диковинную маску, Александра сказала, что обязательно зайдет сюда еще раз. И здесь мы заметили его.

Что оно собой представляло, объяснить довольно трудно. Немного напоминало круглое зеркало в раме. В верхней части странного изделия имелось нечто, отдаленно напоминающее глаз.

– Интересная вещица и старинная. Могу поспорить, что ей не менее тысячи лет, – авторитетно заявил Федор.

– А вот и ошибаетесь, – хозяин лавки подошел совсем незаметно, – гораздо больше. Этой вещице никак не менее десяти тысяч лет.

– Да не может такого быть! – скептически фыркнул наш художник.

– Может-может. Уж поверьте.

Сашка попытался потянуться к так заинтересовавшему нас предмету, и хозяин поспешил предупредить:

– Будьте с ним осторожнее, он не любит вульгарности.

– Не любит?

– Именно не любит.

– И что же это за штуковина такая?

– Что это или кто, никто не знает точно. А вот имя у него есть. Его зовут Исполняющий желания.

– Странное название.

– Главное, точное.

– Эта штука на самом деле выполняет желания? – удивилась Александра.

– На самом деле. Но только одно. Каждый человек может загадать только одно желание.

– И какое же желание загадали вы, уважаемый хозяин?

Похоже, этот вопрос смутил хозяина редкостей.

– Никакого. Я боюсь ошибиться.

– Как это – ошибиться?

– Видите ли, оно исполняет только одно желание. И причем такое, которое раньше никто не загадывал.

– Ха-ха, замечательная шутка! – Сашка не удержался от смеха. – Всегда можно сказать, что такое желание уже было.

– Вы, конечно, можете не верить. Но это именно то, о чем я вам сказал, – обиделся продавец.

– Так почему же вы до сих пор ничего не попросили?

– Может, это глупо, но я не хочу расставаться с надеждой.

– И что, эта штука тоже продается? – поинтересовалась Александра.

– Нет. Да и зачем она вам? Желание вы можете загадать и без покупки. Вдруг вам повезет.

– Одно желание на всех?

– Желания – вещь персональная. Загадывайте каждый свое.

Трудно представить всю абсурдность этой ситуации. Мы стояли и смотрели друг на друга, не зная, как реагировать на это предложение. Первым не выдержал Федор.

– А как оно, это, работает? Ну, в смысле, как желания исполняет?

– Очень просто. Надо дотронуться до диска и вслух произнести то, что вы захотели пожелать.

– Эх, была не была! Хочу рисовать, как Микеланджело, – решился Федор.

Исполняющий желания посветлел, погудел немного, и все. Исполнилось ли желание Федора, мне неизвестно. Говорят, большинство великих живописцев становятся знаменитыми только после смерти. Так что исполнится ли желание Федора, боюсь, еще долго никто не узнает.

– Ну, ты, братуха, даешь! – Сашка чуть не подпрыгнул. – Ты, значит, как Микеланджело будешь рисовать, а я что, у тебя в подмастерьях?

– Да что-то я не подумал, – смутился Федор. – Надо было загадать, чтобы мы сделали что-нибудь вместе. Как братья Райт, которые паровоз изобрели.

Вообще-то, братья Райт изобрели аэроплан, но Федору такую ошибку можно простить. Все-таки он далек от всего, что связано с техникой, это как раз моя стихия. Вот я, например, совершенно не знаю, чем отличаются экспрессионисты от авангардистов. И ничего. А Федор, я уверен, может рассказывать об этом не один час.

– Так, может, ты тоже что-нибудь загадаешь?

– Как? Сказали же – только одно оригинальное желание. Боюсь, если я просто изменю имя прототипа, это будет неоригинально.

– Тогда загадай миллион баксов. Все мои будущие картины купишь.

– Не, ну ты сказал. Тоже мне оригинальное желание. И вообще, что ты мне подсказываешь? Мое желание, и придумаю его сам.

Сашка задумался. Впрочем, не он один. Непростое это дело – придумать желание, которое за десять тысяч лет никто не придумал.

Наконец, махнув рукой, он произнес:

– Эх, была не была! Если даром, то мне много не надо. Хочу крутой мобильник. С хорошей камерой с всякими там наворотами.

Исполняющий желания мигнул и… Увы, мобильника у Сашки не появилось. Быть может, прибор просто не знал, что такое мобильник? Десять тысяч лет назад мобильников не было. Скорее всего. К сожалению, судить об этом мы можем только по слухам. Или желание Сашки не было оригинальным. Что ж, не выиграл, но, по крайней мере, он использовал свой шанс.

Надо было сделать это с самого начала. Все-таки это ее день рождения. Но, что поделать, все произошло как-то спонтанно. В общем, мы с Александрой решили уступить очередь Риточке.

Да, такое могла загадать только она! Впервые за десять тысяч лет. Весело смеясь, она подошла к диску:

– Хочу, хочу. Розовую панду!.. О-о-о! Вообще-то я хотела игрушечную! – тихо сказала Риточка. Она с изумлением смотрела на странное существо розового цвета, которое вдруг оказалось у нее в руках. Так вот она какая – панда. Никогда бы не подумал.

– Дай подержать, – попросил Сашка.

Все удивленно посмотрели почему-то на него, а не на панду. Немного придя в себя, мы продолжили эксперименты.

Что попросила Александра, я так и не узнал, потому что следующим желание загадывал я. Загадать такое бестолковое желание – это надо суметь. Сам загадал, самому пришлось и расхлебывать. Соригинальничать решил, понимаешь ли, и посмотреть, как этот диск выкрутится. Он-то выкрутился, но как после всего этого пришлось выкручиваться мне…

– Хочу оказаться на Роско рядом с Рамелем, – вот такое редкое желание я загадал. Соригинальничал!

Исполняющий желания загудел, засветился, затем замигал, превратился в большое окно, куда меня и потащило со страшной силой. Последнее, что я почувствовал, – полет кувырком навстречу полной неизвестности.

Глава 3

Неизвестность оказалась мохнатой, подвижной и пугливой. Кто из нас удивился больше, не возьмусь предположить. Что касается меня, то я был ошарашен случившимся, как никогда ранее. Не знаю, как я представлял себе Роско. На самом деле это оказалось крупной каурой лошадью, прямо на шею которой я и изволил свалиться. Судя по всему, абсолютно неожиданно как для самого коня, так и для сидящего на нем всадника. Да-да, там присутствовал еще и всадник (представляю его удивление), который, судя по всему, должен был оказаться Рамелем. Если исходить из того, что именно я загадывал.

Забегая немного вперед, хочу сказать, что так оно на самом деле и оказалось. Передо мной был собственной персоной не кто иной, как барон Мирко фон Штоф фон Рамель. Барон был молод, широкоплеч и крепок, как столетний дуб. Для дуба сто лет – не возраст, и Мирко в свои двадцать пять был в полном расцвете сил. Вот что значит не испорченная экология! Приветлив с друзьями и грозен с врагами, которые всегда могли познакомиться с его кевларовой перчаткой и фамильной шпагой. К сожалению, он был не слишком находчив. Но, видимо, у Всевышнего свои планы насчет того, кто каков должен быть, и он не торопится складывать все таланты в одну корзину. Короче говоря, барон Рамель был таким, каким и должен быть барон в юные годы.

Но все это я узнал немного позже, а сначала, отфутболенный головой Роско, я полетел кубарем в придорожный куст. И хорошо еще, что полетел я достаточно резво. Поскольку, будь мой полет не таким стремительным, жизнь моя могла оборваться в самый неподходящий момент. Кто бы еще сказал, какой момент для этого подходящий! Но этот был неподходящий точно.

Позади меня что-то бахнуло, и в том месте, где я был секунду назад, образовался огненный шар. Немаленький такой шар, скажу я вам, метра полтора в диаметре. И откуда он только взялся? Ага, понятно – всадник выстрелил. Хорошо, что не попал. А ружьишко у него неплохое. Как еще было назвать то странное устройство, размером с укороченный автомат, что сидевший на коне воин направил на меня. При этом сокрушенно выругался, это было ясно, несмотря на то, что из сказанного я не понял ни слова. Красноречивое выражение лица всадника и его интонация говорили сами за себя.

Чем это, интересно, он так раздосадован? Уж не тем ли, что не смог в меня попасть таким большим шаром? Ну, здесь я ему не помощник. Не смог так не смог, что ж так сокрушаться-то! Весьма ошарашенный всем произошедшим, в спешной попытке установить хоть какие-то взаимоотношения я брякнул первое, что пришло мне в голову.

– Шпрехен зи дойч?

Это был весь мой словарный запас на немецком. Почему я сказал именно это? Надо же было что-то сказать, для завязки разговора.

Судя по всему, он меня опять не понял, но стрелять повторно все же не стал. Вот что значит дипломатия и сила слова. Всадник лишь махнул автоматом в сторону проселочной дороги, подождал, когда я пойду в указанном направлении, и неспешно поехал позади.

Странная это была компания. Впереди в парадных ботинках, джинсах и ветровке шествовал я – то ли пленник, то ли невольный гость, непонятно. Позади ехал всадник. На коне, который время от времени пытался меня укусить, – отомстить, наверное, хочет, гад, за перенесенный стресс. Казалось бы, вполне себе средневековый – с большой шпагой на боку, в красивой шляпе. Но плащ его явно синтетический! И вооружен он таким ружьишком, с которым только на танки охотиться! Представив себе эту картину со стороны, я никак не смог удержаться от смеха. Совсем вроде бы неуместного в такой неясной ситуации. Хоть немного повеселился, огорчиться-то всегда успею.

Идти пришлось не так уж далеко, что не могло не радовать. Мои парадные ботинки никак не приспособлены к длительным переходам по пересеченной местности. По асфальту или бетону – вполне себе пожалуйста. Но по грунтовой дороге без каких-либо признаков искусственного покрытия в такой обуви ходить просто неприлично. Эх, знал бы, надел бы какие-нибудь горные берцы. Но как же я мог знать? В следующий раз буду внимательнее подбирать обувь перед загадыванием желания.

Тем временем дорога совершила поворот, и глазам моим предстало весьма оригинальное строение. Замок? Усадьба?

Это был странный гибрид архитектуры Средневековья и весьма высокой технологии. Окружала это чудное строение внушительная ограда по виду то ли из керамики, то ли из пластика. Местами эта изящная, можно сказать, ажурная стена была заменена каменной кладкой в виде небольших башенок явно более поздней постройки. Должно быть, башенки играли роль наблюдательных, а то и оборонительных пунктов. По крайней мере, на одной из них я заметил человека, осматривающего окрестности в некоторое подобие подзорной трубы.

Ворота тоже были примечательными. Судя по конструкции, они имели электрический привод. Когда-то. Много лет тому назад. Впоследствии чья-то инженерная мысль модернизировала это устройство, приделав к установленному редуктору ручку. В качестве двигателя выступал дюжий бородатый детина. Он и вращал данный механизм, не забывая при этом почтительно приветствовать подъезжающего к воротам всадника.

Вот попал так попал! И куда это меня занесло? А конь-то, зараза, так и косится. Не кормили его, что ли? Что ж, разве я нарочно ему на шею прыгнул?

Недовольного коня увели откуда-то подскочившие конюхи, а меня настойчиво пригласили пройти в помещение, больше полагаясь на жесты, чем на совсем непонятную мне речь. Странно все это.

Мой спутник (буду называть его так, поскольку это придает мне хоть немного оптимизма) проводил меня в небольшое помещение без окон, подождал, пока я зайду, и задвинул засов. Было слышно, как он облегченно вздохнул, закрыв дверь. Должно быть, он был не вполне уверен, правильно ли поступает, и радовался тому, что можно какое-то время не думать о том, что же, собственно, со мной теперь делать. Эх, мне бы его проблемы! Уж я бы нашел, что со мной делать…

Должен заметить, что все эти события изрядно меня утомили. Причем не столько физически, сколько эмоционально. Не так-то легко собраться с мыслями, когда на твою голову сваливается сразу столько происшествий. И каких происшествий, такое случается далеко не каждый день. И потому, против всякой логики, я не стал расхаживать по предоставленной мне любезно комнате в поисках выхода. Я даже не стал проверять стены на прочность или рыть подкоп, на подобное у меня не осталось сил. Вместо этого я спокойно прилег на стоящую в углу кровать и безмятежно заснул.

Снилась мне Риточка в образе Екатерины Второй с розовой пандой на руках. Панда корчила рожи, одна уморительнее другой, а смеяться было неприлично. Все-таки царский прием. Вот я и терпел как мог, сдерживая смех.

И потому первым делом, как только проснулся, я дал себе волю и от души расхохотался, чем распугал собравшихся вокруг меня с сетью наперевес дворовых людей. Люди шарахнулись в сторону. Должно быть, они вообразили, что я смеюсь над их нелепыми потугами всего лишь впятером окружить ужасного меня. У меня в мыслях такого не было, я не ожидал, что меня будут ловить сетью. Подбадриваемые командами моего недавнего спутника, они собрались с силами, повалили меня, завернули в сеть и понесли. Что за странная привычка – носить людей в сети?

По дороге я попытался пару раз взбрыкнуть ногами, но снасть держали крепко. Меня притащили на второй этаж в помещение, заполненное аппаратурой странного вида и непонятного назначения.

Увидев окружающие меня приборы, я удвоил усилия и стал брыкаться что было сил. Но, несмотря на мое сопротивление, мне на голову водрузили странного вида шлем. Свет стал меркнуть, звуки затихать, и я провалился в глубокий сон. Должно быть, это все из-за шлема, будь он неладен. Этот сон был совсем не таким, как прошлый. Никакой панды, никакой Екатерины Второй не было и в помине. Лишь какие-то яркие круги стремительно проносились у меня перед глазами, убегая вдаль ранее, чем я успевал их как следует рассмотреть. Затем круги исчезли, и я задремал без всяких сновидений.

Несмотря на столь странные события, пробуждение оказалось неожиданно приятным. Первым, что я увидел, было юное лицо божественной нимфы. Она держала меня за руку и мило улыбалась.

Можете ли вы представить, как я обрадовался? После кусачего коня и стреляющего всадника – нимфа.

Какое приятное… заблуждение! Любит жизнь сначала удивить нас, а потом преподнести разочарование. Прелестная незнакомка сияла, потому что была залита светом из расположенного рядом окна.

Оказалось, что это вовсе не нимфа, а всего лишь служанка в доме барона Рамеля. И не божественная, а всего лишь довольно симпатичная. Но мог ли я ожидать даже этого? После кошмарного воспоминания о том, как я засыпал, опутанный сетью, со шлемом на голове, даже приветливое лицо старого дворецкого Енхи показалось бы мне вполне симпатичным.

Тем временем божественная нимфа, то есть милая служанка, поднялась и побежала в соседнюю комнату, взволнованно крича по пути:

– Господин барон, господин барон, он проснулся!

Лежал я, кстати, совсем не там, где задремал в этом доме в первый раз, и не там, где мне надевали на голову ужасный шлем. Комната была светлой, кровать – большой и мягкой, с каким-то странным балдахином и резными лакированными стойками по углам.

Ага, тот, кого я встретил на дороге и кто привел меня в это необычное место, стало быть, барон. Что ж, надеюсь, приятно будет познакомиться – с баронами мне общаться еще не приходилось. А он за то время, пока я его не видел, успел переодеться в домашний костюм – ярко-фиолетовый, с каким-то дурацким плюмажем. Наверное, довольно модный, но я никогда не умел разбираться в моде. На лице хозяина дома застыла самая добродушная улыбка, какую только можно себе представить. Не прошло и секунды с момента его появления в комнате, как я услышал его могучий голос.

– Рад, что вы пришли в себя, уважаемый гость! Позвольте представиться. Барон Мирко фон Штоф фон Рамель. Счастлив приветствовать в моем фамильном поместье столь достойного кавалера.

Хм, это я достойный кавалер? Ладно, если хозяин дома придерживается такого мнения, то кто я такой, чтобы спорить? К тому же утверждение не лишено определенной логики и правдиво минимум наполовину – я уж точно не леди. Что касается достоинства, то как-то неудобно судить о себе, пусть обо мне судят другие. Хозяин этого дома, например. Барон тем временем продолжал:

– Я надеюсь, вы извините меня за тот маленький инцидент на дороге? Право, я не знал, что имею дело с благородным человеком. Вы так неожиданно свалились на шею моего коня, что я принял вас за разбойника.

– Ага, то-то вы сокрушались, что не смогли в меня попасть, – и дался мне этот шар на дороге.

– Ну что вы, сударь, и в мыслях такого не было. Я как раз очень рад, что не смог в вас попасть. А сокрушался из-за того, что напрасно потратил заряд для блюмбера.

– Для чего?

– Для блюмбера. Это та штука, из которой я стрелял. Заряды для него очень дороги, знаете ли. Это все от неожиданности. Слишком неожиданно для нас с Роско вы появились, вот я и пальнул с перепугу. Еще раз прошу меня простить, подобная несдержанность недостойна дворянина. Когда огляделся, понял, что вы один, к тому же без оружия. Вот я и расстроился, что так бестолково потратил дорогой заряд без всякой необходимости.

И здесь парадоксальная мысль, пусть и с некоторым опозданием, пришла мне в голову. С чего это вдруг я стал понимать, о чем говорят окружающие? Помнится, на дороге, да и по пути в поместье барона все обстояло несколько по-другому. Я не успел додумать мысль до конца, так как барон поставил меня в тупик совсем простеньким вопросом.

– А что это за «шпрехен» такой, о котором вы упомянули там, на дороге?

– О, не обращайте внимания, любезный барон, это всего лишь присказка. Я хотел сказать, что очень рад.

Чему там, собственно, было радоваться? Стою на обочине дороги с поднятыми руками рядом с обгоревшим кустом…

– А, ну тогда ладно. Признаться, сударь, вы меня очень заинтересовали. Одеты необычно, язык наш не понимаете. К тому же и появились весьма экстравагантно. Все это любопытно. Пришлось мне отправлять посыльного к моему соседу, графу ля Фолтену. У него сохранился со старых времен лингвистор. Конечно, его использование обойдется мне в изрядную сумму, граф прижимист. Да что же здесь поделаешь, любопытство… – Барон печально вздохнул. – Любопытство того стоит. Лингвистор он все-таки одолжил. Его шлем мы и надевали на вас в лаборатории. Уж извините, что несколько шокировали вас этим. Тогда мы еще не знали, что имеем дело с благородным человеком.

– А с чего вы, собственно, взяли, что я благородный?

Не то чтобы я возражал, но все-таки интересно.

– Как с чего? Мы же надевали на вас шлем лингвистора, – удивился барон, – а прежде чем загрузить в вас знание языка, лингвистор должен был установить ваш психотип. Вот он и составил ваш полный психологический портрет. Здесь уж сразу понятно, кто плут и негодяй, а кто человек благородный.

– Признаться, до сегодняшнего дня я и не подозревал, что окажусь благородным.

– Понимаю, – сокрушенно согласился барон, – отрыв от корней. Злая судьба не дала вам возможности узнать линию своих предков. Только лингвистор не обманешь. Благородство, оно не снаружи, оно внутри нас. И здесь уж или оно есть, или его нет.

Слова человека, умудренного жизнью. Что ж, если барон хочет считать меня благородным человеком, так тому и быть.

– Позволите узнать ваше имя, уважаемый гость? – поинтересовался хозяин дома.

Да, пора, пожалуй, представиться. А то он все о себе да о себе. Невежливо с моей стороны.

– Андрей Захаров. Можно без отчества. Для друзей – просто Андрей. Титул, к сожалению, назвать не могу, по причине отрыва от корней…

– Это мелочи. То есть, конечно, это очень трагический факт, – сказал барон, сделав суровое лицо, – но, я надеюсь, он не помешает вам принять мое предложение. Не хотите ли немного подкрепиться?

Отрыв от корней совершенно не мешал мне подкрепиться, в чем я и поспешил заверить барона.

– Охотно.

– Я расскажу вам о том, что нас в данный момент окружает и о своих соседях. И мы подумаем, как нам быть дальше.

Глава 4

Легкий обед барона походил на пир; казалось, на столе расставили запасы окраинного гарнизона, который собрался переждать осаду, а после передумал и решил уничтожить все продовольственные резервы немедленно. Массивный дубовый стол сам по себе был довольно внушительным – видимо, он символизировал незыблемость баронского поместья. С чего еще начинаться поместью, как не с кухни и соответственно со стола для снеди, призванной удивить гостей и повергнуть в панику врагов своим многообразием и неимоверным количеством. И с той легкости, с которой щедро, этак по-баронски, фон Рамель угощал своих многочисленных друзей и некоторых неприятелей.

Так вот, на этом чуде архитектуры – поскольку стол, учитывая его размеры, стоило причислить скорее к строениям, чем к мебели, – живописно были расставлены все изыски кулинарного искусства эпохи феодализма. Это впечатляло!

Как выяснилось позднее, барон чувствовал себя несколько виноватым за тот нелюбезный прием, который он оказал мне первоначально, и потому решил угостить обедом более шикарным, чем обычно. Дабы загладить возникшую неловкость. Эх, за такой обед я прощу ему еще парочку выстрелов из блюмбера. Мимо цели, конечно. А также экстремальное перетаскивание в сетке. Молодой кабанчик, жареные куропатки, всевозможные соления и копчения. Стол организовали на славу. Без экстравагантных изысков, но добротно и основательно. Подали к столу и вина, в основном местного производства. Памятуя о злополучном дне рождения Риточки, от вина я хотел было отказаться. Но как отказаться от примирительного кубка? Это невежливо, пожалуй. Что ж, кубок так кубок. Но только один. Все-таки память о недавних событиях была еще довольно свежа и призывала ограничиться минимальным злоупотреблением.

После весьма плотного обеда в обществе Рамеля я устроился в кресле около камина. Если бы еще выпить чашечку кофе, я был бы доволен абсолютно. Но кофе здесь, видимо, не пьют. Нет в жизни совершенства. Впрочем, надо радоваться тому, что есть. Погрустить-то всегда успеем. Мерное потрескивание поленьев располагало к неспешному разговору. После примирительного обеда мы решили оставить излишние церемонии и побеседовать просто и без затей.

Я вообще парень довольно демократичный, конечно, не в ущерб вежливости. Вежливость – это то, что позволяет нам сохранить отличие от общих предков, которых нам приписывает небезызвестный господин Дарвин. И потому необходимо сохранять ее, по возможности, в любых ситуациях.

– Спасибо, любезный барон. Обед просто великолепен.

Это я решил приукрасить свою речь. С бароном все-таки говорю. Неудобно ляпать что-нибудь типа «классный закусон, кабальеро». Еще решат, что погорячились, и разжалуют из благородных в дворники. Назвали благородным – надо соответствовать.

– Скажите, Андрей… Вы разрешите так себя называть?

– Извольте, Мирко, буду весьма польщен. – О как чешу, как будто всегда так говорил!

– Так откуда вы взялись тогда на дороге? Как будто из воздуха появились.

Свою слегка адаптированную для барона историю я вам пересказывать не буду, вы ее прекрасно знаете. Как ни странно, Рамель не слишком удивился. Нет, он, конечно, удивлялся, но в меру. В его необычном мире сохранилось немало всяких диковинок – следов былого могущества некогда весьма развитой цивилизации. Развивающейся, развивающейся, пока в один момент вдруг не оказалось, что развиваться-то дальше и не получится. Ничто не бывает бесконечным, особенно природные ресурсы. Вдруг оказалось, что они закончились. То есть почти совсем.

«Наследие не слишком экономных предков» – так выразился барон фон Рамель. И тут мне почудилось, что сейчас он хриплым голосом Джонатана Смолла скажет: «Проклятые рудники!» Но этого, конечно, не произошло. Странные ассоциации выдает нам порой наше сознание, не правда ли?

Полезные ископаемые иссякли, конечно, не за год и не за десятилетие. Некоторое время цивилизация еще пыталась бороться за дальнейшее движение по намеченному пути технического развития. Новые энергосберегающие технологии позволили далеким предкам фон Рамеля протянуть еще с полсотни лет. Космические корабли какое-то время таскали полезные ископаемые с Луны и ближайших планет, вот только рейсы эти себя, увы, не окупали. Сколько различных материалов содержит космический корабль – тысячи. А сколько может привезти? Вот то-то. Нет дома нам в космическом пространстве.

Но жизнь шла своим чередом, а людям пришлось вспомнить о том, что щедрая природа может предложить своим неразумным детям из ресурсов возобновляемых. Пришлось поставить самодвижущиеся экипажи в гараж и вновь разводить коней; забыть об аграрных роботах, вернуться к плугу и лошадке. Немногочисленные технические устройства кое-где сохранились. У того же барона, например, сохранился доставшийся по наследству блюмбер, да и другие весьма занятные вещицы. Так же, как и у многих из его соседей. Вот только пользоваться ими старались как можно реже. Слишком уж они были редки и дороги. Недаром барон так сокрушался о бесцельно потраченном заряде.

Впрочем, забегая вперед, скажу, что несчастных и голодных я здесь не заметил. Недовольные встречались, как без того. Странный парадокс: каким бы ни было развитие общества, недовольные найдутся всегда. А так люди жили довольно неплохо: пахали землю, растили детей. Бывает, ссорились. Потом мирились. И жизнь продолжалась. Весьма интересная, я сказал бы, жизнь. И общество образовалось весьма любопытное. Но об этом несколько позже.

– А что, барон, опасно ли нынче ездить по дорогам? Я смотрю, оружие при вас постоянно, когда вы в пути, – решил я поинтересоваться вполне обоснованным вопросом для человека, вынужденного волей обстоятельств несколько задержаться в этих краях. А ну как придется путешествовать? Желательно узнать, что может ожидать тебя в дороге.

– Бывает, пошаливают разбойнички. В основном купцов грабят или крестьян проезжих. На дворянина нападать решаются редко. Слишком уж это для них небезопасно.

– И что, никто их не ловит?

– Зачем же их ловить? Их и так немного осталось. А так полезно порой поразмяться! Намять бока дюжине-другой разбойников.

– Ага, в Красную Книгу их запишем, – пошутил я.

– В какую книгу?

– Не обращайте внимания, барон. Так, ерунда.

– Как раз очень интересно, первый раз такое слышу. С какой целью разбойников записывают в книгу?

– Для сохранения популяции.

– И что, помогает?

– Весьма. Очень действенная мера.

– Да ну? И как это выглядит, с позволения сказать, на практике?

Вот это я попал. И кто меня за язык тянул про Красную Книгу ляпнуть. Придется теперь выкручиваться.

– Процесс сей весьма непрост. Начнем с того, что для начала разбойника надо отловить. Пойманного разбойника представляют пред очи специальной комиссии, которая составляет словесный портрет и заносит эти записи в специальную книгу. Для особо выдающихся злоумышленников прилагается еще и художественный портрет. После чего редкий исчезающий экземпляр выпускают на волю. И все.

– И все?

– Абсолютно. Любой путешественник может купить эту книгу, свериться с описанием и не обижать разбойников, если случиться встретить их на дороге.

И тут я посмотрел на барона. Надувшись, он из последних сил сдерживался, пытаясь не засмеяться. А когда заметил, что я на него смотрю, сдерживаться перестал и огласил комнату таким богатырским хохотом, что лошади в его конюшне, должно быть, испуганно присели, сочтя это началом землетрясения.

– Так это была шутка? – А я-то старался. Целую историю сочинил. – Барон, вы меня разыграли?

– Конечно, разыграл. Простите меня, Андрей. А разбойников ловим по мере возможности. Если слишком разойдутся, может и король вмешаться. Пришлет гвардию, прочешут все окрестности. Или дворяне сбросятся и наймут сыщика.

– Почему сбросятся?

– Так ведь дорого получается.

– Да не может такого быть. Для вас, барон, дорого нанять сыщика?

– Представьте, Андрей, дорого. Простого-то сыщика нанять не проблема для дворянина или даже для не слишком бедного купца. Да только в таких случаях нанимают обычно техносыщика. Скрыться от него практически невозможно. Приедет он на место, выпустит микророботов, и все. Те информацию соберут, затем найдут кого следует. Только дорого такой сыщик обходится. Вот дворяне и сбрасываются, чтобы не входить в непомерные расходы.